Бетонные джунгли

Глава 27

Раше поднялся со своей откидной кровати, не в силах больше валяться на ней. Его одолевала невыносимая тоска. Федеральные агенты разместили его в квартире где-то в средней части города, под присмотром агентов ФБР. Прошло уже немало времени… Они выдали ему белый купальный халат, и каждый второй день один из трех охранников работал прачкой. Еда оказалась вся покупная — кухня была темной и необорудованной. Один из трех охранников приносил ее, но всегда только один. Двое всегда оставались сторожить Раше.

Они представились как Смит, Джонс и Миллер, и даже не улыбнулись, говоря это.

По крайней мере, ему не надо было делить с ними спальню. Они спали в комнате рядом на раскладном диване, не больше чем по двое, по очереди оставляя одного стоящим на часах.

Здесь был телефон, но они не позволяли Раше пользоваться им, и когда однажды он выбрался потихоньку в два часа ночи из своей спальни и попытался набрать номер, воспользовавшись тем, что стоявший на часах агент отправился в туалет, он не смог этого сделать. На следующий день, наблюдая за охранниками, он заметил, что те набирают код из четырех цифр перед тем, как набрать номер, и этот код меняется с каждым звонком.

Шифровальщиком Раше не было, а трое агентов не любили, когда он смотрел, как они звонят, так что разобраться с кодом не представлялось возможным.

Тут же находился телевизор, но настроить его никак не удавалось. Раше махнул на него рукой — тем более, что это было постоянным напоминанием о причине, по которой он не показывался.

Проклятые корабли все еще были здесь, кружа вокруг города.

Маска лежала на столе рядом с телефоном как еще одно напоминание о пришельцах. Раше не мог понять, почему федеральные агенты не отдали его в свою лабораторию на исследование, но до сих пор они этого не сделали. Они положили его здесь, и он выглядел просто по идиотски.

На вопросы Раше, почему они так поступают с маской, агенты, видимо, отвечать не собирались. Наконец, один из них сказал:

— Маска останется с тобой, пока не вернется Филипс. Она ведь была при тебе, когда ты был арестован, значит, это твоя личная вещь.

Это было просто смешно, и Раше этому не поверил. Теперь ко всем прочим вопросам, мучившим Раше, добавился еще один: куда же это запропастился Филипс и когда он вернется.

Естественно, это ему сообщать не стали. Вообще, агенты не отвечали ни на один серьезный вопрос. Когда Раше интересовался, долго ли они собираются его здесь держать, они просто говорили:

— До тех пор, пока не отпустим.

И все же было яснее ясного, почему он здесь. Агенты ФБР хотели иметь стопроцентную уверенность, что Раше никому не расскажет о кораблях.

А вот каким образом узнали о кораблях они сами, было для Раше загадкой.

И Шефер был впутан в это дело, хотя Раше не мог понять, каким образом. Дело оказалось не просто преследованием убийцы… Вообще, вся эта история выглядела гораздо более сложной, чем детективу представлялось в начале. Космические корабли, крейсирующие вокруг города, были непохожи на корабли охотников, но если это военный флот захватчиков, почему хищники не оккупировали все окресности, вместо того, чтобы расправляться с отдельными людьми или небольшими группами людей и сразу исчезать?

Может, то существо, с которым сражался Шефер, было преступником, сбежавшим от пришельцев-охотников? Или корабли вообще принадлежали совсем другому виду существ, чем этот хищник? И, если это так, кто на чьей стороне? Но кораблях друзья или враги?

И как относятся власти к этим пришельцам? И к убийце?

Но больше всего Раше мучил вопрос, что сталось с Шефером. Находился ли он все еще в Центральной Америке, или попробовал вернуться домой? Может, он сидит где-нибудь поблизости в компании федеральных агентов и питается китайскими концентратами, потому что этим кретинам лень дойти до улицы Мотт и купить нормальные продукты?

Правда, Раше сильно сомневался, что трех агентов достаточно, чтобы охранять Шефера. Их для этого потребуется не меньше дюжины.

Раше насупился, когда подумал об этом. Он был не так молод, не так огромен и силен, как Шефер, и у него не было такой уникальной способности управлять своим телом, но и слабаком тоже он отнюдь не был.

— Сосунки несчастные, — пробормотал он, с раздражением оглядев своих стражей.

Миллер отсутствовал, отправившись за ленчем, Смит сторожил дверь, а Джонсон занимался бумагами, кипой наваленными перед ним на столе.

— И правда, сосунки, — еще раз сказал сам себе детектив и обратился к агентам: — Как долго вы собираетесь меня тут сторожить?

— Сколько надо, столько и будем, — отозвался Смит, не пошевелившись. Джонсон даже не поднял глаз от своих бумаг. Он был настолько в них погружен, что ничего не видел и не слышал.

Дверь была закрыта только на цепочку, засов — отодвинут, чтобы вернувшемуся с покупками Миллеру не возиться. Что, если после всех этих длинных скучных дней его сторожа потеряли бдительность?

— Эй, Смит, — окликнул Раше стоявшего у двери агента, — у тебя шнурок развязался!

— Давай посерьезней, Раше, — отозвался Смит. Он даже не взглянул вниз. — Мы — опытные профессионала. Оставь свои шуточки для бойскаутов.

Раше внимательно посмотрел на агента и с отвращением оглянулся. Потом он подошел к столу и заглянул через плечо Джонса в его бумаги.

— Что это у тебя за бредятина? — спросил он. — Уроки готовишь?

— Считаю налоги, — ответил Джонс, не поднимая глаз.

— Это в августе-то?

— Я пропустил свой срок и получил отсрочку — такое тебя устроит, Раше? — Джонс отложил ручку и вперился в детектива.

— Грандиозно, — проворчал Раше. — Торчи тут в компании слабоумных бухгалтеров!

— Эй, — зло сказал Джонс, рывком разворачиваясь вместе со стулом, — лучше прекрати, я этого не выношу, ты же знаешь! Я терпеть не могу и это назначение, и тебя, и эти проклятые налоговые отчеты, но не могу себе позволить оплачивать фантастические счета. В апреле я был занят в настоящем деле, к тому же собираюсь сделать несколько вкладов, поэтому не могу использовать стандартную форму. Ты удовлетворен? Или у тебя есть еще какие-нибудь проблемы?

— Да, сразу видно, что ты отпетый профессионал, — начал было Раше.

— Оставь, Раше! прикрикнул на него Смит, выпрямляясь на своем посту.

Зазвонил телефон.

Раше обернулся на звук. Это был первый телефонный звонок с тех пор, как он очутился здесь.

Джонс поднял трубку и долго слушал, Раше тоже попытался разобрать, что говорят, но Смит решительно перебил его.

— Слушай, Раше, успокоился бы ты самостоятельно, — посоветовал он. — Пока нам удавалось жить мирно, но, если понадобится, тебе придется худо. Ты нас утомил, и я надеюсь, что, когда ты отсюда выберешься, налоговая инспекция заинтересуется твоими счетами и потребует квитанцию и разрешение на ношение оружия. Получишь повестку…

— Ты, юный провинциал, — зарычал взбешенный Раше. — Я никогда не получал никаких долбанных повесток!

Тут Джонс повесил трубку и доложил:

— Это Петерсон. Шефера ожидают в шесть часов. Они привезут его на вертолете прямо на здание Мет-Лайф, там и произойдет передача…

— Погоди минутку, — попросил Раше, прерывая его, — что ты подразумеваешь под «передачей»?

Джонс не отвечал. Смит тоже. Оба они молча смотрели на Раше, а Раше — на них.

Этот прибор на шее Шефера, невидимые корабли над улицами, генерал Филипс, советующий им держаться подальше от этих вещей, пропавший восемь лет назад брат Шефера…

— Боже мой, — проговорил Раше. — Вы собираетесь отдать Шефера этим пришельцам?

Джонс и Смит не отрицали этого, и нрав Раше взыграл.

— Вы, вшивые ублюдки! — начал он.

Смит вытащил пистолет и ткнул его под нос Раше.

— Назад! Одно движение, и я тебя вколочу прямиком в унитаз!

Раше отступил к дивану и опустился на него.

— Да-да, — сказал он, стараясь придать голосу миролюбивый оттенок. Его сердце бешено колотилось, но понизить голос было необходимо. — Послушайте, я извиняюсь. Это просто небольшое перенапряжение после всего случившегося, этой отсидки и вообще… Вы должны меня понять, Шефер — мой друг…

Смит некоторое время пристально смотрел на Раше, потом расслабился и спрятал свой автоматический пистолет в кобуру.

— Конечно, — сказал он. — Без проблем. Еще шесть часов, и все будет закончено, ты сможешь отправиться домой к жене и детишкам.

— Хорошо, — промямлил Раше, — большое спасибо…

Он был поражен — неужели его жена и дети уже приехали в Нью-Йорк? Может, они были все же еще в Эльмире? Но, если они действительно уже почему-то вернулись, Шерри наверняка запаниковала, не имея так долго от него ни звонков, ни каких-нибудь известий. Догадался ли кто-нибудь объяснить ей, что происходит? Или хотя бы солгать что-нибудь успокаивающее? Эти идиоты, наверно, и не подумали.

Такие размышления разозлили его, но он старательно сохранял внешнюю невозмутимость, продолжая сидеть на диване, поджидая, пока Смит и Джонсон окончательно успокоятся и решат, что он сдался. Потом он встал и, лениво подойдя к окну, выглянул на улицу.

Конечно, он прекрасно знал, где находится — ведь он мог смотреть в окно и не определить свое местоположение было бы просто смешно. Его держали в Манхеттене, недалеко от станции метро Лексингтон. Если бы только удалось выбраться из квартиры…

Детектив побрел обратно к столу.

Смит опять очутился у двери. Он стоял не двигаясь, сжав в руках пистолет. Джонс погрузился в свои налоговые отчеты. Миллер все еще отсутствовал, очевидно, с толком проводя свободное время у любовницы.

Раше заглянул через плечо Джонса в его работу, довольно успешно симулируя дружеское любопытство.

— Эгей, — окликнул он агента. — Разве два плюс пять будет не семь, а восемь?

— Где? — удивился Джонс, вглядываясь в то место в выкладках, на которое указывал Раше. Свободной рукой детектив схватил Джонса за затылок и с силой ударил его лицом об стол. Послышался характерный хруст сломанного носа. Вырвав лист из книги с расчетами, Раше завернул в него маску инопланетянина и разбил ею телефонный аппарат — это притормозит этих двух подонков, если они надумают позвонить. Потом он запустил маской в Смита.

Смит инстинктивно уклонился от удара, что отняло у него пару секунд, необходимых, чтобы начать стрельбу из автоматического пистолета. Тем временем Раше бросился на него и с грохотом повалил на пол.

Взвинченный избытком адреналина, Раше тут же подхватил ошеломленного агента, оторвал его от пола и швырнул головой вперед в дверь. Деревянные планки разлетелись в стороны, сквозь дыру в двери стал виден холл и кусок газеты на стене. Смит с трудом зашевелился.

— Это тебе за то, что обидел бойскаутов, — заявил Раше, еще раз пнув агента.

После этого Раше зажал подмышкой маску, рывком выхватил пистолет Смита и, окончательно разломав дверь, выбрался наружу.

— Дрянные новомодные конструкции, — пробормотал он себе под нос, сбегая вниз по лестнице. — Я бы не стал использовать такие для конспиративной квартиры… Значит, Мет-Лайф, шесть часов…

Над головой послышались стоны Смита и ругательства Джонса. Детектив успел бросить последний взгляд наверх, как раз, чтобы увидеть выскочившего в холл Джонса, схватившегося одной рукой за нос, изливающий потоки крови на его лицо и грудь, а второй сжимающего девятимиллиметровый пистолет.

Джонс успел выстрелить, но невредимый Раше метнулся к двери и выскочил на пожарную лестницу. Наверно, Джонс не успел даже прицелиться — выстрел сбил штукатурку над головой Раше.

Детектив отдавал себе отчет в том, что шансов у него практически нет: эти двое могут позвонить во все федеральные ведомства. Если бы у него было время связать их, тогда другое дело… но Миллер мог вернуться в любую минуту. Поэтому р и воспользовался лестницей, а не лифтом.

Единственное, на что он мог рассчитывать — это на желание ФБР избежать огласки. Скорее всего, агенты решат, что он не предпримет ничего более серьезного, чем побег, а потом станет скрываться. Тогда поиски затерявшегося в Нью-Йорке полицейского будет не трудно сохранить в тайне. А эти парни отчаянно стремятся сохранить в тайне все, что бы они ни делали. Они могут просто дать ему уйти…

В конце концов, пройдет всего шесть часов — и все закончится.