Белый волк - Князь болотный

Глава 2

НОВЫЙ РОД

Поход по болотам был достаточно сложным, мы вначале шли по лесу, потом свернули в болото и по колено в воде прошли небольшое расстояние, затем свернули немного влево и почти проплыли метров 200–300 по самую грудь в воде и грязи, затем поворот направо и еще метров 500 по колено в воде. По моим чувствам мы прошли часов пять, и вышли, на сухой участок, а потом топали еще до самого вечера и уже на закате мы увидели людей.

Люди были, как бы это сказать, ну совсем забитые, даже вспомнились слова из повести временных лет, Нестора писателя блин, о том, что все славянские пламенна, кроме полян, жили животным образом, в ямах и болотах, сношались между собой как собаки, то есть где попало, воровали девок друг у друга и ели младенцев.

Картина как раз Несторовская.

Сначала я даже подумал, что местные жители вечером меня съедят как австралийские аборигены съели Кука, но потом понял, это они меня боятся, будто бы я демон болотный, что поднялся из дрягви и вот прямо сейчас я их всех начну медленно жрать на костре.

Людей было многовато, я обнаружил 11 разновозрастных тёток, 19 детей, 6 стариков седовласых и самое интересное было два здоровых мужика.

Во дела, а где были эти мужики, когда у них селение грабили, неужели сбежали? Я долго не думая спросил об этом и мне объяснили, что это охотники и они ходили искать зверя.

— И где собственно ваша добыча? — сразу же спросил я.

Мне показали, на ветке низкорослого дерева висели большие куски мяса, типа сушились.

Как ни странно, местные вели себя не агрессивно, но меня побаивались, ждали, когда я потребую жаренного младенца, но я не потребовал, а показал пальцем на мясо и спросил, сколько стоит такой лось.

Мне ответили, что охотники добывают примерно по одному зверю раз в седмицу, часть мяса родовичи едят, часть вялят на черный день, а третью часть, то есть два окорока продают в бург. Собственно с продажи этого мяса селение получает примерно по одному мешочку соли в луну.

Я достал в поясе горку серебра, похожего на приплюснутые молотком лепесточки.

— Сколько соли вы сможете выторговать за моё серебро, если не продавать на ваше мясо?

Как ни странно, но ко мне подошла женщина и взяла лепестки.

— Это серебряные золотники. Один окорок мяса можно продать за один такой золотник.

— Понятно — я снял пояс и достал золотую монетку — и показал женщине — что это?

— Это золотой бизант — ромейская монета, её меняют на десяток серебряных монет.

— А за сколько можно купить коня или скажем корову? — спросил я.

— За коня возьмут два рубля серебра, но коней по близости нет, нужно из далека вести и цена возрастает до трёх рублей. Также и корова стоит два, но меньше чем за три рубля у нас не найдешь.

— А рабы, сколько стоят рабы?

— А вы по чем продаете рабов? — с издёвкой спросила тетка, пристально заглядывая мне в глаза.

— Мой рот сам по себе открылся и изрек — за доброго мужа пленника гривенка серебра, за молодую девицу тоже гривенку взять можно, за человека средних лет два рубля, за старика и дитя — не больше рубля дадут.

Охренеть, это что я сказал или во мне второе я, то есть хозяин тела проснулся?

Во блин, а если он окончательно проснется, то куда денусь я? Интересно, а кто воевал тут? Кто мечами махал и людей убивал? Я же не умею этими примитивными железками сражаться, выходит, что он управлял моим телом. Фу ты запутался, то есть он управлял своим телом, а я, что делал в это время я, просто наблюдал или меня вообще тут не было?

И нисколько не задумываясь, я вывернул всё содержание своего пояса, а потом и сидора.

Тетка не долго думая сосчитала мои припаса.

— Всего вместе у тебя 9 золотых да 24 серебряных монеты, небольшая горка золотых украшений и почти пять десятков серебряных золотников.

— Как это перевести в ваши гривны, гривенки и рубли?

— Гривенка это половина гривны, а рубль, это четверть гривенки. За рубль серебра можно обменять одну золотую монету или десяток серебряных монет.

— Так, понятно, гривна — это 400 грамм серебра, а рубль — это 50 грамм. А как считают эти лепестки, что ты золотниками называешь, как их меняют?

— 20 золотников это почти рубль, или пять серебряных монет, но торговцы больше 3 монет за 20 золотников не дадут.

— Выходит монеты меняют по другому?

— Так и есть, но монеты в наших краях мало привечают, торговцы меняют мясо на соль или зерно, иногда мен идёт на ножи и топоры, иногда за наш товар купцы от своих гривенок рубят серебренные кусочки, что мы рублями называем. А монеты там — тётка махнула на юг — за морем купцы используют, а здесь только рубли и золотники.

Я кивнул, шустрая тетка, быстро сосчитала а мужики стоят поодаль и в разговор не влезают, а я думал, что на Руси женщины только детьми и кухней занимались, а это вот считать умеет. Получается, что по местному курсу у меня почти четыре кг серебра, без учета золотого барахла. Да хорошая добыча у бандитов Радомира была

Ну, что же по считаем, вес золотника примерно два с половиной грамма серебра, а вес серебряной монетки примерно 10 грамм серебра, и за десять серебряных монет вроди бы как можно выменять одну золотую монетку, но кто тут в болотах мне их обменяет?

— А ты откуда так хорошо считать умеешь? — спросил я долго не думая.

— В своей земле я была дочерью торговца, мой отец зерном занимался. Возил по земле ромейской, в разных городах торговал. Меня украли Венды на северной границе ромейской империи, и подарили своему вождю. Так я стала второй женой вождя. Мы растили рожь и овес, я помогала счёт вести, а потом пришли враги и мой муж увел наш род в леса. Вот уже пятую весну тут в лесу прячемся.

— Так вы пахари, а я думал, что вы люди болотные.

— Людьми болотными венды называют тех кто в лесах да болотах живет. Сейчас мы так и живем на болотах, но мы себя называем родом Кривя, то есть живущими на болотах.

— А кто старший в вашем поселении?

— Я — ответила тетка.

Интересно, интересно подумал я, по сути бывшая рабыня стала женой вождя, и теперь она тут старшая в селении то ли венедов, то ли кривей каких то.

Тетка прочитала вопрос в моих глазах.

— Когда Веточка умерла, я стала старшей женой у нашего родового старосты, но ваши речные люди убили старосту и теперь я главная.

Интересно, а Веточка это наверное бывшая старшая жена, вот же имя то придумали.

— А кого пытали там у дерева? — спросил я.

— Это был сын старосты от Веточки, он умер, они хотели узнать, где люд здешний свои припасы спрятал, а моего сына убили, что бы мы им схроны наши показали, а потом ты появился. Мы можем продать тебе детей. Купи, мы их все равно не прокормим, помрут зимой.

Вот, же блин, как сердце кольнуло.

Мне человеку 21-го века такие слова слышать не просто. Люди детей предлагают на продажу, только бы те выжили, а заодно и селение протянет сколько то зим ещё.

— Если бы я людей приехал покупать или брать силой, то ушел бы с речными людьми. Меня из-за кромки боги отпустили не затем, чтобы детей продавать.

— А зачем?

— Как тебя зовут ромейка?

— Я от рода гелонов, а зовут Бажена.

— На сколько хватит этого? — я показал рукой на кучку барахла, лежащего у моих ног.

— На много зим хватит, что бы выжить небольшому роду точно хватит — обреченно сказала тетка.

— Значит вы хотите выжить?

— Да — опустив голову произнесла тетка.

— Тогда, я покупаю вас всех — вы станете моими людьми, а я вашим князем. Не пугайтесь, вы будете свободными, но все мои команды должны выполнятся точно, беспрекословно и в срок, теперь будто я ваш рикс.

Тётка повернулась к своим единоплеменникам, осмотрела всех, и повернувшись ко мне.

— Если ты поможешь этим людям выжить, они назовут тебя кем угодно, хоть риксом, хоть царем.

— Отлично — я хлопнул в ладошки — эй вы, идите сюда.

Два мужичка посмотрели друга на друга, потом на Бажену, та кивнула и они медленно подошли ко мне.

— Слушайте внимательно, вы берете это серебро и идёте на торжище, нужно купить соли, зерна, овса как можно больше. Что скажешь Бажена, можно ли еще сеять рожь или овес?

Женщина задумалась и сказала — можно, даже репу еще успеем посадить.

— Значит так, берите всё, и семена репы тоже. Бажена, а ты посчитай сколько им нужно дать серебра.

— Что тут считать, пойдут они пешими, значит больше 4 пудов не унесут, если возьмут пуд соли и три пуда семян, то два рубля им хватит, только вот у тебя нет рублей, а есть монеты. Возьмут ли монеты торговцы?

— Возьмут, пусть наши люди скажут, что с юга торговый люд приходил и купил много мехов лисьих, вот монеты и появились в селении.

— Дай им одну золотую и пять серебренных монет — этого должно хватить.

— Так охотнички, вы должны тихо, не привлекая внимание сделать как можно больше ходок от торжища в лес на сутки пути. Сделайте себе схрон в лесу, туда прячьте товар и идите опять за новыми припасами, а я с вами отправлю несколько женщин, пусть от схрона помогут вам всё принести в наше селение. Нам нужно не меньше десяти пудов зерна и рех пудов соли выкупить. И постарайтесь тягловый скот купить, не знаю коня там или мула, в общем животинку какую, что бы землю под посевы вспахать. Вот вам 5 золотых и 10 серебренных монет, да еще два десятка залотников, думаю хватит. Только на торг ходила с малым числом монеток, дойдёте ли, не ограбят вас?

Бажена посмотрела на меня и спросила — а ты Чеслав хочешь стать именно болотным риксом?

— Не болотным а кривичским, и не риксом, а князем.

— Тогда тебе нужны еще люди, ты будешь хорошим князем, только мы не знаем, кто такой князь.

— Князь это не просто воинский начальник как рикс, а полноправный хозяин своей земли.

— Тогда какой же ты князь, если у тебя нет воинов, что бы землю свою оборонять?

— Нужны люди — утвердительно кивнул головой я — а что есть? Если будут люди, то будет и дружина, не переживай.

— Люди есть, как не быть, тут еще три таких не больших рода по близости живут, им тоже тяжко. В этом году уж очень сильно лютуют речные люди, многих мужей побили, а женки их с детьми в лес убежали. Теперь вот без мужей умирают потихоньку, рода кормить то не кому.

— Скажи Бажена, где есть хорошая земля, чтобы новое селение поставить, и от воды не далеко и чтобы место под пашню было?

— Есть такие места, только их еще удержать нужно за собой, почитай каждый год речные люди приходят.

— Удержим, ты мне торговлю наладь и смотри, что бы твоих охотников не побили.

Я встал и подводя итог беседы хлопнул себя по колену.

— Так, сейчас все собираются, и ты ведешь нас в безопасное место, там размещаемся, потом отправляем людей на торжище. И ещё, мне нужны посланцы в другие рода, которые можно позвать к нам в селение.

Я начал собираться, но ко мне подошел старый знакомец, пацаненок проводник и поставил возле ноги мешок.

— Что это?

— Это оставили тебе, из ладьи старик вынес и поставил возле дерева, где я прятался.

— Понятно — я развязал мешок и заглянул внутрь.

Ни хрена себе, вот это удача, там кучей было навалено всякое барахло типа кубков, подносов серебряных, подсвечников и всякого нужного для дома имущества. Я закрыл мешок, а братец похоже не такой уж и урод, вот мою долю отдал от награбленного, да нужно с ним связь поддерживать, вдруг получится его торговым партнером сделать.

К указанному месту мы пришли почти ночью, и я, сразу расставив посты от самых старших детишек, после чего приступил к разоблачению от своих чудо доспехов. А снимать доспехи было трудно, снять кольчугу не так то просто, вначале я с облегчением стянул кожаную куртку с бляхами. Потом, долго не думая, я стал вначале в позу "зю", то есть раком, попрыгал, потряс задницей, пока кольчуга не сползла на спину. После чего закинул ноги на дерево и кольчуга поползла ниже, к плечам, а потом я с трудом сел, вцепившись руками в подол кольчуги и стянул её с головы. Это пипец, я таких подвигов не переживу, это сколько же сил нужно то?

— Мог бы и попросить — послышался женский голос у меня за спиной.

Я повернулся и увидел Бажену, та смотрела на измученного борьбой с кольчугой чудо героя, и так с сочувствием смотрела.

— Нет, спасибо, я сам, вот заведу себе оруженосца, тогда легче будет снимать это железо.

— Ну как хочешь, я поставила сторожей, но они безоружны.

— Дай им по копью, если, что хоть от волков отобьются. Скажи Бажена, а венеды же на Висле раньше жили, или как там у вас река называлась?

— Предки этих людей жили далеко от сюда, в Галлии — сказала Бажена — но после большой войны с ромеями, они бежали к берегу Белого моря, а потом пришли поганые и взяли многие рода в полон, многие им покорились и стали служить как савроматы, те почти все под руку их великого хана пошли. Наш род не пошел, мы на полночь пошли, и в болота уперлись, но царь гунленда послал за нами савроматов, что бы вернуть и в рабство взять, наш род был большой почти пять сотен человек, мужчин оружных только пятнадцать десятков было, но савроматы побили всех. А потом, оставив много добра мы прошли через земли лютинов на полночь. Мало нас осталось, в лесах хоронились три зимы, а потом пошли ещё дальше на полночь. Дошли до реки Дивной, там у истоков камни солнечные в реке добывают, но селиться там нельзя, много людоловов плавает, вот мы от туда и повернули на восток.

— Что за камни, золото? — поинтересовался я.

— Нет, не золото, солнечный камень.

— Янтарь, что ли? Так хорошая находка и река действительно Дивная, а что дальше?

— А дальше мы шли пока река в ручей не превратилась, после чего повернули на полдень и шли еще пять дней пока опять не попали в края болотные, тут и осели, испугавшись болотных духов, дальше идти страшно.

— И сколько вы тут живете в лесах болотных?

— Пятое лето будет, а предыдущие зимы не пережили больше половины рода, умираем мы в этих болотах, и дальше идти сил нет и вертаться боязно.

— Не переживай, теперь вы мои люди, и я решу, что будем делать дальше, или пойдем дальше новую землю искать, или эту землю под себя брать будем.

— А ты не продашь нас своим руотси — спросила Бажена.

— Кому, кому? — не понял я.

— Ну, гребцам-людоловам, их тут чудь синеокая «руотси» зовёт.

— Руотси — это вы нас типа так называете?

— Руотси речные разбойники на больших лодках.

— Я твой князь женщина, а руотси нам еще служить будут, попомни мои слова.

После того, как Бажена ушла, я сложил все оружие в кучу, взял подаренный 'братом' меч, поближе к себе и лег спать. Но уснуть сразу не смог, странные мысли лезли мне в голову.

Кто я — это мне уже понятно, я попал в тело то-ли викинга, то-ли варяга, то ли какого то руотси-гребца. Интересно, а этот руотси не может быть похоже на слово Русь? Вполне. В общем в прошлой жизни я речной бандит, промышляющий ловлей людей и перепродажей рабов, а вот где я?

Когда я в той жизни сел ужинать в дорожном кафе на окраине Смоленска было 20.30, я точно помню, тогда авто радио новости выдало, а потом концерт начался.

Так, после ужина, я очень долго выезжал из Смоленска на Псковскую трассу, и уже за городом услышал очередной выпуск новостей, это было уже 21.00. Потом был еще один выпуск новостей, значит 21.30 и получается, что почти сразу на меня напали, то есть максимум час езды от Смоленска. Скорость на трассе была небольшая, фуры ехали зад в зад, так что обогнать было трудно и я перся за ними. Значит скорость не больше 80 км в час. И получается что я отъехал от Смоленска километров на 70–80 в сторону Пскова.

Так, потом я очнулся на полянке, встретил деда-ведуна и мы пошли искать селение, а шли мы на юг, я точно помню, потому что был уже закат и солнце светило справа. Так, далее я потерял ведуна, но набрел на селение, там я немножко повоевал, а потом своих бывших побратимов разбойников-руотси тащил еще пол дня опять на юг до какой то реки. А какая река там может быть на юге? Если вспомнить карту, то там был или сам Днепр или любая его притока.

А потом мы всё время с новыми подданными шли на северо-запад, а тетка Бажена рассказала мне про реку Дивную с большим запасом янтаря. А что за река такая на западе, да с янтарем? И тут меня как искрой прострелило, мать твою, так это же Западная Двина, точно река в Балтийское море впадает, а на Балтике полно янтаря. Только вот не понятно, почему Балтийское море Бажена Сарматским обозвала?

По урокам истории в школе я помню, что сарматы это типа кочевниками были, а всем известно, что куча степняков всяких кочевали на северном побережье Черного моря, но не на побережье Балтики, непонятно. Что то тут все напутано, а может сарматы просто до моря Балтийского дошли, когда мир покоряли и всех тут побили, вон Чингиз Хан тоже хотел империю от моря до моря построить, только монголы вообще к современной Албании свернули и там в море уперлись, потом подумали, что всё, их мечта исполнена и ушли назад в степи.

Ну и хрен с ним, с этими загадками, главное, что я определился в том, где примерно нахожусь. Где то на севере Белоруссии или на юге Псковской области. Но вот кто такие Венды? Она сказала 'её родовичи от племени Вендского, а я мог гелонка', кто это, но самое главное, что я её понимаю, с трудом правда акцент жуткий, но понимаю, значит язык венедов и речных бандитов, то есть людей родов какого-то Бужа один. А может мы и есть протославяне? Тогда какого хрена мы так далеко в болотах, те же возле Черного моря жили, того самого, которое протоукры выкопали во времена палеолита.

Вот уже хрень всякая в голову лезет, значит пора спать, а все он этот утырок львовский виноват. Был у нас на севере бульдозерист из Львова по имени Мыкола. Так он нам после майдана, когда все ругались и называли майданутых бандеровцами, настоящую историю славян рассказывал. Да как рассказал, заслушаешься. Говорил, что: «.. Ваши коммуняки и жиды всю историю славян переврали. Никаких славян не было, а были племена прото-укров-ариев, которые расселились по всей территории западной Европы аж до самой Волги, а когда они встретили финно-угров, то покорив их и заставили всех выучить свой язык. Тех финно-угров, что язык выучили, протоукры называли "словенами", то есть дикарями, которые знают наши протоукрские слова. И эти фино-угры говорить с нами могут, то есть слова наши понимают, то есть "свово-ведающие". А те, кто слова наши не понимал, тех называли немцами, то есть "немыми". Поэтому всякие там питерские, не славяне вовсе, а угро-финны, а москали так те вообще татаро-московиты".

На посты у меня заступили в эту ночь в основном тетки и дети, вот так вот. Мужики спали, потому, что завтра им идти на торжище, и идти почти пять дней. И я лег спать, а Мыкола просто идиот — протоукр, что с него взять.

Я подумал, может мне инфу брату подкинуть про людоловов с Балтики, пусть конкурентов побьет, а то мне выход на Балтику нужен, а там какие то бандиты мне торговый путь перекрыли. Опять же с работорговцами нужно вопрос решать кардинально, но от куда тогда товар возить? Пока я днепровский путь не освою, торговцев на Западной Двине трогать нельзя, а может у них людей выкупать? Нужно подумать.

Ночь прошла спокойно, я не расставался с мечем брата, так и спал в обнимку.

Утром, развесил все свои трофеи, кожаную куртку с металлическими бляхами, повесил кольчужку на сучья, таскать такую тяжесть в мирной жизни тяжело, хотя как говорят мудрецы — 'тяжело в учении, легко в бою'.

Подумал и напялил кольчужку, подпоясавшись боевым поясом, нужно привыкать к весу.

На инструктаже я вручил каждому из торговцев, по свинорезу и маленькому копью.

— Как у вас этот меч называется? — на всякий случай спросил у людей, показывая пальцем на свинорез.

— Это Сарматский меч.

— Понятно, а это? — я показал на кавказский кинжал.

— Это сакс.

Воо-от, не такой уж я и лузер, я знал, что это не римский гладиус, я в кино про Спартака гладиус видел, а мой кинжальчик был немножко другим. Сакс, так сакс, хотя он мне больше кавказский кинжал напоминает.

— А это спаата — опередив мой вопрос, сказал дед, показывая на меч подаренный братом — это греческий меч.

Вот именно меч греческий мне очень нравился, он был длиннее сакса в два раза, и очень был похож на меч викингов, ну просто один в один, только дола не было, и на конце лезвие чуть толще чем в середине — это наверное для утяжеления.

Я выдал купцам две кожаные фляги для воды и предупредил, что бы, когда возвращались назад, то прошли мимо поселка на пол суток пути вперед и только потом обойдя болото повернули обратно и пришли сюда. Показал огромное дерево на поляне и сказал, что при возвращении назад наши купцы должны расположится на привал в зоне видимости наблюдателя с этого дерева и если вдруг за ними будет хвост, то этот хвост наш наблюдатель увидит с дерева и подаст сигнал.

— Пусть с ними малец пойдет, он шустрый и глазастый — тихо сказала Бажена — если нужно то может весть передать или ворога в чащобе заприметить.

— Хорошо — я достал простой нож — вот пацаненку оружие, только пусть спрячет и не отсвечивает, он не воин, а глаза и уши, и еще четверых женщин дай для переноски товара.

Мужики кивнули, хотя вряд ли можно назвать их мужиками в нашем понимании слова, забитые и запуганные лесовики, полу рабы — холопы.

Когда наши первые торговцы ушли я взял пару теток посильнее, несколько топоров и пошёл валить лес. Работа была нудной, но необходимой. Строится я решил начать правильно, то есть вначале поставить шалаши из бревен, потом построить ограду от диких зверей и разбойников. А внутри шалашей вырыть блиндажи метра на полтора глубиной, после чего этот блиндаж обшить деревом, то есть просто внутри блиндажа поставить сруб, что бы теплее зимой было. После, простым палом леса расчистим себе поле под посевы. Только после того как мы завершим посев привезенного зерна я планировал заняться строительством большого бревенчатого сарая, как у викингов было, один амбар на всех.

Первый год действительно будет самый сложный, скорее всего и второй и третий. Можно все бросить и пойти своей дорогой, только вот идти в ватажку Радомира я почему то боялся. Не знаю почему, но мне показалось более правильным начать самостоятельную жизнь.

Пока мы рубили деревья, я отбирал и откладывал длинные шесты, так сказать делал заготовки древков для копий. У меня было аж четыре метательных сулицы, длинной примерно с лыжную палку, и меня это не устраивало. Поэтому, я сделал себе одно большое копье длинной примерно два с половиной метра, просто сняв наконечник с сулицы и пересадил его на новое древко.

Все чем то занимались в селении, а я вот на третий день устал рубить лес, и решил прогуляться по лесу и поохотиться. Взял сулицу, меч брата, топорик и пошел по большому кругу обходя свое селение, постоянно увеличивая радиус патрулирования. Искал следы зверей, заодно изучал местность. Зверья было много, я быстро нашел звериную тропу и долго не думая пошел по ней, через несколько часов я уперся в небольшую речушку, так, тут похоже водопой.

Теперь пойдем искать лежку, если зверь часто ходит на водопой по одной и той же тропе, то где то есть его угодья, может там сочная трава, а может растет дикая яблоня, или например обширный кустарник вкусных ягод. В общем в путь. К полудню уверенного шага по кабаньей тропе я вышел в заболоченную местность. И? Не понял, это что получается, зверьё перемещается бесцельно между рекой и болотом? Но ведь так быть не может, я присел, взял ком земли и протер между пальцев. Земля была свежая, а это означает, что следы оставлены скорее всего этой ночью, но куда делись хозяева этих следов? Я посмотрел на водную гладь. Так и есть, вон впереди четко просматривается полоска чистой воды, зеленая болотная ряска просто раздвинута вдоль натоптанного участка брода. Значит тут ходят, при чем ходя постоянно. Ну ладно, если тут спокойно ходят звери, то пойду и я. Вначале я метров двести шел по виднеющемуся броду по щиколотки в воде, но постепенно глубина дошла аж до колен, а тропа быстро затянулась достаточно плотным туманом, что доставал аж до самого пояса. Красивая картина, ты идешь как будто по облакам, земли не видно вообще, только ноги в мокрой земле чавкают. Через какое то время под ногами появились колышущиеся болотные кочки, и я понял, что моя тропка привела в настоящее болото. Но ведь так быть не должно, не могут кабаны и лоси жить в болоте, куда то же эта тропа должна меня привести.

А может там где то впереди есть островок, я уже имел приличный опыт передвижения по болотам, правда тогда я шел с проводником в виде деда ведуна, но ведь дед то шел уверенно, даже палкой себе путь не промерял, а я вот подстраховался и постоянно тыкаю копьём в болотную жижу. К тому же меня давно мучил один вопрос, зачем кабанам или оленям так далеко ходить, зачем они прется в это болото? Вода тут точно не вкусная, пронеслась у меня мысль в голове, ведь я же не буду пить болотную воду, она для меня получается как для Ивана Царевича — мертвая вода. А проточная речная, что находиться на противоположном конце тропы всё таки наполнена кислородом и является более полезной, то есть живой. Значит эта тропа должна вывести на другой берег этого болота и вот там уже могут быть разные вкусняшки, типа обширных лугов и больших ягодных кустарников. А может в этом болоте в центре имеется большой безопасный остров, на котором звери устроили лёжку?

Чтобы проверить свою гипотезу про островок в болоте я решил пройти еще немножко вперед. Тыкая под ногами древком копья я осторожно продвигался вперед до тех пор пока в нос не ударил стойкий запах анаши. Во блин, наркоманы где то траву курят, я этот запах хорошо знаю, у нас в 90-е почитай каждый второй баловался, были деятели, что у себя в огородах её садили.

Постояв немножко я осторожно двинулся по запаху, нужно узнать, что за демоны болотные тут травкой балуются, а может это вообще дверь в 21-й век, может тут в болоте выход есть, ну там портал, мало ли, что.

Портала не было, я прошел почти две сотни метров почти по колена в болотной жиже, а потом вдруг действительно вышел на остров. Было сухо и уже не так много тумана. Я на всякий случай обернулся и запомнил ориентир позади себя, это было огромное ветвистое дерево на противоположной стороне болота, мне ведь придется от сюда как то выбираться на звериную тропу обратно.

Тара была шаманом племени Белого волка, её род давно ушел в болота далеко на север от тех мест, где обитали их близкие рода. Больше пяти веков, в землях предков творился настоящий хаос, вожди приказали сниматься со своих мест и уходить, многие рода тогда пришли в движение. Одни рода ушли на закат, другие бежали за остатками царских дружин Германа-ария далеко на юг, а третьи ушли на полночь, в непроходимые болота.

В этих болотах как никогда требовалась сила говорящих с духами, что бы защитить людей от тварей, что живут в трясине, спасти родовичей от болотного дыхания и дикого зверья, а самое главное, что-бы договариваться с духами.

Тара уже пятый день не спала, её разум плавал во мраке, она смогла, смогла заглянуть за кромку и увидела, то, что боги не показывают никому. Тара стала свидетелем прорыва. Чужеродная душа пришла из-за кромки, душа, что не попала на пир богов не захотела прозябать в мертвой тишине вечности, она оказалась столь сильна, что вырвалась из ирия и проникла в тело молодого воина, и эта душа как беспокойный демон теперь шастает по болотам и ищет крови.

"Остановить, остановить" — билось в висках шаманки, "не лезь, не лезь, то воля богов" — отвечало сердце.

Вначале Тара не смогла устоять и послала за демоном двух лесных духов, двух белых хищников, волка и волчицу, но демон смог убить волка, а волчица прибежала побитой собачонкой, приволакивая раненную ногу.

А сердце говорило: "ты сама, ты сама виновата, теперь демон придет и за тобой, он придет, что-бы отомстить. Отдай, отдай волчицу и демон успокоится".

Как могла она отдать своих слуг на растерзание злу, что прорвалось через границы реальности. Тот кто пришел из-за кромки станет равен силе богов, его нужно как можно быстрее изгнать, ибо позже он сможет разрушить хрупкое равновесие силы.

Тара каждый день ощущала его приближение, в начале заболело в груди, а потом все быстрее и быстрее забилось сердце, он здесь, он ищет волчицу, и он ищет шаманку, что натравила духов леса на еще не опытного демона.

Тара разложила священные травы, зарезала оленя и развесив на деревьях его внутренности села гадать, туго натянутая кожа барабана шаманки гудела при соприкосновении со столетней косточкой ритуальной девственницы рода Белых волков, а Тара кружилась в танце, изображая древнюю птицу, что летит по небосводу и осматривает окрестности.

Вдруг взгляд её зацепился за медленно двигающуюся по болотной тропе тень, взгляд приблизился и Тара увидела белого волка, он шел на двух ногах, неуверенно ступая по знакомой тропе, каждое движение волка было неправильным, неумелым и дерганным, а в руках этот странный двуногий зверь держал копье.

Сердце забилось сильнее, это он!

Ааааа, прокричало сердце шаманки.

Демон пришел, он нашел её, он идет мстить, он уже здесь!

Тара быстрым движением, залезла рукой за ворот куртки вытащила связку трав и бросила в костер, а потом надрезала костяным кинжалом себе запястье и нацедила крови в деревянную мисочку.

Тара чувствовала, что время её уходит, смерть, сама смерть пришла за ней, демон пожрет её душу, демон не пустит шаманку в ирий, нужно что-то сделать, нужно попытаться изгнать демона обратно за кромку, нужно пробудить душу молодого воина, пусть он вернется, пусть он вновь овладеет своим телом, пусть отдадут милостивые боги душу молодого парня, а демона изгонит прочь, ибо нет места в этом мире для демонов, демон должен уйти. Он мертв в том мире, так пусть же умрет и в этом.

Тара рванула зубами привязанный к меховой куртке маленький пучок трав и начала лихорадочно его жевать, вязкая и терпкая слюна сводила, челюсти, а губы превратились в непослушные отмирающие куски мяса. Ничего, она стерпит, она сможет, никто не знал секрета двери, только самые древние шаманы могли открыть дверь между мирами, только самые сильные ценой своей жизни могли спасать целые народы и изгонять демонов за кромку.

Тара выплюнула вязкую жижу в деревянную миску с кровью и перемешала пальцем содержимое шаманского зелья, теперь нужна только она, волчица, дух леса, она сможет, вырвать зубами из тела душу демона, но демон силен, он может убить волчицу. Тогда та уйдет за кромку и утащит в зубах извивающую злобную сущность, а если и не удастся вернуть в бренное тело душу молодого воина так и ничего. Но ведь тогда ритуал не завершится, две души должны будут поменять свое место жительства, и если не удастся вырвать молодого воина из-за кромки, то Тара пожертвует своей душой, лишь бы боги надежно удержали демона в своих чертогах.

Тара схватила миску и постучав палочкой по бубну позвала волчицу, та с недоверием и рычанием прихрамывая подошла к дымящемуся травами костру. Тара схватила волчицу за голову и влила ей в пасть содержимое миски. Волчица пыталась вывернутся, но не тут то было, шаманка умела подчинять своей воле даже родовых вождей, а зверье слушало её безропотно.

Через мгновение шерсть волчицы стала наливаться дымкой, глаза приобрели красный цвет и она подняв нос по ветру начала принюхиваться.

— Он там, там мерзкий демон, пойди и вырви его душу из тела — шаманка похлопала волчицу по холке — ты выполнишь мое задание и встретишься со своим альфой, вы будете властвовать за пределами мира, в чертогах древних богов, только не отпускайте демона, сторожите и охраняйте его там.

Волчица мотнув головой скрылась в тумане.

Я вышел на сухое место, сел, и подняв ноги вверх вылил воду из древних кожаных туфлей, не приятно ходить, когда в ботинках хлюпает.

Как только встал, услышал тихие стелющиеся над землёй хлопки, как будто кто то неудержимый летел в мою сторону еле касаясь земли лапами, мозг нарисовал картину огромного лешего с большой бородавкой на носу и кривыми черными зубами, страх тут же сковал моё тело. В этом болотном краю какой только гадости не бывает, а вдруг это и вправду лешак или кикимора болотная, или водяной мать его так, по мою душу пришел. Когда я был маленький и жил в станице то у нас пацаны любили рассказывать всякие там страшилки. Вот наслушаешься всякого а потом в туалет ночью из хаты выйти страшно. Однажды бабуля увидела, что я мнусь возле двери и спросила, «.. что внук страшно?».

— Да не не страшно, так боязно чуток.

— А кого боишься то? — переспросила бабушка.

— Да мало ли кто, вдруг там вампиры, или зомби какие, или волки вон степные во двор пробрались да наших овец режут.

— Ну с волками это ты загнул, а Тузик наш от чего еду свою ест — усмехнулась бабуля — если он и на волков залаять боится. Нет там никаких волков, и лисов нет, нет никого, у нас сторож во дворе вон дрых нет, он бы этих воров давно учуял да лай поднял.

— А вампиров или зомби собака учует?

— Учует конечно, он же пес, он даже деда твоего пьяного за пол деревни чует, не то что воняющего ходячего трупа. Ты вот что милок, что бы не бояться никого представь себе, что то не страшное, веселое. Подумай, что в огороде пугало стоит в твоей рваной рубахе, да не просто стоит, а птиц распугивает и урожай наш охраняет. Только вот там не простое пугало, а веселый Перушка из детской сказки. Петрушку ты ведь не боишься?

— Петрушку не боюсь.

— Ну вот и иди себе в ночь, нет там ничего, только твое воображение.

Вот сейчас мое воображение рисовало огромного бурого медведя, что летит на запах почти обгадившегося от страха князя, а это непорядок. Ну пусть там будет небольшой лисёнок, что гонится за какой то зазевавшейся тетёркой. Но даже если там и мишка, я ведь так просто не дамся. Я перехватил копье в левую руку, а правой вытащил меч. Вот теперь я вооружен и смертельно опасен, даже для самого себя.

Хищник налетел с лева, я в последний миг краем зрения увидел метнувшуюся в мою сторону тень, и наотмашь ударил копьем, прочертил полукруг слева от себя, но огромный белый волчара пригнулся к земле и копье пролетело у него над головой, а тварь прыгнула вперёд и клацнув зубами вцепилась мне в левое бедро.

— Аааа-ах тыж сука — заорал я, и со всей дури хлестанул зверя мечем по голове.

Удар то ли со страха, то ли — просто повезло, но получился просто страшный, меч перерубил зверю верхнюю челюсть почти возле глаз и застрял в нижней. Волчара взвыл и шарахнулся назад, а я выпустив меч схватил обеими руками копье и прыгнул вперед нанизывая тело белого волка на копье, как кусок шашлыка на шампур.

Волк визжал и извивался, его перерубленная морда внушала страх, два огромных клыка торчали из нижней челюсти, половины языка не было, но кровь имела страшный черный цвет.

Я надавил еще раз, прибивая копьем волка к земле и отошел шаг назад. После чего взглянул на свою рану, извлек остатки верхних клыков с куском волчьей челюсти и увидел белую кость своей ноги. Эта тварь порвала ногу до самой кости, а из раны текла густая черная жижа. Из последних сил я схватившись за лапу потянул волка на себя, а потом прицелился вогнал клинок в грудину, стараясь попасть в сердце.

— Вот тебе сука, сдохни тварь зубастая!

Сознание уходило, эта дурман трава, именуемая анашой походу меня накрыла, а может так ощущалась потеря крови, я быстро расстегнул ножны и сорвал кожаный ремешок, которым тут же перетянул ногу выше раны, а потом сделал то, на что никогда бы не решился, если бы не эта чертова конопля, чей сладковатый дымок затягивал полянку и голова уже гудела, а вместо страха медленно накатывал приступ хохота, адреналин уходил и начинался откат.

Я вытащил клинок из груди белой твари и только сейчас увидел, что это волчица.

— Вот сука злопамятная, как ты меня нашла?

Хотя кого я спрашиваю, я ведь дурак сам тут шляюсь по болоту в шкуре твоего самца, так мне и надо идиоту, охотник хренов, но всё это потом, все сопли, слюни и самобичевание. Я сорвал кожаный бурдюк с пояса и вылил в открытую рану почти литр чистой воды, пытаясь очистить мясо от непонятной черноты. Потом закрыл глаза и сильно сдавил мясо в районе раны, что бы вытекла эта черная мерзость. Когда вместо черной жижи потекла хоть и черная, но все же кровь я прилепил на место кусок оторванного куска собственной плоти и сел на землю. Сознание уплывало, но боли уже не было, а я достав шило сделал себе шесть сквозных дырок в мясе и начал аккуратно, дрожащими и липкими от крови пальцами продевать в края раны нитки из высушенного сухожилия. За пять дней мне это шило и примитивные нитки второй раз пригодились.

— Ашага-раша мрава, ашага-раша ванну, аша-га раша-боннис — послышалось шипение у меня за спиной, я медленно повернул потяжелевшую голову и увидел еще одного лешака, а может лешачку.

Лешачка стояла в нескольких шагах от меня и периодически ударяя в бубен косточкой, что то шипела и показывала на меня пальцами, а я находясь под кайфом от дурман травы и потери крови не придумал ничего лучшего как поднять ладонь и показать факушку ведьмачке в виде среднего пальца левой руки, а потом поднял меч и собрав последние силы зафигачил им в сторону призрака с бубном, после чего мое сознание медленно уплыло вдаль.

Я висел в облаках и наблюдал как кто то перематывал пленку, странного кино. Вот молодой парень встает, вытаскивает меч из пуза здоровенного мужика, а потом отпрыгивает назад и взмахнув мечем приделывает кусок черепа, второму, но уже более молодому воину. А вот уклонившись от удара короткого копья парень машет мечем и лежащий на земле человек встает на ноги, а потом почему то неизвестный с мечем быстро тыкает в несчастного своим мечем раз пять.

А потом долгий бег спиной вперед по болотам и лесам, а далее бой на кораблях, тяжелый поход на веслах.

Битва, битва, грабеж, битва, битва, грабеж.

Кровь и грязь.

Все эти картинки пролетали у меня перед глазами до тех пор пока я не увидел стоящего человека, что держал в окровавленной руке меч, хотя нет не меч, саблю, что то знакомое напоминал мне этот человек, да это же я.

Я тогда в той, в другой жизни после того как моя старенькая Тойота слетела в кювет, а потом в кадре появляется усатый мужичок лет сорока пяти и подняв лицо в небо мерзко усмехается, после чего приставляет пистолет к затылку и стреляет еле стоявшему на ногах человеку с саблей в голову. Вот пуля выходит через лобную кость ближе к левому уху, все кино кончилось.

— Чеслав, стой, стой гаденыш — заорали у меня за спиной — стой сука догоню хуже будет.

Туман.

— Чеслав, а ты не плохо работаешь мечем, но сегодня ты умрешь.

Туман.

— Ты не демон, тебя священный дуб принял — усмехающееся лицо деда-лешака — ты посох из ветвей столетнего дуба держал и он тебя не отправил в ирий.

Я открыл глаза и увидел склонившегося надо мной лицо деда лешака.

— Что это было, что за хрень, волки, мечи, кровь, убийства, насилие? — я посмотрел на знакомое лицо старика.

Я его точно знаю, но откуда, что это за хмырь улыбающийся?

— Ну вот ты опять в этом мире. Не получилось у Тары тебя изгнать, глупая она, думала что ты демон — произнесло лицо старика и его губы растянулись в улыбке.

— Тара, кто такая Тара? — не понял я — что за история с демонами?

Дед опять растянул рожу в ухмылке — ты так и будешь лежать, или встанешь уже?

— Я встану, а зачем? — мне как то не очень хочется вставать, тут так приятно и спать охота, но подлая рожа старика вдруг скривилась и протянув руки он начал меня трясти за грудки.

— Эээ, ты тут спать не вздумай, тут нельзя спать — зашипел дед — уходи из болота и там спи себе сколько вздумается, а тут нельзя.

— А где я?

— Ты во владении духов, тебе тут не место.

— Понятно, тут спать нельзя и мне тут не место — я сел и посмотрел на старика — а кто я?

— А кем ты хочешь быть? — кривая рожа старикана опять ухмыльнулась — можешь быть тем, а можешь быть и этим.

— Ты что лешак — я вцепился деду в бороду и притянул его лицо к себе — ты что меня путаешь, тот-этот, кто тот, и кто этот?

— Вот сейчас ты тот, а перед этим ты был этот — захихикал дед.

Я отпустил мерзко хихикающую бородатую рожу и с трудом встал, нога болела пипец как, и голова всё еще гудела. Я медленно опустил голову и офигел, от бедра и до самой ступни вся нога была в крови, а выше раны был наложен жгут из кожаного ремешка. Я поднял руку и пощупал голову, а там обнаружился шрам с запекшимся толстым рубцом слева.

— Дед засмеялся — я тебе почистил рану и зашил заново, и теперь ты опять тот, а когда злится начнешь ты будешь этот, ахахахаха.

Старик показа рукой на что то лежащее на земле.

— Глупая старуха все напутала — усмехнулся дед — и её душа ушла за кромку вместо тебя, а ты теперь един, в одном теле две души, пользуйся.

Мерзкий старикан развернулся и побрёл в туман.

Я присмотрелся и увидел мертвую старуху с мечем в пузе, а чуть поодаль лежащего огромного дохлого белого волка. Точно такого же цвета, как и моя волчья накидка, ну ладно пригодится. Я наклонился к мертвой мерзкой старухе, что шипела возле меня, когда я оказывал себе взаимопомощь и вытащил меч. Сдохла ведьма, вот это был бросок, как то случайно я попал ей мечем в живот. Точно сдохла ведьма, никаких признаков перерождения нет, а то я думал, что старуха в волчицу превратилась.

Потом взял волчару за ногу и потащил к дереву, поднатужился и подвесив дохлятину привязав тушу к ветке.

Вдали виднелся шалаш, я сходил к шалашу проверил всякие горшочки, везде была сухая трава связанная в пучочки. Трава, трава, трава, бабка была наверное травницей или лекаршей, ну или просто ведьмой, вот только избушки на курьих ножках не видно, может избушка пасется себе в болотах, пронеслось у меня в голове, а может это бабкина избушка на водопой к речке ходила, а я вот дурак приперся следам прямо в ведьмино логово?

Я сгреб все пучки в мешок, собрал пару ножей, какой то красивый горшочек и приступил к разделке туши волчицы. Снял шкуру, отрубил голову и не знаю почему, но вырезал сердце. Что то руководило мной, это все было как по программе. Я должен был завершить начатый ритуал, поэтому надел сердце волчицы на палку и повесил над догорающим костерком, пусть жарится. Ну что же, поедим шашлычок, подышим дурман травой и в путь, нужно только костыль сделать, а то нога болит невмоготу.

Я с трудом пробрался через болото, кустарник и упавшие деревья, потом нашел не приметную звериную тропку. Прошел до речушки, а потом свернув налево медленно побрел к своему селению.

Когда я опираясь на костыль подошел к своему шалашу и сбросил новую волчью шкуру и голову белой волчицы на землю, то увидел людей, стоящих с открытыми ртами как статуи.

— Что нет так, а Бажена? — не понял я, осматривая людей — ты что князя своего не узнала?

— Так это, глаза — Бажена показала пальцем на мои глаза — у тебя глаза были темные, а сейчас голубые как небо.

— Ты Бажена все путаешь — отмахнулся я — у меня всегда глаза были голубые, как и у отца и у деда.

— У тебя глаза были тёмные! — проговорила Бажена.

— Да? — я попытался вспомнить, точно я ведь много раз видел рожу Чеслава в отражении воды, и глаза были карие, странно, но в той жизни я был чистым славянином с ярко голубыми глазами. Что то там на полянке произошло, что то странное, и дед этот лешак. Что то ляпнул типа "ты тот, и уже не тот, теперь ты этот".

Тот-этот, ни хрена я не понял, я это я, но вот что то поменялось точно, ощущения изменились. До этого я чувствовал себя как человек из 21-го века, что приехал на природу, так сказать на дачу. Все было какое то не приятное, чужое, шкуры, юбка, мошки и комарье, и этот мокрый лес с болотами и лягушки, что не закрывали свои мерзкие рты, а теперь все это как то не ощущается, все стало родным что ли, а лягухи, так вообще поют не хуже соловьев.

Я взял меч вышел в центр полянки и осторожно наступая на левую ногу прошел чуть вперед, вбок, назад изображая бой с тенью. Нет меч как меч, ничего не изменилось, а когда я взял копье, то вдруг осознал, что теперь чувство в руке другое. Такое чувство, что я вооружен и смертельно опасен, мне было более комфортно с копьем, странно даже более удобно чем с мечем, хотя я очень сильно люблю шашку и умею ей владеть на пять, одна ко же шашка в основном рубящее оружие, а меч — это колющее оружие. Когда я взял топорик и со всей дури влепил им в небольшое дерево, что стояло в десяти метрах, то вот тут я понял, что это не мои знания и навыки, я никогда не умел владеть метательным оружием. Я даже в армейке был лохом, все крутые десантники неплохо метали и ножи и лопатки саперные, и даже шомпол от АКС могли вогнать в дерево, а я вот так и не научился, слишком много времени уделял обслуживанию своего БТР-80, а теперь такое, офигеть.

К тому же местные стали смотреть на меня как то странно, с подозрением, как бы на костре не сожгли как демона, или инквизиции не отдали, а может тут нет еще инквизиции? Интересно, а в каких там она веках была? Вот интересно, а христианство уже есть? И если есть, то где оно? Нужно разбираться, только потом, вначале нужно обустроить себе острог приличный, сруб с туалетом и банькой поставить, массажисток завести, а то устало меня это средневековье, не хочу я в шалаше жить, я ведь не партизан белорусский, и не бандеровец, что бы по лесам от красной армии прятаться. Вот интересно, а кто тут сейчас красная армия, то есть кто тут власть изображает?

План на ближайшую жизнь у меня имеется, обживусь на одном месте, немножко поднакоплю жирка, потом начну скупать дешевое оружие из сырого железа, а после обработки и закалки буду продавать его воинским людишкам в три дорого. Я думаю такой бизнес должен принести немалый доход. Я в этом мире почти Трурин из гномьего рода Дуринов, то есть мой отец был прекрасным станичным кузнецом, а я типа ученик, так, что думаю справлюсь.