ГЛАВА 21

— Я приказываю вернуться в ваш сектор!

Приказ Турабиана, переданный системой связи, скользнул мимо сознания Черного Барни.

— Вы должны продолжать патрулирование, — продолжал Турабиан. — Согласно приказу, если вы помните, отданному капитаном Роджерсом.

— Мр-р, — сказал Барни. — Это было до того.

— До того — чего? — Турабиан был готов потерять терпение.

— До капитана, — ответил Барни.

Последовала долгая пауза.

— Барни, вы не можете ничем помочь капитану Роджерсу. Вы нужны здесь. Он хотел, чтобы вы были здесь.

— Мм-м… Капитан в беде. Я отправляюсь.

— Барни, ведите себя разумно. Что вы собираетесь сделать?

— Вытащить его оттуда.

— Как? Если «Крайт» не может выбраться из ловушки, как вы предполагаете это сделать? Ваша баржа не может развить и половины скорости «Крайта».

— Сделаю.

Турабиан растерял все начальственные интонации:

— Барни, вы мне очень нужны здесь. Без вас Гильдия развалится. Я не удержу их, и вы это знаете. Гильдия — это единственное, что спасает Землю от уничтожения.

— Они останутся, — проворчал пират. — Пока я не вернусь.

— Барни…

Черный Барни хладнокровно отключил коменданта «Спасителя-3». У него не было времени на препирательства. Перед ним стоял один факт: его капитан, Бак Роджерс, попал в беду. Барни должен был выручить его. И не стоило тратить слова на пустяки.

— Звездное поле, — скомандовал он. — Курс — за капитаном. Полный вперед.

— Есть, капитан, — ответил первый помощник. Барин-Гоулд привык выполнять команды капитана, не рассуждая, зная, что капитан, при всей его замкнутости, отлично замечает любое слово и жест. Опыт приучил его, что в моменты, когда Барни, прикрыв глаза, откидывается на спинку кресла, он особенно внимательно следит за всем окружающим.

— Ваше приказание выполнено.

— Мгм, — междометие несло оттенок одобрения.

— Турабиан в чем-то прав, — произнес второй помощник капитана, офицер связи Арак Конии. Конии в стремлении выжить полагался или старался полагаться на свои мозги. Он был единственным членом команды, позволявшим себе задавать вопросы капитану. Несмотря на это, он до сих пор ухитрялся остаться в живых.

Барни смотрел в иллюминатор.

— Может быть, попробовать связаться с капитаном Роджерсом?

— Нет.

— Но, может быть, вы хотите узнать, жив он или нет?

В голосе Конии звучала змеиная вкрадчивость.

Барни ринулся вперед со скоростью, которую трудно было предположить в таком массивном теле. Пластины его лат звякнули одна о другую, когда он механической рукой вытянул Конии из кресла и поднял в воздух, крепко держа за горло. Его бесцветные глаза безо всякого выражения смотрели на выпученные глаза Конии. Надо отдать помощнику должное — по всем правилам устава он, не мигая, ел капитана глазами.

— Идем тихо, — не повышая голоса, произнес Барни.

Конии отвел глаз, он только булькнул, стараясь не дергаться и держать руки по швам. Его адамово яблоко беспомощно шевелилось под пальцами Барни.

— Как скажете, сэр, — наконец прохрипел он.

Барни еще некоторое время держал его на весу, глядя в глаза связиста.

— Запомни, — сказал он и уронил второго помощника на палубу.

Ухватившись рукой за помятое горло, Кони сделал несколько глотательных движений и, заняв место за пультом, вопросительно просипел:

— Какие будут приказания, сэр?

— Слушай, — сказал Барни, смежая веки.

Конии кивнул головой и приказал технику — Красному Эдварду:

— Наблюдать все частоты.

Барин-Гоулд отвернулся, пряча улыбку. Он с удовольствием наблюдал, как Конии получил свое, потому что за вторым помощником водилось обыкновение подставлять товарищей под вспышки гнева капитана. Было приятно посмотреть, как тонкий расчет второго помощника потерпел крах. Барин-Гоулд не отказался бы посмеяться над ним в лицо, но он был не настолько глуп. Конии тоже отлично запоминал мелочи и при случае отплачивал за них сполна.

«Деляга» двигался через космос к последней из известных позиций Роджерса. Потрепанный кораблик шел под прикрытием включенного звездного щита так, что другие корабли видели лишь небольшое возмущение ткани звездного неба. Звездное поле маскировало его визуально, точно так же, как скрывало его от посторонних датчиков, и хотя оно было более эффективным, когда корабль лежал в дрейфе поджидая добычу, чем в движении, Барни предпочел до минимума снизить шансы на обнаружение. Благодаря рапорту Роджерса на Базу, Барни имел общее представление о том, что его ожидает. Он не хотел быть захваченным врасплох.

«Деляга» достиг пределов видимости космического элеватора Павонис, и Барни приказал изменить курс. Он не хотел, чтобы какой-нибудь техник-наблюдатель случайно обнаружил его движение.

— Замедлить до одной четвертой, — скомандовал он. Барин-Гоулд взмахом руки передал приказание рулевому.

Рулевой Харпингер впился глазами в датчики, устанавливая как можно точнее указанную капитаном скорость. Невнимательный рулевой легко мог лишиться ушей — если не головы. Одинокая золотая серьга Харпингера поблескивала в такт замедляющейся вибрации корабельного корпуса.

— Мощность минимальная.

Харпингер выполнил команду, замедлив ход почти до дрейфа. Корабль тенью проплыл над кровавой атмосферой Марса, еле подталкиваемый двигателями. Когда корабль обогнул сферу Марса, под ним материализовалось золотое облако.

— Мм-м, — сказал Барни. — Просканировать. — Конии подался к экранам.

— Помехи, — доложил он. — Единственное, что могу обнаружить, — несколько силуэтов размером с крейсер… Подождите…

Конии сосредоточенно настраивал сенсоры, добиваясь максимальной четкости, пока Барни нетерпеливо постукивал пальцами по подлокотнику кресла. Механическая рука издавала четкую дробь.

— Я поймал корабль за пределами облака, — объявил Конии. — Это крейсер, по форме похожий на марсианские, по опознавательным знакам — с Меркурия.

— Мгм, — односложным междометием Барни выразил свое отношение к меркурианцам. Они слишком заботились о безопасности своих товаров, и ему уже приходилось иметь с ними дело в прошлом.

— Сэр, как вы считаете, почему этот корабль находится снаружи облака? — вопрос Барин-Гоулда на самом деле был наводящим.

— Сторожевик, — ответил Барни. — На случай нападения снаружи.

Он помолчал.

— Снижаемся. Посмотрим.

«Деляга» медленно опускался к облаку. Кроме звездного щита его маскировало и облако пыли, не позволявшее остальным меркурианским кораблям заметить постепенное приближение странной флюктуации в картине звездного неба.

— Стоп, — скомандовал Барни, когда стали четко видны узоры на цилиндрической поверхности крейсера.

— Просканировать, сэр? — спросил Конии более льстивым, чем обычно, тоном.

Барни покачал головой. Он ткнул пальцем в круглую монограмму в районе главной рубки корабля.

— Гавилан.

Он улыбнулся, подумав о тупости заносчивых меркуриан. Стремление Гавиланов самодовольно украшать гербом каждый предмет вооружения давно стало предметом насмешек наемников всей Системы. С таким же успехом они могли бы рисовать на своих кораблях бычьи глаза и гордиться таким украшением. Каждый наемник, находящийся в здравом рассудке, заботится о безопасности своей позиции — и об анонимности. Гавиланы же, со своим болезненным представлением о рыцарской чести, думали, что своим гербом вселяют страх в сердца противников. Барни считал это до крайности глупым. Он усмехнулся. Звук этот был подобен грому.

— Берем его, — распорядился он.

Его команду не надо было учить искусству молниеносного нападения. Они так часто практиковались, что могли бы проделать все операции во сне. «Деляга», по-прежнему окутанный звездной маскировкой, опустился в промежуток между облаком и кораблем Гавилана. Когда корабль коснулся кромки облака, по экранам пробежали искры помех. Пиратский корабль занял параллельную крейсеру позицию и отключил маскирующее поле, в то же мгновение нанеся лазерный удар с правого борта по боковой защите крейсера. Когда лазерный удар меркурианцев достиг защиты пиратов, «Деляга» привел в боевое положение рельсовую пушку, нацеленную в борт меркурианского крейсера.

Барни вполголоса выругался и приказал повторить лазерный залп. Он хотел вызвать огонь меркурианцев на переднюю часть своего корабля. «Деляга» развернулся на пару градусов и выстрелил по командному модулю крейсера. Лучи отразились от защитного поля, и Гавилан дал ответный залп. Когда в смотровом окне «Деляги» вспыхнула сплошная завеса огня, Барни скомандовал:

— Пли!

Барин-Гоулд отключил задние щиты и нажал пуск рельсовой пушки. В пространство вылетел солидный заряд гравия. Барни в то же мгновение дал еще один лазерный залп, заставляя Гавилана перенести мощность защиты на переднюю часть крейсера. Эта проверенная тактика вновь доказала свою эффективность. Первый заряд гравия пробил защитное поле и рассыпался в космическую пыль, зато второй вошел в хвостовую часть корабля с легкостью отточенного лезвия.

Залп отрубил весь двигательный отсек меркурианского крейсера. Двигатель закружился в пространстве, описывая замысловатую траекторию. Двигательный отсек отделялся от основного корабля переборкой, и выстрел Барин-Гоулда был настолько точен, что остальные отсеки корабля не потеряли герметичности.

— На буксир! — приказал Барни.

«Деляга» двинулся назад, выпуская длинный линь по направлению корабля и не забывая при этом об оставшихся у него пушках.

— А теперь можно поговорить, — сказал Барни.

— Есть, сэр, — отозвался Конии и дал знак Эдварду Красному обеспечить связь с побежденным кораблем. Барни опустил руку на клавишу переговорного устройства.

— Мы вас взяли, — сказал он.

— Еще нет, — возразил Далтон Гавилан. — Вы взяли только корабль.

— Покончите с собой? — Барни был удивлен. Он встречал меркурианцев поумнее этого. — Какой прок?

Далтон Гавилан включил видеоканал. На своих экранах он увидел черную громаду тела Барни, а на мониторе Барни появилось ухоженное лицо. Рот Далтона сжался от негодования. Потерпеть поражение от пирата — это было подлинным унижением для отпрыска царствующего дома.

— Лучше сохранить достоинство, — процедил он.

— Лучше остаться в живых, — предложил Барни. — Можно мстить.

— Вот оно что, — задумчиво проговорил Далтон. Он изучал грозную внешность пирата. — Я предполагаю, что вы хотите чего-то добиться, оставив меня в живых.

Барни кивнул. Это было движение льва, готового к убийству.

— Вы собираетесь торговаться? — высокомерно поинтересовался Далтон.

Барни смерил его невыразительным взглядом.

— Дай им уйти, — сказал он.

Губы Далтона искривились в улыбке.

— Я могу приказать уничтожить меня, и твои друзья погибнут.

— Можешь, — согласился Барни. — Но ты потеряешь при этом больше. Целый флот. Стоит ли?

Далтону не нужно было объяснять. Пожертвовать собой, одним кораблем — это было возможно, при определенных обстоятельствах. Но ставить уничтожение целого флота против уничтожения крошечного отряда НЗО — это было неразумно. Гавилан был способен пожертвовать и флотом — но только не ради РАМ. Мысль о РАМ вернула ему хладнокровие. Барни переиграл его, и он был разгневан, но нельзя было в таком серьезном деле идти на поводу эмоций. Это была война РАМ, но не его война. Он был лишь союзником и не стремился стать мертвым союзником. Его долг включал большее, чем выполнение этого задания. Нужно было остаться в живых, чтобы получить возможность сразиться вновь.

— Ну? — спокойно спросил Барни.

— Я согласен уступить, — гордо сообщил Далтон.

— Скажи своим людям, — приказал Барни.

Далтон кивнул.

— Время на переговоры — одна минута, — предупредил пират.

Один из меркурианских крейсеров вынырнул из пылевого облака. Когда он показался до половины, Далтон передал ему условия Барни. Пираты наблюдали, как крейсер отошел в сторону, открывая дорогу пленникам. За ним последовали остальные. Пиратский корабль отошел на безопасное расстояние, буксируя за собой остатки крейсера Гавилана.

Облако пыли постепенно рассеивалось. Словно выпущенные птицы, истребители НЗО выпорхнули из его сердцевины, построившись за его пределами в три аккуратных звена.

— Как тебе удалось? — голос Бака, прозвучавший в его линии связи, заставил сердце пирата, против его воли, забиться чаще.

— Да так… Обещал Турабиану… — ответил Барни.

Смех Бака разнесся по командному центру «Деляги».

— Отпусти его, — сказал Барни, и Барин-Гоулд дал команду втянуть буксир.

Корабль Гавилана закувыркался в пространстве, но Гавилан не терял времени на выравнивание.

— Бейте их! — приказал он. — Пока они не улетели.

Меркурианские корабли мгновенно выпустили пылевой залп, покрывший два звена из трех. Крейсеры выпустили по третьему звену залп гироснарядов.

— Я опять ничего не вижу! — голос Вильмы был еле слышен из-за треска статических разрядов.

— На этот раз у нас остались зрячие, — ответил Бак, закладывая вираж навстречу врагу.

Загрузка...