Глава 11

Сумерки опускались на южную Шотландию, отбрасывая последние блики света на гостиницу. Эмма спала, а Лахлан сидел на кровати рядом с ней, допивая очередную чашку кофе.

Он намеренно заполнил большую часть дня делами, чтобы не спать. Теперь он устроился на кровати рядом с ней, оставив на себе только джинсы. Он читал один из современных романов из гостиничной библиотеки и вполуха слушал новости. Он даже мог бы чувствовать полное умиротворение – если бы прошлой ночью Эмма отдалась ему.

Но этого не случилось.

К тому моменту, когда они добрались до гостиницы в конце ночи, Эмма была в полубессознательном состоянии от усталости и даже не протестовала, когда он раздел ее до нижнего белья и сел с ней в ванну. Конечно, ему снова пришлось бороться с невыносимо сильным желанием. Но, как это ни удивило его самого, он не стал наказывать ее за это.

После ванны он ее вытер, надел на нее ночную сорочку (малышка опять попросила его рубашку!) и уложил в постель.

Взглянув на шторы, Лахлан не увидел под ними света. Прошлые две ночи Эмма просыпалась точно на закате. Не было ни зевоты, ни потягиваний: она просто открывала глаза и грациозно поднималась, моментально проснувшись, словно возрождаясь к жизни. Лахлан вынужден был признаться, что это непривычное свойство кажется ему… странным. Конечно, ему прежде не случалось такого видеть: в прошлом любой вампир, спавший в его присутствии, никогда больше не просыпался.

Еще секунда – и ее глаза откроются. Лахлан отложил книгу, чтобы не пропустить это зрелище.

Солнце село. Шли минуты. Эмма по-прежнему продолжала спать.

– Вставай! – приказал Лахлан, потеребив ее за плечо. Она не отреагировала – и он встряхнул ее сильнее. Им пора отправляться в путь. Он рассчитывал этой ночью приехать в Кайнвейн.

Эмма уютно закуталась в одеяле.

– Дай… мне… поспать.

– Если ты сейчас же не встанешь, то я сорву с тебя всю одежду и лягу с тобой!

Когда она никак не отреагировала даже на это, Лахлан встревожился – и пощупал ей лоб. Ее кожа оказалась холодной как лед.

Он приподнял Эмму – и ее голова бессильно поникла.

– Что с тобой? Говори!

– Оставьте меня в покое. Мне нужно поспать еще часок.

Он снова уложил ее в постель.

– Если ты больна, тебе надо пить.

Спустя секунду Эмма открыла глаза.

К нему пришло понимание – и его тело окаменело.

– Это от голода?! – взревел он.

Она молча моргала.

– Ты сказала мне, что ела в понедельник. Как часто тебе это нужно делать?

Она не ответила – и он с силой встряхнул ее.

– Каждый день?

Он едва успел выпустить ее плечи – его руки невольно сжались в кулаки. Она была голодна. Его подруга страдала от голода, находясь под его защитой?! Он понятия не имел, что делает…

Проклятие! Он не в состоянии о ней заботиться! Она не только голодала два дня – понятно, что он не пускал ее охотиться, – но ей необходимо находить жертву, чтобы пить каждую ночь! Им придется проходить через это еженощно…

Неужели она убивает каждый раз, как это делают все вампиры?

– Почему ты мне не сказала?

Ее глаза снова начали закрываться.

– Чтобы вы могли заключить со мной еще один «договор»?

Может ли он допустить, чтобы она выпила его кровь? В его клане давать кровь вампиру считалось позором и осуждалось, как самое грязное дело. Даже если оборотень сделал это не по своей воле, ему приходилось испытывать ужасный стыд. Но разве у него есть выбор? С тяжелым сердцем Лахлан сказал:

– Отныне ты будешь пить только мою кровь.

Его ни разу не кусал вампир. Деместриу обсуждал такой вариант, спорил со своими старейшинами относительно этого решения. Почему-то в конце концов он отказался от этой мысли и предпочел вместо этого подвергнуть Лахлана пытке.

– Нельзя пить из вас, – промямлила она. – Нельзя прямо из источника.

– Что? Мне казалось, что твои родичи получают от этого наслаждение.

– Никогда не делала такого. Невероятно.

– Ты никогда ни из кого не пила кровь? Никогда не убивала?

Она посмотрела на него с мукой. Его вопрос больно ее ранил.

– Конечно, нет!

Она не хищница? Ходили слухи о небольшом отряде мятежных вампиров, которые не убивают. Конечно, сам Лахлан этому отказывался верить. Как их называли? Воздерживающиеся? Неужели она из таких? Но он тут же нахмурился:

– Тогда откуда ты брала кровь?

– Из банка крови, – пробормотала Эмма. «Это что – шутка?»

– Какой такой банк? Такой есть рядом? Она покачала головой.

– Тогда тебе надо взять у меня. Потому что я только что вызвался стать твоим завтраком.

Она показалась ему слишком слабой, чтобы прокусить шею, и поэтому он просто разрезал себе палец. Эмма отвернулась.

– Налейте ее в стакан. Пожалуйста!

– Боишься, что я превращу тебя в оборотня? – Он ни за что не станет пытаться провести над ней этот тяжелый ритуал. – Или считаешь, что превратишь меня?

Не может быть, чтобы она действительно так думала! Единственный способ стать вампиром – это умереть в тот момент, когда в тебе находится кровь вампира. Только люди верили в то, что можно превратиться из-за укуса вампира: все создания Закона знали, что вероятность превращения гораздо выше, если вампира кусаешь ты сам.

– Дело не в этом. Стакан…

Сначала он не мог понять, в чем разница, – а потом его глаза опасно сузились. Может быть, ей неприятна мысль о том, чтобы пить кровь именно у него? Это горько! Она даже не представляет себе, чем он ради нее жертвует. Лахлан рявкнул: «Пей сейчас же!» – и капнул кровью ей на губы.

Эмма сопротивлялась дольше, чем он смог бы, умирая от голода, но в конце концов провела кончиком языка по губе, а потом облизнулась. Ее глаза стали серебряными! Лахлан потрясенно почувствовал, что моментально налился желанием.

Ее аккуратные клыки стремительно удлинились. Она погрузила их ему в руку настолько быстро, что он и глазом моргнуть не успел.

При первом же глотке ее веки опустились – и она тихо застонала. Лахлан почувствовал головокружительно острое наслаждение на грани пика. Потрясенный, он тоже застонал, вытянул свободную руку и рванул сорочку Эммы вниз, обнажая грудь. Одну он сразу же накрыл ладонью и сжал – сильнее, чем намеревался. Когда он поспешно убрал руку, она выгнулась, подставляя грудь ему под ладонь. Ее бедра покачивались – и она не прекращала сосать.

Снова застонав, Лахлан нагнулся и убрал руку, чтобы захватить ее сосок губами. Его язык быстро чертил круги у пульсирующей вершинки. Когда он забрал бутон глубже в рот, то почувствовал, что ее язык прикасается к его коже в том же ритме.

Наслаждение, которое он испытывал, было неописуемым – и с каждым ее глотком оно все нарастало. Эмма так чудно цеплялась за его руку, удерживая ее между своими грудями! Можно подумать, он собирался ее убрать! Ее сосок у него между губами стал совсем твердым.

Он положил руку ей между ног и повел ее вверх, но Эмма моментально убрала клыки и стремительно вывернулась, перекатившись по кровати. Лахлан в шоке присел на корточки, пытаясь успокоиться, озадаченный такой реакцией.

– Эммалайн! – проговорил он срывающимся голосом и, взяв ее за плечо, перевернул на спину.

Ее глаза расширились, а клычки уменьшились. Цвет ее глаз снова стал голубым – и они закатились в явном экстазе. Эмма упала на спину, закинув бледные руки за голову. Она тянулась и извивалась – и ее соски напряглись. А потом она посмотрела на него, изгибая свои полные, алые губы. У Эммы оказалась такая улыбка, какой он никогда не видел…

Эйфория. Вот что он наблюдал сейчас. Ее кожа розовела. Плоть Лахлана мучительно напряглась: вид того, как нагревается кожа Эммы, оказался невероятно эротичным. Ее лицо стало мягче, тело – полнее и (Господи, помоги!) женственнее. И каким-то образом волосы стали еще более сияющими.

Он дал себе слово, что отныне она будет пить у него – и только у него.

Иисусе Сладчайший, ей ведь надо пить каждую ночь!

Она встала перед ним на колени и подалась вперед – похоже, она теперь жаждала чего-то иного. Ее обнаженные груди были пышными и аппетитными, словно приглашая его ладони накрыть их.

– Лахлан! – Она нежно промурлыкала его имя так, как он мечтал это услышать уже тысячу лет.

Он содрогнулся, а его член запульсировал.

– Эмма! – хрипло отозвался он, спеша ее обнять. Тыльная сторона ее руки встретилась с его лицом. Затем ладонь сжалась в кулак и Лахлан почувствовал сильный удар. Застигнутый врасплох, он отлетел к дальней стене.

Когда он попытался встать, то заметил, что челюсть у него вывихнута.

Загрузка...