Без снов

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Автомедон выполз со дна океана, по паучьи, на руках и ногах, с такой скоростью, какую мог развить, чтобы не отстать от третьего Наследника. Под водой большой Сцион был быстр, самый быстрый из тех, кого Автомедон когда­либо видел, и он полностью выложился, чтобы не потерять его. У него был свой аромат, и теперь Автомедон мог следить за ним где угодно на земле, но под водой его аромат смывался немедленно. А он не мог позволить Ориону убежать.

Автомедон обязан был найти портал, чтобы быстро выполнить заказ его хозяина — независимо от того, насколько причудливым он показался Автомедону. У его хозяина был бзик, который казался ему “поэтичным”. Из того, что Автомедон подслушал в магазине, когда Наследники так отважно пообещали себе, закончить свою миссию или умереть (очень во время, по мнению Автомедона), молодой принц был сейчас на пути туда.

Они были так молоды, так доверчивы, что вели свой разговор об их частичном успехе с Фуриями в открытую. Они даже не удосужились проверить, не подсматривает ли кто­нибудь за ними и не подслушивает ли их. Ее лицо было таким открытым и бесхитростным, в отличие от ее коварной матери. Та изменяла свою внешность, свой аромат, все, при первом намеке на опасность. За ней невозможно было следить — а теперь и вдвойне, когда у нее появился новый Гектор, для тренировок. Это напоминало, как будто у нее появился детеныш и усилил ее тигриные инстинкты.

Новый Гектор был огромен, и впервые за три с половиной тысячи лет, Автомедон не насмехался над Сционом, носящим имя великого воина. Он был первым, кто заслужить его, хотя ему еще многому нужно научиться.

Принца тоже следует принимать всерьез. Любовник. Хорош. Как у мертвого Господина, у него были руки Nyx, и он обладал волшебной силой, которая была старше богов, даже старше титанов.

Он был опасен, даже один. Чем больше Автомедон наблюдал за этим обилием героев, тем больше он убеждался, что его хозяин прав. Они срочно должны что­то решать с этим поколением, пока они не обрели всю свою силу. Они были сильны, как никто до них, особенно Лицо.

Она была гораздо более одарена, чем другие. Крошечная доля силы новой Элен, которую она использовала на нем, буквально на несколько минут вернула ему чудо агонии—настоящий момент пробуждения для Автомедона. Он надеялся вернуть эти ощущения в ближайшее время.

Выбежав вверх на песчаный берег материка Массачусетс, почти на то самое место, где европейцы построили свое поселение и начали свое вторжение, Автомедон нашел аромат Ориона, а затем сразу же потерял его снова. След просто закончился. Автомедон старался держаться спокойно, пока искал.

Он же не может летать, или может? Автомедон прыгнул в воздух, а после, сбитый с толку на долгое время, он наконец, учуял след молодого принца на ветру. Увеличив свой прыжок настолько, насколько мог, Автомедон обнаружил, что след сделал широкую дугу, и в конечном итоге вернулся обратно на землю.

Орион прыгнул в воздух, как только вышел на берег. Единственная причина, по которой он это сделал заключалась в том, что он знал, что за ним следят. Автомедон решил, что он очень умный, это впечатляло. Он, очевидно, охотился раньше. Но не за мной.

После того, как след снова вернулся на землю, Автомедон очень старался не отставать, и, по крайней мере, следить стало легче, чем под водой.

Молодой принц предпринял много попыток запутать след, для того кто был позади него. Ищейка, возможно, клюнул на какую­нибудь из уловок Ориона, но Мирмидон не был ищейкой. Он был самым лучшим в выслеживании, чем любая самая лучшая собака­ищейка.

Молодой принц привел Автомедона вниз к темной пещере, позволяя воде направлять его, и Автомедону пришлось отстать, чтобы не быть услышанным в гулких проходах. Он не беспокоился о темноте. Он ощущал дорогу, следуя по запаху, который принц впечатал в землю.

Воздух вдруг стал неестественно холодным, сигнализируя о том, что портал был рядом.

Автомедон встал неподалеку от Ориона и замер, молча призывая своего хозяина древней молитвой. Его ум наполнился криками стервятников, и он понял, что его хозяин услышал его.

Наследник открыл портал и прыгнул в земли мертвого лорда. За доли секунды до того, как портал закрылся, Автомедон бросился и вытащил своего хозяина в нейтральную зону.

Элен приземлилась с глухим стуком рядом с Орионом. Они шли по глубокому берегу, казалось, вечно—никогда не встречая океана или землю в любом направлении. Она огляделась, надеясь на подсказки, чтобы кто­то сказал ей, что ей нужно делать дальше. Кое­что о реке продолжало всплывать у нее в голове. Ее удивляло, что она понятия не имеет, что делает, идет по пустынному берегу с парнем, и никого больше нет нигде в поле зрения. Лукас был единственным, кто ходил с ней по пустынному берегу. Это было их "личное дело".

Значит ли это, что она обманывает Лукаса?

Не может быть! Даже горячий парень рядом с ней (его имя внезапно выскочило из головы, хотя она смутно чувствовала, что знает его) не может заставить ее чувствовать себя так, как заставлял чувствовать Лукас. Хотя почему­то она не могла точно вспомнить, как Лукас заставлял ее чувствовать себя, потому что не могла представить его лицо.

И где, черт возьми, солнце и луна, и звезды? Разве не должно быть что­то в небе?

"Я думаю, что кто­то следил за мной, но я не думаю, что он прошел через портал", сказал ее красивый компаньон. "Я не успел рассмотреть его, но кто бы ни был этот парень, он страшно хорош."

Я в Подземном мире, вспомнила Элен, прежде чем успела сильно разволноваться. И я здесь, потому что у меня есть очень важное дело.

"Привет", сказала она неуверенно.

"Привет," тревожно ответил горячий парень. "Элен? В чем дело?"

"Я не знаю, что я делаю здесь, с тобой," честно сказала она, радуясь, что по крайней мере он узнал ее и назвал по имени. "Но ты ведь знаешь, верно?"

"Да, знаю," сказал горячий парень, слегка обидевшись. "Мы здесь, чтобы—"

“Не говорите это!” воскликнула Элен, подпрыгнув, чтобы прикрыть его рот своей рукой, прежде чем он произнес это слово. “Мы должны разделить обязанности, или что­то в этом роде. Я должна знать, куда мы идем, а ты должен помнить то, что мы должны сделать, когда доберемся туда, или у нас никогда не получиться сделать того, что нам нужно. Я думаю, это ­ то, что Лукас сказал об этом”.

"Хорошо, я так и сделаю. Но почему ты так себя ведешь? Что­то плохое случилось с тобой?

Пожалуйста, скажи мне. . . . " умолял Горячий парень. "Ты ранена?"

"Я не могу вспомнить!" рассмеялась Элен, смутно осознавая, что звучит она как­то жутко глупо, в то время как он звучал как­то глубоко обеспокоено. Он действительно волновался о ней, и, это показалось Элен так мило. "Все будет в порядке. Ты помнишь свою часть — но не говоришь мне, что это — а я делаю другую вещь. Ты знаешь, вещь, которую я, как предполагается, делаю, потому что это ­ мой специальный небольшой поиск?"

“Потому что ты ­ Дессендер?” предположил он.

“Да!” сказала Элен с энтузиазмом счастливого туриста. “Но что же это такое, что я могу сделать, а никто другой не может?”

“Ты можешь сделать так, чтобы мы, как по волшебству, появились у реки, до которой нам нужно добраться, просто произнеся ее название вслух”, осторожно сказал он.

“Правильно!”

По инерции, Элен обвила руками шею горячего парня, но вот что делать дальше, она не знала.

Взглянув на его недовольный, но привлекательный рот, она увидела, прямо перед своим лицом, слова Лета и Фурии, написанные на внутренней стороне одного из своих предплечий. И решила, что пойдет туда с ним. Она поняла, черт возьми, что у нее был шанс пятьдесят на пятьдесят.

"Я хочу, чтобы мы, как по волшебству появились на берегу Реки. . . Леты?"

Элен оказалась на берегу реки, посреди бесплодной пустоши, глядя на потрясающего мужчину.

Она обнимала его, а он держал свои руки на ее талии, но она не могла вспомнить, как они попали сюда.

"Ты такой красивый", сказала она ему, потому что не смогла придумать причину этого не делать.

“Ты тоже”, ответил он, удивленно. “По какой­то причине я думаю, что знаю тебя, но не могу вспомнить, где мы встречались. Ты когда­нибудь была в Швеции?”

"Я не знаю!" рассмеялась Элен. "Может быть."

“Нет, не то”, обеспокоенно сказал он, хмуря взгляд, и сморщив свой лоб. “Есть что­то, что мы должны сделать. Вода!” воскликнул он, освобождая Элен и снимая свой рюкзак. Элен знала, что видела, этот жест прежде, даже при том, что она не могла вспомнить парня, который сделал его.

"Я чувствую, что у меня самый сильный случай дежа вю в истории," с тревогой сказала Элен.

"Это, о том, что я знаю тебя."

“Ты действительно знаешь меня. Ты просто не можешь вспомнить, потому что здесь ты все Забыла”, сказал он грубым, взволнованным голосом, когда вынул три бутылки из своего рюкзака.

“Ты знаешь, Элен, если бы эта твоя идея не была столь ужасающей, то я сказал бы, что это была самая блестящая идея, о которой я когда­либо слышал”. Он посмотрел на нее пристально. “Я ­ Орион, а ты ­ Элен, и мы здесь должны собрать эту специальную воду и принести ее трем очень измученным жаждой девочкам”.

“Я не знаю, почему, но это звучит совершенно правильно. Подожди", сказала она, потянувшись за бутылками. Она протянула ему руку, пока он не дал их ей. “Мне кажется, я должна сделать это.”

“Ты права, это ­ твоя задача. Моя часть донести”. Он крепко сжал челюсть. “Я просто должен помнить это”.

Элен посмотрела на мутную воду реки с сомнением. Бледная рыба кружила у поверхности, как неуклюжий призрак. Она, похоже, была не достаточно умна, чтобы бояться ее, и Элен знала, что может протянуть руку и потрогать ее, если захочет, но мысль о том, чтобы дотронуться до воды была отвратительна ей.

Она знала, что нужно заполнить бутылки, она просто не могла себе представить, кто захочет из них пить, какая бы жажда их не мучила. Обмотав бутылки ремнями, Элен опустил их в воду, чтобы они заполнились. Горячий Парень протянул руку, чтобы взять одну и закрутить крышку, но она отодвинула ее из его досягаемости.

"Не прикасайся! Не прикасайся к воде!" практически закричала Элен, когда капелька воды чуть не коснулась его. Она увидела испуганный взгляд на лице своего спутника и почувствовал себя немного глупо из­за своей вспышки. "Извини. Я просто не думаю, что это гигиенично," сказала она более сдержанным тоном.

"Мы должны перенести их, Элен", рассудительно сказал он. "А значит, мы должны закрыть их крышками."

“Я сделаю это”.

Она закрыла бутылки, вытерев капли воды своими пальцами и положила их в рюкзак, который он держал открытым для нее. Он закрыл рюкзак на молнию, просунул руки в лямки, а затем положил руки на ее талию в ожидании. Она шарахнулась от него.

Он выглядит невероятно хорошо, но все же. Не должен ли он, по крайней мере представиться первым?

“Я извиняюсь конечно, но кто ты?” спросила она подозрительно.

"Орион", сказал он, как будто не ожидал, что нужно представляться, а затем его глаза стали грустными. "Быстрый вопрос. Знаете ли ты, кто ты?"

Пораженная, девушка замерла.

“Как странно”, сказала она. “Мне кажется, я забыла свое имя”.

“Клэр, помоги Кейт,” сказал Мэтт, перекладывая Джерри ниже, таким образом, чтобы нести его было легче. “У нее проблемы.”

Клэр подошла и взяла одну ногу Джерри из рук Кейт, разделяя ее бремя. Машина Клер была дальше, чем Мэтт запомнил. Если им повезет, она будет по­прежнему припаркована, где они ее оставили. Он искренне надеялся, что никто не поджег ее и не проколол шины. Если машина будет не на ходу, тогда ему придется вернуться в Ньюс Стор, и нести Джерри он будет один. Кейт и Клэр ослабевали, а близнецы были так истощены, что едва могли идти.

Ариадна и Ясон немного поработали над здоровьем Джерри, достаточно, чтобы его состояние стало стабильным, но дела шли не очень хорошо для отца Элен. Им было необходимо, перенести его в дом к Делосам, где близнецы смогли бы работать над ним постепенно вместо того, чтобы пытаться исцелить его моментально, потому что это истощало их ужасно.

Лицо Ариадны уже было страшного красновато­коричневого оттенка. Мэтт, до судороги внутри, хотел помочь ей, но он совсем не знал, в чем она нуждалась. Если бы он был Сционом, то возможно смог бы быть более полезным.

В ходе двадцатиминутной ходьбы до автомобиля Клэр, близнецы, прислоняясь друг к другу, мягко переговаривались, как будто подбадривали друг друга небольшими частными фразами, которые только они могли понять. Казалось, прошла целая вечность, пока все загрузились в машину, а затем Мэтту нужно было обойти автомобиль и закрыть дверь за Клэр, потому что она уже едва могла поднять руки.

“Позови меня, если будешь нуждаться в чем­нибудь”, сказал ей Мэтт.

“О чем, черт возьми, ты говоришь?” Клэр согнулась над рулем, крайне истощенная. “Разве ты не возвращаешься с нами?”

“Нет. Я собираюсь найти Зака”.

“Что?” слабо запротестовала Ариадна с заднего сиденья. “Мэтт, он ­ предатель!”

“Предатель, который обратился ко мне, пытаясь сказать, что должно произойти, а я повернулся к нему спиной. Зак ­ мой друг, Ари”, спокойно сказал Мэтт. “Я не могу позволить ему погрязнуть в этом. Я должен помочь ему”.

“Это не твоя ошибка”, начала спорить Ариадна, но Ясон мягко придержал ее.

“Экономь силы. Ты знаешь, мы должны быть сейчас осторожны", прошептал он ей. Ариадна встретилась с ним взглядом и сразу успокоилась. Ясон взглянул на Мэтта. “Иди, найди своего друга. Удачи, Мэтт.”

Быстро кивнув на прощанье и легонько постучав по крыше автомобиля Клэр, Мэтт повернулся и побежал обратно в центр города. Это его город, а не Безумного Бога, яростно напомнил он себе, высматривая в бешеной толпе Зака.

"Обними меня", сказал высокий молодой человек.

“Зачем?” нервно спросила она, пытаясь не хихикать. Он усмехнулся ей.

"Просто обними меня за шею," уговаривал он. Она сделала. "Теперь. Повторяй за мной. . . Я хочу, чтобы мы появились. . . гм, " он замолчал, кусая нижнюю губу в задумчивости.

"Я хочу, чтобы мы появились. . . гм, " повторила она передразнивая его.

"Я не могу вспомнить, что я должен был сказать," сказал он смущенно улыбаясь.

"Тогда это не должно быть слишком важно, не так ли?" логически рассуждала она. "А вообще­то, что мы здесь делаем?"

"Я не знаю. Но каковы бы ни были причины, спасибо." Он стал передвигать руками с ее талии по ее спине, прижимая ее ближе к себе, чувствуя ее фигуру под своими руками.

"Неужели мы встречаемся?" Спросила девушка.

"Я не знаю, но кажется да", сказал он, указывая на их крепкие объятия. "Давай проверим это."

Он нагнулся и поцеловал ее.

Ее колени плавились. Этот парень настолько хорошо целовался. Единственной проблемой было то, что девушка понятия не имела, кто он такой. Она отстранилась и несколько раз моргнула, чтобы прочистить зрение, чувствуя, что что­то было не так.

“Подожди. Твое имя ­ Лукас?” спросила она.

"Нет. Я . . . подожди. Я знаю это. Я Орион", наконец, решил он.

"Я, вероятно, буду пинать себя за это позже, но я не думаю, что ты мой парень."

"В самом деле?" Спросил он с сомнением. "Потому что чувствую я себя чертовски хорошо."

"Да, это так", сказала она задумчиво. "А знаешь, что? Я не хотела бы ошибиться в этом, поэтому, возможно, мы должны проверить еще раз?" Она поцеловала его, и на этот раз она полностью позволила себе раствориться в нем. Тоненький голосок у нее в голове все время говорил, что это не он, но остальная часть ее действительно наслаждалась поцелуями этого парня ­ Ориона.

Он положил ее на землю, стараясь не раздавить собой. Тоненький голос начал вопить. Она попыталась игнорировать его, потому что этот парень был удивительным, но независимо от того, что говорила остальная часть ее тела, чертов голос не затыкался, пока она не отстранилась от него.

"Мне очень жаль, но я не думаю, что это правильно," неохотно сказала она, не в силах удержаться и не провести пальцами по его мягких локонам в последний раз. Жест показался странно знакомым. Она посмотрела на его смущенное лицо и заметила у него что­то привязанное к спине, девушка задумалась, это было странно, учитывая, что они только что делали.

"Почему на тебе одет рюкзак?"

"Я не знаю", сказал он, поворачиваясь назад, чтобы коснуться того, что не заметил сам. Его глаза вспыхнули, и он втянул воздух, когда его рука почувствовала бутылки через рюкзак. Их содержание булькнуло. "Вода! Элен, позволь мне посмотреть твою руку!" сказал он, откинувшись и читая внутри ее предплечья. Она услышала имя Элен и вспомнила, что это было ее.

"Мне очень жаль. Я чуть не забыл себя", сказал он дрожащим голосом, отодвинулся от нее и помог ей встать. Он положил ее руки себе на шею, а затем положил свои руки на ее бедра без обольщения. "Повторяй. Я хочу, чтобы мы появились рядом с Фуриями".

Элен увидела искривленное дерево в своем сознании и склон острых скал и шипов. Что­то подсказывало ей, что это было важно и что она должна вспомнить это.

“Я хочу, чтобы мы появились на склоне под деревом Фурий”, четко сказала она.

Высокая температура была невыносима, но плоская равнина, и ослепительный свет были еще хуже. Элен прикрыла лицо рукой и заморгала, пытаясь расслабить закрывающиеся глаза, поскольку они восстали против оскорбительной яркости. Воздух был так сух, и имел вкус горький и едкий — как будто пытался выкачать влажность изо рта Элен.

Она облизала пересохшие губы и огляделась. В нескольких минутах ходьбы было дерево, настолько старое и мореное, что больше напоминало витую веревку, чем растение. Под сенью этого дерева стояли три дрожащие девушки.

“Мы сказали Вам не тратить впустую свое время”, сказала та, что была в середине. “Мы ­ проигранное дело”.

"Ерунда," бодро сказал Орион. Он взял руку Элен и повел ее к дереву. Три Фурии попятились от них.

"Нет, ты не понимаешь! Я не думаю, что смогу испытать радость, только затем, чтобы снова потерять ее," прошептала самая маленькая, ее голос был тише шелеста листьев.

"И я не смогу," сказала лидер печально.

"И я," согласилась третья.

"Я не думаю, что мы должны пить, сестры," решила самая маленькая. "Наша бремя и так достаточно тяжело."

Фурии начали удаляться от Элен и Ориона, обратно в темную тень их дерева. Элен поняла, что они удаляются от чего­то, что может сделать их счастливыми, даже если это только на несколько минут.

Она узнала себя в этом самоотречении, и что­то внутри нее загорелось. Лукас. Сможет ли она действительно полностью забыть Лукаса? Шлюзы открылись, и все воспоминания Элен вернулись обратно. Она увидела маяк на Great Point, ее место встречи с Лукасом. Она также увидела другой маяк, размером с небоскреб в форме восьмиугольника. Лукас ждал ее там, и просил бежать с ним. Стоя в свете зимы, он сиял, как солнце, в его броне. Броня?

“Я точно знаю, что ты имеешь в виду." сказала она самой маленькой, пытаясь вытрясти из головы образ Лукаса, снимающего бронзовый нагрудник.

"И, насколько я могу судить, аргумент "лучше любить и потерять" не для вас. Но это другое. Это не поглотит вас, а потом откажется, как радость. Мы привезли вам то, что, мы надеемся, будет длиться вечно".

"Что это такое?" осторожно спросила Лидер с надеждой.

"Это блаженство."

Орион резко посмотрел на нее, и она кивнула ему. Все еще сомневаясь, но последовав ее примеру, Орион шагнул вперед и снял рюкзак.

Когда он достал три бутылки, Фурии услышали как плещется жидкость внутри контейнеров, и это было слишком для них, чтобы сопротивляться.

“Я так хочу пить”, заскулила третья, отчаянно спотыкаясь вперед, чтобы взять бутылку. Ее две сестры быстро последовали ее примеру, и Три Фурии проглотили воду.

"Ты действительно веришь этому? Невежество это блаженство?" шепотом сказал Орион Элен. Из тяжелого взгляда, каким он посмотрел на нее, она поняла, что его воспоминания вернулись к нему тоже.

"Для них? Точно".

"А для тебя?" настаивал он, но у Элен не было ответа. Он отвернулся от нее и напрягся. "Я не хочу забывать ничего о сегодняшней ночи. И о тебе".

"Нет, я не это имела в виду," начала говорить Элен, понимая, что возможно причиняет ему боль.

Она собиралась объяснить, что она не говорила о том, что нужно забыть их поцелуй, хотя только мысль об этом заставила все ее тело нагреться с головы до пят, но Орион покачал головой и указал на Фурий.

Они выпили свои бутылки, и теперь застенчиво озирались, смеясь и пожимая плечами друг на друга, как будто ждали чего­то.

"Привет," сказала Элен. Фурии взглянули друг на друга со страхом.

"Все хорошо", сказал Орион голосом укротителя диких животных. "Мы ваши друзья."

"Привет, друзья?" заявила лидер, а потом повернула ладони в вопросительном жесте. "Простите мое замешательство. Это не то, чтобы я не верила вам, что вы наши друзья, я просто не знаю, кто мы есть."

Ее сестры улыбнулись и посмотрели теперь с облегчением, когда причина их беспокойства была озвучена.

“Вы ­ три сестры, которые очень любят друг друга. Вы известны как Эвмениды.

Доброжелательные”, сказала им Элен, вспоминая то немногое, что смогла из "Орестеи" Эсхила.

Это была первая книга из греческой литературы, которую она прочитала, прежде чем даже узнала, что была Сционом. Это было так давно. “У Вас есть очень важная работа. Которая является . . .”

“Вы выслушиваете людей, которые были обвинены в ужасных преступлениях и если они невинны, вы предлагаете им защиту”, закончил Орион за Элен, когда она запнулась.

Три Эвмениды посмотрели друг на друга и улыбнулись, ощущая, что это было правдой. Они обнялись и поприветствовали друг друга как сестры, все еще не полностью понимая все, что с ними произошло, и это обеспокоило Элен.

"Я, конечно многое пропустила из той пьесы. Я не много знаю об Эвменидах," шепотом призналась Элен Ориону.

“Я тоже”, прошептал он в ответ. “Что нам делать? Мы не можем вот так просто оставить их”.

"Я могу познакомить вас кое с кем, кто может объяснить это лучше," сказала она, повышая голос, чтобы привлечь внимание девочек. "Все беремся за руки. Я собираюсь отвести вас к королеве".

Три девочки застенчиво покраснели при мысли о том, что им нужно предстать перед королевой, но они повиновались Элен, и взявшись за руки встали в круг. Элен никогда не пыталась переместить столько людей сразу, но она знала, что может это сделать.

Персефона, казалось, ждала их. А может, она просто сидела в своем саду, смотря в пространство—Элен не знала.

Независимо от того, что Персефона делала, она не удивилась появлению Элен, Ориона и трех новоиспеченных Эвменид.

Она поприветствовала их всех со свойственным ей аристократизмом. Не требуя много объяснений от Элен и Ориона, Персефона взяла на себя ответственность за этих трех сестер и обещала подготовить их к их новой жизни, как сверхъестественных адвокатов. В первую очередь, она предложила Эвменидам убежище в ее дворце, а во вторую — ванну. Три сестры счастливо вздохнули от идеи избавить себя от пыли суходола.

Персефона повела их назад к краю сада, где заканчивалась парадная лестница, ведущая в черный дворец Аида. У основания несокрушимых ступеней, Персефона остановилась и вежливо сообщила Элен и Ориону, что они не могут идти дальше. На полпути вверх по лестнице она обратилась к ним официально. У Элен было чувство, что это была некая форма ритуала, как благословение, а может быть, даже проклятие.

“На протяжении тысячелетий многие находили, что это их судьба, попытаться сделать то, что сделали Вы. Они все потерпели неудачу. Большая часть Дессендеров и их Защитников только хотели убить Фурий, или сломать проклятие при помощи волшебных уловок и даже шантажа.

Только вы двое, были достаточно скромны, чтобы выслушать мое предложение, а затем достаточно храбры, чтобы использовать сострадание в качестве лечения, вместо использования силы. Хотелось бы надеяться, Вы будете помнить эти уроки в грядущие дни”.

Она внезапно повысила свой голос, как будто делала объявление для широкой аудитории.

"Я стала свидетелем воплощения Двух Наследников, и я говорю, что оно оказалось успешным.

Как королева Подземного мира, я считаю их обоих достойными".

Слова Персефоны упали, как камни.

У Элен было странное чувство, что миллионы призрачных глаза наблюдали и засвидетельствовали эту клятву. Взяв пример с Ориона, Элен скрестила руки на груди в X­ образной форме и поклонилась королеве. Осознание слов проплывало мимо них, как шепот ветра, оставляя фрагменты страхов умерших, сомнения и надежды висящие в воздухе, как незаконченные вопросы. Ритуал был завершен.

“Достойными чего?” прошептала Элен Ориону, но он встревоженно пожал плечами, его внимание, привлекла темная дверь, которая вела во дворец. Облаченная фигура появилась из­за запертой двери наверху лестницы. Хотя ему запретили вход во дворец, Орион начал подниматься на лестницу, как будто его что­то звало туда.

"Нет, Орион!" испугавшись выругалась Элен, когда схватила его за руку и потянула обратно. "Это Аид. Никуда не уходи с ним".

Она вцепилась в Ориона, уверенная, что что­то страшное случится, если человек и бог окажутся лицом к лицу. Услышав отчаянные нотки в голосе Элен, Орион смягчился и вернулся вниз по лестнице, чтобы присоединиться к Элен.

"Дессендер", ласково сказал Аид, ни чуть не возмутившись агрессивным поведением Ориона. Он говорил тихо, но звук разносился всюду, а тон был неодобрительным. "Ты не сделала, как я предлагал."

"Я прошу прощения, сэр." Элен ломала мозг вспоминая, что он такое предлагал. Было много запутанных изображений, плавающих вокруг. Поездка на пароме из Нантакета на материк смешивалась с деревянной палубой гигантского броненосца и звуком скрипящих весел. Прогулка по берегу с белым песком превратилась в берег окрашенный в красный цвет с кровью под ногами.

Она моргнула и попыталась избавиться от мысленных картин. Она знала, что видела их раньше, но не знала, где и когда.

“Обязательно исправь это, племянница. У Сционов заканчивается время”, Аид предупредил ее печально, когда он вместе с его королевой исчезли в тенях их дворца.

"Что это значит?" настойчиво спросил Орион, обращаясь к Элен. "И что насчет ‘у Сционов заканчивается время‘?"

“Я — я не знаю!” заикалась она.

“А что Аид предлагал тебе?” Орион пытался оставаться спокойным, но она видела, что он был действительно расстроен из­за нее. “Элен, подумай!”

"Я должна была спросить Оракула о чем­то!" выпалила она высоким голосом. "Что­то о поиске."

"О чем?"

“Нужно было выяснить у Кассандры, что она думает по поводу освобождения Фурий. Я, должна была спросить, считает ли она это хорошей идеей. Но это глупо, потому что она помогала мне во всем, поэтому конечно, она считает это хорошей идеей!”

Орион мрачно нахмурился, а Элен поняла, что она действительно все испортила. Теперь, когда она подумала об этом, не принять совет бога, было невероятно тупой идеей.

"Мне очень жаль", пробормотала она, чувствуя себя ослицей.

"Ну, в любом случае, уже слишком поздно. Кроме того, я не слишком верю в оракулов. Не волнуйся об этом", пренебрежительно сказал он. Но он все еще не смотрел на нее. Элен еще раз извинилась и пообещала спросить Кассандру, как только сможет, но Орион продолжал хмуро смотреть на землю, в глубокой задумчивости.

Она протянула руку, чтобы коснуться его и привлечь внимание.

Но прежде чем она смогла сделать это, Элен почувствовала, как ее схватила рука шириной в милю. Она рванула к Ориону, хватаясь за него.

Мэтт поднял женщину лежащую без сознания на улице, открыл дверь заброшенной машины, и положил ее на сидение. Будем надеяться, что ей там будет безопаснее, чем просто лежать на земле. Было много людей, которые пришли в себя, будучи растоптанными бросающимися в паническое бегство ордами, и они просили его о помощи. Мэтт сделал, все что мог, для наиболее уязвимых и убежал, чувствуя, как он предает всех, кого оставил позади.

Он хотел помочь им всем, но понимал, что сначала он должен найти Зака, и должен он сделать это, за то время пока у него еще оставались силы. Каждая мышца в его груди и руках болела, и некоторые из них начинали дергаться, как бы сообщая ему, насколько они были недовольны новым хобби босса, тащить вокруг людей находящихся без сознания.

Растирая свои самые больные места на теле, Мэтт ходил по кругу. Он понятия не имел, в какую сторону идти. Он вспомнил, как Элен говорила, что в последний раз видела Зака, направляющегося вниз по Серфсайд. Хватаясь за соломинку, Мэтт пошел в этом направлении, и в итоге дорога привела его прямо на территорию школы.

Кто­то был на футбольном поле, бросая идеально закрученные спиралью мячи в пустые ворота.

Мэтт побежал трусцой через жесткую, морозную траву, и увидел, как Зак закинул один мяч в заднюю часть ворот.

"Ты видел это?" спросил Зак, едва взглянув на Мэтта. "Это было довольно просто."

"Да, было. Но у тебя всегда была сильная рука. Ты вот так мог бросать уже в первый год обучения," ответил Мэтт, уже подошедший достаточно близко, чтобы увидеть Зака в ярком лунном свете. Он выглядел ужасно—бледный, потный, беспокойный. Если бы Мэтт не знал его так хорошо, он мог бы подумать, что Зак подсел на серьезные наркотики. "Так это все из­за него? из­за Футбола?"

"Как ты это делаешь?" Спросил Зак с горькой гримасой на лице. "Как ты общаешься с ними?

Смотреть на то, что они могут сделать, и не ненавидеть их?"

"Трудно иногда", признался Мэтт. "Черт. Я хотел бы уметь летать".

“Правда?” сказал Зак сквозь смех. За звуком смеха Мэтт услышал слезы, пытающиеся вырваться наружу. "Представь себе, ты просыпаешься в один прекрасный день, а тут уже эти захватчики, со своими возможностями. Они не отсюда, но мы должны попытаться соперничать с ними? Это не справедливо."

Что­то опасное было в голосе Зака. Он казался спокойным, но Мэтт знал, что это было совсем не так. Мэтт решил на всякий случай, прояснить свою позицию, если вдруг Зак сделает что­то сумасшедшее.

“Я знаю кучу Сционов, которые могли бы сказать, что тоже самое происходит и с ними,” спокойно сказал Мэтт. “Я понимаю, что ты чувствуешь, Зак, правда. Я так много раз завидовал им, даже обижался на них. Но потом я вспоминаю, что они не выбрали быть Сционами, и я не встречал ни одного, кто бы не страдал из­за этого. Я не могу винить их за то, что они родились такие, какие есть, особенно когда все они так много потеряли из­за этого.”

"Ну, ты всегда был хорошим человеком, не так ли?" усмехнулся Зак, и повернулся, чтобы уйти.

"Пошли со мной. Присоединись к Делосам. Мы что­нибудь придумаем", сказал Мэтт, хватая Зака за руку и разворачивая его к себе лицом.

"Ты с ума сошел? Посмотри на меня, парень!", сказал Зак, яростно отталкивая Мэтта от себя и задирая свою рубашку, чтобы Мэтт мог ясно увидеть его ребра, покрытые огромными черными синяками. "Это то, как он относится ко мне, когда я ему предан."

"Они будут защищать тебя. Мы все будем", стараясь, чтобы его голос звучал спокойно пообещал Мэтт, в ужасе от того, что случилось с его другом. Глаза Зака сузились, и он запахнул рубашку.

"О, теперь ты чувствуешь себя плохо. Теперь ты хочешь помочь мне. Дай угадаю, тебе что­то нужно."

"Я просто хочу, чтобы ты остался в живых!" Мэтт был так оскорблен, что хотел ударить Зака, но остановился и вместо этого стал кричать на него. "Я был неправ. Я должен был понять тебя с первого раза, когда ты пришел ко мне. Я понимаю это сейчас, и я искренне сожалею. Но даже если ты никогда не простишь меня и будешь напоминать мне об этом еще 50 чертовых лет, я все равно не хочу, чтобы ты умер, ты, тупой ублюдок! Мне действительно нужна еще одна причина, чтобы хотеть тебе помочь?"

“Нет”, ответил Зак, униженно. “Ты ­ единственный человек в мире, которому я верю, и который готов помочь мне. Но это бесполезно. Рано или поздно он убьет меня”. Он повернулся и пошел через поле.

"Тогда мы просто должны убить его первыми," прокричал Мэтт Заку.

"Это невозможно," насмешливо ответил через плечо Зак.

"Почему? Потому что он брат по крови богу?"

Спина Зака напряглась и его шаг замедлился.

"Какой?" нажимал Мэтт, придвинувшись на несколько шагов ближе к Заку. "Скажи мне, какой бог и, возможно, мы сможем найти способ избавиться от него!"

Зак обернулся, и поднял руки, чтобы Мэтт не следовал за ним. Он остановился, и когда заговорил, его взгляд был тяжелым и безнадежным.

"Иди домой, парень. И прекрати помогать Сционам! Вечерний бунт ­ ничто по сравнению с тем, что произойдет, и я не хочу, чтобы с тобой случилось что­то плохое. У богов имеется особое место в аду для смертных, которые борются против них."

“Как ты можешь знать то, что запланировали боги?” закричал на него Мэтт. “Разве Автомедон не работает на Тантала? Зак, отвечай мне! Какой бог ­ брат по крови Автомедону?”

Но Зак исчез в темноте.