Атака мимо

Глава 11 Золотой крюк

— Серьезно? — лицо стоящего напротив меня человека выражало веселое самодовольное… разочарование, — Ты мог ко мне заглянуть, чтобы проведать, знаешь ли. Поговорить там, о том, о сем. Познать себя, так сказать. Мог бы прийти посоветоваться насчет Митсуруги, Картера… да хотя бы насчет чертова канделябра!

Лысый жилистый человек начал прохаживаться передо мной, сцепив руки за спиной.

— …но нет, это же мы! Страшный бать к дитю пришел, и спросил он чадо — будем грабить корован? Или же не надо? — продекламировало мое внутреннее «я» и вызверилось на меня, — Ты серьезно?!

— Ну, все так внезапно завертелось… — я смущенно поковырял ногой ничто, на котором мы оба стояли с Соломоном, — Прочие как услышали от этого двоедушника о том, что неподалеку будут перевозить часть казны одного герцога, так сразу перевозбудились. А я вот, к тебе пришел. Посоветоваться. А ты…

— Ты лицемер. Хуже того — ты неуклюжий лицемер, — обличило меня внутреннее «я» и выполнило разворот на пятке, — Распотрошить невинных фокусников, желавших просто выжить — это ты можешь запросто, а тут ему внезапно потребовалось договориться с совестью. Невинные смертные, видите ли, злато перевозят, а тут он, такой страшный. Кто от гномов чуть не огреб?!

— У меня не было оружия для работы по легким, но очень бронированным целям! — злобно проворчал я, терзаемый свежими воспоминаниями об унижении себя любимого.

— Мозгов у тебя не было! Мог бы канделябр достать. Тот только покрыт позолотой, а внутри вполне себе хорошая и качественная сталь. На века делали… — пробурчало моё внутреннее «я».

Поругавшись еще минут десять всласть, мы с Соломоном таки наладили диалог. Как бы он не ерничал, как бы не тыкал мне в лицо моим практичным подходом к чужим жизням и смертям, я все-таки довел до него свою точку зрения. До этого момента, я в банальном прямом грабеже не участвовал и сейчас действительно был смущен перспективой убивания смертных с целью заполучить их ценности. Предпосылки для такого дела были более чем серьезные.

Пока мы волокли дергающиеся и содрогающиеся тела посланников «Материнского Сердца» за город, Зерзан с ожесточением на лице читал нам лекцию о том, что есть двоедушник.

Грубо говоря — темная тварь. Как по моему — буквально эталон этой самой «темной твари». Паразит, имеющий свойства как нежити так и демона, внедрялся в тело младенца человека, становясь эдаким «хозяином», большую часть времени ведущим себя пассивно, но в любой момент без проблем отстраняющим человеческое сознание от контроля. Спасти жертву было невозможно, как и опознать самого двоедушника. Твари любили селиться в деревнях и небольших городках, потихоньку таща энергию у окружающих, и одновременно — занимая все больше и больше места внутри своей жертвы. Зрелый двоедушник представлял из себя пустотелую человеческую оболочку, которая приблизительно раз в полгода… испражнялась потомком, который уползал искать своё счастье.

На нашу голову свалился целых пять таких «зрелых» тварей — не сильных, далеко не умных, но чудовищно живучих и выносливых. Их можно было смять в шар размером с небольшое яблоко — и они потом разворачивались назад, с тошнотворным хрустом и чавканием. Соль проявила их статус враждебного для разумных существа, поэтому никаких проблем с тем, чтобы их убить у нас не возникло, кроме, собственно, места. Зерзан назвал два способа надежно упокоить гадов — засыпать солью или сжечь, мы выбрали самый дешевый и поволокли тварей на свежий воздух. Просто из мести и гадливости — тревожный сигнал эти «маменькины сынки» дать успели.

Засранцы эти, по словам того же Зерзана, были великолепными подручными для какой-либо организации бессмертных — мозгов не так уж много, зато вволю животной хитрости и отчаянного желания жить. Сверхъестественно выносливые и живучие, способные утрамбоваться в любую щелку и прожить в ней пару месяцев, твари были безусловно преданы своим покровительницам… но жить, конечно же, хотели куда сильнее. Поэтому и стали предлагать разное и всякое, лишь бы их отпустили на волю.

Так мы и узнали о том, что через два дня в полутора сотнях километров от этого городишки пройдут несколько телег, везущих… дрова и беженцев. Только вот выдолбленные внутри перевозимые стволы деревьев будут содержать неприлично большое количество золотых монет Пана, а сопровождающие их «беженцы» будут уволенными из армии какого-то государства гвардейцами. Легенда у дров была вполне приличная — несчастные смертные якобы везут очень ценные породы дерева, которые не вдруг и продашь, но на самом деле перевозится часть казны довольно богатого герцогства. Двоедушники на это дело пооблизывались, конечно, но ничего почти сотне профессиональных бойцов противопоставить бы не могли. Но вот уплатой за их свободу и жизнь такая информация показалась весьма и весьма стоящей.

Прямо уж отпускать мы уродцев не стали, вместо этого засунув всю банду в небольшой надежный сундучок. Но пообещали, что выпустим — после того как навестим обоз с дровами.

— В общем, прекращай страдать ерундой. Бессоненавистников ему грабить стыдно беспомощных. Тебя «беспомощные» гномы едва на колбасу не пустили! Лучше поговори с Митсуруги — та явно от тебя что-то хочет, но не понимает, чем зацепить. И не протягивай к ней лапы, если не хочешь, чтобы она тебя опознала! — сказал мне напоследок «внутренний» Соломон и я начал постепенно выбираться из глубин себя.

Вот и поговорили.

Вынырнув из медитации, я обнаружил, что дела у остальных обстоят не очень хорошо. Генрих де Витт затеял две бесполезные, даже вредные для него вещи — командовать и пытаться делить шкуру неубитого медведя, за что сейчас морально уничтожался японкой на корню. Архимаг наотрез отказалась от применения своих магических искусств, но безаппеляционно затребовала себе долю в треть добычи, едко размышляя вслух о том, что даже при таких кондициях она в атаке будет эффективнее, чем гном, полурослик и эльфийка вместе взятые. А потом, подумав, вообще сказала, что принимать участие не будет, взяв вместо этого на себя функцию прикрытия.

За те же тридцать процентов.

Когда же гном набычился, попробовав качать права, Ай прохладно его оповестила о том, что у нее есть альтернатива — «положить всех, кроме Джаргака и… возможно потом — сообщить Нихону о том, где интересующая страну группа должна возродиться». Я присоединился к переговорам и через несколько минут все заинтересованные пришли к разумному и единственно верному компромиссу — «слушать, что говорит архимаг, или умереть». Последний удар по самолюбию гнома был нанесен его же товарищами, совершенно ничего против не имеющими.

В итоге договорились на самый банальнейший гопстоп — японка и эльфийка прикрывают, полурослик забрасывает обоз кожаными мешочками, содержащими пыльцу, раздражающую органы чувств, зооморфы берут на себя роль фланговых бойцов, гном с арбалетом выцеливает возможных магов, а я иду в лобовую. Просто, доступно и практически безопасно.

Расположившись в небольшом овраге рядом с дорогой, по которой пойдут «дрова», мы отправили Офелию и Зерзана на разведку и приготовились ждать. Дело близилось к вечеру. Спустя пару часов Митсуруги высказалась, что что-то почувствовала, и тоже выскользнула на разведку в своем облегающем костюме.

А через полчаса к нам в овражек залетела настоящая газовая граната, исторгающая по пути клубы тяжелого фиолетового дыма. Едва она ударилась об землю, как почва в овраге сильно вздрогнула и затряслась. Не успев вскочить, мы повалились на землю, ставшую внезапно очень мягкой и мокрой. Моментально закашлявшись от фиолетового дыма и чувствуя сильное головокружение, я увидел, как гном, эльфийка и полурослик с шаманом падают лицами в грязь с закаченными глазами.

Выпрыгнув из оврага, я тут же поймал мощнейший удар в грудь, отбросивший меня в на несколько метров в сторону. Перекатившись по земле и мысленно благодаря свою «железную рубашку», я тут же ушел фирменным рывком еще на двадцать метров в сторону, начиная выпускать свои наиболее крепкие цепи. Метнувшуюся ко мне темную фигуру пришлось встречать пяткой в грудь, от чего та легко увернулась, отпрыгнув вбок с предупреждающим воплем. На крик ловкача тут же прилетел еще один тип — здоровый, широкоплечий, но безоружный — и попробовал ударить меня кулаком по голове. Промазал, получил сам, падая на траву с выкриком-выдохом — помирать. А из того места, где скрылся ловкий, в меня полетело что-то мягкое, очень крепкое и норовящее облепить.

Бессы. Засада. Двоедушники были расходным материалом, приманкой, разбросанной по городам!

Летящие на меня сети были тяжелыми и мягкими, с утяжелителями по краям, позволяющими каждой брошенной «простыне» оборачиваться вокруг тела. Усилившись Ки, я их с натугой разрывал, пытаясь выбраться, но подбегающих Бессов с сетями становилось все больше. Парочка из них кинула в меня длинные боло, полностью опутавшими верх тела и больно ударившими по затылку. Подвижность я потерял в считанные секунды, свалившись в высокую траву.

— Кажется, готов, — проговорил один из подошедших ко мне бессмертных и тут же захрипел, чувствуя мой хвост возле легких и сердца.

Остервенело болтая хвостом внутри Бесса, я усилием воли захлестнул цепи на шеях еще двух хорошо различимых в сумерках придурков, направив максимум энергии на сдавливание. Пока два типа выполняли нечто вроде пляски на одном месте, я перекатился и попытался обвить тот кокон, который из меня сделали, дополнительными цепями. Улечу отсюда гусеницей и вернусь очень мстительной бабочкой!

Несколько воткнувшихся в опутавшие меня сети кольев выдали жуткий электрический заряд, заставив меня задымиться и заорать. Единственным утешением перед потерей сознания для меня стало лишь то, что испытанная мной конвульсия отразилась на моем управлении цепями, доломав шеи двум танцующим бессмертным.

В себя я пришел быстро, буквально через пару минут, и завертел окутанной в сети головой. Вокруг царила тишина — никто не разговаривал, не дрался, не кидался сетями и шокерами. Вертясь как уж с раскаленным гвоздем в заднице, я выпутался из кокона сетей и вскочил, настороженно вертя головой, готовый к любому развитию событий. Вокруг царили лишь звуки вечерней лесной природы…

Странно. Быстро пробравшись в полной боевой готовности к овражку, ставшему для нашей компании газовой камерой, я начал поспешно выдергивать из застывающей грязи компаньонов. Офелия, Киллана и Валериан уже прекратили такое обыденное занятие как дышать, вынудив меня принять экстренные меры для их реанимации. Делать искусственное дыхание полурослику… и ведь забыть этот эпизод уже не выйдет… Впрочем, в себя никто из них так и не пришел.

Вытащив бессознательные тела из грязи на дорогу, я замер при виде величаво опускающегося чуть ли не мне на макушку «треугольника». Все, приплыли. В этой здоровой хреновине и сотня Бессов-десантников не предел. Ну, как минимум посопротивляюсь, раз живым взять хотят. Заодно и выясню, нафиг я этим «мамашам» вообще сдался.

Из раскрывшегося нижнего люка корабля выглянула головка ребенка или карликового взрослого с подозрительно знакомыми розовыми волосами, просвечивающими на свету.

— Джаргак, будьте добры, занесите наших спутников внутрь. Корабль я захватила. Сейчас Зерзан принесет Офелию и мы можем лететь.

Вот те раз.

История произошедшего оказалась простой как веник — везде и оперативно засаду не подготовишь, но вот заманить в нее совсем другое дело. «Сердце» просто напросто разослало по городам и весям отряды своих ручных зверюшек, у которых было две цели — либо отыскать мой след, либо, при личной встрече — каким либо образом сдать мне место будущей засады. Что и произошло к вящему удовольствию матриархов. Единственное, что они не учли — это параноидальную волшебницу зашкаливающего уровня, съевшую три собачьих питомника на собственной безопасности. Ну… и немножко прокололись с Зерзаном — именно он зарезал тех, кто закидывал меня сетями. Потом он, решив, что я в глубокой отключке, рванул за своей ненаглядной Офелией, которая стыла в кустах, без сознания от того же фиолетового дыма. Митсуруги спокойно сидела себе в невидимости, пока «треугольник» не опустился подбирать наших товарищей в канаве, а затем, пробравшись на борт, устроила погром. Пока она разбиралась с управлением судна и спускала его назад, я как раз вытащил наших орлов и орлиц, прочистив им легкие.

Теперь корабль находился в полете, полностью отдавший весь запас сил ядру корабля Зерзан дрых без задних ног, а я сидел в рубке и пялился на японку с самым серьезным видом. Та отвечала мне тем же, сама позвав на разговор.

— Я бы хотела знать, насколько ты дружен с нашими спутниками, — начала она, искоса поглядывая на меня. Увидев мое замешательство, Ай тут же пояснила, — От твоего ответа в основном зависит лишь то, что я собираюсь тебе рассказать. Видишь ли, этот газ довольно сильно снижает ментальную сопротивляемость, поэтому я довольно много узнала, но… пока не уверена, что могу рассматривать тебя как союзника. Сейчас мы с тобой располагаем массой времени на разговор тет-а-тет.

Хоррошо. Закину крючок. Я закурил трубку и достал кольцо, положив его так, чтобы японка могла рассмотреть характеристики. Потыкав мундштуком в бижутерию и уточнив, что она и есть мой детектор лжи, я надел кольцо на палец. Удовлетворенная архимаг только головой покивала, изобразив намек на улыбку. Затянувшись, я начал:

— На шамана мне чхать. Остальных, кроме гнома, считаю хорошими ребятами. Очень наивными, но как это не смешно — из-за недостатка жизненного опыта. Ребята славные и порядочные, поэтому хочется, чтобы они эту детскую наивность сохранили подольше. Генрих же… озлоблен и закомплексован. Я ему не доверяю.

— Понятно, — тут же кивнула Митсуруги, — Теперь, учитывая, что у тебя на пальце кольцо, я бы хотела услышать твои мысли по поводу меня и моего будущего предложения. Так, для полноты картины… от одного из наиболее разыскиваемых бессмертных в мире.

Я сделал вид, что задумался и увлекся курением, а сам, холодея внутри, начал подбирать нужные термины.

— Продавать тебя я не думал и не думаю, — наконец начал я изворачиваться, — Не мой масштаб. Врагов хватает. Я тебе не доверяю и с радостью бы смылся подальше, если бы не несколько факторов. Один из них — моя провалившаяся мечта жить в Эйнуре. Сейчас я беден как церковная мышь, даже должен тебе девяносто пять золотых. Подозреваю, что ты хочешь нанять меня на работу. Очень высокооплачиваемую работу. Мне нужны деньги, желательно в неприличных суммах, так как жить долго и счастливо уже есть с кем.

— И все? — розовые брови японки поднялись в дурашливо-насмешливом недоумении, — Кирн Джаргак, ранее известный как «Король Гоблинов», убийца, взрывник, диверсант и гроза королей хочет всего лишь… денег?

— Я все последние годы был настроен на тихую и мирную жизнь, уважение в обществе, достойную работу… — пожал я плечами, — Но что делать, если все усилия идут прахом? Я устал от этого.

Моя бывшая спутница и подруга сунула в рот ноготь большого пальца и уставилась на меня, как кошка на селедку. Я безмятежно курил, танцуя в душе одинокий вальс победителя и по-детски радуясь неподвижности своей рожи. О, постричься бы…

— Итак, господин Кирн… пожалуй, я начну с мелочей. То есть с Генриха де Витта, — Митсуруги соскочила с кресла капитана и задрала нос, глядя мне в глаза, — Гном находится в состоянии помраченного рассудка, причем давно. Он маниакально хочет изменить свою расу, обрести власть, влияние и признание. Мысль о том, что прямо сейчас, благодаря именно его знаниям, некроманты и хирри штурмуют Мириаду, забирая себе то, что он уже считал своим, вводит его в состояние бешенства. Почему я рассказываю тебе именно это? Потому, что он считает тебя и меня своим единственным шансом успеть отхватить свой кусок пирога.

— Это каким же образом? — полюбопытствовал я, — Мое тело не выдерживает миражных выстрелов, а ты… вроде бы тоже бесполезна для сбора центров?

— Не совсем, — удивила меня розововолосая, ехидно хмыкнув, — Видите ли, уважаемый орк, в этой комнате мы оба стоим неприличных сумм в золоте. Вы, конечно, куда дешевле меня, но тем не менее, «академики» и «сердца» готовы заплатить очень много. Гном понятия не имеет, как куча золота поможет ему с архипелагом, но логично предполагает, что иметь гору золотых монет куда лучше, чем не иметь. Здравого смысла, подобно вашему, у него куда как меньше. Никто ему не заплатит. Но «ученый» продолжает витать в мечтах и попытается нас продать при первой возможности.

— Не удивлен, — пожал плечами я, — Насколько я его знаю, Генрих всегда был жадноват.

— Это меньшая из проблем, Кирн. Точнее — из возможных проблем, — японка уселась обратно и покрутилась на стульчике, — Теперь давайте поговорим о том, во что нас втравили лично вы. О истории с беременными бессмертными женщинами. Кстати, я теперь могу ответить на вопрос, почему вас ищут!

Я принял самый внимательный вид. Даже рот приоткрыл. Оценив перфоманс, Митсуруги хихикнула прямо как нормальный человек, перед тем, как начать рассказ:

— Вы мужчина, поэтому не до конца понимаете, насколько серьезен вопрос деторождения для Бессов-женщин, — обдала меня ледяной изморозью посерьезневшая японка, — Для очень многих он одна из самых болезненных тем. Голубая мечта. Надежда. Сказка, внезапно ставшая явью. Напоминать о том, что Гильдия «Материнское Сердце» как раз принимала женщин с наиболее развитым и обостренным материнским инстинктом, нужно?

— Благодарю, уже, — смущенно пробурчал я, выдувая клубы дыма в виде разлетающихся по сторонам младенчиков.

— Когда беременность вашей эльфийки-дознавателя… Светланы, кажется?…подтвердилась, то Гильдия сошла с ума первый раз. Когда выяснилось, что отравленный каким-то веществом оплодотворитель бесполезен — во второй. А дальше неугомонные женщины допустили ошибку. Вместо того, чтобы спокойно ждать, пока «академики» пришлют им антидот, полученный последними от «Школы», нетерпеливые женщины вызвали саму богиню Этту. И… — японка сделала драматическую паузу — …нахамили ей.

Я поперхнулся и начал надрывно кашлять, выпучив глаза. Митсуруги Ай горько улыбалась и ждала, пока я «освобожу эфир».

— Этта взбесилась, изъяла Светлану, запросившую ее покровительства, отменила свое благословение на Ювелире, — начала загибать пальчики Ай, — Но уходя, сообщила, что каждый из рожденных бессмертными детей будет обладать тем же благословением плодовитости. Но Листьеву «матери» больше не увидят.

— Оппа… — выдавил из себя я, переваривая новости.

— Вы очень разыскиваемый и известный разумный, господин Джаргак, — улыбнулась Митсуруги акульей улыбкой, — Но пока в очень узких кругах. Правда, как только наши спутники поймут, как получить за сведения о вас хотя бы тысячу золотых… вы рискуете стать очень популярным бессмертным. Как единственный, кто знает, где сейчас находится беременная вампиресса Аливеолла Миранда дель Каприцциа. Итак, что будем делать? Я знаю неподалеку хороший Дикий Лес…

Я сохранял молчание, думая… да ни о чем не думая. Так, немного шокировано про себя матерясь и лупая глазами на довольную как енот в курятнике Митсуруги. Та тем временем прекратила наслаждаться собой и снова начала важно расхаживать по рубке.

— Кирн Джаргак, я наслаждаюсь не вашим бедственным положением, а иронией судьбы, — говорила в пространство она, — Много лет я была на вашем месте одна. Сейчас же мне нужны вы, нужна ваша Слуга и вампиресса. Но получить я желаемое не смогу. В полном объеме. Скорее всего. Более того… Слуга и вампиресса относятся к интересам Нихона, которые я обязана защищать, но вы — к моим личным. И я склоняюсь к тому, чтобы поставить интересы моей империи после собственных.

— Ну, во-первых, это логично, — осторожно начал я, глядя на пребывающую в непонятном настроении магессу, — Страны приходят и уходят, а мы остаемся. Во-вторых, я не совсем понимаю, зачем предупреждать меня о том, что ваши цели сменятся на враждебные мне, как только я помогу вам добиться цели? В-третьих, учитывая, что вы мне сейчас наговорили, дайте хотя бы одну причину не применять Зов к Матери. Пожалуйста.

Ай остановилась, посмотрела на меня волком и закатила длинную речь о том, что ставить себя выше своей страны — это бездушие. Смысла в жизни, особенно в бессмертной, без какой-либо цели она не видит. То, что мои цели ничтожны — вызывает у волшебницы отвращение. Облаяв меня культурно, но с ног до головы, розововолосая девушка, похожая на крупную куклу, перешла ко второму вопросу, ответив на него просто и доступно — если она при моей помощи добьется своих целей, которые пока раскрывать не собирается, то это произойдет при таких обстоятельствах, что опасаться мне будет нечего. А потом она мне дала причину.

От всей широты души дала.

Те деньги, которые она вбухала в списки охотников за головами, а именно — двадцать миллионов золотых монет Пана, можно было изъять. Да, не полностью, но при желании и заявлении владелицы лота, ей могли вернуть сумму назад, удержав штраф в размере двадцати процентов. Получалось шестнадцать миллионов золотом. Часть этих денег Ай планировала потратить на подготовку, но выразила уверенность, что не менее двенадцати миллионов золотом после этого останутся. Вот эти двенадцать миллионов и стали причиной номер три — они мне предлагались в качестве оплаты.

Я сглотнул тяжелый сухой комок в горле. В голове что-то побулькивало, кажется, там тонул в расплавленном золоте здравый смысл, надрывно пытающийся орать нечто вроде «это КУДА же она хочет, если на подготовку несколько миллионов уйдет?!» и «Тебя обманывают!». Воображение взбесилось, рисуя мне бредовые картины, одна другой роскошнее и абсурднее. Надо с этим завязывать. Сжав кулак так, чтобы отросшие ногти резанули кожу, я строго посмотрел на ухмыляющуюся японку.

— Очень убедительный довод, — почти пролаял я, — Но хотелось бы знать детали.

— А их пока не будет, — легкомысленно повращала магесса кистью руки, — Считайте, что мы с вами пока просто союзники и просто в одной лодке. Присматриваемся друг к другу. Предметный разговор у нас с вами состоится на континенте Драман. До этих пор нам с вами нужно доставить наших неверных товарищей в Краст, набрав вместо них нихонцев, которые снабдят наш новый транспорт достаточным количеством энергии на перелет. И не оказаться жертвами предательства, разумеется…

— Названная сумма, о возможный начальник, несколько выбивает меня из колеи, — пожаловался я, назначив японку психотерапевтом, — Мне сложно в нее поверить.

— Кирн, раз уж мы возможные партнеры, учитесь мыслить шире! — довольно улыбнулась Ай, ласково погладив контрольную панель корабля и постучав пальчиком по штурвалу, — Как вы думаете, сколько стоит эта птичка?