Апрель в Лондоне

— Сперва вы говорите моему сыну, что я занят по уши и не могу уделить ему ни минуты, поскольку занят чем-то важным, а потом крадете у меня несколько часов полноценного отдыха… — расслабленно проговорил Люциус.

— То есть вы сейчас не отдыхали, а напрягались? — фыркнула Эйприл. Она, несмотря на свое разнообразное и бурное прошлое, секс любила, в отличие от той же Джун (которую невесть как увлек Ленни). — Кстати, как ваша голова?

— Удивительно, но болеть перестала, — усмехнулся он, — хотя бы в физическом смысле.

— Ну а раз так, оставьте вы эти ваши бумаги, все равно Рождество на носу, неужто кто-то еще занимается делами?! У вас к празднику ничего не готово, вы хоть распорядитесь, чтобы на стол приготовили и все такое, а то меня только Молли слушается, а что от нее толку?..

— Я как-то потерял счет времени, — виновато произнес Люциус. — Кстати, который час?

— Почти семь, — ответила девушка. — Пойду пну Драко, хотя он наверняка давно проснулся и захватывает поезда силами кавалерии и римской пехоты…

— Один?!

— А что? — удивилась она. — При нем Молли и Фенелли. И вообще, если хотите знать, ваш отпрыск вполне уже способен самостоятельно проснуться, одеться, позвать домовика, вытребовать завтрак и даже мужественно слопать овсянку, хоть он ее и терпеть не может… Правда-правда. И он страшно этим горд!

— Ничего себе…

— Весь в вас, — ядовито сказала Эйприл. — Только чувства ответственности побольше. И не шипите на меня, не то уйду к маме! Тут рядом, если помните… Ну что вы смеетесь?

— Мне не смеяться, мне плакать впору, — ответил Люциус. — Хватит. Обдумайте меню. Никаких застолий, раз это детский праздник. Обойдемся шведским столом…

— А я будто разбираюсь, что надо подавать?! — вскричала девушка. — Да идите вы… Я пиццу закажу!

— Разберетесь, — холодно и веско произнес он, поднимаясь и начиная одеваться. — Это не так сложно. Плюс детский стол… Тут вам карты в руки, я в такое не полезу. Домовикам я прикажу слушаться вас, так что можете приступать немедля. Счастливого Рождества, мисс!

— Ну и сука же ты… — пробормотала Эйприл, тоже быстро одеваясь. — Ну ты ж у меня попляшешь…

Она знала, что сумеет не посрамить хозяина перед гостями, но устроить небольшой сюрприз ей тоже никто не мешал!

— Драко, — сказала она строго, — веди себя как следует. Иначе папа огорчится, тебе ясно?

— Да ясно мне, Эйп, — вздохнул он, — но я все равно немножко боюсь!

— А ты не бойся, я же здесь.

— Ты очень красивая, — искренне произнес Драко. — Жалко, что…

О чем он жалел, узнать не довелось, потому что большой камин полыхнул, пропуская по очереди две супружеские пары.

— Мистер и миссис Гойл. Мистер и миссис Крэбб, — кивнул Малфой-старший. — Прошу… Мисс Кимберли, займитесь детьми!

— Как прикажете, сэр, — ответила она и посмотрела на них.

Оба вновь прибывших были крепкими, рослыми мальчишками, намного крупнее Драко, но какими-то зажатыми, и Эйприл подтолкнула воспитанника вперед.

— Привет! — сказал он и протянул руку. — Я Драко, а вы?..

— Винсент…

— Грегори… — ответил второй.

— Пойдемте, я вам покажу железную дорогу! Можно, Эйп?

— Нужно! И солдатиков покажи, там на всех хватит!

— Ага! Ну пошли, Винс, что ты застрял?..

Неугомонный Драко умчался вверх по лестнице, гости потопали следом. Из гостиной доносился смех — взрослые мирно общались, ну да они, если верить Малфою, старые знакомые.

— Мистер Фенелли, гавкните, если что, — попросила она пса, и тот понятливо убежал к детской, уселся караулить у дверей.

В обязанности Эйприл входило дежурство по лестнице, как она это назвала… Вот снова полыхнул огромный камин в холле, появилась уже знакомая сухопарая дама в шляпе с чучелом. На этот раз за нею волокся на буксире мальчик. Крэбб и Гойл были упитанными, но крепкими, а этот показался просто пухленьким.

— Мадам, — улыбнулась Эйприл, — ваше манто… Хозяин…

— Миссис Лонгботтом! — тот уже вышел навстречу. — Прошу вас! О, не беспокойтесь о мальчике, мисс Кимберли позаботится о нем… Идемте же…

— Пойдем, что ли, — весело сказала девушка маленькому толстячку. — Там пацаны играют в солдатики, хочешь посмотреть?

Тот несмело кивнул и потопал за ней по лестнице.

В детской уже разворачивалась нешуточная баталия. Хитрый Драко поделил солдатиков на три армии, и теперь его танковый корпус накрывал кавалеристов Грега, но с фланга ему угрожали копейщики Винса…

— Я вам еще кое-кого привела! — громко сказала Эйприл. — Найдете ему местечко?

— О! Иди ко мне! — живо сориентировался Драко, перехвативший ее взгляд. — Смотри, они заходят справа и слева, я слева успеваю смотреть, а справа уже нет, там будешь ты!..

Новенький мальчик — его, кажется, звали Невиллом, — несмело кивнул и в полном восторге уставился на солдатиков.

— Так нечестно! — заголосили двое остальных.

— Честно, я один был против двоих, а теперь двое на двое, и войск у меня меньше!..

— Мальчики, — произнесла Эйприл весомо, пока они не начали выяснять отношения, — Невилл в вашу игру никогда не играл. Таких вещей не видел. Вы ему сперва объясните, что к чему, хорошо? А то нечестно будет. Вам самим же стыдно — выиграть потому, что противник правил не знал!

— Мы покажем, мисс, — совершенно серьезно сказал Грегори.

— Нечестно играть неинтересно, — изрек Винсент.

Вырасти из них, судя по папашам, могли натуральные Годзиллы. Эйприл это учитывала: если мальчишкам впредь общаться, пусть лучше дружат, чем дерутся, Драко меньше достанется, если у него будут такие приятели…

— Ты иди ко мне поближе, — поманил Драко Невилла. — Я тебе сейчас все покажу! Вот гляди — это мы тут воюем. Это армия Грега, это Винса, а это моя…

Рядом появилась Молли.

— Скорее, мисс Кимберли, — прошептала она. — Еще, еще гости!

— Иду! Драко, я на тебя рассчитываю, — кивнула она, но даже выйти не успела, как в детскую впихнули еще одного мальчика.

— Нотт. Теодор Нотт, — преспокойно отрекомендовался тот.

— Привет, — сказал Драко и мальчишки нестройно назвались. — Иди к нам!

— Кто ж так ставит танки, — обстоятельно начал темноволосый мальчуган. — Гм… Драко, можно, я буду этим… который нападает тайком?

— Диверсантом? — помогла Эйприл, которой этот мальчишка очень понравился и спокойствием, и рассудительностью.

— Спасибо, — ответил он, смерив девушку взглядом. Судя по всему, воспитывали его не спустя рукава, потому что он моментально понял, кто перед ним, однако нахамить даже не подумал. — Я забыл слово, мисс…

— Кимберли.

— Мисс Кимберли. Так я могу?..

— Давай! — радостно сказал Драко. — Так будет веселее!

Теодор молча ждал разрешения Эйприл.

— Здесь вы можете творить все, что угодно, только, прошу вас, не подеритесь, — сказала она. — Драко… ты тут хозяин, проследи за порядком.

— Конечно, Эйп! — отозвался он.

Девушка вышла и захихикала. Когда этот Теодор вырастет, Люциус ему и в подметки годиться не будет, не говоря уж о Драко!

— Еще гости, мисс, — шепнула Молли. — Вот они!

— Быстро зови хозяина, — велела та и поспешила навстречу визитерам. — Миссис Уизли, мистер Уизли, как хорошо, что вы приняли приглашение господина Малфоя…

— В самом деле, — раздался за спиной бархатный баритон Люциуса, — Артур, что же вы стоите? Отдайте этот ваш кардиган Добби… Да, Молли, вы тоже можете препоручить пальто его заботам, уверяю, оно останется в целости и сохранности! Идемте, там уже собралось такое общество!..

— А Рон? — выдохнула миссис Уизли, заглядевшаяся на убранство зала.

— Мальчика предоставьте заботам мисс Кимберли, — холодно ответил Малфой. — Хорошо, что вы не взяли младшую девочку, у детей сегодня исключительно мужское общество!

Эйприл посмотрела на рыжего Рона. Тот был философски спокоен: видимо, его таскали с собой везде и всюду.

— Идем, — сказала она и затащила мальчишку в детскую. — Парни! Вот вам еще игрок! Роном звать!

— Иди скорее строить стену! — позвал Грег. — Я не успеваю!

— Вот еще, — буркнул Рон, хотя глазенки у него разгорелись при виде игрушек. — Делать мне нечего!

— Сами разберетесь, — сказала Эйприл сладким голосом, перехватив взгляды Драко и Невилла. Те, похоже, спелись, во всяком случае, их оборону никто прорвать не мог, даже хитрый диверсант Тео. Впрочем, поняла она, подумав, эти трое нагло атаковали остальных, делая вид, будто вообще не знакомы!..

«Вот так и надо подбирать команды», — подумала девушка, посмотрела на часы и позвала Молли.

— Да, мисс? — спросила та.

— Дуй за последними гостями, — велела Эйприл. — И ни слова господину! А то Драко плакать будет…

— Молли накажут… — захныкала домовуха.

— Не накажут. А иначе я тебе сейчас сама с ноги заряжу! — нахмурилась девушка. — Живо! Люди ждут!

Та с хлопком исчезла и вскоре снова появилась, держа за руки двоих взрослых.

Те озирались с недоумением, переходящим в восторг, и было, от чего: холл Малфой-мэнора сиял огнями, а в бальном зале, где была наряжена елка, их точно ждало потрясение…

— Мистер Дурсль, рада видеть! — улыбнулась Эйприл, подходя ближе. — Миссис Дурсль, мое почтение.

— А… но… — заикнулась та, увидев знакомое лицо. Правда, она помнила студентку в мешковатом свитере, а не строгую гувернантку, словно сошедшую с экрана кинотеатра.

— Рада приветствовать вас в Малфой-мэноре, — сказала та. — Это, полагаю, Дадли?

Крепенький мальчик смотрел по сторонам с приоткрытым от изумления ртом.

— А это Гарри, — заключила Эйприл, глянув на худенького очкарика, которого очень крепко держал за руку мистер Дурсль. — Давайте мне мальчишек, я их отведу в детскую… Слышите вопли? Это они в войну играют…

— А… а… а мы?! — выдавил Вернон.

— А вот идет хозяин, он вас представит обществу, не так ли, милорд? — изобразила реверанс Эйприл, успевшая перехватить обоих мальчиков за руки.

— Несомненно, мисс Кимберли. — Люциус Малфой был само обаяние, и от этого тянуло забиться под лестницу. Впрочем, на Эйприл такие штуки не действовали. — Миссис Дурсль, безмерно рад… Мистер Дурсль… Прошу! Не беспокойтесь за детей, за ними есть, кому присмотреть!

Те поежились, встряхнулись и гордо пошли навстречу судьбе. В конце концов, не каждый день простой бизнесмен с супругой бывают представлены высшему обществу!

— Я вам еще двоих привела! — сказала Эйприл, сунувшись в детскую.

— Эйп, здорово! — завопил Драко. — Разбира-а-ай!

— Мне черненького! — заявил Грег. — Ты умеешь строить стены?

Гарри помотал головой.

— Сейчас научу, иди сюда, а то тут лезут целые армии…

— А мне надо обозы возить, — сказал Винс. — Ты это… иди, я тебе покажу, чего куда. Сдюжишь?

Дадли Дурсль, сперва опешивший при виде таких чудес, живо опамятовался, и через полчаса они с Крэббом мало того, что снабдили припасами все свои войска, так еще и ограбили караваны чужих армий.

Эйприл, решив, что ее участие тут больше не требуется (один Рон как прилип к шахматам, так и сидел возле них, ну да что теперь!), на цыпочках вышла и спустилась вниз, дав знак мистеру Фенелли присматривать за детьми.

— Молли, — тихо позвала она, и трепещущая домовуха явилась, — живенько расскажи мне, что происходит у взрослых!

Из путаного рассказа Молли Эйприл поняла, что не все так плохо: коктейли вроде бы удались (хотя она долго держалась за голову, пытаясь понять, как их готовить и как объяснить это домовикам), закуски тоже (об этом можно было не волноваться, девушка плюнула на все и попросила домашних паштетов, копчений, солений и маринадов у мамы Сары, а выбор всяких там сыров и вин спихнула на Люциуса с домовиками), и все общались достаточно мирно. Так, миссис Лонгботтом взяла шефство над Петунией Дурсль, и та успокоилась, а супруг ее говорил о чем-то с мужчинами. Что уж они там обсуждали, Молли пересказать не умела, но общую атмосферу передать могла: в целом все довольны. Уизли только чувствуют себя не в своей тарелке: Артур попытался было пристать к «самому настоящему магглу» Вернону, но мистер Гойл перекрыл все подходы к Дурслю, и Уизли проигнорировали.

Вернон Дурсль был далеко не дурак, это Эйприл поняла сразу. Он вполне мог оценить, сколько стоят наряды и украшения супруг новых знакомых и их собственные костюмы, провести сравнительный анализ с четой Уизли, прикинуть свои выгоды и потери… И решить: вовсе не зазорно показаться простым торгашом рядом с аристократом, особенно если ты и есть простой торгаш, а господа могут уплатить за свои прихоти. И пусть они обращаются немного свысока, это можно и перетерпеть, это вовсе не унижение… Тем более, пожилая дама разговаривает с миссис Дурсль вполне на равных, наставляет ее в чем-то, видимо, рассказывает, как вести себя с малолетним волшебником вроде Гарри! А вот мистер Уизли только задает глупые вопросы: как устроен автомобиль да что внутри холодильника… Будто бы сам Вернон это знал! Отнюдь, он просто был в курсе, где найти соответствующего специалиста, если какой-то агрегат выходил из строя. А он сам, быстро сообразил Дурсль, тоже был таким… соответствующим специалистом для волшебников, плохо ориентирующихся в обычном мире. И это сулило немалую выгоду, так что ссориться с лордом Малфоем и его гостями он совершенно не собирался, равно как и заводить близкое знакомство с Уизли: годы и годы работы в тесном коллективе научили его распознавать взгляды. Уизли тут только терпели, неясно, правда, по какой причине, но это можно было выяснить позже у Эйприл. Так или иначе, рассказывать Артуру анекдоты или шушукаться с Молли не собирался никто…

— Спасибо, — сказала Эйприл домовухе, воссоздав для себя картину происходящего. — Молодец. Столько всего заметила!

Та засмущалась: многие годы прозябания в должности «подай-принеси», и это в лучшем случае даром не прошли, теперь Молли из кожи вон лезла, лишь бы угодить маленькому хозяину и его воспитательнице, пусть даже она и маггла! Лишь бы не гнали с глаз долой, и ладно, считала она.

— Молли, а ты можешь сделать так, чтобы меня не заметили? — спросила Эйприл, подумав. Ее разбирало любопытство. — Я там у дверей постою или за портьерой… А?

— Молли может, — кивнула та и протянула лапку. — Мисс Кимберли не увидят! Только хозяин сумеет, наверно…

— Ничего, думаю, он меня не выдаст, — ухмыльнулась девушка. — Пойдем скорее! А то мне потом еще пацанов угощать…

В бальный зал в самом деле удалось проникнуть без труда, вот только смирнехонько постоять за облюбованной портьерой Эйприл не удалось: Люциус моментально выцепил ее взглядом и с обаятельнейшей улыбкой пошел навстречу.

— А ну прекратите изображать домовика! — прошипел он сквозь зубы. — Вас убить мало!

— Не надо меня убивать, я хорошая, — заверила она, понимая, что скандал после отбытия гостей будет чудовищный. Главное, чтобы Драко этого не услышал, не надо ему такого… Она спросила чуть громче: — Всё в порядке, сэр? Пришлось ли угощение по вкусу вашим уважаемым гостям?

— Паштеты выше всяческих похвал, — неожиданно отреагировала миссис Гойл, рослая, под стать супругу, крупная дама, не красавица, но умеющая себя подать. Впрочем, как отметила Эйприл, это умели все присутствующие дамы, включая миссис Дурсль. — Люциус, не подскажете, где вы нашли такого потрясающего поставщика? Не припоминаю ничего подобного у торгашей с Диагон-аллеи!

У Малфоя, кажется, от улыбки свело лицевые мышцы.

— О, эти деликатесы, представьте себе, делают на небольшой ферме поблизости, — сказал он любезно.

— Маггловской ферме? — уточнила миссис Крэбб.

Люциус тяжело вздохнул и с ненавистью посмотрел на Эйприл, словно ожидал, будто гости начнут плеваться.

— Да, мадам, — пришла ему на помощь девушка. — С вашего позволения, это ферма моих приемных родителей, и если вам вдруг захочется побаловать себя свежайшими натуральными продуктами, милости просим!

В глазах Малфоя читалась уже не просто ненависть, в них стояла жажда убийства. Немедленного жестокого убийства… Другое дело, что пронять Эйприл взглядами было решительно невозможно.

— А я всегда говорила, что в деревнях сохранились старинные рецепты, — неожиданно встряла миссис Лонгботтом, — а то, чем потчуют нас эти рвачи-лавочники, не годится даже на корм собакам! Помнится, в юности мне случилось побывать в небольшой деревушке в Швейцарских Альпах, так вот, с тех пор мне не доводилось пробовать такого молока и таких сыров!

— Гм… если мне позволено будет заметить… — решился мистер Дурсль.

— Да-да? — изогнула бровь пожилая дама.

— Если я верно понимаю, то поставщики у вас… гм… монополисты? Так? Тогда, скорее всего, они неоправданно завышают цены, тогда как вы могли бы покупать те же продукты к своему столу за куда меньшие деньги в обычном мире, вот как господин Малфой… — Вернон опасливо покосился на хозяина дома, но тот был сама безмятежность. — Ну… то есть, если это не покажется вам чем-то непристойным… гм…

— Интересная мысль, — задумчиво произнесла миссис Гойл, тоже дама выдающихся достоинств. — Я всегда подозревала, что мы изрядно переплачиваем за многие вещи, не так ли, миссис Лонгботтом?

— О да, — усмехнулась та. — Уж простите за упоминание, но я общаюсь с Андромедой Тонкс, урожденной Блэк, вы знаете, она замужем за магглорожденным. Так вот, я всегда поражалась тому, как ей удается вести дом с такими небольшими доходами…

— Ларчик, судя по всему, открывается просто, — заключила миссис Крэбб. — У магглов цены намного ниже, а выбор больше, потому что… дорогой?

— Это называется «свободная конкуренция», милая, — усмехнулся тот и плотоядно уставился на Вернона Дурсля.

Дурсль идиотом не был и с видом человека, бросающегося в омут с обрыва, выпалил:

— Если вас это заинтересует, то я мог бы провести сравнительный анализ цен на любые товары в обычном и магическом мире… ну, разумеется, если у меня будет информация о последних. Я понимаю, что это… гм… не принято, но раз я все равно в курсе существования этого вашего воолшебства, то от десятка цифр, наверно, вреда не будет?..

— Пожалуй, — с интересом протянул мистер Гойл, переглянувшись с супругой. — Это стоит обсудить.

Малфой явно боролся с желанием протереть глаза. Эйприл мило улыбалась: обеспеченные люди хорошо умеют считать деньги и выгоды не упустят…

— Люциус, да идите же сюда, — позвал мистер Нотт, солидный немолодой мужчина; даже странно было, что у него такой маленький сын. — Где эта ферма? Я полагаю, она невелика, но для избранного круга…

Супруги Уизли недоуменно переглядывались: похоже, привычный мир рушился на глазах — Пожиратели смерти с примкнувшими откровенно нанимали на службу самого обычного маггла, пусть он и дядя Гарри Поттера… Тут, видимо, у них сработал какой-то триггер, потому что, пошептавшись с мужем, миссис Уизли вдруг решительно направилась к миссис Дурсль. Эйприл незаметно подошла поближе, чтобы послушать, о чем пойдет разговор: обсуждение стоимости колбас и сыров ее не очень занимало, в этом можно было положиться на Вернона, он своего не упустит. Какая ему разница, чем торговать, в конце концов?

— Скажите… — начала Молли, нервно теребя сумочку. К чести Петунии, та даже бровью не повела. — Ведь это у вас на попечении находится Гарри Поттер?

— Совершенно верно, — высокомерно ответила та.

— И… как он?

— В каком смысле?

— Как он поживает?

— Благодарю, недурно, — процедила Петуния, а потом нанесла такой удар, что Эйприл мысленно ей поаплодировала. — Конечно, нелегко управляться с двумя мальчиками, один из которых вдобавок волшебник, когда ты обычная маггла-домохозяйка. Слава богу, Вернон зарабатывает достаточно, чтобы дети ни в чем не испытывали нужды… Но, признаюсь, меня несколько удивляет вот что: сестра всегда уверяла, что ее супруг весьма и весьма обеспечен, так неужели они успели промотать все состояние, не оставив ни пенса Гарри? — Она поправила прическу и добила: — Мы не претендуем на деньги племянника, но, согласитесь, логично было бы, если бы на его содержание выделялась соответствующая сумма! Дети быстро растут, одежда на них просто горит, плюс необходимо хорошее питание… Это недешево… даже в маггловском мире!

Эйприл не удержалась и из-за спины миссис Уизли показала миссис Дурсль большой палец. Та улыбнулась краешком рта, приняв горделивую позу: дескать, пусть я и не волшебница, но тоже не лыком шита. А муж, очевидно, передал ей все, что узнал от Эйприл…

— Ох, у меня своих семеро, — закручинилась миссис Уизли и спаслась бегством.

— Это было красиво, — искренне сказала девушка миссис Дурсль. — И, вполне возможно, вам в самом деле начнут перечислять какие-то деньги на содержание Гарри. Господин Малфой сказал, что Поттеры были далеко не бедны, а ему верить можно.

— Мы не бедствуем, но отказываться в случае чего не станем, — кивнула та, смерила взглядом девушку, вспомнила, как приревновала к ней своего мужа, потом посмотрела на лорда Малфоя, снова на Эйприл… и выдохнула с облегчением. Вернону определенно ничто не угрожало.

— Ну и правильно, чего отказываться-то?

— Мисс Кимберли, а о чем это так бурно спорят мужчины? — спросила Петуния с интересом. — Я все прослушала с этой… гм… дамой.

— А это ваш супруг, кажется, намерен сменить род деятельности и заняться поставкой товаров первой необходимости волшебникам, — пояснила Эйприл, забавляясь. — Не беспокойтесь, дело наверняка выгодное. Его на мякине не проведешь, и зарабатывать он сможет ой как неплохо! Особенно если они додумаются маскировать маггловские продукты под волшебные, только от фиктивного поставщика…

Она выразительно приподняла бровь, а миссис Дурсль понятливо кивнула. Если муж не дойдет до этого своим умом, она ему подскажет, все равно же он всегда с нею советуется!

— Мисс Кимберли, с Дадли там все в порядке? — вдруг спохватилась она.

— В полном, — заверила Эйприл. — У них там столько игрушек, что на целый детский сад хватит, а ваш сын явно нашел общий язык с младшим Крэббом. Так что…

— Понимаю, — сдержанно улыбнулась миссис Дурсль, явно представив себе семейный подряд. — Благодарю, мисс. Признаюсь, я была вовсе не рада заполучить племянника под свою опеку, но куда деваться? И страшно, и жаль его, и Вернон злится, он страшно боится магии…

— Да ну? — поразилась та, глядя, как мистер Дурсль ожесточенно заспорил с мистером Ноттом, чуть ли не размахивая руками в ажиотаже.

— Боялся, — поправилась Петуния. — Верно говорят, кто предупрежден, тот вооружен. И знаете… Ведь если бы нам сразу все рассказали по порядку и объяснили, как себя вести с Гарри, можно было бы избежать стольких проблем! И вот — вы, совершенно сторонний человек, сделали для него и нашей семьи куда больше, чем те, кому, вообще-то, полагается беречь Гарри, как зеницу ока!

— Эти, что ли? — непосредственно спросила Эйприл, кивнув на чету Уизли. — Или их начальство?

— И оно тоже, — поджала губы миссис Дурсль и вдруг злорадно улыбнулась: — Знаете, мисс, вы напоминаете ураган!

— Да? Чем же? — удивилась девушка.

— Как ни высокопарно это звучит, вы ворвались в нашу жизнь и все перемешали! Я ведь прекрасно знаю, что эти вот люди, — та осторожно указала подбородком на Малфоя и остальных, — были среди тех, кто помогал убийце моей сестры. А Уизли — наоборот… А теперь выходит полная неразбериха: опекуны убийцы этого их лорда приглашены в дом того, кто был его правой рукой, несчастные Уизли намертво повязаны с ним же, если я верно поняла насчет этого «поручительства»…

— Ага, — довольно сказала Эйприл. — Забавно получилось, правда? Но, честное слово, я не нарочно! Я просто пыталась позаботиться о Драко, он был такой несчастный… А там все зацепилось одно за другое!

— Да-да, как будто в воронку затянуло…

— Ну а что, ураганам ведь принято давать женские имена. Эйприл вполне подходит, я считаю, — серьезно произнесла девушка, и они захихикали. — Миссис Дурсль, еще одно, чтобы избежать недоразумений… Вы думали, что я подбиваю клинья к вашему супругу?

— Ну… да, — созналась та и вдруг хитро прищурилась. — Но вы, кажется, положили глаз на кого-то другого?

— И не только глаз, — непосредственно ответила Эйприл. — Но об этом распространяться не нужно.

— Могли бы и не предупреждать…

Наверху басовито гавкнул мистер Фенелли.

— Так, извините, мне надо бежать, — произнесла девушка и бросилась в детскую…

«Господи, только бы с Драко ничего не случилось! — мысленно взмолилась она. — Люциус меня убьет! Потому что я убью всех остальных…»

— Что такое? Это что за свалка?!

Недолго думая, она раскидала участников драки оплеухами (перепало даже Драко), потом остановилась посреди поля боя, уперев руки в бока, как сердитая фермерша.

— Драко! Я, кажется, велела тебе следить за порядком?! И что я вижу?!

— Мисс Кимберли, он не виноват, — подал голос Теодор, единственный, кто в потасовке не участвовал. — Он один их удержать не мог. Да и не очень старался.

— А ты на что? — прищурилась она.

— А я позвал пса, — с чувством собственного достоинства ответил мальчик, — чтобы он позвал вас.

— Дивно… — вздохнула Эйприл, оглядев картину разрушений. Раскиданные игрушки — бог с ними, всегда можно собрать и починить. А вот дети… — Молли, тащи аптечку и сама дуй сюда, поможешь! А вы, господа, пока излагайте, с чего началось это безобразие… Драко?

— Можно, лучше я, мисс? — попросил Нотт.

— Нет уж. Тебя я тоже выслушаю, но после Драко. Ну, что молчишь? Давай-давай, колись! И не хлюпай, от разбитого носа еще никто не умирал!

— Я не хлюпаю, оно само хлюпается, — буркнул тот, набычившись. Ясно, ему очень хотелось получить свою порцию жалости от Эйприл, но не при остальных же! — В общем, мы играли, потом устали. Молли принесла лимонад и все такое…

— Я вижу, — кивнула Эйприл, взглянув на липкую лужу и разбитый графин.

— Вот… и стали рассказывать, кто как живет. Про родителей тоже… И я сказал, что у меня только папа и ты. А Уизел стал смеяться и сказал… — Драко вдруг сощурился в точности, как его отец, и произнес: — Я не буду повторять, Эйп. Ни за что. Можешь опять тапком нахлопать…

— Та-ак… — протянула она, нахмурившись и перевела взгляд на Теодора. — Твоя очередь, молодой человек. Я гляжу, ты тут единственный, кто не потерял присутствия духа.

— Мисс Кимберли, я тоже не хочу это повторять, — честно сказал мальчик. — Противно.

— Дайте, я скажу! — вылез вдруг Дадли Дурсль, вполне уже освоившийся в обществе маленьких волшебников.

— Ну?

— Этот вот рыжий, — тот кивнул на Уизли, зажимавшего одновременно подбитый глаз и разбитую губу, — сказал, что его мамка была права. И что вы, мисс, дешевая подстилка и давалка. Я не знаю, что это такое, но папа так называет одну девицу с нашей улицы. Она со всеми парнями по очереди шляется. А нам с Гарри он вообще-то запретил повторять, вот… Но раз такое дело…

— О-очень интересно… — протянула Эйприл. Ее сложно было задеть подобными словами, жаль только, что это слышал Драко! — Дальше что?

— Дальше Драко спросил, что это такое, — вставил Гарри, поправляя сломанные очки. — А этот мудила ему объяснил, что это плохая женщина… Дадли, блин, не дерись!

— А ты не говори плохие слова! Папа не велел!

— А как его еще назвать?! Дядя так водопроводчика обозвал, помнишь, когда тот толчок разбил?

— Ну и все равно не говори! Тем более в этом… в обществе, во! — наморщив лоб, выдал Дадли.

Эйприл невольно умилилась: похоже Вернон приказал сыну взять шефство над кузеном. Дадли ведь немного постарше Гарри, ему это даже лестно: есть, кого воспитывать, кем командовать…

— Пусть будет козлом, — решил Гарри. — Так можно?

— Ладно, — милостиво согласился Дадли и посмотрел на Эйприл. — Ну и вот.

— А драка-то с чего началась? — спросила она.

— Так Драко заплакал и сказал, что рыжий дурак. А тот стал дразниться, что Драко девчонка, раз ревет, — обстоятельно пояснил Грег. — Подумаешь, кто ж не ревет?..

— И-и-и?

— Гарри зарядил ему в глаз, — сказал Дадли печально. — Он всегда так, если разозлится. А тот сдачи дал и очки сломал. А я ему вмазал… А он мне, ему — Драко… А остальные начали нас разнимать, им тоже перепало…

— Ничего так в войну поиграли, — заключила Эйприл, приняв у Молли аптечку. — Идите сюда, юные господа, будем обрабатывать боевые ранения! Кто первый? Невилл? Тебе-то как перепало, а?

— Ему нечаянно, — пояснил Теодор, целый и невредимый. — Он тоже разнимать полез.

— Кошмар, — сказала девушка. — Стыдитесь, господа! Решать вопросы кулаками недостойно благородных волшебников! Ладно бы эта… дуэль, а вы — в нос, в глаз…

— Так палочек-то нет, — логично заметил Винс. — А то бы…

— И все на одного, — продолжала Эйприл. — Потом вообще кучу-малу устроили, ну куда это годится? В вашем возрасте, молодые люди, пора бы уже научиться не обращать внимания на дразнилки, иначе что ж с вами в школе-то будет?

— Поубивают друг друга, — подсказал Теодор. — Мисс, вы бы лучше попросили домовика залечить это все. А то родители… гм… следы увидят. Нехорошо выйдет.

— Тьфу ты! — хлопнула она себя по лбу. — Спасибо, я и не сообразила… Молли, займись! А я пока с Драко поговорю. Теодор… будь так добр, пригляди, чтобы новой потасовки не случилось, хорошо?

— Мисс Кимберли, я один, — сказал он. — Я их не удержу, если что!

— А меня вы что, слушать не будете? — выдал вдруг Рон.

— А у тебя есть, что добавить? — удивилась девушка. — Кажется, тут все дали одинаковые показания. Нет, ну, может, перепутали, кто кому в каком порядке дал в глаз или в нос, но причина-то… Теодор? Говорить ты не хочешь, но… так все и было?

— Да.

— Драко?

Тот молча кивнул.

— Невилл?

Мальчик тоже закивал. Вид у него был расстроенный, он вообще казался очень добродушным и драке явно не обрадовался.

— Ну и всё, инцидент исчерпан, — решила Эйприл, — а за порядком присмотрят Молли и мистер Фенелли. Мистер Фенелли, где вы там? Будьте любезны… Драко, выйдем-ка на минутку…

— Нет, — вдруг отстранился тот.

— Что такое?

— Пусть Уизел сперва извинится, — неожиданно холодным и спокойным тоном произнес Драко. — Сперва перед тобой, потом передо мной и всеми остальными.

— Она маггла! — завопил Рон. — Не буду я!..

— Ну и не надо, не облезу, — равнодушно пожала плечами Эйприл.

— А если заставим? — вкрадчиво спросил Гарри. Дадли придержал его и заявил:

— Я вот тоже этот… маггл. И папа с мамой у меня магглы. И то учат, что обзывать девушек нельзя! А если вдруг обозвал, надо извиняться, да. Так что давай, рыжий… А то правда заставим!

Рон посмотрел по сторонам, увидел недружелюбные взгляды и нехотя буркнул:

— Извините…

— Ну и довольно, — поспешила сказать Эйприл, — будем считать, что Рон по недомыслию повторил, что услышал от родителей.

«И это мы им припомним», — добавила она про себя.

— Драко, идем, — сказала девушка, крепко взяла его за руку и вывела в соседнюю комнату.

Плакать он не собирался, но явно был очень расстроен.

— Давай, высказывайся, — велела она, присев рядом с ним на корточки. — Давай-давай, надо все сразу сказать, а то потом в голове всякая ерунда накапливается!

— Ты же не плохая, Эйп? — тихо спросил мальчик.

— Да вроде бы не очень…

— А зачем тогда так говорят? Ну, эти… рыжие…

— По глупости, — сказала она. Как объяснить ребенку такие нюансы, Эйприл представляла с большим трудом. — А может, завидуют. Я слышала, у них семеро детей, а домик — поменьше нашего, на ферме который. И денег мало. А мы тут, понимаешь, шикуем!

Драко нахмурился.

— Ты мне тогда объясняла, что миссис Уизли стала этой… поручней?

— Поручительницей.

— Ага… И вроде как это почти как крестная?

— Ну, насколько я поняла, именно так.

— А крестная — это родственница, — развил мысль Драко. — И она, наверно, решила, что папа теперь будет ей подарки дарить и все такое. А он не дарит, да?

— Именно, — невольно улыбнулась Эйприл.

— А тебе дарит о… ой! — спохватился он. — Ты не слышала, Эйп! Это секретная секретность!

— Я ничего не расслышала, честное слово, — серьезно сказала она. — Видишь ли, хватит и того, что я, простая девушка, даже не волшебница, живу в вашем доме, домовики мне прислуживают — а у Уизли домовиков нет, кстати, — ем всякие вкусности и ношу красивые вещи. И еще твой папа деньги мне платит. И моим родным мы кучу всего надарили…

— Так она завидует, что ли?

— Похоже на то.

— Эйп, я все равно не понимаю, — мрачно произнес Драко. — Если папа тебе платит, чтоб ты со мной занималась, почему же ты плохая?

Эйприл мысленно побилась головой об стенку, потом решила, что юлить нет смысла: не она, так кто-нибудь другой просветит мальчика.

— Объясняю, — сказала она серьезно. — Слушай внимательно.

— Ну?

— Есть такие женщины, которые… м-м-м… общаются с мужчинами за деньги. Они не муж с женой, просто он ей платит, дарит дорогие вещи, а она должна быть всегда красивой, веселой, радоваться, когда он приходит в гости и все такое. Ясно?

— Вроде ясно, — кивнул Драко. — А что в этом плохого?

Эйприл поперхнулась. Разницу между содержанкой и проституткой, пожалуй, объяснять было рановато…

— Да, в общем, ничего, — растерянно сказала она. — Просто считается, что это… ну… не совсем прилично, особенно если у мужчины еще и жена есть. Но, например, она уже старая, сварливая и скучная, но бросить ее он почему-то не может, вот и уходит потихоньку развлекаться с другой. Повеселится — и домой! Или мужчина уже немолодой и некрасивый, а одному ему грустно, вот он и нанимает кого-нибудь. Таких женщин и называют иногда теми дурными словами.

«Господи, чему ж я ребенка учу!» — мысленно произнесла Эйприл, искренне надеясь, что он мало что понял, а запомнит еще меньше.

— А-а! — выдал вдруг Драко, разом повеселев. — Вот оно что!

— Что?

— Ну… эта миссис Уизли, наверно, решила, что папа тебе не за меня платит, а за себя, — непосредственно выдал мальчик, и Эйприл поняла, что сейчас начнет по-идиотски хихикать. — И обозвала плохим словом. Потому что ей завидно! Ну Эйп, что ты смеешься?!

— Ничего… Почему завидно-то?

— Потому что мой папа красивый и богатый, — с обычной своей непостижимой логикой выдал Драко. — И может дарить, что захочет и мне, и тебе, и вообще кому угодно! А ее и даром бы к себе жить не позвал, да? Эйп?

— Погоди, дай проржаться… — выдавила она, утирая слезы. — Ну и чудовище из тебя растет…

— Я не чудовище, — с достоинством ответил он. — И вообще… Я так думаю, папе вообще не надо платить каким-то там чужим женщинам.

Эйприл предсказуемо подавилась.

— Это почему же? — осторожно спросила она, откашлявшись.

— Потому что раньше у него была мама, — серьезно сказал Драко, — а теперь есть ты.

— Солнышко, ты только при гостях этого не ляпни, — искренне попросила Эйприл, откашлявшись вторично. — И вообще, с чего ты взял, что… э-э-э…

— Ну ты же с нами живешь, — недоуменно произнес он. — И с тобой не скучно!

Эйприл выдохнула с облегчением. Судя по всему, каша в голове у Драко получилась еще та, но это ничего, могло быть хуже!

— Ну, разобрались? — спросила она, дождалась кивка и сказала: — Тогда идем обратно к гостям, невежливо оставлять их надолго. Я сейчас прикажу Молли подать еще чего-нибудь вкусненького, идет?

— Ага. Только с Уизелом я рядом сидеть не буду!

— Тебя никто и не заставляет, — тяжело вздохнула Эйприл, и до конца вечера бдила в детской, следя, чтобы мальчишки снова не передрались.

Все обошлось, только Рона все демонстративно игнорировали, за столом постаравшись отодвинуться от него как можно дальше…

По счастью, гости расходились довольно рано: детей нужно было укладывать спать.

— Мисс Кимберли, — сказал Теодор, пошушукавшись о чем-то с остальными. — Мы тут подумали и решили, что ничего родителям не скажем. Ну, о драке.

— Дело ваше, — пожала она плечами.

— Только Уизли непременно растреплет, — добавил Гарри. — У таких в жопе вода не держится… Блин, Дадли, больно!

— А я тебе уже говорил папины слова не повторять?!

— Тихо, — велел Теодор. — В общем, мисс, если бы вы были волшебницей, то могли бы ему чуточку память подтереть…

— Э! — завопил Рон, отодвигаясь подальше. — Вы что?!

— Но вы не волшебница, — продолжил Нотт, не обращая на него внимания. — Зато у вас есть домовик, они тоже могут…

Эйприл нахмурилась, потом покачала головой.

— Нет уж. На это я не пойду. Пусть уж будет, что будет. Сам подумай, даже если Рон нажалуется родителям…

— А мы все будем отрицать, — заявил Гарри, улыбаясь довольно-таки гадко. Дадли покивал. Судя по всему, этой парочке драки были только в удовольствие.

— И мы, — добавил Винс.

— А Уизли против Малфоя… гы… — высказался Грег.

— И я бабушке не скажу, — добавил вдруг Невилл. — А то она расстроится. Это же я графин разбил.

— Ты не мог, — удивился Гарри. — Графин вообще в сторонке стоял. А потом почему-то оказался в самой середине…

— Я просто хотел всех облить, чтобы перестали драться, — пояснил Лонгботтом, краснея. — Как кошек.

— А-а! Так это ты захотел — и магия сработала, — пояснил Тео.

— Да не может быть! — захлопал глазами Невилл.

— Почему не может? Папа говорил, я игрушки уже в годик взглядом поднимал, — ответил тот. — А потом забыл, как это делать. Теперь надо учиться по-настоящему. Это всегда так бывает.

Невилл выдохнул с облегчением и заулыбался.

— Бабушка просто боится, что я сквиб, — пояснил он радостно. — А раз так… ой, а рассказывать-то нельзя…

— Ну теперь-то ты знаешь, что не сквиб, — встрял Драко. — И не переживай, вот!

Мальчики церемонно распрощались, Эйприл одного за другим передала их родителям, те, в свою очередь, раскланялись с хозяином дома и не забыли благосклонно кивнуть воспитательнице наследника. Мистер Дурсль — тот вовсе облобызал ей руку. Он так сиял, что было ясно — состоялась какая-то сделка…

— Мисс Кимберли, когда уложите Драко, зайдите, пожалуйста, ко мне… — произнес Люциус, когда камин поглотил последних гостей.

— В малую гостиную?

— Нет, именно ко мне…

— Как прикажете, сэр.

Эйприл прикинула — ну да, апартаменты хозяина находятся в другом крыле, далеко от спальни Драко… Судя по всему, Люциус намеревался рвать и метать, раз уж не желал полагаться даже на заглушающее заклятие!

К счастью, Драко так устал от переживаний, что отключился почти моментально. И хорошо: чем дольше кипел его отец, тем сильнее должно было рвануть…

— Можно? — постучала Эйприл по косяку. Дверь распахнулась, Люциус сгреб девушку за плечи, втащил внутрь и потряс с такой силой, что у нее застучали зубы. — Потише, у меня голова оторвется!

— У вас ее вообще нет! — рявкнул он, с отшвырнув Эйприл к окну и поднимая палочку, видимо, запирал дверь и накладывал заглушающие чары. — Вы что вытворили?! Кто вам позволил пригласить Дурслей?!

— Вы, — преспокойно отозвалась она. — Вы сказали «вам и карты в руки» и самоустранились от организации праздника. Так чего теперь кипятитесь?

— Я не об этом говорил!

— Так уточнять надо. Я девушка простая, непонятливая…

Он откровенно зарычал. Эйприл с интересом наблюдала. Помнится, в каком-то дешевом романчике она вычитала сравнение: «под ледяной маской бушевало адское пламя», и Люциус соответствовал этому описанию как нельзя лучше. Трудно было даже представить, чего ему стоило весь вечер мило улыбаться, когда внутри у него все клокотало от сдерживаемой ярости. И вот — прорвало…

— Ну что вы, в самом деле, — примирительно произнесла Эйприл. — По-моему, все остались довольны. Мужчины пообщались к обоюдной выгоде, верно я поняла? Миссис Дурсль красивейше посадила в лужу миссис Уизли, я вам перескажу, если хотите, или даже сами посмотрите, хотя это больно… Вот. Что вы так разошлись?

— А то, что вы не думаете своей пустой головенкой, прежде, чем что-то сделать! Дивно! Теперь Пожиратели смерти знают, где и с кем живет Гарри Поттер, надежда магического мира! И ладно бы одни Дурсли, но еще и Уизли, а где они, там Дамблдор! Вы хоть представляете, какой разразится скандал, глупая вы женщина?!

— Нет, — честно сказала Эйприл. — И перестаньте выражаться как злодей из третьесортного любовного романчика, вам не идет.

Люциус снова поднял палочку, опустил и опять поднял.

— Помните, я сказал, что не могу ударить женщину? — произнес он очень тихо и очень внятно. — Но вот пытать… пытать я могу… И не надо делать несчастные глаза! Вы отнюдь не невинная девочка!

— Конечно, сэр, — охотно согласилась Эйприл. — Я, по мнению некоторых ваших гостей, дешевая подстилка и давалка.

Сказать, что Люциус опешил, значит, не сказать ничего.

— О ком вы, мисс?

— Ну как вы сами полагаете, сэр? Кто мог сказать такое вслух при ребенке? Уж не миссис же Лонгботтом, верно?

— Дети-то тут причем? — встряхнул головой Малфой, явно уже ничего не соображая.

— А, так я же не успела вам рассказать, вы сразу бросаться начали, — усмехнулась Эйприл. — И положите уже палочку, а то я вас боюсь!

— Черта с два вы меня боитесь, — мрачно произнес он, но палочку отложил. — Вас и голодным драконом не напугаешь, вы почешете ему шейку, пощекочете за ушком и… Мисс! Прекратите немедленно!

— Вам же нравилось, — удивилась она, оставив в покое его галстук. — Ну, не хотите, как хотите…

— Это шантаж.

— Конечно.

— Сперва рассказ, — потребовал он.

— А это не шантаж, по-вашему?

— Квиты, мисс, — улыбнулся он и уселся в кресло, демонстративно закинув ногу на ногу. Эйприл приподняла бровь. — Хватит корчить гримасы. Излагайте.

— Вы невыносимы, — печально сказала девушка и присела на край низкого столика, удобно облокотившись на колено мужчины. — Началось все с того, что меня позвал мистер Фенелли, потому что его позвал Теодор, потому что в детской случилась массовая драка.

Люциус нахмурился.

— И кто ее спровоцировал?

— Ну… ударил первым Поттер, — со вкусом начала Эйприл и замолчала.

— Кого?! — не выдержал Люциус, безуспешно пытаясь убрать ее руки со своего бедра.

— Уизли. А Дурсль вступился за кузена.

— Ничего не понимаю… С чего бы Поттеру кидаться на Уизли?

— А тот стал дразнить Драко за слезы.

— Мисс! Может, вы уже начнете рассказывать не в час по чайной ложке?! Почему Драко плакал-то?..

— Обиделся.

— Гм… Из-за чего? И уберите вы от меня руки, Мерлин вас дери, я сосредоточиться не могу! Вы же девушка, а не осьминог…

— С Мерлином я не хочу, он помер уже, а я некрофилией не страдаю, — честно сказала Эйприл, забавляясь от души. — И я не осьминог, просто подвижная. Так вот, суть в том, что пацаны стали делиться рассказами о своем житье-бытье, Драко и сказал, что у него только вы да я. Тут Уизли и выдал то самое… Драко, ясное дело, не понял, откуда ему такие слова знать? Ну а тот разъяснил. Тихо-тихо-тихо… вы куда? С пацаном драться собрались?

— Но не сам же он это придумал? — прошипел Люциус. — Руки!

— Руки придумали?

— Уберите их и держите при себе, не то!..

— Не то — что?

— Так… — Он рывком поднялся, отстранив Эйприл, и прошелся по комнате. — Ясно, что высказался в ваш адрес кто-то из старших Уизли. Вряд ли Артур, он все-таки джентльмен, хоть и нищий. Значит, Молли. Прекрасную поручительницу вы выбрали для моего сына!

— Ай, ладно вам, сэр, — хмыкнула девушка. — Подумаешь. Как правильно сказал Драко, она просто завидует, потому что вы красивый и богатый, и ее даже даром к себе жить не позвали бы…

— А Драко-то что в этом понимает?! — взвыл Люциус.

— Ну… что-то понимает. Я решила, что если я ему не объясню, это сделает кто-то другой.

— Но…

— Сэр, успокойтесь. Я говорила очень обтекаемо, — Эйприл пересказала свою тираду, и Люциус выдохнул с облегчением. — А о прочем он не знает. И не надо ему. Верно?

— Да… ни к чему, — кивнул он. — Прошу прощения, мисс, что вам пришлось выслушать подобное.

— Ну не от вас же, — пожала она плечами. — Слушайте, а как насчет принять ванну, а потом расслабиться? Я устала, как собака, вы, думаю, тоже… Я вам спинку потру, а?

— Я отвечу вашими словами, мисс, — вы невыносимы! Идемте! Я вам тоже что-нибудь… потру.

— Вы еще и пошляк, сэр, — довольно сказала Эйприл. — Давайте, снимайте с меня это ужасное платье, не домовика же звать! И нет, не волшебством, руками, так интереснее…

— Но дольше!

— Так потому и интереснее. Как ребенок, честное слово, элементарных вещей не понимаете… Учить вас еще и учить!

— Меня?! — поразился Люциус, застрявший в районе двадцатой пуговки.

— Вы еще скажите: «ученого учить — только портить», — не осталась в долгу Эйприл, уже успевшая освободить его от сюртука, жилета, галстука и сноровисто стягивающая рубашку с широких плеч мужчины. — Знаете, как в маггловском спорте оценки за исполнение обязательных элементов ставят? Скажем, в художественной гимнастике?

— Ну и как же?

— Техника — пять с половиной, артистизм — ноль целых пять десятых. Вот это ваш вариант, — безжалостно сказала девушка. — Но это поправимо. За артистизм вам уже вполне можно начислить пару баллов… Ай-й-й!.. — взвизгнула она, когда Люциус без лишних разговоров перекинул ее через плечо и понес в ванную. — Три! Три балла! Три с половиной!..

— Уже лучше, — довольно произнесла Эйприл после обязательной и даже произвольной программы, нежась в постели. — Еще две десятых за артистизм можно добавить. И не рычите, какой из вас лев? Ну что? Что я смешного сказала?

— Львами традиционно называют выпускников факультета Гриффиндор, — отсмеявшись, ответил Люциус. — У них герб — золотой лев на алом поле.

— А-а-а, точно, я читала… А вы где учились?..

— На Слизерине, конечно, — ответил он.

— Серебряный змей на зеленом? Да, ваш стиль, вечно вы шипите, как будто я вам на хвост наступила…

Эйприл поудобнее устроилась на нем. На такой кровати (и это была не супружеская спальня, а, как поняла девушка, скромное мужское убежище) поместились бы минимум шестеро, но ей нравилось лежать именно на любовнике, прижавшись всем телом. Люциус вроде бы и не возражал, но через некоторое время взмолился:

— Мисс, ну сдвиньтесь вы хоть немного, дышать же тяжело!

— Вы намекаете на то, что я отожралась на ваших харчах? — поинтересовалась Эйприл и сползла ему под правую руку.

— Гм… Не то чтобы… Хотя у вас появились приятные округлости там, где им полагается быть, — ответил он, — и я не рискую набить синяки о ваши торчащие кости.

— Бедняга! — искренне произнесла девушка. — Какое суровое испытание вам выпало: после всего еще и терпеть в постели этакое пугало!

— Нарываетесь на комплимент, мисс?

— Нет, я вполне трезво себя оцениваю, — пожала она плечами. — Ни кожи, ни рожи, что уж тут… Хорошо хоть, как вы говорите, округлости появились, а то, черт побери, мне скоро тридцать, а бюста, хоть завалященького, как не было, так и нет! Обидно же!

Малфой явно не нашелся, что ответить, и промолчал. После насыщенного событиями дня и бурно проведенного вечера ему хотелось только спать.

— А Драко? — спохватился он.

— Драко давно дрыхнет, — ответила Эйприл. — Молли меня сразу позовет, если что будет не так, а на горшок он и сам сходить в состоянии. Говорю же, самостоятельный пацан. Видели б вы, как он за меня вступился!

— Удивительно, что остальные поддержали. Крэббы, Гойлы и тот же Нотт чистокровные, тоже Пожиратели…

— Угу, я заметила. У сына Нотта оч-чень наметанный взгляд. Или это был внук?

— Сын. Ему было под пятьдесят, когда родился Теодор… — Люциус прикрыл глаза.

— Как вашему отцу?

— Примерно. У них нашлось бы больше общих тем для беседы, это уж точно.

— Ну бросьте, и так неплохо получилось. А скандал… ой, на общем фоне это уже такие мелочи! Тем более, у вас есть Фенелли, который адвокат, да и миссис Лонгботтом, полагаю, поддержит, а эта мадам, кажется, пострашнее голодного тигра!

— О да… — содрогнулся Люциус и вдруг улыбнулся. — Я все опасался, как бы она не сцепилась с остальными. Не помню, говорил ли вам, что ее сына с невесткой запытала моя свояченица с супругом и деверем…

— Но ведь не вы лично, — спокойно ответила Эйприл и взяла его за левую руку. — Ага… угу… Нормально.

— Что?

— Размер оцениваю, — пояснила она и поудобнее примостилась у него на плече. — У меня для вас припасено кое-что на Рождество, а то вещи дарить — смысла нет, вы лучше знаете, что вам нужно, себя — тоже, и так трахаете, вот я и придумала кое-что.

Малфой нахмурился. Инициативы этой девушки всегда оборачивались чем-то… странным. Не всегда неприятным, но именно что странным!

— Не захотите, не надо, — сказала она и зевнула. — Спокойной ночи и счастливого Рождества, сэр… хотя мы его про… спали.

— Счастливого Рождества, — тихо ответил он и подтянул покрывало повыше, подумав о том, что никогда не спал в обнимку с женщиной, даже с женой.

К любовницам он наведывался с таким расчетом, чтобы вернуться домой под вечер, от супруги всегда уходил к себе, стараясь не допустить неловкости… Оказывается, спать вдвоем очень неудобно — если без привычки, — потому что Эйприл постоянно норовит закинуть на него то руку, то ногу, и, кстати, очень забавно похрапывает во сне. А иногда — плачет и что-то бессвязно говорит, но об этом Люциус никогда не упоминал, потому что в первый раз испугался до полусмерти, разбудил девушку, а она спросонок послала его матом, повернулась на другой бок и снова уснула. Так он и не узнал, что же ей снилось, и, может, к лучшему…

Но если уж она притулилась под боком и уютно засопела, то можно спать спокойно, до утра Эйприл не шелохнется…

— Драко, вставай! Драко, подъем! — тормошила Эйприл мальчика. — Елку проспишь!

— Нет! Не просплю! — тот сел, протирая сонные глаза.

— Тогда живо умываться и одеваться!

— И овсянку, да? — протянул он тоскливо.

— Ну нет уж, только не на Рождество, — улыбнулась Эйприл. — Сегодня будешь завтракать со взрослыми, а там сто-о-олько вкуснятины… Но сперва подарки! У меня уже сил нет терпеть! Что вы с отцом такое мне подарить решили?

— Еще немножко потерпи, сама увидишь, — попросил Драко. — Я знаешь, как терплю, чтоб не сказать? Изо всех сил!

— Молодец, — серьезно сказала девушка. — У тебя настоящая мужская сила воли.

«Скоро проверим, какова сила воли у твоего папаши…»

— Эйп, — серьезно произнес Драко, — а как люди целуются?

— Ну ты нашел время спросить! — всплеснула она руками и осторожно коснулась губами его щеки. — Вот так.

— Нет, Эйп, — помотал он головой, — взрослые!

— Извини, показать не могу. Ты маленький еще, — фыркнула Эйприл.

— А только взрослые? Я на ферме видел нечаянно, — сконфуженно произнес он, — как Джулия с Огастом целовались на конюшне…

— Гм… И что?

— Но они же брат и сестра! Это ведь нельзя?

— Они оба приемные, вообще не родственники, им можно, — заверила Эйприл, подумав, что надо сообщить маме Саре, пока не появился третий внучок.. — А с чего вдруг такие вопросы? Что, вспомнил вчерашнее?

— Ну… — Драко отвел взгляд. — Я при всех не хотел, а потом уснул… Я когда спросил Уизела, что те слова значат, он сказал: плохая женщина — это тетя, которая целуется с чужими дядями, не с мужем или женихом.

— Но ты же не дядя, — логично заметила Эйприл, приглаживая ему волосы щеткой. — А больше тут целоваться не с кем. Разве что с мистером Фенелли.

— А с папой? — мальчик задрал голову и посмотрел на нее таким взглядом, что девушка почувствовала, как краснеет.

— С чего бы вдруг?

— Я видел, — хитро произнес Драко. — До праздника еще. Папа устал, обиделся и ушел, а ты велела мне спать на диване, а сама пошла его уговаривать. А я пошел за тобой.

— Мистер Фенелли! — громыхнула Эйприл, и гигантский дог прижал уши и спрятал хвост меж задних лап. — Вот, значит, как вы смотрите за Драко? Никаких больше сахарных косточек! Будете получать только сухой корм! Самый дешевый! Лично куплю повонючее!..

Пес заскулил и улегся, спрятав морду в передних лапах.

— Кстати, Драко, а чем ты его подкупил?

Мальчик довольно улыбнулся.

— Мистер Фенелли обожает овсянку!

— Ах ты ж гад мелкий! — завопила Эйприл, попытавшись поймать верткого мальчишку. — Ну я тебе покажу! Я тебе дам — «я сам всю овсянку съел»! А эта псина отправится обратно под дверь к хозяину, чтобы… чтобы… короче, нечего побираться! Вон бока какие отожрал, скотина, Бьянка — и та меньше! Стой, Драко!..

— Тапком драться не будешь? — опасливо спросил тот из-за дивана.

— Да не буду…

— Тогда ладно… — он выбрался наружу и тут же получил по заднице. — Ты же обещала!

— Я обещала, что не буду тапком. А это рука, — логично ответила Эйприл. — Поросенок.

— Ну я немножко его угостил, — сказал Драко, ластясь к суровой воспитательнице. — Честно. У Молли спроси!

— У вас преступный сговор. Я вам не верю. И, должна отметить, молодой человек, — развернулась она к мальчику, — это то же самое, что было на ферме. Варенье и кошку помнишь? Мало тебе тогда мама Сара вломила!..

— Эйп, но это не то! — в отчаяньи воскликнул он.

— А что? Объясняй!

— Ну на ферме… я немножечко варенья взять решил, вот и все. А когда банка разбилась, испугался и наврал… — шмыгнул носом Драко. — А тут… Ты сказала, что папе плохо, что он ужасно занят… Я решил, что ты пойдешь посмотреть, как он там. И тоже захотел, я папу давно не видел! Ну и пообещал мистеру Фенелли немножко овсянки, если он меня пустит…

— Так все было? — сурово спросила Эйприл у пса. Тот, кажется, прикрыл глаза передними лапами и только безостановочно стучал хвостом по полу. — А дальше?

— Ну я только увидел, как ты обняла папу и поцеловала, — бесхитростно ответил мальчик, — а потом дверь закрылась, и мистер Фенелли унес меня спать. Вот. Ты меня всегда целуешь перед сном, папу тоже, да?

— Его — не всегда, — совершенно серьезно ответила девушка, мысленно перекрестившись, — он ведь уже большой. Но в тот раз ему это было нужно. Только не говори ему, что ты видел, он огорчится…

— Ага, я понял, — кивнул Драко, — он же большой. Ему это… ну… скажи слово?

— Неловко? Неудобно? Стыдно?

— Вроде так, — с облегчением выдохнул он. — И папа расстроится, если узнает, что я подглядывал. Потому что это неприлично и вообще!

— Именно. Так что… — Эйприл тяжело вздохнула, понимая, что скоро сама чокнется с этими Малфоями, но все же сказала: — Выводы, Драко. Подсматривать — нехорошо, но ты беспокоился о папе, так что в этот раз тебя можно извинить и даже простить тебе подкуп должностного лица… да-да, я о вас, мистер Фенелли, не надо строить мне глазки! Вот станем кормить вас одной овсянкой на воде, тогда взвоете! Далее… А с чего мы начали вообще? Ты мне всю голову задурил!

— Я про теть, которые целуются с чужими дядями, спрашивал, — напомнил Драко, и Эйприл застонала. — Но Уизел дурак, вот. Разве ж мы все чужие?

— Мы все свои! — спас положение Люциус Малфой, неслышно появившийся несколько минут назад и услышавший большую часть дискуссии. — Выброси эту чушь из головы, Драко, идем смотреть елку и подарки!

— Еще подарки?! — опешил тот.

— А как же! — ответил отец и сгреб его в охапку. — Идем скорее! Мисс, не отставайте!

Эйприл утерла пот со лба, погрозила кулаком пристыженному мистеру Фенелли и бегом бросилась за Малфоями. Признаться, ей было страшно инетресно, что же такое выбрали в подарок ей.

Под гигантской елкой было не так уж много коробок. Оказались в них: еще один модуль волшебной железной дороги для Драко, отряд игрушечных кавалеристов для Драко, кипы книжек с картинками для Драко…

Эйприл помогала разбирать это добро, поминая Люциуса незлым матерным словом: обещал ведь не задаривать сына сверх меры!

— Уф, вроде управились, — сказала она довольно, откинув в сторону ворох упаковочной бумаги (на ферме бы ее аккуратно сложили и использовали еще не раз и не два, но не здесь же). — Можно идти завтракать!

— Эйп, еще не всё! — потянул ее за штанину Драко. — Там еще осталось, смотри…

— Где?

— Ну вон же коробочка, смотри?

— Да какая коробочка, это просто смятая бумага, — с искренним удовольствием подыграла Эйприл. — Пойдем к столу, друг мой…

— Ну Эйп, посмотри! — топнул ногой Драко.

— Ладно, ладно… — она полезла под елку. — Хм, и правда, коробочка. Кому-кому? Мисс Кимберли? Вот диво дивное… И что там?

Драко от нетерпения прикусил губу и смотрел, не отрываясь, как Эйприл неторопливо развязывает ленту, снимает один слой блестящей бумаги, другой, третий, вынимает коробочку, из нее другую, и еще одну, развязывает очередную ленточку и открывает, наконец, бархатный футляр. Такой, в которых продают обычно драгоценности.

На черном бархате лежало сияющее ожерелье.

Эйприл подняла взгляд. У Драко на лице читалось нетерпение, мол, ну скажи, как тебе, а вот у Люциуса глаза были странные, злые какие-то и в то же время тоскливые, выжидающие.

— Вот это я понимаю, красота, — спокойно сказала она, взяла украшение и приложила к груди. — Здорово, что я сегодня в черном! Драко, мне идет?

— Очень! — обрадовался он. — Очень-очень! У тебя с ним глаза делаются совсем зеленые!

— Ты выбирал?

— Ага, — довольно ответил мальчик.

— Спасибо, — искренне сказала Эйприл. — И вообще, иди и помоги мне его застегнуть, я не могу сзади, неудобно!

— Сейчас…

Пока Драко возился с тугой застежкой неуклюжими еще детскими пальчиками, Эйприл мерилась взглядами с Люциусом. Интересно, какой реакции он от нее ожидал? Смеха? Пренебрежения? Обиды?

— Зеркала не хватает, — сказала она. — Драко, застегнул? Иди сюда, поправь, чтобы ровно было… ага… Отлично!

— Тебе правда нравится? — с неожиданной тревогой спросил мальчик. — Эйп?

— Да, — честно ответила она. — Ты же сам сказал, у меня с ним глаза совсем зеленые! Знаешь, как мне в детстве хотелось зеленые глаза? А то ни то, ни се, ни серые, ни карие, еще и в крапинку… Вот жалко, тут рябиновых листиков нет, как думаешь, почему?

Драко задумался.

— Они ломаются, наверно, быстро, — сказал он. — Кленовые — большие, березовые тоже… а на рябиновом много маленьких, они поотламываются сразу, жалко!

— Точно, — кивнула Эйприл. — Ты прав. Хотя кленовые листья самые красивые, как по-моему, вот, как в центре, да?

— Ага, они резные такие! И ты теперь как королева эльфов из сказки! Жалко, таких сережек не было, но папа может трансиф… трансфи… сделать, в общем!

— Спасибо, — она притянула Драко к себе и поцеловала в щеку. — Я его теперь все время буду носить. Ну, только не с платьем для гостей, к нему не подходит. Ничего?

— Конечно! — улыбнулся мальчик, глядя на нее снизу вверх.

— Пойдем завтракать, — велела Эйприл и поправила на шее ожерелье. Это были крупные листья из зеленого полупрозрачного пластика, нанизанные на обычную леску. — Давай-давай, а то все Фенелли скормлю!..

— Нет! Я первый! — Драко убежал вперед, а Люциус придержал ее за локоть.

— Мисс…

— Что? Идемте уже к столу! — Эйприл прищурилась и добавила тихо: — Выкусили, сэр? Чего теперь нос морщите? Идем, ваш сын ждет!

— Это была его идея, а я… — в сторону сказал он.

— Вы решили, что забавно будет посмотреть, как расстроится маггла, увидев в футляре для драгоценностей грошовый сувенир, — заключила она, посмеиваясь. — Господи, какой же вы дурак… Драко — и тот лучше понимает, что к чему!

— Я был против, если хотите знать, но он уперся, и… вот.

— Что — вот? Вы никогда не слыхали о том, что красота — в глазах смотрящего? Для Драко я в этом ожерелье — королева эльфов, ну и прекрасно! Ему четырех нет, ему без разницы, пластик это или чистый изумруд, глупый вы человек!.. — Эйприл перевела дыхание и добавила сердито: — Я, может, всегда хотела быть эльфийкой. Не как ваши домовики, а сказочной. И вообще…

— Пап, Эйп, вы ругаетесь, что ли? — спросил тот, выскочив из столовой и страдальчески подняв брови.

— Нет! — в один голос ответили они, потому что ругаться в рождественское утро — это свинство.

— Тогда целуйтесь, — сказал Драко и просиял такой улыбкой, что Эйприл заподозрила — он что-то затеял. Причем не прямо сейчас, он явно подготовился…

— С какой стати? — возмутился Люциус.

— Вы стоите под омелой, — старательно произнес мальчик. — А в книжке написано, что если под омелой, то надо целоваться!

— Не надо, а можно! — поправила Эйприл, обвела взглядом зал и оторопела. Омела была везде. По всему периметру. Обойти ее не представлялось возможным. — Придется, сэр… так просто нас не выпустят… Впрочем, вы можете оставить меня и бежать, я вас прикрою…

— Мой дом превращается из крепости в балаган, — сказал Люциус, оценив убранство зала, — хотя в изобретательности Драко не откажешь. Надо так надо… Идите сюда, мисс…

Он едва коснулся губами ее губ и выжидательно посмотрел на сына.

— Не-ет, — сказал тот со знанием дела. — Это чепуха какая-то. Надо как следует! Как…

Тут Драко перехватил бешеный взгляд Эйприл и поправился:

— Как на картинке в сказке!

Люциус скрипнул зубами, но выполнил требование сына.

— Теперь мы можем позавтракать? — спросил он.

— Да! — выпалил Драко и умчался обратно в столовую.

— Это не я его подучила, сэр, — предвосхитила вопрос Эйприл.

— Я понимаю. Вы… — он не сразу нашелся со словами. — Вы не стали бы. Да и зачем? Вы и так из нас веревки вьете. И, кстати, еще раз простите за эту глупую шутку с ожерельем. Я должен был пресечь, а не выбирать футляр и…

— Чудак-человек! — девушка легонько постучала его по лбу костяшками пальцев. — Драко уже несколько дней изнывает от желания увидеть, как я обрадуюсь его подарку, а вы несете такую чушь! Пресечь он должен был… У себя чего-нибудь пресеките!

— Я бы с радостью, — ворчливо ответил Люциус, — но не могу. Гм… То был подарок от Драко, а этот — от меня. И не надо, умоляю, потом откроете!..

Эйприл пропустила его слова мимо ушей, открыла коробочку и ахнула в полном восторге.

— Ну что вы вопите? — еще более мрачно произнес Малфой. — Подумаешь, алекстандрит, самый ваш камень, мне кажется, и к строгому платью очень пойдет.

— Но камея-интальо на александрите?! — взвизгнула Эйприл и кинулась ему на шею. — Где вы такое достали?! Извращение какое! Но это же…

— Только под заказ. Не трансфигурировать же было, — высокомерно ответил он. Драко за дверью восторженно обнял мистера Фенелли за шею. Дог выдохнул с облегчением — хозяйка перестала гневаться. — И вообще, ваши подарки-то где?

— Драко свои разобрал, а ваш… ваш нематериален, — неожиданно серьезно ответила она. — Завтра нам нужно в Лондон. В маггловский, так что одевайтесь соответственно.

— А Драко?

— Ничего с ним за пару часов не случится. Молли и Фенелли рядом. Я объясню, что за вашим подарком нужно отлучиться…

— Но что это?

— Не скажу, — твердо ответила Эйприл. — А то еще передумаете. Мы завтракать идем или нет?!

— Лучше скажите прямо, что вы задумали! — в очередной раз произнес Люциус, явно чувствовавший себя неловко в обычном маггловском костюме, да не парадном, а таком… затрапезном, на чем настояла Эйприл.

Этот лондонский квартал Малфою не нравился: он не имел ничего общего с теми местами, где ему доводилось бывать. Шумный, суматошный, не очень чистый район, кругом люди в таких диких одеяниях, что волшебника в традиционной мантии тут попросту бы не заметили. А уж чем там пахло, даже думать не хотелось! И еще кругом было множество цветных: мулатов, негров, азиатов…

— На месте увидите, — снова ответила она и вдруг притормозила, схватив его за рукав. — Вечно я повороты пропускаю… Нам сюда.

Люциус присмотрелся: крутая лестница вела в полуподвальное помещение с обшарпанной дверью, над которой красовалась яркая вывеска: свившиеся китайские драконы, непонятные иероглифы, полуголые красотки и почему-то кельтские руны.

— Вы куда меня притащили? — прошипел он.

— Не видите, что ли? — безмятежно спросила Эйприл и потящила его за собой. — Тату-салон.

— Спасибо, мне одной Метки за глаза хватит.

— Я же вам не предлагаю наколоть на заднице дракона, — сказала она, — как раз наоборот.

— Постойте, мисс, — притормозил Люциус. — Вы что, полагаете, в этой дыре меня смогут избавить от того, с чем не справился отличный колдомедик? Не смешите!

— Я и не думала смеяться, сэр, — с достоинством ответила девушка. — Просто если вам не помогут здесь, то не помогут уже нигде, честно. Вы понимаете… Вы сказали тогда, что пытались свести Метку. Магией ведь, верно?

— Конечно.

— И кожу снимали…

— Было дело, — переденулся он.

— И наверняка рану сразу залечили зельем или что там у вас, — заключила она. — А потом, вы сказали, Метка проявилась снова. Вот я и подумала: татуировка волшебная, удалить ее вы пытались с помощью магии, лечили руку тоже… А что, если воспользоваться маггловским методом? И маггловскими лекарствами? — Эйприл оценила выражение лица Люциуса и добавила: — Я подозреваю, что это чертовски больно. И заживать будет долго и противно… я как-то ноги брила и смахнула во-от такусенький клочок кожи на щиколотке. Месяц маялась, пока ранка затянулась! А тут площадь поражения побольше будет…

— Что вы делали с ногами?! — не понял Люциус.

— Все остальное вы прослушали? Брила я их! Представляете, у женщин на ногах тоже растут волосы! А поскольку горячий воск — это вообще пытка, то бритву в руки — и вперед… Или вы думали, это у меня от природы такая кожа гладкая? — развеселилась она, поглядев на его растерянную физиономию. — Ну что вы так смутились? Понятно, об этом говорить не принято, особенно в вашей среде, но против фактов не попрешь…

— Скажите Молли, — буркнул он. — Она…

— А думаете, я без вас не додумалассь? — фыркнула Эйприл. — Говорю же, очень я эту вашу магию люблю и обожаю! Все, идемте! Ну то есть если вы согласны рискнуть. Только поживее, я еле-еле Фреда уговорила, у него клиенты расписаны отсюда и… — она сделала выразительный жест.

— На удаление татуировок?

— Нет, наоборот. Но сводить он тоже умеет.

— Это он вас осчастливил той похабной картинкой на груди?

— Нет, что вы! — с негодованием замахала руками Эйприл. — Фред работает ювелирно и за некоторые сюжеты из принципа не берется… Ну что? Идем?

— Да, — подумав, кивнул Люциус. — Я надеюсь, этот визит не затянется? Драко один, и…

— Не беспокойтесь, Драко на ферме, — хладнокровно ответила девушка.

— Что?!

— То. На ферме. Я велела Молли отправить его туда, как только мы с вами отбудем. Не волнуйтесь, он там не один, мама Сара и девочки за ним присмотрят лучше некуда, а нам с вами будет не до того… если все пойдет как, как я задумала. И, — добавила Эйприл, — я запретила сажать его на Билли. Мистер Фенелли проследит, ну и Молли тоже… потихонечку, чтобы ее никто не увидел…

— О Мерлин великий и милосердный… — простонал он. — Идемте скорее!

— Да что вы так переживаете? Нас у мамы Сары семеро, и ничего, все живы и здоровы, некоторые вон уже замуж вышли… А вы так переполошились, будто вашего сына миссис Смайт вернули! — девушка вцепилась в руку Малфоя. — Не надо меня тащить с такой силой, я сама пойду… Ну сэр, правда, не переживайте. Я специально отправила Драко на ферму, а то мы пока туда, пока сюда, времени может много уйти, а ему грустно… А там наши мелкие, живность всякая… Не бойтесь, ничего с ним не сделается!

— Если бы вы мне сказали заранее… — сквозь зубы произне Люциус.

— Вы бы не согласились, — завершила Эйприл. — Хватит болтать. Мы уже пришли. Фред! Фредди! Ты где?..

Малфой огляделся: заведение, мягко говоря, не внушало доверия. Маленькое полуподвальное помещение, стены завешаны какими-то маггловскими плакатами, амулетами, колокольчиками… Один такой он задел головой и невольно вздрогнул от неожиданности.

— Эйп! — взревел кто-то, и Люциус снова дернулся. — Эйп, малышка! Ты куда пропала, кроха?!

— Никуда я не пропала, поставь меня на место, блин! — отбивалась Эйприл, хохоча. — Фред, ну хватит, своей Мэгги сиськи мни, я-то причем?!

— Не Мэгги, я ее давно выпер, Уинифред, — поднял тот палец и довольно улыбнулся. — Кстати, через три месяца у меня будет сын!

— Вау! Ни фига ж себе время летит! — воскликнула она. — Поздравляю, Фред! Только это… мы по делу.

— Я понял, — кивнул тот. Люциус смотрел на него с подозрением: крепкий мужчина в тату-салоне… — Решилась все-таки свести свою похабель?

— А? Нет, не я. Это вот ему мастер нужен, — Эйприл ткнула пальцем в хозяина. — Глянь, что можно сделать?

— Да не вопрос… — Фред почесал заросший щетиной подбородок и уставился на Люциуса. — Показывайте, чего у вас там… Ага… угу… Хм-м-м…

Он снова посмотрел на Малфоя.

— Кто набивал-то?

— Некто Томми, — сдержанно усмехнулся тот. — Фамилии я не знаю.

— Томми… не припоминаю таких… Ну да черт с ним. Делать что будем? Перебивать?

— Нет, Фред, удалять, — негромко сказала Эйприл. — Совсем.

— Ты охренела?

— Сам ты охренел. Не такой уж большой лоскут снимать придется.

— Больно будет!

— Ну а он что, не мужик, не потерпит? И будто у тебя никакой шмали нет…

— Есть-то она есть… — Фред снова почесал подбородок. — Гм… Мистер… Вы правда хотите убрать эту хрень?

— Да, — коротко ответил Люциус, понимая, что снова ввязывается во что-то непотребное.

— А вы соображаете, что это будет чертовски больно? Не когда я стану резать, а потом, когда заморозка отойдет?

— Конечно.

— И заживать это будет очень долго, — добавил Фред. — Замаетесь с перевязками.

— Я за этим прослежу, — встряла Эйприл. — Хорош уже трепаться! Делом займись, что ли? А я пока объясню, что и как…

— Иди ты в жопу, — беззлобно ответил мастер, — явилась, хрен знает кого с собой притащила, а я теперь из кожи вон лезь?

— Ну так не задаром же, Фредди, — улыбнулась девушка. — Клиент человек не бедный…

— Ну и шел бы в клинику.

— Ха! В клинику… Зачем она нам, если есть ты-ы-ы… — пропела Эйприл, улыбаясь. — Откуда я знаю, что и как там делают? В тебе-то я уверена на все сто!

— Триста.

— Двести пятьдесят.

— Триста!

— Двести шестьдесят.

— Эйп, у меня очередь!

— У тебя пусто, — сказала Эйприл хладнокровно. — Двести шестьдесят. И это много! И вообще, спроси у… гм… этого мистера, как я торгуюсь!

— О да, — не удержался Люциус. — Что верно, то верно. Этой юной мисс стать бы министром финансов…

— Не, нафиг, — махнул рукой Фред. — Она тогда продаст наши острова… да вон хоть Франции, а сама свалит на Мальдивы. Эйп, деньги давай! Половина вперед, забыла?

— На, держи, жмот!

— Усаживай клиента, я сейчас…

Он скрылся в подсобке, а Эйприл посмотела на Люциуса.

— Что? Прямо здесь и сейчас? — спросил он, окинув взглядом сомнительной чистоты помещение.

— Да, — твердо сказала она. — Снимайте пиджак, закатывайте рукав… Ага, и сюда вот, на этот стульчик. И не бойтесь.

— Я через это уже проходил, если вы запамятовали.

— Я помню. Я же вас расспрашивала, что да как.

— И?..

— Думаю, надо отказаться от этих ваших зелий, — серьезно произнесла Эйприл. — Никакой магии. И палочку мне отдайте.

— Что-о?!

— Не чтокайте. Вы же на автомате колдуете. Проснулись — темно, зажигаете свет… А я подумала, что эта ваша татуировка реагирует вообще на любое волшебство, поэтому — никакой палочки. Отдайте!

— Да вы сдурели! — не выдержал Малфой.

— Я вам сейчас так по башке сдурею… — зловеще пообещала Эйприл. — Не хотите мне отдать, заприте в сейф. Только ключ — мне! И не колдуйте, пока…

Она осеклась — вернулся Фред с подносом.

— Я готов, — сказал он, запирая дверь. — А! Секунду…

Люциус с ужасом смотрел на то, как мастер деловито наливает в мензурку чистый спирт, доливает водой и, взболтав, выпивает единым духом.

— Хорошо пошло… — выговорил Фред, отдуваясь. — Ты держи клиента, Эйп, а то сдернет…

— Не обращайте внимания, — сказала она.

— Но…

Эйприл, обняв его сзади за шею, сказала в самое ухо:

— Фред — бывший пластический хирург. Алкоголик. Если не выпьет, руки будут дрожать.

— Ах вот как…

— Не тряситесь так. Сейчас вам больно не будет. Ну а потом мы что-нибудь придумаем, — заявила Эйприл. — Фред, ты там как?

— Я готов! — ответил тот, набирая в шприц какую-то жидкость. — Аллергии нет, мистер?

— Да вроде бы не было…

— Хорошо, а то мне надо обколоть этот участок… Отлично! Эйп, ты все же придержи мужика, а то знаешь, некоторые крутые такие, а как увидят снятую шкуру, так сразу брык в обморок!

— Я и не такое видывал… — пробормотал Люциус, но на всякий случай не стал смотреть, как Фред деловито вводит ему обезболивающее, надевает перчатки и берется за скальпель. Эйприл обнимала его сзади за плечи, но так, что ясно было: в случае чего она сумеет перехватить подопечному горло и немного придушить. Такая милая, добрая девушка…

— Потерпите, — шепнула она ему в ухо. — Это недолго. Потом плохо будет, это да, а так… правда, быстро.

— Ежели умеючи, — вставил Фред, орудуя скальпелем.

Руки у него не тряслись, хотя таким перегаром можно было сшибить с ног оленя. Он быстро сделал надрезы, ловко отделил татуированную кожу…

— Вы не смотрите, не смотрите, — тихо произнесла Эйприл. — Не надо. Я вас сама перевяжу, я умею.

— На память оставить? — развеселившийся Фред потряс лоскутом кожи перед носом у клиентов.

— Конечно, — холодно сказал Люциус, старавшийся не терять присутствия духа. — Надеюсь, у вас найдется какой-нибудь контейнер?

— Ага. Вот банка стеклянная, пойдет? Заспиртуем, на память возьмете… только я вам сперва кровь остановлю. Эйп, ну хватит ты с ним обниматься, дай мне вон ту бутылку! Да не эту, зеленую!..

Остановили кровь и наложили повязку с такой скоростью, что Люциус невольно подумал: в Мунго и то так не сумели бы. Боли он пока не испытывал, но понимал — все будет позже.

— Чистенько снял, — не без гордости произнес Фред, выкидывая перчатки в мусорное ведро. — Эйп?

— Держи бабки, — хмыкнула она. — Ты крут!

— Ну так… Тебе объяснять, что и как?

— Да знаю я. Бухло с анестетиком не монтировать, не мочить, ну а перевязки я и так делать умею. Спасибо, Фредди!

— Не на чем, дорогуша, — ухмыльнулся тот, пересчитывая деньги. — Ты очень выгодный клиент…

— Это точно, — вздохнула Эйприл. — Молли…

— Слушаю! — мгновенно появилась домовуха, одетая разнообразия ради в веселое красное платьице с белой оторочкой.

Люциус сообразил, что видел точно такое в каком-то из бесчисленных магазинов, которые они обошли в канун Рождества.

— Сотри ему память, — велела девушка, кивнув на Фреда. — Пусть думает, что я пришла на минутку просто повидаться, и тут же убежала. И чтобы хозяина он вообще не вспомнил! Ну, нажрался типа…

— Как скажете! — выпалила Молли, и через секунду мастер уже присел на стул, невидящим взглядом уставившись в никуда.

— С ним все в порядке? — уточнила Эйприл.

— Конечно, госпожа, — заверила домовуха. — Ему хорошо, он думает, что вы к нему в гости пришли, выпили… вот.

— Убери все это, — приказала девушка, кивнув на окровавленные тампоны, бинты и инструменты. — Чтобы ни следа не осталось, ясно? А потом заберешь нас домой.

— Да-да, госпожа!

— Как вы… освоились… — сквозь зубы произнес Люциус. Кажется, заморозка начала отходить, и его легонько потряхивало. Что будет после, даже думать не хотелось.

— А что делать? — мрачно спросила Эйприл, осторожно накидывая пиджак ему на плечи. Тут она воровато оглянулась и поцеловала его в висок. — Не злитесь. Вы могли бы и не соглашаться.

— Конечно…

— Терпите. Будет больно, и…

— Я понял. Вы отправили Драко на ферму, чтобы он не видел… этого.

— Точно, — улыбнулась девушка и поцеловала Люциуса уже в губы. — И не слышал. Вполне вероятно, вы начнете орать в голос от моих перевязок. Уметь-то я умею, но, сами понимаете… А из-за сына не переживайте, там его никто не обидит!

— Я не переживаю, — почти искренне произнес он и добавил зачем-то: — Я… устал.

— Понимаю, — тихо сказала Эйприл. — Ничего. Все это пройдет… Идем?

— Да.

— Молли!

— Да, госпожа!..

Боль пришла не сразу, но осталась надолго.

Она не была сильной, Круциатус куда хуже! Но Круциатус — это ненадолго, и хоть потом болят мышцы после вызванных заклятием судорог, это проходит очень быстро, особенно если выпить зелье.

Зелья были под строгим запретом. Алкоголь тоже.

Только маггловские обезболивающие, и только в малых дозах.

«Переживете, не ампутация же», — хладнокровно сказала Эйприл и отобрала-таки у работодателя палочку. Куда она ее дела, Люциус не знал: ему было настолько паршиво, что даже думать ни о чем не хотелось.

Положим, ему доводилось испытывать намного сильную боль, но эта… эта выматывала, доводила до бешенства невозможностью хотя бы сменить позу, не потревожив прооперированную руку…

— Вы еще пару дней потерпите, — негромко сказала Эйприл, пристроившись рядом. — Потом будет легче. Правда-правда. А таблеток я вам больше не дам, хватит с вас!

— Драко там один, — невпопад ответил Люциус.

— Ничего не один, с ним мистер Фенелли. Знаете, как наши младшие обалдели, когда его увидели? О-о-о! Опять же, я попросила Мэй присмотреть за ним. И если хотите, сама туда сгоняю, только, сэр, не надо его сейчас возвращать, — серьезно сказала девушка. — Вы очень скверно выглядите, лицо серое просто, Драко испугается. Пусть лучше побегает с нашими младшими… Что, так больно? — добавила она с тревогой.

— Терпимо, — с трудом улыбнулся он. — Но до чего же неудобно!

— А мы сейчас вот так… — Эйприл улеглась и крепко взяла Люциуса за запястье, пристроив его руку у себя на груди. — Спите. Не беспокойтесь, я и с грудными малышами ночевала, проснусь, едва пошевелитесь. Просто вы так не повернете руку, я придержу… Перетерпим пару ночей, а там уж полегче будет. Сэр? Сэр?.. Уснул…

Девушка погладила его ладонь и на мгновение прижалась щекой к руке.

«Что мне делать? — спросила она себя. — Мама Сара сказала бы, что я дурочка. А может, и нет. Только я без этих двоих уже никак…»

Эйприл шмыгнула носом и вытерла глаза уголком наволочки.

— Не плачьте, мисс, — сквозь сон проговорил Люциус и сжал ее пальцы. — Не надо… не надо…

— Это почему же? — оживилась девушка, гладя светлые волосы.

— Не надо, — серьезно повторил Малфой и отключился.

— Дурак, — мрачно сказала Эйприл, не удержалась и снова поцеловала его, благо сопротивления он оказать не мог. — Вечно засыпает на самом интересном!

— Папа! — Драко налетел вихрем и счастливо повис на отце, уцепившись за складки зимней мантии. — Я ужасно соскучился!

— Я тоже, — сдержанно выговорил Люциус, перехватил многообещающий взгляд Эйприл и добавил: — Даже не представляешь, как именно.

— Эйп сказала, ты немножко заболел, — продолжил мальчик, внимательно вглядываясь в его лицо. — И что мне надо побыть подальше, чтобы тоже не заболеть…

— Да, так и было, — кивнул Малфой-старший, покосившись на девушку. Та сделала вид, будто не замечает его взглядов.

— Но ты уже вылечился, да? — требовательно спросил Драко.

— Конечно, иначе кто бы тебе позволил вернуться? Извини, на руки я тебя поднять пока не могу. Дай, обниму…

— У твоего отца болит рука, — встряла Эйприл. — Так что поосторожнее со своими играми, хорошо?

— А?.. — Драко округлил серые глазищи.

Судя по всему, почти месячное пребывание на ферме пошло ему на пользу, потому что сейчас он напоминал не хрупкого ангелочка, готового рассыпаться в прах от дуновения ветерка, а… по-прежнему ангелочка, но довольно-таки крепенького, вроде тех, что красовались на картинах художников эпохи Возрождения. Ну, не настольк кругло- и краснощекого, конечно.

— Тебе прививку делали, помнишь? — спросила девушка. — И неудачно укололи, больно было. Вот примерно так и тут. Это пройдет, у тебя же прошло, верно? Просто не хватайся за отца, как попало, бери за правую руку, за левую не надо. Это скоро заживет, не беспокойся.

— Хорошо, я буду осторожно, — серьезно сказал Драко. — Очень-очень!

Люциус молча кусал губы. Ему хотелось одновременно и обругать Эйприл, которая почти четыре недели не позволяла ему видеться с сыном, мотивируя это тем, что такой страшной осунувшейся серой рожи может перепугаться не только маленький ребенок… И в то же время не отходила ни на шаг, меняла повязки, выдавала обезболивающее, отвлекала дурацкими разговорами (и не только ими, потому что в некоторых позициях, как она авторитетно заявила и тут же продемонстрировала на практике, руки вообще не задействованы).

Рана на руке заживала медленно и неохотно, не как в прошлый раз, и Малфой каждый раз, когда Эйприл снимала повязку, внимательно присматривался, не проявляется ли Метка. Порой он малодушно думал: да хоть бы уже и проявилась, тогда бы он с чистой совестью выпил зелье и забыл о противной ноющей и тянущей боли, от которой не было спасения даже во сне!

Не тут-то было. Метка не появлялась. Лоскут кожи, срезанный опытной рукой спившегося хирурга, плавал себе в обычной стеклянной банке.

«А может, поэтому она и не проявляется? — спросил вдруг себя Люциус. — Никуда она не делась, вот, при мне, хоть на место ее, конечно, не приставить. Интересно, что будет, если Повелитель вызовет меня, а…»

Тут он представил взорвавшуюся банку и невольно улыбнулся.

— Папа, ты только ни за что не сердись на Эйприл, — строго сказал Драко, явно заметивший эту его улыбку. — Потому что она хотела, как лучше!

— Она всегда хочет, как лучше, — вздохнул Люциус и перевел взгляд на собаку. — Мистер Фенелли? Драко не безобразничал?

Дог задумчиво почесал за ухом задней лапой.

— Безобразничал, но в меру?

Пес зевнул во всю пасть.

— Да вы все сговорились против меня, что ли?! — не выдержал Малфой.

— Гав! — с удовольствием ответил мистер Фенелли.

— Косточки, — сказала Эйприл соблазнительным тоном. — Сахарные косточки. Свежее мясо…

Дог заколотил хвостом по земле, ухмыляясь по-своему, по-собачьи, и заглядывая в глаза девушке.

— Извини, милый, это на ферме, — произнесла она, — а тут тебе выдадут порцию диетической овсянки черт знает с чем… и все!

— У-у-у… — уныло произнес пес и прижал уши.

— Но ты всегда можешь сбегать к маме Саре. Тем более, Люси к тебе явно неравнодушна. Люси — это наша колли, — пояснила Эйприл.

— Идемте в дом, — сказал Люциус, немного помолчав.

Отчего-то он страшно уставал от таких дурацких разговоров, скорее всего, просто не понимал, как себя вести, от этого моментально заводился, а нервы у мужчин не железные!

— Ну вот, опять папа обиделся, — буркнул Драко, взялся за ошейник мистера Фенелли и пошел впереди, увязая в снегу.

— Обиделся?! — непередаваемым тоном произнес его отец.

— Да, — коротко ответила Эйприл и побежала следом за подопечным. — Лапы! Лапы надо вытереть, снега ж в дом натащите, мистер Фенелли! Драко, разувайся сам, ты уже большой…

— А то как же, — с достоинством ответил тот. — Я научился шнурки завязывать, Эйп, честно! Сам!

— А развязывать?

— Иногда не получается, — тяжело вздохнул мальчик и хитро посмотрел на нее из-под отросшей челки.

— И не мечтай, — отрезала Эйприл. — Сколько можно тебя одевать-раздевать? Небось на ферме не привередничал!

— Мне только разок-другой Джун помогла, — сознался Драко. — А потом я сам. Ну… тетя Сара иногда пуговицы пере… ну, когда я неправильно застегивал. А на конюшне я вообще не раздевался!

— Так… — Эйприл подбоченилась. — Я, кажется, запретила сажать тебя на Билли!

— А меня на него и не сажали, — возразил мальчик. — Я там просто спал. С Мэй. Ну, она сказку рассказывала, я и уснул. Чего ей, тащить меня в дом, что ли? Так и спали до утра.

— И сколько раз? — кротко спросила девушка.

— Ну… — Драко заюлил. — Ну… наверно, пять. Или семь. Я не считал, Эйп! И чего ты так Билли обижаешь, он же ужасно добрый!

— У него копыто больше твоей головы! — рявкнула Эйприл. — Наступит случайно — и всё!

— Билли никогда случайно не наступит, — с уверенностью сказал он. — И не ругайся, а то… — тут Драко понизил голос, — папа снова расстроится. Эйп?

— Да не буду, не буду я ругаться, — вздохнула она и погладила мальчика по голове. — И не переживай, с папой твоим все в порядке. Просто лечиться надо долго, это больно и… надоедает, в общем. А он нетерпеливый, ты весь в него! А теперь хватит болтать, давай-ка, руки мыть и за стол…

— После обеда зайдите, пожалуйста, ко мне, мисс, — сказал Люциус, подойдя сзади.

— Именно к вам? — отреагировала она.

— Нет, в малую гостиную, — мрачно ответил он. — У меня деловой разговор.

— Если вы намерены дать мне расчет, сэр, так можее сделать это прямо сейчас, — фыркнула Эйприл. — Но…

— Но вы сейчас умолкнете, отведете Драко умыться и переодеться, потому что от него разит конским навозом, а после обеда мы с вами побеседуем, — жестко сказал Люциус.

— Подумаешь, какой грозный! — вслед ему сказала девушка. — Пошли, Драко. Папенька изволят гневаться, так что сейчас мы тебя отмоем, приоденем…

— Эйп, ну нафиг! — выдал тот.

— Чего-о?! Ты где этого набрался? У Мэй? Забудь немедленно такие слова, это только взрослым можно говорить!

— А Мэй?

— Она тебя на десять лет старше, ей тоже можно, — выкрутилась Эйприл. — А ну живо в ванную! И веди себя прилично, видишь, отец распсиховался… Вот выгонит меня, что ты будешь делать?

— А я возьму мистера Фенелли, он меня на ферму проводит, — озорно улыбнулся Драко. — И мы там будем жить! Жалко, Бьянку не получится взять, хотя…

Эйприл жестом пригласила продолжать.

— Я попрошу Молли или Добби, вот и все, — сказал мальчик. — Они Бьянку приведут! Или помогут уздечку надеть, я ее поведу…

— Ты только не забывай о том, что я жить на ферме постоянно не могу, — напомнила Эйприл, — мне работать нужно. А тебя отец возьмет да заберет. Дел-то на две минуты. И запретит домовикам тебе помогать.

— Тогда я сам сбегу, — прищурился Драко. — С мистером Фенелли.

— А если и ему запретят?

— Но на ферме же косточки… и Люси, — коварно ответил мальчик. — Он согласится помочь!

— Ты мелкий скользкий интриган, — печально произнесла Эйприл, про себя умирая от смеха. — Дай, поправлю воротник… Вот. Настоящий принц! Пойдем, покажемся твоему папаше, может, он перестанет злиться? И не забывай, Драко…

— Я помню, Эйп, — серьезно сказал он. — У папы левая рука болит. Я не буду его трогать, честно-честно!

— Хорошо. И не забывай, что я говорила: не обижайся, если он вдруг будет мрачным или нагрубит. Мужчины ужасно не любят болеть!

— А мне даже немножко нравится, — бесхитростно сказал Драко. — Я на ферме простыл, тетя Сара меня горячим молоком с медом напоила и еще чаем с малиновым вареьем… ну, как то. Очень даже вкусно. Только горчичники — это ужас!.. Но зато я назавтра уже был как новенький!

— К сожалению, твоему отцу молоко и чай не помогают, — проворчала Эйприл, — а то бы я залила в него галлона три… для профилактики. А сейчас забудь все, чему научился на ферме. Ты приличный мальчик из хорошей семьи!

— А что, разве твоя семья плохая, Эйп? — недоуменно спросил он, и девушка выругалась про себя.

— Я имела в виду, ты аристократ, а мы… так, с бору по сосенке собрались. Потом объясню, если захочешь, а пока что не расстраивай отца, он и так бешеный!

Драко явно внял ее увещеваниям, потому что вел себя тише воды ниже травы, только косился иногда на мрачного Люциуса, а после обеда попросился в детскую.

— Я по солдатикам соскучился, Эйп, — доверительно сказал он, и девушка утащила мальчика наверх, приказав мистеру Фенелли и Молли бдить, не смыкая глаз.

Сама же она отправилась в малую гостиную.

— Опять мораль будете читать, сэр? — спросила она с порога.

— Вам? Мораль? — изогнул бровь Малфой. — Вы себе льстите… Нет, мисс, у меня дело совершенно другого свойства.

Эйприл изобразила внимание.

— Видите ли, Нотт-старший пригласил нас на небольшую вечеринку…

— Нас? — уточнила Эйприл.

— Меня и Драко, разумеется, — холодно произнес Люциус. — Там будут и уже знакомые вам пары с детьми…

— Что, неужели и Дурсли?

— Вполне может быть, Нотт не делился со мной такими подробностями.

— А Уизли? — не отставала Эйприл.

— Вряд ли, — неохотно сказал Малфой.

— А, ну тогда вы без меня обойдетесь, пацаны уже поладили, так что…

— Мисс! Дайте мне договорить, очень вас прошу!

— Да вы же не говорите, вы словоблудием занимаетесь, — Эйприл скрестила руки на груди. — Так что там у вас?

— Мне понадобится ваша помощь, — глядя в сторону, произнес Люциус.

— С Драко? Зачем? Он сам может о себе позаботиться, а Молли…

— Да нет же! — вышел из себя Малфой. Видно было, что говорить ему невмоготу, но выхода нет. — Я ведь сказал, что помощь нужна… мне.

Эйприл помолчала немного, потом подошла ближе и мягко погладила Люциуса по щеке. Он резко отвернулся.

— Вы уж простите, — сказала она серьезно, — я привыкла подшучивать, да все время забываю, что вам-то как раз не до шуток. Не переживайте. Я с вами. Ясно, домовику толком не объяснишь… Ничего, я сама. Я вам помогу раздеться, никто и не заметит, что вы руку бережете. И за Драко присмотрю, это уж само собой… А кто там чего подумает — мне наплевать, а вы переживете, а, сэр?

— Переживу, — коротко кивнул он. Горло пережимала невидимая петля. — Я… Я вам за это не доплачиваю, так что…

— Вы сдурели, что ли?! — Эйприл отпрянула так резко, что чуть не села на пол. — Да как у вас язык повернулся! И не надо глазами на меня сверкать, вы… вы… Кретин благородный! Вы ни хрена не понимаете в жизни, а туда же…

— Мисс, я не хотел… — растерянно произнес Люциус.

— Ясное дело, не хотели! Когда вы хотите, вы так припечатаете, что хоть стой, хоть падай, а тут ляпнули… — чуть успокоилась девушка. — Ну да я знаю, что ваши слова надо на двадцать делить… Вы вообще чудной до ужаса.

«Господи, ну за что мне это? — подумала она, уже привычно забравшись к Малфою на колени и заглядывая в растерянные серые глаза. — Решил проверить, вынесу ли я такую ношу? А вот выкуси — вынесу! Потому что детки мамы Сары Логг так просто не сдаются, и какой-то аристократик нам — тьфу, плюнуть и растереть…»

— Слово забавное — чудной, — выговорил мужчина. — Я его, кажется, последний раз от деда слышал.

— В свой адрес, конечно? — не утерпела девушка. — Вас иначе и не назовешь. Как есть чудной… Так, я не поняла… Кажется, у кого-то еще утром страшно болела левая рука?

— А это была левая?

— Ну знаете, я еще не путаю, с какой стороны меня за задницу хватают! — возмутилась Эйприл, вставая. — Раз так, я пошла к Драко, он соскучился. А вы… с вами мы договорились.

— Да нет, черт побери! — выдал Люциус. — Не обо всем!

— А что осталось?

Малфой немного помолчал.

— Дурсль вплотную занялся поставками деликатесов, — произнес он наконец, — но это дело небыстрое. Все-таки ферма ваша не так велика…

— Короче, вы хотите поднести мистеру Нотту чего-нибудь вкусненького? — спросила Эйприл. — Да не вопрос! И стоило такие страсти разводить? Чепуха какая… Запасы всегда имеются, уж об этом можете не переживать, на десяток ваших аристократических… гм… физиономий всяко хватит. А что до размеров фермы…

— Луга в северной части поместья, — тут же ответил Люциус.

— Что — луга?

— Отдаю их в аренду любому желающему, мне они ни к чему. А насчет поставок… всего и вся — это к Дурслю, я в это вникать не желаю.

— А почем аренда?

— Два галлеона и семь сиклей в год, — мстительно сказал Малфой, подождал, пока Эйприл пересчитает это в маггловские деньги, и услышал:

— Да вы чокнулись, нас за такое арестуют!

— С чего бы? Моя земля, кому хочу, тому и сдаю в аренду, плату назначаю, как мне угодно! Могу вообще даром пустить… И вообще, есть еще…

— Мистер Фенелли, — закончили они хором и невольно рассмеялись, после чего Эйприл продолжила:

— Я скажу предкам. Потихоньку пусть начинают прикупать молодняк, денег пока достаточно… Ой, вам это вряд ли интересно! Вам важен результат, да?

— Да, — с некоторой заминкой произнес Малфой. — Спасибо, мисс. Это все… многообещающе.

— Точно. Я пойду к Драко, заодно покумекаю, что к чему, — Эйприл вскочила, но тут же замерла. — Рука-то как?

— Болит, — равнодушно пожал плечами Люциус. — Я уже привык. Мне интереснее, как лучше уничтожить само клеймо…

— А… как?

— Адским огнем или драконьим, — пояснил он. — Или же выгоднее оставить эту дрянь и наблюдать… Вдруг она сумеет сообщить о приближении… вы понимаете, кого?

— Понимаю, конечно, — Эйприл порывисто обняла его сзади, сунулась носом в густую светлую шевелюру. — Все, сэр, я ушла к Драко. А то складывается впечатление, будто я не его няня, а ваша!

Люциус открыл было рот, чтобы парировать удар, но дверь уже закрылась, и он только негромко засмеялся.

Он не знал, что от Эйприл Кимберли было очень сложно отделаться, если она того не желала. Хотя уже догадывался, что избавиться от нее практически невозможно, даже возжелай того работодатель…

Нотты обитали в Лондоне, в старомодном особняке как раз георгианского стиля, отметила Эйприл и невольно усмехнулась.

Этот дом не был особенно сильно замаскирован, хотя прохожие явно не обращали внимания на всего лишь трехэтажный особняк, полускрытый ухоженным садом. Сколько может стоить такая недвижимость в Лондоне, Эйприл примерно представляла, поэтому преисполнилась уважения. И пусть жилище Ноттов скрыто от взглядов простых смертных, вряд ли оно потеряло от этого в цене.

Малфой намеревался воспользоваться камином, но Эйприл упросила его аппарировать к воротам, чтобы посмотреть, как живут другие благородные волшебники. Драко поддержал, он был любопытен, поэтому Люциус ожидаемо согласился — переспорить сразу двоих он бы не взялся.

«Интересно, можно ли его расколдовать? — задалась девушка вопросом. — И если да, то что подумают окружающие? Ой, а потом еще, чего доброго, штраф придет за неоплату коммунальных платежей… лет за двадцать! Хотя Нотт дяденька солидный, наверно, у него это схвачено.»

— Мисс, мы долго будем топтаться у ворот? — спросил Малфой. Что-то подсказывало ему, будто Эйприл не просто так то поправляет прическу, то одегивает на Драко курточку, то заново завязывает ему шнурки, то отряхивает юбку…

— Минуточку, — отозвалась она. — Вот буквально еще одну минуточку!

— Мисс, лучше скажите мне, в чем дело! — потребовал он. — Чтобы я не стоял, как полный идиот, во время очередной вашей выходки!

— Да какие там выходки, сэр, — отозвалась Эйприл миролюбиво. — Сейчас Дурсли подъедут, надо им помахать, а то они войти-то не смогут. А с домовиком им не нравится перемещаться, потому что миссис Дурсль от этого тошнит.

Люциус поперхнулся заготовленной фразой, отдышался и просипел:

— Ну хорошо, вы позвали их в Малфой-мэнор: хотя я не давал вам прямого разрешения, мои слова можно было истолковать двояко! Но тащить магглов в дом Нотта, который…

— Который не возражает, — безмятежно произнесла Эйприл, насладилась реакцией и добавила: — Сэр, я все-таки еще в своем уме! Разумеется, привести их незваными я не могла, поэтому просто написала мистеру Нотту и поинтересовалась, собирается ли он приглашать Гарри Поттера.

— Просто написали, значит, — процедил Люциус. — И?..

— И отправила Молли с письмом, — пожала она плечами. — Мистер Нотт ответил, что, в сущности, не возражает и попросил меня связаться с Дурслями, потому что ему недосуг. Ну, как-то так.

— Не удивлюсь, если в вашем письме в ультимативной форме было выражено настоятельное пожелание пригласить эту семейку, — мрачно сказал Малфой, думая, как ему теперь объясняться с Ноттом. Тот, возможно, согласился из врожденного чувства такта, но наверняка взял на заметку: девица взяла слишком много воли! Его осенило: — Вы что, заявили, будто пишете по моему поручению?!

— Конечно. Не по своей же инициативе! Добавила, что Драко неплохо сошелся со всей компанией, Гарри ему тоже понравился, верно?..

— Ага, — довольно ответил Драко. Он с интересом рассматривал автомобили и прохожих. — Он дерется здорово! И Дадли тоже! И я научусь, вот…

Люциус тяжело вздохнул.

— Это невыносимо, — сказал он печально.

Эйприл только усмехнулась, вспомнив, как явилась к Дурслям с приглашением. Без Молли, просто села на автобус да и прокатилась немного, пока Драко бесновался на ферме под неусыпным присмотром Мэй и Джулии. (И, как позже выяснилось, лазил с Огастом на крышу и помогал гонять голубей, за что снова получил тапком по мягкому месту, пусть и чисто символически. Не убился — и слава богу!)

— Мисс Кимберли? — поразилась миссис Дурсль, открыв ей дверь, и тут же посерьезнела: — Что-то случилось?

— Во-первых, добрый день, — сказала та, — можно войти?

— Ах да, конечно, — женщина посторонилась, — проходите, но…

— Во-вторых, это вам, — Эйприл подала миссис Дурсль корзиночку с малиновым пирогом. По правде сказать, стряпали его домовики, но это девушку не смущало. — А в-третьих…

— Мисс Кимберли-и-и-и! — по лестнице с жутким грохотом ссыпался Гарри, за ним с таким же грохотом, но чуть помедленнее, последовал массивный Дадли. — Здрасьте!

— Привет! — ответила она, отцепляя мальчика от своей юбки. — Ты чего это такой буйный?

— Они с утра такие, — проворчала миссис Дурсль, принюхиваясь к пирогу. Лицо ее приобрело мечтательное выражение. — Как взбесились!

— Мисс Кимберли, а мы снова пойдем в гости к Драко? — живо спросил Гарри, поправляя новые очки. Впрочем, подозревала Эйприл, они скоро разделят участь предыдущих.

— У него солдатики классные! — высказался Дадли. — Здрасте, мисс Кимберли.

— И тебе привет, — улыбнулась она. — В гости, говорите… Почему бы и нет?

— Ур-ра-а-а! — завопил Гарри так, что миссис Дурсль чуть не выронила пирог.

— Ну я просила тебя не голосить так… — страдальчески сказала она. — Или иди вон на улице покричи, у меня от тебя в ушах звенит!

— Извини, тетя, — покаялся мальчишка, — я забыл…

— И вот так целыми днями, — посетовала миссис Дурсль, увлекая Эйприл в гостиную. — Дадли тоже любит покричать, а когда они начинают игры… это ужас какой-то!

— Похоже, нам еще повезло, что Драко не очень шумный, — улыбнулась та, усаживаясь в кресло, — хотя если заведется, успокоить его не так-то просто.

— Чаю? — предложила миссис Дурсль.

— И нам чаю! — тут же вылез Дадли. — И пирога!

— И вам, разумеется… — та вздохнула и вышла. — Хорошо, чайник только что вскипел, сейчас заварю…

Эйприл посмотрела на мальчишек и заговорщицки спросила:

— Значит, в гости хотите?

— Хотим! — хором отозвались они. — Драко обещал пони показать!..

— Ну это в другой раз, — серьезно сказала девушка. — А теперь всех приглашает Тео. Помните его?

— Ага, — серьезно сказал Дадли. — Он крутой. Взаправду.

— Точно-точно, — поддержал Гарри. — Ему и драться не надо! А Драко все-таки хныкса… блин, Дадли!..

— Не ругайся, — велел тот.

— Я не ругался, это же не дурное слово!

— Ну и что? А мисс Кимберли, может, обиделась, — продолжил тот спокойно. — Это как маме бы сказали, что я жирдяй, а ты очкастое уебище… Блин!

— Ты сказал дурное слово, — с милой улыбкой пояснил Гарри, глядя, как кузен потирает затылок. — Так что как договорились!

— А как вы договорились? — любопытно спросила Эйприл.

Дадли вздохнул и ответил:

— Папа нам ругаться запрещает. Но сам-то говорит, мы тоже иногда… Вот мы и решили следить друг за другом. Если кто скажет дурное слово — по шее ему!

— Но когда с другими пацанами деремся, тогда можно, — вставил Гарри. — А дома нет. Вот.

— Разумно, — сказала Эйприл. — Но, ребята, Гарри прав — Драко самую чуточку хныкса. Но уже почти отучился, правда-правда. Не знаю, слыхали вы или нет, но его отдали чужим людям чуть раньше, чем Гарри.

— Тетя с дядей не чужие! — возмутился тот.

— Извини, я неточно выразилась. Я имела в виду, примерно в то же время. И если ты, — Эйприл ткнула пальцем в Гарри, — оказался у дяди с тетей, то Драко — вообще у чужой женщины. Миссис Смайт знаете?

— А то, — хором ответили мальчишки и переглянулись, а потом Дадли продолжил: — Так это вы его забрали? К отцу?

— Ну если в общих чертах, то да, — улыбнулась девушка.

— Повезло, блин, — сказал Гарри. — Не буду больше его хныксой называть. У такой мымры кто хочешь реветь начал бы! Даже Тео, наверно…

Тут миссис Дурсль внесла поднос с чашками и принялась разливать чай.

— Мам, нас зовут в гости, — сообщил Дадли, с вожделением глядя на пирог.

— Прекрасно, дорогой… А? — опомнилась та и посмотрела на Эйприл.

— Мистер Нотт устраивает вечеринку, там все те же люди будут, с детьми, — пояснила Эйприл, помогая расставлять чашки и раскладывать пирог по тарелкам. — Вас он тоже рад будет видеть.

— А почему же он сам не… — миссис Дурсль сделала выразительную паузу.

— Потому что он чистокровный волшебник и еще не привык, что с магглами можно общаться вот так запросто, — ответила девушка. — То есть по делу — вот как тогда, когда мистер Дурсль что-то с ним обсуждал насчет поставок, — это одно. А взять и в гости позвать он пока лично не может. Не принято и вообще… Так что попросил меня передать. Могу письмо показать, если не верите.

— Да нет, отчего же, верю, — сказала та, нахмурившись. — А… одеваться как?

— Как вы обычно одеваетесь, — хмыкнула Эйприл. — Скромно и со вкусом. Вот вам адрес, мы вас там дождемся, потому что, насколько я поняла, обычный человек этот дом даже не увидит. А теперь мне пора! Пока, пацаны!

— Пока, мисс Кимберли! — ответили оба, перемазанные малиной по уши. — Передавайте Драко привет!

— Ну и уделались же вы, — услышала Эйприл голос Петунии, когда за ней уже закрылась дверь, — живо умываться и на улицу, я хоть отдохну от вас…

…-Эйп, гляди, это они? — подергал ее за юбку Драко.

— Они, — отозвалась девушка и помахала рукой. — Мистер Дурсль! Сюда!

Малфой оценил автомобиль Дурсля, явно новехонький, новый же костюм владельца и туалет его супруги, принаряженных детей и заключил, что за новое дело усатый маггл взялся вплотную. Также он отметил, что Дурсль прекрасно осознает разницу в их общественном положении, и это было приятным сюрпризом. Например, тот даже не попытался протянуть руку, а в знак приветствия учтиво наклонил голову и ограничился словами. Супруга последовала его примеру. Люциус благосклонно кивнул в ответ.

— Идемте, — сказал он, и ворота особняка распахнулись перед пестрой компанией.

Мальчишки тащились позади и, разумеется, хихикали и болтали. Эйприл приотстала немного, чтобы следить за ними — еще отстанет кто-нибудь! Правда, ближе к дверям пришлось сделать очередной маневр, чтобы оказаться возле Люциуса до того, как к тому пристанет домовик.

Обошлось: у Эйприл были ловкие руки, да и дома они потренировались, так что никто и не заметил некоторой скованности движений Малфоя. Разве что миссис Дурсль покосилась с недоумением — мол, что такое? Впрочем, она тут же приняла индифферентный вид и отвернулась. Эйприл сразу поняла, что та — крайне разумная женщина. Вот миссис Уизли непременно спросила бы во всеуслышанье, с какой это стати няня ребенка прислуживает его отцу? Хорошо, что ее там не было…

— Люциус, рад, очень рад, — проговорил мистер Нотт, выходя навстречу гостям. — Драко, однако, как ты вырос!

— Вот на столько! — гордо показал тот на пальцах. Идея отмечать рост на косяке двери привела его в такой восторг, что первые несколько дней Драко только и делал, что таскался за Эйприл с карандашом и канючил, чтобы та поставила еще одну риску.

— Мистер Дурсль, миссис Дурсль, — кивнул мистер Нотт супругам. — Прошу, проходите, все уже в сборе, ждали только вас. Теодор!

— Да, папа? — тот появился на лестнице, увидел гостей и добавил: — Здравствуйте!

— Проводи своих товарищей в детскую. Угощение вам подадут позже, пока поиграйте.

— Хорошо, папа, — кивнул тот и посмотрел на гостей. — И чего вы стоите? Винс с Грегом и Невилл уже там, давайте живее!

Мальчишки унеслись наверх и оттуда сразу же послышался топот, грохот и залихватское улюлюканье Поттера.

— Прошу, мадам, — пригласил мистер Нотт, и миссис Дурсль, явно чувствуя себя не в своей тарелке, проследовала в зал, за ней направился супруг. — Мисс?..

— Простите? — не поняла Эйприл.

— Прошу, — повторил он без тени усмешки.

— Простите, сэр, я бы предпочла присмотреть за детьми, — сказала девушка. Малфой прислушивался к этой беседе со все возрастающим удивлением. — Не думаю, что ваши благородные гости будут рады видеть рядом с собою какую-то служанку.

— Вы у меня в гостях, а здесь я решаю, кто достоин вкушать с моего стола, а кто нет, — непререкаемым и откровенно издевательским тоном произнес Нотт и подал ей руку. — Идемте, мисс, негоже заставлять остальных ждать. Люциус, а вы что замерли? Вам требуется особое приглашение?

Эйприл, чинно вышагивающая рядом с пожилым волшебником, обернулась и показала Люциусу язык.

В зале уже было довольно шумно: Дурсль и Крэбб с Гойлом обсуждали что-то из области финансов, миссис Лонгботтом наставляла миссис Дурсль, словом, никто не скучал.

Эйприл пристроилась рядом с миссис Дурсль, подальше от хозяина, чему была несказанно рада. Хотя бы потому, что общаться с ним сейчас явно не стоило. Вот перекипит, отойдет, тогда и объясняться можно…

— Признайтесь, мисс Кимберли… — начала вдруг миссис Дурсль.

— Просто Эйприл.

— Тогда — просто Петуния, — улыбнулась вдруг та. Улыбка ее удивительно красила. — Хорошо?

— Как скажете, — улыбнулась Эйприл в ответ. — О чем вы хотели спросить?

— Вы ведь не писали мистеру Нотту, — сказала Петуния, — верно?

— Конечно, нет, — беспечно ответила девушка. — А как вы догадались?

— Ну так вы ведь и в гости к своему хозяину нас без спроса пригласили, — ответила та. — Вернон мне потом рассказал. А тут… такой солидный господин, вряд ли бы он связался с магглой, даже учитывая, что вы служите у мистера Малфоя!

— Да. Но я рассчитывала на то, что он джентльмен и отреагирует адекватно, — довольно сказала Эйприл. — Результат превзошел мои ожидания. Приглашения к остальным я как-то не ожидала, если честно. Но это было приятно. Выражение лица моего хозяина — бесценно!

— Вам сильно попадет за это? И в тот раз…

— Нет… не очень, — довольно улыбнулась Эйприл. — Мистер Малфой — человек крайне вспыльчивый, но отходчивый… если знать, как именно его угомонить, конечно, пока он не разнес все вдребезги и пополам.

— Догадываюсь, догадываюсь… — хихикнула Петуния. — А он…

Она зашептала Эйприл на ухо.

— Бревно бревном, — честно ответила та и добавила справедливости ради: — Был. Дрессировке поддается, хотя и со скрипом. Но что взять с бревна?

Они снова зафыркали.

— У нас тоже такое было, — доверительно произнесла Петуния. — Вернон… крайне консервативен. Но постепенно…

— Не поделитесь методами перевоспитания?

— Разумеется!

— Что это такое занимательное вы обсуждаете, дамы? — поинтересовалась вдруг миссис Гойл, давно уже прислушивавшаяся к тихому разговору.

— Разумеется, мужчин! — ответила Эйприл, и миссис Крэбб встрепенулась.

— У наших супругов деловые разговоры, — сказала она, — а мы можем и посплетничать!

С мужчин разговор закономерным образом перешел на детей и методы воспитания уже этих самых детей, а не только мужей. Эйприл только хихикала про себя, время от времени встречаясь взглядом с Люциусом: тот явно опасался, как бы бойкая нянечка не отколола еще какой-нибудь номер на потеху публике… Но что будет, если Нотт скажет правду…

«Что-что, — философски подумала Эйприл, — ну, сломаем еще одну кровать. Первый раз, что ли?»

— Меня все уверяли, что Дадлик — очаровательный пухлый малыш, — говорила тем временем Петуния, — разумеется, такое слышать приятно. А врачи твердили, что я его перекармливаю, что у него лишний вес… Потом, когда появился Гарри, я увидела, насколько Дадли полнее, но отнесла это на счет разницы в сложении, ну и Вернон ведь тоже… гм… довольно упитанный, а вот мы с сестрой всегда были худощавыми, Гарри явно удался в Лили.

— Винсент тоже пошел в отца, да и я не отличаюсь хрупкостью, — проговорила миссис Крэбб, — но толстеть я ему никогда не позволяла. Разумеется, я не морю его голодом, поесть он любит… но — никаких сладостей, много занятий на свежем воздухе…

— Совершенно согласна, — поддержала миссис Гойл, — если не взять их в руки сейчас, к совершеннолетию мальчики превратятся в откормленных кабанчиков. Не всем так повезло с комплекцией, как Малфоям! Некоторые, конечно, перерастут так называемый «детский жир», но лучше не пускать дело на самотек!

Эйприл слушала и умилялась про себя. Ее ценного мнения никто не спрашивал, поэтому она помалкивала, но мотала на ус — дамы рассказывали много интересного и полезного.

— И вот когда Дадли начал нормально общаться с Гарри — а тот ведь верткий, как угорь, — я заметила, что он хоть и ест по-прежнему, но стал более подтянутым, что ли, — продолжила Петуния. — И немудрено: носятся целыми днями, как угорелые, домой не загонишь! Гарри — это просто тайфун какой-то, на одном месте дольше пяти минут усидеть не в состоянии, поди поймай его, а Дадли ответственный, раз отец велел присматривать за кузеном, он так и делает…

— Детям нужно много двигаться, — ввернула Эйприл. — И заниматься спортом.

— Я записала их в бассейн, — сказала та. — Хоть два часа в неделю я не буду слышать эти вопли! Заодно и плавать научатся, а то ведь подрастут — в речку полезут, я тогда поседею…

— Знаете, когда мистер Малфой посадил Драко на пони, я чуть не умерла от ужаса! Но ничего, обошлось…

— Прекрасно понимаю вас, милочка, — произнесла молчавшая до поры миссис Лонгботтом. — Когда Невилл потребовал метлу, я чуть не села мимо кресла-качалки!

— Невилл потребовал метлу? — не поверила девушка. — Ах да!..

— Что такое?

— А он вам не рассказал?

— О чем, милочка? — нахмурилась миссис Лонгботтом.

— Когда на Рождество в детской случилась потасовка, у Невилла случился магический выброс, он остальных пытался разнять, вот и… — пояснила Эйприл и была вознаграждена выражением лица пожилой дамы. — Значит, все-таки промолчал! Кремень!