Бабье царство

Глава 15 Ночной психоанализ

Темнело. Дождь кончился, но прохладный сырой ветер пронизывал до костей. Тент фургона не спасал от сквозняка, и приходилось кутаться в плащ.

Из-за разбитой дороги не успевали до заката в промежуточный пункт в виде какого-то небольшого села, поэтому пришлось сделать привал на ночь. Нужно было поесть самим и накормить гужевого бычка. Когда собирали нас в поход, сунули помимо заморских овощей ещё и запас корма для животинки. Это большой мешок с отрубями, смешанными с сушёным жмыхом льняных и конопляных семян, оставшимся после получения масел. Наш рогатый тягач с превеликим удовольствием приложился к грубо сколоченному ведру, в которое насыпали яство. Воду он и так из ближайшей лужи нахлебается, так что бегать с этим же ведром до какого-нибудь озерка или речушки не было нужды. А отпускать пастись по свежей травке на ночь глядя мы не собирались. На привязи побудет.

Бычком занималась Урсула, ласково глядя по бокам и шее, в то же время при приближении Катарины он слегка нервничал, наверное, чуя в ней хищное существо. Честно говоря, я не особо представлял, как неведомая магия может превратить человека в мутанта, да и в массовое производство ведьмаков вызывало интерес.

Сейчас храмовница отошла в кусты по нужде, а Лукреция стояла немного поодаль и растирала затёкшие ноги и спину. Вторым вопросом было — можно ли верить волшебнице. Не знаю. Но раз начальник допустил меня к этому совместному предприятию, то не вижу причин, чтоб хотя бы ждать от неё диверсии. А шпионство… да пусть шпионит на здоровье. Я же тоже за ней шпионю.

С такими мыслями я закрыл глаза. Говорят, если представить перед собой яркое тёплое солнце, то действительно станет теплее. Красивая байка, но мечтать невредно. Кстати, о байках.

«Система, произвести подключение внешнего устройства».

Я сжал в кулаке выданный мне прибор, и процессор с некой заминкой ответил.

«Принято. Устройство обнаружено. Подключено».

«Что это?»

«Анализатор магнитных полей и их колебаний от миллиметрового до километрового диапазона, анализатор проникающих ионизирующих излучений».

Хоть одна приятная новость от этого глючного прибора. Но всю лепоту этот же самый прибор сам же и испортил.

«Ошибка записи полученных данных».

Я тихо выругался и поглядел на волшебницу. Эту незадачу нужно как-то решать. Прогрессор я или нет? Хоть от руки записывай все показания.

«Система, вывести амплитуду радиоволн на слуховой нерв в виде звукового синусоидального сигнала с максимумом амплитудной модуляции обеспечивающим защиту нервной системы и здоровья внутренних органов. Диапазон радиоволн подстроить под диапазон человеческого слуха. Каждый момент фиксации частиц ионизирующего излучения вывести в виде щелчков».

«Принято».

Улыбнувшись, потянулся к сумке и сунул туда руку. Блокнот и ручка на местах, а значит, можно использовать простейший научный приём — непосредственное наблюдение явлений. Но вряд ли это в конечном счёте принесёт пользу, на базе и аппаратура чувствительнее и системы искусственного интеллекта, заточенного под распознавание необычностей. Там и нейтрино-детектор есть, и томографы. Зато совесть чистая, что не бездельничаю.

Осталось слушать, что я и сделал. Сперва была тишина, а потом удалось различить треск, характерный для разрядов молний удаляющейся грозы. То, что прибор работает — хорошо, а плохо то, что эти долбанные птицы своим чириканьем, в сговоре со сверчками и кузнечиками, мешали вслушиваться в высшие сферы тонких материй — хреново в квадрате. Грёбанные враги науки. Хоть камень в кусты кидай. А тут ещё и бычок мычит. И грязь под ногами у всех хлюпает.

Я спрыгнул с фургона, стаскивая вслед за собой мешок с личными вещами, а потом поглядел на вышедшую из небольших, но густых зарослей храмовницу. От своих планов на неё я не отказывался, зря, что ли, у начальника консультировался по реалиям местных отношений, но девушка явно комплексовала. Теперь причину её комплексов понимал, а вот что с ними делать — нет. Значит, буду медленно развивать отношения. А раз здесь гендерный реверс, то ломиться напролом — дурной тон. Здешний юноша должен быть в меру скромным, прям прынцесса с горошиной. Останется вариант с поговоркой про путь, сердце и желудок. Только прокормить боевую девицу весьма сложно. Хоть комбикорм заваривай вёдрами, как для телёнка. Но нет же, она же львица, значит, мясо нужно. Только где я его столько возьму? И ведь кормить не только лее, а ещё и остальных. Ладно, волшебница — Гипердюймовочка полтора зёрнышка употребит, а вот Урсула стрескает не меньше тройной нормы.

— Дем! — раздался недовольный возглас Катарины. — Не тот порох взяла.

Я порылся в сумке и достал на тусклый свет мешок со специями. В наличии обыкновенные перец, соль, лавровый лист, укроп, а потом ухватил, припрятанный в углу большой чугунный котёл, вытащил это чудо наружу и направился к храмовнице.

— Что не так?

— В запасном роге пушечный порох. Вот безголовая, о чём думала?

— Сказать, о чём? — раздался со стороны хохот Урсулы, на что Катарина с шумом вдохнула и задержала дыхание.

— На затравку пойдёт, — наконец, выдохнула храмовница, и заткнула рог пробкой. Я поглядел на эту ёмкость под заряд. Если получится, выпрошу у наших наручников. Чтоб распечатали на трёхмерном принтере банадалерки — маленькие ёмкости под пороховые заряды. Их полагаешься вешать на перевязь на небольших шнурах. Хотя нужны ли ей принадлежности для мушкета, а не пистолета?

— А в чём разница? — спросил я. — Порох ведь и есть порох.

Прежде чем ответить, на меня поглядели как на блондинку в автосервисе, а я ведь в самом деле не знал. В век высоких технологий и автоматизированной промышленности сталкивался только с готовыми патронами и снарядами.

Подумав так, я улыбнулся. Здесь притвориться блондином не зазорно. От меня же не ждут воинского искусства и ремесленного мастерства.

— У него пылинки разного размера. Самый большой идёт в пушки, если его засыпать в пистолет, просто пшикнет. Пистолетный разорвёт пушку. А самый лучший идёт на затравку, он малейшей искры вспыхивает.

Я сконфуженно скривился. Средневековый человек тукнул лицом в грязь прогрессора. Вообще-то, это мы их должны просвещать, а не наоборот.

Пока Катарина заставляла меня краснеть, Урсула принялась за костёр. Наёмница с громким треском наломала дров, сложив и в кучку. Сунула под низ пучок соломы и бересту. А потом пришла её очередь ругаться.

— Вот, старая дура, огниво в телеге забыла.

— Сейчас помогу, — отозвалась волшебница, которая устала стоять в сторонке. Она наклонилась к дровам. А потом вдруг выпрямилась и поглядела на меня, словно забыла что-то.

— Любезный Юрий, принесите ещё соломы из телеги.

Я оглядел женщин и направился к фургону. Они специально это, что ли? Уже подходя к телеге, я начал отмахиваться от жужжащего над ухом комара. А потом замер. Это было не насекомое, это датчик передавал информацию о магнитном поле. И оно колебалось в микроволновом диапазоне, быстро наращивая мощность. В какой-то момент звук прервался так, словно гитарная струна лопнула, и резко я обернулся. Из-под кучи веток потекла струйка дыма, к которой наклонилась Урсула, начав осторожно раздувать. Волшебница же ещё раз обернулась, сталкиваясь со мной взглядом.

Вот тебе и всамделишная магия, а меня она нарочно сбагрила, чтоб колдовать за спиной. Ну и пусть, я тоже не лыком шит.

Достав из своей сумки блокнот, и вытащив пучок сена, вернулся к костру с таким видом, будто ничего не заметил, и ничего необычного не случилось.

— Вот, — протянул я пучок.

Волшебница приняла его и вытерла руки, бросив напоследок в огонь.

— Благодарствую, — с улыбкой произнесла она.

Я ухмыльнулся и снова направился к фургону. Угощу-ка их попозже варёной картошкой. Её много, спишем часть на международные контакты. А сейчас обычной отужинаем.

По пути достал из кармана фонарик, темнеет быстро, и внутри фургона уже ничего не видно. За спиной всё громче и приветливее трещал костёр.

Включив свет фонарика, вытащил из собранной мне сумки — несколько железных ложек, помеченных штрихами — их потом сложу в полиэтиленовые пакетики, как образчики генетического материала моих спутниц, и пусть учёные ищут в них паранормальные явления. Сбоку послышались шаги, и, обернувшись, увидел Лукрецию, которая с очень сосредоточенным видом подошла поближе.

— Это что за магия? — тихо спросила она, глядя на фонарик.

— Где? Что? — давя улыбку и оглянувшись с глупым видом по сторонам, переспросил я. На что волшебница сперва насупилась, а потом вежливо улыбнулась:

— Почтенный Юрий, мы условились быть друзьями. Не позволите ли вы взглянуть на ваш светильник. Очень занимательные чары на нём.

Я погасил фонарик и не менее вежливой улыбкой ответил:

— Если мы друзья, помогите воду донести до костра. Тяжеловато для меня.

Волшебница поджала губы, но всё же взяла осиновый бочонок на сто геми́но. Это примерно двадцать семь литров. Не такая уж и большая ноша, но если она мира хочет, то пусть потрудится малость. Зря я, что ли, скандал организовывал? Есть такой принцип в переговорах — сперва нагнетать обстановку с заведомо невыгодными целями, а потом осуществлять откат к нужным позициям. Дети им инстинктивно пользуются, закатят истерику в магазине, мол, хочу большого медвежонка, ревут, орут, а родители, охреневшие от ценника, прыгают вокруг. В итоге чадо соглашается на недорогую вкусняшку, которую изначально никто не планировал брать. И цель-то изначально была вкусняшка. Вот так.

Так и здесь — создаём очаг социального напряжения с магессой, а потом улыбаемся и идём на уступки. И она думает, что сама нашла подход к наглому и истеричному халумари. Грубый метод, зато проверенный тысячелетиями и безотказный, если не злоупотреблять.

Вскоре вернулись к огню, который уже полыхал на полную, разгоняя совсем уже сгустившуюся тьму. А вокруг костра витал запах укропа, причём так ядерно. Под моим недоуменным взглядом Катарина показала пальцем на Урсулу и угрюмо произнесла:

— Это она. Я отговаривала. Не руки же ей ломать.

— Что она? — не понял я, повнимательнее оглядев место стоянки. Котёл пуст. Женщины сидят на местах. Бычок монотонно жуёт свою жвачку и пялится на глупых людей. Фургон тоже цел.

— Вот сучка, — пробурчала Урсула, — сама тоже пользувала.

— Чего пользовали? — ещё раз переспросил я.

— Душную травку.

— И что вы с ней сделали, — интрига заворачивалась всё сильнее и сильнее.

— Как чё, — всплеснула руками Урсула, — натёрлись. Не ходить же вонючими, как грязепоклонницы.

Я усмехнулся. Сам же отдал им мешок с травами, не рассказав о назначении. А укроп запросто мог быть здесь недорогим аналогом парфюмерии, ведь даже на Земле мыло и шампуни пахнут фруктами и ягодами, а в условиях средневековья и вовсе грань между приправой и отдушкой была призрачна. Жаль только, что они слишком часто в моих вещах роются, надо будет высказать пару ласковых. Совсем распустились.

Ещё раз оглядев женщин, вздохнул. Катарина как раз встала с земли и потянулась, а недовольная волшебница подошла с бочонком воды поближе и опустила его на землю.

— Круг насыпать нужно, — пробормотала храмовница, а потом вдруг выгнулась, почти встав на мостик. Я такой фокус только в фильмах про кунг-фу или матрицу видел. Там, где только что была грудь девушки, просвистела стрела. Когда Катарина выпрямилась, уже держала в руке фальшион, с которым не расставалась в походе даже во время сна.

Мгновением позже кто-то схватил меня за шиворот, да так, что куртка затрещала, оторвали от земли и самым натуральным образом швырнули внутрь фургона. И дураку понятно, что случилось нападение. Но кого? Опять разбойников.

«Система, анализ окружения!»

«Режим недоступен. Вы в фазе быстрого сна. Данные будут недостоверны».

— Два чтоб тебя! — выругался я вслух. — Хоть анализ сновидения бы выдала!

«Произведена атака со стороны лесного массива. Предварительная подготовка отсутствует. Исключая крайние тенденции Фрейда, вы боитесь леса, как источника неизведанного. Ваше подсознание создаёт образ тайного противника…»

Слушал этот психологический бред вполуха. Некогда останавливать компьютер, чем тот пользовался, непрерывно бормоча. Быстро достав пистолет из внутренней кобуры, щёлкнул предохранителем и высунулся из фургона.

— Спрячься! — закричала почти в самое ухо Урсула, она стояла, прижимаясь к тенту, и держала в правой руке кошкодёр, а в левой — двуручник обратным хватом и за фальшгарду, словно в готовности одно оружие выкинуть, а второе применить по ситуации.

— Кто напал? Где Катарина? — продолжил я расспрос.

В стороне раздался выстрел. Потом ещё один. А через пару секунд третий, причём он отличался от пистолетных, словно стреляли из ружья. Вспышка от затравки была слишком далеко от спускового механизма из-за длинного ствола, а приглядевшись, увидел, как в траву упало нечто с огоньком, как раскуренная сигарета — зажжённый фитиль для фузеи.

«Согласно учению Зигмунда Фрейда, — продолжала шептать в ухо система, — образ объекта семь-шесть-семь-три Катарина вызван долгосрочным отсутствием личных отношений. Образ непостоянен и в то же время наполнен сочетанием агрессии и скромности, предположительно вследствие ранее пережитой психологической травмы, вызванной болезненным расставанием».

— Ага, травма. Щас будет травма головы навылет, — пробурчал я и услышал гневный вопль, снова раздавшийся над ухом.

— Под телегу, дура! — снова закричала Урсула, бешено крутя головой, на которой болтался наспех надетый шлем без подшлемника. Но крик предназначался не мне, а Лукреции, которая стояла, подобрав полы платья руками, неподалёку. — Там колдуй! — продолжила наёмница.

— Она тоже биться будет? — переспросил я, нырнув внутрь и подтянув мешок с картошкой, чтоб оборудовать позицию для стрельбы.

— Ай, не смеши. Опять тёте Урсуле всё самой делать придётся, — нарочито беззаботно ответила мечница, в то время как из темноты лесного полога доносился крик боли, как свидетельство того, что как минимум одна пуля кого-то достала. — Ну и девчонка немного поможет.

Голова указанной девочки вынырнула из-за другой стороны. Она глянула на нас, а потом на волшебницу, упавшую на четвереньки, и снова исчезла.

— Блин, — выругался я по-русски, а затем продолжил по местному, — а где боевая магия?

— Нет пока боевой магии, — пыхтя и бормоча проклятия, отозвалась Лукреция, — я ремесленница от гильдии волшебниц. Мне время нужно. Вот если бы фузею дали.

— Нужно напролом, а то перебьют издали, — прорычала Урсула, шмыгнув носом, — да тя не оставишь, юн спадин. Украдут, прямо от титьки утащат.

— Не переживай, халумари не сдаются! — ответил я, высунувшись из фургона, и в то же время что-то звякнуло о шлем мечницы, словно стрела срикошетила.

— Спрячься!

Я нырнул внутрь, слушая какое-то бормотание из-под телеги. Я как-то не так представлял ролевые игры с магами. Думал, они выжгут всё вокруг, демонов призовут, а не попрячутся под фургон.

«Образ волшебницы, — продолжала система свой анализ, — вызван желанием доказать, своё превосходство над местной культурой, в которой якобы существуют сверхъестественные силы и возможности. Торжество цивилизации над примитивным началом».

«Где ты такого бреда нахваталась?» — мысленно буркнул я, вглядываясь в едва заметные в сгущающемся ночном пологе силуэты.

«Сборник вопросов и ответов по сновидениям. Анализ произведён по тегам наиболее частых запросов. Сохранён в кэше при юстировке системы».

— Сука, — в который раз выругался я, — все данные сохранены в кэше?

«Данные частично утеряны».

— Потом разберёмся, — произнёс я, прицелившись в одну из фигур, когда Урсула бросилась в лес, по-прежнему держа два клинка. Было видно, как она швырнула свой кошкодёр, словно метательный нож, и сразу схватила двуручник как полагается. Маленьким мечом в кого-то попала, и когда нападавшая воскликнула, сделала добивающий большим. Я ожидал богатырского взмаха, и чтоб от плеча до паха развалить, но вместо этого, наёмница нанесла неприятельнице укол, держа меч одной рукой за рукоять, а второй — за середину клинка.

Откуда-то с другой стороны раздался ещё один крик, и оставалось гадать, враг это или нет. Почти сразу же в тент воткнулась ещё одна стрела, и я выстрелил в ответ. Никогда не стрелял в людей, но эти не оставили выбора.

Почти сразу за этим я чертыхнулся, вовремя спохватившись, и при этом радуясь, что промахнулся.

«Система, ты можешь вести отслеживание по принципу свой-чужой?»

«Недостаточно освещения».

— Нахрен ты такая хорошая нужна? Меня сейчас прибьют, а ты хрень гонишь.

«Запрос не понят».

Я замолчал и сосредоточенно вгляделся во тьму, где кто-то кого-то крошил, так как нет смысла ругаться с искусственным интеллектом. Это просто программа. Зато послышался нарастающий гул, как от работающего трансформатора, и это заставило напрячься. Так как рядом колдовали, и если это не наша магесса, и у противника есть своя, то нам хана. Но нет. Гудение оборвалось, а в лесу завопили, и голос явно незнакомый.

Металл звенел о металл и бряцал о дерево, отрывистые выкрики глушились деревцами и кустами. Трудно было различить среди силуэтов, мелькающих в редких просветах, Урсулу и Катарину. Даже фонариком не посветишь, сразу стрела прилетит на огонёк, как мотылёк. И сражающиеся не выходили к костру, действуя наверняка из тех же соображений.

Я прикусил губу и вслушался в бормотание волшебницы, одновременно с этим послышался новый звук — тонкий писк, словно комариный. Опять волшебница мудрит?

Но придумать причину не успел. В темноте замелькал огонёк тлеющего фитиля, и он однозначно не мог быть своим. Я прицелился в силуэт, включил лазерный целеуказатель и несколько раз выстрелил, а потом быстро погасил указку. Будут ли меня мучить угрызения совести? Может быть, но сейчас бы живым остаться.

Фитилёк упал вместе с владельцем и застыл на одном месте, но несколько секунд спустя быстро подскочил, и громыхнуло.

Выстрелившая, а ею оказалась Катарина, петляя как заяц, проскочила мимо костра и подбежала к фургону. Девушка сунулась внутрь почти по пояс.

— Дай свою лампу.

— Большую или маленькую?

— Любую!

Я сунул ей в руки тактический фонарь.

— Сверху пимпочка. Она зажигает.

Девушка не ответила, исчезнув где-то в стороне. Вскоре между деревьев загорелся белый пучок света. Он выдернул из тьмы чьё-то лицо, заставив отпрянуть владелицу, а потом луч задёргался и запрыгал, так как Катарина начала дубасить фонариком противницу, словно шестопёром. Потом раздалась ругань наёмницы, которая начала вращать вещь в руках. Она пыталась выключить, и в попытках даже сверкнула себе в глаза. Но всё же это у девушки получилось, и свет пропал.

Снова бой в темноте, из которого вырвался громкий возглас.

— Кто ещё хоти́т с тётей Урсулой побрыкаться? Она научит жизь любить!

Я ухмыльнулся. Мечница не унывала даже в этот момент. А после её крика, раздался звук, словно кого-то сильно-сильно ударили, и к костру кубарем вылетела незнакомая женщина в войлочной стёганке в виде жилета поверх короткого платья и с тряпичным капюшоном-шаперо́ном, совсем как у Робина Гуда. Я хотел выстрелить, но женщина схватилась за горло, словно её душил кто-то невидимый, и выгнулась дугой. В ушах стоял противный свист.

Среди стволов деревьев снов мелькнул белый свет фонарика. Он быстро ощупал лесок своим лучом, но никого не нашёл.

— Катарина! — раздался крик Урсулы. — Где-то рядом бычки мычали. Они на колесницах были.

— У них были заводные. Наверняка уже ушли. Не догоним.

— Проклятье! Телята бы не лишние были.

«Данная часть сновидения не поддаётся анализу. Возможно, параноидальный бред».

— Заткнись, — процедил я и выпрыгнул из фургона.

От этого анализа пользы никакой. Лучше пойду, объекту своего сновидения помогу, вдруг ранена, и не знает, что понарошку.

Но Катарина вышла к костру и остановилась.

— А что так быстро кончилось? — проговорила Урсула, тоже проявившаяся из тьмы.

— Всё, — кивнула храмовница.

— Нужно добычу собрать.

Я хмыкнул. Как же, совсем как в ролеву́хе, без лу́та никуда, но Катарина внезапно подскочила на месте, как ужаленная.

— Нужно круг насыпать, а то падальщики на кровь сбегутся! Ты трупы поближе подтащи, а я прокружу. Растащат ведь всё, — продолжила храмовница, а потом повернулась на каблуке и ткнула пальцем в грудь Урсуле. — И без меня не копайся!

— Да не-е-е, — добродушно протянула мечница. — Будь спокойна. Мы же почти как мать и дочь апосля́ этой бу́чки.

Урсула дождалась, когда Катарина уйдёт за край пространства, освещённого уже начавшим гаснуть без дров костра, а потом повернулась ко мне и подмигнула.

— Я тока чуток по-матерински больше возьму. Но ты же, юн спадин, не будешь клеветать на мать семерых детей? Мне их кормить надо. А ей зачем деньги?

Я улыбнулся и покачал головой.

— Делим на четверых. Поровну.

— Правильно, — самодовольно хлопнув мне по плечу тяжеленной ладонью, согласилась Урсула. — Всегда знала, что халумари плохого не посоветует. А долю магички я у себя постерегу. Вдруг не вспомнит.

При этих словах я повернулся и пошёл к фургону, возле которого стояла и отряхивала платье волшебница. Надо же налаживать контакты. И в блокнот не забыть записать результаты работы сканера.

И всё же хорошо, что все живы и невредимы. Как-то быстро я привык к этим женщинам. Вроде всего ничего вместе путешествуем, а уже привязался. И психоанализ мне не нужен.

Я точно знаю, что всё это по-настоящему.