Базил Хвостолом

Глава 50

же наступил вечер, когда Релкин добрался наконец до того места на стене, что находилось напротив узенького оконца. Он нервничал, сидя согнувшись рядом с орудийной башней, и, не отрываясь, смотрел на окно.

Долгое время ничего не было видно. Релкин начал уже подумывать, не случилось ли чего-нибудь с Лагдален. Окно находилось в укромном углу главной башни, но это отнюдь не являлось гарантией безопасности девушки.

Сердце его потихоньку наполнялось отчаянием; солнце уже уходило за горизонт, когда он наконец заметил в окне какое-то движение.

Он помахал рукой. Ему ответили. Да, это была Лагдален.

Он быстро перелез через стену и начал осторожно спускаться. Ни в коем случае нельзя было упасть вниз, когда успех был так близок.

Релкин остановился, когда оказался чуть выше, чем оконце на противоположной стене. Теперь начиналось самое трудное.

Один конец пояса Лагдален свесила из окна, другой намотала на руку.

Под Релкиным зияла темная пустота, в любой момент грозящая смертью. Он прыгнул и секунду летел над бездной, потом ударился о стену башни и поскользил вниз, царапая пальцами твердую каменную поверхность, но затем под его рукой оказался кожаный пояс, он отчаянно вцепился в него и с трудом удержал, едва не за самый кончик.

Лагдален почувствовала резкий рывок, но ремень удержала. Релкин на мгновение завис в воздухе, потом схватился другой рукой за ремень и уперся ногами в стену.

Он подтянулся; Лагдален удерживала его из последних сил. Руки ее были сжаты вместе, ноги дрожали, казалось, еще чуть-чуть и она не выдержит.

Она уже не могла терпеть, и ремень заскользил из ее онемевших пальцев, когда Релкин стремительно выбросил руку и схватился за край окна.

Через секунду он уже был внутри. Лагдален стояла, рыдая от облегчения, на руках ее синели отметины от ремня.

Он сгреб Лагдален в объятия и заметил, что они с ней одного роста. А в Марнери, шесть месяцев назад, она была немного выше его.

– Лагдален, ты справилась, – прошептал он, понизив голос.

Она зарыдала снова, затем откашлялась.

– Ты достал гриб? – спросила она.

– Да.

– Я пряталась внизу, в кладовке, там раньше содержались бесы. Я прождала столько часов, что начала думать: неужели с тобой что-то случилось.

– На стене были стражники. Мне пришлось вернуться и спрятаться в городе.

– Я чуть с ума не сошла. Хотела уже возвращаться к леди.

– Слава Богине, что ты меня дождалась. Я теперь твой должник, Лагдален из Тарчо. – Он взял ее руку, наклонился и поцеловал.

Лагдален сжала ее в кулак, будто хотела ударить Релкина, но в конце концов просто уперлась кулаком ему в грудь и оттолкнула прочь.

– Ты еще молодой и глупый. Давай скорей возвращаться. Я все готова отдать, лишь бы леди была жива!

– Я тоже, – пробормотал Релкин, хотя мысли его были сейчас о другом; он надеялся, что проживет достаточно долго, чтобы выглядеть взрослым в глазах Лагдален из Тарчо.

Они, крадучись, возвращались обратно, пока не достигли тайного коридора и не спустились под землю.

И снова они прошли мимо кузницы, откуда доносились щелканье бичей, грохот молота и шипение металла. Затем они пролезли через дыру в туннель. Для Лагдален это было почти невыполнимой задачей, и она чуть не упала, если б рядом не оказалось Релкина; он поддержал ее, и несколько мгновений спустя Лагдален уже была на полу.

Они двинулись по туннелю, ориентируясь по бледному свечению стен. Пройдя с полдороги, они услышали звуки, доносящиеся откуда-то спереди: лязг оружия, голоса и резкий выкрик приказа.

– Нас ищут, – прошептал Релкин, развернулся и потащил Лагдален за собой в темноту туннеля.

Показались смутные огоньки, к счастью, они были слишком далеко, свет их досюда не доходил. Релкин и Лагдален побежали назад, пока не достигли входа в другой туннель. Не останавливаясь, они свернули в него.

Туннель резко пошел под уклон и повернул вправо. Релкин не был уверен, но подозревал, что они направлялись назад, к подземельям под главной башней.

Дорога привела беглецов в скрытую смотровую галерею над большим залом. Помещение было заполнено женщинами. Бедняги томились в загонах вдоль стен зала, скованные цепями. Трудно было назвать такое существование жизнью; утробы их приносили на свет беса за бесом, по одному в месяц, до тех пор, пока их не освобождала милосердная смерть.

Лагдален почувствовала, как всю ее охватило холодом. У Релкина пересохло в горле. Здесь были сотни, тысячи женщин, вынашивающих бесов, в цепях, будто дикие звери, под надзором других женщин, одетых в черную форму Туммуз Оргмеина.

– Как можно в этом участвовать? – произнес Релкин сдавленным шепотом.

Лагдален не смогла ответить. Люди Туммуз Оргмеина были свирепы и холодны сердцем. Они собрались здесь, чтобы служить Року, надеясь получить выгоду после его победы.

В другом большом помещении экспериментировали мастера евгеники Рока. Релкин увидел корову: в ее утробе зрел плод какого-то огромного существа, корова была обречена умереть при родах. Вид несчастного животного с непристойно раздутым животом преследовал его всю дорогу, пока они шли мимо этих адских мест.

В конце концов они вышли к лестнице, по которой возвратились на первый этаж, и оттуда вскоре добрались до той развилки, которая им запомнилась еще из похода на верхние этажи главной башни.

Опять они оказались на прежней дороге. На этот раз на верхнем уровне глубоких туннелей никаких патрулей не было. Зато ниже, по дороге к их тайному убежищу, они услышали какие-то звуки, очень далекие, но несомненно на том же уровне, где они находились.

Наконец они достигли пещеры, где когда-то на них набросился кот с ордой крыс. Отыскать тесный проход в потайное убежище оказалось трудно: крысы обкусали слизистую поросль со стен, чтобы сохранить темноту.

Они все еще бродили ощупью в непроглядной тьме, когда вдруг послышались резкие пискливые звуки, а затем проступил чуть заметный свет голубого кольца; тут они увидели крыс и углубление неподалеку от них.

Релкин нагнулся и обнаружил низко расположенный ход. Скоро они были в потайной комнате.

Кот сидел, мрачно уставившись на неподвижную Лессис. Когда Релкин и Лагдален подошли ближе, он повернулся, разглядывая их большими серьезными глазами. Рядом с ним была стайка крыс; от того живого ковра, что покрывал прежде пол, не осталось и следа.

Релкин кивнул коту и показал ему гриб. Сам не зная почему, он чувствовал, что должен был это сделать: этим жестом он как бы просил у кота прощения за свое опоздание.

Кот прищурился и взглянул на Лессис. Ведьма была смертельно бледной; Релкин подумал, что она действительно умерла.

– Что? – Он повернулся к Лагдален, и ужас охватил его сердце. Неужели они опоздали?

Лагдален припала к земле рядом с хрупкой фигуркой ведьмы.

– Леди, мы вернулись. У нас есть то, о чем вы просили.

Кот внезапно издал жалобный вопль. Потом развернулся, закричал снова и выгнул спину дугой. Релкин и Лагдален посмотрели на него, но кот отвернулся, пристально вглядываясь в лицо Лессис, словно он был лампадой, освещавшей ее глаза.

– Прямо не знаю, что и думать. Иногда леди впадает в транс, который длится целыми днями. Она разговаривает с существами, увидеть которых мы не можем. Релкин, я наблюдала такие вещи, которых совершенно не могу объяснить.

Релкин вновь почувствовал таинственность дел, происходящих вокруг него.

Маленькая бледная женщина, лежащая здесь на куче соломы, находилась в центре водоворота сил и событий – она была крошечным стержнем чудовищных, непонятных действий. Голова шла кругом от созерцания всей этой картины.

– Но она жива? – пробормотал он; ему казалось, что леди уже не дышит.

– Сердце ее бьется, но медленно, – ответила Лагдален.

– А как рана?

– Чистая, нагноения нет.

– Тогда мы должны попробовать разбудить ее.

Лагдален заколебалась.

– Не знаю, правильно ли мы поступим. Давай еще подождем.

– Но разве ей не нужен этот гриб?

Лагдален покачала головой.

– Это не лекарство, Релкин. Она должна подпитать свои силы, чтобы быть в состоянии работать. Нам лучше немного подождать. Леди всегда говорила, что терпение – первая и величайшая добродетель в этих вещах.

Релкин пожал плечами:

– Тогда подождем.

– Подождем.

Время шло. Релкин не думал, что сможет заснуть после всего происшедшего, но поев овса и попив воды, он пристроил голову на камень и проснулся только тогда, когда почувствовал, что его трясет Лагдален.

– Вставай, Релкин. Что-то происходит, они возвращаются.

Он сел, протирая глаза.

Крысы возвращались в огромных количествах. Он посмотрел через плечо и увидел, как они стремятся сплошным потоком из всех нор и щелей.

При виде этого зрелища волосы у него встали дыбом, но в глубине души он почувствовал странное облегчение. Почему-то было чертовски приятно видеть, как они возвращаются.