Билдер

Глава 1

[двадцать лет спустя]

Солнце только-только поднималось над перламутровой зеленью залива, а жаркая духота липкими щупальцами уже опутала Юдалу, превратив порт-жемчужину Королевства в потный муравейник. Чуть позже дневной бриз принесет кратковременную обманчивую свежесть, а затем в полдень летнее солнце окончательно разгонит людей с мощенных белым камнем улиц. Но пока многоликая толпа старалась успеть сделать как можно больше: разгрузить корабли, развезти вереницу ящиков, сорвать голос на рынке, расхваливая товар.

Постояв у зарешеченного окна, барон Крафти вернулся за стол, заваленный бумагами. Еще одна бессонная ночь, которая оставивила после себя лишь головную боль и резь в уставших глазах. Еще одна ночь, которая добавила новых проблем в общую безразмерную кучу, способную похоронить любую карьеру.

— Да! — раздразженно отозвался барон, услышав вежливый стук в высокую дубовую дверь.

Распахнув створки, внутрь вкатился вечно довольный жизнью архивариус городской Стражи. С момента, как Крафти занял должность начальника столь уважаемой королевской службы, толстяк присвоил себе место личного секретаря и неплохо справлялся с многочисленными обязанностями. Например, с подачей свежезаваренного чая:

— Ваша почта, господин барон. И ваш утренний липовый чай. Без сахара и с двумя ложками сиропа, как вы любите.

— Спасибо, Фатти. Вы сегодня очень рано.

— Жара, ваша милость. Дома совершенно невозможно находиться. Спасаюсь в наших подвалах. Даже обед заказываю сюда, лишь бы не появляться на улице.

Отпив глоток освежающего напитка, худой высокий мужчина рассеянно кивнул, даже не пытаясь поддержать пустой разговор.

Не успел архивариус выкатиться из комнаты, как в двери шагнул еще один уважаемый член Стражи — Ежи Хакурра, глава полицейского департамента. И хоть тридцатипятилетний добродушный балагур не мог похвастать знатными родственниками, но место свое заслужил по праву и достался барону Крафти в наследство еще от старых хозяев Стражи.

— Позвольте угадать, ваша милость… Ставлю марку, что вы так домой и не добрались. Угадал?

— К чертям тебя и твое пари, Ежи, — буркнул в ответ хозяин всех вооруженных государственных служащих Юдалы, прихлебывая пахучий кипяток. — Вчера в обед на рынке нашли фискалийский шелк, а кто и как умудрился протащить контрабанду — даже крохотной зацепки нет.

Заняв угловой стол господин полицмейстер лишь развел руками: вопросы контрабанды давно и надежно были отданы начальству, освободив руки бравых городовых для других, более прозаических дел.

Спрятав лицо в ладонях, барон пробормотал, с трудом подавив зевоту:

— Каждое второе судно умудряется тащить что-нибудь незаконное. Стража не укомплектована на четверть, а по деньгам еле-еле сводим концы с концами с обычными выплатами… За две недели потеряли еще пять контролеров, таможенные офицеры уже воют и напрямую шлют депеши Его Величеству. Если за месяц я не закрою эту дыру и не обеспечу таможне защиту при досмотрах, меня показательно повесят на главной площади.

— Да ладно вам, это всего лишь жара! Она навевает хандру и портит настроение. Еще день-два, потом прийдут обещанные дожди и станет намного легче, поверьте мне!

Барон поймал себя на том, что все же задремал и чуть не клюнул носом в бумаги. Сосед по комнате шуршал газетными листами и комментировал те или иные куски в прочитанных новостях, попутно обсуждая слухи и сплетни, собранные еще вчера:

— Солевары обещают поднять цены, вы подумайте! Как только в ратуше подписали соглашение о поставках дополнительного проводольствия флоту, так у ребят появилось желание запустить лапу в казну. Солонину придется докупать, на складах сейчас только голодные крысы бродят, а где солонина, там и соль. Ну а за соль теперь просят вдвое… Кстати, ваша милость, вы не поверите, кого я видел позавчера в припортовых тавернах!

— Да-да, конечно… — попытался стряхнуть сонное оцепенение Крафти.

— Билдера! Мерзавец вернулся из какой-то очередной авантюры, удачно провел караван и отряд королевских гренадер на западное побережье через джунгли. И теперь высочайшим повелением с него сняты все обвинения в незаконной торговле оружием, каперстве и еще множестве других интересных дел. Так что сидит, подлец такой, вино попивает и жизнью наслаждается!.. Помните, я про него рассказывал? Бретер, сорви-голова и отчаянный наемник. Жаль, что не прикопали его в этом походе. Опять с кем-нибудь сцепится, а мне расхлебывай.

— Билдер? За каким лешим его в город принесло? Помню я его, как же. Когда видел в последний раз, он командовал собранными живодерами из пригородов столицы. Сумел сколотить неплохой отряд из всех, кто потерял кого-нибудь из близких в начале первого мятежа аристократов. Потом резал благородных господ во время второй большой заварухи, больше я с ним не пересекался. Хотя поговаривали, что от государственной службы он как-то отбрыкался и снова подался в наемники.

— Именно, господин барон, именно. Отбрыкался он просто — сбежал. Сами понимаете, когда тебе приносят патент, подписанный королевской канцелярией — очень трудно отказаться. Потому что Его Величество Лилит подобных шуток не понимает и не принимает. Вот и подался Билдер в бега.

Взяв пустую тонкостенную чашку, Крафти поднялся во весь свой немалый рост, по привычке ссутулился и пошел к выходу из комнаты:

— Я бы тоже подался, только вот не успел. Получил баронство, которое нужно как собаке пятая лапа, и кучу обязанностей в придачу… Значит, принесло диким ветром в Юдалу бывшего ночного потрошителя. Зачем хоть объявился, выяснили?

— Мне кажется, он хотел освободить приятеля, горбуна Додо. Фальшивомонетчик, продавец подложных векселей и липовых бумаг. Взяли с поличным две недели тому назад. Шепчутся, что коротышка гоблин обжулил кого-то из родни, вот его и сдали. Суд уже вынес приговор и завтра в обед Додо с подельниками попробуют примерить пеньковый галстук. Говорят, в молодости горбун и Билдер воевали вместе. Правда, отбить мерзавца вряд ли получится. Казнь не публичная, а в одиночку штурмовать городскую тюрьму — надо быть полным идиотом.

— Билдер может. Он и раньше предпочитал ночами в рейды ходить. Так что я бы охрану увеличил.

Глава полицейской службы самодовольно кивнул:

— Уже сделали. Двойной наряд арбалетчиков, пикинеры и запрет на любое посещение казематов до завершения казни… Одно не пойму, почему на Билдера зуб остался у королевской канцелярии? Ведь сколько людей успели поучаствовать в прошлых заварухах, сколько древних аристократических кланов в землю закопали, а запрет на посещение столицы — лишь у него и разных проходимцев.

— Потому что мы с тобой спасали династию и королевство, а он удовлетворял личную месть! — зло сверкнул глазами начальник Стражи. Все же иногда у слишком независимого подчиненного отказывало чувство меры. — Поэтому и на службе остались, и сейчас разную шваль чистим, а не кандалами гремим…

Постояв в дверях, барон вернулся к столу, поставил чашку на место и уточнил:

— Где ты его видел? Хочу прогуляться до самой жары, пока еще дышать на улице можно…

Юдалу отстраивали заново раз пять. Порт, удобно расположенный в глубокой бухте, пытались удержать под собой бесконечные бароны, герцоги, графы и короли, мелькавшие на бурном политическом небосклоне местных земель какое столетие подряд. Плодородные земли, остатки старого кряжа с богатыми залежами железа и угля, несколько мелких речушек, бегущих к морю — райское место. И болотистые джунгли на приличном расстоянии от старого города, не способные одарить лихорадкой или выплеснуть неожиданно полчища дикарей. Поэтому жемчужину Королевства последний из победителей уже не выпускал из крепких рук, восстановив высокие стены, а затем вовсе усилил гарнизон и отодвинул границу государства как можно дальше от богатой провинции.

Но превратившись в крупный торговый центр, Юдала получила в придачу и все сопутствующие болячки. На улицах города теперь можно было встретить кого угодно: людей из любых удаленных уголков обжитого мира, орков из Ошарских степей, гоблинов с болот или вообще мало известных в центральных провинциях обитателей диких лесов, чьи имена даже и не выговоришь. И вся эта разноликая толпа облюбовала для себя именно припортовые районы, где лихо влилась в местный устоявшийся коктейль из разных жуликов и проходимцев. Так появились Плутовской Пристрой и Мокрый Рынок, где днем торговали чем угодно, а ночью спускали нажитое, при нужде не гнушаясь обнажить и оружие.

Спокойно шагавший в сторону моря барон Крафти знал эти улицы и закоулки не понаслышке. После того, как король даровал ему титул и отправил разгребать проблемы в Юдале, бывший командир второго гвардейского полка успел сунуть нос почти в каждую местную дыру. По другому Крафти просто не умел. И уж если служил, то честно, с полной отдачей, за что и был отмечен год назад, сразу после подавления второго мятежа отодвинутых от власти аристократов.

Но хоть гражданская война и закончилась, но еле живое государство требовало прорву денег на восстановление разрушенных городов, выплату долгов и затыкание накопившихся дыр. А ушлые контрабандисты совсем не хотели делиться доходами, скупив на корню предыдущую таможенную службу. И на медленное наведение порядка в порту отвечали сначала саботажем, а потом и вовсе стали огрызаться оружием. Что, в свою очередь, категорически не понравилось обновленной депортаменту Сбора податей и Пограничных выплат. Мало того, что взятки стало брать опасно, так и при досмотре вполне можно было неожиданно оступиться на шатких мостках и отправиться на корм рыбам со ржавым ножом в спине.

Прошлая неделя закончилась для барона куда как печально. Курьер из столицы выгрузил на широкий стол груду свитков с жалобами и на словах передал неудовольствие вышестоящего начальства:

— Милорд, Его Величество намекнул, что его терпение может закончиться. Вам разрешено использовать всю власть, которая дарована, и навести порядок в городе. Слишком многие при дворе претендовали на этот пост. И слишком многие ждут момента, когда вы окончательно не справитесь… Ваше падение бросит пятно на репутацию гвардии. Его Величество готов оказать помощь добрым советом, если это необходимо, и ждет других вестей из Юдалы. Рапорты о проблемах Стражи приказано доставить вам, но следующие уже отправят дознавателям.

Вот и шел барон вниз по улице, мрачнея с каждым шагом. Потому что толку от советов было мало, а грамотных людей прислать не могли. Это у Крафти одна морская жемчужина в управлении, а королю Лилит приходится восстанавливать целое государство. Которому позарез нужны таможенные сборы и работающий без сбоев огромный порт…

— К пиву что подать?

Когда Алья набрал в официантки орчих, многие лишь покрутили пальцем у виска: где это видано, чтобы еду подавали страхолюдины размером с винную бочку, увенчатую клыкастой мордой? Но старый Алья был не только бывшим пиратом. Хитрый душегуб знал, как удачно вложить деньги в новую таверну, и как держать нос по ветру при любых городских властях, поддерживая железный порядок не только в личном хозяйстве, но и в квартале. После того, как местные жители выбрали пропеченного солнцем старика старшим в районе, на улицах намного меньше стало беспорядка, а любителей в дневное время обижать прохожих и вовсе без затей уложили в ближайших канавах, распахав клинком горло от уха до уха. Ну а через месяц Алья посчитал доходы, да и перевел двух вышибал в квартальное ополчение, чтобы зря штаны не просиживали. Потому что любая широкоплечая мадам с легкостью могла свернуть шею хоть пьяному бузотеру, хоть пойманному за руку проходимцу, сдуру заглянувшему на огонек. Ну и трудившиеся грузчиками орки не забыли, кто дал возможность их женам приносить домой честно заработанное, предоставив сначала таверне скидки, а потом и вовсе начав закупать обеды только тут.

— Спасибо, моржак #1, пока ничего не надо.

#1 — умница (оркское)

Сидевший в дальнем углу мужчина вежливо улыбнулся и покачал в руке тяжелую кружку. Время раннее, еще успеет и заказать, и перекусить. Пока же хочется просто побездельничать, посмотреть на почти пустую таверну, послушать шум просыпающегося города, волнами залетающий в широко распахнутые окна. Полюбоваться лесом мачт, на которых бриз медленно полощет разноцветные флаги. Выпить глоток холодного хмельного напитка без боязни подцепить какую-нибудь дрянь и не оглядываться за спину, ожидая чужую стрелу или арбалетный болт. Счастье еще, что местные умельцы огнестрельное оружие только-только начали доводить до ума и по джунглям не шляются головорезы с аркебузами на плечах. Порох до сих пор — экзотика, как и пищали, кулеврины и другие изрыгающие дым и свинец игрушки. Провалился в болото — и все, можно считать, одним стрелком меньше. Куда как проще с арбалетом по кустам бродить. Там хоть разок ответить на прилетевшую стрелу успеешь. Или — нет, как повезет.

Все же прогулка на западное побережье Билдеру далась куда как тяжко. Надо было не просто выступить в качестве проводника для будущего королевского гарнизона. Надо было доставить их всех живыми и здоровыми, не растеряв по дороге кучу амуниции и припасов, сваленных на телеги. Протащить через территории диких племен, проследить, чтобы не пили из луж под палящим солнцем и не тащили в рот найденные по дороге ягоды и фрукты. И еще тысяча разных «надо», благодаря которым отряд потерял лишь четырнадцать человек и смог добраться до места без «подарков» вроде лихорадки или еще какой местной заразы. Обратный путь до Юдалы одинокому путнику получился в итоге раз в пять быстрее и в тысячу раз проще.

Бывший Сергей Афанасьевич Капустин откинулся на высокую спинку скамьи и прикрыл глаза. Давным-давно уже нет бывшего сержанта-афганца, чудом вернувшего себе здоровье. Хотя, чудо имело вполне себе конкретное имя — Тимур с Ладаргеза. Крохотный городок в горах, где большая часть населения так или иначе умела врачевать, используя для этого силы собственного организма. Конечно, травы и хитрые лечебные смеси они не игнорировали, но именно благодаря рукам кудесников и воспитанию с рождения под присмотром мудрых старцев удалось заштатному Ладаргезу превратиться в поставщика медиков для всего континента. А кое-кто так и вовсе по другим мирам поболтался, посмотрев на чужеземные диковины и заработав звонкую монету своим талантом.

Самое забавное, что тогда в крохотной комнате, которую делили врач и его пациент, Тимур не удивился высказанной просьбе. Может и не ожидал, но отказываться не стал. Просто предупредил Сергея, задумчиво разглядывая жаркие языке пламени в приоткрытой печной дверце:

— Понимаешь, это дорога в один конец. Назад ты уже не вернешься, никогда. Я слабо разбираюсь в этих сложных материях, но в доставшемся мне амулете осталось лишь последнее заклинание. И, насколько я знаю, вряд ли получится найти что-то подобное. Слишком уж редкая вещь, служившая еще моему прадеду. Врата откроются только ко мне домой и лишь один раз.

— Я согласен… Сирота, кому тут еще нужен. На службу вряд ли уже попаду, не поверят чудесам, затаскают по местным эскулапам, а то и вовсе под нож сунут. Чтобы из коляски паралитик выскочил и опять горным козлом заскакал — так не бывает. Будут резать и резать, как лягушку… А там — шанс начать все с начала.

— Врачом не будешь, — предупредил Тимур. — Обучать начинают с рождения и чужаков не берут. Никогда. Потому что были случаи, когда пытались подсунуть «кукушат». Очень многие хотят завести собственных лекарей и платить в пять, в десять раз меньше.

— А солдатом? Или бродяг без роду-племени в вашем мире не привечают?

Кудесник горько усмехнулся:

— Бродяг нигде не любят, это факт. Солдатом же ты легко сможешь стать, воюют у нас без конца и края. Поэтому и не сидим без работы. То бароны между собой сцепятся и заливные луга делят, то кто посильнее уже государственные границы перекраивает, людей тысячами в землю укладывая. Правда, всяких ваших новомодных штучек нет, больше мечами и копьями обходимся. А если ополчение из крестьян, так и вообще вилами машет.

— Ну, я в секцию фехтования ходил. И вообще, спортивным парнем был, в детдоме за себя постоять надо было.

— Посмотрим. В любом случае, сначала у меня остановишься, обживешься. А там будет видно. Раз одну войну ты прошел, это уже о многом говорит. Люди, кровью меченные, они и голыми руками убивают, не оглядываясь на тени за спиной. Главное, не жалеть о сделанном выборе. Новая жизнь, с чистого листа.

Так в Ладаргезе появился новый житель — молчаливый слуга Тимура, вернувшегося из дальнего путешествия по чужим краям. Затем был год акклиматизации, за который Сергей выучил несколько основных наречий, окончательно восстановил здоровье и неплохо освоил арбалет и короткий клинок. Попрощавшись со своим врачевателем, ставшим почти близким другом, бывший сержант напросился в попутчики к пожилому наемнику, подкопившему в местной охране денег на старость. И это был второй большой подарок ветреной богини удачи. Отметив, как к Сергею относились в закрытом клане врачевателей, старик Шон не стал чиниться, а принял парня в ученики, по дороге обучая разным воинским хитростям, попутно готовя его к самостоятельной бродячей жизни. И потом еще три года держал рядом с собой в маленьком городке на границе джунглей, принимая законную долю с выполненных учеником контрактов и помогая налаживать нужные контакты. Там же к Сергею прицепилось и прозвище, превратившись с годами в местное имя.

— Ловко ты с топором управляешься, — одобрительно проворчал Шон, посматривая, как ученик подтесывает новый столбик для покосившегося забора. — Как там Тимур таких называл?.. Балдер… Булдер… Не, не так… А, билдер!

— Билдер? Строитель, что ли? — Сергей приложился к кожаному бурдюки и жадно напился. — Ну, в каких только странах его не носило, где только за излечение от болячек деньги не собирал. Вот и мешал в кучу, что услышал.

— Не знаю, где, а про вот таких рукастых именно так и говорил… Билдер, однако…

Так занесенное чужими ветрами слово осталось навсегда с мужчиной, допившим пиво в таверне на краю Плутовского Пристроя.

— Что желает ваша милость? — Алья вежливо поклонился, сумев продемонстрировать должную толику уважения посетителю и попутно намекнуть, кто под крышей таверны настоящий хозяин.

— Чего-нибудь холодного за стол к Билдеру. Ну и присмотри, чтобы кто ненароком не пристроился рядом.

— Брусничный морс сейчас будет, рыбки и солений чуть-чуть добавлю, по жаре тяжко другое пойдет. Ну и с чужими ушами — не извольте беспокоиться.

Барон Крафти молча сел на скамью, с интересом разглядывая, как огромная орчиха споро выставляет принесенную снедь на широкую столешницу. Дождавшись, когда официантка отправится обратно на кухню, глава городской Стражи пригубил ледяной напиток и вздохнул:

— Насколько я помню, Билдер, ты всегда был упрямым сукиным сыном. И терпеть не мог, когда тебя пытались водить за нос.

— При моей работе по другому нельзя. Дашь слабину и вместе с командой гробанешься, — согласился жилистый мужчина, раздумывая, стоит ли попросить еще кружку, или лучше пока воздержаться. Мало ли, вдруг побегать придется. И не важно, что барон пришел лишь с двумя мордоворотами, занявшими столик у входа. Вполне возможно, что уже весь квартал оцеплен. Правда, вроде грехов больших за душой нет, но и гостей таких с утра никто не обещал.

— Поэтому я сразу к делу, чтобы до жары управиться… У каждого из нас есть проблема. Твоя — зеленая мартышка, которую завтра вздернут как фальшивомонетчика. У меня — шальной сброд в порту, поднявший руку на таможенных офицеров. Предлагаю эти проблемы решить к совместному удовольствию.

— Это как? — не понял наемник. — Додо с контрабандистами дела в жизни не имел.

— А теперь будет иметь… Я сумею добиться его освобождения под твое поручительство. Его и трех идиотов, кого сгребли во время облавы. И пока ты наводишь порядок в порту, гоблин будет рядом с тобой. Есть, пить, дышать под твоим приглядом. Вздумает сбежать — ответишь головой. Но зато — приятель жив и здоров. Пока вы оба служите на благо Юдалы и Королевства.

— Отличная шутка, ваша милость! — захохотал Билдер, пытаясь найти хотя бы тень усмешки на чужом лице. Постепенно смех стих и мужчина недоверчиво переспросил: — Вы в самом деле? Нас — и в таможенники?!

— Вас и близко к таможне не подпустят, что ты. А вот охранять их — это да, это будет твоей головной болью. И охранять так, чтобы с их головы даже волос не упал.

— Вчетвером? Я и четверо гоблинов?

— Сможешь набрать, кого сочтешь нужным. Мне лишь нужен результат… Отдел Пограничных выплат потерял за три месяца девять человек. Еще один покойник — и я просто выжгу весь сброд, который обитает сейчас рядом с пирсами.

— Вряд ли вы сможете это сделать. Я видел патрули, которые ходят вечерами. Похоже, слухи не врут, у Стражи большая нехватка людей.

— Значит, займу у соседей, — фыркнул Крафти, с подозрением ковыряя железной вилкой щедро проперченные жареные рыбные куски на широкой тарелке. — Пригоню солдат, перекрою город и порт. Прочешу квартал за кварталом и повешу всех, кто мне не понравится. Устрою еще один Лидеринский забой.

Билдер зябко передернул плечами:

— В Лидерине всех горожан перебили благородные, которых вы потом сами же пустили под нож.

— Значит, у меня были хорошие чужие учителя, солдат. Ты сам воевал. И знаешь, как именно армия умеет наводить порядок.

— И что? Через неделею в ночлежках уже будут новые жители. Через две контрабандисты встретят первый корабль. Через месяц все вернется на старую дорожку.

— Именно поэтому я и предлагаю тебе помочь решить эту проблему. В таможне — новые люди. Молодые ребята из мастеровых, из бывших мелких торговцев. Те, кого родители отправили на королевскую службу в надежде на помощь в будущем. Дойдут в чинах до офицеров, смогут прокормить и свою семью, и родных. И все это — на жалование, без поборов и взяток… Вот только если их прибьют сейчас, то вряд ли получится набрать новых.

Наемник косо усмехнулся:

— Кто мешает нанять охрану? Только свистните — прибежит толпа желающих. Мало ли бывших вояк без работы слоняется по округе.

— Платить как? В казне золота нет совсем.

— С найденной контрабанды полагается половина таможне, насколько я знаю.

— Нам оставили лишь десять процентов. Я готов отдать тебе пять. И можешь подобрать в арсенале из старого оружия что хочешь для команды. Ну и отвечать головой за всех, кого возьмешь под крыло.

— За пять процентов? И самому в петлю? Первая же проверка по доносу — и на эшафот. Спасибо, я знаю, как относятся к наемникам в королевских судах, — Билдер встал из-за стола и аккуратно выложил несколько медяков за выпитое пиво.

— Отвечать вы будете передо мной. И только… Кляузы выброшу в мусор. А если в самом деле куда лапу запустишь или за головорезами не присмотришь — тогда разговор будет короткий. Это — правда.

— И почему я должен в это верить?

— Потому что у тебя выбора нет. Или ты соглашаешься и сколачиваешь для меня полноценную роту защиты таможни. Или завтра твоего дружка вздернут, а я потребую выдворить тебя из Юдалы навсегда. Не забывай, стоит мне послать запрос в столицу, как мигом пришлют твой королевский патент. А отказ от официальной службы — это дорога на каторгу. Времена сейчас такие, что никто жалеть не станет.

— Я и без вас придумаю, как оправдать Додо. Добьюсь пересмотра дела, найду поручителей.

— Не найдешь. Его сдала община. Поэтому горбуна вздернут. Мало того, я не поленюсь и прямо сейчас загляну в тюрьму. И приговор приведут в исполнение не завтра в полдень, а сегодня вечером…

Билдер медленно-медленно сел, потом сипло выдохнул и прошептал:

— Это бесчестно, барон. А ведь вы были человеком слова. Даже когда ваш сын погиб под Лидерином, вы согласились выпустить семьи мятежников и никого из них не тронули. Потому что вы дали слово…

— Тогда я был всего лишь гвардейским капитаном. А сейчас я — командир Стражи. Выше меня только король и Бог… Мне нужно, чтобы через месяц в порту стало спокойно. У тебя будет неделя, максимум две на подготовку команд. И я не полезу в твои дела, если ты дашь мне результат… Таможня должна работать, в порту должен быть порядок. Контрабандисты должны запомнить, что если поднимут руку на власти — им эту руку отрубят вместе с головой… Ну и ты спасешь жизнь своему другу. Это все, что я могу пообещать.

— И сдержите слово, даже если из столицы потребуют наши головы?

— Если такое случится, а вы будете невиновны, я дам вам сутки и открою ворота Юдалы. Это — обещаю.

Наемник долго молчал, разглядывая свои сжатые кулаки, потом хрипло уточнил:

— Я могу набрать кого пожелаю под свою ответственность? Королевская штурмовая рота, с оружием из арсенала? Пять процентов с найденной контрабанды при продаже на официальных торгах и столоваться за счет городской казны?

— Любая дополнительная амуниция и премии — выплачиваешь из заработанного. Под жилье отдам казармы у соляного пирса.

— И Додо будет служить в отряде вместе с его помощниками?

— Мне даром это зеленое отродье не нужно, — поморщился Крафти, поглаживая чуть свернутый на левую сторону нос. — Если бы гоблины не побежали при Шуцце, мы бы удержали фланги. И мне не пришлось бы потом штопать разбитое лицо…

— Никто не станет служить вечно, ваша милость. Какой срок? Месяц, три?

— Минимум год. Но за этот год я не желаю даже слышать, что у офицеров таможни возникли какие-либо проблемы с досмотром.

Билдер поднял глаза:

— Или я могу встать и уйти. И не возвращаться в Юдалу никогда.

— Совершенно верно. Запрос на твой патент я пошлю только завтра утром. Сегодня — казнь фальшивомонетчика, запрос — завтра. И петля уже тебе, если захочешь все же вернуться. Джунгли большие. Ну и кроме нашего королевства полно мест, где можно продать меч купцам или местной власти.

— Я должен подумать, барон. Я должен подумать.

Крафти поднялся, не глядя высыпал мелочь из кармана и зло воткнул вилку в столешницу:

— Думай, Билдер. Поможешь мне — я помогу тебе и прикрою, если где-то по мелкому вляпаетесь. Но если мы не договорились, то мне останется лишь пригласить пару полков и устроить тут светопреставление… Могу дать слово, что я это сделаю.

— Это да. Слово вы держите. Всегда… Когда я могу дать ответ?

— Завтра в девять я буду в ратуше. Найдешь меня там. Или сегодня вечером в крепости Стражи, я никуда не собираюсь…

Чуть наклонившись вперед, барон закончил разговор:

— И не пытайся устроить глупости. Горбуна тебе не отбить, я об этом позабочусь. Никакие твои штучки не помогут. Но зато можешь спасти ему жизнь, приняв мое предложение. Ты ведь тоже своих не бросаешь, не так ли?

Сутулый незванный гость давно ушел, а Билдер все так и сидел, обхватив руками голову. Потому что барон был прав. Наемник действительно не бросал своих. Даже если за их спасение приходилось платить непомерную цену.