Бесплатное космическое путешествие

Глава третья

Жертвы и трофеи войсковых манёвров

Казалось — целая вечность замерла в железных стенах вентиляции. Диггер без конца ныл о бесконечности лабиринта эскулапов.

— Эти медотсеки никогда не кончатся! — вторил ему Проныра, постоянно почёсывая переносицу и ковыряясь в каждом ухе — по очереди.

В соответствии с понятием: "ухо, горло, нос" — в горле першило. Создавалось впечатление, что полумрак помещений плавно перетекал во мрак вентиляционной отдушины, обволакивая и душа каждого, кто рискнёт забраться в его жестяное чрево. Лёжа в неудобной позе, даже пожевать было нечего. Насчёт тайников, в вентиляционной шахте, также оказалось пусто. Здесь уже давно никто ничего не прятал, от ближнего своего, потому что дальние, шаставшие по утробе железяки туда-сюда, всё-равно найдут заныканое и сопрут, не моргнув глазом. Вездесущие крысы сожрут то, что не нашли разведчики, а табак и спиртное экспроприируют свои же, ещё на первых этапах закладки тайника. Такие рейды устраиваются регулярно и, надо сказать, не всегда безуспешно. Остаётся только удивляться — откуда что берётся… В поисках чужих закладок, некоторые индивиды проводят значительную часть свободного времени, которого становилось всё больше и больше…

Сил терпеть уже не было и кто-то из разведчиков задел вентиляционную коробку затёкшей конечностью. Обитатели отсека обратили внимание на подозрительный шум. Главный хирург подошёл к трубе вплотную и прислушался, не переставая пристально всматриваться в грязно-жёлтые бока техногенного устройства. Осторожно постучав по коробу пальцем, он неуверенно заявил:

— Что-то не очень на крыс похоже…

Мио, как опытный охотник Индо-Китайских джунглей, запищала, имитируя брачные игры серых крыс:

— Пи-пи, пи-пи, пи-пи!

Трансплантолог сразу же убежал в отхожее место, не в силах бороться с приступом энуреза, а патологоанатом с подозрение покосился в сторону странных звуков. По его задумчивому лицу пробежала тень сомнения, относительно правдоподобности бездарного озвучивания, но, выяснять, так это или нет — было неохота. Он ещё раз посмотрел в сторону вентиляционной решётки, а вслух сказал:

— Странные, какие-то, крысы — азиаты, наверное…

Врачи сразу же потеряли всякий интерес к обитателям вентиляции. Все, кроме Наркома. Со словами: "Это жесть!", — анестезиолог двумя увесистыми палками пробарабанил по вентиляционному коробу весьма продолжительную дробь, как раз напротив уха Мио, которое она прислонила к внутренней стенке. Хорошо что она сразу же лишилась дара речи и в связи с этим обстоятельством, не могла заорать благим матом. Вьетнамка только смогла широко открыть рот и выпучить глаза, подражая персонажам японских комиксов. Возможно, это спасло её от разрыва барабанных перепонок: раскрытая пасть выровняла внутреннее и внешнее давление, созданного талантливым барабанщиком. Он, безусловно, мог бы выступать в составе какой-нибудь рок группы или того хлеще — в металлическом квинтете, заменяя своим шумом половину играющего состава и экономя, на, не менее трети, звукоусиливающей аппаратуры. Но, на этом дело не закончилось. С криком: "От "металла" лабораторные крысы дохнут!", он с такой силой врезал по жестяной коробке, что она чудом удержалась на месте и не рухнула, вместе со всем содержимым. Уши заложило уже у обитателей медотсека. Не дав им опомниться и вставить слово, Нарком добавил к сказанному: "Серые, конечно, не белые, но, тоже — долго не протянут!" Тут уже поднялась такая пыль, что в происходящее, пришлось вмешиваться Главнюку. Антисанитария и так стояла страшная, а после этого дебоша, отсек рисковал никогда не восстановить чистоту медицинского учреждения. Положение, в котором оказались разведчики, спас внезапно возникший инцидент у входа в отсек. Дверь неожиданно заходила ходуном под градом ударов и "Медики" испуганно заметались, ища кто что: один — что-либо тяжелее скальпеля, другой — лучшее место для отражения нападения, а остальные — куда спрятаться…

— Налёт! — заорал Главнюк и все, опомнившись, схватились за скальпели.

Дверь, под натиском нападавших, неожиданно распахнулась и на пороге появился монстр. Угрожающе рыча, он шатался из стороны в сторону и подпрыгивал на месте. Весь медотсек уже не на шутку переполошился и передислоцировавшись, занял круговую оборону, не зная, откуда ещё ждать возможного супостата-сообщника. Через пару секунд все опомнились и в монстра полетели скальпели, втыкаясь в него с глухим стуком. Когда штук десять пронзили грудь чудища, из-за него раздались радостные голоса:

— Спасибо за инструмент, а то мы поиздержались!

После этого дверь захлопнулась и всё стихло. Главный хирург состроил скорбное лицо и в сердцах воскликнул:

— Опять купились на старый трюк! Как пацаны, честное слово… Давно уже пора было привыкнуть к этому размалёванному фанерному пугалу!

— Куда они их девают, — возмущалась медсестра, — и что это значит — поиздержались?

— Налётчики из скальпелей метательные ножи делают, — пояснил Главный хирург. — Так как метатели из них никудышные, то они приделывают к скальпелям картонное оперение. На дальней дистанции метод действует весьма эффективно.

Наконец-то все разошлись по своим делам, в уме подсчитывая материальные потери и разведчикам можно было осторожно двигаться дальше. Преодолев самый опасный участок вентиляции над территорией медотсека, в котором всегда было многолюдно, разведгруппа с облегчением вздохнула, растирая затёкшие конечности. Можно было чуть-чуть расслабиться и даже постонать. Последнее проделали почти все, причём — с явным удовольствием. Удивительно, но — факт, который каждый отметил про себя: казалось бы, что может быть проще, чем просто лежать и не двигаться, но, устаёшь так, как-будто разгружал вагон с углём. Напряжение растёт прямо на глазах, а расслабиться получается не у каждого. Это обстоятельство отметил про себя Проводник: "Тренироваться всем ещё и тренироваться!" По возвращении в родной отсек он решил отдавать этой дисциплине больше времени. Стать тенью можно только в том случае, если станешь эфиром, растворившись в окружающей атмосфере, а когда каждая мышца напряжена, как натянутая гитарная струна, ни о какой скрытности не может быть и речи. Опытные "воины тени" ощущают чужое присутствие с закрытыми глазами. Напряжение — это сила и, как всякая мощь, она создаёт вокруг себя силовое поле, уловимое чужими сенсорами восприятия.

Диггер, сладко потянувшись, уже готовился открыть рот, как Проводник приставил к его губам грязный палец. Песню про сало, измученное долгими вынужденными голодовками, сознание просто не выдержало бы. Тишину нарушил шёпот одного из "Дармоедов". Фриц почесал пальцами за ухом и тихо сказал:

— Ходят упорные слухи про то, что под нож хирурга лучше не ложиться.

— Почему? — не понял его сподвижник Калахари.

— Потому! Говорят, что сначала ты попадаешь к нему, а уж от него — прямиком к патологоанатому, где уже дежурит мясник. При дележе открываются грандиозные перспективы; открыты разнообразные пути: в гастроном, на рынок — в чебуречную. Там же шашлычные, шаурма и прочее… К ресторанам и стрипбарам…

— И твой немецкий разум принимает подобные байки? — искренне удивился Витя. — Я понимаю — Мио. Там, в Китае, жрут всё подряд…

Вьетнамка зло сверкнула глазами и зловеще прошипела:

— Так то в Китае — идиот!

— Да-да, — быстро согласился главный "Дармоед". — То ж в другой стороне… У них в Германии петух гамбургский попал в гамбургер.

— Повезло, кому-то, — мечтательно вздохнул Мутант, блаженно закатив глаза и мысленно облизываясь.

— Чего повезло-то? Его при строительстве станции использовали, как рабочую силу, выписываемую из исправительно-трудовой колонии.

Проводник улыбнулся дурацкой шутке и прищурился, пытаясь высмотреть в темноте лаза неведомого противника. В трубе, дальше двух шагов, ничего не просматривалось, а фонарь зажигать не следовало — сразу же засекут. "Изгои" ползли в авангарде, принимая возможный лобовой удар на себя, "Дармоеды" оказались зажаты со всех сторон, а "Гоблины" замыкали процессию, подставляя преследователю, фактически, незащищённый зад. Гном постоянно оглядывался, опасаясь удара с тыла и беспрестанно ворчал, сыпля на грузинском языке неведомые остальным проклятия и без конца норовил поменяться местами с Пьером Тарантулом, которому не привыкать к французской любви. Заодно удалить искушение. Именно так Гомиашвили думал и постоянно делился этой мыслью с Васькой Дервишем. Последнему не улыбалось ползти: ни перед Сосо, ни перед Пьером, поэтому, он и оказался замыкающим, поменявшись местами со своими любвеобильными товарищами.

— Адью! — сказал он Тарантулу, когда тот проползал мимо него.

— "Чего "адюльтер?" — встрепенулся Гном. "

— Ползи давай! — зло прошипел Дервиш, глотая скопившуюся пыль, поднятую передними рядами разведгруппы.

— А "Чёрный Хирург" бывает? — неожиданно спросил Ванька.

— Бывает, — ответил Проныра. — Фриц уже рассказывал, что у него тесная связь с "Чёрным Мясником". Зловещие истории из уст в уста передаются по отсекам. Были попытки собраться толпой, да проверить холодильник мясника, но, различные сообщества никак не могут договориться про объединение, потеряв доверие друг к другу. А ржавый топор у него большой…

— Ладно вам! — зло зашипел Проводник. — Нашли время байки травить! Ползём дальше…

Но "Чёрные" персонажи всплыли в сознании и повисли в воздухе, как-будто материализовались. Они не отпускали мысли недоразвитой части разведчиков, будоража неокрепшие умы. Внизу, как-раз показался отсек "Амбулатория-стационар". Проныра нахмурил лоб и наклонившись к Ванькиному уху, тихо прошептал:

— Говорят, будто бы здесь обитают "Няньки".

— Ну и что? — не понял Мутант.

— А то! Не простые няньки, а "Чёрные"… Не приведи Бог, чтобы они с вами возились!

— Почему? — вмешалась Мио.

— Потому! — Нырков сделал серьёзное лицо, как у проверяющего прокурора. — Занянчит: или сдохнешь, или сбежишь. Без одежды. Она, с некоторых пор, тоже дефицит. Вещевой склад не торопится делиться своими припасами — за просто так.

— Пётр Семёнович! — не выдержал Алексей. — Хватит…

Стационар пустовал и поэтому, его миновали без осложнений, несмотря на громкий шёпот псевдокрыс. Разведчики вели себя как мутировавшие грызуны: пищали, толкались и ругались матом. Выглянув в очередную решётку, Проводник озвучил название следующего отсека:

— Инфекционное отделение. Здесь всем замолчать — впереди "Бациллы".

— Какие? — удивился Мутант. — При чём тут вирусы и наш шум?

— Бациллами называют инфекционистов, — пояснил Проводник. — Вон, опять какой-то опыт ставят…

На столе, под белой простынёй, лежал, по всей видимости, подопытный. Его взгляд уставился в пустоту и казалось, пациента ничто не интересовало на этом свете, если не сказать больше: на том — тоже… Чуть поодаль, два человека в белых халатах разговаривали между собой.

— Вирус уже внедрили? — спросил врач, который был выше ростом своего коллеги.

— Он не желает приживаться, — последовал краткий лаконичный ответ. — Откуда его вообще взяли?

— Об этом тебе лучше не знать, — мягко заверил его Верзила.

Так коллегу звали сослуживцы и что-то в его облике было отталкивающее. Что-то неуловимое: невыразимое словами, но присутствующее, буквально, в помещении. Неприязнь витала в воздухе, заставляя остальных обитателей отсека ёжиться. Иногда вздрагивать. Собеседника Верзилы величали Вирус. Вероятно, сослуживцы не придумали ничего умнее.

— А я уже знаю, — заверил он Верзилу. — Вирус был законсервирован ещё на земле и доставлен в медотсек для проведения дальнейших опытов на орбите.

— Может быть ты знаешь, откуда он взялся на Земле? Не боишься раскрывать секретные сведения?

— Какие? — с глубокой иронией произнёс Вирус.

Длинный призадумался, вспомнив, в какой ситуации они находятся в данное время и только махнул рукой. Его коллега добавил:

— Выделили бациллу после крушения НЛО, под городом N-ском. Об этом каждый дурак знает, хоть это тщательно скрывалось. Только я не пойму одного — на хрена тебе это нужно?

— Что именно? — настороженно спросил Верзила.

— Опыты. Кого теперь будут интересовать результаты?

— Меня — дурак! Ты знаешь, какая иммунная система была у инопланетян?

— Ну и какая? — поинтересовался коллега длинного.

— О-го-го! — заверил его Верзила. — Если удастся выделить ДНК, то мы сможем несколько изменить свой генотип, приобретя феноменальную живучесть. Про знания я не говорю, но вот жрать всё подряд, без последствий для здоровья, нам бы не помешало… А инородная бацилла, говоришь, приживаться не желает… Между вирусом и объектом внедрения должна существовать тесная эволюционная взаимосвязь. Видимо — она отсутствует…

— Или причина в другом, — перебил его Вирус. — Не верю я в длительную эволюцию. Вот от этого у нас и могут возникнуть технические проблемы — изначально.

— Не знаю деталей, — неуверенно отозвался Верзила. — Но, я знаю, практически точно, что из-за этого возник межвидовой барьер, не позволяющий инфекции передаваться от инопланетянина человеку.

— Во всяком случае, внеземное венерическое заболевание пациенту не грозит… О! Давай ему тогда вживим генетически модифицированный вирус — электрический генератор.

— Зачем? — подозрительно покосился Верзила на своего коллегу.

— Хоть какая-то польза от бездельника будет! — весело пояснил Вирус. — Лампочку в одно место воткнём — пусть отсек на-халяву освещает.

На двух столах, помимо отрешённого, лежали ещё два пациента, примерно в таком же состоянии, как и их товарищ по палате. Верзила почесал живот через грязный халат и предупредил лежащих:

— Сообщайте мне о любых изменениях в состоянии вашего организма.

Один подопытный приподнял голову и заявил:

— Док — я какать хочу!

— А я захотел писать, — добавил другой.

Третий оживился и поделился своими впечатлениями:

— Доктор, я на медсестру, год назад, смотреть не мог, без ужаса, а теперь…

— Я не о том состоянии! — резко оборвал высказывания больных Верзила. — Я о другом…

— А о чём тогда? — спросил за всех первый пациент.

— Сам не знаю…

Проныра наклонился к уху Проводника и прошептал:

— На добровольцах опыты ставят!

— Наверное, за бутылку кефира, — вынес свои соображения Диггер.

В этот момент Проныре показалось, что ухо у Проводника, в которое он разве что не тыкался носом, покраснело до неприличной поросячьей розоватости и значительно увеличилось в размерах. Пётр Семёнович зажмурил глаза и потряс головой, отгоняя наваждение. Когда он открыл глаза, на уровне прищуренности и дёргающихся век, всё вернулось к прежнему состоянию — ушная раковина Алексея выглядела, как у всех обычных людей. Даже повышенная волосатость не портила умиротворённости законченной картины совершенства.

Вирусологи внизу о чём-то возбуждённо совещались. После непродолжительных дебатов, оба удалились в дальний конец помещения и без труда можно было догадаться, чем врачи там занимаются, даже не слыша бульканье разливаемого по стаканам спирта. Вирус, опрокинув свою порцию, сразу же покинул помещение, а Верзила, разомлев от горячительного, прилёг на кушетку, расположенную прямо под вентиляционной решёткой. Через минуту, лёжа на спине с разинутым ртом, он уже спал, сотрясая своды инфекционного отделения богатырским храпом, как трактор "Беларусь" необработанные поля одноимённой республики. Проводник с презрением сморщился и заявил:

— Сейчас я ему покажу опыты!

Алексей достал из кармана волосатый шпагат и маленькую бутылочку кефира с красной крышкой. Верёвка, выпущенная российской промышленностью из отходов бумажного производства, поразила иностранцев, привыкших ко всему синтетическому. Волоски на шпагате торчали в разные стороны — хоть носки вяжи. Это обстоятельство не смутило нашего героя, но, могло помешать задуманному. Воска с собой не было, чтобы натереть верёвку и пришлось положиться на авось. Проводник аккуратно спустил шпагат вниз, целясь им прямо в рот спящему Верзиле. По волоскам потекли капли кефира, нацеленные в гортань невольному подопытному. Вьетнамка тут же прозрела до европейского стандарта и удивлённо спросила:

— Зачем?

— Говорят, кефир с красной крышкой — отличное слабительное, а главное — моментальное, — пояснил народный мститель.

— Он сразу в сортир убежит? — уточнил Иван.

— Не-а, скорее — в прачечную…

Проводник сделал несколько неловких движений и в итоге, у него ничего не получалось — кефир каплями стекал по шерстинкам шпагата, который мотало, как при шторме. Продукт не попадал по назначению. Капли падали куда угодно: на нос, на щеки, на лоб, но — только не в рот. Алексей разозлился и раздражённо прорычав: "А-а-а!", вылил всю бутылку прямо в харю Верзиле. Пока тот спросонья успел что-либо понять, шпагат исчез в вентиляционной отдушине, а вылитый кефир проник внутрь организма. Вирусолог упал с кушетки, отжался — ничего не получилось. Опять отжался, пытаясь подставить колено под непослушное тело, чтобы выровнять центр тяжести, перенеся его на ногу. Опять ничего не получилось. Сопровождая свои неудачные действия грязным матом, он продолжал кувыркаться на потеху развеселившейся публике. Вскоре доктор устал и притих, прислонившись к стойке головой. Затем он сладко зевнул и начал засыпать. Вирусолог почмокал, пошамкал губами и повернувшись на бок, благополучно заснул.

— Сытый сон, — завистливо прошептал Тарантул.

— Да и действие спирта вошло в полную силу, — облизываясь, добавил Дервиш.

Расслабляться было некогда. В любое время могли заявиться враги и поджарить разведчиков прямо в трубе. По ходу их следования находилась ниша с приличной отдушиной, в которой можно было немного перевести дух и расправить затёкшие члены. После путешествия по вентиляции в неудобной позе, место привала оказалось как-нельзя кстати.

— Что там внизу? — тихо спросил Фриц Проводника.

— Общая клиника: фельдшера, медсёстры, стоматологи и так далее.

Проныра о чём-то задумался и неожиданно задал всем вопрос:

— Кто-нибудь слышал о "Чёрном фельдшере?"

— В чём прикол? — вопросом на вопрос отозвался Диггер.

— "Чёрный Фельдшер", — продолжил Пётр. — Работает в паре с "Чёрной Медсестрой". Сделает такую перевязку, что будешь выглядеть, как египетская мумия и на длительное хранение — до выкупа. А кто будет вызволять? Кому нужен лишний рот? Разве только тому, у кого бойцов мало. Что скажешь, Адам?

— Я ваших русских приколов не понимаю, — поморщился Экономист.

— Тихо! — в предупреждающем жесте поднял руку Проводник. — Внизу кто-то есть…

Внизу, в принципе, ничего неординарного не происходило. Два врача обсуждали достоинства и недостатки умных медицинских устройств. В настоящий момент, один другому рассказывал случай, произошедший с пациентом при внедрении тому внутрь новейшей "умной таблетки":

— Представляешь, пока она ползла по пищеводу, на принимающее устройство поступал дикий ржач. Затем она констатировала факт своего местонахождения и…

— Вышла?

— Растворилась… Ни магний, ни медь, из которого изготовлено устройство, не выдержали действие желудочного сока отпетого алкоголика.

— Ничего удивительного: у наших людей даже нанопластырь на коже окисляется и разрушается…

Врач, повыше ростом, наклонился к своему маленькому коллеге и ехидно улыбнувшись, спросил:

— Помнишь, как сделали первый аппарат для редактирования ДНК человека?

— Конечно помню, утвердительно ответил невысокий. Что "они" хотели там менять, так и осталось неясно, но, всяко не пьяницам помогать. Полезли первые мутанты…

— Ха! — согласился высокий. — После того, как самопроизвольно произошло инверторное переключение между генами…

— Сегодня одно, завтра — другое…

— То умный, то — дурак…

Разведгруппа поспешила прошмыгнуть по вентиляции, как можно быстрее. Что-то в этих нанотехнологах им показалось настораживающим. И пугал не меткий бросок скальпеля в зад, а что-то другое — неуловимое… Зловещее…

Оказавшись по другую сторону нанолаборатории, Проводник осторожно выглянул из вентиляционной решётки, чтобы трезво оценить обстановку. Внизу лежала станция переливания крови. В данный момент она пустовала. Видимо, хозяева промышляли где-то вдалеке и Алексей немного осмелел.

— Кровососы, хреновы, — недовольно обозвал он медперсонал.

— Почему, — удивлённо спросил Калахари.

— Потому что кровь отбирают и неважно каким способом.

— А "чёрные" у них есть?

— Имена Васьки Клопа и Гоши Комара, тебе о чём-нибудь говорят? По-моему, они свидетельствуют сами за себя. Руководит ими Дракула, и мне кажется — в особом представление не нуждается. Какие ещё "чёрные" тебе нужны? Рожи красные — во…

Проводник раздвинул руки на ширину косой сажени. Витя только махнул рукой, давая понять, что он полностью проникся в расклад ситуации. Алексей призадумался и добавил:

— Вот только на станции, почему-то, отсутствует родильное отделение и акушерство, в целом.

— А действительно — почему? — удивлённо спросила Мио.

— Как сказал руководитель проекта комплекса, объект строился не для размножения похотливых индивидов, а совсем для других целей.

Пробирающимся в тишине медицинского учреждения разведчикам уже казалось, что его помещения не закончатся никогда. Унылое однообразие вентиляционной отдушины не оставляло места для романтических мечтаний. Глотая удушливую пыль, экспедиция терпела и ползла к своей цели. Судя по схеме, имеющейся у Проводника, за этим поворотом должна находиться стоматология. Вопреки ожиданиям, помещение не пустовало. В нём вовсю кипела работа, ибо зубы болят у многих, если не у всех…

Стоматолог по кличке Изувер наблюдал за тем, как техник Ганс на слесарном верстаке вытачивал напильником зубные протезы. Материалом для псевдофарфоровых коронок послужил фаянс пожелтевшего унитаза. Он скептически осмотрел свою работу, а стоматолог критически, а потом задал первому вполне закономерный вопрос:

— А куда мы теперь гадить будем?

— А у тебя есть чем?

— Представь себе! — насупился Изувер.

Ганс усмехнулся и пробурчал себе под нос:

— Странно… Но — всё-равно: канализационная система уже давным-давно не работает.

Полненькая медсестра по кличке Плюшка, напомнила обоим о достоинствах сантехники:

— А, между прочим, унитаз-то был "умным"…

— Да уж, — согласился зубной врач. — Последние достижения в области нанотехнологий.

За пациентом, которому установили искусственные зубы, быстро закрепилось прозвище "Нужник".

— Кстати — откуда он? — между делом осведомился Изувер.

— Кто — унитаз? — не понял техник.

— Пациент! — сплюнув, прорычал стоматолог.

— Из таксопарка… А что?

— Да ничего… — А что принёс, в качестве оплаты?

— Много чего вкусного, — заверил его Ганс.

— Это хорошо, — расплылась в блаженной улыбке медсестра, предвкушая сытный обед.

Настало время завершающих испытаний зубного протеза. Только Нужник засунул в рот заныканый сухарь и попытался его разгрызть, как зубы заявили о несварении желудка: "Плохо запечённая мука, в которой семьдесят пять процентов отрубей — совершенно не переварена. Доля экскрементов в вашем отброшенном "шлаке" составляет всего десятую часть от общего количества "выброса", и то — свинячьих!"

На это событие незамедлительно откликнулся техник:

— Ха! Вот у меня дома, на Земле, стоял нужник, который оказался с юмористическим модулем. Какой идиот его программировал? Юмор — тупой и недалёкий. Сделаешь своё дело, как он тут же: икнув, отрыгнув и сплюнув, утробным голосом вещает о том, чтобы я не забыл воспользоваться туалетной бумагой с запахом клубники.

— А про голубику он не намекал? — мрачно спросил Изувер.

Ганс только весело махнул рукой и добавил к сказанному:

— "Умники" не прижились в среде толстосумов.

— Почему? — удивилась Плюшка.

— Представь себе: сходил ты себе, казалось бы, по обычному делу, а сколько из этого шума и помпы? Данные, о состоянии твоего здоровья, обрабатываются и отправляются всем подписчикам, которые стоят на учёте и, соответственно, платят за информацию. Ими являются частные клиники, где тебя уже ждут и готовятся ободрать, как липку. Налоговая служба, в соответствии с законодательством, так же имеет доступ к телу, а точнее — к продуктам его жизнедеятельности. Если ещё точнее, то — к результатам анализов. В сферу интересов этой организации входят продукты, содержащиеся в экскрементах, такие, как: трюфели (чёрные и белые), чёрная икра из столетнего осетра, сам столетний монстр, а так же разнообразные вина. Повышенный интерес налоговой службы вызывает пойло от пяти тысяч за пузырь и выше. После этого вы уже не скажете, что банкрот или то, что живёте на зарплату жены… Особенно это касается спиртного.

Уползая по трубе прочь от стоматологии, Мио неожиданно сказала Проводнику:

— В одной азиатской стране два бизнесмена пичкали друг друга овсянкой.

— Слышал, — кивнул Алексей головой, в знак согласия. — Их арестовали…

— За что? — удивился Мутант.

— Обвинили в укрытие активов за границей.

— А причём тут овсянка?

— Молод ты ещё, Иван, — снисходительно ответил Проводник. — Компетентные органы доказали, что бизнесмены тренируются, перед тем, как войти в английский истеблишмент, купив его на ворованные деньги.

— Да, что ни кушай — всегда найдётся повод для обвинения, — донёсся неопределённый голос из дальнего конца трубы.

…

Стоит отметить, что в последствии, к Нужнику на дегустацию начали носить все продукты подряд. Никто не хотел быть обманутым. Плату он брал небольшую — всего пять процентов от принесённых харчей, но, нашлись и завистники. Нужник не раз страдал от их действий, бесплатно наедаясь, от пуза, чистого дерьма.