Безграничное волшебство

Глава седьмая. БОЛЬШАЯ САХАРНАЯ ГОЛОВА

— Ну что происходит? — спросил на следующий день Кит. — Как дела с Сокровищами?

Они сидели у кухонного стола, просматривая газеты.

— Дорис и два других волшебника собираются сегодня вечером пойти в музей, — сказала тетя Анни. — Заберут Чашу и заменят ее волшебной копией. Кажется, они догадываются, как пробудить ее. А ваш друг Том, — тетя наклонилась к Киту и Ните, — очень ценный человек. Заклинание, которое он составил, помогло пробудить Камень.

— Том утверждает, что ему помогли бесконечные счета за электричество, — улыбнулась Нита.

— Вполне возможно, — хмыкнула тетя Анни. — Но главное, Камень пробудился. Правда, земля, как вы наверняка заметили, становится все более и более беспокойной. Колебания уже ощутимы.

— Камень собираются перенести сюда? — спросил Кит. — Или надо найти для него особое место?

— О нет, совершенно ни к чему. Камень — это ЗЕМЛЯ Ирландии. Он живет в любом месте нашей ирландской земли. А Чаша — это ВОДА Ирландии, все ее колодцы и водоемы. Меч — это ВОЗДУХ Ирландии. Копье — ОГОНЬ. Сокровища — одновременно и целое и часть этого единства. Стоит им пробудиться, как они вбирают в себя силу всего сущего. Земля, вода, воздух и огонь становятся могущественным оружием. И мы искренне надеемся, что сумеем пробудить их. — Она отпила чаю.

— А что с Мечом? — спросил Кит.

— Трудно сказать — пожала плечами тетя Анни. — Пока мы знаем только, что начинает пробуждаться Чаша. Дорис с помощниками собираются испробовать на ней заклинание и посмотреть, как оно сработает. А потом проделают то же и с Мечом из музея.

— А Копье? — спросил Кит.

Тетя Анни опять пожала плечами.

— О нем вообще ничего не известно. В самом захудалом музее полно копий, пик, дротиков и всяких других древних метательных орудий. Но ни одно из них, по всей видимости, не было оболочкой Копья Луин. А ведь ИМЕННО Луин победил Балора. Остальные копья лишь участвовали в битве и помогали ему. Кит подался вперед.

— Что-то ДОЛЖНО измениться, — с жаром воскликнул он. — Неспроста же мы здесь! Нита слегка пихнула его локтем.

— Не заносись. И РАНЬШЕ происходили изменения. Без нас. Но этот случай, пожалуй, особый.

— Ничего, — важно сказал Кит, — я вас поддержу, не унывай!

— С чего бы мне унывать? — фыркнула Нита. — С этой газеткой не соскучишься. — И она сунула ему местную газету «Будни Брея».

Сегодняшний утренний номер выглядел необычно. С первой страницы пропали обычные городские новости — сплетни о знаменитых горожанах, постоянная критика Совета графства, перепалка двух городских политических партий. Зато из края в край протянулся крупный заголовок: «СТРАННОСТИ В СЕВЕРНОМ ВИКЛОУ!» А дальше шла совершенно невероятная история о действительно странных событиях, происшедших в графстве на этой неделе. Некий фермер заявил, что его овцу на днях съел… динозавр! «Не такой уж большой, но все-таки настоящий доисторический зубастый динозавр!» — утверждал крестьянин. Соседи, правда, посмеивались и утверждали, что парень часто прикладывается к бутылочке и на этот раз, как они выразились, тоже «перебрал».

Полиция отказалась комментировать это событие, как и глупое сообщение о том, что хозяин скотофермы близ Килмаканога видел камни, катившиеся… вверх по холму. Власти категорически отказались обсуждать и заявление владельца коров знаменитой гернзейской молочной породы. Он пожаловался на незнакомца, который угнал его стадо. Незнакомец назвался легендарным именем Финн, сын Кумалла, и утверждал, что имеет право забирать себе все, что хозяин не сможет защитить в честной битве.

Эти события подняли настоящий переполох. Встревоженные обыватели требовали от Совета Брея и Совета графства Виклоу принятия неотложных мер… по охране психиатрической больницы в Ньюкастле, откуда, как совершенно ясно, убегают опасные пациенты.

Кит и Нита внимательно проглядывали сенсационные статейки, когда приехал Шон О'Дрисколл. Нита представила ему Кита.

— Очень рады тебе, — пожал он Киту руку. — Надеюсь, твоя подружка не забыла предупредить о смещении слоев времени?

— Да, она говорила об этом.

— Тогда ты знаешь, что надо быть поосторожнее. Не стоит добавлять нам забот, их и так хватает.

Нита налила чаю для Джонни. Он выпил, почти не отрываясь, и внимательно глянул на Ниту.

— Сегодня утром я объехал всех волшебников, — начал он. — У каждого было что рассказать. А какие новости у вас?

— Ничего особенного, — сказала Нита. — Правда, вчера у меня был интересный разговор с лисом. — И она выложила все, что узнала.

Джонни задумчиво смотрел на нее.

— Надо признаться, — медленно заговорил он, — я уже давно подозревал, что одна из Активных Сил явилась сюда в человеческом обличье. Но никаких предупреждений я не получил. Это меня беспокоит. Впрочем, действия Сил не всегда объяснимы и понятны нам. И ничего странного, как ты понимаешь, в этом нет. Ведь Силы — над человеком. Мы же не ожидаем от камня понимания человеческих порывов и действий. — Джонни обернулся к тете Анни. — Послушай, Анни, у меня к тебе просьба. Могла бы Дорис привезти сюда то, что сегодня вечером добудет в музее? — Он перешел на шепот. — В области Эннискерри слишком плотное Наложение Миров. Эту вещь нельзя держать там ни минуты — тут же всколыхнутся воспоминания о ее предназначении. Особенно опасны воспоминания о церкви и Кромвеле. Ну ты меня понимаешь. А у тебя здесь намного спокойнее.

— Не волнуйся, — ответила тетя Анни, — мы спрячем ее у меня в конторе.

— Прекрасно. Но твои служащие?

— Там бывает только секретарша. Я попрошу ее пока не входить.

— Отлично! Эти Сокровища намного опаснее, как я погляжу. Гарри, работавший с Камнем, все сделал, как надо, но так обессилел, что несколько дней ни на что не будет способен. Впредь нужно быть поосторожнее. Я окружу твою контору охранным заклинанием, чтобы никто посторонний не проник туда.

— Но почему их надо опасаться? — удивилась Нита. — Они же созданы для пользы людей!

— Верно, — подтвердил Джонни. — Но они настолько могущественны, конечно, когда оживают, что человек не может долго находиться рядом.

— Шон, а уже известно, где состоится таинство оживления Сокровищ? — спросила тетя Анни.

— Да. Начнем в Матриксе, — ответил Джонни. — Там есть все необходимое. Ты, наверное, еще не видела моего владения? — обратился он к Ните. — То есть, конечно же, оно не мое. Никто не может владеть замком Матрикс… и тем, что под ним. — Он поднялся. — Итак, начнем в Матриксе. Но где закончим… Ладно, сейчас мне надо в Брей. Вас подвезти?

— Спасибо, — обрадовалась Нита, — а то мы собирались трястись на автобусе.

— Поехали.

Джонни высадил их почти в центре города. Они помахали ему на прощание, и Кит сказал:

— Я так и не позавтракал. Здесь можно что-нибудь перехватить?

— Тут недалеко неплохое кафе, где подают жареных цыплят. Давай зайдем туда, — предложила Нита. — У меня есть немного денег.

Они легко разыскали кафе, сели за столик и сделали официанту заказ. Нита быстрым взглядом окинула зал, и сердце ее упало. Ронан был здесь. Он лишь мельком глянул на нее и тут же опустил глаза.

— Что-нибудь не так? — спросил Кит, принесший от стойки две бутылки кока-колы. — У тебя лицо просто одеревенело.

— А, — небрежно отмахнулась Нита, — вчера вечером я облила коктейлем вон того парня.

— Ты ходила в кафе с парнем? Нита вспыхнула:

— Нет. Нас была целая компания.

— Компания ребят?

— Ты что, испанская инквизиция? Ну я была там с тетей. Мы пришли на встречу волшебников.

— Понятно, — кивнул Кит, но почему-то сильно покраснел.

Нита подняла глаза к потолку:

— О пощади меня! Выкинь ты из головы все эти глупости! — У нее вдруг пересохло во рту. — Погоди секунду. — Она поднялась и направилась к столику Ронана.

Тот взглянул на нее с некоторой неприязнью, но на губах застыла приветливая улыбка.

— Ты забыла захватить свою кока-колу, — съехидничал Ронан.

— И не собиралась. — Нита виновато улыбнулась. — Прости меня, Ронан. Я же не нарочно. Послушай, пойдем к нашему столику. Я познакомлю тебя с моим партнером.

— Это он? — Ронан чуть повернул голову.

— Да. Он только что из Штатов. Пошли, посидишь с нами.

Ронан с видимой неохотой поднялся, подхватил бутылку кока-колы и пошел за Нитой.

— Кит, — сказала она, — это Ронан. Ронан, Кит Родригес, мой партнер.

Они пожали друг другу руки. Кит с охотой, а Ронан чуть сдержанно.

— ДАИ СТИХО, — приветствовал его Кит. Ронан удивленно вскинул брови и сел.

— О, ты догадался! — хмыкнул Ронан.

Кит изумленно переводил взгляд с него на Ниту.

— Тут и догадываться нечего, — пожал он плечами.

— А твоя партнерша поначалу не поняла.

Нита от смущения стала пунцовой.

— Ничего странного, — сказал Кит. — Парню-волшебнику легче определить волшебника-парня. А девчонкам проще понять девчонок. А кроме того, Нита здесь, в таком насыщенном искажениями месте, еще не освоилась. Это ты у себя дома. А я, например, не догадался, что ее тетя — волшебница, пока она сама не сказала.

В воздухе повисло напряженное молчание.

— Я извинилась перед Ронаном и сказала, что сожалею о вчерашней неловкости, — попыталась снять напряжение Нита.

Ронан усмехнулся.

— Остерегайся. Она язва.

— Я успел уже заметить, — отпарировал Кит. — Надеюсь, тебе никогда не придется видеть во гневе ее сестричку. У-уу! Но, согласен, Нита тоже не подарок.

— Может, перестанете говорить обо мне, как будто меня здесь нет? — раздраженно перебила Нита. Они оба почти с одинаковым выражением посмотрели на нее. '

Нита опять покраснела. «Да, мало приятного, когда на тебя нападают сразу с двух сторон…»

— Подвинься, Кит. — Она села рядом и взяла свою кока-колу.

С улицы послышался звон разбитого стекла. Они все трое одновременно повернули головы.

— Что там? — воскликнул Кит.

— Наверное, авария, — сказал Ронан, быстро поднимаясь. — Здесь на углу довольно неприятный поворот. Машины выскакивают неожиданно.

В следующее мгновение разлетелась вдребезги витрина кафе. И не машина была тому причиной. Что-то громадное, темное врезалось снаружи в стекло, и осколки дождем посыпались внутрь. Женщины на улице закричали. Немногие дневные посетители кафе ринулись в глубь помещения. Нита, Кит и Ронан застыли на месте.

Непонятное существо шагнуло внутрь через разбитую витрину. Если человека вывалять в дегте, а потом покатать по гравию, то, пожалуй, он станет чем-то напоминать это чудище. Росту в нем было метра два, в ширину оно раздавалось на метр, руки толщиной с человеческое бедро, а лицо уродливо и коряво, как булыжник.

Ребята попятились, когда существо стало приближаться.

— Это фомор, — прошептал Ронан.

Следом за первым чудищем шли другие. Их сопровождал звон разбитых витрин и окон. Машины с визгом тормозили, ревели клаксоны. Вдруг послышался грохот сминаемого металла и взрыв.

— Машина, — сказал Ронан.

— Жалко, — сморщился Кит.

— Пошли, — коротко бросил Ронан.

— Как ты собираешься их остановить? — спросила Нита.

— Остановить? Разве их можно остановить? Надо уносить ноги! — крикнул Ронан.

Он схватил Ниту и Кита за руки и потащил к черному ходу.

Через задний двор они выскочили на Замковую Террасу. Нита посмотрела в конец улицы, где высился старый Замок. От него остались жалкие руины. Несколько фоморов рьяно расшвыривали последние камни рухнувшей башни. Они и сами, казалось, были высечены из гранитных глыб. Группа разъяренных фоморов с легкостью дырявила массивные стены Банка Ирландии. Не умолкая, выла сирена охранной сигнализации. Еще один фомор деловито переворачивал машину. Пассажиры вопили и пытались выбраться наружу.

— Ужас! — выдохнула Нита. — Мы не можем допустить, чтобы эти монстры разгуливали по городу!

— Нет такого волшебства, которое могло бы с ними справиться, — покачал головой Ронан. — Слишком спрессованы слои времен. Надо выбираться отсюда поскорей! Если они…

И в это мгновение ему на плечо опустилась тяжелая лапища.

— Ах, нет способа! — вскричал Кит. Он быстро пробормотал три очень коротких и резких слова. Фомор вдруг завопил неожиданно тоненьким голоском и, шатаясь, отступил. Нита с изумлением увидела, что у него не было головы! Лишь взметнулось облако каменной пыли. — А ты говорил! — сказал Кит, тяжело дыша.

Фомор продолжал издавать тонкий режущий звук. Огромная трещина, расширяясь, побежала по его телу, разваливая его напополам. Но тут… Вместо того чтобы совершенно рассыпаться, фомор вдруг стал раздаваться вширь, из треснувшего верха туловища образовались две головы. Одна за другой выросли шесть рук, потом их стало уже восемь. С ужасным грохотом он упал на землю и развалился на две части. И обе половинки поднялись. Теперь перед ребятами стояло двое фоморов!

— Я предупреждал! — воскликнул Ронан. — Бежим! Путь по Герберт Роуд был отрезан толпой фоморов. Ребята увернулись от возникших из расколотого фомора двух новых чудищ и понеслись по Мейн Стрит. Толпы кричащих, охваченных ужасом людей неслись по улице. У обочин валялись перевернутые машины. Витрины и окна оскалились острыми полосами разбитого стекла. В каменных стенах зияли огромные дыры. Два фомора с увлечением крушили монумент перед Рояль Отелем.

— Что это за существа? — спросила Нита.

— Я же сказал — фо-мо-ры! — выкрикнул на бегу Ронан.

Нита устремила взор в ту сторону Мейн Стрит, где высилось каменное, покрытое штукатуркой здание бывшего городского рынка. Теперь в нем размещались туристский центр и музей. Там пока было тихо.

— Туда, — коротко воскликнула она и потащила ребят за собой.

Следом за ними устремилась целая толпа людей, тоже, вероятно, сообразивших, что там безопасно. Но уже на полпути, перед тенистой аркадой пассажа они увидели приземистое серое существо, которое, пыхтя, выворачивало из мостовой гранитного грифона фонтана. Нита резко остановилась.

— Здесь не пройдем, — сказала она. — И волшебство ничего не даст. Надо что-то придумать.

— Что? — отчаянно вскричал Ронан. — Нет такой бездны, в которую их можно было бы низвергнуть!

Нита на секунду закрыла глаза. Дрожь пробежала по всему телу.

— А если попробовать… — Она готова была рискнуть. Есть только один выход! Нита вся ушла в себя и произнесла это имя. Горло сдавил спазм. Но она напряглась и во второй раз произнесла его. И голос спросил:

«ТЫ УВЕРЕНА? АБСОЛЮТНО УВЕРЕНА?» Она собрала все силы и в третий раз выговорила имя. Словно ток пронзил ее! Нита дернулась и упала.

Она сидела прямо на мостовой, ошеломленно крутя головою. Горло словно бы ссохлось. Нита, пересиливая боль, сглотнула и буквально вытолкнула из себя тяжелые, будто булыжники, слова.

— ЗАПЛАТИ МНЕ ТО, ЧТО ДОЛЖЕН! СЕЙЧАС ЖЕ! — выкрикнула она на Языке.

Нита понимала, что решилась на самое опасное — волшебное вторжение. И она смогла вызвать его! Теперь все должно было произойти мгновенно.

Крики людей и звон разбиваемых стекол, вой автомобильных сирен и пронзительные свистки полицейских заглушил густой, глубокий гул колоколов. Но он вовсе не был похож на мелодичный перезвон церковных колоколов. Казалось, что кто-то усилил и положил на музыку гулкий цокот копыт мчащегося неудержимым галопом коня. Звук был полон гармонии, и в него вплетались мелодичные звоны. То ли копыта серебряные, то ли касались они необыкновенной, хрустальной мостовой. И еще слышались тонкие, переливчатые перезвоны, словно кто-то подергивал уздечку, увешанную крохотными бубенчиками. А всю эту чудную мелодию пронизывал острый и грозный свист летящей стрелы. Но главным, перекрывающим все эти мелодичные звуки, был мрачный, то возносящийся к самым высоким нотам, то понижающийся до низкого гудения поющий голос. И звучал он, будто грозный, привыкший убивать разящий металл. Яркий свет заскользил вдоль улицы, на мгновение озаряя лица людей, подернутые каменной пылью стены зданий, перевернутые машины.

И вдруг неудержимый поток света пролился на Мейн Стрит, облил слепящим сиянием здание музея. С коротким вскриком рухнул у фонтана-грифона фомор, пронзенный мечом. А вдоль улицы неслись сияющие всадники на сияющих конях, словно сотканные из света. И казались они намного реальнее, чем жавшиеся тенями к стенам домов люди, чем превратившиеся в бесформенные груды металла машины, чем глядящие пустыми глазницами витрин магазины. На мертвенно-бледном фоне затянутой завесой каменной пыли улицы угольями горели ярко-красные знамена всадников, светились небесной чистотой голубые плащи, весенней свежестью веяло от их изумрудно-зеленых шарфов, слепило золото шлемов, серебряные щиты мягко светились, словно луна сквозь облака, и черные волосы обрамляли лица всадников, как ночное небо обнимает светильники звезд. Всадники втекали в улицу широкой, нескончаемой рекой, в их руках сверкали молнии мечей. И лучи солнца, скользя по лезвиям, вдруг издавали тонкий, мелодичный торжествующий звук. Лица всадников светились упоением битвы. У некоторых в руках были копья, чьи наконечники пылали, будто языки пламени. Другие разили врага тонкими, как новорожденная луна, серпами. Третьи натягивали тугие луки и пускали стеклянные, стремительные, словно мелькнувший из-за тучи луч, стрелы. Серые, бугристые уроды падали и оставались лежать неподвижно каменными грудами. Узкая улица наполнилась предсмертными криками фоморов. А все живое попряталось, вжалось в ниши домов, скрылось за дверьми и воротами. Люди, не успевшие понять, что произошло, в ужасе спасались от этой сверкающей кавалькады, несущейся по улице Брея.

Всадники приблизились к тому месту, где между зданием паба и аркадой пассажа, замерли Нита, Ронан и Кит. Будто не замечая ребят, воины заструились вниз по улице в сторону Дангля, гоня перед собой поредевшую толпу фоморов. Ошарашенный всем виденным, сержант полиции молча и неподвижно наблюдал за необыкновенными всадниками. Он лишь быстро-быстро крестился и совсем уж обмер, когда один из всадников на ходу улыбнулся и поклонился ему.

Вдруг от сверкающей кавалькады отделился высокий прекрасный воин на вороном коне и, глядя на Ниту сверху вниз, произнес гортанным голосом:

— ДОЛГ ОПЛАЧЕН?

Нита, ослепленная сверканием его голубых, алых и золотых одежд, невероятной красотой благородного лица, почувствовала вдруг себя маленькой, жалкой, некрасивой. Сердце ее сжалось от жалости к себе, от невозможности превратить свою такую обычную, тусклую жизнь в этот праздник уверенности, силы и чудесной, сияющей красоты.

— Да, спасибо, — пролепетала она. — Большое спасибо.

— Я полагал, что моя благосклонность понадобится тебе позже, — проговорил всадник. — Но ты потребовала ее сейчас. Что сделано, то сделано. А теперь собирайся, поедем. Королева желает поговорить с тобой.

При этих словах Ронан будто бы пришел в себя.

~ Какая королева? — поднял он брови.

— Она не из смертных, — улыбнулся молодой всадник. — Королева, которой нельзя отказывать… как не стоит ссориться и с ее Шутом.

— Амадаун! — выдохнул Ронан, глаза его расширились. — Делай то, что велят! — шепнул он Ните. Она поймала его неожиданно гневный взгляд, мгновенно стрельнувший во всадника.

«О, он может убить взглядом, этот носатый мальчик…» — пронеслось у нее в голове.

— Я готова, — ответила Нита, стараясь не обращать внимания на Ронана. — Но сначала нужно кое-что сделать… — Она с беспокойством оглядела разрушенную улицу, сокрушенные и смятые машины, россыпь разбитых стекол на тротуаре, кучки испуганных людей. — Мы не можем оставить город в таком виде, — сказала она. — И как люди объяснят себе все случившееся?

— Себе и страховым компаниям, — усмехнулся Кит.

Нита с неудовольствием глянула на него:

— Это серьезно. Они обычные люди, им не понять того, что ясно нам.

— И что же ты собираешься предпринять? — с любопытством спросил Ронан.

Кит задумчиво посмотрел на Ниту:

— Залатаем?

Она кивнула. Ронан недоуменно посматривал на них.

— За-ла-таете? ЧТО? И КАК? Нита закусила губу.

— Временем, — сказала она. — Лоскутом запасного времени. Это основная теория дополнительной вселенной. О залатывании упоминал и Джонни вчера в пабе. Где-то, параллельно нашей Вселенной, должна быть другая, в которой ничего подобного не происходило. Никогда не возникали фоморы, не являлись Всадники. Ты вместо отрезка времени, изъятого отсюда, берешь лоскут времени из той вселенной и латаешь образовавшуюся временную дыру. — Она что-то быстро подсчитала в уме. — Промежуток времени от появления фоморов до сего мига не настолько невелик, чтобы я не смогла получить разрешения на замену. И скольжение времени будет совсем незаметным.

— Но пересечение слоев… Тут так все перемешано…

— Ронан, — тихо проговорил Кит. Нита уже знала по этому ровному тону, что Кит еле сдерживается, чтобы не рявкнуть на этого парня. — Ронан, мы не можем стоять тут и спорить весь день. Еще несколько минут, и все случившееся так прочно отпечатается в памяти людей, что залатать будет невозможно. Мы будем осторожны. Ты успокоился?

Ронан взглянул на Ниту. Та пожала плечами и согласно кивнула.

— Ладно… — Ронан отошел на шаг.

— Та-ак, — пробормотал Кит, перелистывая Учебник. — Временной лимит у нас есть. Можем начинать. Ронан? — Он протянул ему Учебник.

— Не надо, — отстранился Ронан, — я и так вижу. Начинай.

Кит и Нита стали читать одновременно. Ронан присоединился к ним, не заглядывая в Учебник. Его волшебный Язык звучал немного странно для их уха, с ирландским акцентом. Но Нита постаралась не отвлекаться на пустяки. Она сосредоточилась на той части заклинания, которое вырывало кусок свободного от страшных видений времени и влекло его из параллельного мира. Теперь, во второй части заклинания, надо было точно скопировать, как бы вызвать из памяти фрагмент того пространства улицы, которое существовало до появления фоморов. Прошлым заменить настоящее.

Кит на мгновение, тяжело дыша, оторвал глаза от Учебника. Все вокруг стало странным, словно каждый предмет обрел два контура. Казалось, что улица погрузилась под воду, дрожит, вибрирует, расплываясь двойным отражением. Прошлое накладывалось на настоящее, которое не успело еще раствориться.

— Теперь давайте выбираться отсюда, — сказал Кит. — Временная заплата на месте. Пускай все успокоится.

— Куда нам идти? — обратилась к Амадауну Нита. Внезапно рядом с ним возникло еще три оседланных, готовых в дорогу лошади.

— Вы умеете ездить верхом?

— Попробую, — неуверенно сказала Нита.

— Тогда взбирайся.

Кит помог ей сесть в седло.

— Где находится королева? — спросила Нита. — Она явилась вместе с вами?

— Нет. Она больше не совершает набегов в этот мир, — ответил Амадаун, — Хотя благодаря тебе все может измениться.

Нита на мгновение задумалась над этой странной фразой. Ронан отвлек ее. Он с замечательной ловкостью вскочил в седло, взял в руки поводья и гордо, истинным лордом озирался вокруг. Кит кое-как, цепляясь за луку седла, взобрался на свою лошадь.

— Не бойся, не упадешь, — поощрительно улыбнулся Ните Амадаун.

Она очень бы хотела надеяться, что его слова сбудутся.

— О'кей, — храбро сказала она.

Амадаун повернул коня и шагом поехал впереди по Герберт Роуд. В конце улицы, у церкви Кит приостановил коня и посмотрел через плечо. Нита и Ронан тоже обернулись. Они увидели, как дрожащие контуры домов вдруг затвердели. Одновременно исчезли кучи битого стекла, засверкали мытыми стеклами витрины, разбитые машины теперь стояли как ни в чем не бывало целехонькие и невредимые.

— Получилось, — удовлетворенно сказал Кит. — Накрепко. Поехали.

И они двинулись дальше. Нита уже знала об этих конях по древним легендам, но не предполагала, что они могут скакать ТАК быстро. Странное состояние охватило ее. Казалось, кони еле-еле перебирают ногами, как в замедленной съемке. Но летящие навстречу деревья, дома, холмы — все, вплоть до горизонта, сливалось в одну туманную полосу. Они неслись с такой скоростью, что уже невозможно было определить, в какую сторону движутся. Лошади Великолепного Народа не выбирали дороги. Под их летящими копытами и вода становилась удобной дорогой. Лошади неслись в иной мир, словно бы не касаясь копытами земли этого, реального для Ниты мира. Они летели сквозь слои времени. И вот уже страна вокруг стала такой, какой была… сколько же столетий тому назад? Во всяком случае, еще не существовало ни дорог, ни даже людей. Ничего, что нарушало бы безмятежность Божьего мира. Это была Ирландия цветущих яблонь, пологих склонов поросших сочной травой холмов, тенистых орешников, рябиновых рощ и могучих густых лесов. Они ехали на запад от Брея в сторону Большой Сахарной Головы.

Впрочем, сейчас гора была скорее похожа на высокий холм, а на нем раскинулся огромный город, золотые башни которого пронзали небо. Нита уже видела его однажды днем. Всадник, мчавшийся рядом с Нитой, посмотрел на нее и слегка улыбнулся. Нита тоже взглянула на него. Амадаун? Да, конечно! И вдруг она вспомнила: это Шут королевы! Конечно!

— Главная из наших гор в этой части страны, — говорил между тем Шут. — И самая красивая. Другие горы выше, но нет среди них ни одной, имеющей такую красивую форму.

— Я заметила, — согласилась Нита.

— Ты увидела. У тебя есть дар. Врожденный. — Шут внимательно поглядел на нее и добавил: — Хотя и небезопасный.

— Волшебство тоже небезопасно, — отпарировала Нита. Шут кивнул.

— И тебе суждено до самого конца постигать эту истину, — сказал он. — Стоп! Приехали.

Они спешились перед массивными воротами. Лошади мотнули головами, неведомым образом освободились от уздечек и седел и унеслись в луга.

— Пошли, — скомандовал Шут. — Королева на летнем дворе.

Но в ворота они не вошли. Шут повел их вдоль высоких сияющих стен к раскинутому поодаль на зеленом лугу белому шелковому шатру.

Внутри шатра в окружении молодых женщин сидела величественная дама, внимательно смотревшая на входивших в шатер гостей.

Шут подвел ребят к даме. Нита вгляделась в ее лицо, что-то смутно припоминая. Дама была прекрасна. Но особенно поразили Ниту ее волосы. Тяжелое золото густых прядей обрамляло лицо, спускаясь почти до земли. А на голове короной были уложены две толстые косы. Тончайший белый шелк окутывал всю ее фигуру, и на коленях, обернутый в такой же шелк, лежал продолговатый сверток.

— Приветствия богов и людей вам, волшебники, — произнесла дама. Они поклонились.

— И вам, мадам, наши приветствия, — сказал Ронан. — И приветствия Единой.

В ответ она величественно склонила голову.

— Я не задержу вас надолго, — сказала она. — Вы — странствующие рыцари, и мы уважаем это. Но до нас дошли слухи о том, чем заняты волшебники. Мы знаем о слоях времени, и у нас есть то, что может принести вам пользу. — Она кивнула на сверток, лежащий на коленях.

— Мадам, — спросил Кит, — могу я задать вопрос? Она подняла на него глаза, в которых светилась веселая улыбка.

— А разве я могу остановить тебя?

— Скажите, пожалуйста, кто вы? Она откинулась на спинку стула.

— Смелый мальчик — тихо произнесла дама. — Но чужеземец, перед которым открыли двери, имеет право спрашивать. Я та, кто «умерла в Холмах». — Ронан вдруг отвернулся. — Не стыдись, — заметила она его движение. — Это имя дано людьми, и мы привыкли к нему. Первый из нас, кто жил здесь после Творения, не мог смириться с уходом в вечность и соскользнул в иное пространство, туда, в Наложение Миров. Вам доступно это искусство — оно часть Волшебства. И мы стали жить вне времени, стали изгнанниками из вашего мира. Мы не можем вернуться назад. Лишь иногда на малый промежуток времени. Например, потанцевать ночью при луне, четыре раза в год в великие дни Поворота, когда открываются недра холмов и между нашими мирами возрождается связь. Сейчас близок один из таких дней, потому-то вы и смогли попасть сюда.

Она чуть отвернула шелк со свертка на коленях.

— Время от времени желание воплотиться в физическом, реальном мире становится в ком-то из нас настолько сильным, что он возвращается в ваш мир, чтобы пожить жизнью людей. Он идет в мир, где все слишком определенно, а значит, и смертно. В том мире мы быстро взрослеем и старимся, ибо нами правят человеческие страсти. Мы творим ужасные вещи, забыв о медленно текущем времени. Я была там несколько раз и всегда возвращалась. Это не каждому дано. Многие из нас, желая постичь смерть, уходили и уже никогда не возвращались. А меня ваш мир знает под несколькими именами. Меня звали и Айфе, и Фанд, и Маха, и многими другими именами, которые давно позабылись. Но мое главное имя — Эмер, жена Кухулина, сына Суалтайма, героя уладов. И потому я владею вот этим.

Она стала медленно разворачивать сверток.

— После смерти Кухулина, — продолжала она, — я дала это Коналлу Победоносному. Эта вещь ушла от него, потому что он не сумел совладать с духом, таящимся в ней. Вещь эта томилась и страдала, ибо не было поистине могучей руки, которая могла бы владеть ею, не нашлось великого ума, который мог бы понять ее. И наш мудрый народ решил забрать ее в Недра Холмов, чтобы уменьшить страдания ее и боль. Вот так. А теперь смотрите…

Она откинула шелк и подняла то, что было в него завернуто. В ее руке сиял Меч! По гладкой, без драгоценных камней золотой рукояти вились тонкие серебряные узоры. Длинный изящный клинок напоминал по форме острый ивовый лист, и его отполированная до зеркального блеска сталь горела холодным белым огнем. Этот стальной ивовый лист казался живым, контуры его трепетали, дрожали, будто в мареве сгустившегося от жары воздуха. Королева подняла Меч над головой, и он засиял в золотом свете дня. И в этом нестерпимом сиянии лицо королевы показалось бледным, да и все вокруг как бы померкло.

— Разящий имя ему, — произнесла королева. — Но прежде называли его по-другому. Луг Длинная Рука послал этот Меч своему сыну Кухулину и дал ему имя Фрагарах, Меч Воздуха. Возьми его.

Нита протянула руку, но почувствовала обжигающий холодный огонь и неодолимую упругость воздуха, коконом окутавшего Меч.

— Он не дается мне, — сказала она.

— Да, Меч выбирает владельца. Мою руку он не отталкивает потому, что я одна из Бессмертных. Тогда пусть попробует один из вас. — Она протянула Меч Ронану и Киту.

Ронан поднял было руку, но тут же отпрянул, нахмурившись.

— Меня он тоже не желает, — буркнул Ронан.

— Теперь ты, — обратилась королева к Киту, — Возьми его, юный волшебник, и отдай Верховному Волшебнику с моим благословением. Он, я думаю, сможет удержать Меч. А ты, — повернулась она к Ронану, — скажи ему, что я вновь задаю тот вопрос, на который у него прежде не было ответа. Может быть, теперь он ответит?

— Сделаю, — коротко бросил Ронан, чей взгляд все еще был прикован к сияющему клинку Меча Фрагарах. Кит поклонился.

— И я выполню твой наказ, королева. — Он с легкостью взял Меч.

— А теперь ступайте. Амадаун проводит вас до дома. И будьте осторожны, потому что Губительный Глаз очень силен. Может статься, не так, как раньше, но и Сокровища еще не набрали полную силу, — В зеленых глазах королевы промелькнуло беспокойство. — И все же они послужат вам. Они должны служить людям.

Ребята снова поклонились.

— Все. Теперь идите.

Привели лошадей, и они тронулись в путь. Привычных удобных дорог пока еще не существовало, не было и удобного двойного пути для экипажей. Но Нита сразу узнала узкую долину, что раскинулась невдалеке от нынешней фермы тети Анни. Стремительные кони Великолепного Народа быстро оставили позади зеленеющий простор долины, и перед путниками раскинулось море. Под солнцем иного мира оно переливалось невиданными радужными цветами. Кони словно бы пересекли невидимую черту, и море тут же потускнело, стало привычно стальным, освещенным скупыми лучами земного солнца. Появилась и хорошо укатанная дорога, ведущая к дому тети Анни.

— Идите, — сказал Амадаун, когда они спешились, а лошади в мгновение ока исчезли. — Больше мы ничего сделать для вас не можем. Запомните. Одно Сокровище появится из недр земли. Одно вы получили из рук Великолепного Народа. Еще одно в руках людей. Откуда явится четвертое Сокровище — нам неведомо. Может быть, его даруют вам Силы, а может, оно и вовсе не появится.

— Как это не появится? — воскликнула Нита. — Не шутишь ли ты, Шут?

— Возможно, — Амадаун лукаво подмигнул ей. — Но в каждой шутке есть доля правды. Будьте осторожны, и Единая не оставит вас. — Он кивнул и исчез.

Ребята направились к дому. Кит крепко держал Меч.

— Ты говорила, что здесь происходят странные вещи со Временем? — спросил он Ниту.

Она вздохнула и вдруг лукаво, словно бы подражая Шуту, подмигнула.