Беглая Землянка для Командора

Глава 4

Слизнув алые капельки, мауриец довольно жмурится, как большой кот, дорвавшийся до сметаны. А заметив мой шокированный взгляд, возвращает лицу равнодушный и деловой вид.

— Идем дальше. Куда сейчас?

Даю себе мысленного пинка и собираюсь с мыслями. Все странности мы обсудим потом, когда окажемся в безопасности. А пока, осторожно крадусь вдоль стены. Мауриец повторяет за мной, и в целом выглядит куда бодрее. Даже идет без моей помощи. Интересно, это его так драка с охранником взбодрила?

Сворачиваем к лестничному проему. Здесь можно перевести дух, нас никто не видит.

— Теперь нам нужно спуститься вниз, на один пролет. Но там сразу будет пост на этаже, совсем близко от лестницы, — предупреждаю маурийца.

— Тогда я пойду первым, — плавно огибает меня по широкой дуге, и я немного подвисаю, наблюдая за его звериными повадками и нереальной текучестью. И совсем немного — любуясь видом сзади.

— Землянка, ты идешь? — оборачивается уже на ступенях.

— Меня зовут Марина, — повторяю для забывчивого кота.

— А меня — тэн Трейн, — язвительно хмыкает и скользит дальше неслышной тенью.

— Тэн Трейн! — повторяю под нос, копируя высокомерную интонацию маурийца. — Мы гордые представители великой расы! Бла-бла-бла....

— Что ты там бормочешь? — сердито бросает через плечо Закарис.

Тут же умолкаю. А вдруг у маурийца ужасно чуткий слух, как у всех хищников? И он все слышал? Но тут становится не до разговоров, так как мы подходим к опасному участку маршрута.

Зак показывает жестами, чтобы я оставалась на месте. А сам группируется, обратившись в комок мышц и нервов. На пальцах у него вытягиваются огромные черные когтища.

Зажимаю рот ладонью, чтобы случайно не издать и звука от испуга. Сердце ускоряет бег, а пульс отдает барабанной дробью в висках. Хоть бы мауриец справился! Иначе нам обоим несдобровать!

Закарис бросается вперед. До меня долетают приглушенные звуки борьбы и влажный хруст костей. Не хочу думать о том, что именно происходит в данный момент за стенкой. В любом случае, каждый из этих мерзких охранников со скользким взглядом заслужил свою участь.

— Идем! — из ступора выводит осторожный голос маурийца.

Подхожу вплотную, чтобы сказать куда нам дальше, но Зак отодвигается от меня.

— Не так близко, землянка! — шипит, словно разъяренное животное. Кончики ушей нервно подрагивают. И чего он снова завелся?

— Придется тебе потерпеть мою компанию! — шиплю в ответ. — Налево сейчас. Потом будет длинный коридор, разбитый на пять секций. За каждой дверью — своя охрана. Скорее всего нас уже заметили по камерам!

— Разберусь без сопливых! — огрызается. — Держись за мной!

— Раскомандовался..., — бурчу, но делаю как велено.

И мы выдвигаемся вперед. Первым идет мауриец, и как карающий меч вырезает все, до чего может дотянуться. Я просто зажмуриваю глаза, повторяя про себя скороговоркой: «Не смотреть! Не смотреть!».

Наконец-то коридор заканчивается, и все стихает. Странно, но никто из охранников не успел активировать сигнализацию. Хотя мне казалось, что мы двигаемся очень медленно, постоянно замирая и прислушиваясь.

— Человечка! Куда теперь? — дергает за растрепавшуюся косу мауриец.

— А? Что? — фокусирую на нем взгляд. И беру себя в руки. — Дальше большой холл. Туда поступают для регистрации новые заключенные, там же хранятся ключи от космолетов. И там же сосредоточено очень много охранников.

— Это плохо. Какие еще варианты есть у нас? — хмурится Закарис.

— Не знаю. Мне еще не доводилось сбегать отсюда!

От страха и безысходности начинаю мелко дрожать всем телом. Если прямо сейчас кто-то из охранников взглянет на экраны — нам крышка! Ведь мы стоим на виду, среди валяющихся тел.

— Эй, землянка! Не сейчас! Отставить панику! — мауриец чуть встряхивает меня за плечи. Но это мало помогает.

— Мы все умрем! — с подвыванием произношу, осознав весь масштаб трагедии. Как я вообще могла допустить мысль, что у нас что-то выйдет? Теперь нас не просто убьют, а предадут жутким пыткам, в назидание остальным!

— Сама напросилась! — раздраженно цедит сквозь зубы Закарис и хватает меня за голову.

Притягивает ближе, оказываясь лицом к лицу со мной. А потом наглым языком врывается в мой, приоткрытый от удивления, рот. Терзает губы грубым поцелуем, в котором ни грамма ласки или тепла.