Арбитр (СИ)

Глава 38

Леся практиковала комплекс упражнений, направленных на развитие собственного магического дара, когда в квартире погас свет.

Сидевшая на коврике для йоги девушка, недоумённо подняла глаза к потолку и прислушалась.

— Пробки выбило, — вздохнул Сергей, один из охранников, дежуривших в гостиной. — Схожу проверю.

— Стой, — вмешался Павел, — лучше доложу, мало ли что.

— Будешь, как тот мальчик, что кричал: «Волки», — укоризненно заметил первый.

— Давай хоть наружку дёрну. Кобальт, всё тихо? — спросил второй.

Это он с Владимиром, что на улице дежурит, пытается связаться?

Механический треск и скрип рации. Никакого ответа. В прохожей щёлкнула щеколда, похоже, из туалета вышел третий и последний охранник — Дмитрий.

— Что случилось?

— Связь глушат, — отрывисто бросил Павел. — На позиции!

Дверь в комнату приоткрылась и в ней показалась голова рыжеволосого Сергея.

— Сидите здесь. Мы вас защитим, — он попытался ободряюще улыбнуться, но ей не стало лучше.

Леся ощутила, как внутренности сжимаются в тугой комок, как страх заставляет её часто-часто дышать. Мгновенно вспотели ладони. Хотелось спрятаться куда-нибудь подальше. Вместо этого, она раз за разом повторяла слова, сказанные братом.

Страх не властен над тем, кто держит в руках крепкий клинок.

Снова и снова.

Я не безоружна, я не беззащитна!

Снаружи донёсся звук, будто кто-то зажёг бенгальские огни.

— Термит! Десять секунд. Шерхан, гранату!

Девушка съёжилась, выставив руку в сторону двери из комнаты.

Туманная реальность за стеной комнаты воспринималась, как разрозненные звуки. Металлический скрип открываемой двери. Повторяющийся стук небольшого предмета. Отрывистый оглушительный взрыв. Аж люстра закачалась. Яростные крики. Стрельба. Настолько громкая, что крик Леси полностью заглушило. Ещё один взрыв, а за ним...

Тишина.

Торопливые шаги в прихожей и незнакомая речь на английском. Она хоть и знала язык, но понимание приходило с задержкой.

— Как он?

— Задета артерия.

— Дерьмо. На тебе девчонка. Я заберу Дэйва.

Дверная ручка быстро провернулась, и дверь в комнату открылась толчком. Снаружи мелькнул чужак, ухватив обстановку, а через секунду он же молниеносно ступил внутрь, припадая на одно колено и сканируя углы помещения. В руках какое-то оружие с коротким стволом, не автомат, но что-то иное. И всё это время, он держал в поле зрения девушку.

Руки Леси дрожали, да нет, ходили ходуном от ужаса, но она навела на мужчину указательный палец, изобразив пистолет. Тот, скрытый балаклавой, хмыкнул.

И осел на пол, когда прозрачный льдистый снаряд размером с отвёртку беззвучно прошил его горло, впившись в стену позади.

Ждать в комнате, значило снизить свои шансы на выживание. Это она поняло кристально чётко. Поэтому девушка, всё ещё дрожа, встала и медленно зашагала в коридор. На выходе она сильно покачнулась, будто её толкнули в спину. Откуда взялись эти актёрские способности? Сама бы в жизни не ответила.

За секунду ухватила изменившуюся обстановку. Дырки от пуль в стенах и дверях. Окровавленные посечённые тела Сергея, Павла и Дмитрия. Два мёртвых нападавших в масках и третий, стоящий у истекающего кровью товарища. Увидев её, он ни капли не испугался. Наоборот, мерно кивнул, и с грохотом опрокинулся на стену. Ледяная игла выбила ему зубы и вышла из затылка.

Прямо там Леся и села. Посреди коридора в луже крови, обхватив колени.

Вбитое в неё поведение жертвы отступало, вытесненное робкой верой в себя. Потому что сегодня она не была беззащитна.

Сегодня у неё был меч.

Забрав у меня кулон вместе с доспехами, Фантом успокоился, и напрасно. Потому что теперь элемент внезапности был на моей стороне, а, заговаривая ему зубы, я сократил расстояние между нами достаточно, чтобы...

— А, во-вторых, мой меч хранится не в кулоне.

Вспышка совпала с рывком. Клинок воплотился в моей ладони, чтобы через миг отсечь в предплечье руку, таившую в себе мономолекулярную струну. Из обрубка щедро хлынул синий хладагент.

Лазарь объединился с моей душой в Ниаттисе и пока я не умру, будет являться на зов, как верный друг. А после... после он вернётся туда, где я его обрёл — в Мавзолей Спящих.

Противник среагировал на движение, но не успел. Лишь отшатнулся назад, заливаемый светом, с механическим криком и разрядил в меня винтовку. На миг вспыхнул Барьер отражая пулю. А я уже продолжил движение, рубанув подставленное оружие. Идеально срезанный наискосок ствол улетел в темноту.

Фантом резко разорвал дистанцию и сразу же был вынужден пригибаться, потому что Солнечное копьё прожгло воздух и несколько тросов над его головой. Плазменный снаряд оставил в дальней стене зала симметричное отверстие.

— Ты полон сюрпризов, — бросил он, ускоряясь.

И выпуская струну из оставшейся руки.

— Взаимно.

Громила хлестнул перед собой струной. Я же бросил себя в воздухе, уворачиваясь от неё, а позади целая секция мостка со скрежетом распалась на две части, повиснув на металлических тросах.

Светящаяся нить застрочила из воздуха, полосуя пространство на множество фрагментов.

Разогнав себя до предела, я ушёл прочь.

— Что, этого не было в слитой информации? — злость потихоньку прорывалась в голосе.

— Увы, — не прерывая атаки, отозвался Фантом. — Ни на кого нельзя положиться.

Лазарь отбил гибкую струну и прыгнул к его телу. Мимо.

— Арбитр. Откуда? — коротко бросил я.

— Ты говоришь во сне, — механический смешок.

Некрасова. Сука.

— Да, кстати, устройство активировано, — сквозь глухой шлем прорывалось злое веселье. — Часики тикают. Тик-так. Тик-так.

Мы вновь сошлись, сотрясая мостки стремительными движениями. Грохот стали и гудение струны. Подшаг, удар, удар. Отскок, уворот и молниеносный выпад.

Моя тактика изменилась за последние дни. Там, где прежде всё решала грубая сила и скорость, сейчас появилась магия.

Фантом вновь хлестнул по мне своим бичом, пытаясь обезглавить, но я перехватил его Лазарем. Струна на миг коснулась плоской стороны клинка, пытаясь перерубить её, а потом я активировал Шаровую молнию сквозь своё оружие.

Меч, и так сияющий тусклым бирюзовым светом, вспыхнул белоснежным искрящим маревом. Мгновенно оно пронеслось по струне к Фантому. Сквозь руку, к корпусу, к голове. Сотрясаемый электрическими спазмами он... задымил. Как испорченный механизм.

Рывок, и меч перебил его ногу в колене, бросая парализованное тело на мостки. Ещё удар, и он остался без второй руки. Отрезанный кулак грохнул о металлическую поверхность, плеснув синим.

— Наконец-то, — дёргающийся, как испорченная пластинка, голос Фантома раздался из-под шлема.

Моя ладонь сжала его шею, и Прикосновение покаяния зарылось в недра его разума.

«Роджер Маргрейв с детства мечтал стать супергероем.

О чём ещё было грезить ребёнку, чей единственный способ сбежать от голода, холода и тяжёлой руки матери заключался в комиксах. Пожелтевшие страницы изданий в местной библиотеке рассказывали множество разных историй.

О пареньке, так похожем на него, что всегда поступал по совести. Потому что так научил его дядя. О богатом наследнике, потерявшем свою семью, но нашедшем смысл в борьбе со злом.

Этому персонажу Роджер не мог симпатизировать, потому что у богача было всё, а семья порой оказывается более жестока, чем любые враги. Например, отец мальца сбежал ещё до его рождения, а мать слишком любила прикладываться к бутылке и водить домой ухажёров, большая часть которых общалась с ребёнком с помощью затрещин.

Он старался не показывать никому, что кое-что всё-таки роднило его с персонажами комиксов. На нём слишком быстро заживали все ссадины, ушибы и переломы. Следы сигаретных бычков, которые мамаша тушила о его шею, исчезали за несколько часов. Рука, сломанная одноклассниками, зажила за двое суток. Ему пришлось носить гипс целый месяц, чтобы отвести подозрения.

Но самым любимым героем Роджера был хилый солдат. Хилый, как и он сам. Одноклассники чуяли слабость не хуже охотничьих ищеек и день за днём напоминали ему, где находится его место — на дне. Солдат получил чудо-сыворотку, став защитником для своей стран. Роджер тоже мечтал о чудо-сыворотке, которая решит все его проблемы.

Однако вместо врача с золотым сердцем однажды малец наткнулся на портал в другой мир. Там правили корпорации, а место человека определялось лишь тем, какую пользу он могли принести своим богатым хозяевам. Учёный, проверявший новое изобретение, больше так и не смог повторить сочетание факторов, позволивших ему пробить канал в чужой мир. А потому ребёнок, попавший в диковинную лабораторию, стал символом всех его неудач.

Роджер провёл годы в роли подопытного кролика, пока на нём испытывали самые рискованные изобретения. Человек, чей организм заживлял себя сам, стал ценным приобретением для того бездушного учёного.

Одним из таких изобретений стал техно-органический вирус, исковеркавший его тело в жуткую смесь из машины и плоти. В него вживили средства маскировки и нападения, а потом продали корпорации, как будущего идеального убийцу. Роджер действительно стал им. Эта наука далась ему легко.

Убивая всех, на кого указывали хозяева, он мечтал лишь найти того ублюдка, что выдернул его с родного мира. Найти и нашинковать этой самой струной, внедрённой в обе руки. Его мечта исполнилась через долгих шесть лет.

Живодёр умирал долго и очень плохо, а очередная попытка открыть портал всё же увенчалась успехом. Взрывом Роджера вышвырнуло обратно на Землю, где больше ничто не мешало ему стать супергероем. С его-то новыми возможностями.

Он так и заявил, придя в пункт по вербовке добровольцев в вооружённые силы. За этим последовало множество допросов. Множество недоверчивых взглядов. Всё закончилось тем, что Роджера попросили лечь для забора анализов, а больше он не проснулся. Вернее, не проснулся прежним.

Его держали под наркозом месяцами что-то тестируя и проверяя, а параллельно внедряли средства контроля. Потому что, ну кто отпустит такую опасную игрушку в свободное плавание? Инопланетный учёный оказался ублюдком, но он хотя бы был чужаком, а теперь все те же самые опыты, так похожие на вивисекцию, с ним творили своим же земляки.

В памяти нового солдата воздвигли заслонки, блокирующие большую часть воспоминаний, особенно, касающиеся других миров. Добавили туда и необходимость непреклонно выполнять команды и приказы. «Есть только миссия» — так говорили они.

А потом его спустили с цепи.

Роджер Маргрейв не стал супергероем.

Зато Фантом стал отличным убийцей".

Вынырнув из воспоминаний своего врага, вместо ненависти я ощутил только горечь от загубленного потенциала. От растраченных попусту задатков. Ведь он действительно мог стать тем, кто делал жизни людей лучше, если бы ему встретился не чокнутый психопат в белом халате, а Идакалис и Ульфрик.

Как же мне повезло...

Смяв шлем, я сорвал его с головы Роджера и увидел изуродованную серую плоть, отливающую металлом. Бездушные мёртвые глаза, из уголков которых капал синий хладагент.

— Пожалуйста... — проскрипел он.

Вот, что я чувствовал с его стороны в моменты наших столкновений. Это не была гордыня или самонадеянность. Он подначивал меня не для того, чтобы показать своё превосходство. Роджер хотел умереть, и чувствовал, что только я могу помочь этому желанию осуществиться. Внедрённый запрет не позволял наложить ему на себя руки.

Лазарь рассёк шею Фантома, даруя ему такой долгожданный покой. Обезглавленное тело легло на мостки, а сквозь зернистую решётку побежали тягучие синие капли.

Оставалось ещё одно дело.

Одним рывком я приблизился к взрывному устройству. На кейсе не было угрожающего киношного таймера с красными цифрами, но чужие воспоминания давали чёткий ответ. До срабатывания оставалось Одиннадцать. Десять. Девять...

Я не смогу его обезвредить. Это невозможно с того момента, как оно активировано. По крайней мере, Роджер не знал такого способа. Но я могу убрать его туда, где оно никому не повредит, оставшись в стазисе навеки.

Миг, и чемоданчик исчез в Кармане.

А внизу только сейчас поднялась шумиха. К центральному столу побежали охранники. Что-то закричали люди с трибун. Они бы не успели уйти от взрыва. Слишком быстро всё закрутилось.

В чём же смысл всего этого дерьма, творившегося на протяжении нескольких месяцев? Ответ на этот вопрос настолько банален, что я долго не могу в это поверить. Власть. Всего лишь борьба за власть.

Директор ЦРУ Мэттью Колман в сговоре с вице-президентом пытался устранить лидера своей страны. Убьёшь того, и его место автоматически в порядке преемственности президентства переходит следующему человеку по цепочке. Пусть всего лишь до выборов нового президента, но... За эти месяцы многое может измениться. Вице-президент может зарекомендовать себя непримиримым защитником своей страны от внешней ничем не спровоцированной агрессии давнего врага. На фоне военной нестабильности постоянное президентство уже не кажется таким далёким.

Я смотрел сверху на самых важных людей планеты и видел лишь гадюшник. Клубок ядовитых мерзких гадов, каждый из которых готов продать всю планету за крупицу власти. Ввергнуть её в ад войны за право посидеть на самом золотом стуле. Осушить её океаны и отравить её земли за поддержку бизнеса. Загнать население в долги, промыть им мозги, раздробить на фракции и столкнуть лбами, лишь бы не допустить инакомыслия, а тем более, восстания.

Возможно, все они заслужили, чтобы эта бомба взорвалась. Возможно, все они заслужили смерти.

Однако из меня ковали Арбитра, а не бездумного палача, и потому вместо смертоносного очищающего огня, я сделал нечто иное.

Собрал всю свою ману до крупицы.

И актировал Массовое искупление, накрывая здание целиком.