Создав "NONCKY'S TERROR" и удостоверившись, что тщательно разработанные планы будут претворяться в реальность без ее личного участия, она отбыла пожинать плоды посеянного ею страха. Наконец-то она создала мир, куда могла, как мечтала, "запроториться", и он будет в точности таким, как угодно ей. И законы, которым будут подчиняться живые существа, создала она. Так она хотела. Так будет. Так теперь ЕСТЬ.
Так она думала. Но когда прибыла в расчетное время, оказалось, что не везде так есть, хотя почти весь старый мир уничтожен, и на его пепле взращиваются ростки нового. Она срочно подкорректировала планы, но все альтернативные попытки оканчивались одинаково: мятежный квартал с_у_щ_е_с_т_в_о_в_а_л_. По всей поверхности планеты полным ходом десятилетие за десятилетием распространялся новый порядок, подчиняя страны и континенты, пока Черное Знамя не воцарилось повсеместно, а этот ненавистный квартал, консерват патриархата, как кость в горле, торчал и торчал, приводя Госпожу в недоумение. И самые умные нонки, собранные со всей планеты на Большой Девичник, вооруженные всей мощью и возможностями мировой Сети, пребывали в таком же недоумении. Тогда Госпожа приняла решение и объявила, что будет находиться на передовом крае до тех пор, пока последний потенциальный источник смертельной инфекции не исчезнет. Перенесет Храм Чистоты в прифронтовую полосу и будет отправлять службы в непосредственной близости от воспаленного участка, дабы Богиня Матерь Сущая даровала полную дезинфекцию.
Вернулась в город, откуда все начиналось. С намерением здесь же и покончить, выжечь и вытравить язву на теле своего мира. "Преторианки", которых с недавнего времени возглавила Дайан, обнаружившая, что казавшаяся верной соратницей, с самого начала создававшая личную охрану Госпожи.
...ДАЙЯН, ВЫЗОВИ ДЕВОЧЕК ИЗ БРИГАДЫ УТИЛИЗАЦИИ
52. КАЖДОМУ СВОЙ ДО
...если к его длинному языку привыкнуть, то, в сущности, он даже в общем неплохой человек, решил Цхай спустя какое-то время. Доставал его комиссар Мэллоун своей болтовней сильно, но - у каждого свои недостатки; в конце концов, будет возможность, "перешьем". А пока - Цхай прощал этому нетипично говорливому англичанину все. Что бы тот ни изрекал, выражение лица Цхая оставалось бесстрастным. У человека все же дочка сгинула, единственная. И человек - вдовец, сам воспитывал. Может, это у него на нервной почве словоизвержение... А вообще нетипичных людей разных национальных и расовых принадлежностей Цхай за свою жизнь навидался. Он и сам в определенных смыслах далек от стереотипов, хотя по некоторым - очень даже укладывается...
"Черокки" пожирал 103-й фривэй милю за милей, равномерное покачивание убаюкивало, и тут еще эта непрестанная речь Инспектора: бу-бу-бу-бу-бу-бу... Цхай не засыпал чудом, а тут еще споймал себя на удивленном выводе, что болтает, хоть и мысленно, не вслух, не языком совсем как старший партнер.
С кем поведешься... Цхай спросил Инспектора, вклинившись между двумя фразами: - Сэр, быть может, я вас сменю?
- Пока не надо, - комиссар сидел за рулем четвертый час, но выглядел, и вправду, не так чтобы устало. Ну как хочешь, подумал Цхай, а вслух сказал: - Если не возражаете, я еще раз просмотрю карту.
- Посмотри, конечно, - кивнул Инспектор Мэллоун. За глаза его так и называли до сих пор, Инспектором, хотя он уже давно был комиссаром Интерпола. Но легенда о неустрашимом борце с наркомафией Инспекторе Мэ, коим будущий комиссар в молодости являлся, и по праву, жила до сих пор. Годы укатали резвого инспектора, наградили брюшком и красным носом, добавили седины в бороду (как там с бесом в ребро, интересно? подумал Цхай еще в первую встречу), но зато и жизненного опыта, который с мудрой укоризной говорил, что для борьбы с бандитами не обязательно сигать с борта на борт и с крыши на крышу, выписывать виражи в погонях, вдребезг разбивая казенные автомашины, и палить со всех конечностей из кольтов, узи и эМ-16. Остался жив, слава богу. Руководи. Думай. Направляй. А для активных действий теперь есть более молодые...
И все же старик Мэллоун - вышел из кабинета, и сел за руль джипа, явно не только для гладеньких скоростных автострад предназначенного. И в кобурах у него явно не дамские пистолетики восемнадцатого калибра. И если надо, он будет сигать и разбивать, выписывать и палить, и плевал он на мудрость и опыт. Допекло человека.
И я вместе с ним, думал Цхай. Точнее, впереди него. А то, неровен час, угрохают ветерана, человека-легенду, что мне ребята скажут? на кой хрен, скажут, ты с детства на ДО вышел, и ни одного дня без тренировки не пропустил за всю жизнь, и на кой в спецшколе учился в свое время? и самое главное, на кой ты нам такой нужен, если не в состоянии старика уберечь?..
Цхая не волновало, в принципе, что скажут "ребята". В его жизни уже бывали ситуации, когда о нем говорили ВСЯКОЕ. Очень много их было в детстве, на улочках Чайна-тауна, неласково принявших мальчишку-корейца... В то время, время битлов и хиппи, Ким Цхай Чен вышел уже на Путь Таэ Квон, ведомый мудрой рукою отца, после переезда из Гонконга и здесь открывшего тренировочный зал для всех желающих, но по-настоящему ведущего к Знанию лишь сына и двух-трех действительно талантливых учеников, но находился в самом начале ДО, и потому получал от ребят-китайцев часто и немало. Многие из них также шли по своим Путям, принадлежа к различным школам у-шу, кунг-фу, каратэ и тому подобным, и постоянно жаждали одержать верх над единственным в округе "таэквоном". Мальчишке с именем Цхай и фамилией Ким приходилось доказывать преимущества традиционного Пути своего народа чуть ли не ежедневно, и выслушивать всяческую хулу по поводу... Правда, в уличных драках и боях никто особо-то и не придерживался приемов своих стилей, но Цхая заклеймили "таэквоном", и если одерживали верх, то следовательно: Таэ Квон До - плохой Путь. Бывали моменты, когда Цхай и сам начинал думать так, но когда упорными занятиями достиг второго уровня посвящения, то понял, как мудр его отец, лишь улыбнувшийся краешками губ, когда сын однажды, не выдержав, поведал ему свои сомнения в превосходстве Таэ Квон. Отец тогда ему сказал, что нет плохих Путей и нет хороших Путей, есть только ОДИН ПУТЬ, к Знанию, а вот как по нему идут РАЗНЫЕ люди совсем другое дело. Когда тринадцатилетний Цхай одержал сокрушительные победы над ВСЕМИ своими мучителями, он понял, что так, как идет к Знанию его народ, идти _с_т_о_и_т_. И пусть его семья не живет на родине, но ее корни остались там, и навсегда останутся там. Конечно, это не значит, что Цхай перестал уважать прочие стили и школы Пути, в каждом есть своя частица Знания, и каждый умный человек, вышедший на ДО, использует все, что ему кажется достойным. Только не каждый, как китаец Ли, показывает свое умение миллионам. Цхай знал - настоящие мастера никогда не покажут настоящее Умение непосвященным. Так НЕ делал его отец. А в том, что его отец Настоящий Мастер, сомнений просто никаких быть не могло. Он редко участвовал в кумитэ, но когда участвовал, почти всегда становился Первым. Китайца Брюса отец победил три раза. Победить его немногим удавалось отец смог. К отцу обращались большие боссы шоу-бизнеса, но неизменно получали отказ. Отец обмолвился как-то Цхаю, что тренировать мальчишек в самом нищем районе китайского квартала для него - единственный выход. Почему он так сказал, Цхай не понял, он знал, что из Гонконга отец был вынужден уехать не по своей воле, и что это как-то связано с триадами, но и только. О том, почему, отец должен был рассказать в свое время, и поэтому, когда Ким Чен Пак в один несчастный день исчез, пятнадцатилетний Цхай остался один на один с неизвестностью, и к тому же некому, кроме него, было заботиться о девяностолетней бабушке, матери и троих младших сестренках. Старшая уже вышла замуж, и о ней заботился муж.
Унаследовав зал, Ким Цхай Чен решил, что унаследовал гораздо больше, чем просто стены и крышу. Он не знал, где отец и что с ним, жив ли, но он твердо знал - если тот вернется, сыну не должно быть стыдно смотреть ему в глаза. И Цхай НЕ закрыл школу таэ квон до. Пятнадцатилетний Ким объявил ученикам, что фамилия их Учителя не изменилась, и кто хочет, пусть остается. Четыре пятых не остались. О них жалеть и не стоило, ушли не бойцы, а те, кто просто хотел научиться давать в морду пьяному панку, приставшему на улице к твоей девчонке. С ними, конечно, ушли и почти все деньги, но к этому Цхай был готов. Бабушку забрала к себе старшая сестра, почерневшая от горя мама с сестренками на время переехали к родственникам в соседний город, в котором корейцев было намного больше, столько, что даже имелся отдельный корейский квартал. Оставшись один, Цхай начал претворять в жизнь свой план, выработанный в бессонные ночи после того, как стало ясно, что отец в ближайшее время скорее всего не вернется...
Когда год спустя Цхай привез маму и сестер обратно, они с удивлением обнаружили, что школа не только не перестала существовать, но и превратилась в нечто большее. Около двухсот мальчишек и девчонок от семи до восемнадцати лет возрастом называли себя "корейцами", и все они были настолько сплочены, что стоило кому-то тронуть одного или одну из них хоть пальцем, и приходилось иметь дело со всей бандой. По-другому на улицах Чайна-тауна, как, впрочем, и многих других кварталов города, молодежи было не выжить, и Цхай принял правила игры, внеся в нее свои коррективы. Ни один "кореец" никого никогда не грабил, нигде ничего не воровал и не был причастен ни к какой форме рэкета. Это было первое условие, обуславливающее "членство в клубе". Вторым было - тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться. По этому поводу говорили и предполагали всякое, в том числе и детективы из местного 78-го участка, но доказать в суде задействованность "корейцев" в каких-либо противоправных действиях ни разу не удалось. Третьим, и самым главным, условием, о котором никто на свете, кроме самих членов "корейского клуба", не должен был знать, было желание воевать с триадами, заполонившими наркотиками не только Чайна-таун, но и весь город, в "сотрудничестве" с мафией, якудзой и прочими стаями хищников...
Проведя несколько доморощенных операций и удачно избежав раскрытия инкогнито противником, "корейский клуб" попал в поле зрения эФБээР. Федеральные агенты вышли на Цхая, и состоялся серьезный разговор. Он никому не верил, кроме членов своей банды, но федералы предложили разумный вариант сотрудничества, и он согласился... Его ДО было по пути с Законом. Через пару лет он, уже имея за плечами немалый опыт нелегальной войны, оказался в числе слушателей секретной Академии, расположенной в городке Хаззард, некогда знаменитом кентуккийском перекрестке скотогонных трактов, часто упоминавшимся в ковбойских историях. Теперь потомки коровьих пастухов обучались здесь тому, чему их предков учила сама жизнь - как оберечь стадо, дилижансы, почтовые поезда, прииски и честных переселенцев от угонщиков, убийц и грабителей. Некоторые "корейцы" также оказались в Академии. О них говорили всякое... Это был беспрецедентный случай, насколько Цхай понял. Членов молодежной уличной банды - с улиц в самую крутую федеральную спецшколу. Их ДО воистину было по пути с Законом... Однако - Путь один, но как ТЫ по нему идешь, зависит от тебя, и это не значит, что ВСЕ идут одинаково. Когда Цхай понял, что коррупция разъедает и Бюро, он, чтобы не погибнуть зря, воюя с ветряными мельницами, при удобном случае ушел в IP. Эта интернациональная организация, при всей ее кажущейся аморфности, выполняла свое предназначение зачастую эффективнее, чем национальные службы... В CIA Цхай не завербовался, хотя настойчиво предлагали, в политику он предпочитал не лезть... Как и в женитьбу, хотя пообещал маме, три года назад умершей от рака, что женится и много-много детишек будет бегать по его дому. Бабушка умерла еще раньше; младших сестренок Цхай всех пристроил в хорошие корейские семьи, жить-поживать, детишек рожать... А отец так и не появился, и никаких следов его Цхай не обнаружил, даже используя возможности, имеющиеся в распоряжении спецслужб. Отправляясь в отпуск летом на тридцатом году жизни, он в принципе был удовлетворен тем, как шел свой ДО сих пор. И с чувством глубокого удовлетворения отправился во Флориду, чтобы пожариться на солнышке, тепла которого ему обычно так не хватало. Практически на пляже его и разыскал курьер, доставивший экстренный отзыв в Контору...
- ...Эта ферма затеряна в лесу, - повторил Инспектор раз в шестой (или одиннадцатый?..), - и по моим данным, те, кто на ней копошатся, не любят, когда суют нос в их дела. А дела, судя по всему, не шуточные. Я не знаю, сосредоточена ли их деятельность здесь, центр это или что там, но подходы к ферме охраняются почище Форт Нокса. Боюсь, мне туда не попасть... Раньше все эти земли принадлежали семье неких Кенвудов, но ее купили за приличные деньги и сотворили подобие крепости.
- Я пройду, сэр, - в шестой (или одиннадцатый?..) раз сказал Цхай.
- Очень на это надеюсь... - вздохнул комиссар Мэллоун.
"Я тоже. Очень.", - подумал Цхай и, чтобы не заснуть, сосредоточился на изучении карты. Ферма и вправду спряталась основательно. Все внешние посты охраны и элементы системы слежения на карте были отмечены, внутренние придется засекать и нейтрализовывать... Цхай не знал, пройдет ли к цели, и что там увидит, но знал, что сделает для этого все возможное. Хоть комиссар и достал его своей болтовней, но Цхай начал испытывать к нему симпатию.
- Брать только носители? - спросил Цхай.
- Да не знаю я, что там брать, эх-х... - устало вздохнул комиссар. Смотри по обстановке. Если бы я там сам был, понял...
Ну и я надеюсь, не кретин, разберусь! подумал Цхай, а вслух сказал: Может, лучше подключиться к системе и выкачивать информацию опосредованно?
- Я пытался... У них там такая защита, что не продерешься. Я с разрешения парижского начальства использовал лучших специалистов, но они не пробились. И к тому же, ну пробьемся, и... они сотрут все к чертовой матери и исчезнут. Две их базы засекли и потеряли таким образом. В компьютерных делах они, видимо, понимают лучше нас... У них сильные кадры, судя по всему, хотя и начали действовать недавно...
- А Управление как реагирует?..
- Никак. По моим сведениям, они еще не знают. Как всегда, исчезновения на арабов списывают. Покамест еще... И на этих, недавно появились... ах да, чеченцев. Ну все равно, дети пророка...
- Может, и так...
- У чеченцев что, дефицит со взрослыми мужчинами и женщинами, способными рожать?.. Я слышал в новостях, чуть ли не воевать с русскими собрались. Кто бы мог подумать, еще два года назад, что Железный Занавес падет...
- Когда Берлинскую Стену сломали, я уже подозревал, - вставил умную мысль Цхай.
- ...и что Империя Зла начнет на кусочки разваливаться! Что с миром делается... девяносто третий на дворе, почти целый век с красными провоевали, а они возьми и сами себя развали...
А кто бы мог подумать пять месяцев назад, что в Нью-Йорке начнут толпами пропадать люди? подумал Цхай, а вслух спросил: - А эти чеченцы... они что, вправду собираются с русскими воевать?
- Аллах их знает. Но не удивлюсь. Исламисты народ еще тот. К тому же там нефтяные деньги замешаны, и судя по всему, от продажи оружия и наркотиков тоже... Мы недавно на совещании регионов задумались о перспективах выхода русской мафии из-за бывшего Занавеса на мировые просторы... Перспективы - хоть плачь... Эти еще себя покажут.
- Такие крутые?..
- Похоже. Им терять нечего, они у себя такую жизненную школу прошли... Если те же чеченцы начнут войну, то мир еще содрогнется. Не думаю, чтобы они в Яблоко приперлись за людьми. Им русских пленных хватит... эти горские народы, на всех континентах...
- Я помню, - кивнул Цхай. - Афганистан.
- Не только... Смотри, это указатель?..
- Похоже.
Комиссар резко затормозил. Цхай мгновенно сконцентрировался, сон как рукой смахнуло.
- Почти приехали. Мы Олбани примерно часа два как миновали?
- Примерно. - Согласился Цхай. - Мы сейчас между Олбани и Москоу, что в Пенсильвании.
- Ты только... поосторожней там. Я не хочу, чтобы... еще один человек пропал бесследно.
- А вы уверены, сэр, что эта ферма причастна к?..
- Не уверен. Но сильно подозреваю. Косвенные факты, собранные мною, свидетельствуют об очень даже любопытных совпадениях... Я одного не могу понять, почему там так много женщин... Неужели феминистки доэмансипировались до создания своей нелегальной военизированной организации...
- Как наци? Они тоже сначала по пивным и фермам группировались...
- Вроде того. Удачное сравнение. И у этих, похоже, схожая с нацистской идеология. И сеть информаторов широко раскинута, я почти уверен, что в нашей парижской центральной конторе кто-то на них работает. Агенты влияния, чтоб их... Только я что-то пытаюсь выяснить, обязательно случаются нелепые совпадения... А позавчера меня хотели укокошить, и я понял, что могу не успеть. Слава Богу, я вдовец, кроме дочери, им некого у меня отбирать... и некем шантажировать. Знаешь, не дает мне покоя это обилие женщин...
- Но и мужчины там есть?
- Кажется, да. Вот это-то и странно...
- Ладно, погляжу я на все это изнутри, будем знать.
- Надеюсь... Мне кажется, что если эти захотят захватить власть, где бы то ни было, им это удастся, эх-х... - снова вздохнул комиссар. - Эти умеют разрабатывать планы революций и ни перед чем не остановятся.
- Почему вы так думаете, сэр? У вас имеется информация... о которой я не знаю?
- Не в этом дело. У меня ощущение, что они, если это они, похищают людей неспроста, и не всех подряд, и критерий отбора очень даже выработан, пусть мы его не знаем, и... куда они деваются, вот в чем вопрос...
А ему, похоже, не дает покоя мысль, что его дочка могла по собственной воле исчезнуть! вдруг осенило Цхая. Умный мужик этот Инспектор Мэ, хоть и нудный, и болтает без умолку. Не хотел бы я оказаться в числе его врагов...
- С Богом, - сказал комиссар, запуская мотор джипа и сворачивая в лес.
...успешно проскользнув мимо датчиков, которые кому-кому, а ему засекать проще простого, и сторожей, по большей части почему-то (!) женщин, он думал, что попадет внутрь незамеченным... проволока с рукоятками и нож делают ненужными пароли и фальшивые документы... заминка вышла уже под самой стеной центрального строения, старинной каменной кладки трехэтажного домины, с увитыми плющом стенами и двускатной черепичной крышей. Из-за угла прямо на Цхая вывернули две здоровенные женщины, каждая из них была на голову выше него, и фунтов на двадцать пять тяжелее. Замерев на долю секунды, обе, они, опять же обе, синхронно, ринулись на Цхая, с явным намерением сплющить в лепешку. Он упал на землю и змеей проскользнул между ног одной из них, тут же вскочил, схватился за ветви плюща, взлетел футов на десять вверх и прыгнул оттуда на голову ближайшей. Об этой уже можно было не беспокоиться, и Цхай, на одном дыхании, падая вместе с нею, выбросил руки, схватил вторую за волосы и подбородок и оказался лежащим на двух женских трупах. Обеим он сломал шейные позвонки - первой ногами, второй - руками. Комиссар приказал: пленных не брать. Все эти прыжки и полеты заняли времени от силы полторы секунды. Кроме глухого падения тел и шороха плюща, не успело раздаться ни звука.
Цхай вскочил. Теперь все надо делать очень-очень быстро. В любую секунду тела могут обнаружить... Ни секунду лишней... Три - и он на крыше. Три - по каминному дымоходу вниз. Какие удобные эти старые дома... Большая комната. Никого в ней. Похоже, зал заседаний. Двери... выберем ту, что направо. Две секунды, и он в соседней комнате. Секунда... Ничего похожего на терминалы, вообще никакой техники... Назад, в дверь прямо... две секунды... галерея, нависающая над холлом... вниз, по лестнице... Голоса!.. Секунда, и он под потолком на громадной люстре... По лестнице вверх - женщина и мужчина. Женщина в кожаной безрукавке и короткой, кожаной же, юбочке, перетянутой широким ремнем с чем-то поблескивающим серебристо на пряжке... как и те две. Униформа?.. Мужчина что-то заискивающе говорит на незнакомом языке. У женщины недовольное выражение лица. Мужчина, похоже, оправдывается... не оправдался! Хлясь!!! Женщина влепляет ему пощечину... Хлясь! Хлясь!.. Хлоп!!! Вторую, третью, и без перерыва, как бы продолжая движение руки - кулаком в лоб... парень падает на ступеньки, и вместо того, чтобы как-то противодействовать или хотя бы возмутиться... скрючивается, скулит и о чем-то жалобно молит... Если бы Цхай был европейцем, у него бы глаза на лоб полезли, а так - он совсем сощурился. Ничего себе, попал. Что за притон садомазо?.. Женщина пнула упавшего ногой в спину, что-то коротко рявкнула и преодолела оставшиеся ступеньки. Исчезла за дверью. Лежащий на ступеньках мужчина приподнял голову, воровато посмотрел по сторонам... Цхай удивился выражению его лица - какое там возмущение!.. жалостливая покорность... и быстро-быстро перебирая конечностями, как обезьяна, на своих четырех, потрусил вслед женщине... Мда-а.
Цхай спрыгнул на галерею и скользнул под стеночкой вниз по лестнице. Замереть на долю секунды... Голосов не было слышно. Может, в подвале?.. Он попробовал ручку двери. Открыто... отворил и проскользнул. Длинная лестница, вниз... рискнем... две секунды и он...
Вот это ДА.
Он ожидал очутиться в подвале, пусть даже обширном, а вместо этого очутился в туннеле, футов пятнадцати шириной, со сводчатым потолком, с виду проложенном совсем недавно - покрытие стен не успело потускнеть, и мягкий пластик на полу совсем не был истерт ногами... Двери, двери, двери - насколько хватает взгляда, а хватило его до поворотов... Цхай насчитал четырнадцать дверей в обе стороны и мысленно присвистнул. Да что тут такое?!.. Секретная база какая-то, что ли?.. А если подпольная организация, то в нее обязательно входит парочка мультимиллионеров... Голоса!.. Рискнем - первая дверь справа... Полсекунды... Притворив ее за собой, Цхай застыл. Дверь явно звукоизолирована - ни малейшего шороха из туннеля не слыхать. И темно как у негра в лавке... Цхай надвинул очки ноктовизора, повернулся к двери спиной и чуть не описался от ужаса.
А кто бы на его месте не?..
53. ВЫНУЖДЕННЫЙ ПРИВАЛ
...Пит вышел в холл, встречать новоприбывших. Убирать трупы нонок было уже некуда и некогда, и Грэй посоветовал хозяину дома: - Кинь ему там сколько надо, и пусть укатывает. Скажи, что вышло недоразумение... придумай что-нибудь. Он все равно, брат, не сможет найти твоих женщин, будь он хоть Шерлоком, Эркюлем, Ниро, Майком, Стивом, Перри, Жюлем и майором Прониным в одном лице.
Когда Пит вышел, Вилли задумчиво произнес: - Я вот думаю все время... Откуда ты знаешь столько всяких типов... Если ты не из Квартала родом, а нейтралки уже не осталось совсем, где ты мог ныкаться на вражьей территории так долго и не попасть в лапы тварей...
- Совет, Вилли. Если хочешь что-то спрятать, положи на самом видном месте.
- Это ты к чему?..
- К тому, что ножницы и всякие мелочи в доме вечно оказываются в самых неожиданных местах... - Грэй подошел к окну и выглянул в щель между портьерами. - Пит, похоже, договорится... вот, уже идет к дому... весело бы нам было, если бы кто-то незапланированный пожаловал...
- Ты не ответил, - настойчиво продолжил Квайл, - эти типы все кто? Где ты с ними познакомился? И кстати, у тебя и этого Пита похожие акценты. Вы что, из одних мест?..
Грэй повернулся к напарнику. Улыбнулся.
- Да, так, где только не приходилось... с некоторыми в библиотеке, с некоторыми в трамвае по пути на работу, с некоторыми дома... за ночь по типу глотал... А что касается твоего кстати - тут ты в яблочко влепил, что да то да.
Вилли, по выражению лица видно было, попытался переварить услышанное. Но ему это плохо удалось... Тем временем Пит вернулся в дом и запер входную дверь. Выглядел он неважнецки.
- Если бы это была правда... ТО, ЧТО Я СОВРАЛ КАРПЕНТЕРУ... ЕСЛИ БЫ Я ВЕРНУЛСЯ В ДОМ, И МЕНЯ ВСТРЕТИЛИ ЖЕНСКИЕ ГОЛОСА... А НЕ ТРУПЫ И... - Пит вздохнул и мрачно огляделся.
Грэй не стал информировать Пита о том, что услышал эпитеты, адресованные в свой и Квайлов адрес. Мужик не в себе, надо сделать скидку на это. К тому же концепция телепатии ему навряд ли знакома. Он по другой части... не из этой "степи"...
- Пит, на сборы пять минут, хватит?.. - спросил он земляка.
- А шо мне сбирать?.. - ответил тот вопросом на вопрос.
- Ну тогда вперед, - кивнул Грэй.
..."роллс-ройс" одной из самых первых моделей был так же шикарен, как его внуки и правнуки. За рулем сидел хозяин, а Грэй и Вилли расположились на заднем сиденье. Авто неслось с солидной скоростью, миль сорок, и Грэй прикинул: успеваем?.. Они успевали. Грэй не был уверен на все сто в достоверности имеющейся в его распоряжении информации. Но хотел верить, что не ошибся - ни в кандидате, ни в "нужном месте", в котором надо быть в нужное время. Точность попадания и требовалось обеспечить, точность попадания и обеспечивал сейчас несущийся в ночь лимузин Пита.
Вдруг Вилли задумчиво произнес, тихо так, но Грэй расслышал: - Не врал, значит... м-да-а... - и тяжко вздохнул. - Ты о чем?.. - отреагировал Грэй. Вилли второй раз вздохнул и сказал: - Лес, дерьмо, чтоб ему... Значит, бывает он, не легенды это... И дышится по-другому, аж странно... Грэй тоже вздохнул: - Вот. Что да то да, а если еще остановить кар и на травку прилечь... И этого они вас лишили. - Вилли скрежетнул зубами: Твари... Слушай, а они в лесу тоже живут? - он стукнул кулаком по сиденью. - И в лесу, - кивнул Грэй. - И такие же стервы?.. - Вилли смачно продолжил ряд названий и эпитетов. - К несчастью, да.
- Хоть солнце они у нас не украли...
- Это да. До звезд им не дотянуться.
- Смерть нонкам.
И они оба замолчали. Пит в разговор не встревал, только пару раз коротко обернулся. Он явно не пропустил ни слова.
Утро застало их в дороге. Грэй объявил привал, когда они въехали в Олбани. И понес же их черт так далеко от Большого Яблока! мрачно подумал Грэй. Мало ноночьих нор в Городе, что ли... изгрызли мегаполис за считанные месяцы... Впрочем, зря я так. У меня масштаб взгляда гораздо крупнее, обзор шире, информированность на порядок выше. Мне бы прийти сейчас к главному начальнику и все рассказать. Но хрен с маслом мне кто поверит, то-то и оно. Слишком невероятно, по их мнению. Чтобы бабы и такое "замутили"!.. Они, конечно, стервы и все такое прочее, но чтобы ТАКОЕ!.. Потом, когда поймут, что очень даже ЧТОБЫ ТАКОЕ, поздно будет. Исторический факт, блин...
О мотелях, само собой, в десятых годах и мечтать не стоило. Выбрали скромный отель. "Роллс", остановившийся у его дверей, выглядел как боевой слон у подъезда "хрущобы", и, попросив Пита снять комнаты, Грэй пошел договариваться насчет "парковки" в каком-нибудь сарае, чтоб не светиться, кто их знает, тварей патлатых, вдруг и здесь сейчас шныряют. Они с Вилли еще в пути переоделись в подобающие эпохе костюмы, одежда Питова дворецкого вполне Квайлу подошла, а с Питом у Грэя габариты совпадают. Сыны одной и той же "окраины", все же... Грэй неожиданно для самого себя уловил, что испытывает к Непыйводе странную, щемящую сердце симпатию. Подумал: если все мы - файлы в каком-нибудь невообразимой Вселенской Сети мириад-восемьдесят шестой модели, то у нас с Пэтром явно одинаковое "расширение"... Имена у каждого свои, как и положено файлам, зато после точки три буквы: ю, кей и аар... Договорившись насчет авто, он вернулся в вестибюль. Вилли сидел в кресле под каким-то фикусом в кадке, полускрытый от взгляда, и "пас" вход. Пит разговаривал с портье. Физиономия у Пита была кислая. Грэй понимал его, как никто... "Но если бы ты видел всю полноту картины, у тебя бы волосы дыбом встали", - позавидовал он неведению Пита.
Не вынимая руки из кармана, Вилли шагал за Питом, Грэй замыкал шествие. Пит снял три смежные комнаты, повезло, в отеле таковые имелись. Грэй пооткрывал две внутренние двери и позапирал все три внешние. - Водные процедуры и - спать! - провозгласил и подал личный пример.
...расхаживая по своей комнате, он растирался жестким полотенцем, постанывая от наслаждения. Крикнул: - Я первый на вахте! Вилли, четыреста минут сна, потом сменишь!
Возмущенный голос Вилли донесся из дальней комнаты: - Лучше ты спи давай! До полуночи! Я пригляжу за порядком!
- Тебе скока лет?! - Грэй остановился и опустил полотенце. - А что такое? - голый и мокрый Вилли показался в проеме, ни клочка одежды на нем не было, но переброшенный через плечо ремень с кобурами присутствовал неотъемлемо. - Нет, я спрашиваю, ты какого, блин, года?! - рявкнул Грэй. Ну, я точно не знаю... - смутился Вилли. - По поводу моего рождения ни одна церковь не почесалась, чтобы занести дату в книгу. Думаю, примерно двадцатого-двадцать первого... - он замолчал. - Вот. И сколько тебе лет? повторил Грэй. Вилли ответил: - Ну что пристал... Значит, примерно двадцать два, может, три... тьфу, сейчас и не поймешь... мы в каком годе?
- Тринадцатом. Тыща девятьсот. Вот... и ты до сих пор не усвоил, КАК надо отвечать старшему? Тебе что, Кодекс Напарничества процитировать? ехидно поинтересовался Грэй. - Ну-у... - Вилли опустил глаза. Почесал затылок. - А в каком ты звании? - добил Грэй, сурово глядя на него. Лидер отряда... - прошептал Вилли. - Вот. Типа как майор. И тебя еще приходится учить дисциплине! Р-разложение, блин... - Грэй негодующе покачал головой.
- ДА, СЭР!!! - рявкнул Вилли и стукнул пяткой о пятку, за неимением каблуков. - Приказано спать четыреста минут, потом заступить на дежурство!! Разрешите исполнять?!
- Разрешаю. Идите. - Грэй улыбнулся. - Во-от, другое дело...
Вилли четко развернулся через правое плечо и шагнул вон из комнаты. Тут же всунул назад голову. - Слушай, ты, дженарал злобный, а ты-то в каком звании-то... блин?!
- У меня их много! - оживился Грэй. - В одной армии я потом и кровью дослужился до капрала, в другой сразу в Капитаны угодил и тут же выбыл по ранению, в третьей путем подкупа, лести и лизания седалищ произвелся в полковники второго ранга и дослужился бы до старшего майор-сержанта, но заскучал трахать маршал-сержантских жен и обрабатывать ихних прыщавых дочерей, потому сам себя уволил в запас, из четвертой дезертировал рядовым, сразу, в пятой добрался до должности младшего уборщика храма чис... - он осекся и замолчал. Вилли молниеносно впрыгнул обратно в комнату и профессиональным голосом контрразведчика произнес: - Ага. Тут-то мы и проговориться изволили... мда-а. Я знал, я ждал...
- Сур-рово! - одобрительно отозвался Грэй, отбрасывая полотенце. Так и надо. Подозревай всех и всегда. Самых близких - в первую голову. Прямой путь. И никаких тычков прикладами в спину, никаких овчарок, никаких "шаг вправо, шаг влево". Сами себя в кандалы и за проволоку, в блок. Потом еще ругают тварей патлатых, умники, что загнали их...
- Ты о чем? - несколько опешил Вилли. Подобной реакции он не ожидал. Он "не снимал пальца с курка" все это время. То, что Торопыга не выпердок, сомнению не подлежало. Но странности его и загадочный факт его появления вроде как НИОТКУДА расслабиться не позволяли, хотя Вилли и доверил свою жизнь ему, как Напарнику. Тут явно без пребывания во вражьей терре не обошлось...
- Я о том, что если ты не отправишься спать, я лягу спать сам и продрыхну до урочного часа, но когда я проснусь, ко мне лучше не приближайся, рискуешь нарваться...
- Может быть, я покараулю, если это так принципиально? - вмешался вдруг голос Пита, и он собственной персоной появился из средней комнаты. Смотрю, вы, хлопцы, от усталости друг дружку грызть начали. Не дело то...
- Тебе скока лет?! - практически в унисон гаркнули напарники и замолкли. Посмотрели "друг на дружку" и... в унисон же расхохотались.
Пит ошеломленно смотрел на них. Пожал плечами. Сказал: - Тридцать четыре. И я у войске никогда не бывал. Это важно? А ты не глузуешь, Сирко, правда полковник чи той... маерсежант?..
- Да, между прочим, правда? - сверкнул глазами Вилли.
- Между прочим, правда. - Отрезал Грэй.
- Ну тогда я пошел спать, господин полковник. Я до лидера колонны не дослужился, извините, посему подчиняюсь старшему по званию... - Вилли махнул рукой и вышел.
- И часто вы так? - спросил Пит.
- Нет. Это... я виноват. Ты прав, от усталости и не такое бывает.
- Ну от и поспи. Я посторожу. Все равно спать не могу...
- Та не в том же ж дело, кому сторожить... Просто я... - он замолчал на полуфразе. Пит тоже промолчал. После паузы Грэй продолжил: - Терпеть ненавижу ждать и догонять. И каждый раз приходится от полуночи до полуночи кантоваться...
- Ну так выпей, и все будет о'кей, - посоветовал Пит.
- Сопьюсь, - грустно улыбнулся Грэй. - Я выбрал другой способ эскапизма.
- Шо, так худо, братыку?..
- АЖ ГЭТЬ. - Грэй выразительно провел ребром ладони по горлу.
- ЩЕ Б ПАК, - согласился Пэтро.
- Жизнь - дорога. Чем больше по ней идешь, тем сильнее гудят ноги.
- Отак воно. - Снова согласился Пэтро.
- Но назад не повернешь, и не надейся на бога...
- Сам не плошай. - И снова согласился Пэтро.
- Себе в зеркале подмигнешь, и не осудишь строго... и отдохнув немного...
- Авжэж. Слава Исусу. - Пит быстро перекрестился и окончательно перешел на ридну мову. - А тепер лягай спаты. Дай мэни гвынтивку якусь, на всяк выпадок. З вамы тут зовсим збожеволиешь. Навижэни якись, кулэмэтамы обвишани, пелькы... - он осекся и обреченно махнул рукой, повторяя жест Вилли. - ...роззявылы, оруть як скажени, якись воны надто напружени. Мабуть, багато воювалы, трэба видпочыты...
Грэй улыбнулся. "Ты прав, земляк. Только мне отдых не поможет. Не для того я превратил фантастику в реальность, чтобы пузом кверху на пляжах Мира Таити валяться... бывали и там, между прочим... Если состаришься в Дороге и скрутит "ревматизм", лучшего мира для пенсионера не сыскать... Никто никуда не спешит, все всем довольны... этакий островной коммунизьм на песке под пальмами... Только когда я узнал, какой ценой сохраняется стабильность, у меня кишки скрутило от отвращения, и ноги моей там больше не будет... Что я там узнал, ни в одном фантастическом романе не прочтешь... Об этом учебники судебной психиатрии повествуют, сугубо реалистично... Нацистские планы эвтаназии и броски детей в море со скал древних спартанцев - невинные забавы по сравнению с тем, какая участь ожидает тех, кто не вписывается в жесткий физический и психологический стандарт... Нет, все-таки определенная среда обитания формирует определенные менталитеты. Здесь тоже всяческие островитяне себе подобных любят в жареном виде, под соусом кетчупного цвета..."
- ...ты вновь вперед живешь, ведь жизнь - Дорога. - Закончил свой экспромт Грэй и отрицающе покачал головой. - Попробуй заснуть, Пит. Я мало сплю, а если и сплю, то ближе к полуночи, перед нею, или утром, до полудня...
- Як скажэш, - пожал плечами Пит, - нэ сумуй тоди тут, на самоти...
- Спробую, - улыбнулся Грэй. - У меня есть такая книжечка... - он достал откуда-то из складок своей одежды маленький блокнот в черном кожаном переплете. - Скучать и грустить я предпочитаю в ее обществе... А если затоскую, то, - он погладил кончиками пальцев левой руки невзрачный металлический медальончик на тоненькой тусклой цепочке, теряющийся из виду между буграми мышц на его груди, взглянул на запястье правой, и достал из бело-синей мятой пачки, лежащей на столе, папиросу, - все мое всегда со мной... вспомню об этом и повеселею.
Пит пожал плечами, он явно не понял, о чем речь, но промолчал. У него голова сейчас другим забита, подумал Грэй. А у кого бы на его месте не?..
- Пит, погоди... - остановил Грэй уходящего земляка. - Ты не суши голову. Ни в какую тюрьму ты не попадешь. В американскую - точно.
Пит удивленно посмотрел на Грэя. "Звидкиля вин знае?!!"
- Иди спать, Пит.
И Пит послушно ушел в соседнюю комнату. Тон, которым Грэй велел идти спать, был СТАЛЬНЫМ. Умные люди такому тону не перечат. Пэтро Нэпыйвода сроду дурнем не был.
И людям, которые ему помогали, умел быть благодарным. Он умел ПОМНИТЬ не только бесконечные колонки биржевых котировок... Он умел помнить все.
54. ПЛЕННЫХ НЕ БРАТЬ
...быстрота реакции не подвела Цхая, как всегда. Сознание еще не успело осмыслить то, что увидели глаза, а тело уже распласталось на полу, сдержав спазматическую реакцию мочевого пузыря, и жалея лишь о том, что не в состоянии провалиться ниже пола, может, вообще под землю, или на другую планету... Чудовище, лицом к морде с которым Цхай столкнулся в буквальном смысле вплотную, распахнуло пасть еще шире и вознамерилось заглотнуть непрошенного вторженца целиком... Цхай даром жизнь отдавать не желал, и молниеносно выхватил гранату, в крайнем случае, выдернуть чеку он успеет... и тут же опустил руку, и чуть не расхохотался. Если бы кто видел в эту секунду лицо его, то отметил бы удивленно, что обычной бесстрастности его и след простыл...
Охранный "призрак" был сработан первоклассно, и Цхай оценил по достоинству мастерство программировавшего проектор. Если бы не некоторые специфические особенности восприятия Цхаем окружающей среды, он "купился" бы непременно... Неуловимо сменив лежащее положение на стоящее, он шагнул прямо сквозь пасть, сквозь клыки и лоснящийся слизью язык, и осмотрелся. Ага-а, именно то, что надо... На то, чтобы подсоединиться "шлангом" к терминалу и "скачать" информацию, необходима минута...
Но даже минуту ему не дали. Входная дверь отворилась, и кто-то вошел в комнату. Еще когда дверь открывалась, Цхай, среагировавший на появление первых квантов света из туннеля, уже взлетал по стенке к потолку, уцепился там, наверху, за какую-то трубку, торчащую из стены... Щелк! Помещение, заполненное всяким лабораторным оборудованием, осветилось, и Цхай увидел девушку, стоящую у двери. Она была одета в белый коротенький халатик и держала в руках Автомат Калашникова. Поводив стволом из стороны в сторону, вздернула плечиками и шагнула вперед... Цхай свалился ей на голову как бомба, и третий женский труп прибавился к первым двум. Прикрыв дверь, он метнулся к компьютерному терминалу сквозь тускло мерцающий в ярком свете ламп "призрак" и подсоединил "шланг". Получив добычу, спрятал микрокомп в сумку на поясе и, подхватив АК, вернулся к дверям. Выглянул, предварительно щелкнув выключателем... Кого-то ищут. Меня, наверное, подумал Цхай. На мгновение напрягшись, уловил обрывок эфирного разговора через "уоки-токи" со словами "проникновение внутрь"... Пора уходить. В туннеле - пусто. Голоса слышны отдаленно, за поворотом... Секунда, и он на лестнице. Секунда, и наверху. Секунда, и в холле. Секунда, и... Три женщины в черной униформе застыли, вытаращившись на него, и он скосил их одной длинной очередью. Теперь точно пора, сейчас тут будет вся толпа... вон как в эфире воют... и вся электропроводка в стенах засветилась горячим оранжевым колором - заработали резервные защитные системы... поздно.
Цхай метнулся к выходной двери, прорываться с боем, хотя сознавал, что шансов уцелеть почти не остается. Когда он схватился за литую бронзовую ручку, старинные напольные часы, стоящие неподалеку, начали бить полночь...
55. УУУУУУУУХХ
- Извините, миссис, наше авто сломалось, а погода портится... говорил Пит пожилой женщине, открывшей дверь. - Не могли бы вы нас приютить? мы хорошо заплатим, особенно если вы позволите поставить авто под навес...
- Конечно, мистер... э-э-э...
- Блэйкс. Мистер Питер Блэйкс, разрешите представиться, - Пит приподнял шляпу и слегка кивнул. - Предприниматель из Нью-Йорк-Сити. А это мои друзья... мистер Грэйс и мистер Вайтсон.
- Проходите, проходите, - захлопотала фермерша. - Папочка и мальчики сейчас придут, скоро час ужина... мы поздно ужинаем, работы много, знаете...
- Я поставлю, - сказал Грэй, - извините, миссис... э-э-э...
- Кенвуд. Сара Кенвуд, мистер Грэйс.
- Очень приятно. Если можно, я бы попросил у вас немного свежего молока...
Пит удивился. Чего это он?.. И заметил, что Билли тоже краем глаза зыркнул на напарника.
Но тот развернулся к ним широкой своей спиной и пошел к воротам, к "роллсу". Двор фермы загромождали всякие повозки, плуги, другие сельскохозяйственные принадлежности, и, окинув его взглядом, Пит ощутил совершенно позабытое желание... руки чуть было не потянулись к лошадиной упряжи, сложенной на ближайшей бричке, ну что за беспорядок, надо все аккуратно в конюшне развесить, потом протереть жеребчику или кобылке спину, на ладони кусочек хлебушка к горячим мягким губам поднести... Пит встрепенулся. Да-а, крестьянская корни напомнили о себе!
...Семья собралась к ужину, и оказалась многочисленной и шумной. Глава, папаша Сэмюэль Кенвуд, три сына, две невестки, мамаша Кенвуд, дочка с мужем, вторая дочка, незамужняя, четверо хлопчиков-внуков и крохотная дивчинка на руках у одной из невесток... Может, и ему судилось так вот землю пахать, детей-внуков плодить, вечерами, с поля воротившись, садиться за общий стол, ощущая, как гудят натруженные руки и ноги, и помолившись коротко, начинать неторопливый ужин большой и дружной хлеборобской семьи... Эх, Ганка.
Спасибо, шо втикла.
Давно Пит не едал такой смачной вечери. Несмотря на смуту, панующую в сердце, настроение его поднялось. Глядя на Сирка и Уилли, он приметил - у них тоже. После всеобщего посменного храпака в отеле (он сам тоже заснул, аж удивился после) они себя ощущали пропущенными через молотилку, много спать вредно. Сирко напился молока и был похож на своего довольного сытого тезку, обитающего в будке во дворе у багатого хазяина. Уилли, приметил зоркий Пит, положил глаз на младшую дочку Кенвудов. Дело молодое, подумал Пит...
Потом они разошлись по комнатам. Дом был большой, свободных комнат хватило. Пит уже давно перестал удивляться, как добрэ живут в Америке крестьяне. Там, в Украйне, за океаном, такого домины не было даже у пана помещика... Грэй негромко сказал Питу, перед тем как тот закрыл дверь своей комнаты: - За двадцать минут до полуночи встречаемся у роллса, мы с Вилли облачаемся как положено, а ты держись за нашими спинами, когда снова в дом войдем. Кто знает, на что в первую же секунду нарвемся. И без самовольства, понял?
Пит кивнул. Если он чего-то не умел, то не стыдился признаться. Воевать он не умел. Хотя знал, что если понадобится, вонзит свой кинжал в брюхо любому, чтобы добраться до своих дивчаток. С кем вот только биться в этом доме? Пит недоумевал. Не с дочками ж и невестками во главе с мамашей Кенвуд!
- ...Возьми, - в руки ему что-то ткнулось. Пит увидел в свете керосиновой лампы, подвешенной к столбу: рукоять большого пистолета, таких он никогда не видел, толстенный такой параллелепипед с коротеньким дулом, и снизу из рукояти торчит длинная и плоская железная пластина... - Ежели кто на тебя бросится, наводи прямо и жми курок. Понял? - Грэй мельком глянул на Пита, он прижимал к уху какой-то черный кругляш, от которого тянулась веревочка куда-то под балахон, и думы его были явно не о том, понял или не понял чего Пит.
- Авжэж. - Другой рукой Пит сжал рукоять кинжала. Так оно надежнее...
Новые Питовы побратимы снова вырядились в свои черные балахоны, обвешались железяками и выглядели серьезными. Роллс, сказал Сирко, останется на память гостеприимным фермерам, "ты по нему не будешь слезы лить, Пит?". Пит отмахнулся. Забрал что надо из мелочей и шагнул вслед за побратимами к воротам сарая. Грэй их плотно прикрывал, прежде чем зажечь лампу, и в эту секунду правая створка начала отходить от левой. Краем глаза Пит уловил, как побратимы мгновенно выставили стволы своих страхолюдных машингвэров, и сам себе изумился - ствол его пистоля тоже смотрел куда надо, будто сам повернулся!.. Вояком становлюсь! мелькнула думка, и... створка приоткрылась, и внутрь проскользнула младшая дочка хозяина. Вздрогнула, замерла, круглыми очами уставясь на троих хлопцев с ружами в руках. - Тссссс!!! - зашипел Уилли, - ты чего пришла?..
- Я-а... я видела, ты сюда пошел, показалось, меня дожда-а... дивчина замолкла. Гарна лялька, подумал Пит. Но припозднилась...
- Иди сюда, не бойся, - так же негромко велел Грэй. - Извини, что Вилли твоих надежд не оправдал. Смотри, вот авто.
Дивчина несмело шагнула вперед. Кивнула - мол, вижу.
- Теперь оно - твое, - сделал рукой широкий жест Грэй. У дочки в буквальном смысле отвисла челюсть, Грэй толкнул в плечо Вилли и кивнул Питу на ворота. Один за одним они трое стремительно скользнули мимо оторопевшей девчонки. - Две трети минуты, - бросил Грэй на бегу непонятные Питу слова, - укладываемся...
Уилли, бежавший первым, открыл дверь, ведущую в большой холл, и исчез внутри дома. Грэй притормозил, пропустил Пита вперед. Пит вскочил за младшим хлопцем в холл, и тут же гулко бамкнули напольные часы. Грэй неожиданно облапил Пита сзади, прижал к себе, а Уилли, так же неожиданно, привалился к нему спереди, вцепился в предплечья, уткнулся лицом в грудь и...
У-у-у-у-у-у-у-ухх!!!!!!
...Пита вывернуло наизнанку, поставило с ног на голову, гупнуло в зад копытом, влупило по подошвам, подкинуло, ухватило за шкирку и безжалостно потащило вверх...
- ...а-а-а-а-ать вашу!!! - пол снова долбанул по подошвам, Пита кидануло влево-вправо, как тополю под шквальным ударом ветра, и не рухнул он только чудом... Балахоны, сжимающие его спереди и сзади, разжались... БАМ!!! Ухи почему-то схватили последний удар часов, и Пит снова заорал. И вмиг понял, что не один орет, на него набегала с лестницы голая (почему-то) худющая девка и вижжала как свиня, которую волокут колоть. Пит не успел подумать ничего, а рука его уже взлетела, и палец жал курок... Руку тут же подкинуло черт знает куда, но грохочущий огонь, изрыгнутый пистолем, успел снести девке голову и верх туловища...
Пит опомнился, потому что навалилась ТИШИНА. После грохота и ора, едва не порвавших уши, тишиной грохнуло по голове как толстенным дрючком. Пит в шоке оглянулся. На полу холла валялись несколько раскромсанных женских тел, кровь заляпала все, что и кого только можно было заляпать. Эти "кого", заляпанные кровью, состояли из него самого, хлопчика Уилли, поводящего по сторонам дулом своего кулэмэта, Грэя, поднявшего вверх открытые ладони и махающего ими из стороны в сторону, и... какого-то китаезы в коричнево-зеленых пятнистых шароварах и такой же куфайке, направившего на Грэя свою гвынтивку с кривой рукоятью спереди под ложем.
Чи я помер, подумал в ужасе Пит, чи живый?!.
56. БОЯ БЕЗ ПОТЕРЬ НЕ БЫВАЕТ...
- Ким Цхай Чен! - веско произнесло одно из возникших прямо из ниоткуда существ, поднявшее руки и показывающее Цхаю пустые ладони, сначала спроси документы, потом стреляй.
Цхай шумно выдохнул воздух, задержанный в груди, и опустил АКа. "И то правда, без них я бы уже трупом валялся. Что за инопланетяне такие?.. или это у них шлемы?.."
- Держи! - существо бросило Цхаю автомат незнакомой конструкции, смахивающий на израильский "узи", но не он. Цхай перехватил на лету предложенное оружие, выронил отслужившего свое русского "убийцу" и нефиксируемым обычным взглядом моментальным движением выхватил свой пистолет-пулемет "викинг". - Потом познакомимся, на досуге. Уходим, пока можно. И быстро. Извини, Цхай, если это для тебя каламбуром звучит. Вилли, присмотри за Питом, ему с непривычки худо. По себе знаю. Я хоть первое живое существо в этом мире недавно совсем записал в мертвые, но в других приходилось видеть и делать всякое-разное...
- Присмотрю, присмотрю. Он у нас молоток, Пит-то, в осадок не выпал, - откликнулось существо гораздо меньших размеров. В отличие от первого, говорившего со славянским акцентом, выговор его звучал как у уроженца Нью-Йорк-Сити. Третье существо, больше похожее на человека, но почему-то в одежде начала века, такую в фильмах и увидишь только, стояло, таращилось на подобный брошенному первым существом Цхаю автомат в своей руке, и в буквальном смысле разевало рот, как выброшенная на берег рыба. "Теплая компания".
- Мы уходим или на пикник тут остаемся? - спросил он вслух.
- Тут ты меня уел, брат, что да то да! - воскликнуло большое существо и метнулось мимо него. Достаточно быстро, но Цхай без труда нагнал. Меньшее существо и здоровяк в одежде начала века пыхтели где-то позади. Противу ожиданий, лучи мощных прожекторов не полосовали территорию, жадно ловя мечущиеся фигурки, чтобы отправить их в перекрестья прицелов. Но из тьмы тут же набежали какие-то, достаточно бесшумно и стремительно передвигающиеся, и вновь загрохотали выстрелы. Со всех сторон, и Цхай завертелся волчком, стараясь опередить и поразить мерцающие зеленоватые силуэты первым. Черные существа не отставали от него в активности, разве что передвигались гораздо медленнее, особенно меньшее... Ранили кого-то из них, Цхай не знал, все трое держались на ногах, и отстреливаясь, смещались прочь от дома. Цхай не отставал, хотя мог бы опередить и давно кануть в ночи... Обогнув какие-то подсобные строения, четверка, которую вся окружающая среда, казалось, стремилась превратить в частое решето, на удивление благополучно скрылась за углом, большое существо, краем глаза отметил Цхай, одним ударом снесло какого-то кинувшегося из открытых дверей гаража наперерез типа, и нырнуло в гараж. Ага, понял Цхай. Если бы кто сейчас увидел его лицо, то зафиксировал бы редкую гостью - улыбку. Придержав скорость, он пропустил меньшее существо и верзилу с холеной физиономией преуспевающего биржевого брокера, и оказался внутри последним. Ого, отметил. Крутой тарантас. Оснащение у девчоночек неслабое... Большое уже приглашающе распахнуло люк бронемашины разведки "Лукс" германского производства, рассчитанной в аккурат на четверых. Как по заказу... Вилли, к пулемету, - коротко бросило большое, и взревел мощный дизель. Цхай прыгнул в люк, и БРМ ринулась на волю. Тут же по броне противно забдзенькали пули, и Цхай пригнулся - они дуры. Но нам везет, тут же подумал. Через такой огненный шквал проскочить, и все на ногах!.. Бронемашина на полной скорости под острым углом к ограде неслась к воротам, Цхай проник со стороны леса, и с этой стороны не был... Бзи-инь, фи-и-ить!!! Пуля-дура пробила борт и чуть не впилась Цхаю в ухо... Держись, братва, идем на таран!! - закричало большое и резко вывернуло рулевое колесо...
...три мили до места, где ожидал джип комиссара, промелькнули как полустанок за окном мчащегося экспресс-поезда. Цхай крикнул: - Меня ждет напарник, тормози!! - и большое существо тут же тормознуло. Цхай выскочил, и ему навстречу из джипа выскочил Мэллоун. - Что слу... - начал было он, но Цхай молча схватил с сиденья две сумки, свою и его, и вмиг очутился снова у люка БРМ. Комиссар осекся и споро поторопился туда же...
Двигатель ревел, "Лукс" несся под семьдесят, но преследовательницы нагоняли. Три наворочанных "хаммера" (матчасть обитательниц фермы просто потрясала!!!) грызли расстояние, отделяющее их от бронемашины, с остервенением, пожирая фут за футом. Меньшее существо развернуло пулемет броневика назад и принялось хлестать короткими очередями. "Брокер" закрыл уши руками. Этот-то ЧТО тут делает? подумал Цхай... и вдруг Мэллоун, притиснутый к нему люком, резко вздрогнул, глухо вскрикнул и обмяк. Цхай непроизвольно тоже вскрикнул и схватил комиссара за плечи. НЕУЖЕЛИ НЕ УБЕРЕГ??? Ах ты ч-черт...
...один супервездеход взорвался на ходу, меньшее существо, названное Вилли, попало в бак, второй занесло, и он перевернулся, и тут же превратился в факел, но третий, выскочив из стены огня, как демон из ада, упорно сокращал расстояние. Вилли коротко, как его очереди, ругнулось и прекратило стрелять. Вытащило из-под себя ручной пулемет, крикнуло "брокеру", подкрепив крик тычком в голову: - Держи меня, Пит!!! - и высунулось в люк. Цхай одной рукой тоже придержал по пояс торчащее сбоку от несущейся БРМ существо, второй прижимая к себе тяжелое тело комиссара. Вилли затряслось, сотрясаемое отдачей, и вместе с ним затряслись все, и Пит с Цхаем, держащие его, и тело комиссара...
- ЕСТЬ!!! - заорал пулеметчик, и в этот миг Цхай окончательно признал в нем человека. Только человек может предпочесть высунуться в люк с ручником, вместо того чтобы в относительной безопасности из башенного станкача работать по цели... Они втащили Вилли внутрь, и Пит захлопнул люк. Сидевший за рулем (его-то как зовут?) свирепым голосом крикнул: - Все целы, мать вашу во все дыры?!! - ему тоже несладко приходилось, еще бы, ночью по лесу, и до сих пор не врезался...
- Напарник! - крикнул в ответ Цхай, - мой, зацепило его!!
- По-онял!! - заорал водитель и начал притормаживать. Остановиться, прекратить этот безумный слалом в ночи среди стволов оказалось не менее трудно, чем продолжать его. Но сидящий за рулем, видимо, имел немалый опыт вождения...
- ...Цхай... дай мне сказать, приказываю... - шептал умирающий комиссар, и Цхай почти приложил ухо к его губам, чтобы УСЛЫШАТЬ. - Я тебе... должен был... сразу... сказа-а... - Мэллоун замолчал, и Цхай с замершим сердцем ждал: продолжит ли?! Продолжил: - ...я тебя взял... потому что... его сын... ты. Он тобой может... гордиться... весь в него... ты. Твой отец... мы с ним... там, в Конге... он работал... под прикрытием... тогда... мы взяли Ши Люя... сянганский Капон... твой отец... хороший полицейский... будь и... ты. Они убили его... узнали, кто... он... и... - Инспектор Мэ говорил уже настолько тихо, что Цхай лишь чудом улавливал, ЧТО. - ...ты не помнишь... меня... маленький... совсем... и дочку не... помнишь... твоя мама... с вами... два месяца... у меня жили... тебе пять лет... всего... - комиссар замолчал, и продолжения Цхай не дождался. Он не должен был позволять Инспектору говорить, это отняло все его силы, но ослушаться приказа умирающего Цхай не смог. "Вот, значит, кем был отец... Если бы я сидел сбоку, то пуля была бы моей..."
Он выпрямился и растерянно посмотрел на большего и меньшего парней, снявших шлемы и оказавшиеся вполне людьми. Большой сказал: - Он был правильный мужик. Земля пухом...
А меньший вдруг запел. Цхай не знал этой странной песни, даже не песни, а речитатива, на сухой квартальный рэп смахивающего; Вилли отстукивал ритм на прикладе своего ручника и пел-говорил что-то о небесных безопасных улицах, о том, что какие-то "нонки" отправятся вниз навсегда, и не будут убивать людей, и о том, что пиво в аду сегодня комиссару подадут вне очереди...
Когда он замолчал, Пит, сидевший на земле, привалившись к колесу броневичка, вдруг громко и отчетливо произнес: - СМЕРТЬ НОНКАМ.
Вилли рубанул ладонью правой руки по сгибу согнутой левой и крикнул: - ВСЕГДА И ВЕЗДЕ СМЕРТЬ!!!
Большой парень ничего не сказал. Он тяжело вздохнул и... перекрестился.
Цхай проводил взглядом его руку, сделавшую ритуальный жест. "И все же, кто они такие, эта странная троица?.."
- Мы пришли за тобой, - словно услышав его мысли, сказал большой. Зови меня Грэем. А можешь - Братом... И нас уже не трое, а четверо. Ты будешь пятым?
- Один вопрос...
- Да?
- Нонки - это женщины с фермы?
- Еще нет, но они ими станут.
- Я тебя не совсем понял, но я - пятый.
57. РАЗГОВОРЫ НА ОБОЧИНЕ
Пит уютно устроился на охапке, покрытой широким плащом, и тщетно пытался уснуть. Загнав диковинное авто в стог, они засыпали его духмяным сеном и расположились поблизости на привал. Грэй сказал, что дальше не стоит на этом авто двигаться. После того, как они похоронили в лесу пожилого седого мужчину, преодолели миль тридцать, и завидев это поле, Грэй почему-то обрадовался и скомандовал стоп. Пит не понял, что такого особенного в этом поле, но поразмыслив, сопоставил и сделал кое-какие выводы. Кроме этой укромной затерянной поляны, Пит нигде не приметил скирд и стогов, что было вообще-то само по себе удивительно. А они миновали немало мест, явно используемых для селянских нужд...
Пит с громадным интересом прислушивался к разговору, потому и не спал.
- ...А вы из какой конторы, парни, если не секрет? - спросил китаец, - управление, бюро, моссад, эм ай иллэвэн, кэй джи би... или как там сейчас...
- Эс бэ у еще скажи! - почему-то улыбнулся Сирко. - А там сейчас не то эс вэ эр плюс эф эс ка, не то... хрен поймешь. Столько всего наворочали, застрелиться и не встать. С такими вопросами к Васе Головачеву надо, он кру-упный спец. Как на него какая мусорная контора наедет, так он ее сразу - новым романом, и по роже, и по башке, и всякими мая-то-би-гирями и дзуки-пуки-турийя-маваши. А наша контора, Ким Цхай Чен... да нет у нас конторы, знаешь ли... на колесах наша контора...
- Нет, я серьезно...
- И я. Мы типа как на месте не сидим, и все свое с собой. Так что... и контора наша на колесах, адресов, даже подставных и конспиративных, нету. Разве что Вилли вон... считай, он из Кью Эс.
- Кью Эс? - китаец, казалось, всерьез озадачился, на мгновение сквозь суровую бесстрастность выражения его лица проступило неподдельное изумление. - Такой не знаю. Мне казалось, все более-менее солидные организации...
- Ладно мне, - заворчал тут же Уилли, - еще неизвестно, какая твоя, блин, контора...
- Организация солидная, Ким Цхай Чен, более чем, Вилли прав, хоть и обреченная. Только сейчас ее еще нет. Ты у нас парень умный, современный, начитанный, в постмодернистском мире живешь, юлить не буду. Мы вроде как из будущего.
- Ага. Понятно. Морлоки. Патруль времени. Вечность. Раздавленная бабочка. Знаем. Придумай что-нибудь совсем неправдоподобное, чтобы я поверил, хорошо? Кстати, что за Васья такой? Не знаю никого из профессионалов с такой кличкой...
- Ничего я придумывать не буду. Вилли тоже сначала не верил многому, доставал вопросами, потом перестал. А Вася... ты случайно попал в яблочко. Именно профессионал. Акула пера и книгоиздания. Самый Издаваемый Автор постсовковой фантастики. Странника и Интерпресса ни в жизнь не получит, зато мерс за мерсом себе может позволить разбивать, и плевал он на всех. Умеет тип кропать то, что народ жаждет получить. Этакую приключенческую фантастыку... И не скучно ему. Достойно уважения... Помню, он когда-то на Соцконе подъезжал к моей жене на предмет трахнуться, так она его послала... обиделся и пошел. Тогда он еще не был СИА... пф...
- Так он все-таки на Управление работает?
- На кого он работает, не знаю, может, на какую какаку, но издается круче всех. Вписывает имя в скрижали...
- Понятно... Ну хорошо. Допустим. Но почему в этом самом будущем так обеспокоились по поводу этих сумасшедших женщин?
- Во! - почему-то восхитился Грэй. - В самую точку попал! Именно с ума и именно сошедших. По порядку. Почему обеспокоились, спроси у Вилли... Вилли, скажи.
- Весь мир, твари патлатые, захватили, - проворчал Уилли. - Ствол им в задницу, стервам. Все кварталы, сверху донизу...
- Какие кварталы?.. - переспросил китаец.
- Как какие? Я ж тебе говорю, весь мир, кошки драные... житься от них нету людям в Городе... вот мы сюда и пришли. Хотя я думал, что дальше, чем к нонкам, идти некуда, Грэй продемонстрировал, что есть...
- Он вырос в городе, Ким Цхай Чен, и всю жизнь прожил в нем. До недавнего времени Вилли не знал, что такое лес. Как для нас мир делится на страны, континенты и полушария, для него все поделено на Кварталы.
- Да, блин... папаша сказывал, но я хрен понимал. Думал, бредит. Какой лес, какой мир без нонок... До сих пор не знаю, верить глазам или нет... Это трава, Торопыга? Воняет как...
- В его мире нонки были всегда, - сказал Грэй. - И кто они такие, он знает лучше нас всех вместе взятых. Благодаря им от его семьи вот только этот пулемет и остался...
- Да, я им братишкину машинку не оставил. Пулю им в глаз, а не наш с Фредди МГ-2. Когда в первый раз из плена рвал, трех тварей замочил, чтобы его забрать, чуть сам не подох... вечно Вилли Квайлу не везет, нарываюсь в самый неподходящий момент...
- Погодите, погодите! - сказал китаец, - я что-то не пойму...
- Пит, он не китаец, а кореец, - вдруг повернулся к Питу Грэй. - Они друг от друга отличаются весьма... как москали от хохлов, чтоб тебе понятно было. Хотя с виду, ты прав, все на одно лицо. Мы для многих тоже на одно лицо, всех "ох, зыс рашен!" кличут.
- А ты звидкиля... - начал было изумленно Пит, но осекся. Он уже начинал привыкать, что от Сирка можно ждать чего угодно.
- Да, так вот, - отвернулся Грэй, - я очень старался избегать, до определенного срока, по-настоящему опасных вариантов развития событий, прямого столкновения... но не получается, как видите. Тебя волнуют многие вопросы, Ким Цхай Чен, и на некоторые я могу дать ответы прямо сейчас. Начавшаяся некоторое время назад эпидемия исчезновений будет, к несчастью для нашего мира, расширяться, и перекинется в другие города. Сейчас, сегодня, самое-самое начало процесса, который приведет к тому, что возникнет целое поколение людей, весь мир которых состоит из кварталов... и целая раса существ, которые людей сходу валят, как выражается наш брат Вилли, и эта привычка вошла у них в плоть и кровь. Есть мнение, что сие справедливо, но, даже понимая подоплеку, принять его я не могу. И мне гораздо симпатичнее мужики Кью Эс, с их мальчишеским Кодексом Напарничества, слизанным с самурайских традиций вперемешку с трехмушкетерскими бла-ародными принципами и правилами, которыми руководствуются в экшн-боевиках Хорошие Парни, разносящие на кусочки Плохих. Бред, наивный, но красивый. Они даже пленных нонок не убивают, а содержат вполне в человеческих условиях, плату за содержание и расход на них драгоценной пищи беря натурой. Ничего противоестественного, между прочим, в этом нет. Они пытаются оставаться мужчинами даже в мире, который превратил их в бешеных псов, загнанных в угол, в тупик... Представляешь, Ким Цхай Чен, у них даже почти нет гомосексуалистов! Их никто не преследует, хотя и не приветствуют, но в напарники из-за светло-синей окраски никто взять не откажется. Большинство гомиков в выпердки подались... Я ничего против них не имею, лично, но факт на лице, так сказать... И все же при том, что в Кью Эс количественное соотношение полов один к двадцати трем, никто женщин не хватает на улицах и не насилует, хотя, учитывая привитую нонками ненависть, составившую основу того, что квартал существует до сих пор... Может быть, способствует тому, что пар не взрывает котел напряжения, то, что у мужиков чрезвычайно развит спорт, Янки-Стадион у них чуть ли не главная святыня, и охраняется похлеще Штаб-квартиры, почти все в американский футбол играют, и качзалы в каждом небоскребе, баскет не забыли, я не говорю уж о всяческих боевых видах...
- Погоди, погоди! - поднял руку к... ореец с тремя именами. - Дай осмыслить. Так что же, там, в будущем, существует... положение вещей, настолько резко отличающееся от того, что нам сейчас видится...
- Да, ты уловил суть. Жизнь - она как барахлящий телевизор, никогда не знаешь, какой фокус выкинет через секунду, и заработает ли, если стукнешь... а может, совсем погаснет. Где-то какой-то контакт отпаяется, и пошло-поехало. Трансы горят, схемы... Хорошо, если мастер по ремонту отыщется соображающий. А то появится урод, который доведет до состояния, в котором захочется его назвать приятелем, и вместо того, чтобы починить, окончательно угробит... больше всего боюсь, блин, таким уродом оказаться...
- А ты что, чинишь?..
- Да, Ким Цхай Чен. Вот такой вот я урод. И набираю бригаду в помощь.
- А, вот оно что...
- Да. Вилли вон, компфренд наш бесценный...
- Кончай ругаться, - проворчал Уилли.
- ...Пит, который помнит все и всех, что и кого видел и узнал...
Пит навострил уши.
- ...ты, которому не надо покупать радиоприемник, чтобы послушать трансляцию бейсбольного матча, и который не беспокоится, успеет ли вырубить спарринг-партнера, потому что - без сомнения опередит и вырубит...
- Слушай, Торопыга... - вдруг встрял Вилли. - Я вот все думаю... Мы тут шастаем, на траве вонючей валяемся... Я привык, что в каждую секунду от нонок очередную пакость ждешь, а... тут расслабился. У меня что-то с мозгами творится, Торопыга... Мне уже их убивать не хочется... добро хоть, подвернулись эти стервы... Плохо ты на меня действуешь, брат, ох, не кончится это добром...
- Ничего, я тебя стукну, чтоб не забыл нажать спуск. Представляешь, Ким Цхай Чен, как нужно воспитать человека, чтобы желание НЕ убивать для него являлось противоестественным?..
- Это они?.. - спросил кореец, и все поняли, КТО.
- Да. И они - тоже. И то, что в нас... Но с другой стороны, в чем-то Вилли прав. Чем чаще ты останавливаешься, тем длиннее твой путь. Только вперед, Чем меньше ты отдыхаешь, тем короче путь к цели...
- Это ты к чему? - спросил кореец.
- К тому, что мне безумно нравится лежать тут на траве, но каждая минута, которую я на ней пролежал, ранит мою душу... Давайте постараемся поспать, братишки, может, нам приснится что-нибудь теплое и пушистое.
- Мне, как с тобой связался, так точно что-нибудь такое... проворчал Уилли и укрылся с головой своей черной накидкой. - Доброго пива... - добавил из-под нее.
- И ты поспи, Ким Цхай Чен, - сказал Грэй, - надеюсь, ты постепенно получишь ответы на все свои вопросы. Сейчас добавлю только, что критерий отбора, который так волновал комиссара Мэллоуна... только не спрашивай, откуда я знаю об этом!.. весьма схож с теми, которыми руководствуюсь я. Первым делом, по ее плану, начался отлов всех личностей, способности которых хоть на ангстрем возвышаются над серой массой. По двум причинам. Во-первых, чтобы побыстрее из рекрутов сделать бойцов, во-вторых, чтобы сразу уничтожить процент людей обоих видов, потенциально способных сопротивляться.
- А...
- А дети и старики ей не нужны. Покамест. Детей какое-то время надо воспитывать в духе, сформировывать, и неизвестно, кто еще получится, вдруг всех в процент отсева придется списать. А со стариками возни много, омолаживать, все такое прочее. Зачем, если к услугам, без преувеличения ВСЕ человечество, а не только те, кто живут в данный конкретный час... Для строительства, завоевания и продвижения нужны крепкие дееспособные особи, а не обоз и лазарет.
- Ты такие вещи говоришь, что у меня ощущение...
- К несчастью, это не сценарий фантастического фильма. И не дешевая бульварная книжка. Это - реальность. По моему мнению, НЕ добрая.
- Да уж конечно... А кто это - она?
- О, она... это она. Все в свое время, а то ты и вправду решишь, что я тебе сценарий пересказываю.
- Договорились. Потом так потом. - Кореец отвернулся и натянул на голову капюшон.
Пит, поколебавшись, почти шепотом спросил: - Слухай, Сирко... ты откуда такой? какого роду-племени?..
- Удивишься, но в принципе, твоего. Крестьянского.
- Ты ба... Селянскому роду нема переводу. А из мест каких?
- Южных. Хоть и считал себя щирым.
- Ты вот говорил, что...
- А мне казалось, склонность поболтать - только у меня одна из дурных привычек...
- А чего ж дурных? Людям даны слова, чтобы пользоваться ими, а не...
- Я гляжу, сна у тебя ни в одном глазу. Народ вон...
- То так. Ты тоже поспать не любитель, приметил... я тихесенько, не разбужу... думаю я об этих навиженых дивках и никак не уразумею, почему они такие. Что с ними сталось... Если моя Катруся такой стала... не верю. Это ж надо было ее перекрутить так, что... и Леся...
- И ты боишься, что даже если жива, то ты их потерял?
- Ох, боюсь, земляче...
- К несчастью, правильно боишься. Но скажи... Ты потерял любовь или потерял женщину?
Пит не понял вопроса. Грэй будто почувствовал (а он и вправду чует как-то! подумал Пит), и пояснил. Пит понял, но ответить не сумел. Пока он не знал ответа, а соврать - не соврешь. Но на один вопрос он ответ знал доподлинно: своей жизни бы не пожалел он, Пэтро Нэпыйвода, на то, чтобы его коханые дивчатка стали такими, как раньше. Так он и сказал земляку.
- Знаю, - кивнул Грэй. - Это - один из моих критериев... даже наш Цхай, хотя он ради дела способен убить женщину, и не очень-то сентиментален, иногда просыпается ночами, потому что... - он осекся и быстро оглянулся на корейца. Но то, кажется, действительно спал. - ...ему снится дом, полный детишек, и прелестная, как фарфоровая куколка, кореяночка... но в силу некоторых комплексов, которые я назвал бы фрейдистскими, он опасается заводить семью... полный дом женщин, с детства вокруг одни женщины... и единственный мальчик в семье... Секс пожалуйста, без проблем, сколько угодно, но Очаг предполагает совершенно иной уровень взаимоотношений и обязанностей, а если еще учесть их традиции... Да, так вот. Твои слова, в силу их безусловной искренности, однозначно подтверждают, что любовь - воистину болезнь разума. В здравом уме хоть одно живое существо поставит ХОТЬ ЧЬЮ-ТО жизнь ВЫШЕ своей?.. Но ты не переживай, не ты один такой хворый. Я когда-то, ужасно давно... а будто вчера... был женат, и однажды случилось так, что мою жену с сильнейшим маточным кровотечением пришлось везти в клинику, и пока ее оформляли, потом увели куда-то, за дверь... я стоял перед дверью, за которую мне ходу нет, и молился Господу Иисусу, в которого тогда безоговорочно веровал. Слезы текли по моим щекам, и я просил Его вернуть ее мне, хоть без рук, без ног, но живую, а если понадобится, то пусть мою жизнь взамен возьмет... А потом она на секундочку вышла из дверей, худенькая, бледная как полотно, с черными кругами под огромными, обычно такими широко распахнутыми, поразительно красивыми глазами, но тогда почти закрывшимися от боли, ей было безумно больно, но она рвалась ко мне, тогда, мне кажется, она еще любила меня... и как же я был ей благодарен за эту секундочку... Потом, в благодарность за эту секундочку, я несколько лет терпел все издевательства, сносил равнодушие и отсутствующий взгляд прекрасных глаз, которые я полюбил сразу, как только увидел, еще даже не зная ее имени... Знаешь, если бы я не нашел в себе сил расстаться с ней, все это тянулось бы до сих пор, и я никогда не вышел бы на дорогу, и вполне возможно, не отыскался бы малосимпатичный наивный инфантильный дурак вроде меня, который вступил в войну на стороне мира, ничего, кроме боли, ему не давшего... Мне в свое время приходилось даже элементарные вещи, которые нормальным людям даются как бы сами собой, подразумеваются априори, вырывать у мира ценой неимоверных усилий и страданий. Такой у меня судьба...
- А ныне... где твоя семья?
- Вы ныне - моя семья... а что до дивок... я убедился... тот, кто зависит от кого бы то ни было, несвободен, несвободный на дороге не выдержит. Начнет сожалеть... а потом душа возжаждет постоянства и оседлости, а это уже было, и я окажусь перед выбором, который меня уничтожит. Было, было... встречаешь женщину, и кажется, что вот она, единственная, всю жизнь ждал... И готов плюнуть, остаться в одном мире до конца жизненного пути, и всего себя к ее ногам... проходит день, ночь, неделя... и вдруг утром, проснувшись, словно сдираешь с глаз пелену, видишь на подушке рядом ее лицо, по-прежнему чужое, и пронзает нестерпимое чувство боли: опять ошибся... и хорошо еще, что среда ее обитания не успела въесться в тебя, и скорее торопишься дальше, чтобы не окончить свой путь там, где на самом деле не твое место и не твой выбор... Если ты видишь наутро комки пудры на лице женщины, которая ночью была партнершей по Танцу, значит, уходи, и быстро. У Единственной ты заметишь совсем другое... Передозированное лекарство - яд. Пресыщение - один из главнейших врагов любви. Во всем надо искать золотую середину, серый путь, как я его зову, между встречей и разлукой... И как бы ни требовал твой зверь своей доли пищи, не давай ему воли... А вообще-то, между нами, девочками, говоря, "if you want to have some funny, fuck yourself and save your money" ["если вы хотите повеселиться, трахните себя и сэкономьте деньги..."]. Этому меня настойчиво учила среда обитания, и иногда, в припадке трусости, я почти с ней соглашаюсь... и начинаю жалеть, что ввязался во всю эту историю. Супермен хренов, соплежуй недоделанный...
- Эй, мужик! - вдруг раздался голос Уилли. Он откинул с головы накидку, приподнялся на локте и пристально посмотрел на Грэя: - А я не жалею, что ты меня в напарники взял. Понял, да?
- Если мне будет позволено вставить словечко, хотел бы добавить, кореец откинул пятнистый капюшон и сел в разворошенном сене, - что несмотря на то, что у меня в голове все смешалось и я пока многое не понимаю, но готов пройти с тобой до конца. Может, - он неожиданно улыбнулся, и все удивленно воззрились на него - улыбка настолько изменила суровое лицо, что Цхай будто преобразился, осветился изнутри солнышком, я тоже инфантильный урод с фрейдистскими комплексами. Значит, нас минимум двое.
- Я не знаю таких словов, - проворчал Вилли, - я не такой умный и начитанный как вы, я простой и незамысловатый как пуля, но если вы такие, как я о вас думаю, то нас трое.
Четверо, подумал Пит. А может, и гораздо больше...
...и снова рычит авто, унося их вперед. Пит уже начал привыкать к потрясающим авто и вещам, о существовании которых еще пару дней назад не смел и помыслить. В новом авто, которое Грэй отобрал у какого-то чернокожего (!) вуйка на лесной дороге, предварительно объяснив, где тот завтра утром сможет разыскать свое имущество, Пит увидел настолько невероятную вещь, в сравнении с которой меркли все предыдущие диковины. Это было просто ЧУДО, и все тут!!! Такой маленький ящик, и по одной из его стенок бегают маленькие человечки, что-то поют, танцуют, появляются головы и что-то говорят, появляются дома и взрываются... Пит всю дорогу таращился на этот чудной ящик и не мог своим очам поверить. Но потом решил - надо. В реальности Сирка и прочих он убедился, придется верить в реальность этого ящика...
...в город вернулись вовремя, по словам Грэя. Пит ошарашенно глазел по сторонам, столько электричества ему и не снилось!!! Он тут же забыл о ящике с говорящими и поющими человечками и чуть не отвертел голову, зыркая по сторонам, на прохожих в неимоверных одежах, на чудовищные авто, состоящие целиком из стекол, на море разноцветных огней, огней, огней!.. И это был не пожар, это было электричество!.. Пит закрыл глаза и решил, что больше их не откроет, чтобы не сойти с ума. Думал, что уже ничему не удивится, но рано думал, видать... Ощутил прикосновение к руке... Грэй остановил авто и повернулся к нему. Одной рукой он снова прижимал к уху какую-то круглую штуку. - Извини, земляче, надо бы тебе дать времени на адаптацию, но некогда... Кумекай пока сам, что где и как. Я понимаю, что ты читал в лучшем случае Верна и Уэллса, если вообще читал, вы там, внизу, еще не на той стадии находитесь, ваш постмодерн так далеко не зашел... Он повернулся к хлопчику Уилли. - Напарник, помнишь, я говорил, что если из-за каждого избранного мужика будем сигать и орать так, то взбешусь, устал, мол?.. - Вилли кивнул. Грэй продолжил: - Но ради таких ребят, как эти, Мой Бог не даст соврать, я готов до самого конца пути не отдыхать. У меня такое ощущение, что мы с детства знакомы... люблю я вас, мужики... снились вы мне, давно, в прошлой жизни.
58. ФРАГМЕНТ ВОСПОМИНАНИЙ - 6
"Своему старшему брату я благодарен за две вещи. За то, что очень рано начал слушать музыку и читать книжки, которые люди, с их пристрастием на все вешать ярлычки и придумывать имена, называют "фантастикой". Если бы брат не приносил в дом эти книжки... если бы фантастические миры, существующие на их страницах, не стали привычными и родными с детства, я бы стал совершенно другим человеком, и с таким, каким я бы стал, мне общаться было бы скучно - такие замыкают свое воображение в тюрьме единственного, так называемого "реального", мира, они неспособны даже "умозрительно" УЙТИ... Но как бы там и тут ни было, с определенного момента я уже не мог представить свою жизнь без чтения фантастики (хотя читал я все подряд, не зацикливаясь, например, очень полюбил Ремарка, Сименона и Хэмингуэя, что довольно парадоксально, но факт), а значит, стал ф_э_н_о_м_. Слова такого я тогда еще не знал, конечно, в КаэЛэФ попал позднее, и в принципе, вовремя. Общение с себе подобными - великая вещь. Один ум хорошо, а больше одного - больше чем хорошо, ровно во столько раз, сколько умов. В диалоге, в споре, быть может, рождается истина, верно сказано. По крайней мере, разговаривая лишь с собой, ее родить гораздо труднее, я убедился. Если ее вообще можно породить.
Став фэном (и даже ФээЛПэшником, несколько лет в Системе самиздата фантастики находился, на излете "застоя" в этой связи даже сподобился "посещать" кабинеты мрачного здания на улице Свердлова, нашего местного филиала Лубянки), попав в среду себе подобных, я начал писать и сам. Я думал внести свою лепту в "фонд", поставить свою книжку в "шкаф", и каково же было мое удивление, когда я понял, что все не так просто, оказывается... Но прежде чем я начал писать, я стал фэном (не путать с "просто любителем" фантастики, коих миллионы и миллионы). Фэн - это как бы "профессиональный любитель" фантастики, кроме чтения книг - вовлеченный еще и в реальные события, происходящие "вокруг и около". В том числе и общающийся с "себе подобными", не только приходя раз в неделю в клуб; на конвентах (или "КОНах", по терминологии фэндома), по переписке, получая любительские, полупрофессиональные и профессиональные издания, специализированные на фантастике... Короче говоря, это человек, отыскавший свою, так сказать, "экологическую нишу". Каждый ищет свою нишу, в которой мог бы "выживать" с наибольшей эффективностью, каждый хочет "прибиться" к таким же, как он сам. Одному (одной) плохо... (см. выше - насчет рождения истины. А человек - такая въедливая животина, тем и отличается от прочих, что постоянно ищет ответ на вопрос: ЗАЧЕМ???) Кто-то "ударяется" в мистику (от различных форм извращения христианства и других религий до экзотических концепций вроде учения дона Хуана), кто-то вышивает гладью, кто-то на гитаре бренчит, кто-то мышцы качает, кто-то "в вине" ищет, кто-то попугаев разводит, кто-то "делает деньги", кто-то сексуальным терроризмом занимается, а кто-то уже по десять "кубов" каждый день в вену загоняет... Каждому свое. Я тоже сделал свой выбор.
И всегда старался помочь в этом другим. Не люблю этого слова, но точнее не скажешь: я ПРОПАГАНДИРОВАЛ фантастику. Не один человек в родном моем мире может сказать мне спасибо за то, что я помог ему выбрать "нишу". ("Правильная" она или нет - вопрос другой, и правильность ответа на него фантастически относительна!) А одному человеку привитая мною любовь к фантастике так просто жизнь перевернула. Он был ученым, и у него была мечта, он хотел осчастливить человечество (наивная и неосуществимая, но благородная мечта, достойная уважения!), избавив его от суицидального синдрома. Он искал способ осуществления своей мечты самостоятельно, когда я с ним познакомился. Раньше у него была научная соратница, с которой они искали вместе, но что-то там такое произошло, не любил мой друг вспоминать об этом, и он остался один. Когда он начал читать заботливо "подсовываемые" мною книжки, он с изумлением обнаружил, что многие велосипеды уже давным-давно изобретены... Он стал фэном, и это помогло ему приблизиться к осуществлению своей мечты, как ему казалось, фантастически ВПЛОТНУЮ...
Кто фэн фантастики - тот погружен в систему координат миров, тому не надо все это постигать с азов, для фэна многие понятия и термины умозрительно привычны, наполнены смыслом, даже такие до поры до времени эмпирические, как "бластер", "Зона", "анабиоз", "нуль-Т" или какой-нибудь другой "Массаракш!". Фэну легче постигать суть явлений и вещей, назначение устройств и тому подобное. Кто НЕ фэн, тот(та) замкнут(а) в узилище единственного мира, ограничен(а) его тесными рамками, и пусть он(а) будет сколь угодно высокого интеллектуального уровня, ему(ей) это не поспособствует выйти, хотя бы в воображении, ЗА границу так называемой реальности... Фантастика подготавливает к очевидному (но большинством нелегко постигаемому) выводу (ergo!), что этот мир - не единственный, эта среда обитания - НЕ Namber One. Фэн уже какой-то своей частью живет НЕ в этом мире. Пусть он всего лишь до поры до времени читает книжки, постоянно и всегда, как "мокрец" какой-нибудь... Фантастика как таковая, как вид литературы (со всеми своими бесчисленными жанрами и поджанрами) в постмодернистском нашем мире (а он именно таков, и с этим приходится считаться) играет очень важную роль. Именно благодаря тому, что современный человек читал все эти книги, смотрел все эти фильмы, знаком со всеми этими концепциями, а также благодаря тому, что фантастика как бы прямо на глазах становится частью повседневной (реальной!) жизни (рассказать человеку, живущему лет сорок назад, о возможностях персональных компьютеров! Пробовал. Не убедил, как ни старался. Он не созрел.) и реальной среды обитания, благодаря людям, делящимся с другими людьми своими МИРАМИ, мы гораздо более легко сможем воспринять то, что будет принято в штыки теми, кто знает лишь один мир, так называемый "реальный". Тот, кто не прочел ни одного фантастического романа, с неизмеримо меньшей долей вероятности станет "человеком путешествующим"... Это моя точка зрения, впрочем. Я ее не навязываю. Но высказывать всегда считал обязательным. И со мной, я уверен, безоговорочно согласятся все, кто понял, о чем это я, иначе они вообще вряд ли возьмут в руки книгу с "клеймом": ФАНТАСТИКА. И я, когда пишу, обращаюсь именно к ним, тем, кому, возможно, интересны мои истории, для кого я и начинал писать когда-то...
Я знаю, почему люди пишут (рисуют, лепят, снимают кино, сочиняют музыку...). Только творчество позволяет, создав свой МИР, уподобиться Богу. Только творчество делает людей богоравными. А разве стремление стать таковыми не заложено в них изначально??? Ведь, если верить словам, написанным в САМОМ УДАЧНОМ ФАНТАСТИЧЕСКОМ РОМАНЕ "всех времен и народов", то люди созданы по Его образу и подобию. Кстати, что касается Библии. Вот как надо писать Фантастику! Сколько переизданий, какие тиражи!! Какая реклама!!! (Мне кажется, христианство как религия было создано в рамках рекламной кампании Книги. А первые христиане вообще были членами КЛБ, Клубов Любителей Библии). Любопытно, если бы постоянно отчислялись авторские проценты, КТО бы их получал?.. А если христиане возмутятся, предадут анафеме за этакие вопросики и утверждения, хотелось бы спросить, что думают по этому поводу полтора миллиарда мусульман, миллиард буддистов и индуистов, и все прочие. А??? Вот то-то...
Что же касается читающих (возвращаясь к нашим любимым баранам), то они - разные. Кто-то читает, чтобы погрузиться в мир, созданный другим человеком, и насладиться пребыванием в нем, незнакомом и оригинальном. А кто-то, чтобы создать СВОЙ, используя "затравку", данную автором, тому не нужны все эти "фоновые" описания, пейзажы-миражы-муляжы, детали, он, наоборот, автора за них ругает мысленно... Кто-то оценивает прелесть созданного кем-то, а кто-то может и сам создавать... это уже первый шаг к творчеству. Сделает ли человек шаги следующие, зависит от "количества слов" таланта, имеющегося у него...
И лишь прошагав изрядное расстояние, начинаешь понимать кое-что еще... Я когда-то начинал делиться миром моих "фантазий", фрагментарно излагая их на бумаге, но по большей части они оставались внутри, и я думал, что этот Мир все же создаю я. Гораздо позже я осознал, что "просто случайно" учусь проваливаться в иной..."
59. ФРАГМЕНТ ВОСПОМИНАНИЙ - 7
"Когда я понял наконец, где я нужен, куда мне пойти, и как туда пройти, я окончательно осознал, что в этом состоит мое решение, моя Цель. Решение это я окончательно принял вечером памятного красного дня. Я понял, что сумею "сойти с поезда на остановке", а следовательно, готов уехать. Уйти за стену можно, только перемещаясь в пространстве. Уйти за нее гораздо сложнее, чем во времени прыгать, ПО ЭТУ сторону стены. МИРЫ понятия ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ. По моему методу перехода гораздо сложнее уйти, конечно. Может, другие методы есть, я их не знаю. Точнее, знаю, и даже знаю, у кого, и с помощью каких технических средств, но я так не могу. Каждому свое... с теми, кто "психотропное оружие" собственной системы использует и вторгается в душу, переналаживает по своей прихоти психологию и строит свой мир на костях предшествующего В БУКВАЛЬНОМ СМЫСЛЕ, мне не по пути. Пусть при этом используется и природная, изначальная сила, заложенная в глубине естества, благодаря которой, собственно, и изобретение "оружия" стало возможным, но если сила эта используется, по моему разумению, Во Зло, то значит, наши пути - вообще навстречу. Я тоже "постмодернист", но не до такой же степени!..
...первый раз мне было очень тяжело, я создавал необходимый настрой долго и нудно, но - создал, и после этого сделал первый шаг по Дороге...
Я пришел на железнодорожный вокзал, полностью "экипированный" для дальнего пути, полный решимости - НА ЭТОТ РАЗ ОБЯЗАТЕЛЬНО!!! - и, вместо того, чтобы созерцать и строить глубокомысленные философские ergo из наблюдаемых картинок бытия, сразу же взял билет, на ближайший поезд. По иронии судьбы (а может, не случайно? ведь именно этот рейс издавна был м_о_и_м_, сколько раз приходилось ездить лечиться в ХНИИНП на поездах его...) это оказался "родной" харьковский. Я столько раз уезжал на нем, что вероятно, подсознательно стремился очутиться на вокзале в этот "урочный" час.
Усмехнувшись совпадению (???), я вошел в последний вагон, отыскал свое купе и занял полку. До отправления оставалось пятнадцать минут. На соседней полке лежали чьи-то вещи, женская сумочка в том числе. Значит, минимум одна попутчица... Хоть бы пострашнее оказалась, чтобы ничто не отвлекало, не звало остаться по эту сторону...
А фигу мне, с маслом. Думал, так все просто?..
Миры ТАК ПРОСТО не отпускают...
Вошли они. Две. И обе, как нарочно, СОВЕРШЕННО в моем вкусе. Первая шагнула, узрела меня, ОЦЕНИЛА (гос-споди мой, как я устал видеть эти расширяющиеся у них от брезгливого удивления зрачки...), буркнула нечто вроде "зрассьте" и забилась в уголок, за опущенный столик. Вторая так же СМЕРИЛА взглядом, но у этой, стервы, зрачки не расширились. Эта вообще никак не прореагировала. РАВНОДУШИЕ... От таких я не просто устал, таких я ненавижу. Может, я не прав, но ничего с собой не могу поделать.
Ну что же, быть может, я ошибся, и уйти будет гораздо легче. Ненависть - мощный пинок под зад.
Отвернувшись, я достал плэйер, вставил кассету и ОБОСОБИЛСЯ. Они чем-то там своим занимались, обдавая меня женскими своими, душными, ароматами. А я с отчаянием ждал отправления, потому что малодушное желание выпрыгнуть ДО отхода уже возникло, и давить его в себе - занятие не для слабонервных. Когда поезд дернулся и стронулся, я вздохнул с облегчением. И заметил, что вздох мой привлек внимание той, что вошла первой. Она отметила его, приподняв брови. Неужели так явственно было мое ОБЛЕГЧЕНИЕ?..
Прошла проводница, собрала квитки. Первая, что хоть как-то на меня реагировала, вежливо попросила "на минутку выйти". Я вышел минут на пять, одну за одной высмолил две "беломорины", наблюдая, как за окном тамбура уплывает в прошлое моя родная среда обитания... я очень надеялся, что она именно уплывает, и понял неожиданно, что благодаря этой равнодушной особи мои шансы на успешный уход повышаются. Это хорошо, что я угодил к ним... Если бы они обе были как "первая", то наоборот, плохо. Но "вторая" эта... как по заказу, лучше не придумаешь.
Постучавшись и получив "можно", я откатил дверь, поднял ногу, чтобы шагнуть в купе, и остановился, как из-за угла по голове мешком вдаренный. Не-ет, эта зараза просто так не отпускает...
Теперь их было три. И третья - ба, где б мы еще встретились! - не кто иная, как моя старая, еще по институту, знакомая, которую я иначе как п_р_и_я_т_е_л_ь_н_и_ц_е_й_ со временем не считал. Не потому, что "вот блядь! не дала", нет, хотя и сей факт имел место. Потому, что ей, одной из немногих в этом мире, я доверил когда-то свои сомнения, первые догадки о том, куда я смотрю сквозь стену, когда сплю, а она, нет чтобы просто посмеяться и послать меня с моими "бреднями", сделала их достоянием обсуждения "широкой общественности". Женщина, что тут скажешь, язык без костей...
- Ох-го-о, кого я вижу! - достаточно экзальтированно воскликнула она, узнав меня в четвертом "постояльце" купе.
Ох-хо-хо, мысленно вздохнул я. - Ну, привет, привет, - сказал вслух. - Как оно?..
- Не дождетесь! - ухмыльнулась она, ответив в своей обычной манере. О-осс-поди мой, и как я мог ЭТОЙ рассказать тогда о самом сокровенном!.. Где были мои глаза, где были мои мозги!.. Нет, правда, что плотское вожделение превращает нас в слепых глупцов... и мы принимаем пустоголовых кукол за Принцесс... Во попал...
- Ну я рад, - кивнул я и присел на полку рядом с ней. ПАХЛА она по-прежнему, в потрясающем коктейле смешав запах немытого тела, естественный, присущий только ей, аромат, и приторное "амбрэ" низкопробных духов "Шахерезада"... и ВДРУГ, вопреки мыслям и желаниям...
В ПАМЯТИ МОЕЙ РАЗВЕРЗСЯ ПРОВАЛ, И Я В НЕГО УПАЛ.
- ...Я жду, - сказала Ксана, - сегодня в шесть. Ты помнишь номер комнаты?
- Да, конечно, - ответил он. - Номер я помню. Но не приду. Ты поступила как последняя тварь, если бы я знал заранее, то откусил бы себе язык... Воистину, доверишься женщине, сто раз пожалеешь.
- Ой, ой, можна подумать! вы зато усе такие...
- Я не желаю продолжать этот разговор, - отрезал он. - Мне не о чем с тобой разговаривать. Все уже сказано. С теми, кто с твоей подачи зубы скалит, я поговорю, скажу все что думаю, а с тобой мне больше не о чем говорить.
Он развернулся и пошел прочь. Его настигло призывное восклицание: Да стой же ж ты! Ну слышишь?!
Он не хотел слышать. Но слышал. Боже Мой, как он ХОТЕЛ эту чертовку еще несколько недель назад... Как звуки неземной музыки, воспринимал он ее голос еще недавно... Он не желал замечать ни ее жлобоватости, уходящей корнями в полусельский быт небольшого городка с гордым именем Новая Одесса, ни дешевый апломб дочки председателя колхоза, ни неуклюжих попыток сойти за умную, рассуждая о "высоких материях", в которых она ни бельмеса не смыслила... Он видел только эти зеленые бездонные ведьмовские глаза, обволакивающие обещанием неизбывного блаженства, только эти мягкие, струящиеся по плечам светло-русым водопадом волосы, только эти пухленькие свежие коралловые губки, которым даже помада не требовалась, только эти стройные смуглые ножки, едва прикрытые кожаной юбочкой, в которой она ходила даже на лекции, хотя в первой половине восьмидесятых в тех краях, где им довелось обитать, это был уже ВЫЗОВ, только эту изящно очерченную линию талии, плавно переходящую в аккуратные, пропорционально нечрезмерные ягодицы и бедра, только эти остренькие, задорно вздымающие блузки и свитера грудки, которым бюстгальтер был нужен, как эскимосам мороженое... Он звал ее Кса-ана, намеренно растягивая среднюю "а", и ей это нравилось, он знал. Когда у нее бывало соответствующее настроение, она играла с ним, как ласковый котенок, и тогда он просто-напросто забывал обо всем не свете, потому что она могла быть очень мила, если хотела, и целоваться умела просто фантастически, и хотя ничего более серьезного ему не позволяла, он улетал на седьмое небо... Когда она его предала, он просто не мог поверить, но только она знала о том, что обсасывалось теперь всей группой, и он понял - платить придется за все. За любовь - во сто крат.
- ...Я жду в шесть! - настигло его перед тем, как он закрыл дверь, и он пришел.
Знал, что совершает несусветную глупость, но - пришел.
Он не то чтобы ожидал бурных извинений, но хотя бы из элементарной вежливости... Как часто люди сами ищут оправдания тем, кто их предал если не хотят потерять их, но знают, что верить им больше не смогут... Она и не собиралась извиняться. Для нее, как он понял, ничего аморального в том, что сделала, не содержалось. А метать бисер он больше не хотел. Она, сделав вид, что ничего особенного не произошло, встретила его победной улыбкой а ля "я и не сомневалась, что придешь", и заговорила о каких-то учебных делишках. В комнате общаги никого, кроме них, не было, и он сначала недоумевал, за каким, спрашивается, лядом она его позвала, не трахаться же, ясно ведь и внятно, на пальцах, ему растолковывала, что С НИМ у нее этого не будет НИКОГДА...
Вот и пойми женщин, блин!.. Нет, определенно - есть две логики: нормальная и женская.
Она действительно заманила его - трахаться. Или что там получится, особых надежд на него как на самца она и не возлагала, знала, что болен, знала, как никто...
Быть может, она таким образом пыталась загладить вину перед ним, хотя совершенно ее не чувствовала. Быть может, просто ставила эксперимент - над собой, над ним. Быть может, ей в полнолуние просто "моча в голову" шибанула...
Но он, еще за неделю до этого бредивший ее роскошным телом, готовый отдать за ночь с нею половину оставшейся жизни, а то и всю, умереть, НО НАУТРО, - он...
- НЕТ. - Сказал ей. - ПОЗДНО. Я УЖЕ УШЕЛ ДАЛЬШЕ.
Возможно, дело было в том, что, глядя на глупо улыбающуюся Ксану, пытающуюся соблазнить его, он увидел кого-то еще, зловещего и темного (зловещую и темную???), почувствовал за запахом немытого тела аромат мускуса и распростертый за услужливо прогнутой спиной женщины ад?..
Ей так и не удалось одержать над ним победу. Хотя даже говоря ей "НЕТ", он желал ее как никогда доселе... И он ушел, унося в душе горький осадок и тухлую вонь предательства, которое не искупишь ничем, и - на память, - коктейль ее запаха, который пьянил его похлеще вина, но из-за которого тогда, в комнате общаги, вечером, его едва не вытошнило... ушел вопреки желанию, потому что понял - если останется, то НАУТРО будет п_а_х_н_у_т_ь_ ТАК ЖЕ..."
...и по-прежнему она пользовалась "Шахерезадой", сыгравшей роль включателя телевизора памяти, и по-прежнему не любила мыться. А природный аромат ее был по-прежнему БУДОРАЖАЩИМ...
- Ты где, как? - слова ее сыграли роль выключателя, и я из студенческой юности вынырнул в купе поезда, мчащегося в ночи на северо-восток. - Как здоровье?..
И спрашивала, между прочим, совершенно искренне, не для проформы. Я такие нюансы в интонациях женских голосов сразу просекаю. "Не дождетесь!", хотел ответить, но не произнес этих ехидных слов... "Первая" и "вторая" делали вид, что мы им по фигу. Аналогично, правду говоря. Кса-ана, блин горелый, надо же...
- Как в сказке, чем дальше, тем страшнее... - ответил я машинально.
- ...а в конце хэппи-энд или смерть главного героя?.. Ну, ты не изменился, - ухмыльнулась она. И вдруг: - Пошли в ресторан.
Нет, я все равно уйду, с мрачной решимостью сказал я себе. Как бы ты меня ни удерживал, МИР. Ясно???
- Ну... так закрыто же, ночь... - попытался я сопротивляться влечению знакомого ЗАПАХА. Но неудачно. Она сказала: - Ничего, нам откроют. Я в жэдэ-системе работаю, в отделе кадров.
- Неужели? Филологи теперь и сюда идут?..
- Филологи куда только не идут, - резонно заметила она. - Только с разной скоростью. На себя посмотри. Пошли. Не бойся, не укушу.
"Первая" вдруг прыснула. Я сурово глянул на нее и... ничего не сказал. Зато когда неожиданно подала голос "вторая", я удивился. Она сказала: - Мать, возьми на нас пару пузырей, если можешь. И хавчик. Сочтемся. - На что Ксана ответила: - Сделаю. - И, властно схватив меня за руку, поволокла из купе.
Шепнув что-то подруге-проводнице, которая и пустила ее в вагон, моя приятельница, вынырнувшая из полузабытого минувшего, буксируя меня настойчиво и целеустремленно (и с какого ляда прыть?!), прошив полпоезда насквозь, подняла в вагоне-ресторане бучу, все забегали как тараканы, и в результате мы с нею остались один на один в пустом "зале", за столом, уставленным достаточно шикарно, никогда бы не подумал, что в поездных ресторанах есть такие яства.
- И ты говоришь, что работаешь в?.. - с искренним любопытством поинтересовался я.
- В отделе кадров. А мой Вася - начальником линейного отдела.
- Милиции?.. - уточнил я, хотя уже все понял.
- Умгу... - кивнула она, сжевывая кружок салями.
- Поздравляю. Молодец. Я знал, что ты устроишься как надо.
- Спасибо, - она сжевала колбасу и тут же подцепила вилкой маринованный гриб. - Давай договоримся, сначала пожрем, потом побазарим, ладно?.. - и тут же отправила в отверстие между губок, по-прежнему пухлых, но уже требующих помады, свой гриб. Жуя, пробормотала: - С утра... мням-ням... не ела..
- Ну кушай, кушай, - даже умилился я. Она сделала приглашающий жест и ты давай, мол. Я ответил: - У меня нет аппетита... разве что водички стакан, - и налил "Снигиревской". Она, прожевав, оживленно сказала: То-то я смотрю, похудел. С трудом и признала! Очень ты изменился...
- Это хорошо или плохо?
- Хер его знает, - пожала она плечами и снова занялась поглощением пищи. Я выпил полстакана минералки и закурил. Увидев, что, она протянула пачку "Marlboro", но я так же молча отвел ее руку... Ксана вновь пожала плечами - не хошь, как хошь. Насытившись, она тоже закурила, отставила тарелку, пристально посмотрела на меня сквозь сизоватое облачко, повисшее меж нами, и вдруг спросила: - Ты вспоминал меня, хоть раз? Токо чесно. - И смотрит, смотрит... будто я ей что должен остался, требовательно и настойчиво.
- Да, - честно ответил я. - И не раз.
- У тебя были женщины? - продолжила она свой странный допрос.
- Нашлись ли дуры, ты подразумеваешь? - с едва (надеюсь) ей заметной горькой ухмылочкой переспросил я. - Да, нашлись. Я даже был женат. Что тебе еще интересно?
- И почему развелся? - нет, она определенно избрала скользкий путь в общении старых "приятелей".
- По кочану. - Я встал, поморщился от болей в пояснице, воткнул недокуренную папиросу в пепельницу-самогасилку и жестко сказал: - Пошла ты знаешь куда со своими вопросами. Я пошел спать. ТЕБЕ я ничего не должен. Хотя спать совершенно не собирался, какой там спать!..
- Не злись, - примирительно сказала она и тоже встала, - я не хотела тебя... обидеть. Просто мне интересно, как ты... жил. Живешь...
- Какая забота о ближнем. Я потрясен.
- Сказала, не злись. У меня трудный день был, и в Харькове предстоит... а, ладно, - она устало махнула рукой, и в этом жесте было столько обреченной покорности, что я остался, не ушел...
Замуж она вышла круто, это да. Родила. Сын, Виталька. Ухитрилась не испортить фигуру. Поумнела, поднаторела. Уже не девочка из райцентра. Папа-председатель умер от инфаркта, допился. Мама хазяйнует дома, в Новодессе. Мужа, как ни странно, уважает и даже по-своему любит, хотя тип этот мент, судя по обмолвкам, еще тот. Даже не изменяет ему, хотя чувствует, что характер у нее - прабабкин. Я понял, о чем она. Я помнил эту историю. Все жившие за железным забором в школе, конечно, типа как изучали творчество великого соцреалиста М.Горького. Писателя такого знают, по крайней мере. Так вот, из-за прабабки Ксаниной его в свое время чуть не забили насмерть. Это исторический факт. В одном из своих странствий (вот тоже был вояджер, между прочим, еще какой!), проходя через сельцо Кандыбино, в наших краях обретавшееся, увидел он, как народ по народному же обычаю с женой-изменщицей расправляется, и вступился, сердобольный какой. Ну и получил по полной программе, чтоб не встревал в воспитательный процесс. Чуть не кончили писателя. Между прочим, не такого уж скверного, хоть и соцреалиста... Потом он долго лежал в Градской больнице, нынешней Первой Городской, по этому поводу на ней даже мемориальная доска висит, во как некоторые писатели себя круто поставили! если бы по поводу всех моих лежаний в больницах вешать доски, штук сорок в нескольких городах наберется, не меньше. А потом он написал знаменитый рассказ... Так вот, изменщица, из-за которой Леху Пешкова чуть не угрохал народ, пиитом и бытописателем коего он тщился быть, и была Ксанина прародительница. Лихая баба, судя по семейным преданиям.
- ...вот так и живу, - резюмировала Ксана. - А ты?
- А я не живу, - честно ответил я. - Я уже почти весь вышел.
- Эт как? - не врубилась она. А кто бы на ее месте?..
- Долго рассказывать. Прошу тебя, не спрашивай меня о моей жизни, у меня слов не осталось, одни выражения.
- Что, бабы, суки, допекли? - этак жалостливо вдруг интересуется одна из них. Задохнувшись, во все четыре "глаза" на нее таращусь. Может, в свое время я не был так уж неправ, пытаясь разглядеть в ней человека?..
- Есть люди, есть нелюди, есть женщины. И я все больше убеждаюсь в мудрости этого высказывания.
- Я помню его... ты еще тогда так говорил... и добавлял, что нелюдями могут быть и люди, и женщины...
- ...и нелюдей - подавляющее большинство...
- ...и лишь изредка женщина может быть человеком. Вишь, помню. Ты так думаешь и сейчас?
- Имею право. Уж думать так, как хочу, мне никто не запретит.
- Ради бога... Хошь, я что-нибудь для тебя сделаю?
- А что ты... можешь? - глупо спросил я. Она продолжала меня удивлять.
- Я много могу, если захочу. Хошь...
Я резко перебил ее: - Только не вздумай снова меня соблазнять!!!
- Та не буду, - она улыбнулась, и враз помолодела лет на пять, стала почти такой же девчонкой, какой я ее запомнил. - Хошь, я тебя познакомлю с женщиной, которая человек?
- Нет. Не хочу. Даже если это правда.
И я был совершенно искренен. Я когда-то сказал Ксане пророческие слова, и в этом знамение Дороги, что именно эта женщина, из всех, кто были вехами на моем пути здесь, в эту ночь попалась мне навстречу. Я УЖЕ УШЕЛ ДАЛЬШЕ.
- А жаль... Ну, вольному воля. Ты все-таки изменился. Не только внешне, но и внутренне. Раньше ты б, я знаю, уцепился в шанс, как клещ у собаку.
- Мож быть. Но то раньше. - Родной мир явно не желал меня выпускать из своих цепких когтей. Нет уж, я решил, хватит.
...мы возвратились в свой вагон. Я стоял в коридоре и видел, как Ксана вошла в купе, наклонилась ко "второй" и что-то зашептала, сунув той в руки пакет с бутылками и остатками нашей полуночной трапезы. "Вторая", выслушав, кивнула. Что-то велела "первой", они подхватили что-то из вещей, взяли пакет и выпулились из купе. Протискиваясь мимо, "вторая" одарила меня странным взглядом, будто впервые заметила. Я начал догадываться, почему, и чуть было не отвесил вслед ей челюсть... В проем дверей купе высунулась рука Ксаны, схватила меня за пряжку ремня и дернула; влетев внутрь, я по инерции плюхнулся на полку, и за моей спиной щелкнул замок. Вот так. В пасть к дьяволу... (Кстати, почему считается, что дьявол - типа как мужского пола?.. Если Бог - мужского вроде как, то Дьявол - Его противоположность, и логично предположить, что вроде как...)
Без лишних слов она приступила к делу. Чувствовалось, берет РЕВАНШ. Почему она решила, что на этот раз я никуда не денусь?.. Не потому ведь, что подумала - с движущегося поезда типа как некуда?.. При желании и отсюда...
А потому, ответил я себе сам, что она ЧУЕТ своим пресловутым женским чутьем, - на этот раз я действительно никуда не денусь. Потому что желание мое - совсем не в том, чтобы деваться от нее...
До того в поезде у меня был секс только один раз, и остались довольно неприятные воспоминания. Сейчас все было по-другому... Я не ожидал от себя такой страсти, а от нее - такой искренности. Может, что-то в нас накопилось обоих, и настойчиво требовало выхода... Ну, я-то знаю, что во мне накопилось и куда выйти... но мир, зар-раза, не желая меня отпускать, использовал именно ее, в ней тоже накопилось много чего всякого, и когда она, живая и горячая, РЕАЛЬНАЯ, рыдая у меня на плече после первого бурного всплеска, сквозь слезы заявила, что дура, и что вспоминала меня все эти годы, и встретив, вдруг поняла, что никто ее не любил так, как я, никогда и никто, и что она готова теперь бросить все и уйти со мной хоть на край света...
ЗА край, мрачно подумал я, гладя ее изумительные волосы. Мне ее было отчаянно жаль, но она опоздала. Мне и себя было отчаянно жаль, но: несвоевременность - вечная драма, где есть он и она... Мы никогда не любим тех, кто любит нас, и нас не любят те, кого любим мы... Одновременно, я подразумеваю.
И я бы мог простить ей предательство. Мог... но не простил. Я падал к своей Цели, как бомба. Я не был Управляемым эРэСом.
...остаток ночи я провел на верхней полке. Одна из попутчиц, вернувшихся в купе, кажется, "первая", на соседней. Ксану я не пустил туда, и не ушел с ней в купе проводниц, как она ни просила. В эту ночь мне не удалось настроиться. Но я знал, верил, что это всего лишь отсрочка. Если я не выйду победителем из поединка с миром, вцепившимся в меня, как... клещ у собаку, я уже буду не "я", а... кусок собачьего дерьма. Стоит мне только поддаться сейчас, и я - обречен. Других попыток не будет. Реванша мне никто и ничто не даст.
Прощание в Харькове на Южном Пассажирском было тяжелым. Я чуть было не спасовал. Особенно когда она меня начала прямо в зале целовать так, как целуют только в постели, и только в самые пиковые, за секунды до оргазма, мгновения... Так заманчиво было думать о том, что и здесь, по эту сторону стены, можно обрести долгожданное, вожделенное счастье, избавиться от одиночества, сжимающего сердце безжалостной лапой тоски... но я знал, что как только соглашусь остаться, как тут же мир снова вынудит сползти в наезженную колею, и в конце концов я останусь один снова, а даже если Ксана меня не бросит, то спустя какое-то время я вновь увижу сны о чем-то большем, а если не увижу, то пожалею, и сожаление отравит цианидом упущенного шанса остаток бренной жизни, бессмысленной и беспробудно-промозглой... я даже научусь ночью спать, наверное... и стану таким как все. А я не такой, хочу я этого или нет. К счастью или к сожалению. И возможности свободного выбора в здешней зоне никогда не получу.
И вообще: бросит она меня. Той, что раз предала, верить - опасно для жизни. А она, получается, два раза предаст, бросив мента своего, ежели не врет, что способна... Не врет. А вспомнив наклонности ее прабабушки, остается лишь тяжко вздохнуть. Яблоко от яблони...
Оттолкнув ее жаркое, по-звериному пахнущее тело, я повернулся и зашагал прочь... Господи Боже Мой, я так ее хотел, и хочу, по-прежнему...
Я добровольно уходил прочь от женщины, ради которой несколько лет назад готов был пожертвовать жизнью (кроме шуток!). Я изменился, она права. Хотя только я один знаю, что на самом деле мое "Я" осталось в точности таким же, не изменилось ни на йоту. Изменилось его отношение к окружающей среде... Когда сидишь в камере и не можешь выйти, испытываешь одно ощущение. Когда сознаешь, что способен прошибить кулаком стену камеры и выйти на волю - совсем другое. Две большие разницы, как говорят в соседнем городе...
- ...Ты будто объявил мне войну! - донесся вдруг голос Кса-аны, ударил в спину, - я виноватая, знаю, но зачем ты так со мной?!
Непроизвольно я передернул плечами, будто стряхивая ее голос со спины...
- Ты дурак, но я тебя люблю! Такого как есть, слышишь?! Раньше я была дура-девка, гналась за длинным хером и длинным рублем!.. Теперя я человек, слышишь??!
Я остановился и повернулся, чтобы принять удар голоса грудью. Люди оборачивались на нас, кто с удивлением, кто с интересом.
- И что б ты ни думал, я стала человек, понял?! Если б мы не встретились, я очень скоро начала б тебя разыскивать сама!.. А ты мне объявил войну, сволочь!!!
Я повернулся и вновь зашагал прочь. Прости, девочка... ПОЗДНО...
- Ну ладно, ладно, беги! Испугался, да?! Где ж тода все твои слова, что ты мне пел, а?!.
Я поежился. Успел отойти достаточно далеко, но голос все равно бил меня в спину ЕЕ словами, что кулачками...
- Если вспомнишь, где, вернешься! Я буду ждать, слышишь?! Кажный год на нашем месте... пятого марта!.. В шесть, слышишь?..
Я толкнул тяжелую створку и вышагнул на улицу, к широченным ступенькам, спускающимся вниз, на площадь. Створка захлопнулась за спиной и отсекла голос. Я помнил НАШЕ место, а пятого марта у нас было первое свидание... но я не приду, "любимая, которая была". Даже если я сейчас совершаю самую большую глупость в жизни, я ее совершу. С женщиной в камере, конечно, очень здорово, но какой узник не предпочтет свободу?.. Даже если сел за то, что сильно хотел... Я уже ушел дальше...
Несколько часов спустя я сел в поезд самого дальнего рейса, какой только был, до Владика. Целая неделя у меня была впереди, в запасе. Вполне достаточно, чтобы настроиться, проникнуться ОЩУЩЕНИЕМ ПЕРЕХОДА, перемещаясь в "реальном" пространстве, и уйти туда, куда хочу. Я знал, как нелегко будет пробивать стену, и потому взял два места в эСВэ, чтобы мир больше никого не подослал. Мне будет не до того. Сосредоточение духовной энергии, мобилизация сил моего разума, знающего цель, и подключение способностей моего "мутированного" организма потребуют полнейшего уединения.
И Я - УЙДУ ДАЛЬШЕ..."
60. ФРАГМЕНТ ВОСПОМИНАНИЙ - 8
..."Я думаю о ней, я стараюсь понять ее, мотивы и причины ее поступков, и иногда мне кажется - я почти понимаю ее... Когда-то Мишка, пусть будет ему пухом земля родного мира!.. обмолвился, что предлагал ей остаться в столице, не уезжать по распределению, официально вообще не работать, и даже предлагал тайком приводить в лабораторию... Это его выражение "тайком" просто доконало ее. До истерики довело. Он тогда не понял, почему, а потом долго думал, и кажется, понял. У нее есть одна черта, которая, судя по всему, не последнюю роль сыграла в крутом "кине", поставленном позднее... Она с самого начала ощущала себя типа как повелительницей, королевой мира, и сама мысль о том, что ей придется красться и чуть ли не воровать, привела ее в ярость. Ка-ак же, аристократке духа предложили унизиться, да еще так откровенно!.. Этот аристократизм помогал ей выживать всегда. Она сказала себе: Я ВЫШЕ, и придерживалась этого решения неукоснительно.
И почти в то же самое время, когда совсем неподалеку мучился я, и искал выход из одиночества, искал способ уйти за стену в поисках счастья, в поисках своего мира, и задавался вопросом, только ли я один за стеной шукаю его? она уже ответила на главный для себя вопрос. Она могла, но не захотела искать свой мир. Она решила его СОЗДАВАТЬ. Разрушив тот, который ненавидела. Тот, в котором Бог - мужского рода и мужского пола, как следствие патриархата, как отражение в лингвистическом зеркале сложившихся реалий... Я нашел выход в том, чтобы покинуть его, она - нет, ее... как бы это выразиться... голубая кровь... требовала королевской мести, а каков он, последний довод королей?.. Вот.
Она нашла третью, недостающую компоненту. В себе нашла. СЕБЯ САМУ. Потому что она сама по себе была изначально неисчерпаемым источником энергии, неважно, как называемой, пусть даже экстрасенсорной. (Той самой, что таится в глубинах подсознания во всех нас, вероятно, но лишь единицам дано было высвободить ее до срока...) Мне удалось этого достичь безо всяких "причиндалов". Она, вначале, избрала несколько иной метод. Но техническое исполнение ее замысла, выразившееся в том, первом, примитивном еще, "усилителе", на самом деле явилось лишь грубым материальным воплощением энергии, бушевавшей в ней. Катализатором. Потом, когда процесс пошел, все реже и реже требовалось применение "костылей". Как цепная реакция, как круги на воде, ширилась от нее заразительная волна высвобождения глубинной силы, зачем-то данной каждому из нас Своими Богами, а на вопрос ЗАЧЕМ??? кажд(ая)ый отвечает себе сам(а), только сам(а)...
Мне нелегко понять ее, но я очень стараюсь... Я открываю все тайники памяти, и вытряхиваю из самых задвинутых по углам сундуков самые забытые факты, казавшиеся некогда малозначительными детали, прошедшие мимо сознания штришки и нюансики... В ту зиму действительно топили на совесть, будто прощаясь с уже перевернувшейся страницей истории, вместившей парадоксальные десятилетия тотального рабства и всеобщего интеллектуального подъема, никто не знал, что это будет последняя зима в реальности странной империи, названной аббревиатурой из четырех букв, пошедшей своим путем, отличным от пути всего мира... Конечно, никто не знал тем более, что всему миру уготована неожиданная судьба, по сравнению с которой "пейзажи" пост-атомных фильмов оказались пасторальными картинками... Это была и моя последняя зима (и последняя осень...) в родном мире, но об этом тоже никто еще не знал, а я лишь догадывался... Когда Мишка не вернулся к ней, а я, не зная, что он приехал, закоконенный, с наушниками на голове, отключив телефоны и ОБОСОБИВШИСЬ, учился видеть иные миры и времена ярче и четче, она приняла решение, последняя капля переполнила чашу. Ей исполнилось двадцать пять лет, она была полна сил, молодая, физически абсолютно здоровая, внешне практически идеально совершенная по всем действующим эталонам красоты и сексапильности, наделенная интеллектуальным потенциалом на уровне гениальности, овладевшая профессиональной методикой достижения результата, одаренная энергетической мощью как никто из современников, во всех смыслах ЖЕНЩИНА... с безнадежно больной душой. Она изнывала в жарком мареве душной панельной норы одного из безликих домов затерянного в южных степях города, умирая от одиночества и смертельно боясь самой себя, своей аллергии и своих возможностей... уж кто-кто, а она знала, на что способна. Еще не в полной мере, конечно, но ПРЕДОЩУЩАЛА... Последний человек, который мог унять невыносимо безжалостную душевную БОЛЬ, канул во мрак ночи безвозвратно, оставив после себя эту дурацкую видеодвойку, и она осталась НАВЕКИ ОДНА... это чувство окончательности приговора буквально добило ее. Мишка, она знала, понимал ее, у него была своя боль, прикованная к постели мама, а коль не врал, то впридачу - неразделенная любовь, хвороба болезненная до озверения, и уж если даже он струсил, убежал от нее... то КОГО? спрашивается, ждать от мира в подарок еще?.. Когда погибли ее родители, она узнала, что такое настоящая боль и настоящая окончательность приговора, но, как учил ее папочка, желала людям только добра и любви... Теперь, наученная горькой правде жестоким бессердечным уродом по имени Жизненный Опыт, она избрала насилие и злобу, и они показалось ей единственными достойными союзниками. Когда-то, я знаю, она искренне считала, что человек достоин лучшей участи, что загоняет себя, отравляет страхом, ненавистью, губит гадкими привычками, собственным эгоцентризмом порождает собственное же одиночество, и стремясь избавиться от него, создает порочный круг, и возвращается к порокам, слепо принимая их за средство избавления... А надо любить. Просто любить. Ближнего и дальнего, уродливого и красивого, глупого и умного, любить, как себя самого. Когда каждый сумеет полюбить каждого как себя самого, то закончится вечная война всех со всеми за вдох воздуха, за глоток воды, за кусок хлеба, за место у костра, за крышу над головой, за толику наслаждения, за превосходство над окружающими, за право первой ночи и право умереть позднее, закончится мщение матери-природе за то, что породила такими слабыми и беззащитными, изживет себя стремление самоутвердиться за чужой счет, и прекрасный новый мир вместит и обогреет всех сыновей и дочерей своих!.. Только надо отыскать заветный ключик, открыть секретный замок, глубоко затаившийся в мозгу, и распахнуть волшебную дверцу...
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ