Авантюрист

Глава 1

Шесть часов. Именно столько потребовалось, чтобы перевести всех пленных на мою ферму. Всего мы освободили пять тысяч разумных, и, если бы не ребята Конрута и мормолики, довести их всех до подземного города было бы невозможно. И, напротив, если бы не карлики-керкопы, сделать это было бы намного проще. Акмон с Кандулом как с цепи сорвались. Несчастные бывшие пленники спотыкались на ровном месте, роняли без того немногочисленные пожитки в пыль, пару раз находили их у соседей, отчего чуть не случились драки. Мы с Керой с ног сбились, пытаясь никого не потерять по дороге, так еще и шуточки этих паршивцев…

— Слушай, давай мы лучше их убьем? — спросила богиня, после очередного подобного случая.

— Жалко. Они нам здорово помогли.

— Я не про керкопов, — посмотрела на меня как на идиота девушка. — Я про этих доходяг. Ну ты посмотри на них — что может быть более отвратительным? Слабые, жалкие, ничтожества. Не смогли себя защитить, ждали заклания как бараны. Так еще и сейчас ноют, что их, видите ли, плохо спасли! Некомфортно. В самом деле, давай убьем. Пользы будет море, а проблем никаких!

Я на секунду задумался, из песни слов не выкинешь. Слишком паршиво себя чувствовал после ранений, слишком раздражали меня пленники, которые действительно непрерывно ныли, как будто им кто-то что-то должен. Значительная часть почему-то задалась целью вернуться по домам, как будто у них мозги напрочь отключились. Таких приходилось останавливать силой. После того, как Кера вырубила десяток, и неаккуратно забросила в и без того переполненные локомобили, попытки открытого неповиновения прекратились, но остались еще хитрецы, которые пытались сбежать втихаря. В общем, убийство освобожденных пленных уже не казалось мне чем-то совсем уже из ряда вон выходящим. Всегда считал, что любой имеет право быть идиотом, но только до тех пор, пока его идиотизм не начинает угрожать окружающим.

— Нет уж, обойдемся так, — неохотно ответил я, — Ты займись керкопами, а то они что-то в самом деле перебирают. В смысле напугай, а не убей, — уточнил я на всякий случай. Хотя Кера и так не стремилась — ей дебильные шутки карликов нравились.

Сам я просто в очередной раз поделился кровью с мормоликами, поддержав их тающие силы. Вампирши с ног сбились, носясь из конца в конец колонны и постоянно зачаровывая путников. Действовало недолго, так что, когда они заканчивали зачаровывать одних, с других чары уже слетали, и им приходилось начинать все сначала. Правда, наш с Керой диалог на удивление слегка снизил накал неповиновения. Дело в том, что понижать голос богиня и не думала, так что и ее слова, и моя реакция для ближайших пленников тайной не были. Тем, кто был слишком далеко, содержание разговора передали. Несостоявшиеся жертвы чистому решили, что снова находятся на волоске от смерти и слегка поумерили стремление к свободе.

Мы добрались, и никого не потеряли по дороге. Правда, точно это выяснилось потом, когда сравнили списки с наличным составом. Со списками — это Конрут подсуетился. Проследил, чтобы забрали весь архив чистых. Очень правильное решение, даже неловко, что я сам об этом не подумал. А тогда, после того уже, как последний пленный спустился в мрачную черноту прохода в подземный город, я все не мог избавиться от мысли, что кого-то мы потеряли. И этот кто-то наверняка попадется чистым, так что всех пленных найдут и семья Ортесов будет обречена как минимум на поспешное бегство, а скорее всего, нас просто уничтожат.

Беспокойство не способствовало хорошему настроению, так что, когда ко мне подскочил один из пленных, которых мы пытались разместить в жилых кельях верхнего этажа катакомб, я едва сдержался от того, чтобы сунуть ему в рожу. Но удержался и это хорошо.

— Мастер Диего, это ведь вы? Вы живы? А это домина Ева? — мужчина максимально понизил голос, стараясь, чтобы окружающие не услышали.

Я вгляделся в лицо говорившего.

— Мариус! — воскликнул я. — Тесен мир! Как ты здесь оказался?

Это действительно был Мариус Лонгин, толедец, которого мы со стариком Рубио освободили из лагеря и с которым мы вместе уходили к сепаратистам. После его ранения наши дорожки как-то разошлись. К стыду своему, я даже не интересовался делами товарищей по побегу. Мариуса тогда положили в госпиталь, в Памплоне. Его друзья — Дариус и Витус, с которыми он работал когда-то в одной мастерской, тоже откололись от нашей компании, и больше я о них не слышал. Да и не вспоминал, что уж там. И вот он стоит передо мной, в очередной раз спасенный из лагеря смерти.

— С ума сойти, это правда вы! Вы живы! — мужчина искренне обрадовался, — А я слышал, что доминус Мануэль и домина Ева убиты, а вас вообще расстреляли.

— Да, старик мертв, — кивнул я. — А мы с Евой, как видишь, еще нет. А ты как оказался в Риме? И почему опять попался чистым?

Если вдуматься, это достаточно настораживающе.

— И вы меня второй раз спасаете от смерти, — слабо улыбнулся Мариус. — Традиция не слишком вдохновляющая. Впрочем, я все-таки жив, что не может не радовать. Что касается того, как оказался в Риме… долгая история. Мы с Дариусом и Витусом решили перебраться в столицу, когда в Ишпане все немного успокоилось. У сепаратистов сейчас дела не очень — голодно, и метрополия по-прежнему пытается давить. Рабочих рук в Памплоне больше, чем нужно, как и голодных ртов, вот мы и решили, рискнуть. В метрополии все-таки не так сложно устроиться. Да вот, как видите, не получилось. Этот их новый закон о тунеядстве… Надеюсь, Дариусу и Витусу повезло больше. Ничего не слышал о них с тех пор, как сюда попал.

— А ведь ты лжешь, — прошипела Кера, которая, увидев меня с кем-то беседующим, конечно, подошла полюбопытствовать. — Точнее, мешаешь ложь и правду.

Мариус открыл было рот, чтобы возразить, но я уже перехватил пробегавшего мимо Конрута.

— Стой. Вот этого товарища нужно посадить в отдельную келью, и постараться проследить, чтобы он куда-нибудь не исчез. Чуть позже нам нужно будет хорошенько пообщаться.

Слушать возражений Мариуса я не стал — ну его к чертям. Побоялся, что убью его, если узнаю еще что-нибудь. В последнее время не переношу предателей.

Смешно, но о Мариусе я забыл сразу же, как только его увели с глаз. Слишком много всего навалилось. Разместить всех жителей, объяснить, что, собственно говоря, происходит, и почему все именно так, а не иначе. Особой радости никто из бывших пленников не проявил. Ну, а чему, собственно радоваться? Одно заключение сменилось на другое, только и делов-то, что теперь обещают не убивать, да кормят получше. С кормежкой — отдельная тема. Наладить нормальное питание всего за день — это нереально. Какие-то запасы я успел закупить до начала акции, но крохи, крохи. Слишком мало времени, да и не рассчитывал я на такое количество голодных ртов, что уж там. Так что пришлось в экстренном порядке закупать прорву еды, да еще сделать это незаметно. Та еще задачка. Впрочем, здесь помог дядя. Даже не помог — фактически сам все организовал. Уже утром он от охранников узнал о непонятном, но очень многочисленном пополнении среди обитателей фермы, и, конечно же, сразу примчался разбираться. Разговор вышел тяжелый.

— Ты понимаешь, чем все могло закончиться? — спросил доминус Маркус, когда услышал полную версию событий.

— Да, дядя, — что тут можно было ответить, — я мог подвести семью. И у меня нет никаких оправданий. Единственное — я не планировал достаться им живым. Если бы все провалилось и меня неизбежно могли захватить, Кера убила бы меня. И изуродовала тело, так что никаких следов к семье не должно было привести. Это не очень надежная страховка, тем более, что есть еще разумные, которые в курсе о моей личности. Пришлось действовать в спешке, и просто чудо, что все обошлось.

— Пока обошлось, — добавил дядя, — Но мы не знаем, что им известно сейчас, и что они могут узнать. Ты уверен, что свидетелей вашего нападения не осталось?

— Буду уверен вечером. Сейчас идет сверка списков. Но я уже начал готовиться, на всякий случай. Ты должен знать — если возникнет угроза, что меня раскроют, я организую на тебя покушение. Точнее, уже начал организовывать. Как только запахнет жареным, форсирую работы. Будем считать, что я захотел побольше власти и желаю стать главой семьи Ортес, раз уж ты включил меня в очередь наследования. Покушение, конечно же, будет неудачным, я погибну, а семья Ортес не будет отвечать за слетевшего с катушек племянника.

Дядя схватился за голову и принялся со стоном раскачиваться из стороны в сторону.

— Мой племянник — идиот! Вот что ты творишь, а? Сколько раз я должен повторить, что семья для того и существует, чтобы совместно решать проблемы?! Совместно, Диего, а не втихаря и одному мутить какое-то muta cacas! Так не делается, Диего! Ты должен был… понимаешь, должен был! С самого начала! Поговорить со мной! Эта акция, которую ты устроил… Я в целом понять не могу, почему все обошлось. Пока обошлось. Этого не могло случиться. Так не бывает. Ты дивно удачлив, и теперь я понимаю, почему. Потому что дуракам везет! Скажи, сколько времени у тебя ушло на то, чтобы перевести людей в это подземелье?

— Около шести часов, — признался я.

— А сколько ушло бы, если бы в перевозке участвовала семья? Я тебе скажу. Я мог бы организовать все за пару часов. У нас достаточно локомобилей, чтобы рассадить всех бывших пленников. Это я не говорю о непосредственном участии в нападении. Даже так мы могли все провернуть гораздо быстрее. И гораздо лучше подчистить следы. Да от того лагеря бы вообще ничего не осталось! Чистые пришли бы на пустое место, и могли гадать о том, что произошло без всякой надежды выяснить. Вместо того, чтобы рассказывать сказки о взрывах в подземелье, ты мог рассказать все как есть, и тогда сейчас не пришлось бы придумывать космического идиотизма планы по выгораживании семьи, которая и так не участвовала в деле!

— Дядя, а ты бы согласился? — спросил я, — Поучаствовать. Мне кажется, ты бы предпочел запереть меня в комнате и поставить круглосуточную охрану.

— Предпочел бы, — кивнул дядя, — Но делать так я бы ни за что не стал. Диего, я устал уже напоминать: мы — твоя семья. Ортесы не запирают своих родственников только для того, чтобы избежать опасности. Мне горько слышать от тебя такие измышления. Спасибо, что не предположил, что я приказал бы тебя убить, но, знаешь, то, что ты тут нарисовал ненамного лучше. Ты сам, своим упрямством и недоверием подвергаешь семью опасности. Я уже не говорю, что ты лгал мне, родному дяде, глядя в глаза. Как после такого уже я буду тебе доверять?

Я не знал, что ответить. Мне было стыдно. Очень и очень стыдно, хоть сквозь землю провались — да вот не получалось.

— Мы больше не будем об этом говорить, Диего. Я очень надеюсь, что нам просто не придется больше об этом говорить. Пожалуйста, не разочаровывай меня больше. Все, эту тему мы закрыли. Перейдем к тому, как мы будем разгребать то, что ты тут наворотил.

Дядя снял с моих плеч сразу массу проблем, от чего мне было только тошнее. С фермы он уехал почти сразу, но мгновенно развил бурную деятельность. Во-первых, все-таки отправил людей для наблюдения за «ограбленным» замком Орсини. А, главное, организовал доставку продовольствия, причем, на мой взгляд проделал все очень аккуратно. Просто зафрахтовал корабль, который официально отправляется в провинцию Мавритания Тингитанская. Семья Ортес совсем недавно обзавелась там земельными угодьями. Дядя решил, что гораздо выгоднее будет выращивать продовольствие самостоятельно, в Африке. Земли там плодородные, нужно только защитить крестьян от набегов всевозможных бандитов и диких племен с юга. Конечно, торговля припасами — это не совсем область семьи Ортес, но мы ведь после «загадочной» гибели семьи Брутусов усилились, пусть и не радикально. Так почему бы не потеснить немного союзные Брутусам семьи? Такой ход выглядит предельно логичным и удивления вызвать не должен. Так что скоро туда корабль пойдет с «семенным» зерном и прочими припасами для будущих фермеров.

Конечно, один жалкий пароход — это не серьезно. Тем более, что он разгрузился на Тибре через несколько часов после того, как отошел от пристани. Ночью и тайно, естественно. Но кто сказал, что дядя собирается на этом остановиться? Это ведь только разведка. Дядя планировал нанять таких пароходов пять штук, и курсировать между Неаполем и Тингисом они будут несколько месяцев.

— А там посмотрим, — заключил дядя, когда объяснял мне схему, — вполне может быть, и тамошнюю торговую братию потесним немного. Плюс, как только цепочку наладим, можно будет начинать вывозить твоих людей туда же, в Тингис. Не самые благодатные места, но, думаю, получше, чем подземелья. А уж работу для них я там найду. На тех же фермах, например, да и по поводу скота нужно подумать. В тех местах довольно много скотоводов, но занимаются они этим плохо, судя по тому, что регулярно голодают. Нужно будет подумать о собственных стадах. К тому же овцы — это ведь не только мясо, а еще и шерсть…

Я тоже не бездельничал. Пять тысяч человек в закрытом от солнца подземелье — это плохо. Но гораздо хуже то, что они сидят без дела. От незанятости в голове заводятся мысли, а это вообще беда, такого нельзя допускать ни в коем случае. Сразу придумать занятие для такой толпы народа я не смог, но немного снизить уровень «безработицы» оказалось вполне по силам. Вспомнилась идея, которую подали мне мормолики в тот день, когда мы из этого города выбрались. Проход, ведущий в римскую клоаку так и не был толком завален, чему я теперь только рад. Во-первых, потребовалось выставить на входе пост — чтобы ничего ненужного оттуда не лезло. Во-вторых, среди невольных постояльцев городка нашлось немало желающих попробовать свои силы в добыче полезных ингредиентов. Под присмотром мормолик, которые решили пока задержаться в городе, да с помощью некоторых других нелюдей, которые тоже не торопились возвращаться в Тестаччо, это оказалось не так уж опасно. Правда, пришлось вооружить «охотников».

С этим тоже возникли сложности — я им не доверял. Так что оружие охотники получали при выходе за пределы города, а по возвращении оставляли на посту. Пришлось, соответственно, тщательнее подбирать охранников — в результате они по большей части тоже оказались из нелюдей и несколько дядиных парней. Тоже, конечно, не сильно надежно — при желании бунт поднять все-таки возможно, но я надеялся, что обойдется. К тому же охотники уже через несколько дней оценили преимущества своего положения: заработок у них выходил вполне приличный даже по меркам поверхности. Так что мне пришлось соображать, как они его будут тратить — выпускать наверх, даже на время, я пока никого не собирался. Уже через декаду на «охоту» регулярно отправлялось больше тысячи человек, и пока количество желающих только увеличивалось, несмотря на то, что многие после встреч с тварями клоаки не возвращались. Те охотники, которые ходили с мормоликами и другими нелюдьми, обычно возвращались с добычей. Однако мормолик на всех, конечно, не хватало, люди начали ходить самостоятельно. Порой такие походы заканчивалась плохо. Охотники сами часто становились жертвами тварей клоаки.

Поделать с этим я ничего не мог, да и не пытался особо. В канализацию я никого не загонял, кормить тех, кто не захотел стать охотником не отказывался. Более того, придумал так же альтернативное занятие, тоже оплачиваемое: исследование и картографирование самого города. «Этажей» в нем оказалось несколько больше, чем представлялось вначале. За декаду основная масса исследователей добралась только до пятого, и нашли уже немало полезного. Однако были и те, кому неинтересно методично чертить схему города и собирать все, что осталось нетронутым временем — а такого было на удивление много. Старинное оружие и инструменты, даже ткани — в некоторых помещениях они сохранились так, будто их там оставили пару лет назад, а не пару тысяч. Так вот, некоторые шли глубже, подальше от основной массы картографов, в надежде сорвать куш или ведомые любопытством. Пока им удалось дойти до шестнадцатого этажа, но он явно не был последним. Откровенно говоря, мне и самому было чрезвычайно интересно, что там находится внизу, вот только времени чтобы бросить все и пойти посмотреть просто не было.

В целом за декаду каторжного труда все более-менее устаканилось. Голодных в городе не было, больных пока тоже. За исключением раненых во время охоты, конечно же. Дядя нанял на работу двух лекарей и помог организовать нечто вроде подземного госпиталя. Суммы в контрактах были просто фантастическими, но каждый из нанятых на работу знал, что уезжает очень надолго и в случае, если захочет покинуть нанимателя, уезжать придется не только из Рима, но и из республики. Без возможности возвращения — это отдельно было прописано в контракте.

Безработными остались, только те, кто в принципе не желал ничего делать, и до сих пор продолжал требовать, чтобы их отпустили, или кормили бесплатно, раз уж ограничивают их свободу. Что с такими делать не решил пока ни я, ни дядя. Но если честно, я все больше склонялся к предложению Керы. Бесчеловечно, да. Но мне моя семья дороже. Пока можно кормить их бесплатно, тем более таких лентяев набралось меньше сотни, но они ведь непременно начнут мутить воду! И отпустить нельзя ни в коем случае. Эти квириты даже не задумаются — сразу побегут к тем же чистым, чтобы сдать своих «подлых пленителей». О том, что еще недавно чистые готовили им гораздо более неприятную участь эти отбросы уже забыли или считали, что за предоставленные сведения им выдадут индульгенцию. Хорошо, что керкопы, несмотря на отвратительное чувство юмора, дело свое знают, так что чаяния жителей подземного города они отслеживают очень тщательно. К слову у большей части народа особых претензий к «пленителям» не было. Немного придя в себя они свои перспективы осознали достаточно полно, так что с этой стороны проблем не ожидалось. Опять-таки, если решить проблему с «бунтарями». Но это я пока малодушно решил отложить на потом.

— Слушай, а что ты собираешься делать с этим Мариусом? — спросил меня Конрут. Я как раз вдруг осознал, что ближайшую ночь могу, наконец, провести на поверхности, и, скорее всего, до утра ничего не рухнет, так что время убийца подобрал очень «удачное».

— Вообще — собирался его допросить. Кера сказала, этот тип нагло врал о том, как оказался в Риме, да и мне самому это показалось странным. Но с тех пор я ухитрился напрочь о нем забыть, так что даже не знаю.

— Хм, интересно, — протянул Конрут. — Надо полагать ты его раньше знал?

— Ну да, — я вспомнил, что Конрут о личности узника ничего не знает, — Впервые мы познакомились в лагере под Лурдом. Он там был пленным. А потеряли друг друга в Памплоне. Как-то не ожидал встретить его в Риме. Насколько я знаю, сепаратисты, несмотря на трудности, не сильно стремятся возвращаться в метрополию. Слышал даже, что наоборот, жители приграничных районов метрополии стараются перебраться к сепаратистам.

Так оно и было на самом деле — Доменико писал, что это одна из основных проблем сейчас. Не столько даже из-за отсутствия возможности дать работу новоприбывшим, — тут Мариус тоже явно солгал, нет сейчас у сепаратистов ни голода, ни безработицы, по крайней мере в серьезных масштабах, — сколько из-за необходимости фильтровать шпионов.

— Да, странная история, — согласился Конрут, — Тогда предлагаю завтра утром и поговорить. А то толку от него — сидит без дела, только ресурсы зря тратит. Если действительно на сенат работает или, тем паче, на чистых, отправим в расход, нечего его тут держать. А то сбежит еще!