Барон из МЧС-3

Глава 14

Тихая жизнь закончилась в одночасье, и завершил её прибывший к нам Старший следователь Комов. Причём он явился не один, а со знакомым мне по дворцу князем Ломакиным. Осип Семёнович… Кажись, так его величают, до недавнего времени был Начальником Имперской Службы Спасателей. По слухам, до конца от дел ещё не отошёл, хотя и передаёт их своему преемнику, недавно получившему звание генерала Якутову. Интересно, что здесь этот высокопоставленный старик забыл?

Всё выяснилось достаточно быстро. На удивление, начальство не стало никого строить или разносы устраивать. Князь Ломакин вежливо поздоровался и попросил меня с отцом найти какое-нибудь местечко для приватного разговора. Не люблю я подобное начало. Если начинает мягко стелить, то готовься к очередным неприятностям.

— Для начала, господа, хочу услышать вопросы от вас, — произнёс князь.

Горюнов-старший замялся, а я молчать не стал.

— Господин генерал, у меня есть вопрос финансового характера. Во-первых, предателем Шумелкиным было переведено на счета нашей семьи три миллиона. Мы рублики, конечно, не трогаем, но хотелось бы прояснить их статус.

Во-вторых, вы сами видели, во что превратилась наша усадьба. Старший следователь Комов обещал, что будет компенсация, но не сказал, когда и сколько.

— В-третьих…

— Достаточно, Данила, — перебил меня Осип Семёнович. — Отвечаю по порядку. Деньги от Шумелкина, по мнению императора, являются боевым трофеем, поэтому остаются в вашей семье. Единственное, по закону вы должны оплатить налог в пятнадцать процентов.

Имение Горюновых будет полностью восстановлено за счёт государства. Но смета не должна превышать общую стоимость земель Горюновых до военных действий.

Так что нищими не останетесь. К тому же Юрий Михайлович Горюнов вскоре сможет получить неплохую и очень хорошо оплачиваемую должность в губернии. Для решения этого вопроса и припёрся к вам.

Юрий Михайлович, я назначен Его Величеством на пост губернатора Тюмени. Временно, конечно. Пока идёт расследование. А оно будет идти очень долго. Возможно, что не один год, так как информация, добытая вашим сыном, серьёзно затрагивает фундамент Российской империи.

Команда своя у меня, конечно, имеется, но проблема в том, что местных, разбирающихся в обстановке «на земле», в ней нет. Причина проста: верхушка губернии настолько прогнила, что доверять никому не могу. Но вам можно. Вы боевой офицер, имеете определённое уважение среди людей и полностью доказали свою верность Российской империи… Не хотите ли стать командиром тюменского военного гарнизона? Его бывший начальник был из Рода Шумелкиных и теперь по частям лежит в морге.

От такого заявления отец опешил и завис, приводя мысли в порядок.

— Сомневаетесь в своих силах? — понял это по-своему князь Ломакин.

— Российские офицеры не сомневаются! — чётко ответил батя, встав по стойке смирно. — Точнее, сомневаются, но только после выполнения приказа. Если наверху решили, что я достоин подобной чести, то отказываться не буду. Но меня смущает то, что это должность не для капитана. Да и я всего лишь мелкий баронишка… Не по Сеньке и не по уставу шапка.

— Уже не барон и не капитан. Император два дня назад подписал приказ о присвоении вам подполковника. Одновременно с этим вы зачислены на заочные курсы в Высшую Офицерскую Академию. После двухгодичного обучения можете рассчитывать и на очередное повышение, если здесь хорошо себя проявите.

Далее: за проявленное мужество и верность трону Род Горюновых отныне считается… Короче! Поздравляю, граф Горюнов! Вместе с новым титулом к вашему Роду приписывается несколько земельных наделов из личного императорского фонда. Бумаги на это готовы. Ну, и по мелочёвке… Награждение серебряными лентами вас, вашей жены и дочери состоится, но не во дворце, а в Тюмени. Слишком много неотложных дел для всякого рода путешествий.

Дней через десять получите награды из моих рук. Нужно будет обставить это событие со всей помпезностью. Поэтому озаботьтесь составлением красивой, правильной поздравительной речи. Её будут транслировать на всю страну.

Да! В ней обязательно должны быть соболезнования Роду Шумелкиных, верхушка которого погибла на боевом посту, отважно сражаясь с тварями. Понятно? Нет никакого предателя! Кому надо, тот знает, а остальной империи волноваться не стоит. Не будем подрывать веру в древние Рода. Подписку о неразглашении подпишите чуть позже.

Я хотел было проматериться, услышав, что Род Шумелкиных вместо тюрьмы нимб великомучеников отхватит, но промолчал. Политика — она такая штука, что иногда в ней жертвуют некоторыми серьёзными вещами, чтобы спасти ещё более важные. Видимо, император именно так и поступает.

— А по нам что? — спросил я у князя Ломакина, пока отец от всех этих новостей напоминал рыбу, беззвучно открывающую и закрывающую рот.

— А ты сам чего хочешь? — хитро прищурился Осип Семёнович.

— Памятник из чистого золота на дворцовой площади. Ну или хотя бы какой-то определённости.

— Памятник и даже медальки не получишь. Только что награждали. Когда слишком часто хвалят, то это расслабляет. Да и не такой уж большой вы для спасателей подвиг совершили. Можно сказать, почти рутинная работа. В том же самом дворце Шумелкиных прапорщик Станов со своими курсантами-сержантами нарубили тварей не меньше, пока здание зачищали.

— Они здесь? — поражённо воскликнул я. — В Тюмени⁈

— Да, Данила. Ещё и лейтенант Якутова к ним вчера присоединилась. Она теперь ваш командир.

— А мой табор? Виноват, шестое отделение.

— Я же сказал — ВАШ! Неужели ты думаешь, что я, заслуженный спасатель, буду тебя, соплячка, на Вы величать? Не дорос ещё!

— Так точно! Не дорос! — довольно ответил я, улыбаясь от уха до уха.

— Вот и расти. Отправляетесь в Тюмень вместе со мной. Даю час на сборы и прощание с семьёй. А я пока прогуляюсь, свежим воздухом подышу и рассмотрю ту хрень из брёвен, что стоит неподалёку от дома. Это что такое? Сортир для слона?

— Не знаю, — соврал я. — Твари для чего-то сделали. Видимо, новое фортификационное сооружение у них, которым не успели воспользоваться.

— Видимо… Я всегда говорил, что харки с кроу — это сборище дебилов. Жаль, что сильных и хорошо организованных. Прямо как ты со своим табором.

— Осип Семёнович, — оскорбился отец. — Я бы не стал сравнивать моего сына и его отряд с тварями.

— Вы бы не стали, а мне можно, так как имею полное представление об учёбе этих гадёнышей в Императорской Школе Спасателей. Таких отбросов в ней ещё никогда не было. Но… Самое странное, что толк из парней выйти может, если бессмертными себя не почувствуют и не сдохнут раньше времени. Так что, граф Горюнов, примите мои соболезнования из-за наличия подобного типа в семье. Заодно и поздравления. Вон как Данила Тюмень разворошил! Практически в одиночку! Даже мне немного завидно.

— Не только вам, господин генерал, — с улыбкой произнёс молчавший до этого следователь Комов. — Раз спасатели отказываются представлять к награде старшину Горюнова, то это ваше право. Ну а мы, Имперская Служба Безопасности, имеем свои права. Тюменская операция проводилась под нашей эгидой, поэтому не можем не отметить участие в ней Данилы Юрьевича. Его серебряная лента лежит в ИСБ, дожидаясь момента, когда её можно будет вручить.

— Это получается, что я полный серебряный кавалер? — опешил я от такой новости. — И три серебряных ленты заменяются одной золотой?

— Получается, но не совсем. Она лежит, но никто вам её отдавать пока не собирается. И вообще, в нашей конторе не принято давать награды, объясняя, за что они. Государственную тайну, а также тайну следствия ещё никто не отменял. Вот представится подходящий повод для легализации ленты, тогда и повесите её на китель. Так что поздравляю, что она у вас есть. Но чтобы её отдали, придётся постараться.

— Ясненько: очередной облом. Теперь понимаете, из-за чего я не люблю всякие «конторы»? Всё в них не как у нормальных людей.

— Верно, Данила! — расхохотался князь Ломакин. — Поэтому, если этот прохиндей опять начнёт тебя в СБ сманивать, посылай в задницу смело всё его управление.

— Не по чину.

— А ты от моего имени. Мол, Осип Петрович просил передать… Ну, а дальше сам знаешь, как по тексту нужно. И в выражениях не стесняйся! Ты же хоть и недоделанный, но спасатель! Всё! Основные новости выложил. Как понимаю, возражений ни у кого никаких нет. Поэтому я на прогулку, а вы куда хотите.

Когда ехал на встречу с родственниками, мечтал побыстрее свалить из отчего дома. Теперь же, когда настала пора возвращаться на службу, с удивлением для себя понял, что никуда не хочу уезжать. Среди боевых друзей и подруг хорошо, конечно, но нет этого неповторимого душевного тепла. Ни одна казарма не может его дать.

Приятно, что и меня не пытаются выгнать под зад коленом, а провожают с грустью. Мама Варя, слегка пустив слезу, обняла и попросила хорошо кушать, а также вовремя пополнять боезапас. Отец с улыбкой крепко пожал руку и пошутил, что в следующий мой приезд рассчитывает стать минимум князем, чтобы сосватать мне девку пожопастее и познатнее.

Сестра Анастасия тоже не смотрела вечной букой.

— Будем ждать на побывку, братишка! — подмигнув, ткнула она кулаком меня в плечо. — Оказывается, что рядом с тобой может быть не только страшно, но и жутко интересно. Про выгоду и говорить не стану!

— Уговорила, — в том же тоне ответил я. — Часто не обещаю, но постараюсь писать.

— Только не как раньше. Моя нежная душа филолога не может спокойно смотреть на тексты, где полностью отсутствуют знаки препинания и заглавные буквы. Прямо кровь из глаз идти начинает.

— Скажи спасибо, что хотя бы есть пробелы между словами. Вообще-то хорошая идея: без них обойтись. Приличная экономия времени получается.

— Что? Ты не посмеешь! Иначе кровь будет идти уже из твоих бесстыжих глазюк! Настоящая кровушка, а не образная!

— Кстати, насчёт бесстыжести, сестра. Что-то вы с Морячком много времени вместе проводите.

— Потому что он мне понравился, — как ни в чём не бывало ответила Анастасия. — У него реально жены нет? Что-то для такого взрослого…

— Не взрослого, — перебил я. — Морячок тебя на год младше. Ну а внешний вид — это судьба тяжёлая и слегка засекреченная. Но мой тебе совет: лучше не сходитесь.

— Посмотрим, — задумчиво произнесла она.

Судя по её тону, наплевала она на мои слова. Видимо, после нескольких лет траура по погибшему жениху, природа взяла своё, и плотину нерастраченных эмоций у девушки прорвало. В принципе, это хорошо. Но если бы это был не Морячок. Нормальный он парень, только не факт, что скоро сестре снова горевать не придётся. Пусть уж лучше друг от друга на расстоянии держатся. Ну, а дальше… Тут верно она заметила: посмотрим.

Как только Ломакин пришёл с прогулки, все отъезжающие начали резво грузиться по машинам. Князь усадил в свой бронированный джип моего отца, табор залез во вместительный микроавтобус с тонированными стёклами, а я вольготно расположился в личном автомобиле Старшего следователя Комова.

Глядя на одиноко стоящие фигурки матери и сестры, внезапно защемило сердце. Видимо, эмоции отразились на моём лице, так как Комов тут же поинтересовался:

— Смотрю, наладил отношения с родственниками. Помирились?

— Да, — односложно ответил я. — Это тоже входило в ваши планы, когда сюда отсылали на «отдых»?

— Не в мои, но входило. Так всем будет лучше: и им, и тебе.

— И вам.

— И нам, — благодушно согласился Илья Сергеевич. — Не знаю, повезло или наоборот, но ты теперь попал в «королевские игры». Пока ещё незначительной пешкой, но пешки и гибнут чаще. Усиливайся, Данила! Всеми способами усиливайся, если хочешь попасть в ферзи или просто выжить. И семья — это тоже важно. С крепкого тыла в спину не ударят.

— Знаю. Но… Что-то сильно резко Род Горюновых взлетел. И не надо мне рассказывать про исключительную благодарность императора. Перескочив через очередное звание, сделать из капитана подполковника, да ещё всучить графство вместе тюменским гарнизоном — тут нужно минимум всю императорскую семью спасти.

— Правильно думаешь, Данила, — уже серьёзно посмотрел на меня Комов. — Но мысли свои оставь при себе. Это не твоего и даже не моего ума дело.

На очередной развилке машина с отцом и новым губернатором поехала прямо, а мы внезапно свернули на менее широкую дорогу.

— Не понял, Илья Сергеевич. Мы не в Тюмень едем?

— Нет. Нечего вам там делать. Есть в глухомани одна засекреченная база. Вот на ней и будет проходить ваша подготовка. Инструкторы с курсантами уже там. Ну, а по официальным сводкам вы все отправлены к Чёрному морю.

— Вычислят, если хотят за нами проследить.

— Конечно, вычислят. Но на это уйдёт много времени. Именно оно важно. Так что, Данила, пока почти дома жить будешь. Вернее, не жить, а готовиться к поиску и штурму лаборатории гоблинов.

— Согласен, — вздохнул я. — Разве это жизнь? Но ведь шума поднимем много. Здесь места не совсем безлюдные. Грибники, охотники, то да сё… Достаточно одного говорливого туриста, и о нашей подготовке будет знать вся Тюмень.

— А ты думаешь, просто так сюда самого генерала Ломакина назначили губернатором? — усмехнулся следак. — Нет! Понятно, что ваша группа не является приоритетной, но присматривать будет крепко. И языки длинные укоротит, если чего. К тому же ситуация тут до сих пор размытая. Впервые сталкиваемся с таким клубком из предателей и тварей.

Не удивлюсь, если ещё где-нибудь порталы с тварями откроются. И тут головорезы, обучение которых курирует сам Якут, очень могут пригодиться под боком. Но это так, на крайний случай, когда совсем выхода не будет. Надеюсь, до подобного не дойдёт.

— Я тоже надеюсь. Но если в этом всём замешаны джины, то ожидать можно всякого, Илья Сергеевич. Им плевать на потери со стороны иных Реальностей.

— Твою информацию про участие маидов мы проверяем, но пока всё на уровне догадок.

— Я уверен, что в портале была их энергия. И тут, на досуге поразмыслив, — вспомнил я свой разговор с Чахом на пикнике, — решил, что всё может быть ещё хреновей. Что, если маиды — наш главный враг? Но воюют не своими руками, а харков и кроу?

— Ты так дойдёшь, что великое слияние Реальностей тоже джинны устроили, — хмыкнул Комов.

— Уже дошёл. Что мы о них знаем? Практически ничего. Только то, что долгожители опупенные имеют в своей Реальности силу огромную, да суккубов похотливых.

— Именно! Силу! Хотели бы воевать с нами, то давно устроили бойню всему человечеству.

— А если хотят, но не могут? При выходе из маидовского портала у некоторых гоблинов и вампиров взрывались патроны. Лично видел. Наверное, поэтому и тяжёлое вооружение побоялись с собой тащить. Им на нашей стороне уже оборотни обеспечивали.

И заметьте, Илья Сергеевич, что время от времени джинны хоть и устраивают к нам карательные рейды, в наказание за пересечение их Реальности, но далеко от границ не отходят и акции проводят краткосрочные. Случайность? И почему на нашей территории такие всемогущие твари основательно теряют в силе? Скорее всего, потому что здесь им не мёдом намазано.

А вот зелёные и вампиры чувствуют у нас хоть и не очень комфортно, но почти как дома. Представьте на минутку, что только в нашей Реальности и у сирьенн плохие условия для жизни джиннов. А у остальных тварей маиды нормально обитают. Как бы вы поступили на их месте?

После моих слов Старший следователь помрачнел и надолго задумался. Потом потряс головой, словно отгоняя наваждение, и требовательно произнёс:

— Старшина Горюнов! У меня в бардачке диктофон. Возьмите его и наговорите все свои мысли. Немедленно! Любой бред, что пришёл в вашу странную голову! Если в нём окажется хотя бы малая крупица истины, то я даже представить себе последствия не могу. И ещё! Отныне, до особого распоряжения все ваши догадки по поводу маидов являются государственной тайной высшего приоритета. Повторю: ВЫСШЕГО!

— Вижу, что представили, — удовлетворённо кивнул я.

— На воображение не жалуюсь. И от этого ещё страшнее становится. Но как вписываются в твои расклады мелии и каусес? Дриад с элементалями тоже со счетов сбрасывать нельзя.

— Никак, — пожал я плечами. — Мелии больше своим растениеводством занимаются, а элементали сами не знают, чего хотят, в силу постоянной смены стихий. Быть может, случайно под сближение миров попали? Или, как вариант, маиды тупо ближайшие к себе Реальности подтащили, а потом стали выбирать из них те, в которых можно поживиться. Как рыбаки невод вытащили и теперь рыбку сортируют.

— Рыбка, невод… Бредятина отменная. Но ты всё равно и это наговори. Пусть лучше я от императора по шее получу за такое выступление артиста Горюнова, чем реально упущу важное слово.

За почти два часа езды я почти охрип, непрерывно бубня в диктофон. Всё из-за проснувшегося вдохновения Чаха. Он мне бесперебойно мысленно кидал одну версию за другой. От некоторых я отмахивался, так как не думаю, что джинны устроили весь этот мировой беспредел ради того, чтобы споить единственного Великого наумба, а потом воспользоваться его бесчувственным, но прекрасным телом в своих сексуальных утехах.

Но некоторые версии были очень интересны…