Бегство с планеты

ГЛАВА 14 МАРКИЗ С НЬЮФОРЕСТА

Поскольку они поднимались со сравнительно небольшой скоростью, им потребовалось больше времени, чтобы выйти на орбиту. Но вот, наконец, Жюль выключил тягу. Они вошли в состояние невесомости, и, хотя Жюль предупредил всех об этом моменте, все же это вывело пассажиров из привычной колеи.

Первой заботой Иветты была Хелена. Дочь Шефа была очень бледна. Иветта подплыла к ней и пощупала пульс на горле.

— Неровный, слабый, — вздохнула она. — Будем надеяться, что все же она выкарабкается.

А Жюль по звездам начал определять, в каком октанте Галактики они находились и каковы точные координаты этой звездной системы. Ему потребовалось более получаса для проведения основных измерений и еще полчаса для расчетов на бортовом компьютере. В конце концов он установил их точное местонахождение и послал вызов на субком Шефа на Земле.

Иветта нашла предлог, чтобы увести Пайаса в камбуз. Хотя ньюфорестианин и проявил себя как надежный союзник, агенты не рискнули раскрыть личность Хелены человеку, которого они все еще недостаточно знали.

Субком на корабле Гарста не имел устройства кодирования речи, как на корабле д'Аламберов, поэтому Жюль намеренно отключил визуальные схемы как для передачи, так и для приема. Когда голос Шефа стал слышен в динамике, Жюль заговорил, кодируя свое сообщение одним из самых сложных шифров СИБ. Прежде всего он сообщил, что они нашли Хелену, что она находится под действием нитробарба и еще нe переступила опасный рубеж. Он сообщил также, что операцией на Убежище руководил Гарст и, вероятно, это он ввел нитробарб и знал все известные Хелене секретные сведения. Но Гарст мертв, и все, что ему удалось узнать, умерло вместе с ним, если только, со значением добавил Жюль, он не успел передать информацию еще кому-нибудь до того, как до него добрались д'Аламберы. Шеф выслушал сообщение Жюля не перебивая.

Жюль передал координаты звездной системы. Убежища и попросил прислать несколько: кораблей для ареста преступников, скрывающихся на этой планете. Жюль сообщил, что они уничтожили большую часть кораблей на поле космопорта, но каждый день туда прибывали десятки новых, и любой из них мог привезти туда еще несколько «клиентов» до прибытия Имперского Флота.

Шеф посмотрел расположение кораблей флота в этом секторе и уверил своего агента, что Имперский крейсер сможет достичь Убежища самое позднее через двое с половиной суток. Он тотчас даст распоряжение заблокировать весь район вокруг Убежища, чтобы досматривать все корабли, отбывающие из данного сектора космоса. Горстка наиболее счастливых мошенников, вероятно, проскользнет-таки через блокаду, но основная масса будет схвачена и передана властям соответствующих планет.

Жюль упомянул их вновь приобретенного друга Пайаса Бейвола и попросил провести необходимую проверку сведений о нем. На другом конце линии связи в течение какого-то времени было молчание, затем Шеф ответил:

— Не думаю, что в этом есть необходимость.

— Почему, сэр?

— Семейство Бейволов уже тщательно проверяли на лояльность, это обычное дело. Пайас — старший сын герцога Ньюфореста, маркиз и наследник всей планеты. Ньюфорестиане вызвали подозрение, когда их впервые пригласили в Империю пятьдесят лет тому назад, но с тех пор доказали свою лояльность. Если только у вас нет особых причин сомневаться в нем, я бы дал ему довольно высокий рейтинг.

Жюль был ошеломлен. Пайас и намеком не давал им понять, что происходит из знатного рода; но и они скрыли от него тот же факт, касающийся их. Их отец, Этьен д'Аламбер, был герцогом ДеПлейна. Наследовать титул должен был их старший брат, Роберт. Жголь и Иветта были Лордом и Леди, хотя они редко имели возможность пользоваться этими званиями.

Жюль сообщил боссу, что они направляются на Землю. Он точно не знал, как быстро мог двигаться корабль Гарста, но полагал, что полет может продлиться дней семь-десять. И, конечно, он сразу передаст по субкому, выдержала ли Хелена действие нитробарба. Шеф поблагодарил его за его доброту и заботу, и собеседники прервали связь. После чего Жюль проделал необходимые приготовления для выхода корабля в подпространство.

Иветта была тоже поражена, узнав о титуле Пайаса.

— Почему же вы не сказали нам об этом сразу? — спросила у него Иветта.

— Это представлялось неуместным в той ситуации, — ответил Пайас, пожав плечами.

Хелена уже несколько часов пребывала на грани жизни и смерти. Вскоре после их выхода в подпространство девушка покрылась обильной испариной, одежда прилипла к ней подобно второй коже. В какой-то момент температура ее тела дошла до сорока градусов по Цельсию, так что друзья ее начали приходить в отчаяние.

Через несколько часов она впала в стадию галлюцинаций. Она визжала, кричала что-то невнятное, можно было разобрать лишь отдельные слова. Она металась так, что потребовалась вся деплейнианская сила Жюля, чтобы удержать ее и не позволить нанести себе травму. Когда припадки миновали, Хелену начал бить озноб. Они завернули ее в два одеяла, оказавшихся на корабле и Жюль снова крепко сжал ее в объятиях, на этот раз чтобы передать ей тепло своего тела. Наконец приступ озноба прекратился, и Жюль отпустил Хелену. Ее ресницы начали подрагивать. Один глаз на секунду приоткрылся. Жюль позвал сестру.

Хелена открыла глаза. Она смотрела вокруг, ничего не понимая. Иветта уменьшила освещение в кабине, чтобы свет не был таким ослепительным.

— Как вы себя чувствуете? — склонился над ней Жюль.

Какое-то время Хелена смотрела на него не узнавая. Потом стала что-то вспоминать: битву в космопорте, допрос — до того момента, как Гарст ввел ей нитробарб… Наконец она поняла, что спаслась, что ее друзья с ней и что они все в невесомости Но, кроме этого, понять ничего не могла.

— Очень кружится голова, я ничего не соображаю, — ответила она. — Так хорошо видеть вас снова. — Когда в поле ее зрения попал Пай-ас, девушка встревожилась. — Кто это? — спросила она.

Осторожно, шаг за шагом Жюль и Иветта рассказали ей о событиях, происходивших после ее захвата в космопорте. Осторожность требовалась не в отношении Хелены, а в отношении Пайаса. Даже при условии полнейшей его лояльности они не могли открыто говорить о том, что ему не надлежало знать: секреты оставались секретами.

Пока Жюль посылал Шефу новый вызов по субкому, чтобы сообщить ему о состоянии дочери, Иветта отослала Пайаса из кабины и спросила Хелену:

— Итак, что вы теперь думаете, о практичен кой работе?

Хелена грустно улыбнулась.

— Вы были правы. Думаю, я получила урок на всю оставшуюся жизнь. Есть свои преимущества в сидении в безопасности и предоставлении зам возможности брать на себя весь риск.

— Каждый должен делать то, на что он больше всего способен, — заметила Иветта.

Их полет длился целых восемь дней. За это время им ничего не оставалось, как ближе познакомиться друг с другом. Хелена была представлена маркизу Пайасу, хотя Жюль и Иветта воздержались от упоминания полного имени Хелены. Ни один из трех агентов СИБ не мог иного говорить о себе, но если Пайаса в какой-го мере и задевала их скрытность, он не подавал вида. Ко времени прилета на Землю даже Жюль вынужден был признать, что его первоначальное впечатление от ньюфорестианина оказалось ошибочным и что тот был действительно хорошим парнем.

Когда они приземлились на космодроме Мыса Канаверал, их встретила карета «скорой помощи», которая увезла Хелену в госпиталь, несмотря на ее уверения, что она чувствует себя почти здоровой. Жюль, Иветта и Пайас, покинули корабль, направились в отель. Как только Неф убедился в том, что корабль пуст, он приказал конфисковать его. Записи Гарста были переданы в аналитический отдел для изучения.

Для Жюля и Иветты два дня прошли без всяких событий. Они начали уже думать, не забыли ли про них, когда получили распоряжение прибыть вечером в номер Посла на верхнем этаже их отеля для весьма секретного совещания. Великий герцог Зандер фон Вильменхорст сам открыл им двери и провел в номер. На софе лежала герцогиня Хелена; она хотела было подняться, когда они вошли, но сибсы настояли, чтобы она осталась лежать. Она была бледна, хотя небольшой румянец начинал уже проступать на ее щеках.

— Прежде всего, — начал Шеф после обмена приветствиями, — я бы хотел выразить мою личную благодарность вам обоим за все то, что вы сделали. Вы вернули мне дочь живой; не знаю, кто еще мог бы так хорошо справиться с работой в столь тяжелых обстоятельствах.

— У нас была кое-какая помощь, — заметила Иветта.

— Да, я намерен поговорить о вашем друге маркизе немного позже. А сейчас, пожалуйста, примите признательность, отца за счастливое возвращение его дочери.

— Как ваш босс, — продолжал Шеф деловым тоном, — я хотел бы выразить мое удовлетворение той работой, которую вы проделали, пусть даже она только дала направление, в котором еще предстоит работать и работать. Заговор огромен; он может оказаться даже крупнее сети Баньона.

Д'Аламберы обменялись взглядами. Заговор, разработанный Баньоном, охватывал более трех четвертей Империи, проник на самые высокие уровни самой Службы Имперской Безопасности и готовился более пятидесяти лет. Могло ли быть что-нибудь грандиознее?

— Как много записей Гарста вы просмотрели? — продолжал Шеф.

— Не много, — признался Жюль. — Большая их часть была на лентах, а у нас на корабле не было соответствующей аппаратуры. К тому же в присутствии Пайаса мы не могли работать в открытую.

— Похвально, — кивнул Шеф. — Но я изучил все, что вы привезли и, откровенно говоря, меня это пугает. Особенно одна лента.

— Как вы помните, сначала нам стало известно о глубоко законспирированном заговоре, когда ваш кузен Луи узнал от доктора Рустина об остальных изготовленных им роботах. Информация, полученная вами на Меллисанде, подтвердила это и добавила еще одну загадку — Леди А. Похоже, она — очень важное лицо в этом заговоре. Она объявилась у Гарста, к сожалению, в день прибытия Хелены. Нам повезло, что Гарст вел записи большей части разговоров, которые происходили у него в кабинете, в частности этот. Разрешите, я включу ленту.

Шеф подошел к видеомагнитофону, стоявшему в углу комнаты, и нажал кнопку. Д'Аламберы молча смотрели на экран. Они видели Леди А и слышали ее голос, когда она определила Зандера фон Вильменхорста как Шефа Службы Имперской Безопасности и Хелену как его главного помощника. Они услышали заявление, что она и ее организация знают большую часть того, что происходит в СИБ, как и ее намек на то, что она планирует свержение Императора. Когда лента закончилась, они несколько минут сидели ошеломленные.

— Я показал эту ленту Биллу, — тихо промолвил Шеф, — и его реакция была почти такой же, как и ваша. — Речь шла о Его Императорском Величестве Уильяме Стэнли, десятом в династии Стэнли, верховном правителе Империи Земля. — Я предложил ему мою отставку на том основании, что известность моей личности будет мешать эффективности моей работы. Он отказал мне, сказав, что все еще считает меня самой подходящей фигурой для этой работы.

— Я с ним согласен, сэр, — сказал Жюль. — Я совершенно уверен в вас. Но эта лента меня пугает.

— Спасибо. Но у вас есть свойство недооценивать опасность. Мы считали, что перекрыли все каналы утечки в нашем учреждении после дела Баньона, а оказывается, у нас еще больше дыр, чем раньше. Я бы поклялся своей жизнью за преданность людей, которые работают под моим началом, а тем не менее кто-то нам здорово вредит.

— Не мог ли один из наших верных людей быть заменен роботом доктора Рустина? — предположила Иветта.

Босс отрицательно покачал головой.

— Нет. Это первое, что мне пришло в голову. Но как только мы узнали о существовании этих роботов, мы подвергли рентгеновской проверке весь наш персонал, и она показала, что все они — люди. Мы вновь повторили проверку вчера после просмотра этой ленты — и с теми же результатами. Значит, в верхнем эшелоне роботов нет. Какой бы ни оказалась правда, она гораздо сложнее. Кто-нибудь из вас узнал эту женщину?

Жюль и Иветта должны были признать, что никогда не видели ее раньше.

— Я тоже не видел, — вздохнул Шеф. — Тем не менее она, должно быть, развернула широкую работу на Земле, так как именно здесь находится правительство; она должна быть где-то рядом, если хочет держать руку на пульсе СИБ. Кроме того, ее одежда сшита по последней дворцовой моде, что свидетельствует о ее принадлежности к высшему обществу.

— Что вы предполагаете, сэр? — спросил Жюль.

— Шпионаж-это игра тайн среди тайн. Речь идет не только о том, чтобы выяснить, что известно другой стороне; вам тоже приходится заставлять их угадывать, как много вам известно, В настоящее время в Галактике есть только пять человек, которые знают, что мы видели эту ленту, — четверо находящихся в этой комнате и Билл. Даже Ирен и Эдна не были информированы о ней и пока не будут. Вы не должны никому говорить об этом. Нигде не будет записей о ее существовании. Что касается официальных отчетов Службы, то найденные в кабинете Гарста ленты ничего значительного собой не представляют.

— А как быть с нами? — спросил Жюль. — Одним из наших преимуществ всегда было то, что, кроме нас, никто в Службе не знал о роли Цирка. Только несколько человек в СИБ, например Мараск Кантана, видели наши лица, но и они не знают всей правды. Что может знать противник об этом?

Хелена покраснела.

— Я чувствую себя предательницей. Существует лента моего допроса. Я рассказала Гарсту все о вас и о Цирке.

— Вы не могли не сделать этого, — успокоила ее Иветта. — Вы находились под воздействием нитробарба. Вам повезло, что вы выжили.

— По тому, как Гарст ее допрашивал, — продолжал отец Хелены, — видно, что информация была для него неожиданной и ошеломляющей. Если Леди А и ее друзья знали об этом, то они не сочли нужным поделиться с ним. И по каким-то причинам он тоже не сообщил им о результатах допроса. Персонал Флота, захвативший Убежище, сообщает, что субком не использовался в период от допроса Хелены Гарстом вплоть до его убийства Иветтой. Все, что он знал, умерло вместе с ним. Конечно, у нас нет возможности выяснить, знает ли Леди А о вас из других источников, но что-то, называйте это интуицией, заставляет меня усомниться в этом. Иначе она не была бы столь самоуверенной и приказала бы Гарсту немедленно ликвидировать Хелену, зная, что я послал за ней вас. Возможно, ей известны ваши кодовые имена — они известны всем в Службе, — но она не подозревает о ваших способностях. Этот разговор возвращает нас к вопросу о Пайасе Бейволе. Как я понимаю, моя дорогая Иветта, вы совершенно очарованы этим человеком.

— Вчера утром он сделал мне предложение, — тихо произнесла Иветта. — Я сказала, что мне нужно подумать.

— Имея в виду, что хотите обсудить это со мной? — улыбнулся Шеф. — Очень разумно с вашей стороны. Скажите мне, как вы относитесь к нему?

— Я очень его люблю, — ответила девушка без малейшего колебания — Я бы хотела выйти за него замуж Но у меня есть обязанности перед Службой, и я не могу допустить конфликта интересов. Если вы полагаете, что он будет опасен для Службы Безопасности, я буду вынуждена ответить ему отказом.

— А что вы о нем думаете, Жюлъ?

— Сначала он мне не понравился, — признался агент. — Он был слишком гротескным, болтливым и вел себя как-то подозрительно. Я не могу полностью оправдать его за то, что он сделал с Карнери, но не могу сказать, что не сделал бы того же, если бы кто-нибудь убил Вонни.

— Если он женится на Иветте, нам придется ввести его в сеть и обучить как агента. Как вы полагаете, он справится?

— Поначалу я не слишком высоко оценивал его способности. Но он в течение двух лет выслеживал человека, не имея вообще никакой подготовки. Он попал на Убежище и исполнил свою миссию без чьей бы то ни было помощи. Он, вероятно, смог бы и покинуть Убежище без посторонней помощи, если бы наши пути не пересеклись. Если, как вы говорите, его лояльность вне всякого сомнения, то да, я за его поступление в Академию.

Шеф посмотрел на Иветту.

— Вы понимаете, что ему придется рассказать фактически все — о вашем происхождении, о Цирке — обо всей работе. Ваша семья захочет встретиться с ним прежде, чем дать свое согласие, хотя не думаю, что Этьенн станет возражать против такого брака. Бейвол должен будет узнать все, за исключением ленты Гарста; это я собираюсь держать в тайне от всех, кроме нас пятерых. Я полагаюсь на ваше суждение; вы доверяете маркизу в такой степени? Ваши жизни будут зависеть от вашего ответа.

— Он уже однажды спас жизнь мне и дважды Жюлю, — ответила Иветта. — И оба раза он не был обязан это делать. Он мог предоставить нам умереть, но не пошел на это. Да, я доверилась бы ему снова без колебания.

Жюль просто кивнул.

— Хорошо, — произнес Шеф с улыбкой. — Если двое моих лучших агентов готовы отдать свои жизни в руки этого человека, что я могу поделать? Я предоставляю вам сообщить ему новость и позабочусь о его принятии в Академию Службы.

В глазах Иветты появились слезы. Хелена встала с софы, подошла к ней и поцеловала ее в щеку как сестру, и две женщины стали обсуждать детали свадебной церемонии.

Зандер фон Вильменхорст наблюдал за ними со смешанным чувством. Он тоже думал о бракосочетании, но о том, о котором знали лишь немногие. Скоро будет объявлено о свадьбе Принцессы Крови Эдны и человека по имени Чен Ли. Так как Эдна — единственный ребенок Императора, то ее бракосочетание привлечет внимание всей Галактики, и он рассчитывал, что внимание Леди А и ее шайки тоже. Что-то произойдет, он был в этом уверен, хотя, что именно, не брался пока гадать.

Он отложил эти мысли, вновь сосредоточившись на двух своих лучших агентах, Жюле и Иветте д'Аламбер. «Они заслужили небольшой отпуск, — сказал он себе. — Надо дать им немного отдохнуть, до тех пор, пока им снова придется спасать Галактику.