Араб Пётр Великий. Книга вторая

Глава одиннадцатая.

1534 год.

- Вам, Мартин, надо создать свой "монашеский орден", - уже в который раз сказал ему я, когда мы ехали в замок Фрамлингем. - Слишком уж эти "иезуиты" размахнулись. Они повсюду, их проповедники и миссионеры.

После каждой лекции у Мартина была неделя личного времени, пока студенты самостоятельно и с помощью кураторов изучают заданную им тему в библиотеках и готовятся к семинарам.

- Не хочу, Питер. Я слишком разносторонний, чтобы ограничивать себя конфессиональными рамками. Я не мистик, а учёный. Алхимик. Физик. Вы, кстати сказать, обещали мне лабораторию.

- И сдержал своё обещание. Вас ждёт в замке приятный сюрприз. И всё же... Давайте подумаем, если вы не хотите "орден", какую организацию вы бы возглавили?

- Тайную, - бросил Мартин. - Не хочу быть публичным лидером. Надоело. И опасно. Хочу тихо сидеть в лаборатории, проводить опыты, изготавливать яды. Я давно говорю вам, что пришло время создать не богословский колледж, а общеобразовательный. Я бы такой возглавил. И уже там, из умных голов мы бы слепили глобальную тайную организацию.

- Строить новый колледж долго. Нужны средства. Сейчас у нас есть достаточно колледжей и в Кембридже, и в Оксфорде. Например, ректор Королевского Колледжа в Кембридже уже слишком стар и готов сложить с себя полномочия. Берите этот колледж. И стройте в нём своё тайное общество.

- А, пожалуй, я соглашусь, уважаемый милорд. Королевский Колледж - это звучит! Но там, как я знаю, нет младшей школы. А она очень нужна. Надо растить "строителей" новых общественных отношений и разрушителей чужих традиций. Воспитывать, а не перевоспитывать. Мы назовём наше тайное общество "масоны" .

- Масоны? - Удивлённо переспросил я. - С чего это вам пришло в голову это название?

- Я - логик. Простая логическая ассоциативная цепочка. Вы сами сказали: "стройте". А строят из камня. Вот и пришло на ум - "масоны". И Христос назвал Симона - Петром - камнем. Камень, как метафора, употребляется во многих конфессиях. Да и Бог, часто называется в завете "камнем". А мы будем - "каменщики".

- Это вы только сейчас придумали, Мартин? - Спросил я настороженно.

- Нет, конечно. Я ещё в Германии своих ребят называл "камнями", а себя считал "каменщиком". Я много тратил сил, чтобы "огранить" эти "камни". Чтобы из камня что-то построить, надо придать ему форму. Из кирпича получаются простые конструкции, из многогранников - сложные, из бриллианта украшения.

- Странная у вас логика. Растить будете "строителей", а называете "каменщики".

- Строителями будут те, кто не поднимется выше. У тайной организации должно быть минимум три уровня: легальный, нелегальный, и тайный. А тайных может быть сколько угодно.

* * *

Мы ехали то верхом, то в коляске на стальных рессорах и современных, накачанных воздухом, шинах. Это изобретение бразильских мастеров быстро прижилось и распространилось среди аристократов. Стоили такие колёса очень дорого.

Старая римская дорога довела наш отряд до рыночного городка Стоу, где мы всегда останавливались на ночлег в доме местного приходского священника. Священник симпатизировал Мартину и ждал его ежемесячный приезд с нетерпением и радостью. Однако в этот раз настроение святого отца Мартину отчего-то не понравилось.

- Что-то случилось? - Спросил его Мартин.

- Я рискую потерять свою сестру, уважаемый сэр Мартин, если доверюсь вам, но скорее всего, ей это уже не навредит. Что-то подсказывает мне, что она мертва.

- Не томите, отец, и поторопитесь, если всё так серьёзно.

Отец Льюис посмотрел на Лютера и вздохнул.

- Вчера сюда заходили по вашу душу три рыцаря и требовали у меня спрятать их здесь до вашего приезда. Они не скрывали, что хотели убить вас, Мартин.

- Но мы же путешествуем с отрядом охраны. На что они рассчитывали? - Спросил Мартин, и тут же сам и ответил:

- Хотя, отряд разместился бы в харчевне напротив... Да...

- У ворот их ждали ещё несколько спешившихся всадников.

- Вы отказали им и они похитили вашу сестру?

- И сестру и её двоих девочек. Чтобы я молчал.

- И кто это? Признали?

- Я их раньше не видел. Одеты неброско. Но мальчишка, сын конюха, сказал, что сбруя у коней дорогая.

Джон Льюис помолчал, и нерешительно добавил:

- Он признал одного из ожидавших у ворот, хоть и стояли они с высоко поднятыми воротниками кожаных плащей. Это был герцог Саффолк.

- Чарлз Брэнтон?! Здесь?! - Удивился я. - Он был здесь? Я видел его в Лондоне пять дней назад. Значит и ещё один герцог был рядом! Брэнтон - управляющий королевскими владениями в северном Уэльсе. Очень близок с Генрихом . Чего вдруг он их похитил? Для невесты ваша сестра старовата.

- Они пытались уговорить меня вступить в заговор, чтобы убить Мартина, - сказал падре.

- Ух ты! - Воскликнул я удивлённо. - А меня они в расчёт не брали?! Что я буду против?! Считаю себя оскорблённым и требую сатисфакции!

- Вы шутите? - Переспросил Мартин. - Это же первые люди королевства!

- А мы с вами какие?

- Мы? Я?! Вы - понятно.

- Они не знают, и вы не знаете... И никто не знает. Что вы тоже фигура.

Я внушительно посмотрел на падре.

- Давайте поужинаем и ляжем спать. Завтра обговорим.

Перекусили быстро. Много вина не пили. За ранним завтраком, состоявшем из поджаренной солонины и яичницы, запитыми тем же вином, я молчал. Молчал и Мартин. Отец Льюис, по холостяцки суетясь возле плиты, тоже не решался заговорить.

Позавтракав, и не прощаясь с падре, мы сели на коней и вместе с сопровождавшими их рыцарями ускакали на юг.

После десятиминутного галопа Мартин, разглядев впереди пыль и скачущих навстречу всадников, натянул повод. Лошади перешли на шаг. Встречный отряд остановился.

- Рад приветствовать вас, господа, - почти радостно воскликнул я, гарцуя на блестящем от пота жеребце. - Куда торопитесь, сэр Саффолк?! О! И вы здесь, Генри и Эдвард. Говорят, вы хотите нас убить?

- Не вас, а господина Лютера! - Вскрикнул один из братьев Гилфордов, сорвавшись на дискант.

- И как вы себе это представляли? Что я буду смотреть, как вы убиваете моего гостя? Моего друга? И друга нашего короля? Нет, господа... Вы намеревались тайно убить нас обоих, и я воспринимаю это, как оскорбление, вызов. Я готов прямо сейчас сразиться с вами тремя одновременно.

- Вы шутите, Питер! - Воскликнул Мартин. - Оскорблён в первую очередь я, мне и драться.

- Согласен, Мартин! Дерёмся вдвоём! Вас трое, господа?

- Мы не станем с вами драться! - Бросил Генри Гилдфорд.

- Да? Странно. Вы же хотели нас убить?! Как хотите. Но об этом узнают все.

- Мы не хотели ВАС убивать, ми

. Да и убивать господина Лютера мы уже передумали.

- И куда же вы так спешили с утра пораньше? - Саркастически усмехаясь спросил я. - Уж не за нами ли в след?

- Это не важно.

- Важно. Поэтому, торг не уместен. Вы пытались нас обесчестить, и обязаны за это ответить. Место для поединка, по-моему, подходящее. Хватит объяснений. Ваших извинений я не принимаю.

- А мы и не извиняемся! - Воскликнул Чарлз Брэнтон. - Я признаю, мы хотели проучить господина Лютера. Если бы вы встали у нас на пути, покончили бы и с вами. Если это вы принимаете за оскорбление, мы готовы ответить! Да, господа?

- Конечно!

- Да!

- Тогда спешиваемся? - Спросил я.

- Да.

Все спешились и охрана отвела лошадей в сторону. Спрыгнув на дорогу, я проверил дорожное покрытие на "сцепляемость" с подошвой его сапог. Пошаркав ими по булыжникам, я заметил, что кожаные подошвы с наваренной на них резиной не скользили, хотя на дороге лежала утренняя роса.

В этом месте дорога шла по высокой насыпи. Восьмиметровое по ширине полотно вполне годилось для поединка.

Противники были не очень молоды, но сильны. Младшему Гилдфорду - Генри было тридцать девять лет, старшему, Эдварду - сорок пять, Чарлзу Брэнтону - пятьдесят. Каждый из них имел боевой опыт с шестнадцати лет и множество побед в дуэлях.

- Двуручно? - Спросил Лютер.

- Естественно, - сказал я и достал из висящих справа ножен вторую саблю.

Мартин отстегнул от пояса ножны, повесил их на седло, вынул из ножен, притороченных к седлу кинжал и с удивлением посмотрел на мои сабли.

- Не люблю шпаг, - сказал я.

- О! Османские мечи! - Сказал он тихо.

- Не совсем, - возразил я.

- Я беру двух братьев, а вы прикрывайте мне спину. Справитесь? - Спросил он.

Мартину шёл пятьдесят первый год.

- Давненько не брал я в руки "шашек", - пошутил я. - Не много ли вам двоих?

Группа зачинщиков конфликта выглядела нерешительно. Братья явно не рассчитывали на возможность поединка.

Я крутанул восьмерку, разминая кисти рук. Воздух вокруг меня взвизгнул и загустел.

- Не распугайте молодёжь, - тихо произнёс Мартин. - Я хочу пощекотать этим выскочкам рёбра.

Мне шёл пятьдесят второй год, но выглядел я так же, как и тогда, когда "сверзился" сюда в этот мир, на тридцать. "Молодёжь" всё же решилась и, вооружившись, двинулась на "старичков", которые сначала стояли плечом к плечу. Но получилось, что братья пошли не к Мартину, а ко мне.

- Э-э! Сюда! - Лютер махнул им шпагой, но тут же был вынужден парировать выпад Брэнтона. Братья же кинулись на меня, одновременно пытаясь достать остриями шпаг отработанными приёмами: один колющим, другой рубящим. Это меня и спасло.

Я, действительно, давно не брал в руки сабель и сейчас именно синхронность парных ударов братьев позволила мне войти в ритм боя, и постепенно, парируя их выпады, переключить руки и тело на аритмичность движений.

Сабли имели развесовку в гарде и позволяли финтить. Сделав несколько контрвыпадов, я слегка подрезал обоих братьев. Шпаги были чуть-чуть длиннее сабель, но в контратаку сабли возвращались намного быстрее.

Резко переключившись на одного противника, в то время когда второй отступил, слегка задетый в ногу, я, "ножницами" выхватил шпагу из руки младшего Гилдфорда, и резанул его по животу и правому боку. Камзол и белая рубаха Генри Гилдфорда лопнули и обильно наполнились кровью. Он отступил.

Эдвард Гилдфорд кинулся на меня, но его шпага, отбитая саблей, ушла вовнутрь, и я кольнул его кончиком острия другой сабли в правый бок под рёбра, едва не достав печень. Раны, у обоих братьев были не глубокие, но существенные. Кровь из них текла обильно.

Я прочертил на камзолах братьев кончиками сабель ещё несколько разрезов, но увидев их умоляющие взгляды и опущенные руки, прекратил глумление.

Мартин никак не мог справиться с Брэнтоном. Он был ранен в правую руку и фехтовал левой. Однако и левой он работал уверенно. Теперь его правый бок был далеко от кинжального клинка, и он всё время заступал своей левой ногой за правую руку Брэнтона.

Наконец-то, удачно отбив шпагу, Мартин кольнул соперника подмышку и острие его шпаги вышло из плеча Брэнтона, вероятно пробив сустав, потому что Брэнтон выронил шпагу и громко закричал.

- А!

Его крик был таким пронзительным, что кони, удерживаемые за поводья моими патагонцами, шарахнулись в сторону, едва не вырвавшись из рук наблюдающих за поединком охранников.

- Тихо, мальчик, бывает не так больно, но смертельно, - сказал Лютер, ударив его навершием рукояти кинжала в лоб.

Тело Брэнтона обмякло и Говард дал ему повалиться на левый бок.

- Эк вы его... Не гуманно... - Сказал я.

- Чтобы не орал, когда вытаскивать клинок буду. Плотно засел.

Он пытался вытянуть свой клинок, но тот вылезать не хотел и тянул за собой тело.

- Придержите его, Питер.

- Вы руку его прижмите к телу, чтобы сустав не клинило, - посоветовал я и прижав правую руку Брэнтона к телу, схватил его за камзол. Шпага вышла почти со скрипом.

- Знатный удар! - Восхитился я.

Оказав раненным первую медицинскую помощь и погрузив их в коляску, потерпевших повезли обратно в Нидхам, где, по словам братьев, сидели в замке целые и невредимые родственницы падре.

До замка было всего три километра, но Брэнтон успел очнуться, попытался узнать у братьев, куда его везут, но вскрикнув, снова затих, потеряв сознание.

От замка осталось одно название. Практически полностью разрушенные стены и башни очень древнего сооружения лежали в руинах, поросших травой и кустарником. Лишь его одно его крыло имело полуразрушенную башню и часть почти целой стены.

Коляску с раненными мы отправили во вполне ухоженную трехэтажную усадьбу, стоящую рядом с замком, а сами поскакали к крепости. Как не странно, к башне вела вполне себе приличная дорожка шириной метра полтора с пробитой глубокой колеёй. В башне функционировала тюрьма этого городка, догадался я.

Действительно, у башни стояла небольшая караульная казарма, в которой отдыхало шестеро латников. Двое из них стояли у башни.

- Кто старший? - Спросил я.

- Я старший, - сказал вышедший из казармы воин.

Камзол у него был явно добротнее, чем у охранников, одетых во что попало.

- Я - Питер Диаш -

-распорядитель его королевского величества. Это, - показал я, - малая королевская печать. Велите привести женщин, помещённых в башню вчера. И не вздумайте шутить со мной, офицер, не то, окажетесь в этой же башне до конца дней своих. Вы ведь поместили их безо всякого на то основания?

Старший караула потоптался на одном месте, поглядывая на двадцать громадных вооружённых конников, потом скривился и передав ключи одному из стражников, что-то шепнул ему в ухо.

Мартин Лютер спешился, подошёл к старшему наряда, одновременно отобрав ключи у стражника, и посмотрев ему в глаза, спросил:

- Ты что ему сказал, сука?

- А что? - С вызовом переспросил тот.

Мартин ударил его носком сапога в промежность.

- За что ты его, мой гуманный Мартин?! - Спросил я развеселившись.

- Он сказал: "придушить всех троих". Надо торопиться.

Мартин пнул стражника сапогом ниже спины.

- Вперёд! Показывай дорогу! Четверо со мной, - приказал он моим конным охранникам

Посмотрев на меня и увидев мой кивок, патагонцы спешились и поспешили за Лютером. Впереди всех в башню, взяв ключи у Лютера, вбежал Стефан Штиглиц, ни на шаг не отступавший от Мартина.

Я сидел в седле широко раскрыв глаза и приоткрыв рот.

- Вот это подарок, - тихо произнёс я сам себе, качая головой.

Три пленницы и Мартин с охраной вернулись быстро. Женщины выглядели испуганно и жались друг к другу.

- Я - Питер Диаш - казначей его королевского величества, - снова, как заклинание сообщил я. - Мы наказали виновных и сейчас вы свободны. Наша коляска доставит вас к падре Льюису.

Мэри стала вдруг серьёзной. Она ткнула девушек в бока и они синхронно сделали книксен, слегка присев и тонув пальцами подолы своих испачканных в камере платьев.

- Мы знаем, кто вы, господин, - сказала Мэри, не первый год встречая меня у брата и прислуживая за столом. - И господина Мартина знаем. Спасибо вам за всё.

Я понял, что "дал маху", но не смутился. Господа не замечают прислугу и это для меня в этом мире стало вполне естественным.

- Поехали, Мартин, - сказал я, смущённо откашлявшись.

Всадники и коляска со спасёнными женщинами, кое как протёртая внутри от крови, быстро доехали до дома отца Льюиса. Коляску женщины отмыли щёлоком, сиденья укрыли шкурами, и мы снова тронулись в путь. Но в обратном направлении.

* * *

- Значит он самостоятельно пришёл к умозаключению о "каменщиках"?

- Да, Архитектор!

- Это ещё раз доказывает, что он очень начитан, образован и имеет гибкий ум. О его логике и умении подменять понятия в спорах, я вообще молчу. У меня сформировалось устойчивое ощущение, что он сможет доказать, что "белое" - это "чёрное" и наоборот. Быть может он всё же пересекался в прошлом с кем-нибудь из наших мастеров?

- Мы изучили всю его биографию. В ней есть тёмные места, но он далёк от наших традиций и методик. Самородок, сэр.

- Бывает... Но не уверен. Я утверждаю решение о создании "тайной" организации "Масонский Орден", в ущерб "Иезуитам", под руководством Мартина Лютера. Это отвлечёт внимание от истинного Ордена и опустит нас на ещё один уровень тайны. Помогите Мартину напустить побольше тумана и мистики.

Я хмыкнул и покачал головой.

- Мартин большой выдумщик. Что он мне изложил в нескольких словах, хватит на три тайных общества. Или он и создаёт их три? Откровенно говоря, он выдал столько идей, что я даже повторить их все не в силах. Мой мозг отключился примерно миль через двадцать нашего пути. И он не утруждал себя банальщиной.

- Назначьте его вице-канцлером университета. Фишер отказался поделиться с Генрихом наследством его бабушки Маргариты, завещанным ею университету. Генрих по молодости лет и из-за уважения к бывшему наставнику "проглотил пилюлю", но, чувствуется, обиду затаил. И... Генрих благоволит Лютеру. Подсуньте королю указ о назначении Мартина вице-канцлером.

Думаю, король с удовольствием отомстит Фишеру. А там... Изменим устав университета: заменим церемониальные функции главы университета реальными и назначим Лютера. Но пока ему и этих полномочий хватит. Пусть покажет себя. Хочет строить, пусть строит. Там строить и строить...

Глава Ордена Масонов засмеялся.

- Не увязнет он в натуральном строительстве? - Засомневался Говард.

- Посмотрим. И... Мы прислушаемся к его мнению и постепенно начнём переводить университет на естественно-научные дисциплины. Что мы уже делаем... С помощью Лютера мы сделаем Кембридж антагонистом Папскому Оксфорду, постепенно отстранив от ректорства в колледжах клириков.

* * *

- Вы ошарашили меня, Питер, - сказал Мартин, в очередной раз перечитывая указ короля Генриха Восьмого. - Как отнесётся к назначению канцлер университета Джон Фишер? Куда делся предыдущий "вице"? Купер, кажется?

- Он скоропостижно скончался. Что-то с сердцем. Два дня назад. Я подумал, грех не воспользоваться благоприятным моментом.

- Ему же около сорока было?

- Слишком большая ответственность. А тут ещё конфликт короля с Джоном Фишером, свидетелем которого он был.

- Какой у меня будет гонорар? Или тут уже иное денежное вознаграждение?

- Чуть больше четырёх тысяч соверенов.

- Не густо.

Я, честно говоря, охренел.

- Вы можете сами назначить себе ставку. Распорядитель финансами - вице-канцлер.

- Так вот отчего он "загнулся" ...

- Маргарет Бофорт завещала большие деньги Джону Фишеру для строительства университета. И король Генрих Седьмой тоже передал университету солидную сумму.

- А где сейчас эти деньги? - С тревогой, с еврейскими интонациями, спросил Мартин.

- Не переживайте. Они в университетском хранилище, а оно под надёжной охраной. И королевские казначеи... Мои казначеи уже проводят их пересчёт. Вместе с вашими, университетскими, - добавил я, усмехаясь. - В любом случае, Мартин, вы будете отвечать только за те деньги, которые окажутся в хранилище. Полагаю, бывший вице-канцлер проворовался. Поэтому и не выдержало его сердечко.

Я мерзко засмеялся.

- Король потребовал провести расследование. Скажу по секрету. Один из младших университетских казначеев утверждает, что расхищали университетскую казну оба: и Фишер, и Купер. Если это подтвердиться, суд заставит Фишера передать все оставшиеся у него деньги в университет. Вам, Мартин.

Скорее всего, так и будет. И вы станете очень богаты. По приблизительным подсчетам, у Фишера осталось около пяти миллионов фунтов стерлингов. Только советую вам, Мартин, не повторяйте чужих ошибок.

- Вы о Фишере и короле?

- Вы умный человек.

- Что-то я уже начинаю в этом сомневаться, - пробормотал Мартин. - Пойдёмте в "закрома", Томас.

Они вышли из школы Пифагора и сев в мою двуконную коляску, доехали до зданий "старой школы" Королевского колледжа. Именно в них находился офис канцлера и вице-канцлера Кембриджского университета. И "закрома", то есть - университетская казна.

Правое крыло двухэтажного здания имело большую пристройку, стенами подходящую прямо к реке, а левое - маленькое, которое и выполняло функцию "офиса" администрации университета и его "закромов". Всё остальное здание выполняло функцию гостиницы для университетской профессуры.

У парадного "подъезда" стояли два одетых в кирасы гвардейца-патагонца с пиками. Сопровождавший меня командир отряда подошёл к нам, что-то тихо сказал и кивнул королевскому казначею. Один из стражников свистнул в свисток, висевший у него на ремешке кирасы, и из парадного выскочил ещё один охранник.

Мы вошли внутрь.

- Пусть нас сопроводят в хранилище, - распорядился я.

Спустившись на три лестничных пролёта вниз, мы оказались в сухом кирпичном подвальном помещении с массивными раскрытыми дверями, перед которыми стоял мой стражник, спокойно пропускавший нас дальше по коридору. Везде на стенах горели масляные светильники.

Хранилище состояло из пяти, разделённых кирпичными колоннами и чугунными решётками квадратных комнат, заставленных "библиотечными" стеллажами, на которых в ящиках лежали, как понял Мартин, деньги. Некоторые ящики были уже опечатаны малой королевской печатью.

- Молодцы, уже заканчивают, - сказал я. - И то... трое суток считают. Тут и спят и... едят. Много насчитали?

К нам подошёл малый королевский казначей и, поклонившись, сказал:

- Один миллион четыреста тридцать восемь фунтов стерлингов в золотых соверенах короля Генриха Седьмого. Остаток - около двухсот фунтов. Недостача - восемьсот фунтов стерлингов.

- Ну, вот и причина сердечного удара, - сказал я.

- "А-то ты не знал сколько там не хватает", - мысленно усмехнувшись подумал Мартин Лютер. - "Что-то подсказывает мне, что твои "ребята" были здесь чуть раньше смерти Купера".

* * *

Мартин поставил на классной доске шесть крупных "точек" в виде вершин шестиугольника.

- Как вы знаете, в основе нашей методы обучения лежит наставничество. Однако, не все "наставники" добросовестно исполняют свои функции. Скажем так... Мало кто вообще исполняет свои обязанности.

Аудитория оживилась.

- Многие из них отягощены своими непосредственными ежедневными заботами в храмах и монастырях. Хотя за денежным вознаграждением в канцелярию университета все приходят исправно.

Раздались смешки.

Послушать нового президента университета пришли не только профессора и преподаватели, но и студенты, как старших, так и младших школ. Большая новая аудитория Королевского колледжа вмещала сидячими до тысячи человек, но все скамьи были заняты плотно прижавшимися друг к другу слушателями.

- Не побоюсь громких слов, но считаю новую систему обучения уникальной и универсальной. Во первых, наставник будет получать жалование только в случае успехов своего ученика на экзаменах и отсутствия на него жалоб.

Во вторых, наставником может стать любой студент университета, а не только студенты двух выпускных курсов. Форма наставничества, когда младшие живут со старшими и выполняют за своих наставников всю бытовую работу и поручения отменяется.

Наставничество закрепляется тройственным договором, и может быть расторгнуто студентом в любое время.

Мартин развернулся к доске и соединил точки "Звездой Давида", а потом написал возле верхней точки: "понимание студентом целей", а у нижней: "понимание наставником целей", у левой верхней: "знания студента", напротив: "знания наставника"; у левой нижней: "личность студента", напротив: "личность наставника".

- Вот краеугольный камень нашей системы обучения.

Мартин поднял руку, успокаивая аудиторию.

- Второе новшество... Латынь остаётся только в виде предмета обучения на факультете лингвистики, на теологических и медицинских факультетах. На остальных факультетах обучение будет вестись на государственном языке - английском.

Теперь, что касается свободного времени студентов. В младших школах создаются скаутские военно-спортивные организации и проводятся университетские игры "Зарница". В колледжах создаются спортивные команды и проводятся спортивные соревнования. Участие студентов хотя бы в одной спортивной команде обязательно и влияет на итоговую характеристику и рекомендации. Лучшие выпускники будут гарантированно обеспечены... работой

Мартин не успел уточнить, чем они будут обеспечены, но аудитория и не дала ему договорить, перекрыв его голос овациями и криками.