Базил Хвостолом

Глава 22

тому времени, когда последние лучи солнца оставили поле боя, уцелевших бойцов пересчитали и организовали в похоронные бригады.

Из семидесяти восьми солдат Тринадцатого полка Марнери нужно было похоронить девятнадцать, а еще двадцать получили ранения – от порезов до ударов мечом в живот. Медики уверяли, что по крайней мере трое умрут этой же ночью.

Из талионской кавалерии пропало семь человек где-то между полем битвы и Арго, куда Йортч погнал вражеских всадников. Их считали погибшими. Еще пять были ранены и до конца сезона не смогли бы участвовать в активных боях.

Из Стодевятого драконьего эскадрона остались только четверо пригодных к службе плюс бедолага Кепабар, у которого по-прежнему звенело в голове после удара булыжником.

Пока солдаты хоронили погибших, Йортч послал нескольких кавалеристов подогнать с близлежащих ферм фургоны, чтобы отвезти раненых к пристани. Тем временем драконы и их драконопасы рубили кустарник, сооружая громадный погребальный костер, чтобы сжечь тело Сорика.

Релкин и Томас развели огонь, от которого запалили несколько длинных факелов. Драконы воткнули факелы в большую груду кустарника. Сначала повалил дым, затем неожиданно появилось пламя; вскоре заревел огромный костер и в воздух взметнулись искры.

Пламя отбрасывало по сторонам резкие багровые отсветы; от нагроможденного неподалеку кургана из мертвых бесов и троллей по лугу запрыгали тени.

Начали прибывать местные жители, доставившие фургоны с провизией и элем, что высоки оценили как солдаты, так и драконы. Вскоре задымила походная кухня, забулькала в котлах каша и лапша.

Драконы, как всегда, быстро набрались пива и затянули унылую, скорбную песнь по погибшим. Мощные, низкие голоса огромных вивернов эхом дробились в скалах Красного Дуба и уносились в долину, где люди выходили из домов и устремляли изумленные взоры к горе.

Но как только были готовы первые котлы с лапшой, огромные рептилии оборвали пение. Как и весь легион, драконы питались мучным, в основном лапшой. Никакая другая пища не была столь устойчива к порче, столь легка и не хранилась так долго. Драконы приправляли лапшу акхом. Люди пользовались менее острыми приправами.

После того как драконы наелись лапши от пуза, они принялись за бочонки с пивом и продолжили поминальную песнь. К тому времени подошли еще люди, а когда песнь была закончена, на поле собралась порядочная толпа.

При свете большого факела, разбрасывающего по полю мрачные тени, драконы улеглись спать, каждый рядом со своим драконопасом.

Но для Холлейна Кесептона время спать еще не настало. После долгих споров он убедил Йортча выслать патрули на разведку. Из их донесений и рассказов местных жителей Холлейн узнал, что основные силы противника раздробились и бежали к пойме Арго. Некоторые переправились в Тунину и исчезли в огромном лесу. Остальных окружили отряды ополченцев из тех фермеров, что остались на своих землях.

Всадники врага также были рассеяны. Шестерых поймали и посадили в тюрьму Пристани Арго, других убили в бою на развилке дорог южнее причалов. Остальные переправились через Арго и поодиночке ушли в леса.

Но по-прежнему вражеские всадники могли появиться в любое время, и Кесептон оказался в окружении встревоженных фермеров, которые требовали защиты своей собственности. Но, имея в распоряжении всего тридцать девять солдат, четырех драконов и одиннадцать кавалеристов, Кесептон не мог защитить много ферм. Тем более что его отряд был вымотан до предела.

Кесептон понимал, что если в ближайшее время появятся новые вражеские отряды, он вряд ли сможет выдержать бой, не получив подкрепления из Далхаузи.

Холлейн никогда не бывал в Пристани Арго, но из того, что он знал о размерах этого форта, получалось, что только на то, чтобы укомплектовать форт личным составом, ему потребовалось бы больше пятидесяти человек. Разумеется, им бы помогли горожане, они уже выказали достаточную храбрость теперь, когда основные силы врага были разбиты. Но фермерам, рассказывающим страшные и скорбные вещи, ему нечего было предложить. Холлейна самого мучил вопрос, сколько времени потребуется на то, чтобы к ним прибыло подкрепление. Если бы утром он выслал в Далхаузи гонца с донесением, то дня через три гонец был бы там – при условии, что дожди не размоют дорогу. После чего помощь может добираться до них чуть ли не месяц. За это время его отряд могут разбить. Не слишком утешительная перспектива.

По-прежнему ярко пылал огромный погребальный костер Сорика, и запах горящей драконьей плоти разносил ветер.

Пока с полдюжины человек призывали немедленно разослать патрули к фермам, где, как опасались, могли прятаться бесы, Кесептон доблестно сражался с собственными сомнениями. Его солдаты были измучены, и нынешней ночью от них нельзя было ожидать многого. Наконец лейтенант Уилд сменил его на посту, и Кесептон сделал знак фермерам удалиться.

Уилд тихо зашептал ему на ухо:

– Мы расположились по другую сторону вон от тех костров. Ваша палатка уже установлена, там отложено немного пищи.

Итак, Холлейн наконец смог спокойно посидеть у палатки. Он поел, выпил и попытался расслабиться при помощи второй кружки эля.

Напряжение медленно покидало его. Что бы там ни случилось в следующие недели, но этой ночью и завтра сражений больше не будет. Он мог позволить себе поспать.

Но прежде чем сон взял свое, часовой дал сигнал, и вскоре перед капитаном предстали две изящные фигуры в серых одеяниях Ордена Сестер. Капитан с трудом попытался подняться на ноги. Женщина невозмутимым, спокойным голосом быстро произнесла:

– Капитан, сегодня вы потратили все свои силы, поэтому не вставайте, позвольте нам сесть рядом с вами. Нам надо кое-что обсудить.

Он посмотрел на нее и увидел довольно красивую женщину с тонкими чертами скуластого лица. Она была неопределенного возраста, но не молода, очень бледна, но не бесцветна. И внимание привлекали именно ее глаза, большие, лучистые, светло-серые.

Спутница была много моложе, почти что девочка, довольно хорошенькая, с румянцем на щеках и живыми карими глазами.

– Добро пожаловать, сестры. Присядьте возле меня, расскажите, что за вести вы принесли.

Сестры без лишних церемоний уселись и сразу же обследовали походный котелок.

– Армейская лапша, мне она всегда нравилась, – сказала женщина постарше.

– Боюсь, это все, что мы можем вам предложить, – ответил Холлейн.

– Спасибо, капитан, мы с удовольствием примем предложение.

Младшая из сестер наполнила пару небольших мисок и полила еду местным кисло-сладким соусом, прежде чем передать старшей сестре.

– Откуда вы пришли? – спросил Холлейн.

– С юга, целый день взбирались по горе Красный Дуб.

– Ага, – сказал Холлейн. – Возможно, вы разрешите загадку. С той стороны мы слышали горны какого-то войска, но до сих пор никого не встретили. Может, вы проходили мимо них по дороге?

Младшая из сестер подавила смешок и уставилась в котелок с лапшой. Старшая пожала плечами.

– Нет, не проходили. Мы шли по лесу. Возможно, даже заблудились.

– Вот уж не поверю. Сестры в сером никогда не заблудятся.

Старшая улыбнулась.

– Благодарю за комплимент. Жаль, что не всегда верно то, что вы так уверенно провозгласили.

Уставший до изнеможения Холлейн чувствовал себя необычайно бодрым в присутствии этой женщины.

«Ведьма! – подумал он. – Она напустила какие-то чары, но органы чувств слишком грубы, чтобы это обнаружить».

– Позвольте представиться, капитан. Меня зовут Лессис, а это – моя помощница Лагдален из Тарчо.

Холлейн подумал, что первое из имен он уже где-то слышал, но при каких обстоятельствах, вспомнить сходу не сумел.

– Холлейн Кесептон, леди. И где-то здесь еще мой лейтенант Сандрон Уилд. Мы из Тринадцатого полка Марнери. С нами еще подразделения Шестой талионской легкой кавалерии и Стодевятого драконьего эскадрона.

– Сегодня вы сражались долго и трудно, капитан.

Он опрокинул остатки эля в свою кружку.

– Проклятье, мы были близки к гибели, очень близки. Как жаль, что мне не удалось отыскать отряд, что был где-то поблизости. Я просто не понимаю – они с нами так и не связались.

Лессис вновь улыбнулась.

– Возможно, то, что вы слышали, вовсе не солдаты.

– Что? Но мы же слышали корнеты. Некоторые говорят, что это был Асгах, древний бог войны, который когда-то правил в этих краях, но по мне корнеты звучали вполне реально, и привидения не показывались.

Лессис поднесла руки ко рту и вдруг дунула в сложенные ладони. Раздался кристально чистый звук корнета, призывающий к атаке.

Холлейн целых три секунды изумленно пялился на нее. Затем хлопнул себя ладонью по колену и захохотал.

– Чтоб меня! Агаху такое не по силам! Так вы и были тем самым подкреплением?! Только вы двое?

Она кивнула.

– Боюсь, что так, Холлейн Кесептон. Мы видели, что вам нужна помощь, и, к счастью, сумели одурачить противника, чтобы дать вам возможность сплотить солдат и драконов для новой схватки.

Кесептон кивнул.

– Будь я проклят, что правда, то правда. После этого мы порубили их на кусочки. Но сначала нам приходилось туго.

– Допускаю. – Она опять улыбнулась. – Но в таком случае вся наша затея в Аргонате висит на волоске, и нам раз за разом придется из кожи вон лезть, чтобы победить нашего великого врага.

Удивление Холлейна возобладало над разочарованием от того, что в лесу не оказалось подкрепления. Всего лишь две сестры, причем одна из них – молоденькая девушка, и они сумели обратить противника в бегство.

– Теперь понятно, почему мы никого не нашли! Но скажите мне, как вы заблудились? Должно быть, вы оказались рядом и услышали звуки сражения?

– Мы задержались в пути. Мне пришлось отыскать гонца и научить его говорить.

Брови капитана поползли вверх. Ведьмовские речи!

– Что же, не буду вас больше расспрашивать!

– Это не так трудно, как вы, наверное, думаете, – пробормотала она.

В эту минуту Уилд закончил обход костров и присоединился к ним.

– Дьюкс расставил часовых, и мы выслали с полдюжины фермеров на лошадях к пристани – собрать дополнительные сведения.

Холлейн поблагодарил Уилда кивком, а затем показал на двух сестер в сером.

– Приготовьтесь услышать сюрприз, лейтенант.

Уилд поднял свои светло-серые глаза. В них сквозила тревога.

– Сюрприз?

– Это сестра Лессис и сестра Лагдален. Это именно они спасли наши шкуры пару часов назад.

Уилд вытаращил глаза.

– Что сделали?

– Они умеют трубить в свои собственные горны.

Лессис выдула из ладоней короткую ноту.

Уилд поскреб затылок.

– Ну, теперь я все понял.

– Едва ли, любезный сэр, – сказала Лессис. – Но разрешите поздравить вас с сегодняшним подвигом – сражались вы превосходно.

Уилд овладел собой.

– Мы дрались хорошо, моя Леди, иначе нас просто бы уничтожили. Все мы чуть было не пошли троллям на обед.

– Я это прекрасно понимаю, лейтенант Уилд.

На мгновение воцарилось молчание: мужчины, те были просто изумлены, Лессис обдумывала следующий шаг.

– У меня такое чувство, что вам от нас что-то нужно, – произнес наконец Кесептон.

Лессис кивнула. Похоже, она продумала свои слова окончательно.

– Действительно, нужно. Я собираюсь просить вас предпринять исключительно опасное дело и оказать услугу, выходящую далеко за пределы служебного долга, я даже не знаю, насколько далеко. Вы будете подвергаться опасностям, по сравнению с которыми даже сегодняшний скверный день может показаться приятным.

Она сказала это столь ясно и решительно, что мужчины мгновение просто смотрели на нее.

– Что ж… – начал было Кесептон и поперхнулся словами. Во что же он теперь вляпался? Проснулась его природная осторожность.

– Нет, вы меня должны выслушать, капитан. – Она подняла худую руку.

С ощущением, что ему еще придется об этом пожалеть, он уселся обратно и стал слушать.

– Сначала я должна объяснить. Мы преследуем опаснейшего агента врага. Он похитил наследницу трона Марнери, принцессу Беситу.

– Значит, она жива? – сказал удивленный Холлейн. – Мы слышали, что она умерла.

– Нет, ее похитил этот человек. Всю зиму мы гонялись за ним по городам Аргоната. В конце концов устроили ему в Талионе ловушку, но предатель предупредил его, и он от нас ускользнул. Теперь он приближается к лесной дороге через Тунину. Там мы должны его перехватить.

– Какими силами он располагает? – спросил Холлейн.

– Он должен встретиться с отрядом бесов и троллей, которые рыщут в окрестностях горы Снежный Пояс. Вот почему нам нужна ваша помощь.

Холлейн кивнул. Зимняя кампания, затем эта страшная битва, и вот теперь сражение в древнем лесу Тунины. Никакой передышки.

– Наши силы намного сократились, и мы едва ли готовы для похода, не говоря уже о сражениях.

– Я понимаю, капитан. Тем не менее, вы – единственное в этих краях войско, которое можно задействовать и повести на врага, прежде чем он пройдет мимо наших укреплений в долину Ган. Наши шансы захватить его там и отобрать принцессу весьма незначительны. Как только принцесса окажется в городе Черепа, править Марнери она уже никогда не сможет.

Холлейн пожал плечами.

– Значит, Эральд станет королем, как того и желает король нынешний. Это всем известно.

– Эральд – своенравный кретин; он молодой, легкомысленный и вдобавок весьма порочный. Нельзя допустить, чтобы он занял трон Марнери.

Прежде чем заговорить, Холлейн прикусил губу.

– Разве мы не должны уважать волю короля и его народа?

– Да, конечно, но люди не всегда знают истину. Популярность Эральда основана на щедрых подачках: его отец манипулировал общественным мнением. А Эральда, стань он королем, задавят собственные же советники, ведь он их никогда не выбирает благоразумно. Я знаю, что население Аргоната сопротивляется руководству Империи в подобных вопросах, но сейчас это руководство просто необходимо. Все, что мы приобрели, находится под угрозой, враг снова встал на ноги.

– Люди Марнери не хотят, чтобы ими правили женщины. Они считают, что лучше уж прямо идти в Кунфшон в рабство.

Лессис фыркнула и опустила взгляд.

– Люди Марнери выжили благодаря своим силе и хитрости. И доля власти, исходящая с островов, не принесла им большого вреда.

Холлейн кивнул.

– Да, вы правы. Но я свирепею от мысли, что ведьмы так нагло вмешиваются в порядок наследования трона.

Лессис вздохнула и пожала плечами.

– Конечно, было бы лучше, если бы мы не вмешивались. Но в данном случае величайшей ошибкой будет допустить, чтобы Эральд стал следующим королем Марнери.

– Кое-кто сказал бы, что я становлюсь изменником, только лишь потому, что говорю с вами об этом.

– Да, действительно, но они были бы не правы, как вы знаете. – Она развела руками. – Ну же, капитан Кесептон, будьте честны. Несомненно, в интересах Марнери и, следовательно, всего Аргоната гораздо лучше, если трон займет умный, здравомыслящий человек, а не движимый страстями ребенок, которого обманут и ограбят честолюбцы и взяточники.

Холлейн пожал плечами.

– В общем, да.

– Значит, вы проводите нас до Тунины?

– Мне нужен приказ, подтверждающий это. Пока у меня есть предписания ограничиться этим берегом Арго.

Лессис поджала губы.

– Конечно, я понимаю. Сегодня же вечером мы отправим моего гонца в форт Далхаузи, а завтра он вернется с приказом.

– Но Далхаузи в трех-четырех днях езды.

– Капитан, мой гонец не скачет верхом.

Она сложила ладони рупором и принялась дуть, но на этот раз вместо призывного звука марнерийского корнета раздалось странное уханье. Через несколько мгновений, мягко шлепая большими крыльями, прилетел громадный филин и уселся на шесте палатки Кесептона.

Лессис подула снова и подняла посох. Филин взмахнул крыльями и опустился возле нее.

– Вот мой гонец, Чинук с горы Красный Дуб. У него живой ум, но его мало трогают заботы людей.

Холлейн уставился на филина. Тот был громаден. Голова птицы вдруг повернулась и огромные глаза пристально посмотрели на капитана. Какой ум таился в глубине этих свирепых зрачков! Холлейн был поражен.

– Ну что ж, – сказал он, – отправьте его в Далхаузи, а там посмотрим, что скажут власти о вашем предложении.

Каким образом филин намерен общаться с генералом Гектором, пока оставалось для Кесептона загадкой.

Лессис тихими мяуканьем, уханьем и шепотом переговорила с филином, нацарапала на клочке пергамента записку и привязала ее к птичьей лапе обрывком бечевки. Филин беспокойно дернулся, поднял лапу и клюнул пергамент, но снять не сумел. Лессис сказала что-то еще и провела ладонью перед огромными глазами птицы. Та моргнула, расправила крылья и полетела прочь, плавно взмахивая крыльями.

Лессис повернулась к Кесептону.

– К завтрашнему утру мы получим для вас предписание, но остаться и ждать здесь мы не можем. Завтра утром мы должны переправиться через Арго. До переправы путь долог.

– Вы слишком многого от меня просите, сестра Лессис. Без приказа я так поступить не могу. Иначе я предстану перед трибуналом.

– Приказ вы получите, капитан, от меня. Верьте мне, когда я говорю, что ни один человек вас не осудит за это.

Холлейн присвистнул.

– Напротив, я полагаю, что это положит конец моей карьере.

Голос Лессис зазвенел металлом.

– Капитан, не заблуждайтесь, пусть эти простые серые одежды вас не смущают. Я – непосредственный представитель Имперского совета. Будь у меня военный чин, я была бы генералом, понимаете? Отныне вы будете находиться под моим командованием.

Он опять поперхнулся. Это обещало неприятностей больше, чем любая битва. Уступить командование ведьме?

Что скажут об этом Лиепол Дьюкс и Йортч?

Лессис заговорила вновь:

– Завтра мы должны выступить, потому что в лесу у нас назначена встреча с друзьями.

– Друзьями?

– Да, эльфами короля Матуголина. Они уже разведали дорогу, и у них будут новости о передвижении врага.

Холлейн почувствовал, как у него холодеет кровь.

– Эльфы Тунины – не друзья Аргонату, это дикое странное племя, враждебное всем.

Лессис приняла его слова с усталой улыбкой.

– Увы, народ Матуголина ругали годами. Добрые люди из долины Арго не слишком хорошо поступали с эльфами. В результате народ Матуголина клянут и поносят, а виноваты в том люди, оттеснившие их в тень. Но могу вас заверить, что зеленый народ по-прежнему готов сражаться с вражеской силой.

– Вы говорите так, будто хорошо знаете их, диких эльфов.

– Я их знаю, – сказала она просто, и он ей поверил.

Холлейн видел, что младшая сестра смотрит на него с интересом. Женщина была привлекательна и молода. Холлейн не смог устоять и посмотрел на нее внимательнее. Тогда она покраснела и отвела взгляд.

Но в мыслях его она осталась. Какая же все-таки она была юная! И тем не менее, в свите Лессис. А что касается Лессис, Холлейну было известно, что он находится в обществе одной из легендарных Великих Ведьм. Подобных ведьм было мало, но влияние их – огромно. Значит, и девушка посвящена в великие тайны. Ее готовили жить в мире шпионов и тайных агентов, выполнять непостижимые поручения в адских дебрях, простиравшихся куда-то за пределы восприятия обычных людей.

Холлейн задумался, выдержит ли она предстоящие сложные испытания. Станет ли она когда-нибудь Великой Ведьмой?

– Что ж, – сказал он. – Мне нужно видеть какое-нибудь доказательство тому, что вы именно те, за кого себя выдаете. Я знаю, что вы владеете великой магией, но и наши враги – тоже.

Глаза Лессис полыхнули огнем, но лишь на полсекунды. Когда она заговорила, то по-прежнему была невозмутима и спокойна.

– Разумеется, капитан, вы получите доказательства. Но не следует думать, что враг наш владеет великой магией. Черная магия врага – ложная магия, они пользуются суевериями и страхами. Там нет ни благоговения, ни чувства. Их чары и фокусы всегда холодны и болезненны. Они ничем не подпитаны.

– Тогда я с радостью принимаю упрек, подобные вопросы не в моей компетенции. Здесь, в легионе, мы пользуемся более прямолинейным, ограниченным образом мышления.

– Все верно, но так и должно быть. Вы – солдаты, а не шпионы. Верьте мне, когда я говорю, как высоко ценит император и все его советники ваши отвагу и воинское искусство. Вы даете нам в руки рапиру, которой мы пронзаем каждый из крупных замыслов врага. Мы в Ордене Сестер занимаемся тем, что поднимаем щит, так что каждый из нас служит свою особую службу.

Она замолчала, обменялась взглядом с помощницей, потом опять повернулась к капитану.

– Теперь, капитан, я думаю, нам нужно пойти в палатку к хирургам и помочь докторам. Очень много тяжело раненных.

Холлейн хотел подняться, чтобы попрощаться с ними, но они обе протянули руки, коснувшись его ладоней.

– Не вставайте, – сказала Лессис. – Сохраните силы для завтрашнего дня.

И Лессис с Лагдален удалились от капитанской палатки. Когда они отошли подальше от чужих ушей. Лагдален заговорила:

– Разве птица действительно может пролететь так быстро такое большое расстояние?

– Он может. Правда, потом он так проголодается, что я опасаюсь за белок с горы Красный Дуб, но завтра филин вернется. Рассулана понимает язык филинов и передаст мое послание генералу Гектору. Примерно через неделю подкрепление будет здесь.