Билдер

Глава 2

Шум шагов в тюремном коридоре застал Додо врасплох. Рано было еще появляться страже, ох — рано. Лишь на завтрашнее утро была назначена казнь. И звон кандалов в столь поздний час не сулил ничего хорошего.

— Собирайтесь жабы, на выход! — гулко разнесся по сырой камере голос охранника.

— Кому именно? — донеслось из вонючей переполненной камеры, куда затолкали почти полсотню будущих каторжан, осужденных за преступления против короны. Неделю назад у любимой супруги городского судьи срезали на рынке кошелек, он взгрел городскую стражу, та сгребла всех, кто не успел попрятаться по щелям и скопом отправила на судилище. Воры, карманники, лихие люди и больше половины разномастных бывших крестьян, трудившихся на подхвате у родственников за кров и стол. Не слушая попыток оправдаться, каждому влепили по десять лет каторжных работ, попутно закрыв потребности казны на дешевую рабочую силу.

— Шайка Додо. Сюда, живо! — поздним вечером охрана была совершенно не в духе. Вместо того, чтобы пить пиво в караулке, приходится тянуться перед начальством и сбивать ноги на истертых каменных лестницах. Походи в куче железа туда-обратно в тюремные подвалы, и не так еще настроение испортится.

Выстроив в коридоре четверых заключенных, стражники быстро нацепили на бедолаг тяжелые кандалы, закрыли камеру и погнали всех вперед, к широкой винтовой лестнице. Двое гоблинов и двое молодых парней понуро семенили, с тоской разглядывая серые известняковые стены, щурясь на редкие пятна чадивших факелов в держателях. Через пятнадцать минут вся процессия выбралась во внутренний двор, где посередине над помостом из грубых досок возвышалась перекладина с петлей. Последнее, что видят осужденные за особо тяжкие преступления. Скороговоркой пробормочет молитву тюремный монах, после чего палач нажмет рычаг и пляши последний танец.

Но в этот раз на обычно пустой крохотной площади было людно. Больше двадцати арбалетчиков на защищенной от дождя верхней галерее, которые походили в наступивших сумерках на грифов. И рядом со ступенями к закрытому пока люку под петлей стояли двое. Первого Додо раньше не видел, но по описанию легко узнал. Трудно не узнать главу Стражи, барона Юдала. А вот второго зеленый гоблин встретить совсем не ожидал. Билдер. Жилистый мужчина среднего роста с выгоревшими до белизны волосами. Как обычно, в рубахе из грубой материи с завязками, как любят носить моряки. В безразмерных серых штанах и разношенных коротких сапогах. На широком кожаном поясе два ножа. Но в отличие от прошлой встречи, выглядел сейчас Билдер недовольным, хмурил брови и косился на арбалетчиков. Только зазеваешься, так тут же клюнут каленым болтом прямо в темечко.

— Привет, Додо.

— И тебе не кашлять. С чего такая спешка? Вроде мне обещали с ребятами дать полюбоваться на взошедшее солнышко.

— Настроение у властей словно туман на ветру. Сейчас хотят одно, через минуту уже другое. Но выбор у тебя с парнями прост. Или идете под мою руку на год и слушаете, как родную маму. Или без солнышка — за шею и в безымянную яму на кладбище.

Скривившись, гоблин погремел цепями и уточнил:

— Помирать как-то не очень хочется. Что потребуешь за отмену приговора?

— Не я требую, это господин барон хочет дать нам последний шанс. И если кто из вас вздумает клятву нарушить, то запросто и меня за ребра подвесят. Поэтому и предупреждаю — слово будете давать на оберегах Падших Сестер. Каждый. Либо — никакой отсрочки, исполнение приговора здесь и сейчас… Если пойдете со мной и за год ничего не отчебучите, тогда будет вам подписанное короной прощение и право на вольную жизнь. Хотя год продержаться еще нужно.

Совсем скуксившись, Додо посмотрел на черное жемчужное ожерелье, которое сразу и не заметил в руках приятеля. Паршиво. Про Сестер ходили разные слухи. Будто больше ста лет назад пятеро состарившихся проституток купили на границе с джунглями ферму, чтобы дожить отпущенное богами. Но при первом же набеге лихих людей сараюшки пожгли, бабок снасильничали и живыми в болотах утопили. Но перед смертью успели проклясть вредные старухи и убийц, и расхищенное имущество. Из налетчиков никто не выжил, за месяц все так или иначе сгинули. И барахло радости никому не принесло. Новые владельцы начинали болеть или еще какие неприятности сыпались, как из рога изобилия. В итоге собрали, что нашли, да сожгли от греха подальше. Но осталось пара амулетов, которые до сих пор в большом почете у аборигенов. Рассказывают, что если принести клятву на такой безделушке и сдуру нарушить, то проклятье Падших Сестер на тебя перейдет. Похоже, сильно господина барона прижало, если он не поленился и у местной Торговой Гильдии один из амулетов позаимствовал на вечернюю встречу. Купцы дорого берут за проклятый артефакт. Только самые серьезные сделки с его помощью заверяют, дабы якобы нерушимое торгашеское слово подкрепить. И тут крепко призадумаешься, стоит ли в авантюру ввязываться, или лучше прямо сейчас отмучаться.

— Иначе никак?

— Дураков нет. Даже те, кто твои векселя брал, и то с мозгами оказались. Сдали властям и еще премию получили. Так что — решайте прямо сейчас. Годовой кабальный контракт или конец пути.

Когда перед глазами покачивается петля, выбор делаешь почти без раздумий. Правда, осадочек останется, никуда не денется. Но Додо решил пока рот держать на замке. Вот чуть от тюремных харчей дух переведет, осмотрится, а дальше будет видно что и как. Главное, шанс появился и это уже не так плохо.

Когда раскованных бывших заключенных погрузили в телегу, барон Крафти задержал на минуту Билдера. Протянул будущему капитану таможенной роты тубус с бумагами и повторил:

— Неделя у тебя на обустройство быта и поиск будущих солдат. Через две недели с этого момента хотя бы один взвод должен уже сопровождать таможенников. Разрешение нанимать любых осужденных я тебе подписал. Как и патент на капитанскую должность. Через два месяца максимум полную роту мне предоставь. И с первого же выхода твои ухорезы будут головой отвечать за безопасность мальчишек с таможни.

— Казармы?

— Займешь Южные, которые рядом с соляным пирсом. Они почти в центре порта, удобно на досмотры мотаться. Оружие в арсенале выдадут, с остальным пока паршиво. В городской казне до осенней ярмарки шаром покати, поэтому думай сам. За явный криминал спрошу, остальное меня не касается. И на питание тебе выдал расписки Стражи. Сможешь получить пару бочек солонины и крупу на первое время.

Взяв документы, Билдер отсалютовал и взобрался на телегу. Надо было ехать, принимать хозяйство. О том, что в случае побега бывших заключенных или еще какой дурости новоиспеченного капитана первым вздернут, можно было и не напоминать. У господина барона с порядком было строго. Пообещал — сделает. Но и от проблем с королевского Олимпа на первое время прикроет.

Так что — обычная солдатская доля. Тебя жрут, а ты отбиваешься и еще песни орешь, дабы выглядеть в должной мере молодцевато.

Снаружи старые казармы выглядели крайне неприглядно. Огромные бревенчатые плахи в массивных стенах, покрытые мхом и бурыми пятнами, куча мусора рядом с тяжелыми закрытыми дверьми в два человеческих роста. Подслеповатые узкие бойницы, прорубленные на втором и третьем этажах, причем последний был без чердака и поэтому узкий скат крыши нависал над черными провалами и казалось, что многоглазое чудовище хмурится.

Место с точки зрения портовых работников было хорошим и относительно удобным для хранения грузов. Но лет сорок тому назад бывший склад переоборудовали под новобранцев, которых сгребали со всей округи на очередную войну. В итоге внутренние помещения переделали, вместо привычного одного огромного объема слепили три этажа, проделали бойницы в стенах, да так и оставили, закончив драку на границах. После чего казармы использовали то городские стражники, то королевские рейтары, заглядывавшие одно время на огонек. Последние пару лет в здание стаскивали разнокалиберное портовое барахло, которое жалко было оставлять гнить под открытым небом, но и хранить никто у себя из городских властей не желал. Купцы от бывших складов открещивались, потому что таскать тюки и разнокалиберные грузы с этажа на этаж было лень, а перестраивать заново запрещал королевский эдикт, согласно которому бывшие военные сооружения могли в любой момент реквизировать обратно для нужд государства. И в таком случае пришлось бы демонтировать любое установленное оборудование и восстанавливать прорубленные полы для грузовых лифтов.

На Билдера же мрачное неказистое знание произвело приятное впечатление. Если убрать наваленное чужое барахло, то здесь запросто можно разместить не одну роту, а целых три. Внизу есть место для кухни и выгороженный угол под припасы. Окна заделать слюдяными рамами, на крыше построить пару будок для охраны. В случае любых проблем можно засесть внутри и отбивать атаки идиотов, вздумавших попробовать на зуб вооруженных защитников. Осталось лишь их найти. Но первым делом — навести порядок в подразделении и на территории.

— Додо, представь своих. Буду решать, куда их пристроить.

Печальный гоблин окинул взглядом распахнутые ворота, груды барахла внутри и ткнул пальцем во второго зеленого коротышку, едва доходившему ему до плеча:

— Сич. Замки, инструмент, гравировка.

Капитан роты покрутил в голове озвученное и расшифровал:

— Замки взламывает или только ремонтирует? Инструмент какой именно? И гравировка лишь как резьба по золоту и прочим металлам или что-то связанное с твоими вексельными проделками?

Почесав подбородок, Додо оскалился:

— Ты всегда был хитрым и знающим местные тонкости мерзавцем. Коготь тебе в рот не клади, да, сожрешь вместе с лапой и не подавишься.

— Я задал вопрос. И не как старый приятель, с которым ты выпил не один бочонок пива, а как твой командир. Постарайся свыкнуться с новыми реалиями.

— Понял я, понял… Значит, Сич у нас мастер по любым железкам. Починить, подпилить, вскрыть или еще чего. Хоть колесцовый механизм на пищали у гномов до ума довести, хоть сейф распотрошить или дверь открыть. Ну и гравировку любую делает для украшения или дела. Может печать изобразить или оттиск правильный на бумагах. Кстати, сделанные им векселя вопросов ни у кого не вызвали. Просто сразу знали, что подделка.

— Чего тогда с подобными талантами в вольные люди подался?

— На мастера не потянул, слишком много в гильдии запросили. Запил сдуру, в долги влетел. Потом уже ко мне прибился.

Билдер посмотрел на флегматичного Сича и погрозил тому кулаком:

— Никаких больше шуток. При любой проблеме спрашиваешь меня, если в одном месте загорится и захочется по-быстрому разрулить. Понятно? Мы теперь государевы люди и с нас спрос будет жестокий. Кто накосорезил — колесуют. Понял?

— Само собой, — неожиданным басом ответил криволапый гоблин.

— Так, а эти два братца откуда? Явно не горожане.

— Это Бэзи и Рэйс, — представил парочку Додо. — Но не братья, просто друзья-приятели.

Парочка втянула и без того впалые животы, расправила плечи и постаралась выглядеть браво. Оба были похожи друг на друга, как одинаковые потертые гроши на рыночном торгу. Среднего роста, крепко сбитые, широкоплечие. Светлые волосы обкромсаны под горшок, подбородки явно не так давно еще скоблили.

— Какие таланты? — уточнил Билдер.

— Подай-принеси. Два года назад засуха была, подались к нам подзаработать. Но ты Юдалу знаешь — прожевала и выплюнула. Поэтому подрабатывали везде, где можно, чтобы с голоду не подохнуть. Я к себе прибрал вместо грузчиков и посыльных. Пока лавку скобяную держал, то как раз было чем занять. Ну и потом по вечерам на стреме постоять, мешок с добытым по-быстрому уволочь. Пока болтались по городу, все закоулки неплохо узнали. Еще кашеварить умеют. Не как повара в тавернах, но мы с Сичем ни разу после их стряпни животом не страдали.

— Понятно… Тогда слушайте сюда, великие ухорезы. У нас приказ — сколотить роту мордоворотов, чтобы таможню прикрыть от любых возможных проблем при досмотре судов в порту. И порядок здесь поддерживать, если потребуется. С телеги нам тюфяки и чуть припасов сгрузили, поэтому обустраиваемся на ночлег. Завтра с утра начинаем делами заниматься. Кстати, Додо, твой бывший гравер командовать может?

— Когда я был в отъезде, завсегда вместо доверенного лица оставлял.

— Отлично. Значит, с утречка поднимаемся и Сич вместе с парнями трясет барахло в казарме. Что-то реально ценное припрятать на будущее. Остальное поближе к выходу сгрести. К обеду местные власти должны забрать все, что тут складировали, это приказ барона. Послезавтра я приволоку барахольщиков и они скопом забесплатно остатки вывезут.

— Понятно. А я чем буду заниматься?

— А ты получаешь официальную должность «жабы» — штаб-сержанта. Не забыл, кто это?

— Это в каждой дырке затычка, помощник капитана по любым вопросам.

— Именно. Мой заместитель. Будем на пару выбираться из той задницы, куда попали. Вот после завтрака и поедем за первым пополнением и по нужным людям. Я худо-бедно прикинул, кто может подсобить, по ним и прокатимся. А пока — давайте барахло наше затаскивать и ужинать. Заодно и разные мелочи обсудим…

Перед сном перекусили копченым мясом, сыром, свежей зеленью и запили все разбавленным вином. Судя по всему, перед визитом в тюрьму Билдер заглянул на рынок и прикупил разного. Обещанную солонину и крупы еще надо было выбить из армейских интендантов.

Дожевывая свою порцию, Рэйс поинтересовался у командира. Похоже, из этой парочки «подай-принеси» он был самый непосредственный.

— А почему мистера Додо вы назвали «жабой»? Это ведь не ругательное?

— Нет, это военное. Служил?

— Боги миловали.

— Точно, вас же обычно в необученную пехоту, дыры затыкать… Тогда я вам сейчас быстро раскидаю на пальцах, о чем речь, постарайтесь потом это выучить. Это для вас теперь будет и дом, и семья. Надо понимать, что и как организовано.

Подняв валявшуюся рядом палочку, Билдер начал чертить на земляном полу.

— Основой нынешней армии является полк. В полку от пяти до десяти рот. Зависит от боевых задач и того, сколько народу с деревень смогли сгрести под призыв. Последнее время, насколько знаю, держат шесть рот. Четыре маршевые пехотные, одну конную и одну стрелковую. Там лучники, арбалетчики или у совсем богатых пытаются мушкеты выдавать. У нашего Лилита Первого с деньгами после всех мятежей аристократии плохо, так что арбалетчиками обычно обходится… Но, полк для нас слишком круто, мы будем говорить про роту. Потому как рота для нас — основа основ. И сколачивать я ее стану по правилам шерлегов, горных племен. Они воюют сколько себя помнят и многие новомодные веяния не перенимают, используют лишь проверенное временем. Это местные короли могут себе позволить реформу армии затевать каждый раз, как на престол взлезут…

Нарисовав несколько квадратиков, Билдер продолжил объяснения:

— Это идет с традиций давних времен. Минимальный отряд, который используется в атаке или защите — «копье». От рыцарей тянется. В нем старшим капрал. У него есть нюхач — его заместитель и помощник. Зачастую он же знаменосец и почти всегда хранит кубышку «копья». То, что на пропитание выдали, премиальные и прочие деньги. Вот это у нас — «копье». Понятно?

Четверо сидевших рядом синхронно кивнули. Додо успел давным-давно зацепить кусок армейской службы и что-то еще помнил. Остальные старались впитать новую науку сразу и накрепко.

— В стандартном «копье» двое стрелков. Это лучники или арбалетчики. Для нас лук на кораблях бесполезен, крайне неудобно с ним в трюме воевать, поэтому малые арбалеты возьмем или еще что придумаем для стрелков… Еще четверо — обычных бойцов, кто с мечом или палашом управляется. Двое «тяжей» — их бронируют по максимуму. Идут первыми в прорыв, прикрывая остальных собой. Последним держат лекаря, его же барахлом грузят, если что-то надо в атаку прихватить. Болты запасные или еще что. Получаем десять человек и один командир, всего одиннадцать.

Рядом с первым квадратиком появились еще два.

— Три «копья» собирают в один взвод. У него старшим сержант. Опора и помощь капитану роты. Обычно у сержанта помощником трубач. На нем знамя взвода и решение бытовых проблем. Всего взвод включает в себя тридцать пять бойцов вместе с командирами.

Объединив все это одним большим прямоугольником, Билдер продолжил:

— Три взвода дают роту. Старшим капитан с личным патентом, подписанным командующим полком или городскими властями, если роту сколачивают как ополчение. У нас это — я. Для всех служивых капитан — царь и бог. За неподчинение его приказу — в военное время смерть. В мирное наказание выбирает командир. Может палок прописать или на каторгу отправить. И вместе с капитаном в роте сто семь рыл, которых надо поить, кормить, одевать и занимать делом. Делом я всех займу, не волнуйтесь, а вот с бытовыми проблемами разбираются специальные люди.

В картинке добавился маленький кружок сбоку.

— Здесь старший каптенармус хозяйничает. У него до десяти человек, кто на войну не ходит, зато отвечает за все остальное. Это повар и истопник, плотник, шорник, оружейник. Набирают в зависимости от нужд роты. В больших отрядах эти люди числятся за полком. У нас будут свои. Ну и каптенармус по хозяйственной части командует нюхачами и «жабами». А те уже дальше по цепочке до каждого солдата доберутся.

— А «жаба»?

— Командир любой боевой единицы рутинную работу отдает помощнику. У капрала в «копье» — это нюхач. У сержанта во взводе — трубач. А у капитана помощник штаб-сержант или «жаба». Так еще со времен Артура-Потрошителя пошло. Штаб-сержанты тогда за мародерство отвечали, много награбленного себе лично в карман положили. Поэтому позже специальные команды создали, которые грабежом захваченных земель занимаются. А прозвище прилипло… Но Додо у нас будет правильной «жабой», которая любого местного проходимца из городских властей на место поставит. Потому как подчиняется он лишь мне, а я подчиняюсь только барону Крафти.

Бэзи и Рэйс заулыбались. Похоже, они уже представляли себе счастливое и богатое будущее. Билдер не стал сразу разрушать эти хрустальные мечты и, отбросив палочку, скомандовал отбой:

— Все, отдыхаем. Завтра начинаем новую жизнь. Весе-е-е-лую…

Когда друзей и знакомых спрашивали «каков его величество Лилит Первый», все в один голос утверждали:

— Прекрасный человек! Душа любой компании! Сибарит, балагур и весельчак! А сколько историй и анекдотов знает!

И ведь не врали. Все эти графы, маркизы, бароны и прочие аристократы любых мастей, кто пережил две кардинальные чистки и доказал преданность короне. Других, мечтавших заветный трон под себя подмять, уже сгноили. Кого в тюремных казематах, а кого просто укоротили на голову и прикопали, от греха подальше. Но в остальном — да, его величество был очень добрым, душевным человеком. Высокий, грузный, любитель хорошо поесть и выпить. При этом не утративший силу и не заросший окончательно салом. Мог при случае и мечом помахать, хотя больше предпочитал смотреть, как этим занимаются другие. Раз в месяц обязательно выбирался на охоту, размять косточки. И на охоту старался пригласить кого-то из ближнего или дальнего окружения. Покататься по лесу, пообщаться в неформальной обстановке, так сказать. Собрать слухи и сплетни, провентилировать интересные для него вопросы.

Но одновременно с этим король обладал энциклопедическими знаниями, прекрасной памятью и был жестким и прагматичным дядькой пятидесяти лет. Который удержал государство от развала, задавил активную оппозицию и теперь методично выкорчевывал остатки мятежников, затаившихся после разгрома. Сделав ставку на верные войска, всячески продвигал умных и грамотных офицеров, щедро раздавая награды и титулы, формируя новую местную знать. В процессе драки за трон умудрился пройтись раскаленным железом по хребтине соседей, отучив разевать рты на чужое имущество. И неожиданно второстепенное рыхлое образование под именем Пришерлегское Малое Королевство Всех Святых превратилось просто в Королевство с большой буквы, оставшись единоличным владельцем королевского титула на всем побережье. Да, на север и юг за непроходимыми джунглями были другие крупные государства, но здесь, на пятачке плодородной освоенной земли, осталось лишь имущество Лилита Первого, мудрого сына Дагора Пятого. Ну и россыпь разной мелочи по бокам, кого трудно додавить окончательно и проще держать в качестве независимых и гордых нищих соседей. Утвердив границы на востоке с горскими племенами и обновив россыпь портов на западном побережье, венценосный владыка хотел оставить двум сыновьям отлаженное хозяйство, дабы и дальше богатели и правили себе на благо и народу на радость.

Вот только с имуществом пока было все не так радужно, как хотелось. Сначала папаша потерпел ряд поражений от россыпи независимых баронств, так и не сумевших передавить большую часть правителей и выбрать единого владыку. Пришлось потом шаг за шагом отбирать разрушенные войной земли, предоставлять приграничью налоговые послабления, вливать деньги на восстановление. Затем свои собственные благородные вздумали дурить, окрысившись на требование короля затянуть пояса и помочь измордованному войнами государству. Первый бунт, через несколько лет второй. И если сразу до кого-то не дошло, кто теперь главный, то после второй заварухи мозги вправили уже кардинально. Недовольных перевешали, поместья забрали, семьи загнали на каторгу. Конечно, Лилит понимал, что многие из старых семей спят и видят, как бы сместить слишком опасного для них хозяина Королевства. Но пока армия безоговорочно поддерживает своего повелителя, пока сохраняется хрупкий баланс сил и противовесов — можно барахтаться и с легким оптимизмом смотреть в будущее. Главное — держать руку на пульсе и не стоять на месте. Торговля, дипломатические проблемы с не до конца урегулированными границами, получившие по носу соседи и дикари из непролазных джунглей — голова пухнет от всего этого. Вот и приходится делегировать часть проблем людям, в которых уверен. Или кем не так жалко пожертвовать. Не справятся — выберем других. Осилят — нагрузим новой работой еще и еще. Не одному Лилиту отдуваться.

Именно поэтому десятки бывших командиров получили титулы и новые назначения. Именно поэтому тот же новоиспеченный барон Крафти возглавил Стражу Юдалы. И отвечать за успех или поражение будет только перед его величеством лично. За выданный авансом штандарт и почти неограниченные полномочия.

Вскрыв запечатанный конверт, Лилит пробежал глазами письмо и покосился на вторую бумагу, которую прочел только что. Сначала король ознакомился с кратким отчетом, доставленным ночью напрямую из Юдалы. Господин Крафти писал о возникших проблемах с преступностью, контрабандистами и слабым обеспечением кадрами. Обещал решить эту проблему любым способом или привлечь для наведения порядка войска. В письме соглядатая рассказывалось все то же самое, разве что под другим углом зрения. В любом случае, король с легким сердцем решил, что бардак в Юдале так или иначе в ближайшие пару месяцев разгребут. Или придется менять несправившегося назначенца. Что поделать, баронов в Королевстве много, пошлем другого. Хороших управленцев не хватает даже в столице, так что пусть на месте разбираются. В крайнем случае, займем кого у соседей. Амбициозных безземельных господ со шпорами полным-полно, можно каждую кочку на болотах украсить флагом с намалеванным гербом.

Убрав письма в нужную папку, Лилит взял следующие. Наступил обычный бесконечный рабочий день.