Барнар — мир на костях

Глава 14

Конрад открыл опухшие веки. Ему едва удалось унять дурноту. Он поднялся на ноги и отряхнул с себя налипшее сено. Тяжёлая рука рухнула на его плечо. Наёмник не стал медлить: резко развернувшись, он ударом ноги подкосил человека бальи.

Когда противник был придавлен к дощатому полу амбара и рука его трещала под болевым приёмом. Конрад решил начать диалог.

— Где остальные?

— С ними всё в порядке. Не твори глупостей, наёмник. Я должен проводить тебя к Гариону. Он всё тебе объяснит.

Конрад ещё сильнее вывернул его руку, от чего тот вскрикнул и громко выругался.

— Кажется, ты плохо понял мой вопрос. Считаю до трëх и перерезаю тебе горло твоим же мечом! Раз…

— Хватит! Я расскажу всë, что знаю, — недовольно огрызнулся стражник. — Лютеций приказал спрятать твоих людей. Если ты сможешь разыскать его жену и сына, то он отпустит всех. Если откажешься, то их сожгут заживо.

— Где их держат?

— Это неважно. Ты всё равно не сможешь добраться до них. Вокруг амбара целая армия. Тебе придётся встретиться с ним и согласиться на условие.

Конрад понял, что идти в одиночку против войска будет плохой затеей. И молча вышел во двор, прикрывшись рукой от яркого солнца. Его проводили в библиотеку бальи. Пока наëмник шёл, он успел подметить хорошую защищённость дворца. Высота стен завораживала и количество охраны тоже. Тот, кто украл близких наместника, мог пробраться сюда только изнутри. И этот кто-то имел полную свободу действий. Но при этом вырванные кадыки свидетельствуют о силе и ловкости. Нельзя просто незаметно убить всех. Либо тут какая-то тайна. Либо проникли всё же снаружи. Но какое чудовище будет способно на это?

— Доброе утро, Конрад, — обратился к нему стоявший спиной Лютеций.

Охрану отпустили. Они остались вдвоём. Неожиданная глупость со стороны наместника.

— Прежде чем ты набросишься на меня, знай, что если я пострадаю, то и твои друзья тоже. Я знаю, что многим я не нравлюсь. Особенно простолюдинам. Но поспешу тебя огорчить. Здесь есть очень верные мне люди, — бледный и упитанный бальи отвернулся от книжных полок. — Твои друзья умрут, если ты не вернëшь моих жену и сына живыми.

— Что, если ваши близкие уже мертвы? — холодно произнëс наёмник.

Гарион ядовито сверкнул своими чёрными глазами.

— Тогда твои друзья всё равно умрут. Мне нечего терять, — медленно протянул тот, усаживаясь за высокий стол.

— Вы ведь в курсе, что мы находимся под опекой короля и что вас казнят, — зубоскалил Конрад.

— Ты уже это много раз повторял. Можно ли запугать казнью того, кто уже смирился с ней? Я не собираюсь жить без своей жены и ребёнка. Не будет их, не будет меня. Я должен удостовериться, что смог сделать для них всё.

Конрад жутко рассмеялся. Этот наглый бальи угрожал им и задерживал продвижение. Мир висит на волоске, а он хочет спасти свою семью. Ради чего?

— Лютеций, вы ведь слышали об Узгулуне? Знаете, что он собирается укокошить всё живое? Вы просто идиот. В мире есть проблемы поважнее вашей семьи, — уже злобно огрызнулся наёмник.

— За оскорбление бальи казнят, — вяло произнёс тот. — Но я торопиться не буду. Не ожидал от тебя такого упрёка. Все считают наёмника благородным, а перед ним всегда стоит только миссия и расплата. Не более, ни менее. Может быть, когда-нибудь ты поймёшь, что важнее семьи ничего нет.

— А я, кажется, решил разгадку. Возможно, боги разгневались на вас за то, что вы деньги себе загребаете. И лишили вас близких, — Конрад взглянул ему прямо в глаза.

— В таком случае тебя тоже должен ждать гнев богов. Вся доброта в тебе напускная. И за свою гордыню ты тоже будешь отвечать перед судом, — парировал Лютеций.

— Если боги решат покарать меня, то я буду к этому готов.

Дневное тепло не проникало в каменные стены библиотеки. Там лишь был слышен шёпот предков, который даровал принятие.

— Сколько у меня времени, — после некоторого молчания продолжил Конрад.

— На утренней заре твоих друзей казнят сожжением. И учти, я знаю, что женщины являются ведьмами. В нашем краю множество любопытных учёных. Поэтому здесь многие не боятся колдовства. Мы временно лишили их сил. Так что не думай, что им удастся сбежать.

— Если вы пытаете их, то умрёте от моих рук, — наёмник сжал руки в кулак.

— Мои люди всего лишь используют редкие знания, от которых ведьмы теряют силы. И да, я бы не стал тратить на твоём месте времени.

— Пусть ваши люди вернут мне меч, — исподлобья самоуверенно взглянул он на наместника. — Нужно осмотреть внутренний сад и стены. Там вы мне расскажите всë, что известно.

Лютеций качнул головой. Они направились в сад. Конраду вернули оружие.

— Моя жена Эстраграда часто перед сном любила прогуляться, чтобы спалось лучше. И брала с собой сына Мелькора. И в тот день они тоже направились в сад. Всюду на стенах горели факелы. Я же задержался в библиотеке. Окна её, как вы могли заметить, выходят в другую сторону. Стражников во внутреннем дворе было десять. На стенах вокруг замка стояло тридцать. Все мертвы. Никто ничего не слышал и не видел.

Конрад осматривал стены, пытаясь понять, как сюда вскарабкались, а также глядел на следы в траве.

— Эти стены брали раньше штурмом? Я имею в виду крюки, передвижные башни-захватчики, лестницы.

— Нет. Это место застроено после стычек с западными соседями. После них не было нападений на эти земли. Не считая, конечно, кровной вражды. Но замок сам не атаковали.

Наёмник взобрался на стены. Он долго оглядывал каждый выступ. Действительно, никаких следов. Конраду начало казаться, что это могли быть летающие твари.

— А ваша жена без служанки разве гуляет? — сморщил лоб он.

Лютеций многозначительно уставился на него и не сразу ответил.

— Обычно Эстраграда всегда ходит с придворной дамой Фрэнсин. Но та сказала, что в тот день моя супруга велела ей остаться внутри, так как ей хотелось с сыном наедине полюбоваться на звëзды. Чтобы никто не нарушал их семейной атмосферы.

— Я так понимаю, супруга редко отлучала от себя Фрэнсин в прочие дни?

— Она никогда этого не делала. Это единственный случай. И к чему эти расспросы не по теме? — сурово спросил бальи. — На что вы хотите намекнуть? Думаете: моя жена сама перебила всю стражу и покинула замок?

— Я буду задавать такие вопросы, которые посчитаю нужными, — оскалился наёмник. — Иначе можете прямо сейчас сжечь всех к чертям. И да, я ни на что не намекаю. Если Эстраграда обычная женщина, то с охраной она бы не справилась. Сколько Мелькору лет?

— Нынче будет семь вëсен, — сдерживая себя, ответил тот.

— Что ж. Верните мне лошадь. Пора проверить округу.

Прежде чем ринуться в окрестности, наёмник внимательно обследовал территорию вокруг стен. Трава была прижата. Виднелось с десяток троп. На двух из них листья были вдавлены в землю ещё больше. Конрад решил следовать им. Он до сих пор не понимал, как существам удалось преодолеть стену и кем они были? Поступь являлась явно не человеческой.

Наёмник пустил молодую лошадь во весь опор. Через час он добрался до болот. Следы тоже исчезли там. Конрад привязал скакуна и, найдя длинную корягу, отправился в топи.

На сердце было тяжело от слов бальи. Чем-то всё-таки он его сумел задеть. Ноги прилипали к грязи на болотистом дне. Жутко веяло зловонием. Мошкара залепила всё лицо, но он старался не отвлекаться на них. Одно неверное движение и можно было остаться здесь навсегда, став частью перегноя.

Конрад сильно измазался, когда, наконец, преодолел топи. Ноги сильно тянуло от напряжения. Перевернувшись на спину, наëмник вглядывался в просветы крон. Небо становилось серым. Дыхание было усталым. Он не знал, зачем он здесь? Нужен ли он кому-то? Одиночество в последнее время точило его, словно вода камень. Когда он признался Амелии, что с друзьями больше не чувствует себя потерянным. Конрад не солгал. Но, тем не менее, тоска накатывала на него. Что-то подсказывало ему, что это ненадолго.

Карлин, возможно, осядет где-нибудь вместе со своим гномом, и так он потеряет верную подругу. Девушка будет оберегать семейный очаг, а не странствовать в путешествиях. А Грегори, может быть, тоже остановится на одном месте вместе с Тарой. Хотя, кто их разберёт. Между ними была довольно непонятная для него связь. Он считал, что любовь либо забирает тебя всего, либо её нет.

А любил ли он когда-нибудь? Откуда он может знать это наверняка? Однако относительно семьи у него были чёткие представления. И он не знал, откуда они у него. У босоного, всеми гонимого парнишки с улицы. Может быть, это всё та же заслуга Рива и его семьи. Хозяин лесопилки часто приглашал его за стол в свой дом. Конрад наблюдал их быт. Тогда он только смог узреть, что такое семья. Верная и уверенная в себе жена. И муж — её помощник и добытчик. Ему нравилось у них дома. Там чувствовался уют и тепло. Выходит, воистину любящие люди умеют создавать вокруг себя обстановку, в которой все остальные ощущают себя хорошо. Между Тарой и Грегори такого не было. Он читал это в их отношении друг к другу. В Таре проскальзывала какая-то холодность от нехватки уверенности у Грегори. Конрад решил, что это не его дело. Пусть друг сам разбирается с тем, чего он хочет на самом деле.

А как же ведьма Амелия. С ней он испытывал себя по-настоящему нужным. Но понимал ли он её? Или вообще хотел бы попытаться понять? Он не знал, как быть с ней дальше. Сделай она хоть шаг навстречу к нему, он бы припал к её ногам навечно, словно преданный пëс. Но с другой стороны, наёмник этого боялся. Он не мог позволить зависеть своей жизни от биения её сердца. Конрад никому не доверял. Если способны бросить родная мать и отец, то значит, и жена сможет. Так он думал. Он считал Амелию дождём, а себя жаждущим воды путником посреди пустыни. Она могла сделать его счастливым. Но если её станет слишком много в его жизни, то её воды размоют землю под ногами и затопят всë вокруг. В ней крылось его спасение и его погибель.

Он услышал, как позади треснула ветка. Конрад вскочил на ноги и обнажил меч. Перед ним замерла, широко раскрыв глаза, женщина, словно испуганный заяц. Она будто бы не дышала, а только сошла с картины, застыв в такой позе как статуя. В руках у неё находилась большая охапка розовых нежных гиацинтов. От них приятно веяло мёдом с горечью.

— Леди Эстраграда? — брови наёмника вопросительно сдвинулись над переносицей.

Из её уст вырвался резкий вздох, больше походивший на испуганный восклик. Цветы повалились из рук. Она, подхватив низ платья, ринулась бежать прочь. Женщина ловко перескакивала через поваленные деревья, словно юная косуля.

Конрад, не медля, рванул за ней.

— Постойте! Я лишь хочу помочь! — кричал он ей вслед.

Её муслиновое голубое платье призрачно мелькало среди зелёного мха. Наëмник заметил на опушке выстроенные на скорую руку навесы из веток. В самом центре дымился небольшой костёр. Конрад напрягся. Он не понимал, что всё это может значить.

— Эстраграда, что случилось? — тревожно спросил ту мужчина, выбежавший к ней навстречу.

Он выглядел весьма импозантно. Обнаженный мускулистый торс едва прикрывала тонкая оленья шкура, свисающая с его плечей. Видно было, что угрозу для жены бальи он не представляет. Так как нежно сжимал её ладони в своих.

Конрад поднял обе руки вверх в знак мирного намерения. Его со всех сторон окружили люди. Глаза их недобро смотрели. Но наёмник удивился. Ни у одного из них не было при себе оружия. Конрада этот факт обеспокоил куда больше, нежели если бы они набросились на него с мечами.

— Слушайте. Я всего лишь наёмник. Лютеций Гарион держит в заложниках моих друзей. Он хочет, чтобы я привёл его жену и сына живыми. Если этого не произойдёт, то моих друзей убьют.

К Эстраграде подбежал бледный светловолосый паренëк, обхватив её за талию. Конрад обратил внимание на то, что у мужчины в оленьей шкуре волосы такого же цвета. И носы у них были с пареньком очень похожи.

— Я не знаю, что у вас тут происходит. Но Эстраграда с Мелькором должны пойти со мной.

— Она никуда не пойдёт с тобой. Лютеций — ублюдок. Он не умеет обращаться ни со своим народом, ни с женщинами. Мелькор мой сын. Этот бальи прекрасно знал об этом. Он избивал Эстраграду. Заточил их в замке.

— Меня выдали замуж за него, не спросив согласия. Он всегда избивал меня просто так. И изменял мне. Его никто не любит. Лютеций обворовывает простой народ. Это диявол во плоти. Я же не могла от него просто так уйти. Иначе он бы забрал у меня Мелькора. Сам Лютеций бесплоден, но он не позволил бы никому этого узнать. Однажды он взял меня с собой на охоту. Там начался ураган. И я встретила в лесу Лайена. Он спас меня. Он был нежен со мной. И случилось так, что я понесла от Лайена Мелькором. Но я боялась Лютеция и вернулась.

— Мелькор скоро станет мужчиной, и он должен быть с настоящим отцом. Я должен его воспитать, — продолжил Лайен. — Поэтому я забрал своё. То, что принадлежит мне. Женщину, которую я никогда не обижу, и своего собственного сына. Он должен жить по обычаям моей стаи.

— Стаи? — удивился Конрад.

Лайен помедлил.

— Тебя это не касается, наëмник. Убирайся, иначе можешь попрощаться со своей жизнью!

— Я рад, что Эстраграда покинула своего деспота мужа. Но ты ошибаешься, Лайен. Всë это очень даже касается меня. Если Лютеций не увидит их живыми, то мои друзья будут мертвы. Предлагаю разыграть карты. Сделаем вид, что игра идёт по правилам бальи. Он освободит моих людей, и тогда мы, объединившись, уничтожим Гариона. Я считаю, что план прекрасен. Потому что он справедлив.

Лайен широко улыбнулся. Хотя это скорее походило на звериный оскал. В голубых глазах проскользнула потусторонняя дрожь.

— Я тебе ничего не должен, наёмник. Ничего у тебя не брал. Где ты узрел эту справедливость? Моя стая невиновна в том, что Лютеций угрожает смертью твоим друзьям. Не моя в том вина. Так что поубавь свой пыл справедливости.

— Я знаю, что не ваша. Но всё же Лютеций заслуживает расправы за своё поведение. И я знаю, что народ пойдёт за нами. Не вижу смысла убегать. Когда можно уничтожить рассадник проблем. Почему бы не покончить с бальи раз и навсегда, если от него всем достаются только неприятности?

— Люди, быть может, пойдут за тобой, но не за нами, — усмехнулся Лайен.

Конрад ощутил, как кровь закипает в сердце. Он всегда был стратегом. Но сейчас терял над собой контроль. Ему осточертело уговаривать Лайена. Наёмник огляделся. Он насчитал тридцать мужчин. То, что они были без оружия, не успокаивало его. Скорее всего, это были оборотни. Значит, сильнее в несколько раз, чем он сам.

Конрад не мог вернуться с пустыми руками к бальи. Но сражаться в одиночку со стаей было безумством. А возвращаться назад, чтобы попросить в помощь у Лютеция людей могло отнять драгоценные часы времени. Узгулун продвигался, а они застряли.

В висках начали пульсировать вены, словно ритуальные барабаны. Нечто животное просыпалось в Конраде.

— Либо вы отдаёте мне Эстраграду и Мелькора, либо я убью вас всех на месте и заберу их силой, — зловещая улыбочка пробежала по лицу наёмника.

Лайен расхохотался. Конрад молниеносным движением вынул стрелу из колчана и выпустил её прямо в его грудь. Но Лайен уже не был в человечьем обличье. Он обратился в волколака. Лайен ходил на огромных лапах. Передние руки походили на человеческие, но покрылись серым цветом со струпьями. Одной такой уродливой рукой он одержал стрелу наёмника. Сломав её пополам, тот сделал прыжок, поразивший Конрада. Он понял, как они преодолели высокие стены.

Вокруг все обратились в двуногих волколаков. Мощью своих тел они спокойно сносили деревья вместе с корнями. Острые длинные клыки без труда могли убить с первого раза. Лайен решил напасть сзади. Его сородичи одновременно набросились на Конрада.