Башня на краю времени

Глава 11 ПЛАНЕТА ВЕЧНОЙ НОЧИ

Наконец в телескопах корабля появился темный диск Мнома. Он увеличивался в размерах, покуда не закрыл все небо перед ними. Мном напоминал гигантский полированный шар черного дерева, и невозможно было проникнуть взглядом под его сверхъестественный покров. Тэйн вспомнил свое пребывание на этой планете, будто это было вчера… Удивительный Город храмов, его стены и бастионы из черного мрамора, темные улицы, по которым в плащах с капюшонами ходили жрецы, выполняя таинственные поручения… Огромные статуи Аэалимов, устремленные в темное небо, где не светили звезды и не бродила луна… Таинственные ступенчатые пирамиды Храма времени. В них безмолвные люди вечно охраняли непонятные реликвии ушедшей расы, которая давным-давно появилась, жила здесь и властвовала, а потом исчезла задолго до появления первого человека…

Странным и чужим был Темный мир жрецов времени, совсем не подходящий для человеческого обитания. Людям нужны свет и тепло, мощь зеленых лесов, холмистые долины под небом, освещенным золотыми лучами. Нужны голубые моря и волны с белыми барашками, по которым они плавают на огромных кораблях. Вряд ли человеку понравится гулять по черным холмам и таинственным лесам. Не для смертных бьют волнами о берег сверхъестественные черные моря мрачного Мнома, плывущего сквозь вечный мрак…

Корабль начал спускаться к северу от Города храмов, дрейфуя к месту посадки – выжженной равнине, окруженной кольцом черных скал, неровной площадке, усыпанной песком и камнями. Где-то среди этих холмов были спрятаны те удивительные ворота в другие века, которые назывались паутиной Аэалима. В распоряжении астронавтов имелись лишь смутные указания принца Чана относительно места их расположения. И вот охотники за сокровищами отправились в путь, нагрузив вьючных животных поклажей и сориентировавшись по грубому наброску карты, который много лет назад нарисовал для принца Чана изменник-жрец времени. Тогда альбинос отсыпал ему за это немало золотых монет.

Песок черными кристаллами скрипел и осыпался под ногами путешественников, карабкающихся вверх по склону холма. Над ними висело черное небо, а вокруг неясно вырисовывались скалы и утесы, напоминающие черные привидения, окруженные плотными тенями. В тусклом и призрачном свете понемногу стали вырисовываться детали окружающего ландшафта… постепенно, по мере того как глаза привыкали к темноте, люди стали замечать: с неба льется сумеречный свет, подобный слабому отражению далекого излучения, рассеянный и почти невидимый.

Призрачное излучение казалось зловещим. Было очень холодно, но Иллара, закутанная в меховую накидку, дрожала от страха, который внушал окружающий унылый пейзаж.

– Как может хоть кто-то жить в такой темноте? – чуть слышно прошептала она.

Слова девушки заставили Чана холодно рассмеяться. Его бледная фигура ясно вырисовывалась на фоне окружающего мрака.

– Человек выживает и в худших условиях, – насмешливо произнес он. – И никогда не перестает надеяться, что настанут лучшие времена. – Он перевел взгляд с Тэйна на девушку. – По-моему, вы не надеетесь на хороший исход, несмотря на все предательства… Оказавшись меж крепких зубов железной реальности, человек продолжает надеяться на лучшее: ожидает радости, тепла и любви… – улыбнулся он.

– Тот, кто потерял надежду, уже мертв, – хмуро произнес Тэйн.

Принц Чан только рассмеялся в ответ.

Несколько часов кряду они взбирались на холм и наконец, окончательно обессилев, решили остановиться на привал под укрытием черных скал, развести небольшой огонь и отдохнуть. Люди Шастара наспех приготовили простую еду.

Астронавты молча ужинали у костра. Все молчали. Их охватило какое-то невыразимое чувство. Казалось, что померк даже слабый призрачный свет, и наступила абсолютная темнота, отгородив их от мира мрачной слепой стеной. Горшанг – лейтенант Шастара – расставил караулы, и путники расположились на ночлег. Под защитой отвесного утеса они разбили термальные одноместные палатки из прорезиненной, удерживающей тепло ткани. Забравшись в тесную теплую палатку, Тэйн завернулся в огромный голубой плащ и быстро погрузился в беспокойный, тревожный сон без сновидений. Его крепкая нервная система варвара, привычного к трудностям и лишениям, давно освоилась с разного рода опасностями. Варвару комфортно везде, где бы он ни находился, его не беспокоят опасности грядущего дня, он спокойно спит где угодно, хоть на краю преисподней. Но в сны Тэйна странным образом вплетались странные едва различимые голоса. Казалось, они исходили из глубин времени… Искатель приключений ворочался и метался во сне, его разум переполняли беспокойные и едва ощутимые предостережения…

Тэйн плохо спал и проснулся в ужасном настроении, ожидая встретить черный пасмурный рассвет.

Путники торопливо взбирались на гору. Воздух становился все более разреженным и холодным, как лезвие острого меча. Он резал их легкие и иссушал губы, превращая теплое дыхание в облака замерзшего пара. Тяжелый бесконечный подъем по едва различимой тропе был утомительным, выводил из равновесия. Люди стали раздражительными, постоянно возникали яростные споры из-за мелочей. Всю дорогу Шастар шагал среди своих людей, изрыгая проклятия и размахивая мечом, то и дело нанося удары плашмя. Он удерживал порядок при помощи витиеватых угроз и тяжелой руки.

Тэйн всю дорогу был молчалив и держался чуть поодаль от остальных. Чан пытался раздразнить своего компаньона, поневоле вызвать в нем открытое сопротивление, но воин не обращал на принца никакого внимания. В конце концов альбиносу пришлось удовлетворять потребность в мелком садизме, обрушившись на Друу. Принц, не зная удержу, критиковал и передразнивал горбатого карлика-чародея, придумывая разнообразные словечки и жесты. Тэйн задумчиво наблюдал за ними, не произнося не слова. Крошка-чародей изо всех сил старался сохранять спокойствие, но в его узких холодных глазах проскальзывала холодная ярость, а когтистые лапки то и дело касались ножен кинжала. «Еще немного, и маленький колдун обнажит свой кривой кинжал, вонзит его меж лопаток Чана», – подумал искатель приключений. Принц это тоже почувствовал, но опасность только улучшила его настроение, и он продолжал травить колдуна ласковыми, насмешливыми и полными яда словами. Он походил на владельца опасного домашнего животного, обожающего терзать своего питомца до последнего, покуда тот не бросится на хозяина.

До сих пор Друу не нанес удара.

Возможно, он, как и Тэйн, тянул время. Ждал удобного момента, чтобы ударить наверняка и раз и навсегда избавиться от хозяина, чьи жестокость и высокомерие были ему ненавистны. Он служил принцу лишь потому, что не мог вырваться из крепких объятий вечного страха. Назревала напряженная, взрывоопасная ситуация, и Тэйна это радовало. Его время еще не пришло. Улыбаясь в полумраке, он представлял себе, что будет, если желтый колдун с Йот Зембиз в конце концов взорвется и исполнит собственными руками мстительный замысел Тэйна.

Мном был погружен в вечный мрак, но жизнь в любой ситуации старается приспособиться к условиям, в которых ей суждено возникнуть. Даже среди застывших скал и черных отвесных стен этой планеты она сражалась за существование. Над головами путников то и дело пролетали странные существа – это с громким ревом охотились голодные драконы. Их змееподобные тела в блестящей чешуе проносились в воздухе, хлопая крыльями как у летучих мышей. А из гнезд на высоких скалах на путников смотрели огромные круглые глаза гигантских ящериц, дрожащим языком пробующих на вкус ароматы холодного воздуха.

В этой бесплодной пустыне среди черных мраморных утесов и зыбучих песков даже росли растения – удивительные огненные цветы Мнома, испускающие фосфоресцирующий свет, будто протестуя против ночной темноты. Эти призрачные цветы, мерцающие среди мертвых камней, казались пришельцами из другого мира – фосфоресцирующие розы, горящие оттенками зелени и золота; огненные лилии бледно-кремового и молочно-голубого цветов… сверхъестественные и ужасные, но необыкновенно прекрасные, они радовали глаз, истосковавшийся по свету. Суровый Шастар нарвал букет огненных цветов и, ни слова не говоря, по-рыцарски преподнес их Илларе. Девушка прижала их к груди, и Тэйн увидел ее лицо, освещенное таинственным светом призрачно-зеленого цвета; глаза, из глубин которых, казалось, исходило сияние.

До сих пор никто из них не пытался начать разговор. Кирпичик за кирпичиком между путниками выросла стена молчания, и ни один из них не пытался первым разрушить ее. Тем не менее каждый из них мечтал, чтобы все сложилось иначе.

Ни слова не говоря, астронавты продолжили идти вперед…

Долгие часы после этого Иллара хранила букет, покуда последний волшебный огонек не увял и ее лицо снова не скрыла маска темноты ночи.

На третий день пути охотники за сокровищами поднялись на огромное плато на вершине холма. Перед ними открылась ровная каменная площадка, холодная и чисто выметенная частыми ветрами. Здесь не сел бы ни один корабль, потому что площадку густо обрамляли острые иглы черных скал, пронзающих черное небо подобно обнаженным клыкам в пасти огромного дракона. Ударяясь о каменные столбы, ветер пел жуткую бесконечную песню. При ее звуках оголялись нервы; она, казалось, подталкивала сознание все ближе к грани между рассудком и безумием. В ней слышался заунывный вой и рыдания бесконечно страдающих привидений, замурованных заживо в черные ледяные каменные могилы.

Путешественники стояли перед Храмом паутины времени.

Он был построен из неотесанных плит черного камня, грубо вырубленных в близлежащих скалах и спаянных друг с другом огнем неизвестного происхождения. Зловещим и непреклонным выглядел на фоне каменных игл черный каменный куб. На его гранях не было ни впадины, ни рисунка, за исключением единственной открытой двери, зияющей словно пустая глазница черепа.

Воины Шастара встали поближе к скале, недоверчиво посматривали на склеп, тихо перешептываясь между собой. Свет факела в руках Чана отражался в их полных ужаса глазах. Им совершенно не хотелось приближаться к мрачному строению, но резкий приказ Шастара и электрический хлыст принца заставил их подойти поближе.

Чем ближе они приближались к храму, тем громче рыдал ветер… будто предупреждая об опасности, подобно призракам, стонущим на границе потустороннего мира, шепчущим из невообразимо бесконечной бездны, разверзшейся между миром жизни и черным миром смерти. Шастар бормотал проклятия и суеверно касался пальцами висящего на его бычьей шее под меховой накидкой амулета из голубой глины, посвященного Марьяшу-защитнику.

Вьючные зимдары отказывались приблизиться хоть на шаг к мрачному склепу с его темной зияющей дверью. Рептилии шипели и упирались, вытягивая длинные змеиные шеи. Ничего не оставалось делать, как привязать животных и оставить их на месте. Люди пошли вперед.

Чан первым подошел к двери гробницы. Осветив ее факелом, он повернулся и жестом пригласил остальных следовать за ним. Переступая через высокий порог, Иллара слегка запнулась, и Тэйн, шедший позади нее, поймал ее руку и поддержал девушку.

– Спасибо… – повернувшись, пробормотала она. Но слова застыли на ее губах, когда она увидела, на чью руку она опирается.

– Все в порядке, – спокойно прошептал Тэйн. На мгновение их глаза встретились. Несмотря на то что слова были готовы сорваться с его губ, искатель приключений молчал. Девушка смотрела на него, и в ее огромных и глубоких темно-лиловых глазах томилась невысказанная печаль. Вот она шевельнула губами, будто решившись что-то сказать… но отвела, опустила взгляд и пошла прочь от Тэйна в плотную темноту склепа.

Ругая себя бессловесным идиотом, воин, чуть помедлив, побрел вслед за ней. За Тэйном в склеп зашли Шастар и коротышка-колдун, в руках которого все еще работало устройство, гасящее сверхъестественные силы воина.

Зайдя внутрь, все пятеро остановились и огляделись. Факел в руках Чана отбрасывал на стены смутные тени.

Комната напоминала огромный куб, высеченный в монолите. Ни рельефов, ни орнаментов как на внутренних, так и на наружных стенах не было. Звуки шагов эхом отдавались в застывшем воздухе.

– Здесь! – неожиданно объявил Чан.

Тэйн посмотрел в его сторону, и у него от изумления перехватило дыхание.

В самом центре пещеры, высеченной в темном камне, с потолка свисала огромная медная рама, почти скрытая густыми тенями. В свете факела металл отливал красным цветом. Внутри рамы, заполняя ее с края до края, мерцала… паутина.

При взгляде на нее у Тэйна по спине поползли мурашки.

Только представьте призрачное темное изображение, по которому двигаются скрытые письмена… Паутина, сплетенная из темного вещества, напоминающая сумрачную вуаль… Клубящиеся змеевидные темные изгибы и спирали – не ведающие усталости колечки туманного дыма… При взгляде на это живое, но спящее «нечто» кровь застывала в жилах… Клубок медленно извивающегося тумана… Кольца дыма, бесконечные в своем движении, почти живые… И добавьте к этому осознание того, что эта медная рама оставлена здесь не человеком, а иным существом, жившим миллионы лет назад… что эта паутина материального времени сплетена нечеловеческими руками задолго до того, как первый из людей поднялся с четверенек в далеких первобытных джунглях и, стоя на двух ногах, посмотрел на звезды…

– Начнем.

Слово, произнесенное холодным голосом Чана, прервало цепь невысказанных мыслей Тэйна. Он почувствовал, как остальные повернулись и смотрят на него; понял, что настал долгожданный момент, в котором проявят себя его неизвестные скрытые силы. Теперь он должен направить сознание к волшебникам времени из Огненной мглы. Тогда станет ясно, удастся ему открыть двери Башни или нет.

Дальнейшее ожидание было бесполезно. Настала пора действовать.

Но сможет ли сознание обычного человека пробудить паутину темных сил, спящих уже более миллиарда лет? Сможет ли он раскрутить энергию этих ворот, странным и волшебным образом связывающих будущее с прошлым?

Сможет ли он или любой другой человек воспользоваться инструментом, созданным нечеловеческой древней наукой?

Тэйн знал совершенно определенно: попытается он сделать это или нет, в любом случае он – покойник. Судя по тому, как любовно пальцы Чана гладили рукоять коагулятора, всего несколько секунд отделяли от смерти искателя приключений.

Где-то за спиной он чувствовал прерывистое дыхание Иллары. Слышал, как Шастар что-то бормотал себе под нос – проклятия? Или молитвы? А может, и то и другое.

– Я сказал, пора начинать. Друу, выключи эту штуку, верни нашему герою его сверхъестественные способности, – холодно приказал принц.

Стоя отдельно от остальных, Тэйн услышал, как желтолицый карлик щелкает кнопками на электронном демпфере. Он ощутил, как исчезло вездесущее гудение. Наступила давящая тяжким грузом тишина.

Тэйн снова ощутил пробуждающуюся ментальную силу!

Захватывающая и безмолвная, поднялась волна внутренней силы. Неожиданная ясность видения разогнала туман, обволакивающий мозг столь долгое время, что он успел привыкнуть жить как во сне. Теперь же острый ум выпростал наружу чудесные щупальца, ощущая воздух, холодную грубую поверхность камня, запахи вековой пыли, наполнявшие темный склеп.

Тэйн вдыхал полной грудью, с радостным возбуждением обретая силы, обладателем которых был только он, единственный из всех людей! Никто за всю историю человечества, никто не испытал на себе ничего подобного! Это была только его сила, и он разделял ее с расой ушедших богов!

Искатель приключений смело шагнул к краю паутины и поднял руки…