Бег к твердыне хаоса

ВИДИТ ОКО

– Пресвятые угодники! Что же за чертовщина творится там впереди? – Модра Страйк уже достаточно отошла от чар Молли, чтобы осознать то, что произошло, и теперь тщетно пыталась выкинуть все это из головы.

– Чертовщина и творится, – ответил Джимми Маккрей. – Мы пока слишком далеко, чтобы можно были различить какие-то подробности, но судя по тому, что я могу принять отсюда, святоши засели в каком-то укреплении и сейчас пытаются прорваться сквозь более малочисленный, но очень грамотно расположенный отряд, принадлежащий Миколю. Да, вполне подходящая сценка для Ада – если, конечно, это действительно Ад.

– Таким образом, мы поставлены перед необходимостью решить определенного рода этическое уравнение, – Дарквист игнорировал его попытки шутить. – Мы пока что находимся достаточно далеко, чтобы, учитывая их ситуацию, они нас просто не заметили. Мы можем подождать и посмотреть, чем все это кончится, а после добить выживших, кем бы они ни оказались. С другой стороны, мы не настолько далеко, чтобы не иметь возможности вмешаться прямо сейчас. Но тогда нам надо решить – на чьей мы стороне? Мне никогда особо не нравились миколианцы, а эти наверняка являются худшими представителями своего народа. С другой стороны, они не такие занудные, как мицлапланцы. Если вспомнить, что эта команда рискнула пройти через территорию Миколя только для того, чтобы проверить какой-то нечленораздельный сигнал бедствия, в котором были упомянуты демоны, они должны быть совершенными фанатиками.

– С меня достаточно и того, что мы их догнали, – высказал свое мнение Трис Ланкур. – И я буду вполне удовлетворен, если мы понаблюдаем за ними издалека, не обращая на себя их внимания. Кроме того, у нас нет лишней энергии, чтобы позволять себе ввязываться в драку.

– У них тоже, – сообщил им Маккрей. – Сейчас я могу читать только миколианцев, да и то очень ограниченно, но совершенно ясно, что они не больше нашего были готовы застрять на этой проклятой станции. После всех этих продолжительных перестрелок они наверняка подисчерпали свои резервы. Кроме того, лидер миколианцев – гипнот, а я не думаю, что это то, что нужно нашей команде именно сейчас.

– Ну, мы всегда хотели заполучить к себе в команду гипнота, – вмешалась Модра. – Но они всегда требуют себе большую часть добычи и пытаются всеми командовать.

– Если мы немного подождем, то, может быть, сможем убить победителей и забрать их батареи, – с надеждой в голосе сказала Гриста.

– Гриста только что предложила напасть на тех, кто уцелеет, и ограбить их на батареи, плюс батареи тех, кто будет уже мертв.

– Не получится, – разочаровал его Трис Ланкур. – Несмотря на то, что их скафандры основаны на тех же технологиях, что и наши – они, между прочим, попросту украли их у нас, – их батареи очень сильно отличаются. В любом случае, они и сами снимут со своих мертвых все, что еще можно будет использовать. Кстати, мы, если придется, поступим точно так же.

Модра вздохнула:

– То есть все, что нам остается – это просто стоять здесь под проливным дождем, по колено в грязи, любоваться разноцветными вспышками и слушать комментарии Маккрея?

– Молли это устраивает, – сказала синт.

– Знаешь, это первый раз с тех пор, как она взошла на борт, когда мы с ней полностью совпадаем во мнениях, – заметила Гриста.

Маккрей поежился.

– Если припрет, я буду драться. Но я бы не сказал, что так уж хочу этим заняться прямо сейчас. Полагаю, нам следует найти себе место посуше – где грязь будет только по щиколотку – и расслабиться.

– Начали!

Четверка мицлапланцев выскочила из-за колонн, ведя беспорядочный огонь широкими импульсами, освещавшими весь склон и выбивавшими каменную крошку тут и там рядом с миколианскими стрелками.

В тот же момент Джозеф и Калия открыли огонь короткими, прицельными очередями. Выстрелы образовывали причудливый узор в воздухе между вершиной и основанием утеса.

Манью задело в левое бедро; она пошатнулась, но Ган Ро Чин успел ее подхватить и заставил опуститься на землю, тут же сам заняв лежачее положение. Длинноногий Морок короткими перебежками добрался до небольшой впадины, находившейся как раз под утесом. Криша, поняв, что автоматическая система управления огнем немного задирает ствол, поползла по-пластунски, время от времени останавливаясь, чтобы сделать пару выстрелов в сторону девушки-миколианки, которая засела за кучей щебня и не давала ей подняться.

Морок, уже в ложбине, подобрался настолько близко, что почти мог видеть двух миколианцев, стрелявших из-под обрыва.

Тобруш внезапно приняла очень знакомый ментальный образ, и вдруг с испугом поняла, что это образ джулки. Луч ударил телепатку прежде, чем она смогла развернуться и открыть ответный огонь, но Морок забыл, что его пистолет выставлен на режим веерного поражения – джулки пошатнулась от попадания и почувствовала некоторое онемение, но больше никак не пострадала.

К тому времени, как Морок откорректировал свое оружие, оба миколианца уже стреляли по нему, вынуждая отступить.

В тот же момент Савин открыл огонь с вершины утеса. Три энергетических импульса пронеслись мимо Джозефа и Тобруш. Этого было достаточно.

– Тобруш! Калия! – закричал Джозеф. – Накрывайте их широким лучом! Стрелять буду я! Сейчас мы вдвоем попытаемся прорваться! Это наш единственный шанс!

На вершине утеса Савин издал боевой клич, исполненный первобытной ярости, и прицелился в бегущих.

Внезапно что-то ударило его в спину, пройдя сквозь скафандр и впиваясь во внутренности. Его тело онемело, он закричал от ужасной боли, но не мог даже упасть, потому что пронзившее его нечто, чем бы оно ни было, держало его, словно дичь на вертеле. Стеная и рыча, Савин попытался ухватить то, что пронзило его, и нащупал металлическое щупальце, гибкое и одновременно столь крепкое, что он был не в силах с ним бороться.

– На утес ведет не одна дорога, – сказал безразличный металлический голос позади, после чего Савин был поднят в воздух. Щупальце вытянулось над пропастью и сбросило его вниз на острые камни.

Ужасная гибель Савина так ошеломила Кришу, что в течение нескольких секунд она могла лишь смотреть на падение месока, крича от ужаса. Чин, который прикрывал Манью, ничего не знал о драме, развернувшейся наверху. Он не успел закрыть брешь в обороне, вызванную паузой Криши, что позволило Джозефу и Тобруш прорваться и начать подъем.

– Вы там, внизу, лучше поторопитесь, пока они не опомнились и не успели перегруппироваться, – посоветовал Дезрет. – У вас есть еще пара секунд, чтобы выбраться из-под огня. Любое промедление противопоказано вашему здоровью.

Никто из троих даже не пытался спорить с коринфианцем.

Морок был единственным, кто мог бы успеть выстрелить в них, но когда он вскочил с места, чтобы прицелиться, его правую ногу пронзила внезапная боль, и он упал. Теперь он с трудом держался за мокрые камни, чтобы не соскользнуть вниз, в бушующий поток.

В трех километрах оттуда вниз по течению реки Джимми Маккрей вздохнул с явным облегчением.

– Но вот и все, – спокойно сказал он. – Битва окончена, теперь их снова четверо против четверых. Ох! Эта женщина-миколианка страшна как смертный грех!

– Так, вот насчет этого никаких шуточек, – предупредила Модра.

– Вот как?! Подожди, пока сама ее увидишь!

Трис Ланкур поднялся на ноги.

– Выдвигаемся. Я полагаю, настало время нам вмешаться.

– Нас заметили, – предостерег их Маккрей, когда они приблизились к утесу.

– С какой стороны? – уточнил Ланкур.

– С обеих. Вот черт! Мицлапланская телепатка действительно сильна. Я знаю, что она нас засекла, потому что почувствовал ее прикосновение, но не могу прочитать никого из них. Вообще ни одного. А вот с миколианцами на вершине все в порядке. Это тем более просто благодаря тому, что оба не-телепата – терране: их читать – все равно, что радио слушать. Они зажали мицлапланцев внизу и теперь решают, оставить все как есть или перейти в атаку теперь, когда у них есть преимущество.

Трис Ланкур отдал мысленную команду своему скафандру переключить рацию на общую частоту и подключить универсальный переводчик. Последний должен был просто переводить его слова на два наиболее распространенных торговых наречия обеих империй.

– Говорит капитан Трис Ланкур. Вы находитесь на нашей территории без законных на то оснований, и ваши действия, в особенности эта стычка, представляют собой серьезную угрозу для нас и нашей миссии. Мы требуем, чтобы вы назвали себя и объяснили нам цель и причину вашего здесь присутствия.

После некоторой паузы Ган Ро Чин послал ответ:

– Капитан, вы действительно считаете, что эта территория принадлежит Империи Биржи?

– Вы оказались здесь, пройдя через мир, официально закрепленный за Биржей. Поскольку добраться сюда можно только нарушив нашу границу, то согласно всем договорам, эта территория попадает под юрисдикцию Биржи.

– Вы только что объявили здешних демонов гражданами своей Империи, – раздался по внутренней связи сухой комментарий Дарквиста. – Ей-богу, никогда бы не подумал.

Неожиданно в их разговор вмешался новый голос. Переводчик не передавал эмоциональную окраску слов и фраз, как бы они ни звучали в оригинале, но каким-то образом было ясно, что этот новый собеседник говорит зло и высокомерно:

– Ланкур, твой отряд – всего лишь наемники, он не имеет каких-либо властных полномочий! К тому же, вы застряли здесь так же, как и мы, – подчеркнул Джозеф. – Если и вы, и мы сумеем выбраться отсюда, то тебе, может быть, и представится случай написать на нас жалобу. Но если ты останешься здесь, никто о тебе даже не вспомнит!

– Берет на испуг! – заметил Маккрей. – Конечно, его телепат выдал ему всю информацию о нас. Но подвох в том, что, как и мы, он не имеет ни малейшего представления – а не следует ли за нами целая дивизия? С другой стороны, он достаточно жесток, чтобы остаться «единственным выжившим». Тогда он сможет представить все так, как выгодно ему, а не как все было на самом деле.

– Что вы предлагаете, капитан Ланкур? – спросил Ган Ро Чин. – Боюсь, в данный момент мы не очень склонны вам верить.

– Вы все видели этих существ там, позади, и хочу заметить, что даже миколианцы не настолько соблазнились их обещаниями, чтобы освободить их. Все эти… сооружения и эти демоны, или как вам еще угодно их называть, представляют серьезную опасность для всех трех империй и той стабильности, какой мы смогли добиться за прошедшие столетия. Сейчас есть только мы и они. Любые споры и столкновения между нами лишь играют демонам на руку. Вне зависимости от того, кто или что угрожает нам, наши шансы выбраться отсюда живыми – я уж не говорю о том, чтобы вернуться домой – весьма невелики. Для вас ситуация еще хуже: единственный путь обратно ведет через мир, принадлежащий Бирже. А этот мир, как я полагаю, прямо сейчас превращают в военную базу. И если вы тоже хотите убраться отсюда и иметь возможность предупредить свои народы, то нам лучше объединить наши усилия.

– Ты уверен? – спросил его Джимми. – Насколько я могу понять из того, что принял, у обеих групп есть по гипноту. Ты-то, может, и обладаешь к ним иммунитетом, а вот мы – нет.

– Объединиться с кучкой религиозных фанатиков? Ты, должно быть, шутишь! – вновь подал голос Джозеф. – Может, конечно, они и жрецы, и им запрещено грешить, но ведь согласно их религии нет ничего греховного в том, чтобы обмануть, обокрасть или ударить в спину неверующего. Нет уж, спасибо! Мы вполне можем договориться с вами, но только после того, как разберемся с этими святошами. Это же не солдаты или торговцы, там, внизу. Это, черт бы ее подрал, Святая Инквизиция!

– Объединиться с демонопоклонниками? – закричала в ответ Манья. – Никогда! Лучше умереть! Да за это наши души будут гореть в Аду!

Ган Ро Чин совсем не хотел умирать, но, судя по тому, как развивались события, ему в любом случае неизбежно приходилось этим заняться. Он попытался хоть как-то снизить напряжение:

– Капитан, у меня есть некоторый опыт общения с миколианцами. Я тоже капитан гражданского судна, а не жрец. Я даже некоторое время жил в Империи Биржи. Миколианцы уважают только силу; если у них и существует понятие о чести, то на чужаков оно не распространяется. Даже если их разоружить – что сделало бы их бесполезными как партнеров – коринфианец и сам по себе представляет грозную силу. Что же касается моих людей, то я мог бы дать определенные гарантии, но они не коснутся Святых, которые находятся здесь вместе со мной. Они действуют, исходя исключительно из собственных соображений.

Трис Ланкур оглянулся на остальных:

– Есть какие-нибудь мысли на этот счет?

– Видимо, нам надо найти какой-то способ двигаться параллельно с ними, – сказал Дарквист. – Если бы их можно было как-нибудь обойти, я бы первым предложил оставить их здесь разбираться между собой. Они явно стоят друг друга.

Модра на мгновение задумалась.

– Дарквист прав. В худшем случае мы немного задержимся. Нам надо беречь энергию, насколько это возможно. Вы представляете себе, сколько энергии потратили они, даже если погибли только двое?

– Верно подмечено, – одобрил Ланкур. – Маккрей?

Джимми просканировал вершину холма.

– Ну, я мог бы накрыть одного из миколианцев прямо сейчас. Даже двоих, если они начнут атаку на мицлапланцев.

– И что? Это только даст дополнительное преимущество мицлапланцам, у которых и без того в команде мощнейший телепат и гипнот, – ответил капитан.

– Это не совсем то, что я имею в виду. Что конкретно я имею в виду, им, вообще-то, уже объясняет их телепат. Дело в том, что они не смогут ничего сделать мицлапланцам, если мы им не позволим. Даже этого железного дровосека, которого они притащили с собой, мы можем пустить на переплавку, если потребуется. Конечно, некоторое время они смогут с нами побороться, но мы отнимем у них половину их огневой мощи, а главное – энергии. Поэтому перед всеми нами стоит выбор: либо сидеть здесь под дождем и грызться между собой, пока Ад не покроется льдом, или пока мы не растратим всю свою энергию, после чего нам неизбежно придет конец, либо они сейчас снимаются с места, чтобы дожить до следующей драки.

Трис Ланкур кивнул:

– Как насчет этого, Миколь? У вас есть двадцать минут, чтобы спуститься с утеса и продолжить свой путь. Теперь вы будете ведущими; что бы там ни было впереди, если оно вам понравится, оно ваше. Следом двигаются мицлапланцы, на тех же условиях. Мы будем замыкающими. Любые действия против нас со стороны любой из команд – и мы тут же объединяемся с другой группой. План не идеальный, но, по крайней мере, так мы уберемся с этого дождя.

На некоторое время воцарилась тишина, потом Джимми сказал:

– Их телепаты объясняют им, как можно проследить за соблюдением соглашения. Мне это не нравится, но в нашем положении и это неплохо – мы хотя бы сможем двигаться дальше.

Мицлапланцы, особенно Ган Ро Чин, все были за предложенное решение. Вдруг Чин огляделся вокруг:

– А где Морок?

– В самом низу склона, – раздался голос Первого Инквизитора Длани Богов. – Еще немного, и я бы упал в реку. Боюсь, я вывихнул или, возможно, даже сломал левую ногу.

– Мы придем и заберем вас! – воскликнула Криша. – Я уверена, что биржанцы разрешат нам это!

– Нет. Сейчас я буду для Длани только обузой, а мы не знаем, что еще ждет нас впереди. Вы должны оставить меня здесь, пока я не смогу залечить свою ногу, или каким-нибудь другим образом восстановить свою подвижность. Иначе ваша забота обо мне приведет только к нашей общей гибели.

– Но, Святой, мы не можем оставить вас, тем более здесь! К тому же, сейчас я блокирую их телепатов, так что они не имеют представления, где мы находимся. Если же я уйду, вас сразу засечет телепат Биржи.

– Это будет не первый раз, когда меня оставят позади, и не первый раз, когда я сталкиваюсь с подобной проблемой. Поэтому я приказываю вам уходить, как только вам скажут, что вы можете это сделать. Криша, до моего возвращения меч Длани передается тебе. Ты не можешь мне в этом отказать.

И действительно, она не могла отказаться, поскольку послушание – это один из краеугольных камней веры. Еле сдерживая слезы, она ответила:

– Хорошо, Святой. Я повинуюсь.

– Ладно, так и быть, мы согласны, – пришел ответ Джозефа. – Но мы хотим час форы. Впереди скользко, опасно, и наиболее удобные пути наверняка затоплены.

Трис Ланкур вздохнул. Снова им предстоит долгое ожидание по колено в грязи.

– Хорошо, пусть так. Один час.

– Что мы видим! Команда номер один в нашем Кинтарском марафоне обгоняет команду номер два! – раздался циничный комментарий Джимми Маккрея. – У них преимущество в один час перед второй командой! И мы боимся даже предположить, насколько отстала третья команда, которая, по обыкновению, плетется в хвосте.

– И это чертовски странная гонка, Маккрей, – вздохнула Модра. – Мы ведь даже не знаем, где здесь финишная черта!

– Ну, это просто, – ухмыльнулся телепат. – Это такая гонка, в которой третье место вполне может оказаться единственным, а совершенно очевидно, что больше всех выиграет тот, кто останется в живых!

Тобруш на вершине утеса уловила это слово и те образы, которые оно вызвало в уме у Модры Страйк и Дарквиста.

– Кинтара!

– А? Что ты там бормочешь? – спросил его Джозеф, раздраженный тем, что им приходилось покидать такую отличную позицию.

– Демоны. Так их называют торгаши. Их лидер – наполовину человек, наполовину машина. По-видимому, ему каким-то образом все же удалось получить некоторую информацию на базе исследователей, хотя там практически все было разрушено. Последние слова в уме у другого такого же, как он, там, на первой станции, прежде чем демон разорвал его, были: «Кинтара – они все еще существуют!»

– Кончай пороть чушь! – отрезала Калия. – Все, что нам надо – это избавиться от мицликов и разобраться с остальными, и мы покончим с этим делом. Рано или поздно нам придется этим заняться.

– В данном случае лучше, чтобы это было «поздно», – ответил Джозеф. – Кроме того, здесь отдаю приказы я. Твое дело – исполнять их, а не высказывать свое мнение.

– Да неужели? Послушай-ка, господин начальник, ты и так уже завел нас в эту дыру, где нас всех чуть не перебили! Может, ты просто занимаешься не своим делом, а?

Резко развернувшись, он сверкнул на нее глазами:

– Может быть, ты хочешь, чтобы я доказал тебе свое право на лидерство?

Она почувствовала, как его гипнотическая сила овладевает ее разумом, лишая ее контроля над собственным телом.

– Нет, нет. Мне все понятно. Не надо обижаться!

– Нам нужно максимально использовать данный нам час, – вмешался Дезрет. – Нет никакого смысла дальше оставаться здесь.

– Я согласна, – подала голос Тобруш. – У тебя есть предположения, где может находиться следующая станция?

– Нет, но если они все на одинаковом расстоянии друг от друга, то нам предстоит еще полтора дня пути.

Джозеф покачал головой:

– Вот именно. И на этот раз мы даже не знаем, туда ли мы идем!

Час еще не прошел, когда Криша уверенно сказала:

– Они ушли. По крайней мере, они вне зоны моего восприятия, а значит и вне дальности стрельбы.

– Почему бы нам не двинуться вперед прямо сейчас? – спросила Манья, в которой росло раздражение из-за того, что пришлось пропустить вперед ненавистных миколианцев. Кроме того, она была уязвлена тем, что из них двоих Морок выбрал Кришу, а не ее, чтобы передать бразды правления. Конечно, она должна была подчиняться приказу, но в ее обете ничего не говорилось о том, что приказы должны ей нравиться, или что она должна воздерживаться от критики.

– Мы подождем, пока не пройдет условленный час, – ответила Криша. Она знала, что чувствует Манья, и жалела ее. Телепатка и сама меньше всего ожидала подобного, и с удовольствием отдала бы Манье свою власть. Капитан Чин, безусловно, не мог быть их предводителем, поскольку не приносил обетов, но, как и Морок, она рассчитывала использовать его опыт и житейскую мудрость, где только возможно. – Конечно, это кажется не очень разумным – показывать Бирже, что мы согласились на их условия, хотя именно это мы и сделали, но я хочу дать Мороку время найти такое место, где его не обнаружат, пока я еще могу его прикрывать.

Значит, теперь уже просто «Морок», мрачно подумала Манья. Как же быстро власть меняет своего хозяина! Она отдавала себе отчет в том, что Криша может читать ее мысли, но это ее нимало не заботило.

Чтобы заполнить образовавшееся время, Криша, отвечая на вопросы, которые задавал ей Ган Ро Чин, объясняла им свое новообретенное мироощущение и причины, вызвавшие его появление. Чин был весьма впечатлен; он понял, что она имела в виду. Однако он задумался, как долго еще она сможет противостоять соблазнам. Несмотря на свою бунтарскую натуру, она вела, в общем, довольно уединенный образ жизни. Фактически, сейчас она впервые была за пределами Империи, в которой родилась и выросла. И впервые в жизни встретилась с враждебными инопланетянами.

В любом случае, Морок верил и доверял ей, а он отнюдь не был дураком. Ган Ро Чин был уверен, что скоро он их догонит, хотя и не знал, каким образом.

– Пора! – Чин поднялся на ноги. – Двигаемся вперед очень осторожно, здесь по-прежнему очень скользко. Кроме того, нам не следует забывать, что теперь противник сильно превосходит нас в численности, а коринфианца можно обнаружить только по приборам, да и то если повезет. Я бы не стал исключать возможность того, что они оставили его нам в качестве сюрприза в каком-нибудь укромном местечке.

– Да, их лидер вполне способен на такое, – согласилась Криша. – Но меня больше беспокоит эта их девушка. Я не уверена, может ли кто-нибудь из них как следует ее контролировать. Она полна ненависти и вряд ли станет медлить, чтобы отомстить Манье за ожоги на своем лице. А больше всего я боюсь того, что у нее совершенно отсутствует чувство страха. Предоставленная сама себе, она бы не колеблясь освободила всех демонов в обмен на наши жизни.

– Ну что ж, тогда пойдем, – проворчала Манья.

Криша согласно кивнула, но еще некоторое время медлила.

– Я почему-то больше не слышу мыслей Морока. Не понимаю: если он в таком тяжелом состоянии, что не может идти, как же ему удалось забраться так далеко? Ну да ладно, если я его не слышу, то не услышат и другие. – Она вздохнула. – На данный момент я не вижу других вариантов. У нас есть только одно задание, и пока оно не будет выполнено, все остальное должно отойти на второй план. Мы должны убить всех миколианцев, чего бы это нам ни стоило. Из всех трех групп они единственные способны, несмотря ни на что, выпустить Темных.

Ган Ро Чин подошел к исковерканному, разбитому телу Савина и отстегнул его батареи:

– Нам понадобится все, что мы сможем собрать, когда мы в следующий раз повстречаемся с коринфианцем.

Джимми Маккрей ходил вокруг развалин меньшего сооружения, то и дело широко зевая.

– Может быть, заночуем в сухом месте, как они? – спросила Модра Ланкура.

– Не знаю. Конечно, мы все устали, и торопиться нам особенно некуда, но мне не хотелось бы оказаться здесь в ловушке, как они, если кому-нибудь из них вдруг захочется вернуться. Однако в любом случае я хочу осмотреть эти руины. Что ты о них думаешь, Дарквист?

– Завораживающее зрелище, – ответило звездоподобное существо. – Они очень древние – никак не меньше пяти-шести тысяч лет. Я смогу сказать точнее, когда поработаю с образцами в своей лаборатории. Что меня действительно удивляет, так это то, что подобные руины я уже видел раньше на других мирах. Причем на планетах-прародительницах, а не на тех, которые были колонизированы позднее. Обычно они имели какое-нибудь астрономическое значение и служили своего рода святилищами. Так как Кинтара для этого слишком развиты, я думаю, что эти постройки – не их рук дело. Они, должно быть, принадлежат к тому периоду, когда на этой свалке миров жил кто-то еще.

– Маккрей, тебя что-то беспокоит? – спросил Ланкур – Ты уже раз сто обошел это мертвое тело на камне.

– Просто размышляю. Но меня интересует не тело, а то, что под ним. Дарквист прав – я тоже видел подобные вещи на картинках в древних книжках. Задолго до того, как наш народ напоролся на Три Империи, – которые нас, кстати, и сожрали, – мы нашли еще пару миров с такими же штуками. И в книжках были отсылки к еще более древним подобным же сооружениям, которые находились на древней планете-прародительнице наших предков. Хотя сам я впервые вижу их вживую. Я все пытаюсь понять, что же мне в них так не нравится.

– Не знаю, как ты надеешься здесь что-нибудь понять, – заметила Модра. – За все эти годы камни стали выглядеть совсем не так, как замышляли их создатели. И этот уродливый монстр мешает разглядеть подробности. У меня от него мурашки по коже.

Внезапно он понял.

– Дело здесь совсем не в том, что было наверху! Самое главное – это расположение колонн. Две передних несколько ближе друг к другу, чем задние. И почему три задние не расположены в ряд, а одна из них выступает дальше к реке?

– Может быть, это просто для того, чтобы сооружение могло держаться? – предположил Дарквист.

Джимми, казалось, его не слышал.

– Если предположить, что в свое время это было сделано преднамеренно, то мы имеем здесь пятиугольник. Пять сторон! Ну конечно! Это же пентаграмма!

– Что? – переспросил Дарквист.

– Пентаграмма. Согласно старым легендам, пентаграмму использовали, когда собирались вызывать духов. Говорили, что они по какой-то причине не могут выходить за ее границы. Бьюсь об заклад, что если измерить расстояние между колоннами, оно окажется одинаковым. Пентаграмма образуется так: сначала рисуют пятиконечную звезду, а потом соединяют ее вершины; просто пятиугольника недостаточно. Если демона вызывают внутри нее, он не может выбраться и зависит от воли тех, кто его призвал. Если же внутри пентаграммы ты, то когда демон приходит на зов, он не может тебя достать. Если это действительно пентаграмма, это значит, что они или поклонялись демонам и каким-то образом призывали их сюда, либо собирались здесь, чтобы защитить себя от демонов.

– Первобытные суеверия! – проворчал Дарквист.

– Может быть, и нет, – ответил Трис Ланкур. – Это древний религиозный символ, почитаемый многими землянами, и я уверен, что тоже его где-то уже видел. Мы не знаем всех законов, которым подчиняются другие измерения, и уж наверняка мы не знаем, ни насколько сильны Кинтара, ни насколько далеко они ушли в своем техническом развитии. Когда мы говорим «измерения», мы на самом деле используем математический термин для описания чего-то не вполне для нас понятного. Предположим – только предположим, – что для каких-то целей необходимы определенные геометрические фигуры. Может быть, они открывают проход, если знать, как это делается, или, наоборот, закрывают его. Мы ведь так и не осмотрели ни одной станции целиком! А что, если это тоже пентаграммы, о которых толкует Маккрей. Или даже какая-нибудь еще более могущественная геометрическая фигура, которая была незнакома нашим предкам? Это вполне возможно. Маккрей, ты сможешь, если понадобится, начертить для нас пентаграмму? Достаточно точно, чтобы она действовала?

– Полагаю, что смогу. Если компьютер в этом скафандре может измерить точное расстояние отсюда до вершины утеса, то уж наверное он справится с несколькими прямыми линиями! Главное – чтобы у меня было чем их нарисовать. Если бы не этот проклятущий дождь, пентаграмму можно было бы нарисовать хоть палочкой на грязи, или начертить где-нибудь кусочком мела.

– Ну ладно, запомни это на будущее, как возможный способ защиты. Кроме того, следующего найденного нами Кинтара я намерен рассмотреть поподробнее, и мне наплевать на риск. Существ, которые могут проходить сквозь бетон так, будто это папиросная бумага, вряд ли можно удержать на месте при помощи материала, который так запросто разбивается нашим оружием. Их держит что-то другое – что-то, что исчезает, когда мы разбиваем стенки. И я хочу знать, что это такое.

– А пока давайте уже двигаться дальше, – попросила Модра. – Это место пропитано смертью!

Они поднялись на вершину утеса, пользуясь выступами сланца, образовывавшими что-то вроде лестницы. Джимми Маккрей все равно хотел исследовать старые руины наверху, и, рассудив, что здесь более безопасная позиция, они решили не идти сегодня дальше. Говоря по правде, большинству из них гораздо больше хотелось спать, чем куда-либо идти. Однако, здесь, под открытым небом, постоянная барабанная дробь дождевых капель просто не дала бы им уснуть.

– Похоже, это строили ребята с таким же складом ума, что и там, внизу, – сказал телепат. – А может, даже те же самые. Сложно сказать. Рискну только предположить, что хотя эта штука и в худшем состоянии, чем та, что внизу, эта все же не такая древняя. Она стоит на более открытом месте – возможно, этим и объясняется ее плачевное состояние.

– Почему ты думаешь, что она новее? – спросил его Дарквист.

– Это алтарь. Внизу у нас, как мы предполагаем, пентаграмма. То есть, они нуждались в защите. А здесь нет даже намека на что-либо подобное. Видишь, на этом алтаре еще видны желобки, ведущие к канавкам на земле. Скорее всего, первоначально они отводили сток еще дальше, к краю обрыва. Я думаю, это – алтарь для жертвоприношений. По этим канавкам текла кровь, или что там текло в жилах у этих ребят.

– Откровенно говоря, мистер Маккрей, мне кажется, что у вас излишне разыгралось воображение, – ответил Дарквист. – Ну посуди сам: ты встречаешь руины каких-то сооружений, построенных народом, о чьем внешнем виде и мировоззрении мы пока не имеем ни малейшего представления, и из-за нечетного числа колонн тебе тут же видится пентаграмма, а результат естественного выветривания ты с ходу готов принять за алтарь для кровавых жертвоприношений. При этом твои выводы основываются на каких-то страшных историях, которые рассказывал религиозный лидер вашей общины, или которые ты вычитал в старых книжках. Да в любой культуре существуют подобные истории! Как правило, они используются для того, чтобы передать молодому поколению основные нормы морали, или чтобы заставить его подчиняться этим нормам. Сходство Кинтара с демонами из ваших легенд пробудило в тебе старые детские страхи, и теперь ты все воспринимаешь в несколько извращенном виде. Я согласен, что Кинтара могли послужить основой для подобного рода историй в близлежащей части Вселенной. Я даже соглашусь, что они относятся к Высшим Расам, как Хранители Биржи, Миколи и Мицлапланы. Они были опасны, и поэтому кто-то более могущественный запер их. Но поверить в их сверхъестественное происхождение?

– Не вижу причин, почему вы оба не можете быть правы, – заметил Трис Ланкур. – Если люди называют что-то сверхъестественным, это просто значит, что никто еще не понял, как это делается. Поведение практически всех древних богов и злых духов отражает черты тех культур, в которых они были созданы. Боги рождаются и растут в человеческом воображении. Относительное постоянство в описаниях демонов указывает на существование некоего общего источника, и теперь мы знаем, что это за источник. Кроме того, мы знаем, что хотя Кинтара и могли быть бессмысленно жестокими, они обладали развитыми технологиями, находящимися превыше нашего понимания, которые и объясняют их огромную мощь. Я думаю, нам всем доводилось бывать на планетах с примитивной культурой, где нас принимали за сверхъестественные существа. У самих демонов тоже есть своего рода религия: они боготворят силу. Чистую силу, как она есть. Им нравится чувствовать себя богами. Они наслаждаются, упиваются своей властью. Если у них и есть какие-то другие, более высокие ценности, то мы до сих пор не встречали этому никаких доказательств. Судя по тем признакам, какими мы располагаем, такая раса удовлетворилась бы только ролью верховного властителя над всем сущим. Они неизбежно должны быть воинственными и любить войну. Кстати, этим можно объяснить и необычайно высокий уровень их технического развития. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Ты упустил один весьма существенный момент, – заметил Маккрей.

– А именно?

– Двое из них сейчас на свободе и направляются в какое-то очень важное для них место. Кинтара они, или демоны, или это одно и то же, но если бы я был одним из них, пусть даже самым мелким и незначительным, и внезапно обнаружил, что наконец попал в большую кондитерскую и меня некому наказывать, я бы, наверное, плюнул на всех возможных врагов и прямиком направился бы к месту сосредоточения своей былой силы. Может быть, они захватят по дороге еще пару старых приятелей, которые составят им компанию. А теперь подумай: если даже их действительно засадила сюда наша Великая Тройка, то в настоящее время она – лишь жалкая пародия на то, чем была когда-то, в отличие от этих мальчиков, которые сохранили все свои прежние знания и жажду битвы. И если сейчас мы, так называемые младшие расы, не найдем способа их остановить, то скоро для нас не будет иметь значения, кто они – Высшая Раса или Князья Тьмы. Да эти ребята за несколько дней сомнут все девяностотриллионное население Трех Империй!

Дарквист не нашелся, что ответить.

Модра глубоко вздохнула:

– Ну ладно, здесь нам ночевать негде. Пошли поищем дальше. Маккрей, не забывай про ментальное сканирование. Никогда нельзя знать наверняка, где нашим друзьям вздумается остановиться.

– Я бы пока не беспокоился насчет них. Они слишком заняты мыслями о том, как бы перебить друг друга. Мы будем их интересовать только после того, как одна из групп этого наконец-таки добьется. Давайте лучше посмотрим, как бы нам так найти место для лагеря, чтобы не приходилось бороться с течением.

Это не было легкой прогулкой, и без скафандров они скорее всего уже много раз поскользнулись бы или съехали вниз. Правда, здесь были глубокие канавы – что-то вроде тропинок, которые, возможно, протоптали посетители святилища. По ним нельзя было ходить – в них было слишком много воды, – но они служили прекрасным ориентиром.

Когда подъем, наконец, закончился, они увидели, что подножие противоположного склона покрыто очень странным лесом. Это было первое свидетельство существования здесь какой бы то ни было жизни.

Стебли этих древоподобных растений можно было принять за старые, обветшавшие колонны. Изогнутые, перекрученные спиралью, они возвышались причудливой смесью серого и коричневого оттенков. На вид они больше всего напоминали камень, да и росли они не из земли, а прямо из твердого базальта, испещренного обсидиановыми вкраплениями. Однако на вершине каждый такой столб раскрывался широкой воронкой массивных чешуйчатых наростов, напоминавших толстые плиты темно-синего, с серыми прожилками, мрамора, которые собирали дождевую воду и направляли ее куда-то в центр стебля.

– Здесь явно используется не фотосинтез или какой-нибудь подобный ему процесс, – заметил Дарквист. – Больше всего это похоже на какую-то кремниевую форму жизни, хотя внешность может быть обманчивой.

– Но чем они питаются? – удивилась Модра. – Ни солнца, ни почвы…

– И никаких зверушек, слава богу, – вставил Маккрей.

– Видимо, – начал размышлять Дарквист, – им достаточно дождя и тех веществ, которые содержатся в этой базальтовой породе. Вода, очевидно, каким-то образом все же испаряется, иначе мы бы с вами находились сейчас посреди океана, а над нами не было бы ни облачка. Если все, в чем они нуждаются для роста и размножения – это минералы и вода, то, пожалуй, дождь и сам по себе может обеспечить их всем необходимым. Я почти уверен, что для нас дождь безвреден, но я еще не провел химический анализ. Да, поистине впечатляющее зрелище.

– Меня больше интересует тот факт, что большая часть воды, стекающей с утеса, уходит в эти щели и трещины, – сухо заметил Ланкур. – Если у нас над головами будет эти листья, или как их назвать – коллекторы? – нам удастся переночевать если не в сухости, то, по крайней мере, в терпимых условиях. Модра, Маккрей, снизу от наших друзей ничего не слышно?

Эмпат и телепат по очереди проверили местность.

– Есть что-то вдалеке, но очень нечетко. Вблизи все чисто, – доложила Модра.

– Точно, – согласился Джимми. – Мицлапланцы, скорее всего, успели перехватить пару часиков сна там, в руинах, прежде чем их так грубо разбудили. Поэтому сейчас они в лучшем состоянии из всех нас. Но даже при таком раскладе они сначала тщательно обдумают, когда и как им следует нанести удар отряду миколианцев. Вряд ли они будут нарываться на драку прямо сейчас. Нет, я думаю, мы можем остановиться в лесу, это будет вполне безопасно.

Перепрыгивать через трещины оказалось сложнее, чем представлялось вначале. Особенно трудно пришлось Молли, чьи ноги просто не были приспособлены для таких вещей. Но она почувствовала азарт – ведь если это удалось тем кинтарским парням, то чем она хуже них?!

Наконец они добрались до края этого странного леса.

– И в какую сторону нам идти? – поинтересовалась Модра. – Боюсь, некоторое время у нас не будет никаких телепатических подсказок.

– Может быть, это глупо, – начал Джимми Маккрей, – но вон там, метрах в тридцати ниже по склону, поблизости друг от друга стоят два дерева, которые слегка отличаются от остальных. У них этакий жирный блеск, если вы понимаете, о чем я.

Подойдя ближе, они смогли получше рассмотреть их. Эти два дерева действительно отличались от остальных: в трех местах поверхность их кривых стволов была обшита полосками прозрачного водонепроницаемого материала.

– Похоже на ту штуку, в которую были упакованы те большие синты, – сказала Молли. Она воспринимала демонов как какой-то вариант ее собственного вида, потому что это было единственное, в чем она хоть как-то разбиралась.

Дарквист с удивлением посмотрел на Молли.

– А знаете что? Она права! Это действительно похожий материал, – сказал он, быстро осмотрев стволы. – Разумеется, я не претендую на понимание образа мыслей другой расы или культуры, но я могу представить себе только один повод проделать с двумя деревьями что-либо подобное…

Модра понимающе кивнула:

– Дорожные вехи!

Она прошла между стволами, и буквально в десяти метрах от себя увидела еще одну пару деревьев, отмеченную таким же образом.

– Вот как они это сделали, и как это делали многие до них!

Они прошли немного вглубь леса, но не стали заходить далеко. Под навесом из «листьев» было не то чтобы сухо, но здесь уже не было того оглушительного ливня, который хлестал снаружи, да и наполнявшие воздух крики и стоны стали тише и, казалось, куда-то отдалились. Здесь было просто мокро.

– Я бы сказал, что мы нашли наилучшее место для лагеря, – прокомментировал Трис Ланкур. – У нас есть четкий маршрут и некое подобие крыши над головой, и в то же время мы находимся достаточно близко к краю леса, чтобы прорваться, если впереди нас ждут какие-либо неприятные сюрпризы. Часовым снова буду я; все остальные должны как следует выспаться. Никто не знает наверняка, когда нам удастся отдохнуть в следующий раз.

Они разбили лагерь, и не прошло и двух минут, как Маккрей, Молли и Дарквист уже погрузились в глубокий сон. Но Модра, уставшая не меньше остальных, внезапно поняла, что не может уснуть. Я просто переутомилась, успокаивала она себя; однако, все было куда серьезнее.

Никто из них, даже телепат, не понимал, насколько сильно она пострадала при столкновении с демонами. Молли смогла вырвать ее из-под их влияния только благодаря ограниченности своего мышления, до некоторой степени защищавшей ее. Очевидно, демоны, сбитые с толку той белибердой, которую они читали в уме синт, просто-напросто игнорировали ее. Тем не менее, Молли, не представляя себе, что именно делали демоны с психикой Модры, не могла осознать и всей тяжести нанесенной ей травмы.

Кинтара обладали многими Талантами, что, кстати, являлось основным признаком Высшей Расы – впрочем, неизвестно, какими Талантами обладали таинственные Хранители Биржи, и обладали ли они ими вообще. Кинтара прочли разум Модры, добравшись до сердцевины узла ее боли и отрицательных эмоций, а затем усилили и обратили внутрь худшие из них. Молли и время смогли лишь ненамного смягчить результат. Модра так и не сумела окончательно оправиться, хотя и храбрилась изо всех сил.

Кроме того, здесь был Ланкур – ходячий труп человека, которого она убила собственной бесчувственностью и эгоцентричностью. Она была слишком занята собой, чтобы заметить, насколько сильны были его чувства, насколько живо он реагировал на ее действия. Это она-то, эмпат! Конечно, она предполагала, что его заденет за живое то, что она предпочла романтике стабильность. Но едва ли она подозревала, что он дойдет до такой степени отчаяния. Он всегда был слишком сильным и слишком самоуверенным для подобных глупостей.

Здесь, в этом жутком лесу, она не могла не вспомнить, как они в последний, кошмарный раз сражались вместе, цепляясь друг за друга в поисках защиты, судорожно пытаясь не потерять рассудок под натиском тех кошмарных созданий. В тот раз она была настолько напугана, что твердо решила, что никогда больше не подвергнет себя подобному испытанию.

И что? Вот она сидит здесь, в этом проклятом инопланетном лесу, в каком-то мрачном, сыром, насквозь прогнившем мире империи Ада, рядом с тенью того человека, которого она довела до самоубийства.

Все было напрасно.

Она поднялась, зевнула и потянулась. Ланкур взглянул на нее и спросил:

– Ты в порядке?

– Не могу уснуть, – ответила она. – Мне нужно немного размяться.

Она медленным шагом двинулась обратно, к краю леса.

– Тебе не стоит туда возвращаться, – предупредил Трис. – Я не могу охранять всех сразу.

– Не беспокойся. Я не пойду туда, просто прогуляюсь до опушки. Мне просто нужно пару минут побыть одной. – Как же тебе сказать, что я не хочу тебя видеть хотя бы какое-то время! – Все будет в порядке. Я ненадолго, к тому же я заодно проверю, нет ли кого-нибудь поблизости. Мы ведь всегда можем связаться по интеркому.

Ему это не понравилось, но он уступил, зная, что все равно не сможет ей помешать.

Она дошла до опушки, потом прошла вдоль нее чуть дальше, потом еще немного, пока, наконец, Ланкур совсем не скрылся из виду. Прислонившись к одному из деревьев, она принялась молча смотреть на этот фантастический, непрекращающийся дождь.

Жуткие звуки этого странного мира были здесь гораздо громче. Возможно, в этом было виновато эхо, метавшееся между холмами и каменным лесом. Странно и страшно было слушать эти вопли, но еще больше она боялась выключить внешний микрофон и остаться в тишине, один на один с собственным дыханием.

Она пыталась представить себе, как древние люди проходили здесь в ритуальном шествии, поднимаясь наверх, к своим величественным монументам. Что с ними стало? Может быть, они вымерли в результате рабского служения Кинтара? Или сами Кинтара уничтожили их, когда те им наскучили? Или, возможно, здесь произошел какой-то природный катаклизм, какая-нибудь глобальная перемена климата, в одно мгновение уничтожившая их старый и такой знакомый мир? Вся прежняя жизнь со всеми ее циклами и пищевыми цепочками обратилась в прах, и ей на смену пришла новая, более скудная и неброская. Осталось ли еще солнце там, за тучами? Здесь бывало либо сумрачно, либо очень сумрачно, но никогда не становилось ни по-настоящему темно, ни светло, как это обычно бывает, когда идет дождь.

Маккрей, конечно, слегка сдвинулся на кошмарах из своего детства, но все же что-то в его словах не давало ей покоя. Слишком хорошо это подходило под ее настроение, вытаскивая наружу то, о чем она никогда не хотела задумываться.

Трис (Черт побери! Никак ей не избавиться от мыслей о нем!) был неправ, говоря, что Дарквист и Маккрей говорят об одном и том же, как бы разумно это ни звучало. Они с Дарквистом отлично спелись. Трис тоже воспринимает Кинтара просто как жестокую и очень опасную команду, логику которой тем не менее можно понять, оценить, взвесить. По Маккрею же демоны были чем-то гораздо большим. Даже смерть не освобождала тебя от их власти, а наоборот, позволяла им забрать твой разум, дух, душу, как бы это ни называлось. Он говорил, что они хуже тиранов, которых Вселенная повидала огромное множество на своем веку; что крики и стоны, разносившиеся по этому месту – это голоса тех, кто был проклят навеки. Может быть, это голоса тех, кто отдал демонам свою душу в этом мире?

Глядя на это место, легко можно было представить себе, что древние архитекторы все еще здесь – невидимые глазу, запертые в своем бесконечном времени.

От этих мыслей, хотя она никогда и не верила в то, чего не могла увидеть, услышать, потрогать, у нее по спине поползли мурашки.

Внезапно где-то совсем близко ей послышался какой-то новый звук, похожий на хлопанье флага по ветру. Этот звук странным образом отличался от остальных, но она не придала ему особенного значения, решив, что это просто передвинулся один из листьев-коллекторов, чтобы получше приспособиться к дождю. Она обернулась посмотреть, что именно это было, но звук так же внезапно исчез, и она упрекнула себя за излишнюю нервозность. Она просто устала, подавлена, поэтому на нее так и подействовало это место и рассказы Маккрея о демонах, пентаграммах и древних ритуалах.

Она скорее почувствовала, чем услышала, что сзади нее кто-то появился, и обернулась, ожидая увидеть Триса, пришедшего проверить, куда она запропастилась.

Но вместо этого она увидела перед собой огромные темно-красные глаза. Эти глаза, казалось, забирали ее силы и волю, но она не могла ни отвернуться, ни зажмуриться. Внезапно она полностью лишилась собственной воли, и хотя ей не было сказано ни слова, она вдруг обнаружила, что отключила интерком, переключила радиосвязь на редко используемую частоту и одновременно включила автоматический переводчик и персональный генератор помех.

– У тебя нет мыслей, нет страхов. Тебя ничто не печалит, ничто не заботит, – раздался в наушниках ровный голос. – Ты думаешь лишь о том, что я тебе скажу. Единственная цель твоего существования – помогать мне любой ценой и выполнять мои команды. По твоему телу разливается ощущение силы, ты мыслишь четко и ясно, без малейшего признака усталости. Сейчас ты выключишь свой маяк и поможешь мне уйти в лес, но так, чтобы держаться подальше от размеченного пути и вашего лагеря. Ты должна спасти меня и себя от своих спутников. Пока они спали, или охраняли лагерь, демоны застали их врасплох и теперь управляют ими. Ты единственная смогла спастись. Сейчас твой единственный шанс – это помочь мне добраться до моих людей и самой присоединиться к нам. Отведи меня туда, где нас не станут искать, а телепат не сможет обнаружить. Мне понадобится твоя помощь. У меня повреждена нога. Пойдем. Приложи все усилия, чтобы избежать демонических приборов.

Без малейших колебаний она подставила обладателю голоса свое плечо, и они скрылись в густом каменном лесу, стараясь двигаться как можно быстрее.

Трис Ланкур внезапно осознал, что Модра отсутствует уже слишком долго.

– Модра? – позвал он по интеркому. – Модра, ответь!

Теперь уже действительно обеспокоенный, он поднялся на ноги и переключился на вызов по всем частотам. – Модра? Ответь, если ты меня слышишь!

Ответа не было.

Он включил пеленгатор, чтобы определить ее местоположение по радиомаяку, но не получил никакого результата.

Вызов на всех частотах поднял всех остальных.

– А? Что? – забормотал Джимми Маккрей, просыпаясь.

– Подъем! Модра исчезла!

Услышав это, они тут же пришли в себя.

– Что ты хочешь этим сказать – «исчезла»? – устало спросил его Дарквист.

– Она не могла заснуть и пошла прогуляться до опушки, а потом внезапно просто исчезла. Она не отвечает на вызов, ее радиомаяк тоже молчит. Маккрей, проверь, может, ты сможешь ее засечь?

Джимми зевнул, тщетно пытаясь прогнать остатки сна, и раскинул стандартную ментальную сеть. Что-то там было, и оно медленно удалялось от них, но выглядело оно очень странно. Сначала он слышал два сознания, потом одно, а потом вообще какое-то невнятное бормотание.

– Гриста! Ну-ка, помоги мне!

– Черт! В этой команде что – вообще никто никогда не отдыхает?! Ладно уж, так и быть…

Большой пользы от усиления не было, но теперь он, по крайней мере, мог с уверенностью сказать, что Модра была не одна.

– Здесь поработали мицлапланцы. Это их психованные штучки, – сообщил он остальным. – Полушайте-ка, а уверены ли мы, что они все вчетвером поднялись тогда на утес? – он щелкнул пальцами. – Черт! Это же их проклятый гипнот!

– По-моему, ты недавно говорил, что никого из них нет поблизости, – резко сказал Ланкур.

– А их и не было! В пределах нескольких часов ходьбы от этого места! Я ручаюсь за это.

– Ну, как бы там ни было, а сейчас это существо здесь, – заметил Дарквист. – И оно забрало Модру.

– В этом есть доля моей вины, – признался Трис Ланкур. – Я не проследил за ней, нарушив главное правило для подобных ситуаций.

– Да нет, ты не виноват. Я думаю, мы их просто недооценили, – попытался утешить его Дарквист.

– Или переоценили самих себя, – добавил Джимми. – Слушайте, я сейчас разобрал, что этот мицлапланец ранен – очевидно, во время перестрелки. Каким-то образом он умудрился не засветиться во время наших с Модрой проверок. Не знаю уж, как он это сделал, но, как нам всем известно, нет ничего невозможного. Обдурить можно практически кого угодно – и человека, и машину. Модра просто случайно оказалась для него открытой жертвой, ниспосланной самими небесами.

– Куда они направляются? И как они определяют, куда им идти, если они не пользуются размеченной тропинкой? – тут же вцепился в него Трис.

– Этого я сказать не могу. Ты же знаешь, я не могу определять направление. Хотя… они вряд ли ушли далеко, и если мы прямо сейчас отправимся за ними, то еще сможем их догнать. Сколько времени ее не было, когда ты заметил, что она пропала?

– Двадцать минут. Может быть, полчаса.

– Просто отлично! – сварливо пробурчал Дарквист. – Да за это время они в этих джунглях могли уйти черт знает куда!

Маккрей покачал головой:

– Не могли. Он ранен, а она измотана до предела, как бы этот гипнот ни убеждал ее в обратном. Они не далее чем в одном километре отсюда, но они удаляются.

– Может быть, ты и прав, но мы-то их сможем найти только наудачу, тыкаясь куда попало, пока ты будешь проверять амплитуды, – заметил Дарквист. – А если они заблудятся в этом хаосе, то и мы вместе с ними.

– Дарквист прав, – согласился Трис Ланкур. – Мы не можем позволить себе здесь заблудиться, потому что иначе мы будем заниматься этим вечно. Однако, будем исходить из того, что он либо знает, куда идти, либо рано или поздно воспользуется эмпатическим Талантом Модры, чтобы определить местоположение своих товарищей. И в том, и в другом случае мы узнаем, куда они направляются. Команда мицлапланцев, скорее всего, шла по этому же размеченному маршруту. Поэтому нам остается только идти вперед и постараться их обогнать. Маккрей предупредит нас, когда мы будем близко.

– Звучит разумно, – согласился телепат. – А ты уже придумал, что мы будем делать, когда догоним их? Он же чертов гипнот!

– Для меня не опасен ни гипноз, ни какой-либо другой Талант, – напомнил Трис.

– Это так, но это мало поможет, если в тебя будут стрелять, – добавил Дарквист. – Наверное, это звучит странно, но, кажется, я начинаю уважать этого мицлапланца.

– Уж я его уважу, когда встречу, – ровным голосом произнес Трис. – Они нарушили данное слово и тем самым нарушили заключенный мир и ослабили нашу команду. По моим прикидкам, они сейчас точно между нами и миколианцами. Они там как мясо в сэндвиче, а мне как раз очень хочется есть!