Бастард рода Неллеров. Книга 4

Глава 9

Правда или нет, точно уж не помню, но вроде как за плечом победоносного полководца Древнего Рима во время триумфа ехавший с ним в колеснице раб время от времени говорил: «Помни, ты смертный.», ну, чтобы не зазнавался. Тоже что ли завести себе такого? Хотя, зачем мне лишний раб, вон, и Серёга, секретарь мой расторопный подойдёт.

В том, что такая услуга мне уже потребна, убеждаюсь, когда меня наряду с маркизой почти сразу после завтрака пригласили к главнокомандующему на совещание. Стоило мне появиться из шатра, как дружный приветственный крик «Ола-а!» едва меня не оглушил.

Ничего себе, какая толпа собралась. Они чего, специально тут что ли аббата Степа дожидаются? Заняться нечем?

От нашего полевого жилища до самого штаба солдаты в латных доспехах, с начищенными до блеска бронзовыми щитами и длинными копьями организовали коридор длиной почти в сотню ярдов

— Ты заслужил. — улыбается за моим плечом Агния. — Личная баталия генерала приветствует.

Баталия главнокомандующего — это три роты из состава королевской пехоты, куда набирают наиболее отличившихся воинов. Используется в качестве последнего резерва и, теперь понимаю, для таких вот случаев оказания почёта прославившимся в сражении.

Сюрприз получился. Вчера мне по этому поводу никто ни полслова не сказал. Спасибо, сестричка, спасибо, зятёк, не поверю, что вы не знали о готовящемся для меня утреннем триумфе. Так, а где моя охрана? А, вижу. Стоят позади почётного караула.

Ещё один дружный, слитный вопль вояк. Черти, оглохну ведь из-за вас, и кому я тогда буду нужен? Ладно, кому-то и глухим останусь ценен. К тому же, возможность магического исцеления глухоты никто не отменял.

— Агни. — поворачиваю голову к сестре.

— Иди же. Чего встал? — хохотнула, довольная произведённым эффектом. — Тебе сегодня впереди меня идти надлежит.

Надо, так надо. Направляюсь к штабу твёрдой походкой, благословляя направо и налево. Я одет в боевой доспех, пропади он пропадом, но жезл создателя — золото и сверкающие камушки — висит на моей груди.

Нравится мне происходящее? Скорее нет, чем да. Тщеславием и в прошлой жизни не болел, не приобрёл его и здесь. А ещё коробит ситуация, что мои доблестные защитники — эй, Ригер, ты меня слышишь? — покорно отступили от меня за спины незнакомых мне солдат. В штаб я иду в сопровождении одной только маркизы.

Не только в земном средневековье, а и в Паргее — читал уже, слышал, знаю — самая распространённая среди аристократов враждебная интрига, когда зазывают к себе в гости, а уж там могут зарезать, отравить или просто посадить в подземелье на цепь. Увы, да, такое не редкость. Дикие времена, дикие нравы.

Само собой, сегодня со мной так никто не поступит. Нахожусь на вершине величия, да и баронету Петру Лейнскому я дорогу не переходил, скорее, наоборот, торю ему тропу к славе, но сам принцип, что доблестные гвардейцы бросили своего настоятеля без моего личного приказа, оставив на попечении чужих вояк, мне категорически не нравится. Устрою сегодня в дороге головомойку дорогому дядюшке.

— Ваше преподобие! — при встрече меня внутри своих палат главнокомандующий выглядит усталым, но довольным. Его окружают старшие офицеры. — Благослови нас.

Мне не жалко. Получите и, как говорится, распишитесь. Надеюсь, искренне надеюсь, что мои призывы к Создателю помогают. Я ведь без дураков мысленно прошу покровителя о помощи и поддержке тех, кого осеняю религиозным жестом.

В главной комнате шатра свыше полутора десятков офицеров. В основном штабные, но есть и командиры нескольких полков, тех самых, которые вчера стояли в первой линии на направлении главного удара виргийцев и сейчас отведены в тыл на приведение себя в порядок.

Именно эти подразделения, в первую очередь, я спас от разгрома и истребления. Сделал их победителями, когда они едва не стали побеждёнными.

Смотрю, сейчас тут словно рыцари короля Артура из англо-саксонских легенд собрались. В том смысле, что стол в комнате совещаний почему-то круглый. Такой и перевозить нелегко. Нет, стоп, он же разборный. И всё равно, почему круглый?

Как вариант, потому, что старший здесь военный начальник, баронет, является ниже по своему феодальному статусу большинства присутствующих. Даже без меня и маркизы, в штабе на данный момент три виконта и два полноправных барона.

А что? Для здешних средневековых реалий вполне себе неплохой выход из ситуации. Чтобы не было как «не так сели» у Бориса нашего алкаша.

Кстати, моё место слева от генерала, со стороны сердца. Считается более почётным, чем справа, где устроилась Агния. Ну, да, я же тут виновник торжества.

Уже через десять минут чувствую себя липким, будто с ног до головы мёдом намазали. Льют и льют на меня елей похвал и славословия, льют и льют. Боже, Создатель, долго ещё это будет продолжаться?

Как себя должен вести паренёк, выбившийся из грязи в князи, да ещё обретя при этом огромную личную мощь?

Надеюсь, у меня получается соответствовать образу. То надуваюсь важностью как индюк, то глупо улыбаюсь, то становлюсь просто нормальным и серьёзным, всё-таки выглядеть «я у мачехи Марии дурачок» тоже не следует. Не переигрывай, Степан Николаевич, не переигрывай, будь проще, не Иннокентий Смоктуновский, в конце-то концов.

Какое же я испытал облегчение, когда от обсуждения героических дел моей персоны наконец-то перешли к делам. Тут смог следующий час скромно отсидеться, не подавая реплик.

На столе большая карта. Веры местным картографам у меня теперь ни на грош, но за неимением гербовой, пишут на обычной. Расклады сил и средств у нас и предполагаемые у противника мне становятся понятны.

Генерал опасается, что после получения от него депеши, отправленной в Рансбур гонцом — краткое сообщение об одержанной победе ушло, вернее, улетело с голубем ещё вчера вечером — король заберёт у него пару-тройку кавалерийских полков или полторы-две тысячи вояк феодальных отрядов, дела на восточной границе идут не очень хорошо.

Пока Эдгар, наш монарх, не потребовал отправить часть сил графу Борнскому, баронет Лейнский настаивает на активизации боевых действий. Осторожные заявления командиров полков о необходимости пополнения людьми и вооружением он проигнорировал.

— Восемьсот рекрутов должны подойти уже сегодня к вечеру. — генерал что-то уточнил по свитку и кивнул. — Да, восемьсот. Запасы болтов, стрел и копий у вас свои имеются, если не хватит… Генрих, — посмотрел но на майора-интенданта, начальника армейского обоза. — Выдашь им недостающее.

— Пусть заявки пришлют. — хмыкнул тот. — Я посмотрю.

— Не посмотрю, а выдашь, милорд Санский. — нахмурился главнокомандующий.

— Они трофеями себе все фургоны забили. — упрямо ответил тыловик. — Пусть скинут часть маркитантам и получат у тех необходимые припасы. Не всё же на шлюх и пойло тратить?

Тут возмутился командир шестого полка, того самого, который накануне оказался в центре главного виргийского удара:

— Майор, мы тебя на поле брани вчера не видели. С чего вдруг ты взялся нашими трофеями распоряжаться?

— Так, виконт, милорд, прекратите! — постучал генерал костяшками пальцев по столу. — Извини, маркиза, извини, ваше преподобие. Перейдём к плану начальника штаба.

Чего тут скажешь? Не простое дело командовать титульными аристократами. Сочувствую, Пётр, но больше ничем помочь не могу, управляйся сам. В утешение, зато с простыми солдатами легко. Чуть что не так, плети, под копьё или вовсе виселица да кол.

— Генерал, — поймал момент, когда могу решить свои вопросы. — раз генерального в ближайшее время не будет, а угроза для моей обители реальна, не меньше, чем для других небольших поселений и городков, то, позволь, мне попрощаться. Не дай Создатель, налетят эти виргийские негодяи, сожгут монастырь…

Вовремя прикусил язык, не ляпнул: и выпьют досуха святой источник. Шутка получилась бы так себе, к тому же на грани богохульства.

Нет, понятно, сегодня мне всё готовы простить, но с юношескими гормонами, толкающими моё пожилое сознание на всякие глупости, пора как-то договариваться. Вылазят в самый неподходящий момент.

— Конечно тебе надо возвращаться. — поддержала меня Агния. — Тем более, что туда к обители на подходе целый обоз с ранеными. Боюсь миледи Неллерской будет тяжело.

— Помню про них. — киваю. — Баронет, могу я оставить тех людей после исцеления у себя в гарнизоне монастыря?

Главнокомандующий задумался совсем ненадолго.

— Солдат да. Офицеров и сержантов отправишь сюда. — согласился он лишь частично.

Ну, и на том спасибо. Поднимаюсь и направляюсь к выходу.

— Степ, дождись меня. — окликает меня Агния. — Я провожу.

Мне ещё надо собраться, посмотреть, как Сергий соберёт все мои книги — зря только такую прорву возил, поесть самому перед дорогой и распорядиться насчёт своих людей, чтобы тоже плотно поели, так что, полагаю, желание сестры со мной проститься надолго отъезд не задержит.

По дороге, идущей в полутора сотнях ярдов от шатров, гонят виргийских пленных. Сколько их? Сотня? Две? Побольше. Эти пойдут в каторжное рабство или на арену, а вот сбившихся в кучу у границы лагеря полтора десятка трусов, попытавшихся бежать с поля боя, скоро будут казнены. Уж не знаю, какой вид расправы генерал им приготовил.

А вот и мои орлы. Дожидаются у входа жилища маркизы, к штабу их не пустил выставленный по периметру караул.

— Спасибо вам, Карл, Ригер, Эрик, что охраняете меня постоянно. — обращаюсь к стоявшим возле шатра кузины, к штабу их не пропустили. — Не слушаете ничьих приказов, кроме моих.

Чего переглядываетесь и глазами хлопаете? Сарказм не улавливаете? О, теперь дошло. Ну, наливайтесь краской или бледнейте как Эрик Ромм, вам это полезно.

— Степ…

— Милорд…

— Ваше преподобие…

Это они всё про меня одного.

— Вещи собрать, людей покормить, коней оседлать. — командую. — И не перепутайте. Мы возвращаемся в монастырь. Гейла, мне тоже принеси поесть. — говорю выскочившей на порог красотке и следом за ней захожу в шатёр вместе с Карлом.

В дорогу мы отправились где-то через час. Маркиза на прощание меня крепко обняла, Карлу же просто махнула рукой.

Обратный путь в монастырь прошёл без происшествий, если не считать обнаружение разведчиками Эрика косули.

Убили её гады, не спрашивая моего разрешения, думали порадовать своего настоятеля. Спросили бы — не разрешил, мяса у нас в монастыре и без дичи полно, а животное очень красивым было, я таких только в зоопарке видел, куда Лесю водил. Жила бы и жила красавица-косуля в лесу, так нет же, попалась на глаза моим воякам. Ругать их, впрочем, не стал. Они не виноваты.

— Я помню, Эрик. — на ходу говорю пристроившемуся рядом сержанту. — Тебе надо о чём-то со мной поговорить. Жду тебя сегодня же после ужина.

Да, надо дать ему наконец-то поделиться тем, о чём он так настойчиво всё порывается мне рассказать, а то действительно выйдет как в мыльной опере — или я умру, или он, или оба в кому впадём, но так и не поговорим.

К монастырю подъезжаем ранним вечером, часа в четыре после полудня. Конечно же нас заметили издалека и встречают. Понятно, кузина не выйдет, у неё сейчас дел выше крыши в лазарете. Раненых доставили под сотню, и все тяжёлые, хотя там на месте сражения их немного подлечили.

Ага, как же, не выйдет она. Нет, действительно не вышла. Выбежала из главного корпуса лазарета, едва я проехал арку ворот. Идёт, улыбается, так искренне, так светло и радостно, что у меня по всему телу тепло разлилось.

— Привет, Юль. — спрыгиваю с лошади и раскрываю объятия.

— Здравствуй, Степ. — прижимается и целует меня в скулу. — Я переживала за тебя.

— Чего за меня переживать-то? — смеюсь. — Приехал. Увидел. Победил.

— Наслышана. Мне тут уже наговорили всего такого, что даже с трудом верится. Ты меня прости, Степ, я к брату Симону, там несколько сложных случаев. Отдохни с дороги. Как только источник мой опустеет, я к тебе прибегу. Расскажешь всё в подробностях. У меня уши горят в предвкушении! Хорошо?

— Давай. Буду ждать. А после ужина сам в лазарете побываю вместе с тобой. Дай хоть ещё раз обниму.

Прижимаю к себе хрупкое нескладное тело и целую кузину в темечко. Да, ни красотой сестры своей, ни свежестью её румяной не привлекла б она очей, когда бы не была самой лучшей девчонкой Паргеи. Говорю это себе вполне осознанно и честно.

Армия генерала Петра Лейнского. Лагерь Готлинского кавалерийского полка. Палатка полковника виконта Виталия. В это же время.

Капитан Андре Корвуд, молодой шестнадцатилетний баронет, командир пятой роты, ворвался в палатку словно вихрь.

Кроме её владельца, сидевшего перед небольшим столом треугольной формы, внутри находился ещё и слуга, седой мужчина лет пятидесяти, сутулый, с застывшей кривой ухмылкой на покрытом оспинами лице.

— Всё. Узнал. Могу доложить. — сказал капитан полковнику, без спроса и разрешения садясь на пустую бочку из-под вина, выполнявшую роль сиденья. Единственный табурет был занят хозяином жилища, допивавшим уже вторую бутылку вина, хотя вечер ещё только начинался. — Всего потери у нас шестьдесят семь убитыми и девяносто четыре ранеными. Большинство из второй роты.

— Да, вихрь ледяных игл по ней плотно прошёлся. — Виталий допил вино и посмотрел на слугу. — Люк, налей мне и баронету. Чего стоишь как баран? Это убери. — он смёл со стола три блюда с остатками мясной, колбасной и сырной нарезками. — За вчерашний день, считай, шестую часть полка потеряли.

— Так это разве много? — засмеялся Андре, выхватив наполненный кубок у слуги, не дожидаясь, пока тот сам поставит перед ним на столик, и делая несколько жадных глотков. — Эх, вот это битва так битва была. Будет, что отцу рассказать. А уж метеоритный дождь! Даже не думал, что когда-нибудь нечто подобное увижу. Ха, я чуть штаны не намочил! А уж мои-то придурки и вовсе чуть не разбежались. Кстати, троих я собственноручно до потери сознания запорол, ну, тех, что коней развернули, чтобы драпать. — он допил угощение и протянул ёмкость к Люку за добавкой. — Нет, Виталий, а ты мог подумать, что такое возможно⁈

— Надоел ты со своим метеоритным дождём. — мрачно буркнул младший виконт Готлинский. — О чём-нибудь другом уже можешь говорить? Как там эта шлюшка Джудит у старого Ричарда? Свободна на эту ночь?

— А я откуда знаю? Я у маркитантов сегодня не был. Сам же надавал мне кучу задач. Ты совещание во сколько проводить собираешься? Да, а метеоритный дождь он не мой, а твоего троюродного кузена Степа. Великий человек, хоть и совсем молод, моложе меня. Даже не представляю насколько у него источник мощный, если…

— Слушай, Андре. — прервал приятеля и подчинённого Виталий. — Оставь-ка ты меня одного. Мне тут надо кое о чём подумать.

— Ты чего? — удивился баронет. — Я разве что-то не то сказал?

— Иди, говорю, к Ричарду. Узнай у него насчёт Джудит для меня и кого-нибудь для себя. Совещание назначу на семь, а потом вместе отдохнём. А сейчас выйди.

Командир пятой роты был единственным офицером полка, кроме самого виконта Готлинского, кто имел титул. По этой причине младший сын графа Готлинского и приблизил его к себе, сделав приятелем. Но Андре Корвуд оказался на удивление глупым. Храбрости юному капитану не занимать, а во всём остальном — пустышка.

Вот зачем он опять начал про этого Степа? Неужели до сих пор не понял, что для Виталия неприятно одно только упоминание о наглом неллерском выкидыше?

Ирония Создателя в том, что графиня Глория Готлинская, мать Виталия, действительно до замужества была миледи Неллерской, она уроженка рода, который её сын сейчас ненавидел. Весь этот род. Целиком. И надменную герцогиню Марию, и её вечно чем-то недовольного сынка Джея, и холодную как лёд красавицу Агнию, и эту Юлиану, уродливую, тощую как палка внебрачную дочь епископа Рональда, но больше всего младший виконт Готлинский возненавидел бастарда Степа.

Наглый, выросший среди черни незаконнорожденный молокосос осмелился насмехаться над ним, виконтом Готлинским. Мало того, этот негодяй получил пост настоятеля монастыря Молящихся, который Виталий давно считал своим.

Однако, хуже всего, что бастард Степ прошёл инициацию, имея всего одного одарённого родителя, да ещё получил магическое ядро огромной мощи. Разве это справедливо? Нет. А значит Степ должен умереть, освободив место аббата, которое должно принадлежать младшему виконту Готлинскому.

Вот только планы убийства бастарда Неллеров на дуэли теперь неосуществимы, особенно после того ужаса с разверзшимися небесами, который тот вчера устроил. Степ не только великий целитель, но и величайший боевой маг. К такому не дадут даже приблизиться, а при вызове его на поединок, желающие заменить аббата Готлинского в дуэльном круге выстроятся в длинную очередь.

Нет, нужно действовать другим путём. Виталий злорадно усмехнулся, уже придумав каким именно.

— Люк. — позвал он слугу, уставившись взглядом в опустевший кубок.

— Я здесь, господин. — ответил старик из-за его спины.

Люк Дерек был единственным человеком, кому Виталий доверял. Слуга был при нём, сколько виконт себя помнил.

— Младшего баронета Рона Вирна не забыл?

— Такого разве забудешь? В ранней юности у вас все неприятности по его вине случались. Ох уж и выдумщик он, так выдумщик.

— Ну, не все. — усмехнулся виконт. — Но, да, много мы с ним весёлых шуток устроили. Про некоторые до сих пор в Готлине рассказывают.

— Это да. Особенно ту, когда вы с дочерями главы гильдии медников…

— Люк. Ты поедешь к нему.

— К нему⁈ — старый слуга обошёл стол, чтобы находиться напротив господина и лучше его видеть. — Он же поступил на службу виргийскому королю? Может даже сейчас против вас воюет.

— Не может, а точно. — Виталий потёр лицо. — Я его вчера видел. Он там отрядом егерей командует. Рон тоже меня заметил, мы с ним даже руками друг другу помахали. Так вот. Завтра с самого утра поедешь якобы в Готлин. На самом деле свернёшь сразу за Шуней, объедешь озеро, доберёшься до виргийских обозов или маркитантов и скажешь, что у тебя срочное, важное сообщение для баронета Вирна. Передашь ему письмо.

— Письмо?

— Ты стал плохо слышать, старик? — виконт пристально посмотрел на слугу. — Увы, я не неллерский выродок Степ, исцелить тебя не смогу, так что, ты уж как-нибудь сам уши свои напрягай. Да, письмо. Оно будет пустое. Главное передашь на словах.

— На словах? — опять переспросил старый слуга, но тут же поправился: — Да-да, я понял. Передам на словах. А что ему сказать?

— Много запоминать тебе не придётся, Люк. — виконт отпил вино прямо из бутыли и вытер подбородок рукавом куртки. — Уверен, там от наших пленных уже знают, кто вчера устроил тот камнепад. Расскажешь Рону, что сейчас эта тварь находится не при войске, а у себя в монастыре. А чтобы баронету и его командованию информация стала ещё более интересной, откроешь им, что там же находится и казна армии.

— Казна? Но ведь она у вашего отца в замке! Я видел, как её привезли.

— Лишь часть, лишь часть, старик. Треть действительно отправили в обитель. Но Рону скажешь, что всю. Ты меня понял, Люк?