Баба Люба. Вернуть СССР 3

Глава 18

— Что за ЛДПР? — удивилась Анжелика. — Зачем оно тебе?

— Да просто так… — отмахнулась я, — Будем считать, что теперь хобби у меня такое.

Ну не буду же я ей объяснять всю мою ситуацию. Пусть уж лучше считает, что тётя Люба на старости лет слегка сбрендила и не знает, чем заняться.

Я как раз мыла посуду, как раздался звонок в дверь, и Анжелика крикнула:

— Тётя Люба, к тебе Ивановна пришла!

Я удивилась. После того памятного разговора, когда мой непутёвая соседка вдруг заявила, что никакой помощи от секты ей не надо и квартиру она на них не перепишет, я с ней и не виделась. Даже не думала. Интересно, что ей понадобилось?

Наскоро сполоснув и вытерев руки, я пошла в коридор.

— Любка! — с упрёком воскликнула соседка, — а чой ты пропала совсем? И не показываешься даже?

Вступительную часть я проигнорировала, молча уставившись на старуху.

— Ты это… обижаешься на меня, что ли? — крякнула она недовольно.

Отвечать я не стала, вместо этого спросила:

— Ивановна, а вы чего пришли?

— Так это! — благосклонно посмотрела на меня соседка и заявила, — я передумала!

— Что передумала? — не поняла я.

— С сектой этой я передумала, — степенно молвила Ивановна, покачивая головой в такт своим словам, — можешь сказать им, пусть приходят завтра прямо с утра. В комнатах прибраться уже надо. И постельное постирать. И пусть той крупы иностранной возьмут. Я название забыла. Да они знают, какая. Наташка знает. У меня эта закончилась. Уж больно я кашу такую полюбила.

Она взглянула на меня… эдак любезно. И добавила:

— Только не с самого утра пусть приходят, а после десяти. Я повтор «Богатые тоже плачут» всегда смотрю. А вот после кина как раз нормально будет. А то там донья Елена с Марианной опять поссорились. Хочу досмотреть.

Я молча разглядывала её и думала — вот интересно, она такая дура или настолько наглая? А вслух сказала:

— Нет, Ивановна, ничего не выйдет.

— Что не выйдет? — не поняла соседка.

— Ничего не выйдет, — покачала головой я, — вы же сами отказались от помощи «Союза истинных христиан», так что на этом всё.

— Как это всё?

— Так это, что всё, точка, — усмехнулась я.

— Так ты скажи им… — начала кипятиться соседка, но я её перебила:

— Ивановна, они же не собачки, туда-сюда бегать. Они вам помогали. А в благодарность вы что сделали? Отказались от их помощи. Наталью кто обругал?

— Так она блюдечко разбила! — возмущённо выпалила Ивановна.

— И что? Ивановна, узнайте, сколько сейчас стоит нанять уборщицу для дома. А повариху? А прачку? А они вам всё бесплатно делали. А в результате что? Вы вдруг квартиру отказались после смерти на «Союз истинных христиан» переписывать, женщину обидели. А сейчас их обратно требуете? Как так можно? У вас совесть есть?

— Ты, Любка, если что не понимаешь — не лезь! — сурово припечатала Ивановна. — Молодая ты ещё! Ума нету. А я вот скажу тебе, что ты должна…

— Ничего я вам не должна! — рявкнула я, вконец выйдя из себя, — и хватит мне мозги компостировать! До свидания!

С этими словами я взяла старушку за плечи и аккуратно вывела за дверь.

Она что-то там ещё кричала, возмущалась, но дверь я уже захлопнула и не слушала её воплей.

Какой-то день сегодня заполошный.

На следующий день после работы я забежала в нашу городскую администрацию и спросила у дежурного:

— Вы не подскажете, где у нас в Калинове партии находятся?

— Это вам нужно в пятом кабинете спросить, — строго ответил мужик в форме.

Я записала свои данные в журнал и прошла в пятый кабинет.

Очереди не было: народ пытался выживать и политическими делами не интересовался.

В кабинете сидела немолодая женщина с залакированным начёсом и читала дамский роман.

— Здравствуйте, — вежливо сказала я, — я хотела бы узнать, где у нас, в Калинове, находится партия ЛДПР? По какому адресу?

— Зачем вам ЛДПР? — удивилась женщина и торопливо сунула роман под стол. — Сейчас самая лучшая партия — Российский общенародный союз. Или Демократическая партия России. Тоже пользуется успехом.

— Нет, я хочу в ЛДПР, — не согласилась я.

— Это вы зря, гражданка, — нахмурилась женщина и показательно полистала толстый гросбух. — У нас в Калинове нету отделения ЛДПР.

— А где есть?

— Ну это вам аж в областной центр ехать надобно… — хмыкнула та и добавила, — так что лучше Российский общенародный союз. Он у нас в Калинове лидирует по численности. И председатель там толковый. Они собрание два раза в неделю проводят.

Я мысленно усмехнулась — тётка решила, видимо, что у меня ностальгия по партсобраниям.

Выяснив адрес ЛДПР в областном центре, я распрощалась и вышла на улицу.

Осень уже вступала в свои права, кое-где начали падать желтые листья. Воздух был чистый, такой, какой бывает лишь в начале осени.

Я вошла в подъезд и открыла почтовый ящик. Пока выгребала квитанции и какие-то рекламные объявления, услышала, как на втором этаже разговаривают. И всё бы ничего, но я услышала своё имя и поэтому прислушалась:

— А я тебе, Серёга, говорю, эта Любка — нехороший человек. Ну сам посуди — мужа она выгнала, квартиру у него отсудила, егойных детей отобрала, сеструху свою в дурдом сдала, чтобы и её квартиру себе отобрать. Она и на мою квартиру зарилась…

— Ну, вы, Ивановна, загнули, — хохотнул прокуренный голос, и я узнала соседа с третьего этажа, который работал крановщиком на заводе, а сейчас, когда завод закрыли, устроился охранником в какую-то фирму. — Да Петруха нагулял аж троих. Всё правильно, Любка узнала и выгнала его. Меньше кобелиться надо было. А что детей Петрухиных на улицу не выбросила, так молодец, не каждая баба сумеет обиду на мужа отодвинуть и детей его на себя взвалить. А тут аж трое.

— Не понимаешь ты, Серёга, — возразила Ивановна, — она же их на опеку взяла. Им от государства квартиры полагаются. Вот Любка и разинула роток. А ты на этих детей погляди. Из них же толку-то и нету! Никакого воспитания! Старшая в такой короткой юбке ходит — срамотища сплошная! И из школы её выгнали. Я точно знаю. А тех двоих так вообще не видно. Думаю, их Любка на органы сдала…

Я аж обалдела от этих слов. Вот у старушки фантазия.

Быстрым шагом я поднялась наверх.

На площадке разговаривали соседи — Ивановна и Сергей.

— Добрый день, соседи, — усмехнулась я, — всё кости мне перемываете?

— Д-добрый, — аж подавился воздухом Сергей.

А Ивановна зло прищурилась и выпалила:

— А скажи, не правда⁈

Я отвечать ей не стала, но соседу, на всякий случай пояснила, от греха подальше:

— Анжелика в колледж поступила, на английский язык. Хочет переводчиком быть. А в школе сами же знаете, как тот английский преподают. А Ричард недавно приезжал, но сейчас опять к деду в деревню поехал. Ему там нравится — они же на рыбалку каждый день с дедом ходят.

— Рыбалка — это да, рыбалку я тоже люблю, — мечтательно улыбнулся сосед.

— А Изабеллу тоже решили пока в селе оставить. Она там, на свежем воздухе и на молочке из-под козы, ходить начала.

— Ничего себе! — изумлённо покачал головой Сергей.

— Глупо её в квартире на целый день одну запирать, если там она с дедом Василием по двору ходит, котята у неё там есть, дед ей двух цыплят подарил, так она их сама кормит. Ей там нравится очень. Поэтому решили до холодов оставить там.

— Это правильно, — кивнул Сергей и неодобрительно посмотрел на Ивановну. — Вот вы, соседка, черноротая.

Я хмыкнула и пошла к себе в квартиру. Что там ему доказывала Ивановна, я уже не слышала.

А зря.

Я сидела на работе, но, вместо того, чтобы работать, размышляла, как бы его так выкрутиться, чтобы съездить в областной центр. Денег катастрофически не хватало. Все мои ресурсы были или вложены в бизнес, или же ушли на подготовку ребят к колледжу и к школе. А тех, что оставались, хватало только на коммуналку и кое-какие основные продукты.

Поэтому я сидела и думала — где взять деньги? Может, написать Скороходу, пусть на детей хоть немного пришлёт. Но писать ему не хотелось. Был ещё вариант — взять часть выручки у ребят, Олега и Игоря. Но, по правде говоря, наше дело только-только начиналось и постоянно буксовало в самых неожиданных местах. Приходилось то туда «подмазывать», то сюда. Поэтому данный вариант можно использовать лишь на самый крайний случай.

А больше вариантов и не было. Я уже и так думала, и эдак. Цены росли, как на дрожжах, с зарплатой даже у нас, в ЖЭКе, начались перебои. Хорошо, хоть за коммуналку можно было прямо с зарплаты отчислять.

И тут в дверь постучали и на пороге нарисовался… Всеволод.

— Всеволод Спиридонович? — удивилась я, — что-то случилось?

— Ну почему сразу случилось? — улыбнулся он, — может, я решил проверить, как ты тут поживаешь, Любовь Васильевна.

— Да нормально вроде поживаю, — пожала плечами я и, понимая, что он надолго и разговор явно будет непростым, сказала, — чаю хотите?

— Не откажусь, — кивнул старейшина, удобно устраиваясь на стуле напротив.

Я поставила перед ним чашку чаю и села за стол.

— Любовь Васильевна, — сказал старейшина строгим голосом, — может, хватит эти капризы демонстрировать?

— Какие капризы?

— Ну, что это такое, взрослая женщина, а ведешь себя, как ребёнок! — возмущённо покачал головой Всеволод.

— Почему это? — не поняла сути наезда я.

— Ну вот что ты у меня в кабинете устроила, а? — поморщился старейшина, — всё тебе не так, всё не угодишь! Финансирование изменили, так ты решила из «Союза Истинных Христиан» уйти! Ну разве же так можно? Получается, ты к нам только ради своей выгоды ходила, да?

— Да, — кивнула я, и Всеволод, который уже набрал воздуха, чтобы продолжать меня обличать, резко сдулся и посмотрел на меня, словно на привидение.

— Да как же так? — растерянно сказал он, — получается для тебя не путь к Спасителю важен, а личные капризы?

— Да, — опять кивнула я.

— Но Любовь Васильевна!

— Всеволод Спиридонович, — зло усмехнулась я, — ну раз уж мы выяснили всю мою меркантильную сущность и склонность к личной выгоде, то, я думаю, нам больше нечего обсуждать! Мои ожидания «Союз Истинных Христиан» не оправдал. Поэтому я ушла. Зачем нам тратить время друг друга?

— У нас скоро съезд…

— Да манала я ваш этот съезд! — уже вызверилась я и подхватилась со стула. — Если у вас больше вопросов нет, прошу покинуть кабинет, мне работать надо!

Я распахнула дверь и кивком головы показала направление.

— А ну цыц! — рявкнул Всеволод так, что я аж чуть не подпрыгнула. — Дверь закрой. Я не закончил!

— Ладно, — я закрыла дверь и вернулась на своё место, — у вас пять минут. Мне работать надо.

— Да что ты заладила, как попка-попугай! Работать ей надо! А я, по-твоему, должен время тратить, бегать за каждой вздорной бабой⁈

— Четыре минуты, — сообщила я, проигнорировав «вздорную бабу».

— В общем так, я завтра еду в областной центр, — сообщил Всеволод, — буду пробовать выбить финансирование.

— Я с вами, — обрадовалась я.

— Да ты не понимаешь, Люба! — рассердился Всеволод, — ещё, может, ничего и не получится. Я просто попробую…

— Я с вами! — упрямо повторила я, — вы же на машине?

— Да, — кивнул старейшина, — но там места уже распределили, кто ещё едет.

— Я с вами, — сузила глаза я, — или никакого финансирования мне не надо.

— Ох и вредная ты, Люба. И упёртая, как баран! — сердито вздохнул Всеволод и я поняла, что победа в этом раунде осталась за мной.

Мы договорились, что выезжаем завтра в шесть утра от Дома молитв. Всеволод еще немного поворчал и повоспитывал меня, я не спорила, потому как была рада, что тоже еду. Если с финансированием не получится, то в ЛДПР я уж точно запишусь — большой путь начинается с маленького шага. Этот тезис я хорошо помнила ещё из той, прошлой жизни.

Когда старейшина ушел, я побежала к Степану Фёдоровичу.

Он, как обычно, сидел у себя в кабинете, смолил сигарету за сигаретой и был очень сердит.

— Можно? — поцарапалась в дверь начальника я. — Я на минутку.

— Если только на минутку, — буркнул он, оторвавшись от бумаг.

— Степан Фёдорович, — начала я, — мне завтра в областной центр уехать надо…

— Нет! — отрезал начальник и втупился в раскрытые перед ним картосхемы, где он что-то отмечал карандашиком.

— Но Степан Фёдорович, — возмутилась я, — я же не сказала даже зачем…

— А я сказал — нет! — рыкнул он, не поднимая глаз от документов, — иди работай.

— Почему нет? — нахмурилась я, — мне надо! Что значит нет?

— Ты вчера после обеда прогуляла, и завтра опять хочешь! — вскипел начальник, — а работать кто будет?

— Я не прогуляла! — ответила я, — я в отдел кадров справку, между прочим, предоставила.

— Да в гробу я видел эти ваши справки! — вызверился Степан Фёдорович, — вы все мастерить справки только умеете! А работать кто будет⁈

— Но…

— Иди работай! А то я тебя сейчас отсюда за ногу выкину!

И я пошла работать.

А по дороге зашла в отдел кадров, к Таисии.

После того, как я её привлекла в свою группу, она стала относиться ко мне совсем по-дружески.

— Что с моим шефом стряслось? — спросила я, — я заглянула сейчас к нему, а он орёт, как потерпевший. Хотела на завтра отпроситься в областной центр, так не пустил. Мол, работать надо.

— А ты не знаешь, разве? — захлопала крашенными ресницами Таисия.

— Неа, а что там?

— Дык к нам проверка со следующей недели планируется. Аж из Москвы. А у нас кот не валялся. Сама же знаешь…

— Значит, не отпустит, — нахмурилась я и спросила, — Таисия, дай-ка образец заявления на увольнение, перепишу.

— Да ты что! — глаза у кадровички стали по пять копеек, — совсем сбрендила, да? Из-за его настроения с работы уходить? И где ты сейчас такую работу найдёшь? У нас теперь знаешь, сколько желающих на места? Подожди, проверка пройдёт, а потом езжай куда хочешь. Он же всегда отпускает.

— Да мне фиолетово, — нахмурилась я, — мне именно завтра надо в областной центр. Значит, завтра я и поеду. Если этот баобаб с работы не отпускает, то такая работа мне не нужна!

— Люб, не дури, — покачала головой кадровичка, — ты сейчас со зла наломаешь дров, а потом жалеть будешь. Кроме того, даже если ты напишешь заявление, то тебе сперва две недели отработать надо будет. Так что никак не выйдет у тебя завтра уехать.

— И что мне делать? — расстроилась я.

— Что, сильно надо? — тихо спросила Таисия.

— Очень надо. Ты даже не представляешь, как.

— Ну ладно, возьму на себя, — вздохнула она, — сделаю тебе задним числом, что отгул сегодня у тебя. У меня и место для номера приказа в журнале есть.

— А Степан Фёдорович? — охнула я.

— А что, Степан Фёдорович? — проворчала Таисия, — если просит, скажу, что забыли, что у тебя отгул есть, а потом ты вытребовала. А я не имею тебе права отказать.

— А ты не имеешь? — спросила я.

— Имею, это на вообще-то на усмотрение руководства. Но не думаю, что он будет углубляться. А если даже и вспомнит, скажу, перепутала.

— А он тебя за такое не уволит? — испугалась я.

— Не уволит, — хмыкнула Таисия, — я мать-одиночка, так что не положено меня увольнять. А ты не беспокойся, езжай себе спокойно.

— Ну спасибище! — растрогано сказала я, — с меня должок.

— Угу, — кивнула Таисия, — ты только перед уходом сегодня забеги подпись поставь, что ознакомлена, а то мало ли…

Я вернулась домой и принялась судорожно собираться на завтра. Ехать до областного центра почти четыре часа, если на автомобиле. Значит, нужно надеть что-то, что в машине не сильно помнётся и я потом не буду выглядеть, как пережёванная.

Я вытащила из шкафа синий любашин костюм и задумалась — он хоть и не был сильно нарядным, но зато практически не мялся.

Мои размышления прервал дверной звонок.

Я отложила костюм и побежала открывать. На пороге стояли две строгие незнакомые женщины, участковый и… соседка Ивановна.

— Вот она, Скороход Любовь Васильевна! — сказала Ивановна и злорадно посмотрела на меня.