Артисты под прикрытием (СИ)

Глава 2, романтическая Уроки обольщения от принцессы, или как правильно принять подарок от мужчины

— Дэл, ты куда подевалась? — услышала я недовольный голос Милоны. Подруга подбиралась ко мне с зависшим над головой огоньком, освещавшим дорогу. Все-таки хорошо, когда муж — немного волшебник. Увидев меня и Стимма, развалившегося на моих коленях, Милона всплеснула руками и произнесла недовольно:

— Вот так всегда. Мы ее сто лет не видели, а она все с котом милуется. Дэл, там твой разлюбезный заявился, — подруга многозначительно подмигнула мне. Ну вот, и она в курсе. Неужели мои чувства ясны всем вокруг? Как так может быть, если кроме перепалок от нас с Люми друзья ничего и не слышали? Однако кот не дал мне закончить мысль. Он спрыгнул на пол и заявил:

— Пошли, принцессска, а то от твоих сердечных дел можно и голодным остаться.

Стимм бодро помахивая пушистым хвостом и виляя…. ну вы сами поняли, чем, отправился на выход вслед за Милоной. Мне ни осталось ничего другого, как идти с ними. С одной стороны очень хочется вновь увидеть этого белобрысого нахала, но с другой стороны я ужасно стесняюсь.

До восемнадцатилетия мне казалось, что я еще ребенок. Все наши споры и ссоры казались лишь детской игрой. Да и вся моя жизнь казалась игрой. Мои друзья повзрослели, даже женились, а я продолжала считать себя маленькой девочкой. А недавно я неожиданно поняла, что я уже взрослая! И мои чувства к Люми вполне взрослые, а значит между нами возможны такие же отношения, как у Милоны с Райаном. Я помню, у них все тоже начиналось с взаимных перепалок. Но Райан вскоре стал по-настоящему ухаживать за моей подругой, дарил ей цветы, декламировал красивые стихи. Милона часто просила меня последить за Районом, как он смотрит на подругу, как реагирует. Меня очень забавляло это занятие. Вечерами мы обсуждали все, что я видела, и от души забавлялись. А закончилось все свадьбой.

Я тоже хочу, чтобы Люми за мной ухаживал, а он лишь потешается. И что мне с ним делать? Я ведь люблю его, ничего не могу с собой поделать. Люблю, даже когда он с наглой довольной физиономией обзывает меня мелкой! Ну да, я невысокая, и что? Зато у меня волосы красивые, длинные. Мы бы с Люми отлично смотрелись вместе…. Он беловолосый, и я беловолосая. Только глаза у меня серые, а у него зеленые. Ах, как я посмотрю в его глазки, сердце замирает! Вот оно, чудо мое, сидит за столом, как ни в чем ни бывало, яблоко грызет и о чем-то увлеченно беседует с Габрисом. Яблоки — это самая большая страсть Люми. Если вдруг королевские маги что-то напутают в удобрениях, и весь урожай разом погибнет, наш дорогой друг легко сможет переселиться в лес и прекрасно жить там, пока не обгрызет все яблони в округе.

— Эй, мелкая, ты так смотришь, будто хочешь меня съесть. Мне уже страшно, — с притворным ужасом в голосе проговорил Люми. Друзья тут же заинтересовались разговором. Они все время наблюдают за нами так, будто смотрят увлекательное представление. Габрис даже однажды предлагал нам с Люми выступать перед зрителями со своими спорами и уверял, что нас ждет невероятный успех. Между тем виновник всех моих несчастий сверлил меня обжигающим взглядом.

— Дурак! — буркнула я и отвернулась. Ведь, правда, постоянно его разглядываю, а еще удивляюсь, что все вокруг знают о моих чувствах. Глупая принцесса!

— Райан, милый! — обратилась Милона к мужу, отвлекая общее внимание на себя. — Думаю, Дэл очень интересно, куда мы отправимся завтра.

— О, это будет замечательное путешествие! На этот раз путь лежит в соседнее королевство, которое граничит с нашим на северо-востоке. Мы там ни разу не были, а это большое упущение.

— Точно! Здешним жителям пора поделиться своими денежками. И не только, — довольно произнес Мэйб и потер руки.

— Так, это что за разговоры? — сердито воззрился на него Габрис. — Ты забыл правила?

— Нет, что ты, друг, — быстро заговорил Мэйб. — Я все помню!

— А ну повтори!

Мэйб обреченно вздохнул и со страдальческим выражением лица начал повторять заученную наизусть речь:

— Я начал новую жизнь — честную жизнь. Я счастлив и полон сил, передо мной открыты все дороги. Золото — всего лишь металл. Настоящее сокровище — это золото души.

— Молодец! — воскликнул Габрис и торжествующе оглядел собравшихся. Именно он взялся за перевоспитание нашего нового друга и теперь очень гордится успехами.

— Мэйб прав, — сказал Райан. — Деньги нам очень пригодятся. Давно мы не гастролировали. Как раз успеем посетить парочку деревень до начала сбора урожая. Потом начнется настоящая работа. Хорошо же тебе, Дэл, никаких забот.

— Ничего, лето еще не кончилось, успеем найти достаточно приключений, — сказала Милона и обняла мужа за плечи. — Наверняка в соседнем королевстве нечисть не перевелась.

Стимм оторвался от вдумчивого поедания огромной рыбы, которая в размерах чуть-чуть уступала ему самому, и проворчал:

— Вам бы только истребить кого-нибудь, ну как маленькие прямо. И чего вам спокойно не живется? Приехали, песни попели, салют устроили, да и хватит. К чему все эти игры в героев?

— Бесчувственное ты существо, Стимм, — ответил Габрис. — А как же помощь нуждающимся?

— Каждый должен заниматься своим делом. Мы, артисты, должны публику развлекать, а на монстриков охотиться должны специально обученные маги.

— Стимм, ну откуда у бедных крестьян деньги на таких магов? Они же за свои услуги берут немерено. А у нас цены весьма скромные.

— Люминор, а ты с нами? — спросил Райан.

Я замерла, ожидая ответ. Хоть бы согласился, хоть бы согласился! Люми будто мысли мои прочел. Он посмотрел на меня, усмехнулся и ответил уклончиво:

— Я подумаю.

Вот ведь гадость белобрысая! Специально меня изводит!

— Ладно, мальчики, хватит о работе. Давайте танцевать! — воскликнула Милона и вынесла из дома свою любимую лайнору. Сегодня подружка решила порадовать всех веселой мелодией. Струны под ее пальчиками будто ожили, а чудесные звуки словно проникали в душу. Этот инструмент хранился в семье Милоны несколько поколений. Говорят, что несколько его экземпляров очень давно изготовил один талантливый маг. Он зачаровал инструменты особым заклятием, которое не развеивается со временем и воздействует на людские чувства. Думаю, это вполне может быть правдой, ведь выступления Милоны неизменно восхищают слушателей. И дело не только в бесспорном мастерстве подруги.

Мы затеяли танцы. Раз я — виновница торжества, каждый считал своим долгом станцевать со мной. Я уделила внимание и Райану, и Габрису, и Мэйбу. Стимм тоже развеселился и скакал вокруг нас, громко мяукая. Только Люми не составил нам компанию. Он вообще редко участвует в развлечениях, серьезный нашелся, то же мне. Он продолжал восседать за столом, глядя на меня исподлобья своими зелеными глазами. А я стала размышлять, от чего мне такое наказание — любовь к этому невыносимому красавчику? Вот Габрис, к примеру, тоже очень симпатичный, высокий, черноволосый, да и добрый очень, не то, что некоторые. Он никогда в жизни не обижал меня. Но, к сожалению, у нашего сказителя несчастная любовь. Он с шестнадцати лет влюблен в дочку управляющего поместьем графа А’ Мира, красавицу Ильмину. Однако девушка совсем не интересуется сыном простого крестьянина. Габрис не отчаивается, постоянно придумывает для любимой сюрпризы, пишет длинные любовные письма. Эх, мне бы такое счастье! От Люми ничего не дождешься, кроме смешков.

Идем дальше. Рассмотрим Мэйба…. Нет, он точно не в моем вкусе. Ростом с меня, худой и рыжий. А я люблю внушительных мужчин, как Люми…. Фу ты, черт, опять я о нем! Так вот, Мэйб пусть и не очень хорош собой, зато очень веселый и безобидный. Но самое интересное — он страшный ловелас. Мэйб находит себе даму сердца почти в каждом селении, где мы выступаем. Это просто уму не постижимо! Что девушки в нем находят, ума не приложу. Но как начнет он играть на своей флейте, так любая у его ног. Может флейта тоже зачарованная?

Люми сидел, сидел, а потом поднялся и направился в мою сторону. Неужели тоже решил потанцевать? Нет, не может быть, он наверняка даже не умеет. Люми взял меня за руку и отвел в сторонку от веселящихся друзей.

— Люми, ты чего?

— Давай отойдем, мне нужно сказать тебе кое-что.

Мужчина потянул меня к деревьям. Я оглянулась и встретилась с удивленным и восторженным взглядом Милоны. Она подмигнула мне ободряюще. Люминор отвел меня подальше от дома, чтобы музыка не мешала разговаривать. Огоньки Райана остались позади, теперь лицо моего любимого освещала лишь луна.

— Дэл, я хочу поздравить тебя с прошедшим праздником. Прости, что не был на балу в замке, ты же знаешь, что меня трясет от одного слова «бал».

Даже непривычно слышать из его уст свое имя, а не обидное прозвище.

— Я не обижаюсь, Люми. К тому же, если мне не изменяет память, ты сегодня уже меня поздравил.

— Но я не преподнес тебе свой подарок, — с улыбкой сказал мужчина и сунул руку в карман. Я замерла в предвкушении. Люми мне никогда ничего не дарил. Жабы и противные жуки в детстве не считаются. Люми достал из кармана золотой кулон с нежно-голубым камнем на тоненькой цепочке.

— Ух ты, какая красота! — прошептала я.

— Этот камень называется ригнарат.

— Ригнарат, — повторила я, чтобы запомнить. — Никогда не слышала о таком.

— Он есть только в краю, откуда я родом. Это не просто украшение. В этом камне заключена частичка моей магии. Если однажды с тобой случится несчастье, а меня не будет рядом, чтобы помочь, магия исцелит любые раны и вернет к жизни, а я пойму, что нужен, и найду тебя, где бы ты ни была.

Я оцепенела от удивления. Люми говорил так серьезно и проникновенно, я просто не узнаю его. Отчего такие изменения? Люми тем временем застегнул мне цепочку, нежно коснувшись шеи теплыми пальцами. Я вздрогнула.

— Спасибо, — хрипло прошептала я. Голос начисто пропал. — Это просто невероятный подарок.

Думаю, нужно рассказать об удивительном происхождении Люминора…. Ой, не сейчас! Он так странно на меня смотрит, как никогда не смотрел! Сердце бешено застучало. Губы мужчины неожиданно оказались слишком близко…. Поцелует? Или не поцелует? Или поцелует? В следующее мгновение все мысли пропали начисто. Первый поцелуй в моей жизни, легкое, нежное прикосновение к губам…. Ах, какое чудо! Это тоже мой подарок? Но восторг длился недолго. Люми отстранился, а вместе с этим пропало все очарование. Как же реагировать на это? Наверное, главное — не показывать ему, как мне понравилось. Наверняка ведь он это сделал, чтобы в очередной раз посмеяться надо мной. Решение пришло мгновенно. Я залепила нахалу пощечину, при этом стараясь, чтобы ему не очень было больно, и спросила возмущенно:

— Совсем сдурел?

— Мелкая, ты чего? Больно же, — пожаловался Люми, потирая щеку.

— Так тебе! — буркнула я, развернулась и гордым шагом направилась назад к друзьям.

Назло этому нахалу я сама пригласила Габриса на танец и даже прижалась к нему, чуть перейдя рамки приличия. Люми вернулся на свое облюбованное место за столом и снова впился в меня мрачным взглядом. Ну и что, пусть сначала научится нормально общаться и ухаживать, как все нормальные мужчины. И пусть наконец он перестанет обзывать меня этим дурацким словом! Что, милый, думаешь, поцеловал один раз, и я растаяла? Нет уж. Придется тебя повоспитывать!

— Дэл, ты хочешь моей смерти? — прошептал мне на ухо Габрис.

— Почему ты так решил?

— Я сегодня буду спать в фургоне. И Люми тоже. Он же придушит меня во сне!

Габрис опасливо покосился на мрачного Люминора, потом глянул на новое украшение, появившееся на моей шее.

— Дэл, вы опять дурака валяете? Сколько можно?

— Габрис, прости, но мне очень нужно его проучить. Я хочу, чтобы он понял, как часто обижает меня.

— Эх, ребята, не цените вы то, что у вас есть, — вздохнул Габрис. Мне стало жаль его, ведь он так остро реагирует на любые романтические дела.

Мы еще посидели немного, затем разошлись спать. Мы с Милоной, Райаном и котом отправились в дом, а остальные мужчины разместились в фургоне. Мы с Люми больше не обмолвились ни словечком. Я обиделась на его вольность, а он — на пощечину и танец с Габрисом. С Милоной мы не смогли быстро расстаться, еще целый час болтали обо всем на свете.

— Дэл, расскажи, о чем вы шептались с Люми, а то умру от любопытства!

— Он меня поздравил с днем рождения и подарил вот это.

Подруга взяла в руки кулончик и внимательно рассмотрела.

— Красотища какая! Замечательный подарок! Он зачарованный?

— Люми сказал, что в камне частичка его магии.

— Это же здорово, Дэл! Наверняка, у дуо’мранов такой подарок что-то означает. Ты не спросила его?

— Нет, постеснялась.

— А почему вы поссорились-то?

— Он поцеловал меня, — прошептала я, склонившись к Милоне. — В губы.

— Ничего себе! А ты что?

— Что, что? Влепила пощечину по довольной физиономии!

— Вот почему Люми ходит, как пришибленный, — рассмеялась подружка. — Дэл, но ведь ты его любишь, должна радоваться.

— Чему радоваться? Я вообще не понимаю, с чего такие перемены? Он вечно обзывается, насмехается надо мной или вовсе не замечает. Похоже, он выдумал новую забаву.

— Дэл, я думаю, Люми просто не умел раньше выразить свои чувства, а сейчас повзрослел и решил таки действовать. Помню, Райан вел себя точно также по началу.

Я тяжело вздохнула.

— Скажи, тебе хоть понравилось целоваться с ним?

— Да, — выдохнула я и покраснела до кончиков ушей. Мы рассмеялись.

— Эх, люди, люди. Вечно все усложняете, — раздался голос из темноты.

— Стимм, тебя кто учил подслушивать? — рассердилась Милона.

Кот невозмутимо выбрался из-под стола и сел между нами.

— Я не подслушивал, а получал ценные сведения. Люблю, знаете ли, наблюдать за людьми. Более того, я могу даже и ценным советом помочь, а еще привести пример из жизни….

— Стимм, только не начинай, пожалуйста! — взмолилась я.

— Вот, помню, еще будучи котенком, жил я у одной дамы, — начал кот, не обратив внимания на протесты. — Так эта дама вертела мужчинами, как хотела….

— Стимм, давай в другой раз, мы спать хотим. И тебе пора.

Если котика вовремя не остановить, он может приводить свои жизненные примеры хоть до утра. Призвав обожаемого пушистика к совести, я улеглась спать. Стимм сначала обиделся и вернулся под стол, но через некоторое время все-таки выполз из укрытия и, наплевав на гордость, улегся у меня в ногах, промурлыкав кошачью колыбельную. Несмотря на это мне не спалось. Я снова и снова прокручивала события насыщенного вечера, вспоминала прикосновение нежных губ и гладила пальцами теплый голубой камушек на груди. Меня не покидало ощущение, что со мной частичка самого Люми. И все-таки интересно, почему он так поступил? Хочется тешить себя надеждой, что он воспылал таки ко мне нежными чувствами. При моей осведомленности о личной жизни остальных друзей, я понятия не имела, что творится в сердце Люминора. Он вообще не имеет привычки делиться с кем-либо своими чувствами и мыслями, даже с Райаном, хотя считает того своим лучшим другом. Обо мне и говорить не приходится. Я — его вечный объект для насмешек и колкостей. Однако сегодня все волшебным образом изменилось…. В чем же причина? Боюсь, обычная логика с белобрысым нахалом не срабатывает.

Несколько лет назад мы совершенно случайно узнали тайну Люминора. Все случилось благодаря вездесущему Стимму. Кот, считающий себя непревзойденным специалистом в магии, определил талант Райана еще в детстве. Сам Стимм магией не пользуется, зато обладает поразительным чутьем на нее. Мы, конечно, порадовались за Райана, но дальше дело не пошло, ведь обучать его у профессионального мага было не на что. Я только водила друга к придворному магу, который учил его основным упражнениям для развития и контроля способностей. Так Райан и остался самоучкой.

Помню, в детстве мы все завидовали Райану, с восторгом наблюдая за его летающими огоньками, и сами мечтали так уметь. Однако Стимм безапелляционно заявил, что более никто магическими способностями не обладает. Шло время, мы смирились со своей бесталанностью. Но однажды кот заявил, что чувствует весьма необычную магию в Люминоре, которому на тот момент исполнилось пятнадцать лет. Стимм никогда с такой странной магией не встречался, по его словам, и был очень удивлен, как мог не заметить проявления раньше. Мы с друзьями не обратили внимания на его вздохи, а тут же побежали рассказывать радостную весть графу А’Миру. Уж у графа-то точно нет проблем с деньгами, поэтому, как мы считали, нашему другу обеспечено светлое магическое будущее и обучение у лучших специалистов королевства. Помню, Люми просили показать что-нибудь, но он не мог почему-то создать ни пульсаров, ни огоньков, ни фантомов, хотя у Райана это получалось с раннего детства, даже вопреки желанию. Но тогда радости ничего не омрачало.

Мы ворвались в библиотеку графского поместья, где в тот день обитал отец Люми. Наперебой принялись рассказывать о чудесном открытии и требовать немедленного отправления друга в обучение. Однако его сиятельство наших восторгов не разделил, наоборот, он побледнел не хуже любого привидения. Граф тут же сгреб сына в охапку, а нам велел заниматься своими делами. Больше в тот день Люми не появился. Когда наутро Райан пришел к другу, его встретила домоправительница и сообщила, что еще затемно граф вместе с сыном отбыли из поместья в неизвестном направлении и на неясный срок.

Люми отсутствовал тогда больше трех месяцев. Помню, тогда я вся извелась от неизвестности. Наконец мой любимый вернулся. Естественно, мы тут же засыпали его вопросами, но Люми ответил, что ничего нам не расскажет, так как обещал отцу. Через некоторое время расспросы прекратили, решили, что он расскажет, когда сам захочет. Стимм рассказал, что больше не чувствует в Люминоре никакой магии. Очень странно. Люми молчал, но было видно, что его очень сильно беспокоит собственная тайна, ему хочется выговориться. И вот настал день, когда наш друг открыл свой секрет. Рассказал он совершенно абсурдные вещи, как тогда показалось.

Люми заявил, что принадлежит к почти мифической расе дуо’мранов. О представителях этой расы ходило, да и сейчас ходит, множество легенд. Считается, что они живут в стране Альгир, скрытой за Паларийскими горами. Людям запрещен вход во владения этого народа, но бывает, дуо’мраны сами покидают свой край и отправляются в путешествие по миру. По словам Люми, его прадед имел связь с дуо’мри — так зовут женщин-дуо’мранов. Так на свет появился дед Люми. Оказывается, от союза дуо’мрана и человека всегда рождается человек. Полукровок не бывает. Но в каком-то из следующих поколений обязательно появится чистокровный дуо’мран, даже пусть оба родителя-люди. Вот Люми и стал тем самым дуо’мраном. Эти три месяца наш друг вместе с отцом провел в Альгире, но Люми так и не рассказал нам подробностей. «Я учился» — вот и все, что он сказал. А еще попросил больше не задавать никаких вопросов и, самое главное, хранить в тайне все, что мы узнали о нем. Никто кроме его друзей и отца не должен знать, кто он на самом деле.

Наш Габрис не смог унять врожденного любопытства. Он тут же окунулся в изучение древних фолиантов графской библиотеки, чтобы узнать хоть что-нибудь о загадочной расе, которая неожиданно стала реальностью. Сведений оказалось мало, да и те граничили с мифами. Дуо’мран ничем не отличается внешне от обычного человека. Он так же рождается, взрослеет, стареет и умирает, но есть одна интересная особенность — ему богами дан второй шанс на жизнь. Что это конкретно означает, объяснений нет. Говорится лишь о том, что если дуо’мран умирает насильственной смертью, через некоторое время он вновь возвращается в своем же теле и доживает жизнь уже как обычный человек. Если снова причинить ему непоправимый вред, он умирает безвозвратно. Дуо’мран обладает особой магией жизни, которая является его неотделимой частью и растворяется без следа при втором воплощении. Он не может никак пользоваться этой силой, как пользуются человеческие маги. Как пишут специалисты, эта магия — кристаллизированная, то есть застывшая, недействующая. Ее функция — воскрешение.

Все это — лишь теория. На самом деле я даже не представляю, как проходит это загадочное второе воплощение. Все очень запутано. Причина в том, что дуо’мраны не слишком общительные и уж точно не стремятся, чтобы на них ставили опыты. Стимм спросил у Люми, куда делась его магия. Люми ответил, что магия никуда не делась, просто ему поставили блок, не позволяющий распознать ее. Причину этого я узнала позже, но в целом у нас осталось еще множество вопросов к Люми, но он даже по прошествии пяти лет не хочет говорить об этом.

А сегодня такой сюрприз — камень из Альгира, чудеса просто. Я узнала кое-что новое: дуо’мран может дарить частичку своей магии своим близким. Вот как я загнула! Близка ли я Люми на самом деле? Как друг, без сомнения, но ведь мне хочется другого. Но друзей не целуют губы, ведь так?