Барин

Глава 18

Сельский рынок гудел как большой муравейник. В Алексеево в субботу стекались торговцы и покупатели со всей округи. Мы едва наши место, чтобы поставить повозку. По рынку неспешно прогуливались посетители, осторожно прицениваясь. Почти все торговые ряды заполнили крикливые крестьяне и мелкие купцы. Повсюду сновали шустрые горластые мальчики-зазывалы:

– Кому сапожки! Подходи к Антюфею!

– Посудная лавка мадам Лисницкой! Имеется даже фарфор и люминиевые кружки!

– Соль с Баскунчака! Только у купца Васильева!

Чуть ниже раскинулись длинные продуктовые ряды. Чего здесь только не было: свекла, разносортные яблоки и картошка. Квашенную капусту продавали прямо в больших деревянный бадейках. Гоготали гуси, квохтали куры, куда-то тащили визжащего поросенка в мешке, который наверняка догадывался о своей незавидной судьбе.

Мы с Аглаей неторопливо прошлись по торговым рядам. Девушка накупила специи, бутыли подсолнечного и горчичного масла. Взяли по три фунта грецких и кедровых орехов, неведомо откуда появившихся в наших краях, а еще большой пакет мармелада.

На углу рынка, под навесом, я с удивлением увидел шустрого наперсточника, катавшего маленький мячик по войлочным стаканам.

– Шарамыжники…– вздохнула Аглая.– Мой отец один раз так пять рублей проиграл…

– А ну-ка пойдем!

– Зачем вы? Не надо, барин…

– Подходи, честной народ! – зазывал наперсточник.– Коли глаз зоркий – выиграешь целковый. Купишь рубашку – приласкаешь Глашку…

– Катаем? – спросил я веселого чернявого лохмача, похожего на цыгана.

– Поиграть решились, барин? Для вас ставка два целковых.

– Поехали! – кивнул я.

Вокруг собрались и обступили зеваки.

Катала ловко покрутил стаканами:

– Кручу-верчу, обмануть хочу. Ну и где?

Это фокус я хорошо знал. Сидел с ребятами-каталами.

Я резко схватил лохмача и разжал его кулак, показав в ладони шарик.

– Шульмуешь, падаль?

Лохмач резко выдернул руку. Кто-то засвистел сзади. На меня толкнули тетку необъятных размеров. Шулер вскочил и бросился наутек, почти сразу затерявшись в толпе.

Я осмотрел зевак:

– Никогда не играйте с этой гнидой, он шульмует.

– Поймаем – зубы ему повышибаем!– уверенно сказал белобрысый крепыш.

Вразвалочку подошел становой пристав Самохвалов:

– Господин Никитин? Где вы – там и драка…

– Самохвалов, пойдемте на пару слов.

Мы направились к повозке. Я нес корзины с покупками, Аглая шла сзади налегке.

– Что же вы слово не сдержали, господин пристав! Гарин так и продолжает безобразничать. Недавно ночью присылал мужика в мое село, чтобы дом спалил… ведь обещали все уладить!

– Дело сурьезное…– закашлялся пристав.– Похоже, Гарин совсем берега попутал… что же, придется принимать строгие меры.

– Вы уж разберитесь, тем более денежку взяли…

– А этот патлатый на рынке… что он от вас рванул как сайгак?

– Катает шары на рынке, людей дурит, или он с вами в доле?

– Что вы, господин Никитин… как могли такое подумать!

– Если я еще раз эту рожу протокольную здесь увижу – накостыляю по полное число!

Мы уже подошли к повозке.

Становой пожал мне руку и вразвалочку направился вдоль рядов. Мутный тип. Не зря он в субботу на рынке ошивается…

– Аглая, мы все купли?

– Еще мешок сахара…

Мы подошли к торговцам, и я расплатился. Герасим легко, как пушинку, схватил большой мешок на плечо и потащил к повозке. Я отыскал среди рядов цветочницу и купил красивый букетик тюльпанов.

– Аглая, это тебе…

Девушка покраснела и прижала букет к груди.

– Спасибо, Андрей Иванович… пахнет-то как изумительно…

– Подождите немного, я сейчас.

Я заглянул в оружейную лавку. Ассортимент оказался небогатый, даже скромнее, чем в Тимофеево. Торговал толстый мужичок в вязаном жилете.

– Что желаем, господин?

– Хочу ружьишко прикупить. А у вас, смотрю, небогато с выбором…

– Как усадьбы в уезде начали жечь – почти все раскупили. Купец Кондаков сразу три ружья приобрел…

–Может в другой раз заеду.

– Постойте. Присмотритесь вот к этому…– торговец показал красивое ружье с деревянным резным прикладом, которое я сразу не заметил.– Английское, двадцатый калибр. Медведя бьет наповал.

– Так медведи у нас не водятся…

– Кабаны иногда заходят, и волки бывают.

– А еще двуногие хищники…

– Вы про лиходеев? – усмехнулся торговец.– Так берете? Всего триста, и двадцать патронов с крупной дробью в подарок… не пожалеете, отличное оружье!

Я бережно подержал ружье в руках. Действительно удобное. Приложил к плечу, направил ствол на стену и прицелился в мушку.

– Хорошо, беру…

Торговец осторожно положил оружие в мягкий кожаный чехол.

– Послушай, милостливый государь,– улыбнулся я.– К вам тут разный народ заходит. Передайте, помещик Никитин из Новореченского объявил награду за преступников, которые жгут усадьбы.

Торговец кивнул и протянул чехол с ружьем:

– Удачной охоты вам, барин!

Перед отъездом я решил угостить Герасима и Аглаю в трактире. Однако Герасим наотрез отказался обедать.

– Барин, я привычный. Да и добро в повозке нужно охранять. Утащат, как пить дать…

Я протянул великану двугривенный:

– Тогда возьми. Хоть кулебяки себе купишь!

– Премного благодарен…

В трактирчике я выбрал столик в середине зала.

– Непривычная я, Андрей Иванович, по таким заведениям шастать,– улыбнулась Аглая.

Половой, парнишка лет восемнадцати, уже вытянулся в струнку возле стола.

– Нам лапши куриной, поджарочку с картофелем и рыбьи котлеты на пару…– попросил я.

– Сию минуту, господа…

Аглая даже слегка покраснела.

За соседним столом обедал степенный купец, он с интересом посматривал на нас. А за дальнем столиком, в углу, выпивали два усатых солдата в расстегнутых шинелях.

– Андрей Иванович, я и вправду смущаюсь…– пробормотала Аглая.

– Не нужно смущаться. Мы же не кур воруем, а сидим в приличном заведении.

Однако Аглая все равно была слегка напряжена, будто чувствовала себя не в своей тарелке.

Один из солдат медленно привстал и слегка пошатываясь, приблизился к нашему столику:

– Прошу прощения, добрый господин. Не дадите ли в долг целковый бывшему кавалеристу Можайскому?

Я усмехнулся, достал из кармана кошель и протянул рупь:

– Держи, военный! Выпей за Россию-Матушку и императора Николая!

– Спасибо, барин! И за вас тоже выпью, и за невесту вашу ненаглядную!

Аглая засмущалась и опустила глаза.

Солдат, пошатываясь, подошел к стойке и сильно хлопнул кулаком:

– Митька, сучий потрох! Неси еще пол штофика!

С полки упало что-то стеклянное и со звоном разбилось.

Вместо полового из подсобки выскочил крепкий детина с бочкообразной грудью. Он неожиданно схватил солдата за ворот, подтащил к двери и грубо вытолкнул на улицу. Тут же подошел к столику, где уже спал второй солдат, положив голову на ладони, схватил его в охапку и так же бесцеремонно выбросил из трактира.

Вот и погуляли ребятушки…

– Однако…– удивился я.

Детина вежливо кивнул мне, и как ни в чем не бывало, опять исчез в глубине подсобки. Появился малец лет десяти, с веником и совком, старательно заметая следы дебоша подвыпившего солдата. Половой принес поднос с обедом и деликатно расставил тарелки, пристально заглядывая мне в глаза.

Аглая вздохнула и с аппетитом набросилась на еду. Я ловил себя на мысли, что мне все нравится в этой юной простой девушке.

– Что-нибудь еще, господа? – вежливо поинтересовался половой.

– Спасибо. Счет принеси…– попросил я и протянул парнишке гривенник на чай.

Прохор однажды рассказал что половые в трактирах получают всего шесть рублей в месяц, потому их еще называют «шестерками». Конечно, на чаевых они накручивают еще рублей двадцать, к тому же харчатся на дармовщинку, потому половым в трактир, оказывается, не так просто устроиться…

Когда вышли на улицу, перед нами вырос невзрачный мужичок. Невысокий и неприметный, гладко выбритый и с хитрым прищуром.

– Господин Никитин, прошу прощения. Один важный человек очень хочет с вами пообщаться.

– Сейчас девушку провожу. Жди здесь.

Я проводил Аглаю до повозки. Герасим как-раз наворачивал кулебяку размером с футбольный мяч.

– Ждите, я скоро…

Интересно, кто этот незнакомец? Что еще за загадки Мадридского двора?

– Пойдемте, господин Никитин,– кивнул мужик.– Здесь недалеко.

Я шагал вслед за незнакомцем. Мы покинули рынок, немного спустились по улице и вошли во двор. Я прочитал на вывеске дома: «Тара» Во дворе, в ровных штабелях лежали деревянные ящики и лотки, у забора стояли два сломанных тарантаса. Мы вошли в дом со двора и оказались в полутемной комнате. За столом сидел крупный мужчина с короткой стрижкой. Взгляд у мужика колючий. На щеках белели маленькие шрамы от оспы.

Сопровождающий встал возле двери и закурил папиросу.

– Помещик Никитин? – кивнул незнакомец за столом.

– Да. А вы кто?

– Зовите меня просто Еремей.

– Так чем я обязан?

– Присаживайтесь.

Я покосился на сопровождающего и присел на удобный мягкий стул.

– Господин Никитин, я хочу чтобы вы выслушали и правильно поняли меня…– собеседник печально вздохнул.– Мир, в котором вы живете – чрезвычайно отличается от нашего мира. Вы богатый чистоплюй, выросли в поместье, с детства вкусно ели и спали на мягких перинах. Вы не знаете, что такое голод, нищета и побои…

Я уже начинал догадываться о чем речь.

– Сегодня вы вспугнули нашего человека на рынке. А ведь он мог заработать рублей тридцать, из которых две трети идут на пропитание нашим семьям.

– Он жулик, людей обманывал.

– Конечно, я это прекрасно знаю. Но обмануть можно того, кто хочет обманываться. Если у человека в голове вместо мозгов масло – он все равно спустит деньги. Не в кружки, так в карты… это один из видов нашей деятельности. Или вы ищете во всем справедливости?

Еремей жутко улыбнулся.

– Скажите, господин Никитин: справедливо, когда помещик увеличивает подать, а маленькие дети крестьянки не могут уснуть от голода и плачут? Рабочий в городе пашет от зари до заката и половину отдает за жилье в сыром заплесневелом подвале. Или справедливо, когда работники выходят на стачку с просьбой повысить зарплату, а на них выпускают конных казаков с нагайками? И они давят лошадьми не только мужчин, но и лежащих на земле женщин с детьми, ломают черепа, забивают до смерти хлыстами… как это случилось в Царицыне несколько лет назад… скажите, где здесь справедливость?

Я промолчал.

– Наше тайное преступное сообщество вне закона. Оно всегда, как присоска, как опухоль, будет на теле вашего прогнившего общества. Даже если вы заявите полицмейстеру и нас схватят, то следующая шайка появится уже через две недели, не позже. Да, мы занимаемся кражами, попрошайничеством и аферами. Среди нас карманники, шаромыжники и фармазоны, но нет грабителей и убийц. Так что не пытайтесь искать черную кошку в темной комнате. Особенно, если ее там нет.

– Вы сейчас про что?

– Усадьбу Манилова подожгли его же крестьяне, за повышение подати. Так можете и сообщить в полицию. Это информация проверенная, но сдавать поджигателя мы не будем. А вот кто поджег усадьбу и убил Кирсанова – это действительно загадка. Но точно не мы. Самим очень хотелось бы это узнать…

– Так вы предводитель тайного сообщества?

– Предводители бывают у дворян…– рассмеялся Еремей.– Не будем романтизировать и скажем просто: я – главарь шайки. Предлагаю поступить следующим образом. Вы не лезете в нашу жизнь, а мы в вашу. Разойдемся краями. Взамен я дам вам некую ценную информацию.

– Я понял, Еремей. Это ваша жизнь и ваши правила. Разойдемся краями.

– Если мы найдем тех, кто напал на усадьбу Кирсанова – обязательно поставим вас в известность. Эти люди сильно подпортили и нашу репутацию. И еще. В дальнейшем не пытайтесь сами искать меня и моих подручных. Мы постоянно кочуем по уезду. Завтра будем уже в другом месте…

Главарь протянул мне руку и я ее пожал.

– И вот еще напоследок. Порученец одного из помещиков недавно обращался к нам с просьбой похитить из вашей усадьбы дворовую девку. Я настрого запретил это делать. Мы не похищаем женщин. Пусть это вас не удивляет, но у нас тоже есть принципы…

– Спасибо за полезную информацию.

– Знайте, этот помещик опасен и может запросто обратиться к другим людям…

Я кивнул и вышел из помещения. На улице меня нагнал невзрачный сопровождающий.

– Господи Никитин…– он виновато улыбнулся и протянул мои карманные часы.– Извините, ребятки на рынке по незнанию дернули… Еремей сказал, вы теперь наш друг, теперь можете чувствовать себя на рынке в полной безопасности.

Я кивнул и спрятал часы в карман. Что скажешь, специалисты…

Когда вернулись в поместье, у ворот стояла чужая повозка. В сене спал незнакомый мужичок. Я вошел во двор и увидел ротмистра Вахрушева, он вовсю заигрывал с Марфой и что-то нашептывал ей на ухо. Девка громко смеялась:

– Да ну вас, только наобещать можете с три короба…

Мы поздоровались и обнялись с ротмистром как старые друзья.

– Андрей Иванович, купец Вологин назад в Царицын поехал, а я решил к вам заглянуть…– улыбнулся ротмистр.– Распродались хорошо и быстро, даже половину Астраханской губернии не объехали…

– Вы голодны, Егор Сергеевич?

– Нас уже Марфуша покормила. Тихон от пуза брюхо набил, вон, в телеге пузыри пускает…

– Тогда пойдемте, мне нужно с вами поговорить…

Мы поднялись в спальню. Я показал ротмистру на кресло и сказал:

– Присаживайтесь, разговор будет серьезный.

Вахрушев удивленно приподнял брови и присел.

– Егор Сергеевич, я доверил вам жизнь, когда вы учили меня стрелять в Тимофеевском лесу. Без вашего участия дуэль могла окончиться трагически. А теперь хочу доверить вам одну тайну.

Я достал из сундука небольшую шкатулку и приоткрыл, показав содержимое.

Вахрушев удивился:

– Клад нашли, Андрей Иванович?

Я кратко рассказал о помещике Кирсанове, и о своем обещании княгине Ягуповой найти убийц ее названного отца. Упомянул про сегодняшнюю встречу с Еремеем.

– Дело очень темное…– вздохнул ротмистр.– Постойте, так это та самая княгиня, из-за которой стрелялись? Похоже, она не ровно к вам дышит…

– Княгиня сказала, что у них с мужем воскресли забытые чувства… они снова как влюбленные голубки. Как считаете, сколько могут стоить эти драгоценности?

Ротмистр задумался:

– Думаю… тысяч десять-двенадцать. А что это за странный полумесяц?

– Сам пока не знаю. Егор Сергеевич, у меня к вам деловое предложение. Помогите в поиске убийц и половина сокровищ ваша.

– Заманчивое предложение. Вот только сыщиком мне еще не приходилось быть…

– Все когда-то случается впервые. Вы согласны?

– У меня сейчас и вправду пока нет работы. Что же, можно попробовать. Только съезжу в Царицын, пару дней побуду с семьей и снова вернусь к вам…

– Так вы семейный?

– Конечно. Супруга и двое сорванцов…

Ротмистр задумался:

– Однако за это время разбойники могли уже добраться до Каспия и оказаться на Кавказе…

– Конечно могли… но ведь они так и не получили то, что хотели. Думаю преступники прячутся где-то рядом. Я считаю это не обычные беглые крепостные и не шайка душегубов, иначе Еремей точно знал бы про них… Интересно, зачем они сожгли усадьбу?

– Действительно странно. Ну что же, как вернусь из Царицына, попробую расспросить крепостных в поместье Кирсанова, может кто и видел что-то подозрительное…

– Полицейские тоже землю носом роют, но пока ничего…

– Андрей Иванович, так вы заделались промышленником, слышал, кирпичный заводик строите?

– Да, это действительно так.

– У меня бывший сослуживец держит баржу на Волге. Могу поговорить, чтобы скидочку вам сделал на аренду.

– Отлично. Это будет совсем не лишним… Егор Сергеевич, поедемте прямо сейчас на балки, я вам все покажу…

* * *

Ночью меня разбудил странный шорох. Кто-то скребся в двери. Я привстал, открыл задвижку и увидел старуху Ефросинью со свечой в руке. Она стояла будто пьяная, слегка раскачиваясь.

– Беги пока не поздно, самозванец! Мне сон только что привиделся, Андрюша Никитин уже возвращается домой… Завтра вы обязательно встретитесь…

– Бабка, иди лучше спать…

– Ждет тебя виселица, милок…– злобно рассмеялась старуха.

Я молча захлопнул перед ней дверь и закрыл на засов. Но заснуть этой ночью уже так и не смог…