СМЕРТЬ И ИСКУПЛЕНИЕ В АДУ

– Опустите щиток ее шлема! – крикнул Ган Ро Чин, когда шум дождя окутал мицлапланцев.

– Он автоматический, – ответила Манья. – Она в шоке. Трудно сказать, когда она придет в себя.

– Чтобы привести ее в себя, нам нужен телепат, а у нас только один телепат – она, – согласился Морок. – Боги! Да это место пропитано водой!

– Если мы сейчас не уберемся отсюда, то скоро у нас будет телепат, да только не наш, – заметил Савин. – Если миколианцы идут за нами, они наверняка выпустят этих демонов, даже если их никто не будет принуждать.

– Верно подмечено, – кивнул Морок. – Нам придется и дальше нести Кришу. Ты справишься, Савин?

– Конечно – она легкая, как травинка. Но куда нам идти?

Морок посмотрел на Ган Ро Чина.

– У вас есть предложения, капитан?

Чин стоял, вглядываясь в окружавший их мрак, и, казалось, не замечал остальных, пока к нему не обратились с вопросом.

– Простите, Святой. Я пытался понять, откуда доносятся эти крики и стоны. О чем вы спрашивали?

– Нам надо идти, пока миколианцы не пришли и не выпустили этих тварей.

– Хмм… Сомневаюсь, что они окажутся настолько глупы. Они видели то же, что и мы, и насколько я знаю, их ритуалы не требуют добровольно отдавать себя на съедение богам. Но вы правы. Мы должны уйти отсюда и найти себе какое-нибудь убежище. Я думаю, что какое-то время мы не будем идти по следам, но нам наверняка надо налево. Сейчас я выясню, что находится вокруг.

Мысленная команда – и лицевой щиток его шлема покрылся значками.

– Это не равнина, и, кажется, на возвышениях есть растительность, но нам предстоит долгая прогулка по грязи. Включите свои маяки, если еще не сделали этого. Осторожнее в низинах – мы пойдем шеренгой, чтобы, если кто-то вдруг окажется в болоте или в бушующем потоке, мы смогли вытащить его, не попав туда сами. Эта земля уже слишком насыщена, чтобы впитывать дождь, и вода должна куда-то уходить.

Морок не был единственным, кто вспомнил об уровне заряда скафандра. Если им не представится возможности пополнить его, то энергии хватит примерно на пять дней. После этого срока им останется только надеяться на милость стихий, поскольку у них не будет ни запаса воздуха, ни сканера поверхности, ни связи, ни защиты, ни оружия. Запасные батареи весили мало, но занимали много места. Когда они обыскивали лагерь, никто даже не подумал, что им может понадобиться запас. Конечно, если бы не перестрелка, они наверняка прихватили бы с собой батареи, отправляясь в первое здание демонов. Но до сих пор во время предварительных исследований они никогда не нуждались в дополнительной энергии, и в этот раз Морок также действовал строго по учебнику. Правда, Первый Инквизитор все равно винил себя в том, что у них не оказалось запаса. Он нес полную ответственность за все, невзирая на обстоятельства.

Они шли вперед, используя мощности своих скафандров, чтобы справиться с глубокой, черной грязью.

В довершение ко всему, как хмуро заметил капитан, это место ужасно воняло. Правда, Савин и Манья возразили, что здесь пахнет очень приятно, что только подтвердило его лекцию о различиях.

Чину очень хотелось загерметизировать свой скафандр и запустить систему очистки воздуха. Она использовала бы совсем немного энергии, так как по большей части это была механическая система, зато заглушила бы наводящие тоску звуки этого места.

– Интересно, здесь всегда идет дождь? – размышлял вслух Морок. – Такое ощущение, что на нас вылили целый океан.

– Вряд ли, иначе это место уже стало бы гладким, как шар, – ответила Манья. – Мы очень мало знаем про него, чтобы делать выводы. Дождь может прекратиться в любой момент. Может быть, он идет ровно неделю раз в сотню лет.

– Наконец-то хоть одна радостная мысль, – отозвался Морок.

– Ну, если нам удастся пробраться через эту грязь, то я надеюсь, что, пройдя некоторое расстояние, мы найдем следующую станцию, – вставил капитан. – Переход в этом болоте займет какое-то время, но наших запасов должно хватить.

– А вы уверены, что она есть – эта, как вы ее называете, другая станция? – спросил Савин. – В том мире, где мы вошли, она была только одна.

– Это был или конечный пункт, что кажется мне сомнительным из-за природы и расположения того мира, или тупик. Если это сооружение – какой-то кристалл, то он, несомненно, был построен или выращен в другом месте, а потом его, как и все остальные, переместили в конечную точку, использовав многомерные пути. Возможно, им надо было что-то сделать в том мире, но пришлось остановиться, не закончив. В конце концов, тот мир был вполне подходящим для жизни, основанной на углероде. Как бы то ни было, это был конец транспортной ветки. А теперь мы по той же ветке движемся назад. Когда мы пересечемся с основным направлением, нашей самой большой проблемой будет выбрать, какой станцией воспользоваться. Я уверен, что все станции представляют собой огромные цельные кристаллы, пустые и покрытые чем-то внутри, которые настроены на определенное направление посредством колебания какого-то скрытого энергопитания. С их стороны это просто гениально, это намного превосходит наши приемы – искусственные червоточины в пространстве и искажающие время поля, – которыми мы вынуждены пользоваться, чтобы обойти скорость света.

– Но без сомнения, они выбирают такие места назначения, которые могут нравиться только демонам, – заметил Морок.

– Возможно, они их не выбирают. Может быть, им приходится просто перемещаться туда, куда позволяют законы многомерности. И к тому же, эта станция стояла здесь многие тысячи и десятки тысяч лет. Быть может, когда они в последний раз посещали это место, здесь был рай. А может быть, здешняя экосистема была дестабилизирована и изменена самими демонами.

– Рационалист! – прошипела Манья. – Даже встреча лицом к лицу с демонами не поколебала тебя! Мы в Преисподней! В Аду! На равнине, где правят демоны!

– Если это действительно так, – ответил Чин, – то нам всем суждено умереть здесь и пропасть навечно. «Оставь надежду» и так далее – помните? Однако демоны, которых я видел, теплокровные, они едят, дышат, и, вероятно, размножаются. Они находятся на очень высоком уровне развития, таком же, как Хранители Биржи и раса Миколей, от которой пошло название их империи. А также, добавил он мысленно, радуясь, что Криша все еще не пришла в себя, как Святые Ангелы Мицлапланы.

– Вот как? И какова же ваша текущая теория, капитан Рационалист?

– Я думаю, что когда-то очень давно была война, – честно сказал он. – Эта раса была настолько жестокой и злобной, что остальные в те древние времена объединились, чтобы совладать с ними. По какой-то причине – возможно, из жалости, а может быть, из более прагматических соображений, – раса демонов была не уничтожена, а заперта в ограниченном пространстве. Может быть, здесь сыграли роль Миколи – возможно, сначала они были заодно с демонами, а потом отступились от них, увидев, что слишком во многом уступают им. Это объяснило бы, почему их империя до сих пор восхищается демонами. У них одинаковые цели и отношение к вещам, но не судьбы.

– А что вы думаете о первой станции, через которую мы вошли? – спросил Морок.

– Каким-то образом один из входов в наше пространство оказался не запечатанным. Как мне кажется, это была ошибка или неудача, скорее всего, не отраженная ни в каких записях. Биржанцы нашли эту станцию и случайно освободили этих двух демонов. Те прочли в их умах, что ученые представляют их старинных врагов, Хранителей. Выбравшись оттуда, демоны сделали так, чтобы сигнал об этом не дошел до Хранителей, пока они не окажутся достаточно далеко.

– Очень рационально, – фыркнула Манья. – Но у меня возникло как минимум два вопроса. Демонов нашли за несколько месяцев до того, как они вырвались на свободу – на это указывает размер лагеря. Хранители, кем бы они ни являлись, к этому времени уже должны были узнать, что найдены их враги. Почему же они не сделали так, чтобы те навсегда остались запертыми? Почему они позволили своей почти беззащитной экспедиции придти туда и выпустить демонов на волю – даже не предупредив и не предоставив ей средств защиты? И во-вторых: куда так спешили эти двое, и какие у них были цели, что они даже не остановились освободить своих соплеменников?

– Этого я не знаю, – признал Чин. – Но в качестве возможного ответа могу предложить еще одну теорию. Все мы знаем, что паразиты-Миколи до сих пор существуют, но наверняка то, что они представляют собой сейчас – только тень их предков. Относительно Хранителей даже сами биржанцы не знают точно, кто они такие. С ними никто не общается, кроме цимолей, которых программируют, как сложные машины. А что, если Хранителей больше не существует? Даже в самой империи Биржи есть люди, считающие так. Что, если они вымерли или стали настолько дряхлыми, что не могут больше функционировать? Что, если цимоли контактируют только с библиотекой или компьютером обеспечения? Вполне возможно, что схватка с демонами произошло так давно, что сейчас даже сами Хранители, или их компьютеры, считают эту расу легендой. А что касается другого вопроса – нам предстоит это выяснить.

Чин сделал очередной шаг вперед, но тут же упал на спину: кусок земли под его ногами просел и свалился в ревущую реку внизу.

– Стоять! У нас проблема! – крикнул он.

– Вы в порядке? – окликнул его Морок.

– Все цело, кроме моего достоинства, – отозвался капитан. – Мне придется проползти немного назад, чтобы оказаться в безопасности.

– Дать вам руку? – предложил Морок.

– Нет! Отойдите назад, только осторожно. Я справлюсь сам. Уф! Готово. Я чуть не свалился туда, и кто знает, где бы я оказался, если бы вовремя не упал?

Поднявшись и снова осторожно подойдя к краю, Ган Ро Чин переключил шлем на ночной режим и, задействовав локатор, увидел разлившуюся реку, вздувшуюся и черную от грязи, бурлящую и с головокружительной скоростью уносящуюся во тьму.

– Через нее можно только перелететь, – хмуро заметил Морок.

– Они как-то перебрались, – спокойно сказал капитан. – И вряд ли они могли лететь на своих крыльях в такую погоду. Это значит, что где-то есть переход.

Савин оглядел поток.

– Возможно. Но где?

– Где? Слева, конечно! И ступайте осторожнее, земля может просесть в любой момент. Держитесь минимум в трех или четырех метрах от берега, и не забывайте об этом!

Они шли вдоль берега часа два, и Ган Ро Чин уже начал задаваться вопросом, не ошибся ли он на этот раз. Теперь их путь лежал не только прямо, но и немного вверх, и от этого становился все более опасен. Хотя склон превратился в голую скалу, так как вся земля была смыта, поверхность была скользкой и крутой, и вода текла по ней им навстречу.

Внезапно его локатор засек что-то необычное справа от них, рядом с рекой, которая теперь была далеко внизу. Это оказался плоский выступ с большими валунами или какими-то сооружениями, водруженными на него. Будучи слишком усталым и обеспокоенным, чтобы идти дальше, Чин повел команду к нему.

На первый взгляд это казалось просто нагромождением огромных скал странной формы, но при приближении они увидели, что перед ними все же результат преднамеренной обработки. Сама скала была осадочной, по структуре она напоминала сланец; но большие камни на ней были вулканического происхождения и похожи скорее на гранит. Огромные колонны, настолько древние, что в них проявлялось уже нечто гротескное, были кем-то поставлены в круг примерно двенадцати метров в диаметре и глубоко вделаны в скалу; когда-то они соединялись камнями сверху. Не все колонны остались стоять, из верхних камней на месте были только два или три, но первоначальный вид этого места можно было вообразить без особого труда.

В центре круга располагался другой круг, поменьше, здесь было всего пять колонн, похожих на внешние, только более низких. Все они были накрыты одним камнем, который когда-то имел правильную форму, а теперь напоминал древнее изображение измятой подушки. Но самое главное было то, что верхний камень еще держался, и вода стекала с него во всех направлениях, как занавес. Почти незаметный наклон поверхности и рытвины уносили ее в реку, находившуюся далеко внизу.

– Хотите, чтобы я проверила это место? – спросила Манья.

– Не нужно, – устало отозвался капитан. – Полагаю, что больше мы здесь нигде не найдем даже такого укрытия, а оно нам необходимо. Любым демонам и прочим монстрам лучше приготовиться, потому что без боя я это место не уступлю.

Строение было небольшим, и это было одной из причин, почему оно сохранилось лучше, чем внешнее кольцо. Капитан не был высок, но ему пришлось согнуться, чтобы войти. Даже Манья, самая низкая из них, с трудом могла здесь распрямиться, а Савину и Мороку пришлось буквально вползать внутрь. Они втащили за собой тело Криши, и им всем едва хватило места. Внутри было влажно и плохо пахло. Но туда совсем не попадал дождь, только иногда случайный порыв ветра приносил несколько капель.

– Чин, вы с Савином не спали два дня, – сказал Морок. – Для меня здесь так мало места, что я все равно не смогу уснуть в этом скрюченном положении, так что я и буду часовым. Манья, ты следующая. Если здесь кто-нибудь появится, вы сразу узнаете. Я буду сначала стрелять, а потом уже подниму тревогу.

– Не буду спорить с вами, Святой, – ответил капитан, внезапно ощутив всю силу своей усталости. Через минуту он уже спал – крепко, как покойник.

За несколько часов, что последовали за этим, Морок обнаружил, что склоняется больше к вере, чем к рациональным объяснениям. Он лежал, вглядываясь в нескончаемый дождь, слушая рев ливня и вторящую ему реку, и сквозь этот шум до него доносились жуткие, непрерывные стоны, крики, вопли, которые в этом древнем сооружении казались даже громче, чем снаружи. Мороку становилось все сложнее придерживаться рациональных объяснений и интеллектуальных теорий капитана, намного проще было поверить, что Манья права – это был Ад, и то, что он слышал, было криками и агонизирующими стонами навечно проклятых.

* * *

Криша очнулась от своего темного, подобного коме сна внезапно, как будто была в воде и только сейчас выплыла на поверхность.

Когда это произошло, внезапный поток ужасных звуков и неприятных запахов обрушился на нее, и она попыталась поднять голову. От этой попытки у нее закружилась и невероятно разболелась голова, так что она чуть снова не упала в обморок.

Прикоснувшись к спящим умам поблизости, а затем к Мороку, она улыбнулась и вздохнула с облегчением.

Я жива! обрадовалась она, и в этот момент обрела мир, радость и любовь, которые разделил только Бог. Полностью ушли, исчезли жалость к себе, сомнения, ужасная внутренняя боль, с которой она жила большую часть своей взрослой жизни. Теперь все это казалось ей настолько уродливым, настолько тривиальным! Ее заполнила такая радость, что она почувствовала, как к ее глазам подступают слезы. Она возносила благодарственные молитвы богам за то, что они сделали ее жрицей Единственной Истинной Веры, она была исполнена благоговения перед тем, что они так позаботились о ней, что привели ее сюда – и использовали демонов как инструмент ее очищения и спасения!

Она стала как Первая Мать, чистой от греха, и никто и ничто теперь не могло соблазнить ее.

Демоны вошли в нее, преодолев ее возможности блокировки, даже не обратив внимания на ее сопротивление, как будто у нее вообще не было силы, и добрались до самой глубины души. Один за одним они вытащили и рассмотрели все ее грехи – и те, что она совершила до рукоположения, и те, которые она совершала после, в уме, в течение всех этих лет страданий. И они соблазняли ее возможностью осуществить все это в действительности.

Они предлагали ей великую силу: править огромным количеством людей, быть богиней греха и желания, чтобы ее обожали и поклонялись ей, и потворствовали всем ее фантазиям и прихотям. Больше того, они дали ее телу почувствовать, каково это будет, познать чистую силу без всяких ограничений.

И как телепат она понимала, что они действительно могли сделать то, что предлагали ей. Хотя она и знала, что во всей Вселенной нет такой силы, которая может отменить ограничения, налагаемые рукоположением, она знала также, что в тот миг, в присутствии демонов, она могла бы нарушить их. Она вытащила и настроила пистолет только для того, чтобы проверить себя, и поняла, что способна сделать это. Она могла освободить их, совершить смертный грех – и в то же мгновение ее душа ушла бы к ним, и она стала бы их богиней, их помазанницей, и строила бы во имя них храмы, и множество столетий правила бы огромным количеством миров.

Даже Савин не успел бы ударить ее достаточно быстро, чтобы предотвратить ее выстрел, хотя он бы в это и не поверил. В момент ментальной связи с демонами она не теряла связи с умами всех находящихся в зале, включая Савина, и хотя действие месока было просто бездумным рефлексом, ей достаточно было бы предупреждения.

Но в эту микросекунду она приняла окончательное решение. Лучше умереть смиренным рабом, благословленным богами, чем править в разврате и злобе Ада!

И в ту же самую долю секунды вся тьма, и греховные мысли, и боль вытекли из нее и вернулись обратно к демонам. Увидев мелочность и незначительность своих прежних желаний и мечтаний, она отказалась от них. Она прошла искушение.

* * *

Поняв, что все еще находится в скафандре, Криша мысленным сигналом переключила контроль скафандра на себя, а затем настроила передатчик на личный канал Морока, чтобы не разбудить остальных.

– Святой отец, я проснулась, – произнесла она.

От неожиданности Морок чуть было не выстрелил. Потом, сообразив, кто с ним говорит, он переключился для ответа.

– Дитя, я слишком зажат здесь, чтобы обернуться, но я рад, что ты снова с нами. Хочешь, я разбужу кого-нибудь, чтобы о тебе позаботились?

– Нет, Святой, я в порядке. У меня сильно болит и кружится голова, но я думаю, что смогу достать таблетку из аптечки, никого не разбудив.

– Боюсь, Савин не смог рассчитать силу своего удара. Манья говорит, что твоя челюсть лишь чудом осталась цела. Однако, насколько я понял, он выбил тебе несколько зубов и поставил большой синяк.

– Так вот что это такое! – она провела языком вдоль верхнего ряда зубов и обнаружила слева дыру. – Ну, это не страшно, – небрежно сказала она. – Бедный Савин, его трудно будет убедить, что он не виноват!

Морок удивился.

– Это не совсем похоже на тебя, – заметил он.

– Я должна рассказать вам, что со мной случилось, – взволнованно сказала она. – Это так удивительно…

С возрастающим удивлением он слушал о том, какой путь прошел ее разум. Это совсем не было похоже на то принудительное очищение, которое доводилось испытывать ему. Здесь не было жестокости, фанатизма, убежденности в своей правоте, которые всегда сопровождали этот акт. Он видел, что она действительно изменилась, как и говорила – это была все та же Криша, но она каким-то образом сумела очиститься от внутренних грехов, приобретя искренность и смирение, и разница была огромна. Таких качеств он никогда не видел ни в ком – ни в своих друзьях-жрецах, ни в самом себе.

Возможно, подумал Морок, это будет длиться лишь до тех пор, пока она сама верит, что совершенно отказалась от искушений. Когда-нибудь, в более спокойный момент, – если такой момент вообще наступит, – он проверит ее, чтобы понять, насколько искренней она была. Если все действительно так, как она говорила, то перед ним – истинное очищение смертного Святого, событие очень редкое в истории.

Он был лидером Длани благодаря своеобразной смеси веры и прагматизма в его характере, и святой сан был для него большой ответственностью.

– Криша, – поколебавшись, спросил он. – Ты сможешь убить человека, если придется?

– Смогу, если потребуется защитить Длань и Святую Веру, – ответила она. Полное отсутствие нерешительности в ее ответах на этот или другие вопросы казалось самой поразительной переменой, произошедшей в ней. – Но ни по какой другой причине.

– Как твоя голова?

– Лучше. Таблетки действуют, и она уже не так сильно кружится, как раньше.

– Ты, кажется, не очень хочешь спать после того, как столько пробыла в обмороке?

– Нет, Святой. Я совсем не хочу спать, хотя, возможно, и не в лучшем своем состоянии.

– Когда почувствуешь, что готова, я хотел бы, чтобы ты сменила меня на посту. Мне тоже нужно немного отдохнуть.

Криша, протиснувшись между Маньей и Савином, вышла под дождь, затем вернулась обратно.

– Я готова. Но боже, какое это отвратительное место! – она огляделась вокруг. – Что это за кошмарные звуки? Как будто множество людей кричат в агонии!

– Загляни в мой разум, и ты получишь информацию о том, как мы оказались здесь, – сказал ей Морок. – Тогда ты будешь знать все, что знаем мы.

Она сделала то, что ей было сказано.

– Что ты думаешь о споре между капитаном и Маньей? – поинтересовался он.

– Капитан – хороший человек, один из лучших, но его жизнь протекает среди вещей физических, а не духовных. Мой ум находился в контакте с воинами абсолютного зла. Они – демоны, о которых говорят проповеди, я не сомневаюсь в этом. Это не значит, что капитан, занимая свою ограниченную позицию, полностью ошибается. Это действительно худшие из темных сил, и после войны с богами их заточили здесь. А что касается машин – что ж, они нужны всем, кроме богов. Разве силам тьмы не нужны ритуалы, жертвы и слова проклятий, чтобы воздействовать на людей? Разве для черных заклинаний не нужны определенные формулы?

– Хороший ответ, – сонно ответил Морок. – Если ты еще и сможешь определить, каким образом их убить, мы легко выберемся из этого места. Мне известны ритуалы, с помощью которых демонов можно отправить в Ад, но, похоже, это чисто академические знания.

Какое-то время Морок молчал, и она уже решила, что он уснул, но внезапно он позвал ее:

– Криша?

– Да?

– Почему ты отвергла это искушение? Если они смогли тебя уверить, что это настоящая сделка, то немногие на твоем месте смогли бы отказаться. Или ты не верила, что они сдержат свои обещания?

– О нет, Святой – и тогда, и сейчас я уверена, что они выполнили бы то, что обещали, по крайней мере в пределах своих возможностей. Правда, я не уверена, что они настолько могущественны, как хотели казаться. Однако, разве не сказано, что Ад выполняет все сделки, но требует великую цену?

– Да, это так.

– Все желания, все стремления, которые у меня когда-либо были, прошли в тот момент передо мной, и внезапно я поняла, что мои учителя были правы, когда говорили мне: это эгоистично, это – для меня и только для меня. Я была ослеплена своим эгоизмом и не видела нужды других. Следуя Святому пути, миллиарды думающих существ сумели построить общество мира, изобилия и самоотверженности, общество, где превыше всего ценится жертвенность. Демоны же предлагали мне использовать нужду и страдания народа. Благодаря им я поняла, что мои грехи – такие же, как и у них, что они идут от них. До этого момента мой эгоизм вредил только мне; теперь то, что они предлагали, повредило бы целым мирам. Для чего? Для эгоистичного, временного утоления моих животных потребностей? Все мои желания показались мне тривиальными, даже непристойными, когда их так раздули. В конце их пути лежит развращение и медленная смерть; наш путь ведет к совершенствованию и довольству. Когда я увидела, что то, что причиняло мне боль, подобно им, я отвергла это. Я отдала им это обратно. Я стала свободна.

Морок был поражен ее ответом. Как видно, подумал он, спустившись в Ад, действительно можно стать святым! Однако он не мог не задаться вопросом: насколько полезна окажется эта новоиспеченная святая в перестрелке?

* * *

– Бесполезно, капитан. Я не могу взобраться по такому склону под дождем, – спокойно произнес Дезрет. – Здесь слишком скользко, а когда я пытаюсь вкопаться в скалу, она осыпается.

Джозефу это не понравилось. Коринфианец был его основным оружием.

– Может, обойти? – предложила Тобруш. – Поискать место получше?

– В этом хаосе мы потеряем ориентиры за полчаса, если отойдем от реки, – ответил он. – И тогда мы уже никогда не найдем следующую станцию. Робакук, ты сможешь поднять его?

– Невозможно, сэр, – ответил тхион. – Хотя вес не так уж велик, ограничивающими факторами являются необходимая концентрация и продолжительность подъема. Я могу либо поднимать Дезрета, либо забираться сам, но не то и другое сразу. А поднять его отсюда я не смогу, так как не увижу, что делаю. Сенсоры ментальному Таланту не помогут – если я потрачу хотя бы мгновение, чтобы прочитать показания, я его уроню. Нет, сэр – в таких условиях это выше моих возможностей!

Джозеф вздохнул.

– Хотя мне это очень не нравится, Дезрет, тебе придется поискать другой путь. Хотя ты и без скафандра, у тебя есть комм, и ты сможешь следить за нашим местоположением по маякам. Если первым доберешься до станции, спрячься и жди нас. Но если первыми придем мы, я не уверен, что мы сможем ждать тебя. Тебе придется или ждать нас, или догонять.

– Понял, – ответил коринфианец. – Идите, пока вас не смыло или не засосало в грязь.

Казалось, что Тобруш, как и Дезрет, не сможет забраться наверх, однако в скафандре джулки имелись отверстия для ее многочисленных усиков. Их липкие выделения позволяли ей получить надежную опору, чтобы взбираться на скалы; множество усиков спереди и сзади, сплетаясь, образовывали щупальца, давая ей возможность хвататься. Это было не лучшим решением, но проектировщики скафандра не могли предвидеть все ситуации.

У Робакука не было проблем с подъемом. Калия и Джозеф зависели только от самих себя.

Тобруш потихоньку продвигалась вперед. Внезапно она остановилась.

– Впереди мицлики! Недалеко. Телепат на страже. Остальные вроде бы спят, но они быстро проснутся.

Внезапно сине-белый разряд ударил в скалу справа над ними, и вниз полетели осколки.

– Там выступ, примерно десять метров в высоту и двадцать в ширину! – крикнула Калия. – Какая-то скала!

– Всем пригнуться! – приказал Джозеф. – Тобруш, можешь просканировать их позицию?

– Да. Какие-то древние развалины. Отличное укрытие, но мицлики там все вместе. Они хорошо спрятались за упавшими камнями, но позиция не самая лучшая. За ними река и отвесная стена. Единственный выход – в эту сторону.

– В такую погоду это плохо, – ответил Джозеф. – Они могут сколько угодно сидеть там, поджидая, когда представится удачный выстрел, пока мы будем тратить свои силы на то, чтобы выкопать их оттуда. Раньше или позже они вычислят, как обрушить на нас эту скалу, – он просканировал противников радаром. – Проклятье! Мы не сможем подобраться к ним сверху, не дав им времени на несколько прицельных выстрелов. Если бы было сухо, я бы еще попытался, но в такую погоду у нас нет шансов.

– Все проснулись и заняли позиции, – доложила Тобруш. – Перестрелка нас ждет жаркая. Это все, что я смогла получить. Могу поклясться, что их телепат стал намного сильнее – или это я ослабела после стычки с этими существами? Он отлично всех заблокировал. Я могу получить только неустойчивые образы. Хотелось бы мне так уметь!

– Мы можем пройти мимо них? – спросил Джозеф.

– Не думаю, – ответила Калия. – Попробуй сам просканировать. Там обрыв и водопад. Отсюда обрыв выглядит… почти отвесным.

– Я мог бы попробовать, – предложил Робакук. – Единственная опасность – это водопад и крутые скалы за ним. Если у меня получится справиться с водой, я поднимусь.

– Да, но они будут знать, что ты собираешься делать, – заметила Калия. – То, что наш Мозг-волосатик не может их толком разглядеть, совсем не значит, что их телепат не читает нас прямо сейчас как открытую книгу!

– Это неважно, – ответил тхион. – Пока я забираюсь наверх, они не смогут подстрелить меня, а как только я окажусь там, то смогу сбросить на них все, что пожелаю, и они меня даже не увидят. Я выгоню их оттуда прямо под ваши выстрелы.

– Хорошо, тогда сделай это! – прошипел Джозеф. – Я не собираюсь сидеть здесь дольше, чем это необходимо!

Робакук свернул налево и скрылся из вида.

– А что случится, если эта навозная муха-переросток упадет и разобьется насмерть? – спросила Калия. – Плохо, что он не может левитировать себя.

– Дай ему попробовать! – раздраженно огрызнулся Джозеф. Он не собирался позволить этим ублюдкам выбраться из ловушки! Если будет необходимо, он вернется назад и заключит сделку с теми монстрами на станции.

Тобруш с помощью своих инструментов изучала окружающую местность.

– Не понимаю, почему они не пытаются выбить нас, стреляя в скалу над нами?

– Не давай им идей! – оборвала ее Калия.

Джозеф посмотрел в том же направлении.

– Потому что, если они промахнутся, то у нас будет груда щебня для прикрытия прямо перед их выходом, – ответил он. – А что, это мысль! Это опасно, но если мы отойдем подальше и хорошенько прицелимся, то сможем сшибить этот здоровый утес. Если он останется целым, то просто скатится дальше, но если рассыплется на осколки… Оно того стоит, черт возьми!

Прогнав задачу через компьютер скафандра, он выяснил места, где им следует прятаться, и точки, куда надо стрелять, чтобы добиться желаемого результата. Вероятность, что уступ упадет так, как им надо, была более шестидесяти процентов. Шансы на то, что он упадет одним куском или пришибет их, были примерно равны.

– Пересылаю координаты, – сообщил Джозеф. – Отходите на свои позиции и наводите скафандры на цель.

* * *

Криша, сидя посреди развалин, поймала чужую мысль и сообщила:

– Они собираются стрелять в уступ над ними, чтобы обеспечить себе прикрытие. Кроме того, какое-то существо карабкается по отвесной стене за пределами нашей видимости, чтобы оказаться над нами.

Ган Ро Чин, все еще ощущавший последствия похода и сна, был поражен ее спокойствием и ясностью мысли. Савин, эмпат группы, тоже удивился отсутствию в Крише каких-либо опасений и напряженности. Он одобрительно подумал, что это подействовал гипноз Морока. Однако, он не был в этом полностью уверен.

– Я могла бы пробраться туда и отвлечь их, – предложила Манья. – Криша говорит, что коринфианца с ними нет.

– Зато у них есть приборы, Манья, – напомнил ей Морок. – Если бы они в тот раз были в полной боевой готовности, тебя бы сейчас с нами не было. Твой Талант не может одурачить компьютеры.

Какое-то время Манья молчала, производя собственные замеры утеса.

– Пусть они сделают это, – наконец сказала она. – Все, кроме Криши, подключите свои скафандры к моему! Криша, ты будешь прикрывать нас и напоминать им, что мы все еще здесь.

– Что ты предлагаешь? – спросил ее Морок.

– Если Криша подаст нам сигнал в тот момент, когда они выстрелят, мы тоже выстрелим. Они сшибут этот уступ, а мы отклоним его немного вправо – прямо на них!

– Криша, ты сможешь это сделать? – спросил ее Морок.

– Без проблем, – ответила она. – Я пошлю сигнал через скафандр. Выходите на позиции, а компьютер Маньи сделает все остальное.

Самое странное, что это действительно не было для нее проблемой. Ее саму поражала внезапная ясность ее ума и возросшая сила. Она уже один раз ментально встречалась с телепатом противника, и тогда они были равны. Теперь же он казался намного слабее ее, у нее было такое чувство, словно телепатическая волна миколианца была чем-то физическим, что она могла ощутить и отклонить. Прежде ей временами удавалось такое, но только на недолгий промежуток времени и с потерей представления об окружающем мире, но никогда – так долго и с такой легкостью, да еще параллельно прикрывая товарищей, проверяя инструменты и держа связь с остальными. Это было почти сверхъестественно!

То, что она прочитала в умах миколианцев, почти полностью соответствовало ее ожиданиям.

Девушка была очень эмоциональной, и все ее эмоции были разрушительного свойства. Слепая, безрассудная ненависть, месть всему миру и абсолютное поклонение силе. Ей нравилось убивать; нет, не так – она любила убивать! Она была настолько испорчена изнутри, что ей незачем было идти в Ад – она уже была похожа на этих демонов.

Мужчина был почти полной ее противоположностью, но и в нем Криша видела демонов. Холодный, жестокий интеллектуал, настолько сосредоточенный на себе, что относился ко всем остальным, даже к своей команде, как к средству достижения своих целей. Человек, который никогда не помогал другим, если не видел выгоды для себя.

Существо, карабкающееся по стене, сейчас было для нее недоступно, но она уже раньше достаточно заглянула в него. Его мысли были очень странными, за ними почти невозможно было уследить, но и здесь в центре она распознала демона. Это выражалось в его напряженности и любви к возбуждению, к острым ощущениям. Она уловила в нем довольно странную идею: насколько она могла понять, для него это дело было просто развлечением.

Только миколианский телепат был закрыт для нее, но она была уверена, что если бы она пробилась через его защиту, то и там обнаружила бы демона.

К ее удивлению, демоны присутствовали и в ее команде. Она не замечала этого раньше, потому что сама была полна подобных же чувств, и это не давало ей распознать их в других. Но даже у Морока внутри было это холодное ядро, которое не только привело его на эту должность, но и заставляло наслаждаться борьбой, разоблачением еретиков, шпионов и предателей, обрекать их на смерть. Он хотя бы признавал этот свой недостаток, но несмотря на чувство вины, не желал избавляться от него. Самодовольство и нетерпимость Маньи происходили из ее эгоцентризма. Ей необходимо было верить, что она выполняет волю богов, потому что ей было дано на это право.

И Савин – в нем было это животное качество, от которого она всегда отмахивалась как от присущего всему его народу – и возможно, так оно и было. Но в глубине души Савин по-настоящему любил наводить страх на тех, с кем он общался вне Длани. Он мучил и убивал во имя Церкви, и вспоминал об этом с нежностью и ностальгией.

Только Ган Ро Чин оставался таким же Нулем, как и всегда, и она радовалась этому. Ей не хотелось бы найти в нем демона; он был ей ближе, чем кто-либо другой, хотя она и не желала его физически. В каком-нибудь прошлом или будущем воплощении они могли бы быть любовниками, но в этой жизни ей хватало и платонической любви.

– Сейчас! – передала она.

Почти одновременно две группы начали стрелять в уступ с разных углов. Скала вздрогнула, налилась вишневым жаром и начала крениться вперед.

Джозеф чуть было не опоздал.

– Они пытаются отклонить скалу! Меняйте траекторию! Да стреляйте же! Клянусь костями Молкура, а эти мицлики хорошо работают! Даже слишком хорошо!

Отделившись от утеса, скала покатилась вниз, но обе команды не прекращали стрелять. От глыбы начали отлетать куски, устремляясь в различных направлениях. Один обломок чуть не задел Тобруш. Но в основном скала так и осталась цельной; долетев до обрыва, она мгновение помедлила на краю, затем покачнулась и рухнула вниз.

– Я начинаю сомневаться, в своей ли мы лиге, – обеспокоенно проговорила Тобруш.

– У нас есть еще Робакук! – огрызнулся Джозеф, сам пытаясь избавиться от подобных мыслей. – С ним они вряд ли смогут что-то сделать.

Мицлапланцы думали о том же.

– Если бы этот проклятый дождь прекратился или хотя бы стих! – ворчал Морок. – Гравитация здесь выше, чем я люблю, но восходящие потоки просто отличные, и я думаю, что смог бы забраться повыше.

– Но их телекинетик тоже там, – заметил Ган Ро Чин. – Это наверняка он, потому что Криша говорит, что их гипнот, телепат и эмпат внизу. Когда он увидит нас, то сможет придавить этими колоннами, или просто сбросит со скалы.

– Я пришью его, как только он высунет голову за край уступа, – прорычал Савин.

– Может, он и не станет этого делать, – возразил капитан. – Наверняка наверху есть какие-нибудь камни, а если нет, он может разбить что-нибудь большое и скидывать на нас сверху обломки, не напрягаясь, не подвергая себя опасности и с тем же эффектом.

Морок вздохнул:

– Я могу попытаться взлететь несмотря на дождь…

– Нет, Святой, – сказал Чин, – простите, но я вам этого не позволю. Во-первых, чтобы воспользоваться крыльями, вам придется снять скафандр, и вы останетесь без защиты. Если к тому времени, как вы заберетесь наверх – если вам это вообще удастся, учитывая дождь и повышенную гравитацию – он уже будет там, то вы не сможете противостоять его скафандру и оружию. Я знаю, что даже Святой Закон в некоторых случаях допускает самоубийство, но наш случай не из этих. Вы нам нужны.

– Да, но разве у тебя есть другие предложения? – спросил его Морок, чувствуя в душе облегчение от того, что его отговорили.

Савин оглядел отвесную стену.

– Я попробую взобраться туда. Скала слегка вогнутая; уступ заслоняет ветер и не дает дождю заливать поверхность.

– Боюсь, я забыл альпеншток в другом скафандре, – сухо отозвался капитан. – Вместе с веревкой и антигравитационными ботинками.

– Я говорю серьезно, – настаивал месок. – Хотя мы хорошо действуем и в дневное время, мой народ в основном – ночные жители. Я вырос в горах. Дождь будет не так уж сильно мешать; я думаю, что вполне смогу забраться туда. Стена не настолько гладкая, как вам кажется. Почти всегда находятся маленькие выбоины. Я справлюсь.

– Это самоубийство! – вставила Манья. – Кроме того, у миколианца преимущество в двадцать минут!

– Это неважно, – отвечал Савин. – Ему надо проделать намного больший путь, чем мне. Кроме того, разве у нас есть выбор?

Ган Ро Чин еще раз внимательно глянул на скалу и, так и не поняв, каким образом Савин собирается выполнить свое намерение, наконец сказал:

– Ладно. Предположим, что вы правы. Если вы думаете, что справитесь, вы должны попытаться. Остальным надо будет занять миколианцев, чтобы они не заметили, как Савин поднимается. И не будем больше тратить время на разговоры!

– Хорошо, – нерешительно сказал Морок. – Да пребудут с тобой боги, Савин.

– Приготовиться! – скомандовал капитан. – Стреляйте в любого из этих трех, кто высунет хотя бы палец или щупальце!

Савин сложил свои огромные когтистые руки в тихой молитве, потом осмотрел скалу. Через мгновение он начал подниматься, а остальные открыли беспорядочную стрельбу.

* * *

Внизу Тобруш сказала:

– Кто-то поднимается. Я не могу сказать, кто. Хотя у них нет никого, кто мог бы забраться наверх, как Робакук.

– Может, они вымолили себе какое-нибудь альпинистское снаряжение, – раздраженно ответил Джозеф. – После того, что уже случилось, я могу поверить почти во что угодно.

У Калии были другие идеи.

– Если они стреляют во все, что движется, надо дать им, во что стрелять, – предложила она. – Если они стреляют автоматически, то будут бить в любую доступную цель. Этого времени мне должно хватить.

– Для чего? – спросил Джозеф.

– Там, где упала скала, уйма щебня. Не настолько высоко или близко, чтобы дать нам большое преимущество, но я все же попытаюсь проскочить туда. Тогда мы сможем вести перекрестный огонь.

– Не выйдет, – сказала Тобруш. – Как только тебе в голову приходит идея, их телепат узнает про нее. Они будут ждать тебя.

– Тогда наберись смелости и стреляй в этого чертова телепата! – прошипела Калия. – Они не будут знать, с какой стороны я пойду, потому что я еще сама этого не знаю. Эта грязь везде выглядит одинаково. Они не смогут достать меня раньше, чем я попаду туда. Это значит, что им придется стрелять вручную, а их стрельба вручную меня пока что не очень впечатлила.

– Кажется, она думает, что еще недостаточно прожарилась, – заметила Тобруш. – Или, может быть, она хочет, чтобы ее правый бок стал похож на левый?

– Помолчала бы лучше! Если бы ты не перепугалась до смерти и не спряталась за челноком, то могла бы прибить эту суку, и тогда меня бы не поджарили!

– Зато поджарили бы меня, – ответила Тобруш. – Прошу тебя! Мне очень трудно держать этот блок, так пусть хоть один из нас держит свои мысли в тайне!

– Заткнитесь, вы оба! – рявкнул Джозеф. – Робакук, ты где?

– Почти добрался, – ответил тхион. – Дело оказалось сложнее, чем я думал. Меня несколько раз уже чуть не смыло. Приходится маневрировать. Дайте мне еще пятнадцать минут.

Джозеф повернулся к Калии:

– Подожди пятнадцать минут, и, возможно, в твоем предложении не будет необходимости.

– Ты так думаешь? Даже если у него получится, это значит, что пять обезумевших отчаявшихся профессионалов пойдут на нас, и кто знает, что у них припрятано в рукаве? Нам нужен перекрестный огонь, ты сам знаешь это.

– Я не хочу терять людей, – ответил Джозеф. – А у нас здесь нет полевого госпиталя.

– Если они выйдут оттуда, будет уже неважно, сколько людей у тебя осталось.

Он вздохнул.

– Ну хорошо. Но ты сама будешь отвечать за последствия, если твоя затея провалится. Тобруш, сконцентрируй огонь на телепате; я сделаю то же самое. Либо им придется отвлечься на нас, чтобы защитить его, либо мы обрушим эти столбы прямо ему на голову.

– Поняла. Полагаю, он тоже понял. Передай мне контроль над твоим скафандром.

– Зачем?

– У меня есть одна идея. Если я скажу тебе, они тоже узнают.

– Так и быть, – согласился Джозеф. Ему не нравилось передавать контроль кому-либо, но это был особый случай.

В развалинах Криша закричала:

– Девчонка хочет попытаться добраться до нас через открытое пространство. Я не могу сказать, с какой стороны, потому что здесь все выглядит одинаково. Они хотят стрелять по мне, и мы позволим им это. Не позволяйте девчонке добраться до нас. Телепат запланировал что-то еще, но я не могу сказать, что. Будьте настороже и приготовьтесь стрелять.

– Начали! – закричала Тобруш, и они с Джозефом, приподнявшись, открыли огонь по развалинам, а Калия низко пригнулась и побежала, тоже стреляя на ходу.

К удивлению Джозефа, Тобруш настроила их оружие не на максимальный режим, а на широкое поражение. Но затем он понял, насколько хороша была идея джулки: так они накрывали выстрелами все пространство. На такой дистанции это никому не могло причинить большого вреда, но зато не давало мицлапланцам высовываться из укрытия.

В первый раз за все это время мицлапланцев действительно застали врасплох. Ожидая, что удар будет направлен только на Кришу, они открыли ответный огонь и тут же попали под широкий луч. Манья, почувствовав, что ее левый бок онемел, сразу перестала стрелять, хотя ее скафандр и отклонил большую часть энергии. Скафандр Ган Ро Чина замкнуло, и он был вынужден спрятаться за колонной, чтобы поставить запасную батарею. Морока задело только вскользь, но его сенсоры на несколько секунд сбились, и этого было достаточно.

Как только Криша услышала команду Тобруш, она выкатилась из-под скалы, боясь, что удачный выстрел собьет одну из колонн, подпиравших скалу, и она упадет на нее. Как и у Морока, ее скафандр был настроен на защиту, и ее сенсоры тоже сбились на несколько секунд, из-за чего она упустила удобный момент для выстрела.

Джозеф и Тобруш снова нырнули за укрытие.

– Калия, ты в порядке? – спросил лидер миколианцев.

– Лучше некуда. Это было шикарно, Тобруш! Все прощено. Пожалуй, я попробую сбить отсюда одну из высоких колонн, на которых держится крыша. Может, она накроет кого-нибудь.

– Береги энергию! – буркнул Джозеф. – Когда они вылезут, мы должны быть способны не только кидаться в них камнями!

В этот момент Робакук доложил:

– Я наверху! Здесь не так уж плохо, если не обращать внимания на дождь. Тут полно старых развалин – есть что скинуть вниз. И еще тут какие-то борозды, выбитые в скале. Сейчас в них полно воды, но когда кончится дождь, по ним будет хорошо идти.

Наконец-то что-то налаживается, порадовался Джозеф.

– Начинай, как только сможешь. Мы готовы.

– Будь осторожен! – предупредила Тобруш. – Когда мы начали стрелять, их телепат так удивился, что приоткрылся на пару секунд. Я успела заглянуть только в три ума – телепата, гипнота и того, кого не смогла увидеть Калия. Но мы знаем, что с ними есть Нуль, а еще там был эмпат. Я получила от него очень странный сигнал откуда-то издали, и хотя во время нашей атаки они беспокоились друг о друге, про него никто не спрашивал.

– Он все еще там? – внезапно встревожившись, спросил Джозеф.

– Телепатия не дает направления, – напомнила Тобруш. – Я не могу сказать, кто где находится, до тех пор, пока сама не увижу. Но на расстоянии несколько меняется амплитуда волны. Совсем немного, но опыт говорит мне, что он где-то отдельно от остальных.

* * *

Робакук боролся с инстинктивным желанием поискать укрытие, где можно было бы переждать до тех пор, пока не прекратится ливень. Здесь, на вершине скалы, он в полной мере ощущал силу дождя и ветра.

Развалины, открывшиеся перед ним, были очень странными, но они представляли собой хоть какое-то укрытие – и одновременно боеприпасы. Эти сооружения сохранились не лучше, чем те, что внизу, но были куда более замысловатыми, и было почти невозможно понять, как они выглядели раньше. Они стояли концентрическими кругами, и за пеленой тумана и дождя легко было вообразить, что эти выщербленные колонны – не остатки строений, а изваяния каких-то странных, невероятных существ. Иногда ему чудилось между колоннами какое-то движение, которого в действительности не было; и вообще, это место исподволь оказывало на него какое-то странное воздействие, заставляя нервничать, хотя он никогда бы не признался в этом своим товарищам внизу.

Он начал оглядываться в поисках подходящих камней. Здесь не было верхних перекладин – только колонны, стоявшие по кругу, вокруг единого центра. Многих колонн не хватало, но обломков было не так много, как он надеялся. Видимо, меньшие из них были смыты дождем в реку, а более крупные за многие годы вросли в скалу.

У тхионов тоже были древние легенды о демонах. Скульптуры и ментальные картины этих существ мало напоминали реальность, но в легендах они всегда были огромными, страшными и двуногими. Последнее послужило причиной смерти многих космических путешественников, когда был открыт мир тхионов; в представлении тхиона двуногий – это синоним демона. Не помогло и то, что миколианцы относились к демонам положительно – прежде чем тхионы вошли в состав Миколя, многие успели погибнуть.

По интеркому он услышал голос Джозефа:

– Робакук? Как там дела наверху?

– Развалины находятся на самом краю обрыва, так что камни будут под рукой, – ответил он. – Мне надо только добраться до них.

Что это было?

Он обернулся, уверенный, что между камнями только что что-то двигалось. Прошло с полминуты, прежде чем он убедился, что там ничего нет.

Вскоре он был уже в центре круга. Несомненно, когда-то здесь стояла статуя. Часть ее еще была на месте, хотя, кроме ног, нельзя было различить никаких деталей. Перед статуей лежал большой камень; в древности он явно был обработан, но теперь уже никто не мог бы сказать, какой он был формы изначально. Правда, тхион и без того мог предположить, что это был алтарь какого-то давно забытого божества. Вокруг свирепствовал дождь, со всех сторон доносились жуткие стоны, не имевшие никакого отношения к ветру, и не было ничего удивительного в том, что Робакук нервничал.

Подойдя к обрыву, тхион понял, что раньше это место выглядело совершенно по-другому. Когда-то развалины образовывали правильный круг, но уже много лет назад изъеденная непогодой скала раскрошилась, и процентов двадцать уступа упало в реку. Вскоре, по-видимому, и весь остальной уступ должен был рухнуть на руины внизу, сметя их в ревущий каньон.

Робакук стоял на краю обрыва, осторожно заглядывая вниз, когда в него выстрелили. Тхион как раз, повернув голову, концентрировался на ближайших к нему обломках камней. Вот они задрожали, медленно приподнялись над землей и плавно двинулись вперед…

Тут Робакук услышал позади себя подозрительный звук и обернулся. Выпущенные им обломки упали около самого края, несколько штук полетело вниз. Он успел еще увидеть огромную фигуру в золотом скафандре на фоне руин, а затем в него ударили три выстрела подряд, и тело тхиона рухнуло в пропасть.

Оно упало не в реку, а посреди развалин внизу, переполошив тех, кто там находился. Манья и Морок одновременно подали сигнал тревоги. Разбитое тело тхиона лежало на спине, огромные ноги еще продолжали рефлекторно сгибаться и разгибаться.

Крики и стоны в воздухе вокруг них внезапно усилились, но затем вновь вернулись на прежний уровень.

Криша первой пришла в себя.

– Савин? Ты в порядке?

– Все отлично. Хотел бы я каким-нибудь образом поднять вас всех сюда! Извините, что молчал, но мне пришлось выжидать, пока он не начнет левитировать что-нибудь, прежде чем я осмелился выйти из укрытия и выстрелить. Если бы он не был сосредоточен на передвижении камней, он мигом сбросил бы меня с обрыва.

– Прекрасно, – ответила она. – Ты сможешь зайти в тыл остальным? Мы тут оказались в невыгодном положении. Эта скала, которую сдвинул миколианец, лежит на самом краю, и на нас падают осколки. Она в любой момент может свалиться.

– Я посмотрю, что можно сделать. Начну действовать, как только смогу.

– Я знаю. Без тебя нас бы уже не было; однако, это только часть дела.

Пульс Ган Ро Чина примерно в три раза превышал нормальный.

– Ну ладно. Теперь их трое, а нас пятеро. Одному из них придется стрелять в Савина, который вряд ли добьется чего-нибудь серьезного, но может сильно затруднить им жизнь, стреляя наудачу. Если мы сможем сосредоточить огонь на оставшихся двоих, то, возможно, достанем их прежде, чем они начнут плотную стрельбу.

– Давайте позаимствуем их трюк, – предложила Криша. – Двое из нас могли бы выдвинуться вперед и накрыть их веерным лучом, и, может быть, сбить им сенсоры. Оставшиеся двое могли бы стрелять на поражение, а Савин, воспользовавшись нашими действиями, тоже сделал бы с утеса несколько выстрелов по этой парочке. А если во время атаки концентрация их телепата снизится, я могла бы начать борьбу ум-в-ум и нейтрализовать его.

– Мне не нравится последняя часть, – ответил Ган Ро Чин. – Ты ничего не знаешь об этом существе, а оно наверняка знает про терран много. У тебя может быть более мощное оружие, но если у противника много боеприпасов, ты рискуешь не только возможностью свободно передвигаться, но и сохранностью собственного разума. Не делай этого, пока не будет абсолютной необходимости. А в остальном план отличный.

Кроме того, что я становлюсь слишком стар для такого… добавил он про себя.

Но прятавшаяся внизу джулки совершенно не имела намерения вступать в ментальную дуэль.

– Второй раз они делают эту ошибку, – заметила она. – Они не шифруют свои переговоры по интеркому.

И она пересказала другим перехваченный ею разговор.

– Да, но что мы можем сделать? – озабоченно спросил Джозеф. – Они вооружены лучше нас, и могут нас обойти.

Он посмотрел на вершину утеса.

– Если он сможет стрелять в меня, то и я смогу стрелять в него, – сказал он. – Тобруш, предлагаю тебе расположиться так, чтобы иметь хороший обзор, простреливая по возможности больший участок, залечь и переключить оружие на автоматический режим, оставаясь под прикрытием. Калия, проделай то же самое со своей стороны. Я буду прицельно расстреливать утес, вне зависимости от того, что будет происходить здесь. Когда он появится, я должен успеть накрыть его раньше, чем он меня. Если нам повезет, мы сможем убить одного или двух; это замедлит их и заставит перегруппироваться. Тогда и Тобруш перестанет грозить опасность.

– У нас нет времени строить планы, – прошипела Калия. – Потому что, насколько я понимаю, они уже идут!

Загрузка...