Арена Видящих

Часть 1 Неожиданная преграда

Совесть не позволила мне покинуть окрестности Храма Судьбы, не разобравшись с последствиями отключения усмиряющего купола. Пришлось еще некоторое время наворачивать круги вокруг деревеньки, собирая за собой хвосты из агрессивных монстров-растений и массово расправляясь с ними «жалящим роем».

Отбившихся от паровоза, бродящих поодиночке или мелкими стайками по две-три особи, уже после устранения скоплений, взялась добивать Уна. Я видел, как во время атак, она тщательно прикрывает наручем или ладонью глаза, нанося финальные удар вслепую. Самое опасное в бою с Росянками, это неудачно поймать встречный плевок кислотой и лишиться зрения.

На моих глазах, из-за разрушающего действия кислоты, женщина лишилась своих стальных доспехов, и испортила всю одетую на неё одежду, но не отступила. Хорошо себя показал бронзовый меч. Кислота не повредила его, но на кромке, от столкновения с особо твердыми частями стеблей или застрявшими в них наконечниками стрел, остались сколы и зазубрины.

Я видел, что Уна получила несколько крупных кислотных ожогов, но не подавала виду, что ранена. Не позволила себе показывать слабость, стонать и плакать от боли. Расправившись с очередным монстром, она просто делала небольшой перерыв, обмывая пораженные места водой из мехов, и продолжала сражаться, пока окрестности деревни совсем не опустели. После этого она спряталась за деревом, скинула с себя прохудившуюся одежду, переоделась, и вернулась в повозку чистенькой и красивой, но раскрасневшейся, с крупными каплями пота на висках от интенсивного размахивания мечом.

Во время короткого разговора, я выяснил, почему Уна не помогла мне у Зеркала Судьбы. Женщина опять напрасно понадеялась на мою мудрость и проницательность и вовремя не предупредила, что кладка из красных булыжников на полу — не просто украшение, а черта, за которую ни героям, ни смертным, ни даже жрецам храма не велено заходить. Нарушив правило, о котором ничего не знал, я сам подписал себе приговор, поэтому-то она и не ринулась мне на помощь. Это бы повлекло еще одну бессмысленную гибель.

Конечно, попадание внутрь артефакта, вызвавшее временную потерю прогресса, создало для меня новые трудности, но ничего действительно непоправимого не произошло, поэтому я настращал Уну, чтобы в будущем она заранее делилась всем, что ей известно, а не рассчитывала, что я это знаю, даже если информация общедоступна и известна каждому новичку. Я тоже зеленый новичок, нахожусь здесь недавно, и относиться ко мне надо соответственно, как к любому другому новичку, пусть и очень сильному.

Получив строгий выговор, Уна клятвенно пообещала впредь предупреждать меня обо всех известных ей опасностях и принялась посыпать голову пеплом, моля о прощении. Я, конечно, простил, но сказал, что её оплошность стоила мне девяносто четыре миллиарда золотых монет. Вижу, что она не понимает, сколько это, тогда я перевел в слитки и сказал, что лишился из-за неё девяносто четырех миллионов слитков. От названной суммы, Уна побелела как мел, сползла, шокированная на землю и опять принялась слезно умолять о прощении. Убедившись, что союзница осознает, какой огромный вред мне нанесла, я позволил ей встать с колен и стал расспрашивать, что за пассажиры занимают кузов моей повозки?

Наблюдая, как Уна отбивает поклоны в мою сторону, Немезида поняла, что ждать защиты от мечницы, если я захочу сделать из неё гитару во второй раз, не стоит.

— Господин Александр, волей Истинных Богов Немезида лишилась своих прежних сил. Она более не враг нам. Даже жрец из Храма в секте не признал её и хотел принудить к рабскому послушанию, грозил растерзать в плену, если не разделит с ним ложе. Она… — попыталась объяснить наставница новичков.

— Давай, я сам решу, опасна она для нас или нет, — оборвав тираду женщины на полуслове, возразил я.

— Да, господин.

— Что мы с тобой обсуждали ранее насчет имени и обращения «господин»?

— Простите, Ян, я… я очень разволновалась. Я исправлюсь.

— Будь добра, Муна. Кто этот парень?

— Он новичок, помните, вы пришли в секту в один день.

— Да? — внимательно рассматривая лицо молчаливого парня, усомнился я.

— Ладно, почему они едут с тобой?

— В секте с ними очень плохо обошлись. Я решила помочь им попасть в город.

— Понятно. Немезиду тоже хотела в городской храм доставить?

— Да, но теперь её зовут Ио.

— Вот как? И почему вдруг новое имя?

Уна уставилась на забившуюся в угол пассажирку и переспросила:

— Ио, не расскажешь нам, почему твое имя теперь другое?

— Это моё настоящее имя, — тихо отозвалась женщина, — я сменила имя, когда попала в ТОП-100 Небожителей. Каждому предоставляется такая возможность. Я захотела оставить прошлое в прошлом, а так как Богиня Немезида известна своей свирепостью и безжалостностью, а меня тоже прозвали Безжалостной, я и назвалась ею.

— Ладно, по пути расскажешь, что ты хотела оставить в прошлом. И вообще, раз Суд Богов вернул тебя назад, мне в руки, пока я не разобрался с твоими союзниками-Небожителями, ты будешь моей пленницей. Будет твоё заточение проходить в коробке или нет, зависит от твоей искренности, полезности и послушания.

— Я поняла господин Ян, постараюсь быть для вас полезной, — покорно склонив голову, неожиданно уверенно и твердо заявила только что дрожавшая особа.

«Вот уж актриса! Пожалейте меня, я вся такая слабая и несчастная», — подумал я, удивляясь резкой перемене.

— Посмотрим. Уна, поехали, уже совсем стемнело, а ты, Ио, можешь начинать рассказывать, кто ты, откуда, как и почему попала в Песочницу, с кем и как достигла Земель Небожителей. Всё рассказывай, ничего не утаивай. Не вынуждай меня опять браться за кинжалы.

***

С полуночи долину накрыла тёмная, беззвездная ночь. Небо затянули низкие грозовые тучи, и в воздухе ощущался насыщенный запах влаги. Где-то за горным хребтом гремел гром. Тяжелые облака грозились в любой момент вылиться ливнем, что сделало бы размокшую дорогу труднопроходимой, из-за чего Уна постоянно подгоняла уставшую лошадь, напряженно всматриваясь в горизонт и, вдруг радостно воскликнула, заметив темный силуэт показавшегося впереди Тристрама.

— Ян, смотрите, мы уже почти прибыли!

— Хорошо, но остановимся пока в таверне снаружи. Неизвестно, что произошло в городе за время нашего отсутствия, — сказал я.

— Как прикажете, — довольным тоном ответила женщина, вынуждая несчастную лошадь выложиться на последнем отрезке пути по полной.

Заехав во двор придорожной таверны, Уна оставила паренька распрягать лошадь, а сама направилась искать хозяина. Он спал на лежаке за стойкой, а проснувшись, был сильно удивлен столь поздним гостям. К сожалению, четырех отдельных, одноместных комнат в небольшой таверне не нашлось. Таких комнат было всего парочку, да и те заняты. Имелся один двухместный номер. Для кого-то не особо прихотливого хозяин пообещал выделить место на чердаке в конюшне. Место не особо удобное, так как «гавной воняет», но зато под крышей и поспать можно будет в тепле на мягком сене.

Туда я сразу определил спасенного паренька, а сам собирался разделить комнату на двоих с Уной, решив оставить Ио привязанной на ночь к повозке. Сбежит — так сбежит. После её подробного шестичасового рассказа я понял, что особой ценности она для меня не представляет, и готов был, таким образом, с ней совсем расстаться. Да и, как-то стрёмно спать в одной комнате с недавним врагом, которого неслабо так помучил, вот я и решил держать её на улице. Услышав мои слова, Ио молча согласилась. А Уна вдруг взбрыкнула:

— Господин Ян, давайте еще послушаем её рассказ. Это так захватывающе. Я никогда ничего интересней не слышала.

— А как же отдых?

— Мне не хочется спать. Правда, я почти не устала.

Если быть уж совсем откровенным, мне спать тоже совсем не хотелось. После гибели и воскрешения на круге, чувствуешь себя бодренько, как огурчик. Усталость от прошлой бессонной ночи, как рукой сняло, а чтобы совсем не жалко было расставаться с Ио, нужно было расспросить её о том, что она в своём рассказе умышленно обошла стороной.

— Ладно. Так и быть, пусть будет в комнате, но если сбежит или ещё что, то ответственность на тебе, — предупредил я Уну, на что она с готовностью закивала головой.

Попив воды и умывшись влажной тряпкой, я занял кровать. Уна прилегла на свою, а Ио присела на пол между нами и тихим, убаюкивающим голосом продолжила свой рассказ. В целом её история очень сильно напоминала какую-то солянку из всех известных мне сказок и мифов, в которых вместо истинных действующих персонажей она зачем-то указывала себя. Может, это лишь моё первое впечатление, но не может с одним человеком случиться сразу столько бед и чудесных спасений одновременно.

Если описать в двух словах предыдущий шестичасовой рассказ, история скитаний Ио по Миру Башни началась после посещения её городка группой Богов во главе с Зевсом. Сама Ио в то время была самой обычной четырнадцатилетней девушкой. Недавно её отцу удалось устроить дочь на службу в жрицы Храма Геры.

Гера Милостивая — исцелила множество больных и даже воскрешала мертвых, поэтому её очень почитали и восхваляли в этом городе и всех окружающих землях от моря до моря и всегда принимали с радостью и почестями. Гера являлась третьей супругой Зевса. Было у него еще две — Метида и Фемида. И это, если не считать многочисленных наложниц, дочерей и жен правителей и, огромного множества других случайных женщин, которых Зевс обласкал в своих путешествиях в тайне от жен или им назло.

Ио оказалась очередной жертвой его любвеобильности. Устроив оргию с ней и еще несколькими жрицами прямо в Храме Геры, он был застукан женой и сбежал, громко насмехаясь над ревнивой супругой. Расхлебывать разнузданность «божества» пришлось ни в чем не виноватым жрицам. Они не могли отказать Зевсу, да их мнения никто в общем-то и не спрашивал, но это не остудило гнев ревнивой богини. Двоих Гера убила прямо на месте своими руками, еще двух скормила львам, а Ио пришлось ждать своей участи в выгребной яме, в которую её кинули на три дня, пока Гера отлучилась в другой город, преследуя блудливого мужа.

От смерти её спас подосланный Зевсом Гермес, его сын от наложницы по имени Майя. Прекрасный юноша хорошо понимал, что четырнадцатилетнюю жрицу наказали незаслуженно, но в отношении к женщинам пошёл в отца. Он утешил её на словах, а сводив к озеру помыться, не удержался и сам несколько раз овладел ею, после чего дал немного денег и послал скитаться по миру, предупредив, чтобы в городе она ближайшее время не появлялась.

Всё бы хорошо, но вскоре Ио округлилась потому, что забеременела. От Зевса это произошло или его сына Гермеса — не известно. Ей пришлось вернуться в город, чтобы купить еды и мягких тканей, чтобы дать будущему ребенку минимальный комфорт. И тут появилась мстительная Гера и приказала своим слугам схватить её и потом жестоко издевалась над ней несколько месяцев, избивала плетьми, мучила голодом и холодом из-за чего появившийся младенец, которого Ио назвала Эпаф, оказался увечным и очень слабым.

Гера отобрала ребенка и, швырнув ей в лицо талон «Призыва посланца судьбы», сказала, что отдаст его, если та сама придет за ним после Суда Богов у Зеркала Судьбы. Благодаря талону, Ио оказалась в Песочнице, но далеко не с пустыми руками. Через Гермеса Зевс опять передал ей кристалл пространств, в котором лежало несколько флаконов эликсира мудрости, таинственный «Свиток божественной мудрости», пилюли и трактат духовного совершенства. Благодаря им Ио сразу получила опыта на тридцать девятый уровень и огромные объемы духа на халяву, сильно возвысившись над обычными новичками. Она палец об палец не стукнула, чтобы достичь уровня даоса первой звезды золотого ранга.

В итоге Ио прибилась к жрецам, стала изучать основы магического исцеления. Встала на путь жреца. Ей пришлось учиться добывать себе дух самостоятельно, но делала она это исключительно безопасным, но при этом очень медленным и топорными способом — многолетними дыхательными практиками и культивацией. Пользуясь тем, что её ничто в Песочнице не подгоняет, она медленно готовила свою месть Гере, примкнув к магам и изучая атакующую магию стихии железа.

Когда, спустя сорок лет, в составе очень сильной команды она пробилась в Земли Небожителей, узнала, что Зевс, Гера и их команда обитали здесь более трех тысяч лет назад. Их нужно искать не тут, а намного выше. Она старалась это сделать, но продвинуться выше не могла, так как не имела поддержки достаточно сильных спутников. Те, с кем она прорывалась на десятый, сложили свои головы в неудачных попытках штурма стража одиннадцатого этажа, а она не могла себе позволить так необдуманно рисковать и телепалась в хвосте ТОП-1000 Небожителей, пока её не заметил Мифаил.

С ним и его растущими в числе союзниками за шестьсот лет она достигла вершины ТОП-100, но надежды прорваться дальше за счет помощи «светлого» лагеря давно рухнули, как и надежды на встречу с сыном. Если Зевс не дал ему возможности присоединиться к героям, то он уже наверняка умер от старости, так и не увидев свою несчастную мать, с которой был разлучен в младенчестве. Ио держалась за жизнь теперь только ради мести Гере. Просила, молила лидера организовать поход наверх, но сделать ничего не могла.

Мифаил не видел смысла рисковать, копил силы, но это накопление сил было лишь имитацией. Нет, силы копились, но тут же растрачивались на бесконечную борьбу с постоянно растущим «темным» лагерем. Лидер совсем не стремился наверх, упиваясь почти безграничной властью на десятом и других подвластных ему этажах.

Из рассказа Ио я понял, что первые претенденты Мира Башни начали свой путь о-о-о-очень давно. Они уже были Богами, когда нынешние Небожители еще не появились на свет. Более того, у Зевса и его товарищей по команде было бесчисленное количество детей и других потомков, которые не имели статус претендента, являлись обычными смертными и многих из них по достижения двадцати лет он сам отправил в Песочницу с талоном «Призыва посланца судьбы» в зубах и некоторыми бонусами для легкого старта.

По рассказу Ио, количество широко почитаемых божеств в стране, где она жила, как обычная смертная, достигало двенадцати. Это был Зевс, его братья, Посейдон и Аид, две сестры и одновременно жены, Гера и Деметра, а также непорочная, младшая сестра Гестия.

К богам также причислялись дети Зевса, обладавшие не меньшей силой и могуществом, но находящиеся у грозного бати на побегушках. Кроме самих прямых потомков Зевса и Геры — Гефеста и Ареса, почитались и его отпрыски от других возлюбленных, вроде Гермеса, Аполлона и Артемиды. Всех их и многих других в свое время батя отправлял в Песочницу на проверку способностей, и все они вернулись, заняв места правителей стран, континентов и целых этажей в разных мирах. То, что дети Зевса правят в Землях Полубогов, она неоднократно слышала в ходящих среди Небожителей историях.

Пребывавшей всю жизнь в одном замке мечнице за счастье было слушать все эти россказни. Кто с кем спал, кто кого родил, кто кого приревновал, преследовал и прочее. Это как бесконечный мыльный сериал про жизнь и семейные разборки Всесильных Богов, испытывающих при этом вполне человеческие чувства и наделенные такими же пороками и страстями.

Под мерный голос Ио я прикрыл глаза и решил изучить лог «Текущих эффектов» в глубокой медитации, чтобы понять, сколько и чего дали разные разрушенные магические артефакты. Первое, что меня повергло в шок, это повторяющееся на двадцать страниц сообщение: «Достигнут предельный уровень для титула „Претендент“!»

Немного разобравшись, определил, что эти сообщения поступали после убийства каждого нового монстра-цветка. Даже две единицы опыта некуда было добавить. Достигнув сотого уровня и впритык набрав опыта для перехода на сто первый, я уперся в непонятную, искусственную преграду, установленную для претендентов, видимо, чтобы выгнать их из Песочницы и заставить двигаться дальше по этажам и получать другие титулы. Короче, пока не получу титул «Небожитель», «Полубог» или какой-то еще, поднять уровень скорее всего не получится. Эх! Какая досада, а я так хотел продолжить быструю прокачку за счет других магических артефактов и печатей этого этажа, но, похоже, я просто зря растрачу их энергию, если займусь прокачкой в таком состоянии.

(изображение: характеристики друида сотого уровня)

Я заметил, что соотношения полученного мной опыта и духа значительно отличается от полученного при прокачке с дикобразом-оборотнем. Хоть опыта там за раз давали совсем немного, но духа ровно столько же. Сейчас же, для перехода с сотого уровня на сто первый у меня уже имелось в наличии шестьдесят миллионов опыта, а суммарное количество доступного духа, после прокачки «жалящего роя» до шестого уровня, что потребовало в сумме примерно в семь миллионов, у меня оставалось всего двадцать три миллиона духа в запасе.

Такого количества ни на что не хватит! Ситуация опять вынуждала меня идти по уже проторенной дорожке и снова брать смежный навык мага «Опыт в дух». «Повод другой, а действия одни и те же», — подумал я. Словно меня кто-то толкает в спину по проложенным рельсам. Растратив почти все запасы духа, чтобы добраться до смежного навыка мага и выучить его, я занялся перекачкой опыта в дух, со скоростью тысяча в секунду.

Благо, ничего для этого делать не требовалось. Запустил процесс и наблюдай, как один параметр уменьшается, а другой растет. Прикинув в уме, сколько нужно времени, чтобы конвертировать шестьдесят миллионов опыта с такой скоростью, я пришел к неутешительному выводу, что ночи мне для этого не хватит. Процесс займет примерно семнадцать часов, что не очень удобно. С другой стороны, пока я в глубокой медитации, можно расслабиться и просто заняться углубленным изучением своего дерева умений.

А изучать было что. Кроме ветки по созданию шариков для крафта и «жалящего роя» я так ничего толком в прошлом и не использовал. Навыки приручения и создания духов-защитников для меня так и остались загадкой, хотя это главная линия способностей друида. Было интересно, чем «приручение» отличается от «духовной печати», подчиняющее любое существо ниже или равное мне по уровню.

Закопавшись в описание, я понял, в чем принципиальная разница между двумя этими навыками. Всё дело в ограничениях. «Духовная печать» возьмет под контроль любого монстра, включая питомца другого друида. И чем уровень способности выше, тем более сильных монстров по отношению к себе можно подчинить. Недаром этот навык открывается только на шестьдесят девятом уровне и за изучение первой ступени, уровня «Новичка» уже требует десять миллионов духа. Сколько потребует вторая ступень, неизвестно, но судя по прогрессии, примерно в пять раз больше.

У «приручения» совсем другой механизм действия. Им вообще нельзя подчинить взрослую особь, только детеныша, но ограничения в уровне нет. Если захочу получить в питомцы дракона, то приручением смогу это сделать уже сейчас. Приручение также никак не действует на питомцев друида-противника.

Так-так-так, другие навыки из ветки приручения позволяют дрессировать у питомца полезные боевые и даже магические навыки, если они присущи этому зверю в их обычной жизни. Можно лечить его и даже воскрешать! Но это опять навык шестьдесят девятого уровня, требующий сразу сотню миллионов духа на изучение. Безумие! И где набрать столько, хотя бессмертный питомец — это же ИМБА! Разве нет?

Из собранной мной информации становилось очевидно, что разрушение мощных печатей и магических артефактов дают много опыта, а духовной энергии внутри них ограниченное количество или это я не смог эффективно поглотить эту энергию своим примитивным способом. Однако, благодаря перекачке опыта в дух, даже сейчас, когда у меня стоит ограничение по уровню, я смогу развиваться в коридоре между сотым и сто первым уровнем и постепенно прокачать все свои навыки за дух до максимального уровня, а дальше можно будет взяться за создание духов-защитников и приручение или подчинение понравившегося живого питомца.

Остро не хватало понимания практической стороны вопроса. Ну, приручил я мощного магического зверя, к примеру, того же дракона. Куда его девать, когда я окажусь в городе? В хранилище огромного, живого монстра не положишь. Как с ним быть? Надо найти хоть одного толкового друида и выяснить у него этот вопрос. Кажется, ученики Западной магической школы говорили, что Джой Синий привлек для помощи на экзамене друида. Решено, завтра перед отправкой к Пещере испытаний с Уной, заеду в школу, заберу у Адель украденные ею деньги, а заодно спрошу, где искать этого человека.

Посидев в медитации пару часов, я вышел наружу, проверить не спит ли Уна, и обнаружил, что нахожусь в постели не один. С одной стороны голым телом ко мне прижалась мягкая, легкая и очень приятная на ощупь Ио, а с другой лежала бугристая, мускулистая, тяжелая, потная и очень горячая на ощупь Уна. Обе женщины крепко спали, посапывая в мою грудь, а мне было жуть как неудобно!

Уна слишком тяжелая и подозрительно горячая. Она случаем, не приболела? Та часть тела, которой мы соприкасались, у меня тоже взмокла. Какого фига они обе решили ко мне в постель забраться? И вообще, Уна обещала приглядывать за пленницей. Какого она завалилась спать, не выставив опасного врага из комнаты?

Пришлось скинуть на пол сначала лежащую у края Уну, а затем удобно пристроившуюся у стенки вражину. Очутившись на полу, женщины терли глаза и не могли сразу прийти в себя.

— Господин Александр, вам уже лучше? — вдруг спросила мечница.

— Я уже десять раз просил тебя обращаться ко мне по другому.

— Простите, Ян, вы лежали неподвижно, словно мертвец, холодный и совсем не реагировали на тряску и мои обращения. Мы с Ио решили вас согреть.

— Понятно. Это полностью объясняет, почему ты, обещавшая мне проследить за пленницей, заснула раньше её.

— Простите меня.

— Не прощаю! Мне надоели твои бесконечные извинения. Раз не можешь выполнить ни одного взятого на себя обязательства, такой бестолковый союзник мне не нужен.

— Простите.

— Привяжи Ио к повозке и стой рядом, охраняй, раз в голове совсем пусто.

— Поняла.

Выставив женщин за дверь и закрывшись изнутри на засов, я проверил все ли мои вещи на месте. Вроде, ничего не пропало. Уна действительно какая-то недалекая. Вроде и старается и хочет, как лучше, но что не поступок, так хоть вешайся. Как так можно вести себя рядом с опасным врагом? А что если бы она полезла в моё хранилище, нашла кинжалы Люцифера и нам двоим во сне глотки перерезала? Мы бы на круг улетели, а она бы сбежала со всем моими сбережениями и спокойно в укромном месте своих союзников дожидалась.

Где её искать, если она по уму спрячется? Уна совсем, что ли не понимает, что доверять Немезиде никак нельзя? Неужели слезливые истории о несчастной доле Ио её так впечатлили и разжалобили. Дура! Наивная и доверчивая дура. Если буду с ней и дальше возиться, проблем не оберусь. Как можно быть такой дурой или это я чего-то не понимаю?

Я злился, а краем сознания отмечал, какой разный отклик у тела вызывали две совсем разные на ощупь женщины. Ио мягкая и приятная, запах тела какой-то манящий, она распаляла во мне страсть, и только понимание, что она враг, охлаждало этот пыл.

Уна твердая и тяжелая, словно какой-то мужчина-качок. Руки шершавые, кожа бугристая из-за шрамов, пахнет дымом и потом, словно рядом лежала и не женщина вовсе. Я чувствовал только тяжесть, жар и нарастающее раздражения от её близости. Окажись при пробуждении рядом лишь Ио, поддался бы на искушение и дал бы волю рукам. Потискал везде, даже зная, что она враг. Вот такие странные мысли посетили меня перед возвращением в постель. Пожалуй, даже яркая и очень привлекательная внешне Адель не будет так приятна на ощупь, как худощавая, но при этом не костлявая, а мягкая и очень легкая вражина.

Захотелось опять почувствовать прикосновение её мягкой кожи. Да что такое! Словно попал под действие приворотного зелья. Её запах и тактильные ощущения от соприкосновения с телом не выходили из головы. Пожалуй, я перегнул палку с ночью в повозке. Спрятав свой кристалл в щель за кроватью, я вышел во двор под начавшийся ливень и застал пленницу, лежащей в стоящей под открытым небом повозке с крепко связанными за спиной руками. Мечница явно перестаралась, слишком сильно стянув её локти веревкой и зафиксировав в крайне неудобной позе. Как в таком положении спать?

— А где Уна? — спросил я пленницу.

— Ушла спать в конюшню.

— Понятно, — ответил я, отвязывая фиксирующую в повозке веревку и закидывая Ио на плечо.

— Господин Ян, что вы делаете?

— Проверяю кое-что, — неопределенно ответил я и понес легкую, как пушинку Ио назад в свою комнату.

«Если и после секса я буду сходить по ней с ума — то со мной всё понятно», — тоскливо подумал я, опуская испуганную пленницу с плеча на кровать.