Ария Вечности

Глава 20

Вот уже три часа к ряду я нервно метался перед запертой дверью, в тысячный раз измеряя протяжённость коридора шагами. К супруге меня не пустили, хоть я и обещал облегчить её предродовые муки. Но даже невзирая на мои сугубо благие намерения все женщины в доме выступили против меня единым фронтом. Илисия, приглашённая повитуха-целительница и даже сама Исла! Они вцепились в меня, не позволяя переступить порог и безапелляционно заявили, что мужчина не должен находиться рядом. По их словам это негативно скажется и на самой роженице, которую будет смущать общество супруга. Да и мне, дескать, после увиденного станет трудно смотреть на Вайолу, как на женщину.

Я, конечно, возражал, как мог, ибо сам рождён в мире, где существует практика партнёрских родов. Но миларии твёрдо стояли на своём. Не помогали ни уговоры, ни напоминания о том, что глава рода здесь один, и это я, ни даже угрозы. Ну не в драку же мне было с ними кидаться? Последним аргументом, который сломил моё сопротивление, стало заверение госпожи гран Мерадон. Она украдкой шепнула: «Не беспокойтесь, экселенс, я отлично освоила магию плоти. Положитесь на меня, я обеспечу миларии Вайоле комфорт».

И только после этого я, скрипя зубами, сдался и позволил себя вытолкать из покоев. Теперь вот приходилось нервно околачиваться неподалёку, постоянно спрашивая себя: «Почему так долго⁈ Почему так тихо⁈ Почему никто мне ничего не сообщает⁈ Что там вообще происходит⁈ А может, всё плохо, и там уже вовсю борются за жизнь моей возлюбленной?» Нет, ну последнее, конечно, перебор. Вряд ли бы от меня стали скрывать такое.

Тем не менее, перестать накручивать себя я не мог. Заняться чем-нибудь другим — тоже. Через некоторое время рядом со мной появились Гимран и Тарин. Они попытались увести меня в гостиную, но я наградил обоих таким выразительным взглядом, что Безликие теперь не решались приближаться ко мне. Так и куковали в другой части коридора, взволнованно наблюдая за моими метаниями.

Всякий раз, когда из покоев выходили служанки, меняя воду и принося чистые тряпки, я заглядывал внутрь, чтоб хотя бы понять, всё ли там в порядке. Но каждый раз мой взор натыкался на Илисию, сердито упирающую руки в бёдра. «Ризант, не мешай!» — говорила она мне и захлопывала дверь перед самым носом.

— Твою мать, да почему же там тишина такая гробовая висит? — ругался я по-русски, заламывая пальцы, когда по моим прикидкам прошло уже не меньше шести часов. — Они там живые вообще или нет⁈

И тут судьба словно бы сжалилась надо мной. Я услышал, как где-то внутри покоев раздался тоненький детский плач. Ноги сразу же понесли меня к двери, и я чуть не налетел на сияющую Илисию, которая спешила с радостными вестями.

— Риз! Ризант, дорогой мой, у тебя родился наследник! — с придыханием сказала она, смахивая катящиеся из глаз слёзы. — Боги, какой же он красивый мальчик! Весь в тебя и Вайолу! Ну же, идём скорее, не стой столбом!

Ухватив за рукав, мачеха потянула меня к ложу, где сплошь обложенная подушками лежала моя уставшая, но такая счастливая супруга. Она баюкала в руках белоснежный свёрток, в котором трепыхалось маленькое и, кажется, чем-то очень недовольное создание. Я осторожно встал у кровати и замер, не зная, можно ли мне подходить ближе. Но тут Вайола сама сделала знак, чтобы я присел рядом с ней.

— Смотри, моя душа, какой чудесный у нас родился малыш, — дрожащим от волнения голосом произнесла она. — У него твои глазки! Ну разве он не красавец?

— Да… наверное… — неуверенно подтвердил я, рассматривая младенца.

Говорят, что новорожденные дети как ангелочки. Но мой сын больше походил на покрытого синюшными прожилками красноватого гномика. Причём, крайне рассерженного. Он морщился, кряхтел и неистово сучил ножками, будто пытался сбежать от собственного рождения. Его крохотные кулачки, едва ли превышающие размером грецкий орех, яростно сжимались и разжимались, словно он мечтал сомкнуть их на шеях тех, кто привёл его в этот большой и непонятный мир. А глазки, которыми так восхищалась Вайола, были залеплены мутноватой слизью, сквозь которую лично я не мог рассмотреть даже их цвета.

Но всё же… всё же это было моё дитя. Моя кровь. Не стану врать, что преисполнился осознанием важности момента и мгновенно воспылал любовью к своему ребёнку. Нет, ничего подобного я не испытал. Воспитанный телевиденьем и сериалами, я ждал от себя иной реакции. Восторга, умиления, может даже слёз. Но вместо этого я ощутил, что жизнь моя никогда не станет прежней. Отныне на моих плечах лежит огромная ответственность за будущее этого маленького человечка. Теперь именно он самое уязвимое место в моей душе. Я знал, что буду любить его. Обязательно буду. И каждое небольшое достижение малыша сделает мои чувства только сильнее. Его первая улыбка, первое слово, первый шаг, первая шалость…

Осмелев, я наклонился ниже и младенец, увидав новое действующее лицо, вдруг замер. Он перестал дёргаться и уставился на меня широко-распахнутыми глазёнками. Да, вот теперь я видел, что они на самом деле имеют желтоватый оттенок. Пусть не такой яркий, как у меня или чистокровных альвэ, но всё же.

— Ой, смотрите, кажется, малыш узнал своего папу, — умилились все женщины в покоях.

А потом новорожденный неожиданно чихнул, забрызгав мне всё лицо остатками слизи из дыхательных путей. Дамы сдавленно захихикали, безуспешно стараясь замаскировать приступ веселья покашливаниями. А Вайола, давясь смехом, протянула мне шелковый платок.

— Да-а-а, вот тебе папаша и «Добрый день!» — расхохотался я, утирая физиономию. — Вот уж не ждал, сынок, что так меня поприветствуешь!

— Риз, как ты хочешь назвать нашего малыша? — обратилась ко мне возлюбленная. — Я считаю, что первенцу имя должен выбрать именно ты.

Я задумался, рассматривая чрезвычайно довольного своей выходкой младенца. Мне нужно придумать всего несколько букв, которые навсегда останутся с моим сыном. Что же мне ответить?

— А давай, мы назовём его Кай? — понизил я голос, потому что ребёнок, кажется, начал засыпать.

— Чудесно, моя душа, — тепло улыбнулась мне Вайола. — Кай нор Адамастро, добро пожаловать в нашу семью и этот мир. С таким гордым именем ты просто обязан стать великим героем!

От этих слов у меня неприятно засосало где-то в районе солнечного сплетения. Я старался не признаваться в этом даже самому себе, но когда Ваэрис впервые объявил миссию, ради которой переместил моё сознание, я тоже мечтал о геройских лаврах. И кому, как не мне знать, сколько грязи придется проглотить, сколько крови смыть с рук, прежде чем тебя назовут великим. Я не сказал этого вслух, но понадеялся, что мой сын проживёт долгую, мирную и спокойную жизнь. И пусть он никогда не познает испытаний, которые выпали на долю его непутёвого отца…

Появление на свет малыша Кая принесло в наш дом столько нового, что сложно перечислить всё разом. Вайола с головой утонула в материнских заботах, но явно этим наслаждалась. По меркам здешнего социума она подзадержалась в девках, а потому рождение ребёнка сняло с её хрупких плеч, в первую очередь, груз общественного давления и плохо замаскированного порицания. Теперь же у ядовитых языков не осталось поводов для злословия. И даже в собственных глазах Вайола наконец обрела долгожданный статус матери наследника и полноправной хозяйки.

Илисия с огромным удовольствием разделяла с моей возлюбленной бремя родительских тягот. Искорка новой жизни, зажёгшаяся в семействе нор Адамастро, помогла ей смириться с потерей Велайда. И пусть эта рана никогда уже не затянется, но сейчас мачеха хотя бы вновь начала улыбаться и смеяться.

Я же, тем временем, мог сосредоточиться на подготовке к войне. Вот и сейчас я корпел над картами, вымеряя маршруты, высчитывая количество обозов, отмечая удобные населённые пункты и изучая особенности ландшафта. Вскоре начнут пребывать с севера отряды Ронхеймских палачей, и Патриархия должна быть готова принять их.

Стук в дверь нарушил мою концентрацию, и я, кинув перо в чернильницу, помассировал уставшие глаза.

— Ну что там ещё? — проворчал я.

— Мой экселенс, Серый Рыцарь просит вашей аудиенции, — заглянула в кабинет темноволосая служанка.

— Вот как? — сдержанно удивился я. — Что ж, хорошо. Проводи гостью ко мне прямо сейчас.

— Как прикажете, мой экселенс!

Простолюдинка удалилась, а буквально через минуту я услышал в коридоре лязгающую поступь Иерии нор Гремон. Давненько мы с ней не встречались. Я уж успел позабыть её излюбленную причуду — всегда и везде появляться в полном латном доспехе.

— Доброго вам здравия, экселенс нор Адамастро, спасибо, что изволили принять меня, — подчёркнуто церемониально объявила служительница Пятого Ордена, переступив порог.

— И вам, госпожа Судия, желаю того же, — в тон ей отозвался я. — Какая нужда вас привела ко мне?

— Хотела посмотреть вам в глаза.

— Какой неожиданный повод, — усмехнулся я. — Ну коли так, то присаживайтесь. Мои глаза к вашим услугам.

Оглашая помещение металлическим громыханием, Иерия приблизилась к моему столу, но предпочла остаться на ногах.

— Не подумайте, что я вас тороплю, однако моё время ограничено. Что вам нужно, милария нор Гремон? — в лоб осведомился я.

Визитёрша же продолжала прожигать меня трудночитаемым взглядом, в котором плескалась то ли досада, то ли смертельная обида.

— Как вы могли так со мной поступить? — произнесла она, будто выплюнула.

— М-м-м… а поточнее?

— Я много размышляла о том, что произошло в последние годы, экселенс нор Адамастро, — начала издалека квартеронка. — Помните тот случай, когда вас похитили алавийцы? Тогда друг вашего отца, Нест Эльдихсен, поднял на уши весь Клесден. И как же странно, что он не только не приехал проведать вас, но и ни разу не справился о вашем здравии, когда вы пострадали в Кровавом восхождении. Не находите? Будто бы он знал наперёд, что вам ничего не угрожает. А потом вдруг выяснилось, что Нест принадлежал к числу Безликих Демонов…

Иерия посмотрела на меня так, словно ожидала какой-то бурной реакции. Теперь-то понятно, куда клонит милария нор Гремон. Что ж, пожалуй, у меня нет больше причин прятаться. И теперь я могу высказать всё то, что копил в себе.

— Эти, как вы называете, «демоны», спасли даже не сотни тысяч, а миллионы жизней, госпожа Судия, — медленно проговорил я. — Вы же знаете, что творили темноликие под стенами Арнфальда. А теперь представьте себе целое поле из кольев с нанизанными на них людьми. Мужчинами, женщинами… детьми. До самого горизонта. Представили?

— Даже не собираюсь…

— Отчего же⁈ — повысил я тон. — Ведь именно это ублюдочные темнорожие подонки делали в Клесдене! Я был там и смотрел на это собственными глазами! Я и мои братья — мы свидетели того, как молдегары пластали целые деревни на мясо, словно овец на скотобойне! Мы видели вырезанные под корень улицы, где не уцелели даже младенцы! Видели, лагеря, куда сгоняли жителей Патриархии, чтобы методично и неспешно истреблять их. А знаешь, Иерия, кто положил этому конец⁈ Не ты. Не твой орден святош, которые боятся замарать свои белые плащики! Эту мерзость с наших земель изгнал я и те, кого ты смеешь называть демонами! Посмотри мне в глаза, женщина! Я сказал, посмотри! Ты ведь за этим пришла⁈ А теперь скажи, какие претензии ты хочешь мне предъявить⁈

— Как умело вы, экселенс, выворачиваете события в свою пользу, — сверкнул сталью взор Серого Рыцаря. — Но почему-то вы забыли упомянуть, что армия Капитулата пришла на эти земли после того, как кто-то убил их кардиналов на празднике восхождения Его Благовестия. Жаль, у меня нет доказательств, что за этим стоите вы, иначе бы я давно их обнародовала.

— Ты слепа, как землеройка, Иерия, — презрительно скривился я. — Неужели ты не понимаешь, что собирались творить алавийцы? Да вся их политика направлена на сживание со свету нашей расы! Мы им нужны либо в качестве рабов, либо в качестве трупов. Видела телеги, гружённые крестьянскими детьми, которые темноликие увозили в неизвестном направлении? Или до Арнфальда ещё не успело докатиться это явление? А пример соседнего Медеса или участь Сарьенского полка тебе ни на что не открыли глаза? Или же ты, сидя в солнечной столице, предпочла спрятать голову в песок и прикинуться, что тебя это не касается? Ах, ну как же! Ведь знаменитый Пятый Орден сторонится политики!

— Вы ждёте, экселенс, что после всей этой паутины лжи, которую вы сплели, я поверю вашим словам? — холодно вскинула бровь квартеронка, вынуждая меня скрипнуть зубами. — Нет, больше подобной ошибки я не совершу. Я благодарна хранителю истины, мудрейшему Сагарису, за то, что он преподал такой урок. Пусть он и причинил мне страдания. Ведь я, стыдно признаться, когда-то считала вас достойным человеком. Вы были для меня ближе, чем даже братья по вере. И вдвойне мне больно оттого, что вы сын экселенса Пепла, который спас мою жизнь…

— Какой избирательный у тебя слух и память, Иерия, — зло процедил я. — Ты чутко ловишь то, что шепчут в тени, но внезапно глохнешь, когда правда бьёт в набат! То, что я тебе рассказал об алавийцах — это ведь никакой не секрет! Об этом знает каждый, кто умеет смотреть чуть дальше собственного носа. Неужели обида кипит в тебе столь сильно, что ты предпочитаешь не замечать того, что они делали? И, кстати, очень мило, что ты заговорила о моём отце. А Неста нор Эльдихсена ты не забываешь поминать? Его жертва для тебя значит хоть что-нибудь?

— Прежде всего, меня интересует не Капитулат. Меня заботит мой собственный долг! — надменно задрала подбородок милария нор Гремон, будто бы нарочно избегая говорить о Несте. — Однако я вижу, что наша беседа не складывается. Вы предпочитаете заниматься оправданием собственных деяний и поиском слабых мест у моей совести. Впрочем, ничего иного я и не ждала от такого как вы, экселенс нор Адамастро.

— То есть ты пришла высказаться, но сама ничего слушать не желаешь? — иронично фыркнул я.

— Как бы там ни было, а мои самые худшие опасения касательно вас подтвердились, — ушла от ответа аристократка. — Теперь же, прошу извинить, у меня много забот.

Серый Рыцарь развернулась и шагнула по направлению к двери, но я окликнул её:

— Иерия, что ты намереваешься делать?

— Буду следовать своему призванию, экселенс нор Адамастро, — холодно отозвалась она. — Я докопаюсь до сути ваших подлых игр, развею туман лжи, окутавший Южную Патриархию и избавлю страну от вашего пагубного влияния. И, что самое главное, я узнаю, что вы сотворили с настоящим Леораном гран Блейсин.

Окончание реплики заставило мои кулаки сжаться. Видит Многоокий, мне стоило огромных усилий, чтобы не прибить эту идиотку на месте. Но я сдержался…

— Прошу тебя, милария нор Гремон, не иди на поводу у своего бога, — значительно смягчил я свой тон. — Нест нор Эльдихсен пожертвовал собой, чтобы ты могла жить. Но ты своими поступками рискуешь растоптать его великий дар.

Квартеронка вновь посмотрела на меня, и в глубине её янтарных глаз промелькнуло нечто похожее на удивление. Неужели я снова угадал, и Сагарис тоже выступил против меня? Или же она так отреагировала на мой недвусмысленный намёк?

— Вы мне угрожаете, экселенс нор Адамастро? — почти спокойно спросила Серый Рыцарь.

— Да.

— Что ж, спасибо. Теперь я ещё больше уверилась в том, что двигаюсь в верном направлении. Если вы опустились даже до такого, значит, опасаетесь.

— Всё так, я действительно опасаюсь, но не за себя. Я опасаюсь за тебя, Иерия. Ты упрямо забираешься в такую топь, в которой тебя ждёт вовсе не правда, но бесславная гибель. Мне бы этого не хотелось.

— Меня трогает ваша забота, — усмехнулась нор Гремон. — Но лучше побеспокойтесь о себе.

Скрежеща латами, она вышла из моего кабинета, громко хлопнув дверью, а я, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаивая разошедшееся сердцебиение. Я ведь на самом деле не желал смерти Иерии. Но что я могу, если она сама лезет на гильотину? Невозможно спасти того, кто вознамерился убить себя столь изощрённым образом. Вероятно, при иных обстоятельствах я что-нибудь и придумал бы. Однако сейчас мне никак нельзя отвлекаться. Всё моё внимание должно быть сосредоточено на грядущей войне…