Бессердечное небо

Лайонел

Я сидел в самом маленьком из двух кабинетов, которые, насколько мне было известно, имеются во Дворце Душ, презирая себя за то, что до сих пор не смог получить доступ к покоям Хейла и его главному кабинету, который, вероятно, хранит в своих глубинах бесчисленные секреты. Но со временем я пробью себе дорогу, и, по крайней мере, сейчас могу наслаждаться владением этими помещениями, которыми когда-то владел и он. Надеюсь, он наблюдает за мной из-за Завесы, видя, каким человеком я стал, и кипит от ярости из-за лучшего Фейри, завоевавшего его корону.

Я облокотился на дубовый стол, тянущийся вдоль огромного окна на задней стене, мои пальцы перебирали текстуру дерева. Свет был ярким и отбрасывал тени по всей комнате, в том числе и от голов гидры, которые составляли железную люстру наверху. Я уже подумываю о том, чтобы выпотрошить дворец и полностью избавиться от памяти о прежнем короле, но есть что-то очень приятное в том, что я сижу на месте человека, который когда-то считал себя намного выше меня.

Но Хейл был марионеткой в моем замысле, и восхождение на трон прошло бы гораздо более гладко, если бы он не женился на этой шлюхе — королеве диких земель. Она значительно усложнила мне задачу, ее Зрение стало непростым препятствием, которое необходимо было обойти. Но в конце концов я нашел выход, заключив союз с Нимфами и использовав тени, дабы скрыть планы, чего не смогла предвидеть даже такая могущественная Провидица, как она.

Их смерть должна была стать концом моих проблем, но их дочери вернулись, соблазнили своими кисками моего Наследника и его Хранителя. Впрочем, неважно, у меня все под контролем. Скоро я произведу на свет еще одного Наследника, для сохранения рода Акруксов, а те, кто мне противится, будут раздавлены моим каблуком и втоптаны в землю, как никчемные муравьи.

Но что забавно, они сыграли мне на руку, закрыв этот разлом в Царство Теней.

Лавиния сетовала на слабость, которую в ней вызвало это, и я был весьма рад. Потому что теперь она не может так легко контролировать меня, и большую часть времени она проводит в одиночестве, замышляя ненавистную месть против них, что означает, она держится подальше от меня.

Она по-прежнему нужна мне, но на поводке, который можно натянуть в любой момент. Пусть они ослабляют ее, мне плевать, когда она станет податливой, ею будет легче управлять.

Но я должен следить за ситуацией. Я не могу допустить, чтобы они полностью лишили меня Принцессы Теней, но пока позволю им верить, что у них появилось преимущество надо мной, в то время как они лишь упростили мне работу с оружием.

В дверь постучали, легкий стук костяшками пальцев был достаточно знаком, я понял, что это мой дворецкий Дженкинс.

— Да? — рявкнул я.

— Мой король, к вам Стелла Орион, — ответил он, и я устало вздохнул.

Я подумал о том, чтобы отказать ей, как делал уже некоторое время, но опять же… Лавинию уже не так легко прогнуть под себя и поиметь, как раньше, когда в ней жила Клара.

Я зарычал во все горло, желая проявить свою власть. Я хочу, чтобы во дворец толпами привозили женщин, самых красивых в Солярии. В конце концов, я — король. Я должен засаживать свой член в кого угодно, но после того как я впервые привел сюда нескольких, все пять женщин были обнаружены изуродованными в прихожей.

Лавиния стояла среди их трупов и угрожающе улыбалась, обливаясь кровью, в руке у нее был зажат кусок плоти, который она зверски надкусила.

С тех пор я не приводил сюда ни одной женщины.

Но Стелла может приходить и уходить, когда ей заблагорассудится, она — красивая женщина, с которой мне давно нравилось общаться, хотя со временем она мне наскучила. А Лавинии сейчас нигде не видно. Мой член так и жаждет оказаться в теплом теле, поскольку тело Лавинии было холодным и неприветливым. Мне нужна горячая плоть Фейри, чтобы удовлетворить себя, и, похоже, пришло время получить желаемое.

— Впусти ее, — позвал я, и дверь распахнулась, открывая Стеллу, которая вошла в мой кабинет на высоких черных каблуках и в приталенном белом платье, обтягивающем ее идеально оттраханное тело.

— Мой король. — Она склонила голову, и я откинулся в кресле, наблюдая, как она идет ко мне, любуясь ее подтянутой фигурой.

Когда-то давно мы с ней вместе учились в Академии Зодиака вместе с Хейлом Вега, другими Советниками Целестиалов и Азриэлем Орионом. Конечно, тогда я был лишь на подхвате, большую часть времени оставаясь в тени их внимания, а мой старший брат Рэдклифф возвышался надо мной, полагая, что он всегда будет самым могущественным Фейри в нашем роду, и что я никогда не представлю никакой угрозы его положению.

Конечно, он сдох, поперхнувшись этой верой, в ужасе глядя на меня, когда однажды ночью проснулся от того, что я подкинул ему в постель норианскую осу, пока он спал, а его руки оказались прижаты к бокам моей магией воздуха, не позволяя ему исцелить себя от тяжелой реакции на ее укусы. Благодаря целительной магии жало норийской осы не представляет особой опасности для большинства Фейри, но для тех, кто не успевал исцелиться от его воздействия, наступала медленная и мучительная смерть: их внутренние органы раздувались и раздувались, пока не лопались. Процесс занял почти час, чтобы убить такого крупного мужчину, каким был мой брат, и это стало шоком для моих родителей, когда они нашли его на следующее утро. Все считали, что его, должно быть, укусили во сне, его язык слишком распух, чтобы позвать на помощь, когда он проснулся от агонии укуса.

Но все было совсем не так. О нет. Мой большой и сильный брат не спал, его разбудил резкий щелчок, когда его руки обездвижили моей силой, а злобная красно-черная оса прижалась к его груди в стеклянной ловушке.

Он проклинал и кричал, пока умирал, но всё это оставалось внутри заглушающего пузыря, созданного мною, пока я наблюдал за мучениями в его глазах, и меня переполняло удовлетворение от осознания того, что он больше никогда не назовёт меня Хромым Лайонелом. Я издевался над ним по этому поводу, пока он захлебывался собственной кровью и умолял меня исцелить его.

— Кто теперь хромой, Рэдклифф?

Его предсмертный ответ оставил горький привкус на моих губах.

— Ты, — прошипел он распухшим языком. — Ты не Фейри, нежеланный, и всегда будешь Хромым Лайонелом, чего бы ты ни достиг.

Его девушка так громко рыдала на его похоронах. Сейчас я не вспомню ее имени, но хорошо помню, как я утешал ее, отводя в его комнату, чтобы она смогла забрать что-то на память о нем. Я трахал ее на его кровати, наблюдая, как слезы текут по ее щекам, пока она пыталась похоронить свое горе в привязанности ко мне, а я зарывал свой член в его женщину, доказывая, насколько я не хромой.

Стелла всегда разделяла мое видение мира, она была идеальным помощником во многих отношениях. Ее одержимость мной всегда была полезна для моих потребностей, и она была счастлива играть роль, которую я создал для нее в своем подъеме. Она даже вышла замуж за Азриэля Ориона, предоставив мне доступ к исследованиям, которые он проводил для короля, помогая мне больше и больше узнавать о Царстве Теней и создавать наши планы по похищению их силы для себя.

В прошлом Орионы долгое время поддерживали союз с моей семьей, обучая нас способам темной магии, но Азриэль отдалился от меня после смерти Рэдклиффа, а я занял место брата в качестве Наследника, его маленькая дружба с Хейлом всегда преобладала над его обязательствами перед Акруксами. Однако в конце концов я нашел способ заманить Азриэля в ловушку, манипулируя им, заставив его помогать мне, поощряя его брак со Стеллой. Он всегда противился нашему родству, но в конце концов я связал его сына со своим, и это было похоже на сладкую месть за дерзость Азриэля.

Этот дурак даже поверил, что Стелла любит его. До тех пор, пока он не увидел, как она сосет мой член во время ужина в честь их годовщины. Клянусь, я увидел, как его сердце раскололось надвое, когда я выплеснул свою сперму на ее лживый язык. Вскоре после этого идиот покончил с собой, произнеся неудачное заклинание, поэтому он недолго страдал от разрыва сердца. Жаль, правда.

— Рад тебя видеть, — промурлыкал я, скользя взглядом по пышным сиськам Стеллы и упругому изгибу ее талии. Я хочу сегодня отыметь её с присущей моему виду дикостью, я хочу, чтобы моё имя срывалось с этих полных губ, пока она испытывает на себе всю мощь Короля Драконов.

— Удовольствие, которое ты мог бы получить множество раз до этого момента, — сказала она с суровой ноткой в голосе, и мои брови приподнялись от ее ледяного тона.

— Горечь тебе не идет, Стелла, — предупредил я, поправляя галстук, и мои пальцы дернулись, собираясь наказать ее.

— Я поддерживала тебя годами. Неужели я не заслуживаю сейчас и минуты твоего времени? — спросила она, обида проступила на ее лице.

Женщины всегда так утомительны в своих эмоциях.

— Как ты называешь происходящее, если не моментом моего времени? — Я ослабил галстук, стянув его с шеи, и расстегнул верхние пуговицы рубашки, Дракон во мне разогревал мое тело желанием обладать ею.

— Оно досталось мне большим трудом, — сказала она, остановившись перед письменным столом и опустив глаза на серебряную коробку с сигарами, стоявшую на столе. На ней была гравировка с изображением Гидры, окутанной объятиями двух крыльев. — Ты когда-нибудь думал о них? О том, что мы сделали?

— Ты вообще почти ничего не делала. Это я разобрался с ними, — прорычал я, и ее темные глаза встретились с моими.

— Я научила тебя всему, что ты знаешь о темной магии, — прошипела она, и я выпрямился на своем месте, ее тон заставил огонь во мне разгореться еще жарче.

— Ты была полезна, теперь ты менее полезна, — сказал я, пожав плечами, поднимаясь со своего места и глядя на нее сверху вниз, моя тень нависла над ней и поглотила ее целиком.

Я всегда позволял Стелле говорить со мной более откровенно, чем другим, но что-то в остроте ее глаз сегодня разбудило во мне зверя.

— Зачем ты пришла сюда, Стелла? Чтобы попытаться присвоить себе часть моей славы? — усмехнулся я, медленно двигаясь вокруг стола и приближаясь к ней, мой взгляд снова упал на ее сиськи.

— Конечно, нет, — пробормотала она, отводя взгляд от меня и крутя браслет на запястье. — Я пришла просить о пощаде.

— Пощады? — Я усмехнулся этому слову. — У меня нет к тебе претензий, Стелла.

— Пощады не для меня, — сказала она, ее глаза снова поднялись к моим. — Для моего сына.

Я зарычал, шагнув ближе к ней, когда во мне поднялась опасная энергия.

— Твой сын — предатель короля.

— Знаю, — вздохнула она, ее горло сжималось и разжималось, страх прокрался в ее черты. — Я не прошу о помиловании. Я лишь прошу, чтобы, если его поймают, то не убьют. Я уже пережила потерю дочери, потерять его тоже…

Я ударил ее, моя рука достаточно сильно прошлась по ее лицу, оставив на нем пылающий красный отпечаток.

— Глупая женщина, — прошипел я. — Пресеки свою привязанность к нему на корню. Он запятнал твое имя еще больше, чем его отец. Твое чрево подвело тебя. Лучше бы ты сожгла урожай, который оно собрало.

Слезы потекли из ее глаз, когда она взглянула на меня, коснувшись того места, где я ударил ее, а ее нижняя губа задрожала. Я протянул руку, чтобы убрать за ухо прядь вороновых волос, которая рассыпалась по ее лицу, шагнул ближе к ней и вдохнул притягательный аромат ее кожи. Мне нравится, когда они немного сопротивляются, это доставляет еще большее удовольствие, когда я нахожусь в них. Стелла всегда была такой скучной, но сейчас ее сопротивление было намного аппетитнее. Я знаю, чего она хочет на самом деле, кто же не хочет к себе внимания Короля Драконов?

— А теперь будь хорошей девочкой и ублажишь своего Лайна, хм? — Я расстегнул ширинку, опустил одну руку, сжав ее сиськи, пока она напрягалась и пыталась отступить назад. Но я поймал ее за талию, не позволяя уйти, взял ее руку и поднес к огромному вставшему члену.

— Это был приказ твоего короля, — наклоняясь, промурлыкал я, вдохнув сладость ее страха.

— Паааапочка, — голос Лавинии пронесся по воздуху, казалось, на каком-то неземном ветру, и мой позвоночник выпрямился. — Я была плохой девочкой, папочка. Найди меня. — За этим звуком последовало хихиканье, и я неохотно убрал руки от Стеллы, разочарование охватило меня, когда оттолкнул ее и застегнул ширинку.

— Нам придется встретиться в более уединенном месте, — пробормотал я. — Я вызову тебя, когда придет время. — Я прошел мимо нее, распахнул дверь и отправился на поиски своего психопата-домоседа, мой член по-прежнему был твердым от неудовлетворенных потребностей.

Пока я шел по гулким коридорам, до меня донеслись звуки поющей самой себе Лавинии, а в кармане зажужжал атлас.

Я достал его, усмехнувшись, когда обнаружил, что моя электронная почта заполнена сообщениями о статье, опубликованной обо мне в Интернете. Моя команда по связям с общественностью уже искала, что бы такое придумать, и я поспешно открыл статью, чтобы прочитать, из-за чего поднялась вся эта шумиха.

Каталина Акрукс жива!

Сделано шокирующее открытие, которое потрясет всю страну. Каталина Акрукс — жена короля Лайонела Акрукса — ранее считалась погибшей после трагического несчастного случая во Дворце Душ. Однако ее не только нашли живой, но и сообщили, что она расторгла брак с королем и снова вышла замуж за известного сторонника Вега и лидера восстания — Хэмиша Граса.

Я застыл, каждая фибра моего тела превратилась в твердый, неподатливый лед, когда я уставился на фотографию, приложенную к статье: моя жена — моя гребаная жена — жива и здорова, выглядит так же потрясающе, как в тот день, когда я сделал ее своей невестой, в совершенно другом свадебном платье и под руку с этим отвратительным мятежником Грасом.

Драконий рев вырвался из моей груди, когда мои глаза забегали туда-сюда по статье, вбирая каждую деталь, а ярость когтями впилась в позвоночник.

На свадьбе присутствовали не кто иные, как две принцессы Солярии, Тори и Дарси Вега, а также дочь Хэмиша — Джеральдина Грас, четверо бывших Наследников Целестиалов: Калеб Альтаир, Сет Капелла, Макс Ригель и двое сыновей лжекороля — Дариус и Ксавьер Акрукс.

Фотографии свидетельствуют о крепком союзе между Наследниками и близнецами Вега, а после их исчезновения после битвы во Дворце Душ стало ясно, что они установили отношения, которые способны пошатнуть основы королевства.

Каталина дала комментарии, и секреты, которые она раскрыла о лжекороле Лайонеле Акруксе, рисуют его в ужасающем свете, что может привести к потере его поддержки.

Каталина заявила, что Лайонел «темными методами заставлял ее делать все, что он пожелает», и что под его контролем она подвергалась «невыразимой жестокости». Пожалуй, одним из самых жутких моментов в ее рассказе стал рассказ о деловых друзьях бывшего мужа и о том, как он заключал сделки с такими высокопоставленными чиновниками, как Грегори Гандер, Перси Ностар и Кристофер Бладстоун, заставляя Каталину предлагать им свое тело, используя свою темную магию, чтобы «держать ее в повиновении».

Каталина храбро рассказывала о годах насилия, в то время как ее новый муж Хэмиш Грас оставался рядом с ней, их руки были сложены воедино, что свидетельствовало о глубоких и заботливых отношениях между ними.

Дариус и Ксавьер Акрукс также рассказали о годах жестокого обращения, нарисовав пугающую картину жестокого отца, который создал для своей семьи страшный дом с низкой степенью стабильности и постоянным давлением.

Ксавьер поведал о том, как отец держал его взаперти в поместье Акруксов после того, как он превратился в Пегаса, подвергая его жестокой и ранее запрещенной практике переподчинения Ордена. Нам пока неясна причина, по которой его отец пошел на такие меры, но возможно, он планировал наложить иллюзию на своего второго сына, чтобы тот стал Драконом и не признал свой истинный Орден. Это, конечно, заставляет задуматься о том, почему так называемый король захотел сделать подобное, и наводит на мысль, что его законы об Орденах основаны на предрассудках, а не на законных фактах, как он утверждает.

Дейли Солярия обратилась к королю Акруксу за комментариями, и мы ждем его ответа. Что мы знаем наверняка, так это то, что лжекороль, изображающий из себя великого правителя, на деле оказался всего лишь жестоким насильником с многолетними позорными тайнами. Можно только гадать, что еще он скрывает, и в период великих волнений в Царстве мы должны спросить себя, с кем мы должны быть связаны в моральном отношении.

Нажмите здесь, чтобы посмотреть полное интервью с Каталиной Акрукс и ее сыновьями Дариусом и Ксавьером Акрукс.

(Все заявления были проверены авторитетным Циклопом и бывшим агентом ФБР Блейном Мунбидом).

— Тайлер Корбин

Я бросил свой атлас с такой силой, что он разбился вдребезги о стену, рассыпавшись по залу, а сам зарычал от ярости на весь дворец, и все вокруг задрожало.

— Папочка, в чем дело?! — крикнула Лавиния, и я пошел на ее голос со сжатыми в кулаки руками, собираясь пройти через стоящую передо мной дверь, но она врезалась мне в лицо с такой силой, что сломала мой чертов нос.

— Аргх! — крикнул я, зажимая лицо и залечивая рану, а затем с размаху ударил кулаком в дверь.

Этот ебаный дворец закрывает передо мной все больше и больше комнат, поэтому я долбил дверь костяшками пальцев, пытаясь пробиться сквозь нее.

— ДЖЕНКИНС?! — крикнул я своему слуге, требуя, чтобы он принес мне звездную пыль.

Я собираюсь отправиться к прессе и удостовериться, что каждый фрагмент этой статьи был уничтожен. Я попрошу всех уважаемых Фейри в королевстве выступить от моего имени, дабы опорочить каждое слово этого грязного Пегаса.

Я отступил от двери, которая сама закрылась передо мной, и свернул в следующий коридор, направляясь длинным путем в сторону голоса Лавинии, желая ударить ее, чтобы та заткнулась.

Мой взгляд привлек на полу кровавый след, словно по нему кого-то тащили, и я нахмурился, ускоряя шаг и идя по нему.

— Дженкинс! — крикнул я. — Кто, блядь, оставил тут этот гребаный бардак?!

Моя нога поскользнулась на крови, и я зарычал, едва не упав на свою долбанную задницу, но с помощью магии воздуха удержался в вертикальном положении и поспешил за кровавым следом.

ДЖЕНКИНС!

След крови свернул влево, в комнату, и я распахнул дверь, дым просачивался между зубами, а ярость затуманила все мысли в моей голове. Лавиния стояла в тумане теней, держа Дженкинса над головой, ее рука была зарыта в его груди, он дергался и бился, не в силах кричать из-за теней, вливающихся в его рот. Он был без рук, которые я обнаружил на полу, наполовину съеденные, как сырое мясо.

Нет, он мой лучший человек. Мой самый верный слуга.

— Стой! — приказал я, но Лавиния только улыбнулась, как ведьма, и вырвала его сердце из груди, позволив тому упасть на пол, его ноги подкосились от удара.

Она выбросила его сердце и навалилась на его тело, откусив от его бока кровавый кусок, а я, споткнувшись, сделал шаг назад, ударившись позвоночником об открытую дверь, пока она смотрела на меня дикими глазами.

— Я съем его кусочек за кусочком, — сказала она, заливисто смеясь, и тут я поднял руку, огонь запылал на кончиках моих пальцев, готовясь защищаться.

— Почему? — прохрипел я. — Почему он? — Из всех людей в этом мире Дженкинс был тем, по кому я буду скучать больше всего. Он был неутомим в своем внимании к деталям, непоколебим в своем поклонении мне, настолько совершенно очарован моей силой и жестокостью, насколько это вообще возможно для мужчины, он был преданным поклонником жестокого Питбола, самым безупречным чистильщиком обуви, которого я когда-либо знал, и во всей Солярии не было Фейри, который мог бы соперничать с ним в мастерстве каллиграфии. Проще говоря, он был незаменим. И из всех никчемных Фейри в этом блядском дворце, призванных служить нам, эта сука выбрала именно его, дабы сыграть с ним в свои мерзкие игры. Почему звезды так проклинают меня?

— Я должен убить тебя за это! — прорычал я, моя ярость вырвалась из меня, когда сделал шаг к ней, намереваясь поставить ее на место и наказать за то, что она украла у меня моего лучшего дворецкого.

Но тут моя предательская теневая рука резко опустилась мне на бедро, и я хрипло закашлялся, упав на колени и погасив пламя в ладони, которой обхватил свою промежность.

Лавиния дернула подбородком, и дверь захлопнулась за мной, и вслед за этим еще две тени схватили меня и потащили по полу к ней.

— Стой, — прошипел я, снова вскидывая руку и обдавая ее огнем. Она легко отразила его, ее тени поглотили пламя, и она направилась ко мне, ее лицо и тело были покрыты кровью.

— Ты забыл, кто я, мой король, — усмехнулась она, кровь стекала по ее подбородку, пока она приближалась ко мне, а в ее глазах клубилась буря теней. — Я — Принцесса Теней, правительница своего королевства и скоро стану твоей королевой. Мне надоело ждать своей короны, и я не стану терпеть боль от того, что у меня отняли тени, если мне не дадут утопить свое горе в крови.

Паника усилилась, когда она захлестнула плети теней вокруг моего тела, привязывая мои руки к бокам, а я пытался сбросить их своей магией. Но она была несокрушима, существо настолько могущественное, что я вдруг оказался в ее власти и не понимал, что она собирается делать.

— Хватит! Я твой король, — рявкнул я, когда она встала надо мной, повалив меня обратно на пол.

— Да, это так, — сказала она, слизывая кровь с губ. — И я должна тебе наследника, папочка.

Она отпустила мою правую руку и взялась за теневую руку, которую она мне даровала, заставляя меня расстегнуть брюки и освободить мой уязвленный член.

— Нет, остановись, — прохрипел я, когда она заставила меня с силой водить по нему вверх-вниз, наблюдая с ликованием в глазах, заставляя меня делать это так грубо, что я опасался, как бы она не оторвала его. — Пожалуйста, Лавиния, — в панике прохрипел я, и она предоставила мне некоторую передышку, заставив гладить его более нежно.

— Сделай меня своей королевой, — зашипела она, угроза отказа ясно читалась в ее глазах. — Ты достаточно долго откладывал это.

— Нам нужен министр, — пробурчал я, ища причину, чтобы потянуть время.

— Слова короля будет вполне достаточно, чтобы заключить нас под взором звезд, — с диким взглядом в глазах, ответила она, ожидая моего согласия, и я понял, что оттягивал с этим столько, сколько мог. Она больше не станет ждать, и, возможно, после объявления о союзе Каталины с этим гребаным мятежником Грасом, королевская свадьба станет как раз тем рекламным ходом, который нужен для отвлечения внимания.

— Хорошо, — согласился я, стараясь не обращать внимания на то, как моя гребаная теневая рука все еще дергает мое мужское достоинство. — Я все устрою в выходные. Огромный праздник, весь двор в сборе и…

— Нет, — зарычала она, оскалив окровавленные зубы. — Говори звездам сейчас, папочка. Я хочу свою корону.

Я сглотнул, уставившись на нее, когда она наклонила голову, а моя рука сжала член чуть сильнее, словно предупреждая меня о том, что произойдет, если откажусь, и мне пришлось сдаться.

— Силой короны, — воскликнул я, откинув голову назад, глядя в небеса, и вскрикнул от испуга, когда Лавиния своими тенями пробила дыру в крыше так, что я увидел звезды. — Как король Солярии, я решаю связать себя узами брака с этой женщиной. Пусть мы оба вступим в этот союз с ясностью и честностью и навсегда будем связаны звездами.

Лавиния взволнованно захлопала в ладоши, тоже подняла голову к небу и повторила слова в обратном порядке.

— Я выбираю связать себя узами брака с моим королем. Пусть мы оба вступим в этот союз с ясностью и честностью и навсегда будем связаны звездами, когда он сделает меня своей королевой.

Я почувствовал, как шлепок этой связи обрушился на нас, как удар грома, зловеще грохочущий в моей душе, и когда я посмотрел на мою новую невесту, она улыбнулась мне злой, кровавой, торжествующей улыбкой, побуждая мою руку двигаться быстрее вверх и вниз по моему все еще вялому стволу.

— Готово, — вздохнул я, наблюдая, как она опустила голову обратно, и на ее лбу появилась теневая корона, заставив ее застонать, когда она начала проводить руками по своей груди.

«Я просто хочу доставить тебе удовольствие, папочка», — промурлыкала Лавиния, её плащ из теней рассеялся, обнажив обнажённое тело. Она была кровавой и прекрасной, и, возможно, обладание такой могущественной королевой не так уж плохо, если только она действительно хочет доставить мне удовольствие. Она принадлежит мне, я могу уничтожить ее, если так решу, и когда она освободила меня от теней и позволила встать, я позволил себе предаться созерцанию ее похотливого тела.

Она провела рукой по моей груди, ногтями разрезая рубашку и срывая ее с меня, и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Корона на ее голове явно сдерживала ярость и напоминала ей о ее месте. В конце концов, работа королевы заключалась в том, чтобы служить своему королю.

Я наконец-то стал твердеть, когда ее соски коснулись моей груди, и она тихо застонала, припав своим окровавленным ртом к моему горлу. Ее кожа была почти прозрачной, вместо крови в венах клубилась тьма, но было что-то бесконечно соблазнительное в обладании этим могущественным существом.

— Ты убила моего дворецкого. Я никогда не найду никого достаточно подходящего, чтобы заменить его, — прошипел я, потянувшись вверх и сомкнув пальцы на ее горле.

— Тогда тебе лучше показать мне, насколько я была плохой, папочка, — сказала она, прикусив нижнюю губу, и я не могу отрицать, что мне нравится властвовать над ней.

Кроме того, я — Король Драконов, если кто и может укротить ее, так это я.

Я развернул ее, толкнул к стене справа от себя и крепко прижал к ней. Она нетерпеливо прижалась ко мне, и я приставил свой член к ее входу, ощущая прилив сил от желания взять ее под контроль, напомнить ей, что я ее король.

Я вошел в нее одним сильным толчком и зарычал, вымещая на ней свою ярость из-за той статьи, из-за Дженкинса, мои пальцы до синяков сжались на ее руках, когда я прижал ее к стене, и она застонала, словно чем грубее я был, тем больше она хотела меня.

— Я дам тебе Наследника, — стонала она. — Я ублажу тебя, мой король. Только дай мне свое семя, и я произведу на свет мальчика, более могущественного, чем все, кого ты порождал прежде.

— Тебе лучше поскорее произвести его на свет, — прорычал я, трахая ее сильнее при одной мысли об этом. Замена вероломным существам, которые бросили меня ради шлюх Вега. Настоящего Наследника, которому я смогу доверить править вместо меня так, как нужно править этим королевством, выполняя мое наследие.

— У тебя было полно времени, чтобы сделать мне одного. Так где же он? — Я сильнее прижал ее лицом к стене, и она громче застонала.

— Я сказала тебе, что дам тебе Наследника, как только стану твоей королевой. Не раньше, — задохнулась она.

— Ну, теперь ты моя королева. Так подари его мне, — прохрипел я, мой член был близок к тому, чтобы взорваться, когда я вошел в тугое ее тело.

— Как пожелаешь, — ответила она, ее слова прозвучали как яростное обещание, на которое я не успел отреагировать достаточно быстро, готовясь кончить в нее.

Как раз в тот момент, когда я уже был готов к разрядке, Лавиния снова схватила мою теневую руку и ударила меня по голове, и я попятился назад от ее силы, рыча от ярости, когда мой член выдернули из ее тела, и мои ноги ударились о стол позади меня.

Лавиния перевернулась и побежала ко мне с криком, хотя я создал воздушный щит, пытаясь защититься, она пробила его как бумагу своими тенями, пикируя на меня и повалив на стол.

Она опустилась своей киской на мой член, сгибая его вбок, и я вскрикнул от боли, после чего она схватилась за него и впихнула его в себя, жестко насаживаясь на меня, одновременно обхватив обеими руками мое горло.

— Остановись, — выдавил я, пытаясь оттолкнуть ее, пока она яростно подпрыгивала на моих коленях, корона на ее голове становилась все больше, когда она стонала в экстазе. Она привязала мою здоровую руку к боку, а теневой рукой погладила мои собственные соски так сильно, что чуть не оторвала их.

— Лавиния! — взмолился я.

— Папочка! — крикнула она в ответ, как будто моя просьба остановиться была восклицанием удовольствия, и я взвыл, когда она заставила меня просунуть теневую руку под себя и раздвинуть ягодицы.

— Прекрати — прекрати это! — прорычал я, пытаясь оттолкнуть ее от себя, но это только подстегнуло ее.

Следующие слова застыли у меня в горле, когда она заставила меня засунуть два теневых пальца в мою собственную задницу, и жгучая боль от этого заставила меня закричать, как новорожденного олененка.

Лавиния завыла как банши, ее киска сжалась вокруг моего члена до боли. И вдруг она заставила меня достичь оргазма, который почему-то причинил боль, словно огонь вырывался из моего члена, когда я изливал себя в нее, и она продолжала подпрыгивать, пока я не отдал ей все, что у меня было, и мой член не почувствовал, что он сломан до невозможности.

Я простонал от дискомфорта, когда она соскочила с меня, оставив меня связанным на столе, неспособным пошевелиться, так как теневые пальцы оставались глубоко в моей заднице, а другая рука все еще была прижата к боку.

Лавиния двигалась по комнате, тени плясали по ее коже, и меня охватило ужасное осознание, когда ее живот начал набухать и вздуваться, словно она уже беременна, хотя такое невозможно.

— Что происходит? — спросил я, мой голос звучал слабо, так как я пытался сопротивляться ее хватке.

— Разумеется, Наследник, — сказала она с маниакальной улыбкой, схватившись за живот, опустилась на диван и широко расставила ноги, так что мне открылся вид прямо на ее пизду. — Он хочет поздороваться со своим папочкой.

— Прекрати, — взмолился я, качая головой, не понимая, что это за игра, но она мне совершенно не нравится. — Отпусти меня, Лавиния. Я твой король — повинуйся мне!

Она радостно застонала, схватившись за свой вздувшийся живот, когда раздвинула ноги пошире.

— Он идет.

— Кто? — со страхом вздохнул я, но ответ был дан мне самым ужасающим образом: маленькие теневые ручки когтями пробили себе путь из ее влагалища, а за ними быстро последовала почерневшая голова, два кроваво-красных глаза уставились на меня, пока тварь когтями выбиралась из нее, заставляя ее кричать.

— Он здесь! — вздохнула Лавиния, и я вздрогнул, пытаясь освободиться, но был скован, и она не позволяла отвести взгляд.

Существо из теней полностью вылезло из ее тела, оно было размером с ребенка, но совсем не похоже на него. Его руки были слишком длинными, голова — слишком пузатой, и как только оно выскользнуло из тела матери, оно встало на две ноги, его глаза светились красным, а тело было гладким и мокрым от какой-то черной субстанции, которая капала на пол с его перепончатых ног.

— Поздоровайся, малыш, — подбодрила Лавиния.

— Привет, папочка, — прорычало оно голосом из кошмаров, и я закричал.

Я закричал, блядь, закричал так, как никогда раньше не кричал.