Бесконечность

Эпилог

Келлан -

Немного

позднее

Я не уверен, сколько времени прошло с тех пор, как Лена приняла решение остаться рядом со мной. В нашем мире у времени нет начала или конца, но каждое мгновение было не чем иным, как подарком. Никакого количества времени, проведенного с ней, никогда не будет достаточно.

Она — мое начало и конец, весь смысл моего существования. Мы двое стали ближе, чем раньше, когда начали исследовать превращение ее из человеческой души в существо-тень, подобное мне.

Сначала она беспокоилась, что это может повлиять на наши чувства друг к другу. Она не была уверена, буду ли я по-прежнему заботиться о ней в том же виде, в каком заботился о ее человеческой душе, но мои чувства к ней только усиливались с каждым мгновением. Частично это связано с ее действиями. Она такая нежная и добрая.

Сегодня она держала за руку пожилую женщину, когда мы проводили ее в наше царство. Видя, насколько самоотверженной является Лена, я еще больше благодарен ей. Она заботилась об этой старой женщине только с самыми чистыми намерениями.

Большую часть дней я борюсь между тем, любовь или похоть овладеют мной. Я не могу сопротивляться ей. С тех пор, как она решила остаться, наши тени как будто не могут насытиться друг другом. Электрическое чувство, которое охватывает нас, когда мы прикасаемся друг к другу, не похоже ни на что. Это чертовски опьяняюще. Мы оказываемся связанными друг с другом при любом удобном случае, как две половинки одного целого, и я никогда не буду жаловаться на это.

Все души, которые были замешаны в издевательствах над ней, когда она была в Торн-Гроув, покинули наше царство. Помимо Карсона, она была там, чтобы наблюдать, как демон забрал всех до единого. Они заслужили это после того, через что заставили пройти мою девочку.

Я стараюсь изо всех сил испытать всё то, что ей приносило радость в жизни как человека, и она с нетерпением хочет мне это показать. Буквально вчера я наколдовал водопад, чтобы мы могли его посетить. Мы устроили пикник и посидели у подножия скал. Ощущение прохладного тумана от воды, плещущейся в наших тенях, было моей второй любимой частью дня. Моим любимым было, когда она кончала прямо на мой член в воде.

Большую часть времени мы проводим в наших теневых формах. С каждым мгновением она становится ближе к тому, кем ей всегда было предназначено быть. Без трудностей, связанных с ее человеческой жизнью, она процветает.

Сегодня у меня запланировано для нее кое-что особенное. В моем списке появилось знакомое имя, и я собираюсь удивить ее честью быть той, кто пожнет плоды этой особой души. Это имя она упоминала при мне раньше, когда рассказывала о своем прошлом. Это человек, который сыграл значительную роль в ее решении покончить с человеческой жизнью. Росс. Кусок дерьма, которого ее лучшая подруга предпочла ей. Он обрезал ей волосы и издевался над ней до такой степени, что она почувствовала, что смерть была большим облегчением, чем сама жизнь.

Она не чувствовала необходимости причинять себе вред с тех пор, как стала мне равной. Я хочу, чтобы она всегда знала, как ее любят и о ней заботятся. Если она когда-нибудь почувствует себя никчемной или нежеланной, это будет исключительно по моей вине, и я никогда не позволю этому случиться.

Она появляется передо мной, не теряя ни секунды, прежде чем обнять меня. Я притягиваю ее к себе и смотрю в эти глубокие карие глаза, которые я так сильно люблю. Я целомудренно целую ее, и она смотрит на меня в ответ, нахмурив брови.

— Я бы с удовольствием оттрахал эту жадную киску до тех пор, пока ты не сможешь ходить, но нам нужно кое-куда сходить. У меня для тебя сюрприз.

— Ооооо, я люблю сюрпризы! Что это? — Ее тени расходятся от нее спиралью, наполненные чистой радостью, и мне приходится приложить все усилия, чтобы сохранить самообладание. Она такая чертовски совершенная.

— Не так давно в моем списке появилось забавное имя. Думаю, оно тебе действительно понравится.

Ее глаза расширяются от предвкушения. Она не кровожадное существо, но она получает чувство удовлетворения от того, что помогает определенным душам пересечь границу. Мы взяли нескольких человек, которые издевались над ней в старших классах, и все они перепугались, когда увидели ее. Она смеялась над этим ненормально долго. Я сделаю все, чтобы услышать смех моей девочки или сделать ее счастливой.

— Кто на этот раз? — спрашивает она.

— Это Росс, — заявляю я и наблюдаю, как ее тень превращается в человека, одетого в милейший белый сарафан с темно-фиолетовыми тюльпанами. Ее волосы немного отросли и теперь ниспадают чуть выше груди. У них самая красивая естественная волна. Я снова принимаю свой человеческий облик и улыбаюсь ей сверху вниз.

— Тебе лучше не лгать, — заявляет она.

— Я бы никогда не солгал тебе. Ты это знаешь. Он весь твой, можешь пожинать плоды, если захочешь.

— Конечно, я хочу этого сукина сына. Не могу дождаться, когда увижу выражение его тупого лица, когда я появлюсь в образе своей тени, а затем превращусь в человека прямо у него на глазах. Это должно напугать его до чертиков. Ублюдок заслуживает гораздо худшего, но я возьму то, что смогу получить.

Он заслуживает гореть в аду за то, что он сделал с ней. Не имеет значения, какое искупление он совершал на протяжении всей своей оставшейся жизни. Иногда есть вещи и способы, которыми ты влияешь на людей, которые ты просто не можешь исправить. Если повезет, он очень скоро появится в нашем мире и покинет его.

— Мы можем пойти, когда ты будешь готова. Его имя в самом начале списка.

Она обвивает руками мою шею, притягивая меня ближе. Мгновенно мой член напрягается в штанах, страстно желая оказаться внутри нее. Она приподнимается на цыпочки, чтобы прикоснуться своими мягкими губами к моим, и я растворяюсь в ней, вбирая каждую частичку, которую она готова дать. Когда она, наконец, отстраняется, то улыбается.

— Когда мы вернемся, я позабочусь об этом. — Она убирает руки с моей шеи и делает шаг назад, небрежно проводя одной рукой по контуру моего члена.

Прежде чем я успеваю ответить, она превращается обратно в свою теневую форму и исчезает из поля моего зрения. Я качаю головой и следую ее примеру, уже зная, куда она направляется.

Мы оказываемся в старом одноэтажном доме, в котором, возможно, всего четыре комнаты и который чрезвычайно обветшал. На крыше есть несколько небольших брезентовых покрытий, удерживаемых большими камнями. Я не знаю, как они не упали. Дом - полная дыра, но это не имеет значения; мы здесь не для того, чтобы останавливаться в отеле. Мы собираемся схватить этого сукина сына и тащить наши задницы обратно на кладбище, чтобы я мог вонзить свой член в ее ноющую киску.

Я бросаю на нее взгляд, и она снова исчезает, поэтому я следую за ней. Когда я появляюсь в следующий раз, мы находимся внутри дома, прямо в гостиной. Здесь есть диван и старый кофейный столик, на котором разбросаны наркотики, но больше ничего нет. Кончина этого ублюдка находится в центре нашего внимания. Ложка и зажигалка все еще лежат на столе. Мы стоим там мгновение, глядя на его мертвое тело, прежде чем его душа открывается нам.

— Кто ты, черт возьми, такая? — выплевывает он.

— Твой конец, — говорит ему Лена, и я могу сказать, что она запомнит этот момент навсегда.

— Мой конец? — спрашивает он, поворачиваясь и видя свое мертвое тело на диване. — Что за хрень? Я мертв?

— Ты чертовски прав, скользкий кусок дерьма. Мы здесь, чтобы забрать твою душу и привести тебя к твоей цели. Если повезет, ты быстро найдешь ее, и демон отведет тебя туда, где тебе действительно место, — выплевывает Лена ровным и злобным тоном.

— Я никуда не пойду с вами двумя.

— Ты прав. Ты никуда не пойдешь с нами двумя, но ты пойдешь со мной, — говорит Лена, принимая перед ним человеческий облик.

Я почти уверен, что Другие не одобряют ее действия, но они не велели нам останавливаться, так что мы не намерены этого делать. Осталось всего несколько человек, которые мучили ее в ее человеческой жизни, и те, с кем наши пути пересекутся, все равно забудут об этом моменте, как только войдут в наше царство. Это все для того, чтобы она исцелилась.

Она делает шаг к нему в своем бело-желтом сарафане с фиолетовыми тюльпанами. Его глаза расширяются от шока, когда он пытается понять, не является ли это каким-то гребаным сном.

— Помнишь меня, придурок? — спрашивает она, и он отшатывается назад.

— Лена Хилл? Не может быть, чтобы ты...

— Мертва, — обрывает она его. — Да, как и ты. Добро пожаловать в загробную жизнь. Ты возьмешь меня в качестве своего дружелюбного гида.

— Как, черт возьми, это вообще возможно?

— Видишь ли, как только Дэни решила прекратить общение со мной из-за твоей задницы неудачника, я покончила с собой. Потом я трахнула Смерть, и, что ж, я здесь. В то время как ты будешь подвергаться пыткам целую вечность, потому что, давай будем честны, мы все знаем, что именно там ты закончишь. Я буду прямо здесь, думая о том, каким приятным был этот самый момент.

— Пошла ты нахуй, тупая сука.

Я делаю шаг вперед, и один из моих темных завитков хватает его за шею, крепко сжимая. Может быть, он всего лишь дух, но его душа по-прежнему чувствует все, что делает человеческая душа.

— Как ты, блядь, разговариваешь с моей девушкой!

Она смотрит на меня сияющими глазами, кивая, чтобы я отпустил его. Неохотно я делаю, как мне говорят, потому что это ее момент. Она делает шаг ближе к нему и возвращается в свою теневую форму, решив, что он достаточно насмотрелся на ее человеческую форму. Она хочет показать ему, что превратилась в кого-то более сильного.

— Ты пойдешь с нами, чтобы исполнить свое предназначение, а я буду наблюдать за тобой. Ты этого не узнаешь, но я буду рядом, когда демон придет, чтобы забрать твою душу.

Один из ее теневых завитков тянется, чтобы схватить его за горло, и, не сказав больше ни слова, мы исчезаем в нашем царстве, чтобы привести его к цели. Мы появляемся в захудалом торговом центре. Его пребывание здесь не сильно отличается от никчемной жизни, которую он вел как человек. Мы вдвоем подводим его к столику для пикника рядом со зданием и оставляем там с копиями ложки и зажигалки, которые были на его кофейном столике. Он подумает, что перегнул палку и потерял сознание.

Лена смотрит на меня, на ее лице появляется удовлетворение, и с этими словами она снова исчезает. Я следую за ней, не зная, к чему мы в конечном итоге придем, но когда появляюсь на кладбище, не могу сдержать улыбки.

Я подхожу к ее любимой скамейке, только чтобы обнаружить ее обнаженной и распростертой для меня поверх маленького покрывала в ее человеческой форме. Она откидывается назад, опираясь на локти, согнув колени и раздвинув ноги.

— Трахни меня, Келлан. Не заставляй меня ждать.

— Как я могу устоять перед моей жадной девочкой, просящей меня трахнуть ее?

Мой взгляд опускается на ее уже намокшую киску, пока ее пальцы дразнят клитор. Она так чертовски идеальна для меня во всех отношениях. Я сокращаю расстояние между нами, возвращаясь в свою человеческую форму. Мы всегда начинаем так, а затем превращаемся в смесь сплошного изображения и тени, где начало и конец кажутся размытыми.

Я опускаюсь на колени между ее ног и наклоняюсь вперед, ложась на живот, чтобы расположить свое лицо прямо перед ее киской. Я обнимаю ее за бедра, притягивая ближе к себе, и покрываю поцелуями ее ноги. Ее спина выгибается, и она издает сладчайший стон, желая, чтобы я прикоснулся к ней еще сильнее.

Мой язык высовывается, и я облизываю ее по всей длине раз, два, три, прежде чем ее пальцы запутываются в моих волосах, и она притягивает меня ближе, ударяя моим носом о свое самое чувствительное место. Мой рот обхватывает его, посасывая и пощипывая ее клитор.

— Келлан, — стонет она.

Черт, мне нравится, как легко мое имя слетает с ее губ. Даже если бы я слышал его каждую секунду каждого дня, этого все равно было бы недостаточно. Я ускоряю темп, облизывая ее, и медленно погружаю два пальца в ее мокрую киску. Она всегда такая влажная для меня. Когда я начинаю двигать ими внутрь и наружу, она в ответ приподнимает бедра и хнычет.

— Жадная маленькая шлюшка, не так ли?

— Да, — признается она, заставляя мой член дернуться. — Я так близко.

— Умоляй меня, питомец. Умоляй меня заставить эту хорошенькую киску поплакать по мне.

— Пожалуйста, Келлан, — кричит она, пока мои пальцы продолжают медленно входить и выходить из нее.

Я поднимаю глаза и вижу приподнятые брови, на ее лице не написано ничего, кроме чистого удовольствия, поэтому я даю ей то, что она хочет. Я сжимаю пальцы внутри нее, задевая идеальное местечко, от которого у нее каждый раз мерещатся звезды. Ее киска сжимает мои пальцы, и я знаю, что она близко. Я сохраняю устойчивый ритм, сосредотачивая свой язык на ее клиторе, мои пальцы сжимаются в этом месте снова и снова с постоянной инерцией, когда они входят в нее и выходят из нее.

— Я кончаю! — кричит она и пульсирует вокруг моих пальцев.

Ее рот складывается в идеальную букву «О», а глаза закатываются. Видеть, как она кончает, — это наркотик, к которому я всегда буду пристрастен.

— Такая грязная шлюха кончает мне на пальцы. — Я вытаскиваю их и поднимаюсь по ее телу, прежде чем засунуть пальцы ей в рот. — Попробуй, какая ты сладкая.

Она даже не стесняется обводить их языком. Эта гребаная девчонка даже не подозревает, какой властью обладает. Моя форма начинает частично меняться, посылая чистый ток через каждую клеточку моего существа. Я смотрю вниз и вижу ее в похожей форме.

Дымчатые завитки исходят от нас двоих, сражающихся друг с другом за доминирование. Я оборачиваю завиток вокруг ее горла, а она оборачивает его вокруг моего. Другая ее рука протягивается, чтобы направить мой теневой член к ее центру.

— Мне нужно почувствовать тебя внутри себя.

Я перекатываюсь на спину рядом с ней и тяну ее на себя, чтобы она оседлала меня. Она смотрит вниз, улыбаясь, когда мои руки поднимаются, чтобы поласкать каждую из ее грудей, прежде чем я пальцами перекатываю ее соски. Она с одобрением сжимает мой член. Сейчас между нами двумя происходит так много всего одновременно, что, кажется, у каждой из наших теневых форм свои планы.

Она приподнимается и медленно опускает свою киску на мой очень твердый и готовый член. От нас исходит дым, размывая границы, где мы двое начинаемся и заканчиваемся. Мы - одно целое. Она начинает двигать бедрами, используя меня для каждой своей потребности.

— Оседлай мой член, как отчаянная шлюха. Возьми то, что тебе нужно, и заставь нас обоих кончить, любимая.

Сначала она двигает бедрами медленно, наслаждаясь ощущением моей твердой длины, заполняющей ее, прежде чем начинает быстрыми движениями двигаться вперед и назад. Я хватаюсь за ее теневую форму, помогая ее толчку и просовывая себя глубже в нее.

— Всегда так чертовски туго, — ворчу я, когда ее руки ложатся мне на грудь.

Наши завитки, наконец, освобождаются от горла друг друга, и она впивается ногтями в мою грудь, оставляя за собой цепочку красных линий. Мы оба начинаем чувствовать нарастающее вожделение между нашими телами, и она издает сладчайшие звуки. Всхлипы. Стоны. Во всем этом она не что иное, как совершенство.

— Келлан, — кричит она, когда я толкаюсь сильнее, попадая в это идеальное место. Она запрокидывает голову и теряет всякий контроль над собой.

— Дай мне почувствовать, как эта киска сжимает мой член.

Она прижимается ко мне, и это все, что мне нужно, чтобы найти свой собственный блаженный кайф с ней. Она распадается на части вокруг меня, когда я кончаю в нее. Мы сохраняем устойчивый темп, пока оба не спустимся с нашего пика. Когда я вынимаю член, моя сперма стекает с ее киски, и темное щупальце протягивается, чтобы протолкнуть его обратно.

Мы полностью принимаем человеческий облик и тяжело дышим. Это идеальное время суток, когда солнце начинает садиться, а небо начинает окрашиваться в розовые и желтые тона. Я подтягиваю ее в сидячее положение и укладываю подмышкой на покрывало, наслаждаясь тем, как она ощущается рядом со мной. Ее обнаженное тело рядом с моим. Мы двое так идеально подходим друг другу. Она поднимает глаза и улыбается.

— Нам скоро нужно будет заняться кое-какой работой, — говорит она. — Есть души, готовые для нас.

— Давай пока просто останемся здесь. Они могут подождать еще немного. Я хочу полюбоваться закатом со своей девушкой.

Она протягивает руку, чтобы погладить меня по щеке.

— Я люблю тебя, Келлан. Я всегда буду любить тебя. Смерть — это моя жизнь. Ты — моя жизнь.

Услышав ее признание в этом, я еще больше благодарен ей — этой единственной человеческой душе, которая изменила ход событий для нас обоих. Я равный.

— Моя прекрасная девочка, — говорю я, любуясь ею. — Моя любовь к тебе бесконечна, такая любовь, которая не существует во времени и пространстве. Это любовь, у которой нет ни начала, ни конца. Она просто есть — сейчас и навсегда.

— Мы с тобой до конца, не так ли? — спрашивает она меня, ее глаза блестят от радости.

— Ты и я навечно, любимая.

Я наклоняюсь и целую ее в кончик носа, прижимая к себе, когда солнце садится за горизонт. Все так, как всегда должно было быть: я и девушка, которая всегда была предназначена мне судьбой, в моих объятиях и несущая свет в мою тьму. Я не мог и мечтать о лучшем способе проводить каждый день до скончания веков.