Бескрайний архипелаг. Книга II (СИ)

Annotation

Что нужно, чтобы уничтожить человечество? - Несчастный случай.

Что нужно, чтобы спасти человечество? - Счастливый случай.

И он произошел! Жалкие остатки людей переместило в бескрайний мир, где балом правит всемогущая система, сталкивающая обречённые расы со всей Вселенной лбами.

Нет никаких правил. Сможешь ли ты остаться человеком?

Второго шанса не будет.

Бескрайний архипелаг. Книга II

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Бескрайний архипелаг. Книга II

Глава 1

— Ха-ха! Девятнадцать овечек и один волк… И только я слышу, как его сердце стучит! Тук-тук… Боишься, да? Сам признаешься или мне помочь?

Разговоры угасли, оставив после себя гнетущую тишину. Даже Янис умолк. Он, опять поддатый, бахвалился перед мужиками под всеобщий хохот. Успел умыкнуть остатки рома у психолога и пациента. Арестант вещал о том, как сегодня побрил хомяков, при этом клацая теми самыми ножницами. Присутствие четырёх грызлингов поблизости его не смущало. Да, Янис умел красноречиво преподнести наши выверты судьбы. Стоит отдать ему должное, даже на моём лице расплылась широкая улыбка. К слову, перед очередной попойкой он таки съел карамболу, выбрав класс личности «Разбойник».

— Если вам есть, что сказать, и-ик, пожалуйста, не томите! — разрезал тишину Луи Дюваль, который после душевной беседы с Эстебаном покачивался, сидя на табуретке.

— О, ну разве не ясно? — ответила блондинка, страдальчески закатив глаза. — Он прячет за улыбкой алую резню… и скоро сорвётся! Не умеет долго ждать. Кровавая натура его жаждет убийств! Скоро… скоро. Вот увидите!

Несколько выживших после её слов покосились на меня. Моя улыбка тут же превратилась в тонкую полоску.

— Макс, кончай вилять, выкладывай как есть, — холодным голосом изрёк Янис, прищурившись и клацая ножницами.

Я лишь тяжело выдохнул и налёг на компот, игнорируя нападки. Всем видом показал, что не намерен оправдываться перед кем-либо. Не хотелось перед сном эмоционально себя раскачивать, потом тяжко будет спаться.

— Аха-ха-ха! — засмеялась блондинка, вскакивая с земли и широко разводя руки в стороны. Её плед слетел и оголил тело. — Да вас хоть током бей — не дойдет! Вы что, фильмов не смотрели? УБИЙЦА… САДОВНИК! — Она вдруг перешла на крик, отчего все вокруг вздрогнули.

Янис замер, точно парализованный. Все смотрели на ножницы в его руках.

— Да она ж больная! Чё её слушать ваще? Тьфу на тебя, дура! Брысь под шконку!

— Достаточно! — рявкнул Эстебан. — Устроили здесь шапито! Уважаемая, — обратился он к блондинке, не скрывая раздражения. — Держи себя в руках, иначе запру в клетке на пару дней, посидишь на одной воде под солнцем! Нечего мне тут смуту наводить. Кивни, если поняла о чём я!

Австралийка надула губы и уселась возле костра. Она словно вылетела из реальности, уткнувшись взором в пламя и обнимая колени. Реакции на просьбу Эстебана не последовало.

Я отправился высыпаться перед ночным дозором, но вдруг меня догнал Янис и «кинул предъяву»:

— Слышь! Долго еще в святого играть будешь? — он подошёл вплотную, до уровня «глаза в глаза». Почувствовался запах перегара. — Мы оба знаем, что это ты узкоглазую упаковал! А стрелки на меня летят!

— Слышь. Её звали Су Ин! Если не умеешь пить, лучше не пей. Катись отсюда, пока я не разозлился.

— Опа-на, — прохрипел он и внезапно ударил меня лбом в переносицу.

Из глаз полетели искры, но отшатываясь назад, я на инстинктах бросил двоечку вперёд. От обоих ударов латыш юрко увернулся и использовал какой-то классовый приём. В одно мгновение он оказался у меня за спиной и пнул по ступням. Земля предательски ушла из-под ног, но я успел ухватиться за его рубаху. Мы вместе покатились кубарем, как мартовские коты, выясняющие отношения. По лагерю пронеслись женские крики. Мы мутузили друг друга до тех пор, пока мужчины не разняли. У меня были разбиты губы и нос, а у Яниса расплылся синяк под глазом.

Эстебан крыл нас трёхэтажным матом, но мы не реагировали, впились взглядами друг в друга.

— Мне то казалось, что мы скорешились, — выцедил я и сплюнул кровью. — Не хочешь извиниться?

— Хе. Бродяги не извиняются!

— Да пошёл ты!

Ишь какой! Новой силой обзавёлся и вдруг осмелел! Я отдёрнул руки удерживающих меня Олафа и Такеши, после чего устремился в лачугу. Уснуть получилось не сразу.

* * *

Настроение с утра было, мягко говоря, так себе. Это был не просто плохой день — внутри засело что-то тёмное, необъяснимое. Накатила слабость и чувства слегка сбоили. Нарушилось цветоощущение, краски казались ярче, а солнце так вообще слепило. Руки предательски подрагивали, как у юнца перед первым боем. Фелиция, окинув меня пристальным взглядом, только и сказала:

— Ты бледный, какой-то. Всё в порядке?

Её голос звучал обеспокоенно, но я лишь отмахнулся и отправился в джунгли. Слабость — непозволительная роскошь в нашем положении.

Решил вытравить дрожь из мышц тяжёлой работой. Второй этап строительства корабля застопорился из-за нехватки древесины. Диловар нуждался в помощи. Мы рубили лес несколько часов. Пот заливал глаза, мышцы горели огнём, но облегчения не приходило. Обычно физический труд выжигает вялость в теле, как огонь — гниль, но сегодня что-то пошло не так. Топор становился всё тяжелее, каждый взмах давался с бόльшим трудом. В какой-то момент поймал на себе встревоженный взгляд Диловара, но сделал вид, что не заметил. Неужели подхватил какую-то заразу? Ничего, прорвёмся. До свадьбы заживёт — если, конечно, доживу до неё.

Вложил имеющиеся пять очков характеристик в телосложение, надеясь на быстрое выздоровление. Не сработало. В этот раз использовал 75 осколков бездны, зажав их в ладони. Да, начиная с пятнадцатого уровня именно эти магические ядрышки служили топливом для перестройки тела.

Я возвращался в лагерь с чувством, что надвигаются большие проблемы. И эта слабость — лишь первый сигнал.

Навык «Интуиция» повышен до 9 уровня.

Дела…

Дабы отвлечься от хмурых мыслей, прокрутил в голове прошедший ночной дозор. В принципе, ничего примечательного — тишина, темнота и холод. По приказу Луи теперь один грызлинг всегда будет дежурить вместе с двумя часовыми. Их звериное чутьё — наше главное преимущество при защите лагеря. Хрум, с гордостью заявил, что учует врага даже с расстояния в километр.

Мы с ним обедали возле костра. Аппетита не было, но я через силу проглотил одного шорпа с горсткой ягод. Хомяк же настойчиво грыз спрессованный брикет бурого оттенка, похожий на гематогеновую шоколадку.

— Хрум, вы помимо того древа нашли ещё что-то интересное на острове?

— Мы осторожно ходили, тварей не тревожили, но отметили много разных мест. Что ищешь?

— Всё!

Лидер грызлингов раскрыл смарт карту и принялся делиться находками: ресурсы, источники воды, пищи, ареалы обитания некоторых тварей.

— А это что такое? — указал я пальцем на крестик.

— Одно из трёх зловещих мест. Не уверен, что стоит туда соваться. Там истинная тьма обитает! Хотя, одно логово лишь лёгкой сложности, всего два черепа из пяти.

— Подземелья значит! Стоит их проверить.

К нам подсел Эстебан и тоже принялся обедать. Будто в противовес моему состоянию, вояка чувствовал себя великолепно. Улыбка не сползала с лица, а глаза искрились бурной энергией.

— Спасибо тебе, дружище! — обратился он ко мне и похлопал по плечу.

— Пожалуйста. За что хоть?

— Думал, для меня останутся тайной твои хитрые проделки? Луи всё рассказал еще вчера. Встряхнули меня эти разговоры под крепкий ром. Мозги на место встали. Теперь знаю, ради кого борюсь. Ради своих. Ради тебя, Луи, Фелиции. Ради всех, кто рядом. И даже хомяков. К чёрту прошлое! Только вперёд!

Даже и не знаю, что ответить на столь живую и эмоциональную речь соратника.

— А вообще, — продолжил Эстебан. — Засиделся я в лагере. Пора в разведку и пороху экономить не буду!

— Мы как раз собирались в…

Договорить не успел, потому что к нам с криками прибежала запыхавшаяся Нита.

— Пропала! Исчезла с утра! В джунгли ушла — и ни следа!

— Погоди, погоди. О ком разговор? — осведомился Эстебан.

— О нашей… — она прикрыла глаза ладонью и продолжила говорить с недовольством в голосе. — Женщине, которая не стесняется демонстрировать мужчинам свои прелести.

— Чёрт, надо было её в клетке запереть! Макс, куда вы там собирались? Пойдём на поиски альтернативно одарённой, заодно и проверим.

— Подземелья!

— Отлично, вперёд!

Хрума мы взяли с собой, даже не пришлось уговаривать. Пушистый проводник, почёсывая лапой за ухом, растолковал нам расположение подземелий. Два подземелья затаились на севере острова, недалеко от места, где раньше стояли шатры его племени. Они сложнее, опаснее. Третье же скрывалось на востоке, в опасной близости от лагеря краболюдов. Вход спрятан в небольшом пригорке. Скорее всего, именно по этой причине клешнерукие до сих пор не зачистили логово.

Эстебан, изучив смарт-карту Хрума, задумчиво погладил рукоять пистоля и выдал план:

— Сначала найдём австралийку, потом сделаем круг, обойдём гору с севера и проверим те два подземелья. На обратном пути зачистим лёгкое, — он посмотрел на меня. — Справимся?

— Да легко! — кивнул я, проверяя крепление ножен. — Хрум, ты готов?

Грызлинг оскалился в подобии улыбки, обнажив переднюю пару зубов.

— Всегда готов!

Эстебан сразу вышел на след пропавшей. Не знаю, как ему это удавалось, но двигался он уверенно. Обращал внимание на едва заметные отпечатки ступней, помятую траву и просто логически предполагал, куда можно было бы пойти, будь он на её месте.

— Вот ведь дура! В джунгли рванула босиком! Теперь, небось, пятки в лоскуты, да ещё и голышом носится. Вот это цирк на потеху местных тварей!

Я был полностью согласен с воякой.

Спустя несколько километров мы остановились в недоумении. На земле были отчётливо видны её следы, которые внезапно оборвались. Признаков борьбы мы не заметили.

— Есть идеи? — спросил Эстебан.

— Может, её птица какая утащила? — предположил я, почесав репу.

— Ты хоть раз птиц видел на острове? Ну, кроме тех здоровенных бакланов, что грузы сбрасывают.

Действительно, я и сам не раз задумывался, почему мы до сих пор ни одного пернатого не встретили? Было бы здорово слегка разнообразить рацион.

— А я знаю, почему, — радостно воскликнул Хрум. — Но не скажу! Таковы правила игры.

От его тонкого голоска закружилась голова. Ей богу, будто пищит после вдоха гелия из воздушного шара. Да что за хрень со мной творится?

— Вечно пьяный разбойник, коп без чувства самосохранения, — принялся перечислять Эстебан. — Таинственный убийца, храбрая проститутка, немой якудза, про блондинку промолчу, тут без мата никак… А теперь еще и хомяк-интриган! Я будто в кунсткамере оказался. Ладно, шутки шутками. Прочёсывать местность смысла не вижу. Двигаем на север, к подземельям!

— Ну ты хоть намекни! — с надеждой в голосе попросил я.

— Хм… В вашем мире были неприкосновенные животные? Ой. Ну вот…

Мордашка Хрума вдруг погрустнела, а глаза читали сообщения от Парадигмы.

— Сняло два пункта удачи?

— Ага…

— В следующий раз намекай тоньше!

Мысли крутились в голове, складываясь в странную картину. Неужели птицы в «Бескрайнем Архипелаге» священные, как коровы в Индии? За отстрел пернатых наверняка полагается суровый перманентный штраф или что-то похуже. На стартовых локациях первопроходцы знать об этом не могли. А Хруму просто повезло на конкретный глиф. Видимо, поэтому Парадигма и не заселила остров птицами. Здесь и без того проблем хватает. Логично. Хотя, это лишь моя дедукция, основанная на скудных фактах.

А может, всё глубже? Птицы могут играть критически важную роль в экосистеме Архипелага. Не просто живность, а механизм. Как пчёлы или бабочки — разносят пыльцу между островами, связывая их.

Эстебан, похоже, вообще не понимал, в чём суть. Половину пути до подземелий он пытался вытянуть информацию то прямыми вопросами, то намёками. Хрум только недовольно фыркал, я тоже хранил молчание.

Расспросы прекратились, когда мы напоролись на парочку крагнитов, о которых вояка рассказывал мне жуткие истории, мол: пасть как у крокодила, здоровый, как бык и так далее. Приукрашивал, шельмец! Впрочем, твари и в правду выглядели опасными, но не столь крупными.

Когда Эстебан снайперски уложил крагнитов с двух выстрелов, Хрум вдруг стушевался и странно заёрзал, словно у него по спине какие-то насекомые отрядом промаршировали.

— Что такое? — поинтересовался я, оглядывая местность на предмет незваных гостей.

— Зачем вы так? Обидно слышать! Фелиция вчера весь день меня не по имени называла, а «мой пухлый хомячок». У нас ведь был великий народ — смелый, умный, мастеровитый. А уж как торговали! Всем завидно было!

— Думаешь, «грызлинг» звучит солиднее? — хмыкнул Эстебан. — Да вас так называют, потому что вы — копия наших хомяков. Только те в карман влезали. Ну и гадили много.

Я похлопал Хрума по плечу и вставил свои пять копеек:

— Понимаешь, люди не такие добрые, как вы. Порой любят язвить или даже откровенно издеваться. Ничего, привыкнете! Не стесняйтесь иронизировать в ответ, главное — в меру!

— Хорошо, — ретиво закивал он. — Я попробую. Ну что, вперёд на встречу к приключениям? Вонючки!

— А вот это обидно было, — буркнул Эстебан. — Тоньше надо языком работать Хрум, тоньше! Другие могут и не понять. Ладно, хорош лясы точить. Макс, ну что, кто первее до подземелья? Надо же мне сравнять счёт.

Я сорвался с места и устремился ракетой в нужном направлении. Однако вскоре выдохся. Если бы не эта проклятая хворь, уделал бы мексиканца с огромным отрывом.

Через половину часа мы добрались до логова.

— Один-один в мою пользу! Ха-ха! — заржал вояка.

— Мой уровень выше твоего чуть ли не в два раза! Так что два-один!

— Нет уж, старина. Задним числом это не работает. Сперва уговор, а потом соревнование.

Махнул рукой, не до этого сейчас. Не располагаю настроем.

Я замер, оценивая вход в подземелье. Это место отличалось от прежнего логова. В твёрдой, словно спёкшейся земле зияла круглая дыра — тёмный колодец метров трёх глубиной. От дна уходил вниз крутой спуск, петляя и теряясь во мраке. Фиолетовое свечение, уже знакомое, сочилось из глубины и медленно пульсировало.

Возле ямы примостился идеально ровный булыжник, похожий на кирпич, но явно природного происхождения. Его гладкая поверхность мерцала, и на ней проступала информация. Я наклонился ближе.

Пещеры дакха́нов.

Рекомендуемый размер отряда: 5 исследователей 15 уровня.

Внимание! Сложность прохождения: высокая.

Пять черепов из пяти! Интересно, что за зверь — этот «дакхан».

— Внизу смерть, — вздрагивая усиками, сказал Хрум.

— Не потянем, — уведомил я соратников. — Предлагаю проверить следующую точку.

Второе подземелье, «логово Кнагла», тоже оказалось нам не по силам. Четыре черепа, прямо как в моём первом походе на мёртвых пиратов. Тогда нам крупно повезло выбраться. Ещё бы пару бойцов в команду, и можно было бы рискнуть. Пожалуй, в другой раз!

Вдруг вспомнил про костяную кирасу, которая спасла от удара секиры матки жабогрызов. Там тоже в названии упоминался этот кнагл. Наверняка опасное чудище!

Не медля ни секунды, мы взяли курс на третью точку. Дорога петляла среди редколесья, где было подозрительно тихо. Лишь изредка путь преграждали слабые твари. Расправлялись мы с ними быстро, почти без звука. Тихий свист гарпуна, глухой удар, предсмертное шипение — и снова тишина.

Остров казался вычищенным до костей. Пустые поляны, заброшенные норы, ни следов, ни звуков жизни. Неужели за каких-то пять неполных дней четыре расы смогли уничтожить большую часть фауны? Где теперь брать осколки и трофеи? А что будет, когда иссякнут и подземелья? Когда последний источник осколков бездны пересохнет, как колодец в пустыне… Неужели Парадигма пытается столкнуть лбами исследователей из разных миров, чтобы в итоге выбрались лишь одни? Но если потенциальные соперники успели потратить все осколки, то победителям всё равно может не хватить ядрышек для постройки корабля!

Мы сделали такой большой крюк вокруг лагеря краболюдов, что даже издалека не увидели их построек. Грызлинг вёл нас извилистыми тропами, огибая возможные маршруты патрулей. Его лапы беззвучно ступали по траве, изредка замирая, когда ухо улавливало подозрительный треск или шорох.

Близился вечер, когда мы достигли последнего подземелья. Судя по расположению Солариса в небе, через час начнёт темнеть. Что действительно напрягало — с каждым шагом моё состояние ухудшалось. Но я не жаловался соратникам, не хотел выглядеть перед ними слабым. Более того, предвкушение скорой битвы постепенно разгоняло мне кровь!

Глава 2

Подземелье возвышалось перед нами как насмешка над здравым смыслом. Эстебан хмыкнул, когда увидел эту груду исполинских валунов, сложенных друг на друга в неустойчивую пирамиду высотой метров в десять. Казалось, что они удерживаются на месте только силой чьей-то воли, готовые в любой момент рухнуть и похоронить под собой незваных гостей.

Мы вскарабкались вверх. Входом оказалась узкая щель между двумя верхними камнями. Изнутри сочился тусклый зеленоватый свет, будто там разлагалось что-то ядрёное. Запах был соответствующий — сырость, плесень и что-то неопределимое, напоминающее аромат перезрелых фруктов. В глубине угадывались очертания длинной, уходящей вниз лестницы.

Затерянная арена.

Рекомендуемый размер отряда: 3 исследователя 5 уровня.

Внимание! Сложность прохождения: ниже среднего.

Первым спустился Эстебан. Короткий взмах его руки дал понять, что путь чист. Мы с Хрумом юркнули следом и оказались на уровне земли, откуда тоннель уходил дальше вниз, в темноту. Несколько минут шагали в давящей тишине, пока не уперлись в каменную стену с дверным проемом. Над ним нависала массивная железная решетка, готовая захлопнуть ловушку, стоит нам ступить внутрь.

Так и случилось. Едва мы вошли на круглую подземную арену, решетка с оглушительным скрежетом рухнула вниз. Металл ударился о камень, отрезая путь назад. Эстебан выругался сквозь зубы.

Потолок арены возвышался на шесть-семь метров, а по диаметру она была сопоставима с нашим лагерем. Сквозь трещины в стенах пробивались узловатые корни, на которых висели светящиеся плоды-ночники, отбрасывающие призрачные тени на песок. Их холодный свет заставлял скелеты неизвестных существ, разбросанные по арене, казаться еще более зловещими. Несколько массивных колонн, покрытых неизвестными символами, поддерживали потолок.

По периметру на равном расстоянии друг от друга располагались четыре двери, запертые решетками. За одной виднелся сундук. Награда победителю.

Мы теперь что, гладиаторы? Я усмехнулся собственным мыслям — ни ревущих трибун, ни безумной толпы, жаждущей крови, ни женщин, срывающих одежды в предвкушении зрелища.

Внезапно одна из решеток взмыла вверх, обнажая тёмный проём. Из глубины коридора донеслись знакомые крики, режущие слух.

КРЮ! КАР-Р!

Мои уши уловили нарастающий топот. Вскоре противник выступил из тени. Жабогрыз седьмого уровня был на целую голову выше тех, с которыми мне доводилось встречаться раньше. Его тело покрывало жалкое подобие доспеха в виде ржавых металлических пластин, небрежно примотанных грязными верёвками к склизкой коже. В лапах существо сжимало шипастую дубину.

Я бросил быстрый взгляд на товарищей и дал инструкции:

— Эстебан, уродца беру на себя и связываю ближним боем. Пусть Хрум расстреливает его из рогатки и прокачивает навыки. Пока есть возможность и относительно слабый враг.

Хотя вояка, если так выразиться, имел более высокое звание, спорить он не стал. На моей стороне опыт и высокий уровень.

Жабогрыз втягивал воздух раздувающимися ноздрями, готовясь к атаке. Когда в лоб прилетел первый камушек, оставив небольшую вмятину, карлик заверещал и бросился в атаку. Я перегородил ему путь и без особых усилий парировал удары. Руки у него в два раза короче.

Снаряды, один за другим, точно прилетали по голове твари, но лишь разъяряли сильнее. Когда жабогрыз выкинул дубину и попытался связать меня борьбой, я попятился назад.

Фу, гадость!

Настырный уродец не сдавался и лез обниматься. Не выдержал и пнул ему в живот. Забыл, что мои ботинки усиливают удар… Жабогрыз кубарем улетел в центр арены. Он с трудом пробовал подняться, но тут же падал обратно к песку. Как будто отжался от груди 199 раз и тщетно пытался достичь круглой цифры. Спустя десяток выстрелов из рогатки, соперник был побеждён. Над телом кружился зеленый светлячок.

— Хрум, твои трофеи, — учтиво распорядился Эстебан и указал пальцем на жабогрыза.

— Спасибо! Вы настоящие друзья! — с детской радостью воскликнул Хрум. Он поправил красную повязку на лбу и помчался за добычей.

Минута передышки — и открылась вторая дверь. Теперь нас ждал бой с серпентилом восьмого уровня. Едва богомол-переросток сорвался с места, как пуля с хрустом влетела в его фасеточный глаз. По инерции он ещё перебирал лапками, но уже через секунду врезался в колонну и рухнул замертво.

— Ску-учно! — протянул Эстебан.

Последнего врага пришлось подождать подольше. Когда из дверного проёма не торопясь выкарабкалась огромная черепаха десятого уровня, мы нервно переглянулись. Её панцирь не имел рисунка, как у земных рептилий, был гладок и монотонен. Голова тоже отличалась, была острой формы и оканчивалась массивным клювом.

Привычным движением разрезал себе палец, заблаговременно придумав подходящий сюрприз для столь бронированного врага. Однако кровь практически не реагировала на мои команды.

Что происходит⁉

Поток крови взмывал вверх и тут же опадал на песок. Почему сила колдовства вдруг упала, как стрелка часов на полшестого?

БАБАХ!

Грянул выстрел, и пуля вырвала верхнюю часть клюва твари. Брызнули несколько струек крови.

Вот уж не ожидал, что черепахи умеют бегать с такой скоростью. Я едва успел отпрыгнуть от массивного тела, а Хрум и вовсе чуть не поймал клюв своим пухлым животом. Шея монстра могла вытягиваться метра на полтора из панциря.

Достав гигантский молот, обрушил его на черепаху со всей силой. Природная броня пошла трещинами. Прозвучал ещё один выстрел Эстебана, и пуля попала твари в глаз, дезориентировав её. Несколько мощных ударов кувалдой поставили точку. Удалось-таки доломать панцирь.

Навык «Холодное оружие» повышен до 14 уровня.

Молот в руках казался невыносимо тяжелым, а голова кружилась от усталости.

— Надо срочно возвращаться в лагерь, — прохрипел я, борясь с темнотой в глазах. Соратники обеспокоенно переглянулись.

Спустя минуту решётки на трёх дверях, откуда ранее появлялись враги, захлопнулись. Зато входная и та, что вела к сундуку, распахнулись, открывая проходы.

Мы склонились над «необычным сундуком подземелья». В этот раз Парадигма предложила что-то новенькое. Помимо пятидесяти осколков бездны, забрали схему создания бочки с пространственным карманом. Очень удачное приобретение. Теперь воды будет в достатке, плюс к этому экономия места на будущем корабле.

Взгляд зацепился за последние предметы, коих было три штуки. Выглядели они как небольшие коробки, упакованные серой бумагой и крест-накрест завязанные бечёвкой.

Портативный трёхзвездочный комплект провизии «Изобилие».

Необычное. Магическое. Еда.

Активируйте, чтобы распаковать комплект и получить провиант.

Примечание: убедитесь, что рядом достаточно свободного места.

Последняя строчка внушала оптимизм. Не удивлюсь, если чудной предмет накроет целую поляну. С торца коробки красовались три звезды. Скорее всего они являлись эдаким рейтингом, примерно, как у отелей или коньяка.

Эстебан сграбастал трофеи мозолистыми руками, затолкал их в рюкзак и оглядел нашу потрепанную группу. На его лице угадывалась смесь удовлетворения от добычи и настороженности.

— Давайте возьмём пятиминутную передышку перед тем, как тащиться обратно в лагерь, — он говорил обыденно, но затем пристально посмотрел на меня. — Макс, что-то ты совсем херово выглядишь.

Я не ответил. Что тут скажешь? Дело в том, что странное состояние, захватившее мое тело, не отступало. Даже адреналин от скоротечной схватки не вытеснил это ощущение. Оно пульсировало внутри, как второе сердце, холодное и чужое. Мое тело стало полем битвы между мной и чем-то другим.

Члены отряда разбрелись, выбирая удобное положение для отдыха. Эти пять минут — отличный повод разобраться с трофеями. Мне досталась добыча с черепахи, то был зелёный светлячок с таким содержимым: 16 осколков бездны, обычный глиф познаний №7, и тёмно-коричневые кожаные наручи охотника с тонкой вязью неизвестных символов по краям.

Я надел наручи, и они мгновенно подстроились под форму запястий. Никаких магических свойств, защиты или усиления — просто практичный предмет экипировки. Но они были удобными и, что важнее, самоочищающимися. Пусть и мелочь, но приятно. Ну а теперь самое время разобраться с новым глифом.

Общая информация: характеристика «Интеллект» определяет скорость освоения навыков и усиливает эффективность классовых умений. Чем выше показатель, тем мощнее становятся активные способности, наносящие урон, при этом расход энергии снижается. Хотя интеллект лишь косвенно влияет на умственные способности исследователя, его значимость становится заметной при исключительно высоких показателях.

Активируйте ещё 9 обычных глифов, чтобы получить награду.

В будущем определённо стоит вложиться в эту характеристику. Ради того, чтобы кровавое мастерство вышло на новый уровень. Запас моих жизненных соков ограничен, однако можно повысить эффективность траты несколькими путями, и это радует.

Из размышлений вывел голос Эстебана. Командир предложил выдвигаться. Я самым первым полез по лестнице, отмечая, что руки и ноги едва слушаются. Когда встал в полный рост на пригорке из валунов, голова закружилась, а перед глазами возникла серая пелена. Почувствовал, как падаю и тело бьётся о камни.

Когда разлепил веки увидел несколько пар синих ног. Позади слышался крик Эстебана.

— Глупцы! Вы и вправду верили, что укроетесь от глаз моих охотников? — бросил вопрос в лицо Кракис Хардшелл, теперь уже тринадцатого уровня и с классом личности «Вождь-хранитель».

Попытался приподняться, но мощная хватка стиснула шею. Краболюд без усилий поднял меня в воздух и сжал руку ещё сильнее. Я ухватился за его предплечья, но сил вырваться не осталось.

— Видел ваше послание на сундуке. По-вашему, это смешно? Я не намерен терпеть оскорбления! — он разжал ладонь и моё тело рухнуло вниз. Едва нашёл воли, чтобы встать и посмотреть ему в глаза.

Кажется, он мне кадык повредил. Чувствую, будто камень в горле застрял.

— Я вызываю тебя на поединок чести! — продолжил Кракис. — Здесь и сейчас один из нас отправится к предкам!

Пошатываясь, достал «безумную Марту», однако мортира предательски выскользнула из рук.

— Честь? — послышался удивлённый голос Эстебана позади. — ГДЕ ТУТ ЧЕСТЬ? — перешёл он на крик. — Да Макс еле на ногах стоит! — вояка шагнул вперёд. — Сразись со мной!

— Ты слишком слаб, и победа над тобой покроет моё имя позором, — Кракис презрительно сплюнул и демонстративно облизал острые зубы. — Когда Соларис обойдёт небо дважды, я приду к вашему лагерю и вызову на поединок самого сильного человека.

Он осмотрел нас пристальным взглядом.

— Уходите ПРОЧЬ с нашей земли!

Не стали испытывать судьбу и оставили четверых краболюдов позади. Не успели пройти и пары километров, как голова снова закружилась. Я взглянул на соратников и похолодел. Вместо привычных силуэтов передо мной предстали пульсирующие кровеносные системы, лишённые плоти. В следующую секунду мир померк.

Интерлюдия.

Эстебан выругался, когда Макс потерял сознание. Теперь ему предстояло тащить тяжелое тело товарища до лагеря. Путь был недолгим, но мексиканец переживал, что не успеет до заката. Его страх имел основания — часовые неоднократно замечали с дозорных вышек силуэты крупных тварей в темноте.

После нескольких вынужденных передышек Эстебан всё же добрался до лагеря без происшествий. Густаво первым заметил приближающихся товарищей и поднял тревогу.

У ворот быстро собрались все выжившие. Долгое отсутствие разведчиков вызывало тревогу, но теперь их встречали с явным облегчением.

— Макс⁈ — вскрикнула Фелиция, прижав руки к лицу. — Нет… Нет! Что с ним⁈ Кто-нибудь, помогите!

— В дом его! — распорядился Луи.

Эстебан кратко изложил собравшимся события дня и отметил, что Макс чувствовал себя плохо на протяжении всего похода.

Когда тот, уже лежа на кровати, начал биться в конвульсиях, бабуля Юаньжу дала ему большую дозу успокоительного — отвар из целебных трав. Мужчинам пришлось изрядно постараться, удерживая крепкого полицейского, пока лекарство вливали ему в рот.

Вскоре Макс уснул. Целительница лишь развела руками — она не понимала, что с ним происходит.

— Впервые такое вижу! Я здесь бессильна… — подытожила она.

Юаньжу, Фелиция и Ганс остались возле кровати, остальные же покинули дом и собрались возле костра.

— Ему что, яда в еду кто-то подсыпал? — негодовал Эстебан, сверля взглядом присутствующих.

Выжившие предполагали разные версии, одна хуже другой. Помимо того, многие были опечалены тем, что светловолосая австралийка так и не вернулась.

— Смотрите! — крикнул Ву Джун Ли, указывая в небо.

Взгляды выживших поднялись ввысь. На горизонте проявлялось ночное светило. Сегодня спираль сияла не привычным голубым оттенком, а кроваво-красным. Зрелище завораживало настолько, что люди не сразу заметили странное поведение грызлингов. Их глаза расширялись, ушки прижимались, усы дрожали, а носы судорожно ловили запахи.

— Что с вами творится? — осведомился Эстебан.

— Плохо! Всё очень плохо! — взвизгнул Хрум. — Твари вокруг! Много! Очень много! Их там сотни, и они о-очень опасные!

— Готовьтесь к бою, живо! — скомандовал вояка.

Лагерь охватил переполох — выжившие торопливо вооружались. Вскоре с дозорной вышки раздался тревожный крик Густаво.

Эстебан взбежал по лестнице, чтобы оценить обстановку. Во тьме, со всех сторон, медленно надвигалось полчище красных глаз.

Руководство лихорадочно обсуждало, как обороняться и стоит ли вообще. Тишину прорезал голос геймдизайнера Ву Джун Ли:

— Из-за багровой спирали все монстры острова вышли на охоту! А мы здесь в роли жертв!

— Отставить панику, — рявкнул Эстебан. — Бежать нам некуда. Дерёмся до последнего!

Луи, потрясывая алебардой, вдохновил людей на битву пламенными речами.

Послышались глухие удары по стенам и воротам лагеря.

Густаво спустился с вышки и пробрался в плотный строй людей. Лицо его дёрнулось от напряжения, и он поспешно заговорил:

— К нам какие-то «Дакханы» пожаловали! Этих утят-переростков слишком много! А главарь их стоит вдалеке и не двигается. Да он ростом с трёхэтажный дом!

— Дакханы? — переспросил Эстебан. — Мы как раз сегодня были у входа в самое опасное подземелье на острове. Называлось оно — пещеры дакханов.

— Теперь всё встало на свои места! — крикнул Ву Джун Ли. — В дни красной спирали твари выбираются из подземелий в поисках выживших!

И в тот же миг из дома с паническими криками выбежала троица, присматривавшая за Максом. Внезапно строение содрогнулось, изнутри донёсся нечеловеческий рёв, похожий на крик динозавра из старых фильмов. Раздался сухой треск — и крыша разлетелась в щепки.

Наружу вырвался кровавый демон. Всё тело Макса, кроме головы, покрывала пульсирующая багровая масса, из которой хаотично тянулись живые отростки. Он не касался земли — щупальца молниеносно впивались в почву, перемещая его вперёд.

Когда демон устремился к выжившим, Фелиция потеряла сознание.

— Его глаза, — прохрипел Густаво и сглотнул слюну. — Они светятся так же, как и у тварей снаружи!

Демон замер перед людьми, давая возможность рассмотреть себя во всей жуткой красе. На лице Макса застыла зловещая улыбка. В следующее мгновение он оказался за спиной Яниса. Щупальце молниеносно хлестнуло по его ступням. Арестант лишился опоры, рухнул на землю и сильно ударился головой.

— Стой! Макс! Прекрати! — порывисто прокричал Густаво.

— Это уже не Макс… — с холодом в голосе сказал Эстебан и направил пистоль на демона.

БАБАХ!

Ловкий отросток поймал пулю в опасной близости от головы, а после смял её и отшвырнул к ногам вояки. На землю упала скрюченная свинцовая жилка.

Между Янисом и демоном внезапно появился Такеши.

— У-у. У, — якудза мычал и умоляющими жестами просил не убивать арестанта, но мстительная сущность была непреклонна.

Кровавый демон оттолкнул Такеши и занёс хлыст для смертельного удара. Лицо Яниса скривилось в отчаянии и обиде.

Глава 3

В последний момент что-то надломилось в жутком существе. Его голова задрожала с такой неистовой силой, что превратилась в размытое пятно. На долю секунды глаза демона просветлели, человеческое проступило сквозь чудовищное. На лице Макса застыла гримаса ужаса.

КР-Р-РАХ!

Западные ворота разлетелись в щепки, треск заглушил даже боевые крики. Дакханы хлынули внутрь сплошным потоком. Эти твари выглядели как нечто среднее между птицами и людьми. Их тела, покрытые жёсткими белыми перьями, лоснились от пота, а мускулы перекатывались под кожей, словно змеи. Крыльев у них не было. Эволюция лишила их возможности летать, но дала нечто большее — крупный размер и силу. Дакханы чем-то напоминали персонажей из детских «Утиных историй», которые годами жрали стероиды и прошли через адскую гормональную терапию. Только вот взгляд у тварей был отнюдь не мультяшный — хищный и сосредоточенный.

Ростом они были под два метра. Массивные ладони сжимали примитивное, но эффективное оружие ближнего боя. Топоры, дубины, ножи — всё одноручное, грубого качества. Ржавчина покрывала лезвия, но это не делало врагов менее смертоносными.

Монстры ворвались в лагерь, напирая друг на друга, точно обезумевшие. Не атака — стихийное бедствие, рассчитанное захлестнуть уцелевших.

Кровавый демон встряхнул головой. Зловещая сущность вновь обрела контроль над телом, отправив разум Макса куда-то глубоко внутрь, на задворки подсознания.

Демон жадно вдохнул и ощутил волну первобытной ярости, исходящую от приближающихся дакханов. Их кровь звала, манила. Он слышал эту пульсацию — сотни сердец, бьющихся в унисон.

Мастер крови бросился им навстречу, взмыл вверх и завис на высоте пяти метров.

ЧВАК!

По лагерю пронёсся хлюпающий звук прокалываемой плотью почвы. Три мощных отростка вонзились в землю, образовав живую треногу и крепко зафиксировав тело. Остальные щупальца превратились в орудия смерти.

Удар — и грудная клетка первого дакхана разорвана. Взмах — и второй падает со сплющенной головой. Третий, четвёртый, пятый…

Щупальца молнией рассекали воздух, оставляя за собой багровые всплески. Они вонзались в грудь пернатых воинов с хирургической точностью — прямо в сердце. Но не отступали сразу. Несколько секунд каждый отросток оставался внутри жертвы, набухая и выкачивая кровь.

Крики дакханов заполнили пространство. Не боевые кличи, а вопли ужаса и боли. Десять щупалец работали в унисон, превращая вражескую атаку в бессмысленный мясной штурм. Трупы громоздились, образуя вал из белых перьев, окрашенных алым.

С каждой каплей поглощённой крови демон менялся. Его тело набухало, увеличивалось в размерах. Плоть колыхалась, перестраивалась. Новые отростки прорывались сквозь кожу, удлиняясь и твердея. Кровь врагов превращалась в броню и покрывала тело Макса плотным слоем.

ХРУСТЬ!

Южные ворота не выдержали напора второй волны дакханов. Эстебан увидел прорыв. Его уверенный голос прорезал хаос битвы:

— Сомкнуть ряды! Перекрыть проход!

Выжившие среагировали мгновенно и сдвинулись, образуя живую стену из щитов и клинков. Люди против утконосых монстров. Отчаяние против численного превосходства.

Две толпы столкнулись с оглушительным грохотом. Началась настоящая битва.

Кровавый демон жаждал больше крови, а вместе с ней и силы. Но поток пернатых у западных ворот внезапно иссяк. Враги благоразумно обходили это направление и стекались в два других.

Демон выдернул свои опорные отростки из земли. Почва неохотно отпустила их, разбрызгивая грязь и сукровицу. Освободившись, он рванулся прочь из лагеря с нечеловеческой скоростью.

Теперь, напитавшись кровью поверженных врагов, демон превратился в машину уничтожения. Его тело пульсировало, переливаясь багровыми оттенками — от тёмно-бордового до ярко-алого. Прямо на бегу он сметал дакханов одного за другим, и звуки смерти сопровождали каждое его движение.

Третьи ворота не выдержали натиска и надломились. В образовавшийся проём хлынули многочисленные враги.

— Мы в ловушке! — прохрипел Густаво, панически озираясь.

Защитники медленно пятились. Они бросали короткие, полные тревоги взгляды через плечо, ожидая скорого удара в тыл.

Эстебан, с рассечённой бровью и кровью, заливающей левый глаз, выкрикивал команды напряжённым голосом:

— Держать строй! Держать, чёрт возьми!

Тем временем демон крови прокладывал путь через полчища дакханов. За ним тянулась широкая полоса истерзанных тел, похожая на след от гигантской косы, прошедшейся по полю пшеницы.

Внезапно демон замер и принюхался. Его внимание привлекло нечто, находящееся в отдалении от основной битвы. Чутьё подсказало ему: вот настоящий противник.

В джунглях, в паре сотен шагов от побоища, возвышалась исполинская фигура. Вожак дакханов — громадина высотой с фонарный столб. Он безмолвно наблюдал за полем битвы, скрестив руки на груди. В отличие от своих соплеменников, босс не был вооружён традиционным оружием, но в этом не было необходимости. На концах его четырёхпалых рук красовались когти — изогнутые, жёлтые от времени, длиной с кинжал. Это страшное оружие могло без труда пробить насквозь медведя одним небрежным движением.

Ярко-красные глаза вожака встретились с пылающим взором демона. В этом взгляде не было страха, только расчётливое ожидание. Его белые перья, в отличие от рядовых воинов, имели красноватый отлив на концах. Это был некий символ власти или, возможно, след от крови прошлых жертв.

Воздух между двумя чудовищами наэлектризовался от проскочившей между ними взаимной агрессии. Демон издал низкий гортанный звук — нечто среднее между рычанием и шипением. Вожак дакханов медленно расправил плечи и выпрямился во весь свой угрожающий рост, готовясь к неизбежной схватке.

Демон сорвался с места и увернулся от удара гигантской лапы. Нырнул под могучие ноги главаря и, как паук, взобрался ему на спину. Щупальца вонзились во врага, пробивая плоть, впиваясь в мышцы и высасывая горячую кровь.

Исполин взревел. Его тело содрогалось от судорог, а массивные лапы нелепо метались, пытаясь сорвать паразита. Ладонь шарила по плечу, скользила к пояснице, но гипертрофированная мускулатура не позволяла достигнуть места между лопаток. Демон был вне досягаемости.

Чудовищный утконос забился в агонии, жутко крякая. Мощные лапы дрожали, клюв клацал в бессильной ярости. Наконец, колени подломились, тело рухнуло на землю. В этот миг всё изменилось.

Дакханы почувствовали падение вожака. Их глаза расширились, а жуткие морды исказил страх. Они одновременно бросились в бегство, забыв о битве. Даже те, что уже сомкнули смертоносное кольцо вокруг выживших, рванули в ночь, не оглядываясь.

Лагерь застыл. Остались лишь тяжёлые вздохи, запах крови и напряжённое молчание. Люди даже не знали, насколько им сегодня повезло — удалось пережить первую багровую спираль. Прямо сейчас на бесчисленных стартовых островах большинство новоприбывших рас беспощадно истреблялось тварями, вырвавшимися из подземелий.

Демон, ведомый жаждой мести, двигался вглубь острова. Он сеял смерть, преследуя дакханов. Его движения пусть и медленно, но верно сжигали общую кровяную массу. Однако жуткое существо подпитывалось по пути, углубляясь всё дальше.

Звуки сломанных костей и разорванной плоти сопровождали его продвижение, пока впереди не показался лагерь краболюдов. Каменные стены были залиты кровью, а земля вокруг превратилась в кладбище монстров. Трупы троелапов валялись вперемешку с разорванными тушами серпентилов и жабогрызов.

В центре этой бойни разворачивалось финальное сражение. Кнагл, исполинский четырёхрукий скелет, возвышался над вождём краболюдов, готовый забрать душу.

Кракис ушёл в глухую оборону. Его панцирь был изрезан и покрыт трещинами. Щит, который он держал в руке, прогибался под мощью четырёх клинков противника. В каждой из своих иссохших костлявых рук кнагл сжимал смертоносное оружие: массивный тесак, изящную шпагу, двуручный меч и извилистый кинжал.

Несколько краболюдов погибло в бою со скелетом, их тела бездыханно лежали вокруг босса. Оставшиеся в живых пытались атаковать кнагла со всех сторон, но их клешни лишь высекали искры из неестественно прочных костей, не нанося существенного урона.

Демон вступил в игру без предупреждения. Его хлыст рассёк воздух и обрушился на голову кнагла. Череп расплющился, как гнилая тыква, разлетаясь осколками во все стороны. Четыре клинка звякнули о землю, а костяное тело обрушилось бесформенной грудой.

Рывком преодолев дистанцию, демон ринулся к Кракису. Хлыст снова взвился в воздухе. Удар! И щит вылетел из руки вождя краболюдов, звонко грохнувшись о камни.

Очередное щупальце выстрелило вперёд, обвилось вокруг шеи Кракиса и приподняло вождя над землёй. Рука краболюда беспомощно задергалась в воздухе. Клешня отчаянно пыталась перекусить отросток, но тот был твёрд, как сталь.

Краболюды замерли, не смея приблизиться к демону, хлысты которого только этого и ждали. Глаза вождя, выпученные от удушья, начали наливаться кровью. В них плескался ужас и желание выжить.

— Пощады! — крикнул Морка Штормскаттер дрожащим голосом. Он рухнул на колени, ударившись о каменистую почву с глухим стуком. — Пощади его!

Ответа не последовало. Губы Макса растянулись в мстительной улыбке. Демон упивался страданиями жертвы, медленно усиливая хватку и наслаждаясь моментом. Глаза Кракиса закатывались, а из горла вырывались хрипящие звуки агонии.

— Братишка, не делай этого! — послышался голос из глубины подсознания.

Демон замер. Его тело напряглось, щупальца задрожали от внутренней борьбы. В разуме столкнулись две воли — ненасытная жажда мести и добродушие хозяина тела.

— Отпусти его! — голос прозвучал снова, настойчивее и яснее, рассыпаясь эхом в глубинах восприятия.

Краболюды затаили дыхание. Вождь-хранитель балансировал на грани жизни и смерти.

Внезапно щупальце разжалось и небрежно отшвырнуло Кракиса, словно надоевшую игрушку. Вождь распластался на земле, судорожно хватая воздух.

Демон отступил на шаг, в его глазах мелькнуло замешательство, возможно, даже шок от собственного решения. А затем, будучи в ужасе от мимолётного проявления милосердия, он взревел и умчался прочь.

Всю ночь жуткое существо металось по острову, уничтожая всё, что движется. Напоследок оно решило преподнести подарок носителю тела, ликвидировав одну опасную тварь, которая посмела проявить агрессию ранее.

Щупальца ловко хватались за стволы деревьев, пока не выбросили тело на широкую поляну. Проклятый живоглот, завидев могущественного соперника, сразу же оживился. Клубни его корней пришли в завораживающее движение.

Одно мгновение — и демон взбирается вверх по стволу. Древо попыталось изогнуться и проглотить врага, но тот ловко переместился и пролетел прямо над клацающей пастью. Корни попросту не поспевали за стремительным соперником. Как оказалось, сердце было ложным и не являлось жизненно важным органом. Демон сразу это почуял, именно потому и устремился к кроне. Когда десяток мясистых плодов был расплющен, дерево с жутким грохотом рухнуло на землю. В стороны полетели обломанные ветки.

Вскоре первые лучи Солариса осветили поляну, и кровавый демон скользнул внутрь тела носителя.

Конец интерлюдии.

— М-м. Как хорошо-то! — я потянулся и разлепил веки.

— А-А-А!

По поляне пронёсся мой панический крик! Вместо подушки у меня была ветвь проклятого дерева, а рядом громоздился поверженный живоглот. Помню лишь, как вчера отрубился после встречи с краболюдами. А дальше — всё как сон, который уже вылетел из головы.

— Тысяча диабло!

Как я оказался на другом конце острова? Почему один? Уже утро? Почувствовал, как нарастает тревога. Надо срочно возвращаться в лагерь!

Глубокий вдох. Выдох. Отключаю эмоции. Разум терзает подозрение. Проверяю. Открываю лист развития личности.

— Пресвятая Дева!

Значит, кровавый демон резвился всю ночь… Одноимённый навык увеличился на тридцать три пункта, а мой уровень достиг восемнадцатого!

Сердце ёкнуло, когда пришло осознание того, что я мог навредить кому-то из соратников, а то и вовсе лишить жизни! А что, если Янис был прав и Су Ин убил кровавый демон той злополучной ночью? Нет, нет, нет. Даже и думать не хочу об этом!

Вновь несколько раз глубоко вдохнул. Наконец-то получилось взять себя в руки. Как бы там ни было, предстоит совершить марш-бросок в двадцать километров до родного лагеря в одиночку.

Первым делом я коснулся крупного фиолетового светлячка над поверженным живоглотом. Для этого пришлось вскарабкаться на упавший ствол.

Вами получено: 389 осколков бездны, эпичный глиф познания № 16, редкий глиф познания № 9, барбют «Бастион».

Спрыгнул вниз и впихнул массивную ветку в рюкзак. Помнится, я обещал грызлингам пустить живоглота на доски для корабля. Надеюсь, умение «Дровосек» у Диловара достаточно развито для определения свойств.

Прежде чем отправиться в путь, ознакомился с находками. Информация и усиление не будут лишними. Сперва проверю редкий глиф.

Желаете пополнить личную базу знаний?

Да!

Вами получено три свободных очка навыков.

Продвинутая информация: предметы, полученные в качестве награды, могут отличаться по редкости, но максимум на один пункт вверх или вниз. Если исследователь потерпит критическую неудачу при открытии сундука или сборе трофеев с поверженных врагов минимального (обычного) качества, он вовсе не получит предметов. Критическая удача, напротив, повысит редкость награды до необычной. При сборе трофеев легендарной редкости с крошечным шансом можно получить уникальный внекатегорийный предмет или, в случае неудачи, награду эпичного ранга.

Активируйте ещё 8 редких глифов, чтобы получить награду.

Очередной повод вкладывать очки характеристик в удачу. Идём дальше. Активирую эпичный глиф.

Вами получено пять свободных очков навыков.

Информация о мироустройстве и лоре: «Бескрайний Архипелаг» — это бесконечное пространство, состоящее из островов и водных просторов. Здесь нет материков, зато есть два типа островов: постоянные и временные.

Постоянные острова разделены на пять категорий в зависимости от размера и богатства ресурсов. Острова первой категории особенно ценны. Они гарантированно имеют неиссякаемый источник добычи осколков бездны. За такие территории ведутся ожесточённые войны между сильнейшими расами, которые стремятся закрепить свое право на изобилующие ресурсами земли.

Временные острова появляются и исчезают внезапно. Они манят исследователей опасными испытаниями, но обещают щедрые трофеи и захватывающие открытия.

Активируйте ещё 8 эпичных глифов, чтобы получить награду.

Голова шла кругом при мысли о мире, который невозможно объять разумом. Бесконечный океан с островами. Что ж, значит, после завершения стартового квеста на выживание людям предстоит найти себе новый дом. Главное при этом не перепутать постоянный остров с временным. Интересно, как последние появляются на свет? Вспомнился обрывок фразы Эстебана, что-то вроде: «пока остров не ушёл под воду». Неужели земля действительно может так просто вырасти из толщи океана, а затем бесследно раствориться, как мираж?

Настроение заметно приподнялось, когда я взял в руку барбют. Гладкая поверхность металлического шлема была украшена тонкими выгравированными узорами, а в области лба располагалась миниатюрная башня — точь-в-точь как на кирасе. Да и цвет идентичный, тёмно-серый. Узкие прорези для глаз оставляли лишь тонкие щели, через которые можно было разглядеть окружающий мир. К этому придётся привыкнуть, но, с другой стороны, если что-то прилетит в голову, будет не так больно. Вспомнилось, как некрокомбинатор шмякнул меня об землю. Бр-р!

Прежде чем надеть эту красоту, я вчитался в описание:

Барбют «Бастион».

Эпичное. Магическое. Крепкое. Комплектное.

Требуемые характеристики: сила 30, телосложение 30.

Особое свойство: покрывает голову носителя барьером, защищающим от слабых ментальных атак.

Бонус комплекта (2 части из 6):

Телосложение: +5.

Крепость всех барьеров: +5%.

Значит, на пути могут встретиться твари, которые атакуют не физической силой, а воздействуют на разум. Теперь я буду хоть как-то защищён от промывки мозгов.

Самое время распределить пятнадцать очков характеристик. Для каждого пункта пришлось потратить осколки бездны в количестве, равном моему уровню, то бишь восемнадцать. Вложил по пять в удачу, телосложение и восприятие. Стискивая челюсти, минутку посидел на откатах от перестройки тела. На всё про всё ушло 270 лазурных ядрышек, а в рюкзаке осталось 144. С этим ресурсом у выживших сейчас проблем нет. Стройка спасительного судна застопорилась из-за недостатка лесоматериалов. Нужно больше дерева!

Я нарвал букет из ромашек с мясистыми бутонами и перевязал его у основания пучком травы, похожей на осоку. Отмёл негативные мысли о том, что с моими друзьями могло произойти что-то плохое.

Вернусь домой в образе элегантного кавалера. Фелиция точно потеряет голову, и побежим мы с ней по пляжу — подальше от всех забот!

Глава 4

По пути мне изредка встречались растерзанные твари. Зрелище было жутким, но я не стеснялся забирать белые, а порой и зелёные светлячки. Страшно представить, на что способен братишка. И почему он вообще оказался внутри меня? Даже не знаю, грустить или радоваться такому попутчику. Потеря контроля над собой на половину суток не очень-то прельщала. Буду таить надежду, что смогу разобраться с этой напастью!

Я шёл по следу из трупов в сторону лагеря краболюдов. Успел собрать трофеи более чем с десяти монстров, однако дальше не встретил ни одного светлячка. Значит, либо тут уже кто-то побывал, либо шары имеют эдакий срок годности. Наивно с моей стороны было следовать этим путём, ожидая больше наград, однако я не останавливался. Когда до стоянки клешнеруких осталось пару километров, сменил направление. Помнится, Кракис вчера был разъярён, как бык на корриде. Ещё и вызвал меня на дуэль через два дня. Завтра он припрётся в наш лагерь, и придётся мне с этим разбираться. Ну вот зачем, Янис, ты издевался над могучим краболюдом, оставляя шутливую надпись на сундуке второго эирдропа?

Ближе к обеду, судя по расположению Солариса на небосводе, я был неподалёку от лагеря. Решил вымыться как следует родниковой водой. Не хотелось предстать перед Фелицией с букетом, но вымазанным в крови и грязи. Штаны так и не удалось очистить от багровых оттенков, зато доспех теперь сверкал на солнце, насколько позволяла матовая поверхность.

В одной руке цветы, в другой новый шлем, развалистая походка, а на лице счастливая улыбка. Именно в таком виде я пересёк ворота лагеря, которые были почему-то сломаны. Вдвойне засветился счастьем, когда убедился, что все друзья живы. Правда, они были изрядно потрёпаны и с мешками под глазами. Удивило то, что многие обзавелись экипировкой, были одеты в разношёрстные, не сочетающиеся друг с другом элементы брони. А меня точно только одну ночь не было в лагере? Что самое грустное, соплеменники не разделяли моей радости, застыли как статуи. Неужели братишка успел кого-то обидеть?

Я всё же старался их хоть как-то приободрить довольным и шутливым видом, но, судя по всему, харизмы во мне было как волос на голове Гомера Симпсона.

Протянул букет цветов Фелиции, но она, закатив глаза, упала в обморок. Едва успел поймать красавицу. Невольно вдохнул запах её волос и сам чуть не грохнулся от неземного аромата.

— Чего серьёзные такие? Будто призрака увидели, — спросил я соплеменников, когда немая пауза затянулась слишком уж надолго. — Это же я, Макс! Что вообще вчера произошло?

От моего голоса подруга пришла в себя, но сразу же отстранилась и прикрыла лицо ладонями.

— Кхм-кхм, — привлёк внимание Луи. — Мсье Фата́ль, вынужден затронуть прискорбный, но насущный вопрос касательно вашего изгнания из лагеря. Существо, что явилось на наших глазах прошлой ночью, — угроза всем людям. Посему ваше присутствие здесь ставится под сомнение.

Ладонь предательски разжалась, и из неё выпал букет. Настала моя очередь ошарашенно хлопать глазами.

— Луи, ты серьёзно сейчас?

— Весьма и весьма! Как истинные приверженцы демократии, мы доверимся голосу коллектива. Итак, — он обвёл взглядом собравшихся, — те, кто полагает, что соседство с кровожадным исчадием есть благо, будьте столь любезны встать за Максом. Все прочие — за мной.

Большая часть выживших потянулась за спину Луи Дюваля. Кто-то бросал мне печальные взгляды от сложного выбора, а кто-то, наоборот, не стеснялся выказывать презрение.

За мной остались лишь несколько человек. Те, кому не страшна моя тёмная сторона и кто принимает меня таким, какой я есть. Такеши хмурился и всем видом показывал, что не согласен с подобной постановкой вопроса. Эстебан лишь похлопал меня по плечу и ухмыльнулся.

— Я пойду за Максом до конца! И будь что будет, — прокомментировал Ганс, выбирая мою сторону.

Последней, кто поддержал меня, оказалась… Нита.

— Ой, да ладно! Если бы не он, вас бы уже червяки доедали! Неблагодарные! — горячо выпалила тайка.

— Спасибо, друзья, — бросил я через плечо.

То, что произошло дальше, не укладывалось ни в какие рамки здравого смысла. Под всеобщие аханья и шокированные вздохи прямо передо мной из невидимости проявилась… полуголая сумасшедшая! Она медленно прошла рядом и провела пальцем по моему нагруднику.

— А я тебя видела ночью… Ты тоже видел меня, да? Ну что, вкусненько было? Напоил «кровавую натуру»? — последние слова она сказала с дразнящей интонацией, при этом корча рожу.

Я впился глазами в информацию о личности:

Ханна Нолан, человек, жрица удачи 21 уровня.

Ущипнул себя на всякий случай. Вроде бы не сплю. Как это вообще возможно? Двадцать первый уровень за сутки? И класс личности какой-то странный, намекающий на то, что дуракам везёт. Хорошо, что хотя бы часть тела прикрыла. На ней было два предмета одежды: изящный рюкзак, явно высокой редкости, и короткая юбка из листьев, наподобие тех, что носили гавайские танцовщицы.

Под всеобщие удивлённые возгласы Ханна встала за моей спиной. Луи жестом попросил тишины и произнёс:

— Господа, позвольте подвести черту. Лишиться столь выдающихся людей было бы непростительным расточительством…

— Как трогательно! — перебила его австралийка. — И вы правы, ведь без моей заботы остров сожрёт вас медленно и с наслаждением!

— Прошу прощения, но, боюсь, вы меня не совсем правильно поняли. Я, конечно же, ссылался на почтенного кузнеца и доблестного командира.

И вновь тот же взгляд — детская обида и надутые губы.

— Ах, этот злой-злой кузнец… — австралийка внезапно покосилась на Ганса. — Он ударил меня в первый же день. Думает, я забыла? О, нет… я помню. О, как же хорошо помню! Потому он не получит ни выпивки, ни пороха!

Ханна сбросила рюкзак с плеч и вытащила из него два тяжёлых бочонка. Они с глухим стуком опустились на землю. Чёрные буквы на дереве гласили: ром и порох.

Выжившие присвистнули от удивления, а любители горячительного и вовсе возликовали.

— Мадемуазель, вынужден признать свою поспешность в суждениях, — Луи изящно склонил голову. — Ваш вклад в благополучие нашей коммуны воистину бесценен!

Блондинка лишь хмыкнула и, не оглядываясь, ушла по своим чудным делам.

— Мой дорогой Макс, я не могу допустить раскола среди выживших, потому вопрос о вашем изгнании объявляю закрытым. Смею надеяться, вы не держите на меня зла? Обязанность предводителя — оберегать своих людей, даже если решения даются нелегко. — Француз мягко развёл руками в примирительном жесте, затем обратился к собравшимся. — Но довольно речей, господа, приступим же к восстановлению нашего убежища!

Всё хорошо, что хорошо заканчивается. Выжившие поспешили за работу с задумчивыми минами. Ко мне обратился Эстебан и попросил помочь донести бочонки до стартового сундука. Наконец-то мы наполнили пороховницы!

— Глянь-ка сюда, боец, — сказал вояка с довольной ухмылкой и достал из рюкзака мушкет или даже винтовку явно эпичной редкости, судя по едва уловимой фиолетовой ауре.

Я невольно засмотрелся на шедевр оружейного мастерства. Ничего подобного в жизни не видел! Начну с того, что у винтовки был длинный барабан на четыре свинцовые пули. Эстебан несколько раз щёлкнул курок, и пустой барабан завращался. Далее мексиканец отстегнул его и продемонстрировал, как правильно заряжать. Засыпал пороха, вложил пули — готово! Но вовсе не витиеватые изображения черепов на прикладе с блестящим на солнце длинным стволом удивили меня больше всего. Винтовка имела оптический прицел, похожий на миниатюрную подзорную трубу.

— Пятикратный зум, — начал он хвалиться. — Пятьсот метров дальность, увеличенная пробивная сила, бонус к восприятию плюс десять! Ну что? У кого тут самый крутой ствол теперь? Правильно! У меня! Так что два-один в мою пользу! Ха-ха!

— А с чего это он круче моей красотки? — я достал Марту. — Тут дело в калибре, в толщине, а не в длине!

— Нет! Дело в редкости предмета! — буркнул он раздражённым голосом. — У тебя редкий, а у меня эпик. Умей признавать поражение, боец!

Я лишь махнул рукой. Ладно, шут с ним. Повезло вояке. Соглашусь, винтовка и вправду шикарная. Просто мечта! Вот бы мне такую!

— Где хоть надыбал её? Поделись, тоже туда загляну.

Он вдруг стушевался, раздражительность сменилась на смущение.

— С главаря дакханов, который ночью ломился к нам в лагерь. По факту, это ты его уложил. Точнее, то, что у тебя внутри. Но если бы я вовремя не схватил светлячок, трофей бы испарился через час. — Эстебан нахмурился и ткнул в меня пальцем. — И ещё. Я сегодня за тебя вписался. Запомни это!

— А я-то думал, это потому, что мы друзья!

Вояка внезапно панибратски обнял меня за шею и громко сказал прямо в ухо:

— Друзья! За тобой горой буду стоять! Слово офицера. Но и ты не забывай, кто тут старший. Обгонишь меня по общему зачёту — вот тогда и позволишь себе дерзость. У нас тут, знаешь ли, не гражданка!

— Вызов принят, товарищ «афитсэр». Кстати! Ты упоминал дакхана? Как он вообще оказался возле нашего дома?

Эстебан вкратце рассказал про багровую спираль, обезумевших монстров и о том, как кровавый демон уложил пару десятков пернатых качков, а потом, еле-еле, едва не погибнув, победил самого босса! Я ошарашенно выпучил глаза от услышанного! Насколько же силён братишка. Но пугал тот факт, что каждый раз, когда ночное светило окрасится в алые тона, я буду терять контроль и рисковать жизнью.

— По крайней мере, — продолжил вояка, — как только у чудищ крыша поедет, ты первый это поймёшь. А мы не зевнём. Вовремя переправим тебя поближе к врагу и подальше от своих.

— Так тому и быть. Последний вопрос: а где мёртвые туши дакханов? Глянуть бы одним глазком, что за звери такие.

— Трупы убрали за периметр. Те самые таинственные твари, что шастают тут по ночам, разобрали их подчистую. Падальщиков так и не удалось разглядеть. Мелькнут, да пропадут, словно мираж.

Какие полезные ребята! Под палящим Соларисом в округе бы наверняка витали не самые приятные ароматы. Парадигма, похоже, уделяет достаточно внимания экосистеме островов.

Я покинул Эстебана и направился прямиком на кухню. Фелиция разделывала небольшого кабанчика. Судя по широкой сквозной дыре в брюхе, вояка уже успел поиграться с новой винтовкой утром.

— Привет ещё раз, моя дорогая. Прошлой ночью я… был не совсем собой и наверняка натворил дел. Что же до голосования… Ты поступила так, как считала правильным, и я это уважаю.

Попытался приобнять за талию красавицу, но та шагнула назад, заметно нервничая и кусая подушечку большого пальца.

— Не надо, Макс! — она сделала ещё несколько шагов в сторону и даже побледнела. — У нас ничего не получится. Я… я боюсь тебя!

В сердце неприятно защемило, а горло мгновенно пересохло.

— Уходи, прошу тебя! — Фелиция закрыла глаза и заревела.

Она меня отвергла… Что же, не в моих манерах унижаться и напрашиваться. Потому покинул кухню, напоследок бросив:

— Да и чёрт с тобой! Орёл не для наседки был рождён!

Внутри вдруг стало пусто. Не сказать, чтобы влюбился в Фелицию, но уже успел к ней проникнуться симпатией. Страсть между нами горела ярче Солариса. В таких-то условиях, когда каждый закат может стать последним, ценишь каждую связь. Но того самого глубинного чувства не было. Так что переживу.

Ну спасибо, братишка! В следующий раз, блин, предупреждай! Иначе я до старости останусь в холостяках!

Подходя к воротам, пнул что есть мочи по букету гипертрофированных ромашек. Ну и хрен с ним! Наверняка в бесконечном мире, на каком-нибудь острове, живёт та самая, которая не отвернётся от меня несмотря ни на что. Вот её-то я и полюблю! А пока пойду покажу Диловару ветку с живоглота.

Обычно находил его по привычному звуку рубки дерева, но в этот раз в чащобе было подозрительно тихо. Я шёл почти крадучись по периметру лагеря, пока не нашёл соплеменника. Он даже не заметил, как моя фигура выросла за его спиной.

Навык «Маскировка» повышен до 6 уровня.

Диловар сидел на корточках и срывал какую-то траву.

— Компоту хочешь сварить?

— А-а, Макс! — Он развернулся ко мне, и на лице заиграла тёплая улыбка. — Решил нарвать для Юаньжу. Женщины после той ночи боятся в джунгли заходить, совсем страшно им.

— А можешь определить свойства этой крупной ветки? — Я выволок из рюкзака останки живоглота. — На корабль бы пустить, если материал годный.

Дровосек забрал предмет и детально его изучил.

— Ой, брат, это редкая вещь! Очень хороший, крепкий материал. Из него можно сделать качественное древко для копья, а может, и ручки для штурвала.

Я попросил смастерить ручки, заодно рассказал о том, что на другом конце острова лежит крупное древо, с которого была вырвана ветвь. Однако Диловар лишь развёл руками. Будет потрачено слишком много времени на транспортировку. Лучше сфокусироваться на доступной древесине в окрестностях лагеря.

Что же, логично. Хотя бы кусок этой проклятой твари станет символом свершённой мести за смерть двух грызлингов.

Перед возвращением в лагерь обратил внимание на шестнадцатый уровень Диловара. Радовало, что среди нас имеются такие усердные труженники!

Решил помочь с восстановлением ворот и вгрызся в работу. Таскал доски, стучал молотком, убирал мусор. В этот раз Олаф предложил не пользоваться схемой, а сделать всё собственными руками.

Когда закончили, я отступил на несколько шагов. Ворота выглядели на порядок крепче. Теперь входы в лагерь оказались надёжно запечатаны стеной из дерева и железа. Любой, кто захочет прорваться, дорого заплатит за эту попытку. Теперь-то у нас проблем с порохом нет, и со смотровых вышек можно будет уложить немало врагов, рискнувших пробиться внутрь.

Бродя по лагерю, заметил перемены в соплеменниках. Они двигались иначе — увереннее, будто крылья расправили. Их уровни росли. С каждым днём, с каждым испытанием люди закалялись, как клинок в огне. Наблюдать эту трансформацию было для меня особым удовольствием.

К слову, третью карамболу из сундука снабжения взял Ганс. Ничего удивительного в его выборе — кузнец. Предсказуемо, но практично.

Настоящим сюрпризом стал бывший актёр. Как я узнал из обрывков разговоров, после бойни с дакханами началась настоящая охота за трофеями. Все бросились собирать добычу, и наш танцор, обычно плавный и неторопливый, оказался неожиданно быстрым. Успел обшарить нескольких особо крупных тварей и урвал карамболу раньше других. Теперь возле его имени появилась новая метка — «Мимик».

Правда, цена была высока. Лицо индуса украшал разбитый нос. Я сразу понял, чья это работа. Наш драчливый арестант продемонстрировал, что значит агрессивная конкуренция. Наверняка набрал ништяков полные штаны!

Янис и Густаво не помогали нам возводить новые врата. Они сейчас ковырялись возле частокола с восточной стороны лагеря. Я решил поинтересоваться предметом их стараний.

— Чего строите?

— Личные апартаменты для меня, — усмехнулся Густаво, прибивая брус к частоколу. — В этой общей конуре дышать нечем! Один — как химическая атака, другой — будто после марафона в ботинках спать завалился. Я, конечно, не прихотлив, но всему есть предел!

Хорошая идея! Но мне это ни к чему — засыпаю быстро и сплю крепко.

Удовлетворив любопытство, решил пойти освежиться. Пара новых бочек с пространственными карманами, уже заполненных водой, ждали меня возле туалета в небольшой пристройке — душевой комнате. Однако меня догнал Янис.

Ещё по возвращению в лагерь обратил внимание на его странное поведение. Привычный взгляд, полный вызова и дерзости, изменился на понурый. Он отводил глаза и прямо сейчас пытался подобрать слова. Наконец, ему это удалось.

— Это… кореш, ты не обессудь, понесло меня тогда. На нервах был, да и ром какой-то палёный оказался. Давай замнём, а?

Он протянул руку, выжидающе смотря на меня. Наши ладони встретились со смачным шлепком.

— Я только за! Всё равно обижаться долго не умею!

Глава 5

Приятно, что взаимоотношения хотя бы с некоторыми соплеменниками начинали постепенно налаживаться. Я улыбнулся Янису в тридцать два зуба и зашагал к душевой. Рядом с массивными бочками красовался металлический ковшик. Мелочь, казалось бы, но именно из таких деталей складывалась новая жизнь.

Холодная вода смыла усталость и пыль. Разум прояснился, мышцы напряглись, готовые к действию. Пора в дневной дозор. Забравшись на вышку, окинул взглядом безжизненный горизонт. Остров казался вымершим. Никаких следов незваных гостей так и не обнаружил. Но не был намерен расслабляться. Этот мир полон неожиданных сюрпризов.

Периферийным зрением уловил движение в кухонном уголке. Эстебан, опираясь на свою новенькую винтовку как на трость, что-то пафосно рассказывал Фелиции. Наверняка повествовал о героических подвигах. Она же буквально светилась. Звонкий смех было слышно даже здесь. Её «случайные» прикосновения к плечу вояки казались слишком толстыми намёками на близкую дружбу.

Поразительно, как быстро может меняться погода. Ещё недавно — красные от слёз глаза и дрожащие губы, а сейчас — воплощение радости и флирта. Внутри что-то кольнуло. Может, она делает это намеренно? Хочет вызвать ревность? Но зачем? Или просто инстинкт самосохранения толкает её искать новую опору, сильное мужское плечо, способное защитить в этом безумном мире?

Я отвернулся, возвращая взгляд к джунглям. Это уже не моё дело. Не вижу ни одной причины унывать — вредно для здоровья.

Решил заняться чем-то стоящим. Самое время разобраться с трофеями, собранными с жертв кровавого демона после пробуждения на поляне. Одним глазом следил за периметром, другим оценивал добычу. Косоглазым себя не считал, но, думаю, водители маршруток бы одобрили такой навык.

Итого, с четырнадцати убитых братишкой врагов выпало: 95 осколков бездны, обычный глиф познания № 49, необычный глиф познания № 2, тушёнка «Чёрный день» и бутылка рома. Не густо, но, как говорит народная мудрость, дарёный сапог на вонь не проверяют.

Ладони скользнули в рюкзак, дабы сграбастать глифы. Когда увидел помимо двух вышеуказанных ещё и легендарный, то довольно осклабился. Как я мог забыть, что суммарно уже повысил более пятидесяти уровней классовых навыков? Какой приятный сюрприз!

Обычный глиф сообщил, что слабые животные, рыбы и насекомые не дают награды. Я понял это ещё в первый день, когда занимался рыбалкой на острове.

Сжал в руке значок необычного качества.

Вами получено одно свободное очко навыка.

Информация о мироустройстве и лоре: флора и фауна «Бескрайнего Архипелага» собрала существ из множества миров. Во многих из них встречаются схожие, а иногда и полностью идентичные виды. Поэтому шанс наткнуться на знакомых животных или привычные растения довольно высок.

Активируйте ещё 7 необычных глифов, чтобы получить награду.

Пока что из знакомых животных видел только кабанов с гривой и богомолов-переростков.

Вдруг во мне пробудилось любопытство. А из какого мяса сделана тушёнка? Достал полулитровую стеклянную банку с жестяной крышкой и уставился на этикетку. Подробного состава, как на Земле, не увидел. На чёрном квадрате с Соларисом в правом углу красовалось лишь название и краткая справка: говядина со специями.

Несмотря на то, что желудок скучал по привычной еде, бережно убрал банку в рюкзак. Возможно, когда-нибудь в будущем эта заначка спасёт от голода!

Обратил внимание на то, как Эстебан с Фелицией покинули лагерь через южные ворота и побежали вдоль пляжа. Серьёзно⁉ Неужели в Архипелаге принято выстраивать с ужасающей скоростью не только лагеря и корабли, но и отношения?

Ещё вчера её пальцы сжимали мою руку, а сегодня она уже отдаётся другому. Прыгает с лодки на лодку при первой удобной возможности. Хорошо, что не успел к ней привязаться по-настоящему. Должно быть, настойчивость Эстебана уберегла меня от не самых приятных ситуаций в будущем. Да и вполне могло случиться так, что её слёзы при расставании со мной не были искренни. Скорее, это был повод выбрать более предсказуемого и менее опасного партнёра.

Впрочем, осуждать не стану. Для меня главным приоритетом всегда будет выживание и помощь людям. Я прошёл очередную закалку и получил хороший урок. Впредь буду предусмотрительнее.

Бегите себе и радуйтесь жизни! Зато вам никогда не удастся подержать в руке нечто подобное! Между пальцев хрустнул активированный легендарный классовый глиф.

Вами получено десять свободных очков навыков.

Классовая информация: активация умений требует затрат различных видов энергии — физической, ментальной, духовной и других, в зависимости от класса личности и расы исследователя. Большинство способностей нельзя применять без перерыва, иначе возникает риск истощения, потери сознания и других негативных последствий. Умеренное пребывание под лучами Солариса повышает эффективность навыков, поскольку организм насыщается необходимыми витаминами и впитывает скромные объёмы магической энергии.

Исследователь! Не переоценивай свои силы — используй новую мощь с умом и знай меру!

Активируйте ещё 8 легендарных глифов, чтобы получить награду.

Очередная порция ценных знаний. Я не раз задумывался о том, как противостоять врагам, которые будут спамить специальными атаками. Теперь ответ очевиден. Каждое задействованное умение забирает силы. Чем чаще активируются навыки, тем быстрее истощаются запасы энергии, превращая оппонента в лёгкую добычу.

В моём случае всё иначе. Кровь не ограничивает, а позволяет использовать способности без передышки — пока в жилах остаётся хоть капля. Без сомнений, «Мастер крови» заслуживает статус легендарного. Правда, перспектива быть высушенным до последней капли слегка тревожит, но разрушительная мощь перевешивает все риски.

В голове роились тёмные вопросы. Какая нить связывала мой древний род с Архипелагом и кровавыми демонами? Предки унесли в могилы слишком много тайн, оставив лишь одну подсказку. Холодный металл ключа лежал на моей груди, соприкасаясь с кожей прямо в районе сердца. Это не просто реликвия — это ключ к истине, которую от меня скрывали. А если существует ключ… где-то скрывается и дверь. И я намерен её найти, чего бы это ни стоило!

Приятно осознавать, что в жизни есть цели. Хочется двигаться вперёд. Ну а пока… буду бдеть и присматривать за округами.

Не прошло и тридцати минут, как произошло нетипичное событие. Землетрясение обрушилось на лагерь внезапно и застало всех врасплох. Пять, может, шесть баллов — точно не определил, но смотровая вышка под моим весом заходила ходуном, как пьяный матрос на палубе в шторм. Металлические скрепы натужно скрипели, дерево стонало, пока я цеплялся за поручни. Спуститься не успел, ведь стихия отступила так же внезапно, как и появилась.

Выжившие, ведомые инстинктом самосохранения, поспешно покинули постройки. Они сбились в центре лагеря плотной группой, напоминая испуганное стадо. Нервные лица, приглушённые голоса, беспокойные взгляды выдавали в соплеменниках страх перед очередным испытанием, которое нам подготовил проклятый остров. Я же, вопреки здравому смыслу, вновь поднялся на вершину вышки. Телосложение в 60 единиц и броня, защищающая жизненно важные органы, давали уверенность в себе. Даже если земля вздумает снова содрогнуться, падение с пятиметровой высоты не станет фатальным.

Я прищурился, внимательно оглядывая окрестности. Картинка слегка изменилась, будто кто-то в режиме администратора или бога поигрался с ландшафтным дизайном. В одних местах почва чуть вздымалась горбами, а в других — просела, образуя впадины.

А потом я увидел это… В двухстах метрах от лагеря, там, где раньше был лишь пустой холм, теперь возвышалась странная конструкция из массивных монолитов. Чёрные, идеально вытесанные камни сложились в угрожающую форму. Их контуры подсвечивались призрачной синевой. Подземелье!

Не теряя ни секунды, покинул пост. Соплеменники заметили перемены в моём лице раньше, чем услышали слова. Я рассказал о странном сооружении, и понимание молнией пробежало между нами. Без лишних разговоров мужская часть вооружилась и выдвинулась к таинственному логову.

Вход в подземелье выглядел довольно зловеще. Два громоздких монолита располагались рядом, формируя широкий проход. Внутри них были высечены фигуры, стоящие в нишах по обе стороны прохода. Каменные статуи выглядели как стражи, застывшие в неподвижности. Сверху монолиты соединяла массивная каменная плита, создавая арку. Основание конструкции прочно входило в почву. Земля вокруг потрескалась и просела.

Вниз вели ровные ступени, вырубленные в камне. В глубине виднелись синие всполохи света. Они мерцали и колебались, напоминая далёкое пламя. Свет то усиливался, то ослабевал. Воздух у входа был тяжёлым и прохладным, с запахом плесени и мертвечины. Я обратил внимание на табличку с четырьмя черепами:

Гробница героев.

Рекомендуемый размер отряда для исследования: 3–5 выживших 11 уровня.

Внимание! Сложность прохождения: выше среднего.

— Не вздумайте туда соваться! — предостерёг я присутствующих. — Как только кто-то войдёт внутрь, вход окажется заблокирован. Сам дважды попадал, один раз — еле выбрался.

Мои слова явно дошли до умов присутствующих, ведь некоторые из них инстинктивно попятились.

— Теперь мне всё стало ясно! — заявил Ву Джун Ли.

Десятки глаз уставились на геймдизайнера, любящего создавать интригу долгими паузами.

— Ну? — нетерпеливо пробасил Янис.

— В ночь багровой спирали все чудовища выходят из своих подземелий. На следующий день земля содрогается и порождает новые логова. Процесс явно цикличный. Остаётся лишь понять, как часто это будет повторяться.

Слова Ву Джун Ли звучали логично. Значит, мы попали в мир бесконечной борьбы с опасными тварями. Хотя, если иметь собственный корабль, то можно укрыться на нём и пережить ночь безумства. Другой вариант — строить неприступную крепость с мощными орудиями для обороны. Значит, когда мы найдём новый дом, даже там не будем в безопасности! Тысяча диабло!

— Логово мерзких чудовищ должно быть искоренено немедленно! — заключил наш лидер, сжав покрепче рукоять алебарды. — Их присутствие у стен лагеря — вызов, на который мы не можем не ответить. Осмелюсь спросить: где же в этот критический момент наш доблестный командир?

— Хе-хе, — Янис покачал головой с похотливым смешком. — Наш пострел везде поспел! С Фелицией на пляже тренируют ударную технику… да так, что волны завидуют!

Арестант ухмыльнулся и пустился в жестикуляцию — хлопнул ладонью по сжатому кулаку несколько раз, а потом ещё и указательным пальцем показал что-то явно неприличное. Вишенкой на торте стало странное подмигивание.

— Да что там волны, даже земля трещинами пошла! — загоготал Густаво.

Но громче всех смеялись грызлинги. У хомяков, видимо, заниженный порог на восприятие любых сортов юмора. Один даже по земле катался.

Некоторые выжившие косились в мою сторону, и в их взглядах читались разные эмоции: сожаление, удивление, любопытство, возмущение. Кто-то мог бы почувствовать на моём месте позор или задетое мужское достоинство… Но я… Да, проклятье, я их чувствовал!

— Кхм-кхм, — выручил меня Луи и привлёк внимание мужчин. — Полагаю, в столь поздний час разумнее перенести устранение этой досадной угрозы на завтра. Пока же дневной свет ещё с нами, не лучше ли уделить внимание более насущным вопросам? Так поспешим же!

* * *

Сумрак сгущался над лагерем. Костер выплевывал искры в холодное ночное небо, а выжившие собрались вокруг него, грея руки и поглощая вкусный ужин. Я же держался на расстоянии. События прошлой ночи превратили меня в изгоя для половины племени.

Отсюда открывался прекрасный вид на нашу новоиспеченную «влюблённую парочку». Фелиция устроилась между ног Эстебана, прислонившись спиной к его груди. Вояка заботливо обнимал подругу, словно защищая от невидимой угрозы. Контраст между его мозолистыми руками, привыкшими к оружию, и её хрупкими плечами выглядел весьма художественно.

В какой-то момент Эстебан почувствовал моё присутствие. Он медленно повернул голову, и наши взгляды пересеклись на мгновение. Незаметно для остальных мексиканец протиснул ладонь за спину и показал мне три пальца, затем один.

Технически счёт должен был быть равным — два-два. Однако бахвальство интимными победами не входило в мой кодекс чести. Даже сейчас, когда законы и моральные принципы старого мира давали трещины, я придерживался собственных правил. Возможно, именно это и сделало меня аутсайдером.

Тишину разорвал взрыв хохота со стороны костра. Янис снова зажёг своим остроумием. Я отвлёкся от мрачных мыслей и поднял взгляд. Не сразу врубился, что веселье вызвали не только его слова, но и грызлинги, которые катались по земле, держась за бока. Они корчились в пыли, издавая звуки, похожие на смесь мышиного писка и довольного урчания. Хомяки сейчас выглядели как дети, впервые услышавшие анекдот.

Когда последние судороги смеха утихли, Хрум поднялся с земли. Он выпрямился во весь рост и, посмотрев на людей с восхищением, проговорил:

— У нас шутить могли только избранные, и вожди шли к ним издалека смеяться. А у людей каждый второй умеет! Научите нас! Мы очень хотим так же!

В этой просьбе было что-то настолько искреннее, что я невольно проникся симпатией к братьям меньшим. Они стремились не просто выжить рядом, а понять саму суть человеческой природы. Возможно, юмор был первым мостом между нашими видами.

— Чё, кучеряво базарить хотите? Готовы на мастер-класс по стёбу? — Янис ухмыльнулся, как заправский коуч. — Сегодня за так, завтра за осколки. Слушайте сюда…

Грызлинги выпрямились, как на военном построении, и синхронно закивали.

Спустя четверть часа зэк таки научил хомяков сомнительным юмористическим техникам. Один из них, самый молодой, со слегка облезлой спиной, даже попросил тишины и обратился к Луи Дювалю:

— Ты не толстый, ты просто носишь с собой сундук сокровищ… под кожей!

Шутку оценили только сам учитель в компании Густаво и остальные грызлинги. Наш лидер же изобразил пантомиму «рука-лицо».

— Ещё одна! — не унимался юморист. — Феромоны Фелиции пахнут так, будто она готова к… — он изобразил тот самый жест Яниса, шлепки ладонью по боку сжатого кулака. — Фелиция? А зачем тебе палка? Ай! А-а-а!

Разъярённая кормилица как следует треснула грызлинга по спине, а после пустилась за ним в погоню. Так и бегали они по лагерю, пока оба не выдохлись. Остальные хомяки опустили ушки и опасливо косились на выживших.

— Не стыдно тебе, Янис? — нравоучительно покачал пальцем Ганс. — Учишь молодёжь чему попало…

— Да не кипишуй, дед! Повеселились малёха, а то сидим, как на поминках.

Вскоре все разошлись по лачугам, ну а я с Эстебаном и Хрумом встали в караул на первую половину ночи.

В этот раз командир направил меня на южную караульную вышку. Когда глаза привыкли к темноте, смог отчётливо рассмотреть силуэты будущего корабля. Корпус уже был практически достроен. Насколько мне известно, требовалось ещё около шестисот мер древесины для завершения второго этапа.

Что интересно, ближе к вечеру Ханна вновь бесследно пропала и до сих пор не вернулась в лагерь. Но в этот раз никто не волновался. Блондинка смогла выжить с первым уровнем в багровую ночь…

Спустя долгие часы томительного ожидания услышал свист Эстебана. Тот махнул рукой, давая понять, что наша смена закончилась. Мы втроём пересеклись возле костра.

— Макс, разбуди Такеши. Я пойду дёрну Яниса. А ты, Хрум, поднимай одного из своих. Всё, отбой!

— Ты разве не в курсе, что наш бравый якудза с утра до ночи как проклятый рубил лес с Диловаром?

— Проклятье! Ты прав. Он попросту уснёт на посту. Тогда тормоши Густаво, он в своём личном шалаше спит у восточной стены.

— Погоди, амиго. Не боишься эту парочку оставлять на ночь, когда у нас бочка рома в сундуке лежит?

— Спокойно, объект под контролем. Ганс сварганил замок, ключ только у Давида. К тому же их будет трое! На грызлингов мы точно можем положиться.

Перед тем как лечь спать, я разбудил Густаво и осмотрел новую постройку. На высоте полутора метров к частоколу прикрепили односкатную крышу с деревянными стенами по бокам. Внутри вместо матраса — толстый слой плотно уложенных пальмовых листьев.

Неплохо устроился наш олигарх!

Глава 6

Интерлюдия.

Едва Янис убедился в том, что предыдущие караульные спят, как сразу же спустился со смотровой вышки и посетил пост Густаво.

— Пс-с. Братан, поди-ка сюда, обмозговать надо кое-что.

Бразилец будто только этого и ждал. Он крепко схватился за боковые перекладины лестницы и стремительно сполз вниз, ловко скользя руками по дереву, словно опытный пожарный, спешащий на вызов.

— Ты думаешь о том же, о чём и я? — осведомился Густаво, облизывая губы.

— Ага, только фраера замок навесили. Будем ломать — кипиш поднимем, палево стопроцентное. Во рту так сухо, что плевок пылью выходит.

— И не говори. Столько стресса за последние дни.

Внезапно возле них оказался третий дозорный — тот самый молодой грызлинг-юморист. Он суетливо переминался с ноги на ногу и не решался что-то сказать, но всем видом показывал, мол хочет приобщиться к «плохим парням».

— Малой, ты чего тут потерял? — буркнул Густаво. — Брысь на вышку, совсем охренел лагерь без присмотра оставлять?

— Да я… просто подумал, вдруг вам понадобится помощь.

— Подумал он! Вали давай отсюда, пока кто-нибудь не проснулся и не поднял истерику!

— Жаль. Так хотелось попрактиковать навыки взлома замков.

Грызлинг понуро свесил голову, тихо всхлипнул и молча побрёл в сторону северо-восточной вышки.

— Тормози! — гаркнул Янис. — Ты ж тварей за километр вынюхиваешь! Чё на точке тухнуть? Дуй с нами, веселее будет!

Троица караульных примостилась возле общего сундука. Грызлинг достал из борсетки отмычки и решил попробовать их в деле. Проблема была в том, что он едва дотягивался до замка.

— Гус, подсади малого, помоги вскрыть.

— Ага, щас! Смотри, у него спина плешивая. Вдруг заразный. Погоди, за табуреткой схожу, да и ведро прихвачу!

Когда Густаво двинулся в сторону кухонного уголка, хомяк задал Янису вопрос, и в голосе его не скрывалась жгучая обида.

— Чего он злой такой? Я ж с вами подружиться хочу. Вы тут самые крутые! Остальные какие-то чересчур правильные и дотошные. Возьмите меня к себе в племя!

— Хех, пришиться к нам в толпу хочешь? Не вопрос, но на шару тут никто не живёт. Готов в общак тридцатку осколков отстёгивать каждую неделю? И когда движ пойдёт, в штаны не наложишь? Дорожка опасная, обратного пути не будет. Мы тут не в церкви свечи ставим.

— Я на всё согласен! Можешь на меня положиться, старейшина Янис!

Тем временем Густаво вернулся и водрузил возле сундука табуретку.

— Гус, братан, — оживился зэк. — Кароч, малой терь в нашей толпе. Будет бабки в общак нести. Так что мы должны за него впрягаться.

Бразилец лишь махнул рукой и ухмыльнулся.

— Как скажешь, подельничек.

Послышался щелчок, и замок открылся. Довольный грызлинг расправил плечи и благоговейно посмотрел на новых друзей.

— Хорош, малой, — пылко изрёк Янис, потирая ладони. — Надо тебе погоняло дать. Же-ка-руф-лард, — произнёс он по слогам. — Имя же хрен выговоришь! Кароче, будешь Жека. А теперь отойди-ка в сторонку. Гус, помоги топливо достать.

Вдвоём они вытащили бочку, осторожно опустив её на бок. Металлические обручи тускло блеснули в полумраке лагеря. В центре, среди шероховатой древесины, темнел шпунт — деревянная пробка, надёжно запиравшая содержимое. Руки Яниса двигались с такой точностью, будто для него алкоголь был религией, а его кража — ритуалом.

Он накренил бочку, и крепкая жидкость хлынула в подставленное ведро, которое быстро наполнилось до краёв. Стартовала бутылочная эстафета. Запасливые алкоголики синхронно достали из рюкзаков пустую тару.

— Никто даже и не догадается, — прошептал Густаво, ловя каждую каплю, словно это была божья роса.

Когда последняя бутылка наполнилась, Янис аккуратно вставил шпунт на место, вколачивая его ладонью. Вдвоём они вернули бочку на исходную позицию, имитируя нетронутость склада.

Арестант, не теряя времени, продолжил инвентаризацию сундука.

— Опа-на, братки, смотрите, чё нашёл, — его голос прозвучал с неподдельным торжеством.

Он выудил из недр сундука коробку и метнул её «подельничку». То был портативный трёхзвёздочный комплект «Изобилие».

— Закусон!

Зубы Густаво сверкнули в ухмылке. Ещё бы! Сегодня они будут пировать по-королевски.

Но Янис, видимо, решив, что улов недостаточен, незаметно сунул за пазуху один из генных модификаторов жужжерианцев.

— Жека, сможешь обратно закрыть сундук?

— А легко! — его пальцы уже танцевали над замком.

Караульные двинулись на кухню — идеальное место для тайного пиршества. Костёр возле жилой зоны делал их уязвимыми для чужих глаз, а здесь, в относительной тьме, они могли расслабиться. Янис сноровисто расчистил разделочный стол, убирая кухонную утварь на полки шкафа. Ножки табуреток проскрежетали по каменному полу, когда мужчины расставляли их вокруг импровизированного банкетного стола.

Густаво сорвал плод-ночник с частокола. Он разместил его так, чтобы освещение позволяло спокойно есть, но не привлекало лишнего внимания. Бразилец с тревогой заметил, что свечение становилось всё тусклее с каждым днём. Через пару дней диковинные фрукты превратятся в бесполезную гниющую массу.

Янис театральным жестом швырнул на центр стола портативный комплект провизии «Изобилие». Коробка выглядела обманчиво скромно, ровно до того момента, пока арестант не потянул за конец бечёвки, развязывая узел.

В эту секунду начала твориться настоящая магия. Янис не ожидал подобных спецэффектов и потому, будучи шокированным, суетливо отдёрнул руки и выругался.

Коробка задрожала, зашевелилась, как живое существо. Бумага распаковалась сама, превращаясь в белоснежную скатерть, покрывающую весь стол. По её поверхности пробежали зелёные огоньки. В центре возникли крошечные, миниатюрные блюда размером с напёрсток. Но на глазах изумлённых караульных еда начала разворачиваться, увеличиваться в габаритах. Зелёные всполохи становились ярче, освещая потрясённые лица присутствующих.

— Еда пряталась в пространственно-временном кармане! — удивлённо пропищал Жека, ставший свидетелем чуда.

Воистину, название портативного комплекта провизии оправдывало себя сполна. Стол быстро заполнился съестным и едва не начал ломиться, напоминая новогодний.

Сочные куски мяса разных животных исходили паром, блестя от собственного сока. Рядом расположились салаты со свежей зеленью. Листья были такими яркими и хрустящими, будто их только что сорвали с грядки. Среди зелени прятались красные вкрапления помидоров и полумесяцы либидонов.

Странные булки змееобразной формы извивались по краю стола, похожие на застывшие в движении существа. Их корочка была покрыта мелкими трещинками, из-под которых виднелся пористый мякиш. Тонкий аромат свежего хлеба пробуждал первобытный голод, вшитый в ДНК человека тысячелетиями. Полукопчёные колбасы нескольких видов лежали в центре стола, возле пузатой головки сыра.

Особенно порадовала банка с квашеной капустой и пара корзин с фруктами, в основном цитрусовыми. Именно витамина C не хватало морякам, из-за чего они нередко страдали от цинги. С парой десятков таких магических комплектов нашим выжившим можно было бы забыть про любые болезни в долгом плавании!

Среди привычной глазу еды присутствовали и местные деликатесы — чужеродные, но интригующие своей неизвестностью. Несколько мисок с чёрной кашей не вызывали доверия. Крупинки напоминали тельца насекомых. Однако аромат, исходящий от этих мисок, заставлял ноздри раздуваться. Это был запах, который невозможно описать знакомыми словами — что-то среднее между жареными орехами, грибами и морем.

Целая корзинка с упругими белыми овалами, похожими на варёные яйца, занимала отдельное место. Их поверхность слегка мерцала, будто внутри теплился собственный источник света.

На десерт этой ночью у караульных будет огромный рулет, конец которого выглядывал из-за края стола. Его поверхность была усеяна тёмными пятнами — следами ягод, впечатанных в тесто. Янис провёл пальцем по краю рулета, собирая сладкий сок, и отправил его в рот со счастливым выражением лица.

Венцом продовольственной магии стали несколько бутылок: одна с горячительным напитком, а остальные, судя по цвету и этикетке, были наполнены фруктовым соком.

— Братва, вы только зацените этот жирный улов! — Янис едва не заорал, но осёкся и заговорил шёпотом. — Столько хавки нам не сожрать! Колбасу, сыр, фрукты и всё, что не портится, пакуем в торбы, а остальное — в кишку.

Когда центр стола освободился, Густаво расположил в нём ведро с ромом.

Караульные окунули чарки, наполнив их до краёв, и жадно осушили в несколько глотков. Началась трапеза, которая была похожа на спортивное состязание — настолько люди отвыкли от нормальной и разнообразной еды. Когда желудки насытились, а ведро опустело наполовину, начались задушевные разговоры о жизни.

— Не, ну психбольная ваще красотка, целый бочонок бродягам подогнала! Мы ж терь каждую ночь будем кайфовать! Да и когда отчалим, ещё останется. Ханна-то чёткая девица! Надо тоже её в нашу толпу подтягивать! — как из пулемёта стрелял словами Янис.

— Что, понравилась? — подмигнул Густаво. — Дойки у неё что надо! Но мне больше Нита по душе. Кровь с молоком! Дерзкая какая! Ух-х, я б её!

Густаво привстал с табуретки и, пошатываясь, показал несколько возвратно-поступательных движений, сопровождаемых шлепками ладонью по чему-то невидимому.

— А я был тайно влюблён в Бурундильду, — поддержал разговор Жека. — Но её вместе с братом проклятый живоглот растерзал!

На минуту за столом повисла немая пауза.

— Помянем Бурундильду, — сказал тост Янис, подняв чарку. — И братана.

— А можно мне тоже этого рому? Хочу быть как вы!

— Ты ж малой ещё совсем! Соку вон попей.

— Гус, не кипишуй, — усмехнулся арестант. — Завтра, может, и дышать перестанем. Пусть пацан берёт своё, тут не детсад.

Троица, теперь уже закадычных друзей, скрепивших узы многократными тостами, вновь налегла на закуски и ром. Когда в ведре осталась лишь четверть, тема разговоров сменилась.

— Братва, и-ик, — Янис поднял палец и качнулся. — Вы хоть думали, к чему катитесь? Я вот с детства грезил морем, пиратами, золотишком. Фильм про Воробья глянул — и всё, крышу снесло. Даже треуголку мне мать купила, но батя, блин, выкинул. Пьяный всегда был, меня с мамкой постоянно мутузил. Пока кто-то его в подворотне не успокоил. Короче, гляжу я на всё это и думаю — детские мечты сбываются!

— Кореш, ты не поверишь! — Густаво облокотился на стол и с хрустом разорвал булку. — Я так зажрался, что даже жить скучно было. Ну вот представь — шесть ярдов на счету, всё есть: яхты, самолёты, икра на завтрак, блондинки на ужин… А кайфа — ноль! Ну не мразь ли я, а?

Бразилец прервался и осушил очередную кружку. Достал из рюкзака палку полукопчёной колбасы, смачно тяпнул и продолжил.

— Да я даже в Тибете с монахами жил! — Он хлопнул себя по груди, залпом опрокинул ещё одну чарку. — До того жизнь наскучила, что реально думал с самолёта сигануть. Без парашюта. В море. И знаешь, Янис, я с президентами за руку здоровался, министры передо мной приседали, а я только об одном мечтал — снова прочувствовать жизнь. И вот, походу, звёзды сошлись! Начинаю всё с нуля. Здесь я никто, и звать меня никак! Но я выстрою новую империю!

— Фига ты красава, — подытожил собеседник с лёгкими нотками зависти в голосе. — Малой, а ты чё по жизни хочешь? Э-э, малой?

Жека сдался первым. Его сознание отключилось, вероятно, ещё четверть часа назад, но никто этого не заметил в пьяном угаре. Морда молодого грызлинга покоилась прямо возле тарелки с остатками листьев салата, которые так пришлись ему по вкусу.

Пара опьяневших собутыльников не могла упустить такой шанс. Янис и Густаво, с глазами, мутными от алкоголя, но горящими детским озорством, вооружились столовыми ложками и начали свою маленькую шалость. Они осторожно тыкали спящего в разные части тела, вели себя как мальчишки, впервые сбежавшие с уроков. Каждый тычок сопровождался приглушённым злодейским хихиканьем.

— Смотри, как дёргается, когда тыкаешь в левый бок, — шептал Густаво, борясь с приступом смеха. — Чувствительный, зараза.

Усики Жеки реагировали на каждое прикосновение, дёргаясь и вибрируя, словно антенны радара. Это только подстёгивало энтузиазм мучителей.

Когда дружки наигрались с Жекой, случился поворотный момент в пьянке: глухой удар кружки о пустое дно ведра.

— Я пойду на вышку, освежусь чутка, чтоб до утра дотянуть, — заплетающимся языком пролепетал Янис.

— Ну а я скрою улики и прикончу всё съестное, — заговорщицки подмигнул Густаво и зловеще улыбнулся.

Спустя час дверца общей женской лачуги скрипнула, выпуская Фелицию в холодную ночь. Сон ещё туманил её разум, когда она неуклюже брела к биотуалету, повинуясь простым человеческим потребностям. Волосы красавицы, обычно тщательно уложенные, сейчас свисали спутанными прядями, прилипая к лицу от ночной влажности.

Фелиция щурилась в темноте, машинально проверяя карман в штанах — кухонный нож всегда должен быть под рукой. Её мозг едва регистрировал необычное: пустые посты караульных, тишина там, где должны быть голоса дежурных, явно заметивших движение внутри лагеря.

Что-то было не так, но осознание опасности не успело пробиться сквозь сонливость.

Тихий свист рассёк воздух. Возникла острая боль в шее, похожая на укус змеи. Фелиция вздрогнула, мгновенно пробуждаясь от гормонального выброса адреналина. Её тело среагировало раньше, чем мозг. Рука взлетела к источнику боли, пальцы нащупали что-то тонкое, чужеродное, впившееся в плоть.

— Что это…

Её итальянский акцент, обычно едва заметный, сейчас прорезался сильнее — верный признак волнения. Фелиция выдернула предмет. Им оказался маленький дротик с оперением. В бледном свете небесной спирали она разглядела окровавленную иглу.

Понимание пришло мгновенно.

— Нет, нет, нет! Только не… — голос девушки сорвался на полуслове.

Первая волна онемения прошла от шеи вниз по позвоночнику. Как будто кто-то выключал тело секцию за секцией. Колени подогнулись первыми, и Фелиция рухнула на влажную от росы землю. Её глаза, широко раскрытые от ужаса, лихорадочно метались, пытаясь уловить силуэт нападавшего.

Но никого не было видно. Или, может быть, она просто не могла повернуть голову.

Вторая волна парализовала руки. Они безвольно упали вдоль тела, больше не подчиняясь командам мозга. Дротик выпал из пальцев и затерялся в траве.

Фелиция пыталась закричать, позвать на помощь, но из горла вырвался лишь слабый хрип. Яд действовал методично, отключая системы организма одну за другой.

Третья волна накрыла её сознание. Зрение затуманилось, земля и небо поменялись местами, звёзды закружились в сумасшедшем танце. Последней связной мыслью было понимание о скорой гибели.

Фелиция потеряла сознание.

Где-то в темноте послышался мягкий шорох шагов. Фигура убийцы приблизилась к распростёртому телу, наклонилась, проверяя пульс. В свете ночного светила мелькнули пальцы, прижавшиеся к шее жертвы. Удовлетворившись ровным, хоть и замедленным биением, силуэт выпрямился, оценивая обстановку вокруг.

Лагерь спал, не подозревая о происходящем. Никто не слышал, как нападавший поднял безвольное тело Фелиции, закинув его на плечо с лёгкостью, выдающей немалую силу. Итальянка висела как тряпичная кукла, её руки и ноги бессильно раскачивались в такт шагам похитителя.

Вскоре скрипнули створки южных ворот. Убийца замер на мгновение, прислушиваясь к звукам ночи, но тревоги не последовало. Только сверчки продолжали свою монотонную песню, будто ничего не произошло.

Парализованное тело Фелиции было вынесено за пределы лагеря. Ночной ветер трепал её волосы, когда фигура растворилась среди деревьев, унося свою добычу в непроглядную тьму джунглей.

Конец интерлюдии.

Глава 7

— НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!

Крик Эстебана разорвал предрассветную тишину, выдирая меня из объятий сна. Я мгновенно вскочил, инстинктивно нащупывая рукоять шпаги, и выскользнул из лачуги. Воздух, ещё не успевший раскалиться под тропическим солнцем, освежил лёгкие.

Эстебан торопливо спускался со смотровой вышки, перепрыгивая через несколько перекладин сразу. Его лицо исказила гримаса, которой я никогда прежде не видел.

Вокруг зашевелилось поселение. Сонные соплеменники покидали свои жилища, тревожно озираясь, пытаясь понять источник опасности.

— Что такое, амиго?

Эстебан даже не посмотрел в мою сторону. Его глаза были устремлены куда-то за частокол. Он бросился к восточным воротам, распахнул их с нечеловеческой силой и помчался в сторону джунглей.

Я молча бросился следом, чувствуя, как призрачная рука сжимает сердце ледяной хваткой. Когда мы приблизились к подземелью, увидели шокирующую картину. Эта чертовка-судьба нанесла нам коварный удар, от которого раны никогда не заживут. С каменной арки входа в подземелье безвольно свисало неестественно выгнутое тело.

Фелиция…

По бледной коже нежной руки тянулся тёмный кровавый след. Весь вход в подземелье был залит алым.

Челюсть непроизвольно сжалась от приступа ярости и обиды. Глаза предательски намокли, пока в груди разгорался праведный огонь. Эстебан рухнул на землю и зарыдал. Хрипло, по-звериному, раскачиваясь взад-вперёд.

Я стоял, впитывая эту картину, позволяя ей выжигаться в памяти навсегда. А потом — словно переключатель щёлкнул. Эмоции ушли, оставив холодную, расчётливую ясность.

— Вставай, Эстебан, — мой голос звучал неузнаваемо твёрдо. — У нас много дел. Нужно всё осмотреть, опросить караульных и провести расследование. Помоги мне снять её.

Я встал под аркой, пытаясь дотянуться до тела.

Проклятье, слишком высоко!

— Это был ты? Не смей её трогать! — раздался за спиной искажённый болью голос Эстебана.

В следующий момент сильный удар ногой обрушился на спину. Окровавленная почва оказалась слишком скользкой, и я полетел кубарем вниз по каменным ступеням подземелья, ощущая, как острые края оставляют ссадины на руках и ногах. Но чувствовать боль времени не было. Как только получилось подняться, рванул обратно, пока вход не обрушился.

Прямо на моих глазах воздух под аркой стал плотнее, и я впечатался в некий силовой барьер, больно ударившись лицом. В нескольких метрах напротив меня стоял Эстебан и шокировано хлопал глазами.

Я достал гигантский молот и несколько раз обрушил его на невидимую преграду. Попытки не возымели успеха. Побоялся, что могу привести оружие в негодность, потому прекратил. По спине пробежал неприятный холодок.

Вскоре у входа оказался Такеши в компании Луи Дюваля. Они что-то говорили и обречённо хватались за головы. Барьер полностью поглощал все звуки снаружи, и мне оставалось лишь читать по губам и языку тела. Кажется, наш лидер выражал сомнения по поводу моего возвращения, судя по тому, как у него дёрнулся кадык и качнулась голова. Такеши же с хмурой миной пытался так и эдак подковырнуть преграду с помощью нодачи.

Всё предельно ясно. Видимо, высшие силы решили наказать меня за то, что я не уберёг прелестную Фелицию. Вдвойне было больно оттого, что расстались мы на негативной ноте. Наверняка кто-то из выживших подумает, что злодеяние было совершено мной, как месть.

Сердце жгло от чувства несправедливости.

СТОП!

Не о том думаю. К чёрту все плохие мысли. Не падать духом! Иначе не выживу. Я хочу жить и хочу найти подлого ублюдка, лишившего меня близкого человека. Пусть даже она сама ушла, испугавшись кровавого зверя. Зла на Фелицию я не держал и искренне надеялся, что у неё с Эстебаном всё сложится.

Взяв молот поудобнее, я шагнул вглубь логова. Напоследок обернулся и увидел грустное лицо Такеши. Мой друг коснулся ладонью барьера и что-то рыкнул.

Интересно, с какими тварями придётся схлестнуться в этот раз. Гробница героев. Значит, здесь обитает нежить, которая, будучи живой, успела прославиться в боях. Звучит как приговор. По сложности подземелье такое же, как и логово сгинувших пиратов. Только вот рядом нет верного соратника, нарезающего врагов со скоростью шинковальной машинки. Хотя, ради справедливости, стоит отметить, что и я стал сильнее с того момента.

Спуск напоминал искажённую версию подъезда заброшенного дома. Тот же затхлый воздух и холод, те же крутые повороты. Двигался осторожно, однако спустя первую сотню метров нетерпение взяло верх. Лестница резко развернулась на сто восемьдесят градусов, уходя глубже в недра земли.

Я ускорился, перейдя на челночный бег. Семь крутых разворотов спустя оказался на приличной глубине. Чувствовалась лёгкая нехватка воздуха. Каждый вдох давался с трудом. Голова начала пульсировать от недостатка кислорода, перед глазами поплыли тёмные пятна.

Так! Надо просто привыкнуть.

Единственной радостью была странная система освещения. В стенах через равные промежутки полыхали воткнутые в металлические подставки факелы, испускавшие неестественное синее пламя. Оно не коптило, не мерцало, а горело ровно и ярко, как будто питалось не кислородом, а чем-то иным. Я попытался снять один из факелов, но в момент прикосновения к рукояти пламя мгновенно гасло.

Последний поворот вывел меня в просторный коридор с высокими сводами. Потолок терялся во мраке, недосягаемый даже для синего света. Стены были испещрены нишами разных размеров, каждая представляла собой хранилище мрачных предметов: ржавые кубки, черепа неизвестных существ, урны с прахом, покрытые толстым слоем паутины.

Коридор расширялся, переходя в прямоугольное помещение, напоминающее склеп без выходов. В центре возвышался массивный саркофаг, испещренный резными символами и глубокими трещинами. По периметру зала тянулись тяжелые колонны, в камне которых были высечены силуэты древних героев. В стенах темнели ниши, забитые разным хламом.

Чувствую, что пожалею об этом. Но выбора нет.

Напрягая все мышцы, я навалился на крышку саркофага. Камень сопротивлялся, но постепенно поддавался. Суставы хрустели от напряжения, пот заливал глаза. С протяжным скрежетом крышка сдвинулась и с оглушительным грохотом рухнула на пол, раскалываясь на несколько частей.

Из саркофага поднялась волна затхлого воздуха. А затем — движение. То, что лежало внутри, было не мертво, как я наивно полагал.

Оно пробудилось!

Забытый герой, уровень 11.

Выглядел герой как мумия гуманоидной расы, если не брать в расчёт череп круглой формы и пару бивней на нижней челюсти. Торс прикрывала ржавая кираса. Ладонь мертвеца попыталась нащупать рукоять двуручного меча, лежащего прямо на груди. Я не стал давать форы агрессивной твари и опустил боёк молота на череп. Покойся с миром, герой!

ХРУСТЬ!

Навык «Холодное оружие» повышен до 15 уровня.

Над телом завис зелёный светлячок. Мгновенно послышался звук трущихся каменных плит, и одна из стен со множеством ниш провернулась вокруг оси, открывая проход в следующее помещение.

Я не обольщался лёгкой победой, ведь знал, что сложность увеличивается по нарастающей.

Думаю, двуручник пригодится в хозяйстве. Едва я взял его в руки, как перед глазами пронеслись строки текста.

Вы оказались подвержены проклятию.

Штраф к характеристике удача: −20.

Срок действия проклятия: 1 векс.

Тысяча диабло! Я отшвырнул оружие, и то со звоном ударилось о пол. Какое коварное подземелье! Мою любимую характеристику срезало до тридцати. Судьба и так меня отправила пинком Эстебана в пасть жуткого логова, а теперь ещё и это. Нет… Она не просто отправила, но жёстко поимела. Я плачу за то, что не смог уберечь дорогих женщин.

Габриэла… моя любимая сестрёнка. Фелиция… Су Ин… Ваши имена я буду бережно хранить в своём сердце до последнего вздоха.

Вдох. Выдох. Отрешение.

Что ещё за векс? Надеюсь, это минута или хотя бы час. Да, наивно было бы полагать, что в неизвестной вселенной меры исчисления времени аналогичны земным. Хотя, помнится, в задании на постройку корабля указывались именно часы. Видимо, Парадигма решила не мудрить с терминами и просто перевела их в привычные единицы измерения. Ну а сейчас система подготавливала к выходу в большой мир, где многие используют некие «общие» понятия.

Я смахнул трофеи и уверенной походкой двинул вперёд. Замер, когда наступил на, казалось бы, обычную плитку, но послышался щелчок. Из едва заметного отверстия в стене вылетела стрела и впилась мне в бедро.

— А-А-А!

Ногу пронзила адская боль. Я разорвал штанину и увидел, как в месте ранения кожа начала чернеть, а вены вздуваться чернильными оттенками.

— Кровь, толкай все яды наружу!

Сработало! Я и не сомневался. Покрепче стиснул челюсть и выдернул стрелу. Сразу же приказал крови покрыть рану коркой и восстановить все повреждения.

И это лишь предбанник подземелья…