Авантюрист

Глава 23

Ночь, вопреки ожиданиям, прошла спокойно. Кто-то там явно шарился вокруг стоянки, судя по тому, как настороженно рычал Пушок, но напасть так и не рискнул. Утром желающих заняться укреплением лагеря не было. С большой неохотой Гаврила и Комо согласились вместе со мной заготавливать бревна для будущего частокола, в то время как радостные и довольные Доменико и Агния под присмотром Керы изображали экскаваторы, просеивая дно реки. Примерно до обеда, пока тартарцы окончательно не взбунтовались и не заявили, что тоже желают обогатиться. За это время повезло Агнии — она успела найти крохотный камешек, который Кера определила, как алмаз. Совсем маленький, надо сказать — чуть крупнее яблочного зернышка. Я даже не знал, можно ли будет использовать такой для защиты. Но в любом случае это добыча девушки, и ей будет принадлежать в соответствие с договором. Стоимость у него, если продать, просто космическая, так что увидев такую удачу Комо и Гаврила решительно заявили, что таскать бревна Агнии не придется, а в искусстве копать ямы под частокол она ничем не хуже их, поэтому вполне может заняться этой работой в компании с доминусом Доменико. А сейчас, дескать, наша очередь обогащаться. Мне тоже очень хотелось повторить вчерашний успех, так что я возражать не стал, дурак. Все-таки блеск алмазов действительно лишает разума.

Я как раз зачерпнул очередной лоток, когда Кера вдруг поднялась со своего удобного места на берегу. Удобное оно тем, что с него видно содержимое лотков всех старателей, и, если кто-то вдруг пропустит искомый камень, богиня вовремя заметит. Девушка молча встала, и ушла от берега, чем вызвала возмущенные вопли тартарцев. Я не возмущался — почувствовал ее беспокойство, так что оставил лоток и пошел догонять.

— Доменико нет, — огорошила меня богиня. — И этой рыжей тоже. И Пушок молчит.

Пушка мы нашли быстро — зверь спал беспробудным сном на окраине лагеря, в кустах. Сначала я подумал, что он мертв, но Кера только головой покачала:

— Это наведенный сон. Он сначала что-то съел, потом жрец сделал так, что эта еда его усыпила. Простой яд его не свалил бы. А смертных они забрали с собой.

— Кто забрал?! — я почувствовал, как меня заполняет дикая ярость. На себя прежде всего. Это же надо быть такими беспечными идиотами! Обрадовались, что этой ночью никто не напал, и решили, что от нас отстали.

— Кто владеет местными землями? — спросила богиня. — Безумный бог Баал. Смертные не смогли бы проделать все так, что я ничего не заметила.

Подбежали обеспокоенные Гаврила и Комо — до них, наконец, дошло, что что-то случилось.

— Наших забрали последователи местного бога, — объяснил я коротко. — Собираемся, нужно их найти, пока не ушли далеко. — И уточнил у Керы: — ты уверена, что их не убили?

— Не уверена. Баал силён. Но если бы их тела лежали здесь — я бы нашла.

Сборы не растягивали. Взяли немного припасов, оружие. Я черкнул пару строк в дневнике — для дяди, но дожидаться ответа не стал. Чувство вины мешалось с яростью, оставаться спокойным было почти невозможно, но я не давал себе расслабиться. Пока есть надежда, что они живы, нужно быть собранным и не позволять отчаянию взять верх.

Пока собирались, Кера разбудила питомца. Он вполне уверенно взял след, впрочем, как и Гаврила. С первых же минут погони стало казаться, что мы попали в какой-то другой лес. Не такие были предыдущие переходы. Похитители, верно, специально выбирали дорогу так, чтобы пройти было как можно сложнее. Теперь идущий первым должен был прорубать дорогу. Проверенные и удобные мачете очень быстро затупились, как будто мы не дерево и ветки рубим, а металлическую проволоку. Попробовал помахать трофейным обсидиановым топором, который непонятно зачем прихватил со стоянки — помогло. Топор не тупился и хорошо рассекал растительность, вот только не подходит такое оружие для рубки кустов — слишком маленькое лезвие. Постоянно мешали то колючки, то лианы с каким-то едким соком. Как ни уворачивайся, но все равно несколько капель попадет на кожу, отчего та краснеет и жжется. Однако проблемы появились не только с флорой. Фауна, которую раньше спокойно находил только Пушок, теперь сама к нам стремилась, и с отнюдь недобрыми намерениями. Змеи падали с ветвей — приходилось все время быть начеку, благо и Кера и Гав могли заметить их заранее. Гнус и москиты, которых богине раньше более-менее удавалось отгонять какими-то своими божескими способами, теперь почти не реагировали на ее воздействие. Или же их количество увеличилось столь радикально, что даже через барьеры компаньонки просачивалось достаточно, чтобы сделать жизнь невыносимой.

— Он не хочет, чтобы мы нашли их раньше, — сказала богиня после того, как я едва успел отскочить от здоровенного удава, свалившегося на меня откуда-то с самой верхушки деревьев.

— Что ты имеешь ввиду? — мрачно переспросил Комо. У меня на такой же вопрос дыхания не хватало.

— Тот, кто всем здесь заправляет, не хочет, чтобы мы шли слишком быстро. Не хочет, чтобы мы догнали тех, кто забрал Доменико раньше, чем они придут.

— Куда придут? — уточнил Гав, — Ты знаешь чего-то, что не знаем мы, римлянка?

— Я знаю много такого, чего не знаете вы, — огрызнулась богиня, — Что тебе непонятно? Баал, что властвует в этих местах, не желает, чтобы мы догнали тех, кто похитил наших. Они куда-то идут. Мы тоже должны туда прийти. Разве непонятно?

— Куда они идут? — прорычал Комо.

— А я откуда знаю?! — взорвалась богиня. — В храм, в город, может быть даже в термы, потому что им компании не хватает. Выбирай любой вариант.

— Не кипятись, — рыкнул Комо. — Все нервничаем. Я просто не понимаю, откуда ты так много знаешь. Боги здешние, чего они хотят и чего не хотят.

— Ну, я же не спрашиваю вас, что вы на самом деле делаете в Африке, и почему согласились на это путешествие, — фыркнула богиня. — У всех есть свои тайны.

Комо промолчал, только покосился на богиню с некоторой опаской. А дальше нам стало не до разговоров, потому что появились обезьяны. Боги, как же я ненавижу этих тварей! Понятия не имею, какого они вида — я в них не разбираюсь. Точно не орангутанги и не гориллы. Они скакали по деревьям вокруг нас, злобно скаля зубы. Пытались вырвать оружие, бросались дерьмом, кусками коры и даже камнями. Особенно сильно они досаждали Пушку, который плоховато оборонялся от тех, кто нападал сверху. Двоих он все-таки успел перехватить, и с каким же мстительным удовольствием он хрустел их еще живыми тушками!

Наш путь усеяли мертвые приматы — мы сначала пытались отстреливаться, но их было слишком много. Так можно потратить все боеприпасы и остаться ни с чем. Теперь мы отмахивались мачете, однако попасть по юрким тварям получалось далеко не всегда.

Однажды сразу три твари ухватили самого легкого среди нас Гаврилу и потянули наверх. Пришлось снова тратить патроны, а потом ловить псоглавца, которого успели затащить на приличную высоту. Не знаю, далеко ли удалось нам продвинуться, но сомневаюсь, что за день мы ушли больше, чем на семь километров.

На ночь останавливаться не хотели.

— Не знаю, зачем ему Агния и Доменико, — сказал Гаврила, — но не собираюсь идти у него на поводу. Тартария своих не бросает.

С наступлением ночи идти стало даже немного проще. Обезьяны исчезли. Правда теперь появились ночные хищники. Когда ягуар напал первый раз, мы едва успели среагировать. Я шел следом за Гавом. Старался смотреть по сторонам, но усталость брала свое, и все чаще мой взгляд останавливался на его спине, а мысли были заняты только отсчитыванием шагов — через сколько придет моя очередь махать топором. И тут что-то промелькнуло, Гаврила коротко по-собачьи взвизгнул и взмыл в воздух. У меня сработал хватательный рефлекс — я ухватил псоглавца за ногу, отчего тот заверещал еще сильнее, а меня протащило по земле. Только теперь разглядел почти черную тушу ягуара, на которого всем весом навалился цербер. Нащупал револьвер, выстрелил почти в упор в голову хищника. Раз, другой, третий… Первые пули желаемого эффекта не оказали, третья выбила глаз и, похоже, пробила мозг зверя — он рухнул, будто сломанный, разом. Даже не задергался. Гаврила отделался глубокими ранами на плече от клыков зверя.

— Сможешь идти? — спрашивал его Комо со слезами на глазах, тряся за плечо.

— Ты дурной? — вызверился я. — Куда ему идти? Ты его понесешь. Я пойду впереди.

— На мне все быстро заживает, — простонал Гав. — Как на собаке.

— Тогда останавливаемся. Надо отдохнуть, а то даже если догоним их ничего сделать не сможем.

Мы прошли еще немного, пытаясь найти удобное место для стоянки, ничего такого удобного, как лагерь, оставшийся возле реки, не нашли. Пришлось вставать так, на крохотной полянке, которую еще и вырубали по периметру. Самое паршивое — у нас начали заканчиваться запасы чистой воды. Без Доменико поход по джунглям мгновенно усложнился многократно: завтра, максимум послезавтра мы начнем падать от обезвоживания. Или пить воду из луж или ручьев, и я не знаю, что убьет нас быстрее.

— Спасибо, что не дал ему меня утащить, — пробормотал кинокефал уже засыпая. — Не люблю кошек.

Спать этой ночью довелось только Гаву, который потерял достаточно крови, чтобы не реагировать на постоянные нападения всевозможных тварей. Кера сначала заикнулась было о том, чтобы подежурить в одиночку — дескать она совсем не устала и не так нуждается во сне. Но Керы на всех не хватало — джунгли как с цепи сорвались, задавшись целью испортить нам отдых. Хищников почти не было — только под утро явилась какая-то большая кошка, не ягуар. Ее прогнала Кера, ранив в лапу. Хотела догнать и добить раненого зверя, но тяжко вздохнула и отказалось от этой идеи. Кажется, несмотря на всю браваду, богиня тоже устала.

Утром Гаврила был относительно бодр и вполне уверенно передвигался, вот только работать топором, конечно, пока не мог. Пришлось нам с Комо поделить эту обязанность на двоих. Кера тоже не участвовала — отвлекать её от охраны было бы неосмотрительно. Она чаще других замечала опасность заранее. Впрочем, кинокефалу это тоже удавалось, так что несмотря на то, что устали мы с Комо сильнее, продвинуться за день явно удалось гораздо дальше, чем накануне, и это несмотря на ничуть не ослабший натиск джунглей. Проблему с водой полностью решить не удалось, но Кера нашла какую-то лиану, внутри которой вместо ядовитого сока текла чуть сладковатая освежающая жидкость. Не сама нашла — заметила один из редких следов тех, кого мы преследовали. Кому-то из похитителей захотелось напиться, и он эту проблему решил. В дальнейшем мы стали тщательно высматривать такие лианы, жаль, попадались они слишком редко. Или же мы не умели их находить, что вероятнее.

К вечеру Гаврила стал все чаще замечать следы похитителей. Мы сочли это хорошим знаком — значит, мы их догоняем. Джунгли просто не успевают, как раньше уничтожать любые свидетельства присутствия тех, кого мы ищем.

— Они живы, оба, — сказал кинокефал. — Я, наконец, различаю их запах. Думаю, до них осталось не больше пары километров.

Мы с Комо переглянулись.

— Утром догоним, — решил оборотень. — Этот римлянин, наверное, двужильный, раз смог идти половину дня впереди. Но даже я падаю от усталости. Если мы их найдем сейчас, нас просто скрутят, и мы ничего не сможем с ними сделать.

Дурацкое было решение. Наверное, мы просто поддались усталости и привычке, что ночью можно отдохнуть. Только не учли, что давать нам отдых никто не собирался. Нужно было идти дальше, пока были силы, а не надеяться на мифический сон.

Под конец ночи даже Пушок едва шевелился, вымотанный необходимостью каждые несколько минут подскакивать, чтобы перекусить какую-нибудь ползучую тварь. Хищников в этот раз у Баала для нас не нашлось, так что в полночь нас навестило стадо окапи. Несколько десятков миленьких копытных недожирафов будто взбесившись, пытались растоптать нашу стоянку вместе с нами. Я чувствовал себя мясником, да и выглядел так, будто выкупался в крови, и остальные члены экспедиции не лучше. Даже из Керы как будто выдернули стержень.

— Устала, — пояснила богиня на мой вопросительный взгляд. — Он все время давит на меня. Да и на смертных — тоже. Ты этого не чувствуешь, а остальные — посмотри, из них будто высасывают силы!

Это не могло закончиться хорошо. Утром, едва рассвело, двинулись вперед. Удивительно, но нас будто бы оставили в покое, и заросли поредели. Где-то в голове сидела мысль, что это нехорошо. Что нужно удвоить бдительность, что нас заманивают в ловушку… Но сосредоточиться не получалось. Как только стало легче идти, мы против воли начали ускоряться. Гаврила приостановился на секунду, потянул носом.

— Они здесь! Я чувствую!

Они с Комо рванули вперед. У меня в последний момент случилось короткое просветление, я закричал, потребовал остановиться, но было уже поздно. Сначала мне показалось, что это змеи вдруг прыгать или даже летать. Вокруг замелькало гибкое, обвивало шеи и ноги, притягивало руки к телу. Не змеи — веревки. Нас просто окружили и забрасывали… болас, наверное. Мы сопротивлялись яростно. Комо обратился в медведя и рвал веревки, я оперировал манном как никогда. Но их было слишком много. В конце концов нас спеленали, всех. Даже Керу, которая убила несколько десятков нападавших. Она сдалась последней — я еще успел увидеть, как богиня падает под грудой тел нападавших, а потом кто-то огрел меня дубинкой по голове, и я потерял сознание.

Очнулся. Увидел решетку над головой и кусочек неба. Дождался, когда пройдет вспышка головной боли от неловкого движения, огляделся осторожнее. Это была глубокая яма, и рядом лежали напарники по экспедиции — все, кроме Керы. Пушка тоже не было.

Короткий приступ паники быстро прошел — я бы почувствовал ее смерть, это точно. Значит, жива. Просто держат отдельно. Проверил остальных: кинокефал и берендей избиты страшно, так что живого места нет. Впрочем, меня тоже не пожалели. С Доменико и Агнией обошлись более «гуманно». Их тоже били, но, видимо, без особого азарта. Ладно. По крайней мере, никто не умирает. Просто спят, потеряв сознание. Будить пока не стал — решил осмотреться повнимательнее.

Итак, что мы имеем. Яма. Глубокая. Пустая. Квадратная. В одном углу видимо сортир — небольшое углубление в полу. Над головой деревянная решетка. Высоко. Я прикинул — даже если встать на плечи Комо, до решетки добраться не выйдет. Стены земляные, но прочно утоптанные — без инструмента не расковыряешь, а инструмента у нас нет. Все, что было, у нас забрали. Нет ни оружия, ни вещей. Из одежды — только нижнее белье. И это сказывается — здесь уже довольно холодно. Я осторожно подкатил остальных спутников к монументальному Комо — так хоть немного тепла сохранится. Сам принялся бродить из угла в угол, пытаясь размять задеревеневшие мышцы. Мысли в голове текли вяло и неторопливо — еще не пришел в себя после того марафона. Идиоты мы. Вели себя беспечно, как подростки, впервые выбравшись на пикник. И ведь могли бы сообразить, что нас в покое не оставят! Отбили первое нападение — отлично. Надо было сразу вернуться на корабль. Ладно, я хотел убедиться, что алмазы здесь вообще есть. Убедился. Ну что стоило вернуться на корабль сразу, взять дополнительно людей? На тех же лодках. Приплыли, помогли укрепить лагерь, вернулись назад. За день вполне можно обернуться. Да и лагерь этот… у нас недостаточно людей, чтобы его оборонять. Нужно строить нормальные укрепления, везти людей. Старателей хотя бы сто человек, и не меньше трехсот охранников. Нет, алмазы мне все мозги застили. И остальным — тоже, особенно после того, как я нашел первый. На все опасности плевать, ведем себя как дебилы на отдыхе, главное — побольше накопать. Ну да, накопали. Целых два алмаза за два дня. Насколько я знаю — феерическая удача. Зато теперь сидим голые в яме, и даже сообщить о своей судьбе не можем.

Потом мне стало не до самоуничижительных рассуждений. Народ начал просыпаться. Первая очнулась Агния — девушка застонала, зашевелилась, резко села и начала оглядываться по сторонам.

— Где это мы?

— В яме, — пожимаю плечами. — Судя по всему это что-то вроде зиндана.

— Ага, понятно. А почему я голая? — Агния старалась вести себя как ни в чем не бывало, но ей явно было неловко светить своими прелестями. — Хотя не отвечай, дурацкий вопрос.

— Угу, — сочувственно кивнул я. — Ответ тоже был бы дурацкий.

— Где твоя подруга тоже не знаешь? — Агния, наконец, пересчитала состав экспедиции.

— Ее тоже захватили, а дальше я не видел. Меня огрели по голове и очнулся я уже здесь.

Тут зашевелился Доменико, и мне пришлось по второму разу отвечать на глупые вопросы. К тому же оказалось, что они с Агнией вообще не помнят, как их похитили. Вот они копают ямы под бревна, и вдруг — темнота, а потом этот зиндан. Пришлось рассказывать о погоне и о том, что последовало за ней, и выслушивать в ответ объяснения, какие мы идиоты.

— В общем, мы в глубокой заднице, — печально подытожила Агния.