Глава 25

Заплыв к берегу большого острова значительно длиннее, чем наш быстрый бросок к пещере, вода в этот раз более темная и не такая спокойная. Волны бьют со всех сторон, вода проникает в рот, щиплет глаза, но у меня такое чувство, что я когда-то так уже плавала. Я откуда-то знаю, как справляться с такой водой.

Выходит, время на тренировках и выступлениях было потрачено не зря.

Я выхожу на берег. Тру не намного от меня отстал.

Я чувствую босыми ногами миллионы крохотных песчинок. Обувь тяжелая и может утянуть ко дну, так что мы решили оставить ее в пещере. Полосы из ракушек указывают самый высокий уровень, куда добирается вода. Мы не говорим друг другу ни слова, Тру просто берет меня за руку, и мы поднимаемся на холм. В свободной руке я сжимаю раковину, в которой еще недавно звучал голос мамы. Не могу с ней расстаться.

Из песка растут острая трава и какие-то низкорослые колючие кустики с плоскими зелеными листьями. Громко жужжат насекомые, этот звук наполняет теплый воздух вокруг нас.

Поднявшись на холм, мы сразу видим город.

Город под открытым небом сверкает огнями, шпиль храма возвышается над всеми остальными зданиями.

Мы с Тру босиком и в мокрой одежде, но тут ничего не поделаешь. Остается надеяться, что уже достаточно темно и это будет не так заметно.

– Нам надо торопиться, – говорю я.

Ночь наступает быстро, но она не такая непроглядная, как в Атлантии. Мне кажется, что в возникающих то тут, то там просветах между испарениями отравленного воздуха иногда видны звезды.

Мы входим в город. Я понимаю, что опасно привлекать к себе внимание, но не в силах сдержаться и разглядываю все вокруг: людей, улицы, магазины. Хорошо, что, пока мы плыли к острову, с моего лица смылся весь грим, но меня все равно не покидает чувство, что любой в этом городе может догадаться: я здесь чужая.

О чем, интересно, думала Бэй, когда впервые увидела все это? О чем сейчас думает Тру? Я мельком смотрю на него, но при таком освещении глаза у него темные, как земля.

В мире Наверху нет гондол, но есть другие средства передвижения, более быстрые и уродливые – повозки на колесах раскатывают на такой скорости, что я с трудом понимаю, когда можно идти, а когда – нет. Некоторые повозки просто огромные. А еще вокруг очень много людей, и такое впечатление, что все они куда-то спешат. Воздух такой густой, горячий и влажный, что волосы у всех кажутся сальными. У одних одежда прилипает к потному телу, у других она грязная и влажная, как у нас с Тру. Но я все равно не могу расслабиться. Мы должны добраться до храма. Там – конец пути, туда велела нам идти Майра.

После пения сирен голоса людей вокруг звучат невыразительно и странно, я с трудом понимаю отдельные слова, хотя мы в Атлантии говорим на том же языке. Интонации непривычные, ритм речи хлесткий, как брызги волн на ветру, да и акцента такого я сроду не слышала. Что, в общем-то, неудивительно: ведь я никогда прежде не бывала Наверху.

Дома тут обшарпанные и тусклые, не то что наши разноцветные в Атлантии. Кто-то случайно задевает меня и извиняется, но не останавливается. Никогда не видела, чтобы такое количество народу двигалось с такой скоростью. Этот город просто кишит людьми.

Когда мы проходим мимо какого-то здания, судя по соблазнительным запахам – ресторана, оттуда слышится громкий смех; час поздний, но двери магазинов открыты.

Это место совсем не похоже на Атлантию. Я вообще не знаю, на что оно похоже.

Я чувствую легкость, потому что надо мной нет ничего, кроме воздуха. На меня не давит сверху вода, меня не окружают стены, которые должны выдерживать напор воды снаружи.

Это странное незнакомое место, и я знаю, что смогу прожить здесь лишь пару дней, но мне тут нравится. И я хочу остаться Наверху.

Мы с Тру несколько раз теряем и снова находим друг друга на темнеющих улицах. Чтобы хоть немного сориентироваться, мы выбираем место, где дома стоят не так близко друг к другу, и смотрим, в какой стороне виден шпиль храма. Я тороплюсь. Так странно постоянно ощущать, что идешь по земле, чувствовать под босыми ступнями пыль и песок, а временами – гладкие круглые камни. Мы не переговариваемся – кто-нибудь может услышать наш акцент и догадаться, что мы не из этого мира, – но мы прикасаемся друг к другу. Тру держит руку у меня на плече, я обхватила его за талию.

А потом мы, не сговариваясь, одновременно останавливаемся.

Майра сказала, что я узнаю их храм, и я его действительно узнаю́, хотя он отличается от нашего.

Он сделан не из камня, а из металла и выглядит так, будто построен из сваренных друг с другом глыб. Мне хочется пощупать пальцами заклепки, проверить, насколько хороши швы. Весь храм покрыт зеленой окисью и словно бы растет из земли. Я слышала о таком: загрязнение настолько сильное, что может пожрать даже металл, но сейчас храм кажется прекрасным.

Мы с Тру в мире Наверху, стоим перед храмом, грязные и насквозь промокшие. Дверь закрыта (возможно, чтобы внутрь не проникал воздух), но, когда я поворачиваю ручку, она легко открывается. Не заперто. Наверное, у них Наверху, как и у нас Внизу, храм должен быть доступен людям днем и ночью, чтобы любой, у кого возникнет желание помолиться, мог в него беспрепятственно зайти.

Я нерешительно замираю у входа. Мне страшно.

Кто-то протискивается мимо меня и недовольно бормочет, что я встала на дороге.

– Ну же, Рио, – говорит Тру.

Я вспоминаю про Бэй и решительно вхожу в храм.

Внутри довольно людно, и вроде бы никто не обращает внимания на наше с Тру появление.

Я делаю еще несколько шагов вперед. Здесь все иначе и в то же время похоже на наш храм Внизу: скамьи, тишина, приглушенные голоса молящихся. Мы с Тру проходим мимо плачущей женщины, которую успокаивает жрец.

За нами наблюдают боги-горгульи. Они не только на стенах, но и на некоторых скамьях: сидят, как прихожане, только приварены навсегда. Мне это сначала кажется странным, но потом я вижу их изъеденные коррозией лица и тела, которые позеленели, словно долгое время пробыли под водой, и понимаю: все дело в отравленном воздухе. Я, когда присматривала за богами у нашего храма, приваривала их к веткам деревьев, а здешние жрецы в те времена, когда воздух был особенно ядовит, принесли своих богов внутрь храма, да так до сих пор и не вынесли обратно.

Я останавливаюсь как зачарованная. Высоко надо мной морской конек сидит на скрученном хвосте на постаменте, его голова склонилась, словно в молитве, а шеей он поддерживает давящий сверху груз. Кит с круглой головой и вытаращенными глазами вырывается из стены, а на ближайшей ко мне скамье скалит зубы акула с остроконечным хвостом. Наверное, это такие же боги, как и наши Внизу, только в другом обличье. Они такие чужие и близкие одновременно. Скорее всего, местные жители изготовили их фигурки после прибытия сирен.

Каково это – создавать новую религию? Придумывать собственных богов?

Кафедра выложена ракушками из нижнего мира, только на кафедре в нашем храме волны постепенно переходят в деревья, а здесь деревья переходят в облака. Это так красиво. Я невольно задумываюсь, а вдруг в этих ракушках сохранились какие-то голоса, и крепче сжимаю свою раковину в кармане.

Подойдя к алтарю, я замечаю на том месте, где у нас стояла чаша с землей, чашу с водой.

На секунду я позволяю себе представить, будто это тоже мой дом, где я найду сестру и, возможно, маму. Мама встанет за кафедру и начнет читать проповедь, а потом увидит меня. Она подбежит ко мне, обнимет и скажет: «Рио, все это время мы были здесь. Мы ждали, когда же ты наконец придешь сюда».

У меня на глаза наворачиваются слезы. Я беззвучно оплакиваю маму и Майру. Я знаю, что тетя тоже умерла. Не могу объяснить почему, но я уверена: ее голос больше никогда не будет услышан – ни под водой, ни над землей.

Ее нет ни в мире Наверху, ни в мире Внизу.

И моей мамы тоже нигде больше нет.

Но сестру я еще могу найти.

– Бэй? – вдруг раздается у меня за спиной мужской голос.

При звуке знакомого имени сердце у меня начинает отчаянно колотиться от страха. Кто-то принял меня за сестру, Внизу такое постоянно случалось. Что мне сказать, чтобы не выдать себя?

– Бэй? – снова окликает мужчина. Судя по голосу, он слегка озадачен.

Я оборачиваюсь. Но он обращается не ко мне. Незнакомец обращается к настоящей Бэй. А она стоит в проходе, который ведет к алтарю, и смотрит на меня так, будто не может поверить своим глазам.

И я тоже не могу поверить своим глазам, хотя именно здесь надеялась ее найти. Разве не об этой встрече я так долго мечтала, разве не этого хотела больше всего на свете? Ведь практически все, что я делала в последнее время, я делала ради того, чтобы снова увидеть свою сестру.

И вот я наконец-то вижу ее.

Загрузка...