Апокриф Блокады

Глава 29. Идиотизм государства

Ирония судьбы… У Киплинга, в сказке про Маугли, удав Ка просто сожрал глупых и злобных обезьян. Времена меняются. Теперь бандерлогов сначала заставляют, в установленном порядке, заполнить письменные формы. У секретарши дрожат губы… Унижение шефа она воспринимает, как своё. Господин президент страшен. Рожа пошла пятнами, элегантная прическа всклокочена, словно её драли. На самом деле — она просто насквозь сырая от пота. По такой субстанции достаточно провести рукой, жидкие волосенки встанут дыбом — и готово "воронье гнездо". Заново припомнились откровения из дневников вождя украинских коммунистов. Наверно, тот тоже взмок, когда его "высокое общественное положение" оказалось под вопросом… Думаю, подобные административные игры стары, как мир и традиция "помучить" проигравшего, перед его окончательным низвержением, мало изменились. Володя в своем углу выпрямился и как-то посуровел. Такое впечатление, что происходящее для него тоже стало неожиданностью…

— Господа, — седой и не глянул на почтительно поднесенные ему бумаги, он снова в центре внимания, — Я крайне разочарован… Данной мне властью считаю своевременным прекратить бесполезную говорильню, — зал молчит, за оконными стеклами буднично дребезжит трамвай, — Но, думаю, никто не станет возражать, если, с вашего позволения, соискательница дополнительно ответит на некоторые интересующие меня вопросы.

— Остановить запись стенограммы? — секретарша обрела дар речи первой.

— Пожалуй… — хорошо выдержанная пауза, — это излишне. В конце концов, мы неформально продолжаем обсуждение крайне любопытной работы, — ещё одна пауза, — Будет невежливо обрывать его на полуслове. Внесете в протокол задним числом. Есть возражения? — ритуальная фигура речи, не иначе — ради пущего унижения "почтенной публики", — Продолжаем!

Чего мне стоило, превозмогая дрожь в коленках, отодвинуть стопочку бумаг и изобразить деловой вид, не спрашивайте. Володя, у окна, зеркально повторяет мимику начальства, но, у седого оскал живописнее. От таких улыбочек "прямо в лицо" и поседеть не грех… или уписаться. Экранизаторы книг Стивена Кинга, со всеми их "кинематографическими ужасами" — жалкие дилетанты. Вот где монстры бродят! Впрочем, вряд ли конкретно этот дядя согласится сниматься в Голливуде…

— Будьте добры, дайте нам на экран последнюю таблицу из вашей работы, — извольте, — Господа, вам она что-нибудь напоминает? — мало ему меня смущать, опять за присутствующих взялся, — Смелее, вы давно не студенты, а мы не на экзамене.

— Лично мне кажется, это здесь вообще не к месту, — твою дивизию! Шеф таки решился укусить напоследок.

— Как посмотреть… — седой упирает в меня стальной взгляд, — Кстати, откуда такие сведения? Мне кажется, что у вас, девушка, слишком низкий уровень допуска, для получения подобных данных…

— Там открытые данные, — язык вроде бы повинуется, — В основе — таблица из 14 главы книги "Ружья, микробы и сталь" Джареда Даймонда. Он получил за неё Пулитцеровскую премию, — зачем я это сказала? Ещё бы сослалась на журнал "Веселые картинки". Хотя… Не особенно удивлюсь, если теперь окажется, что и там, потихоньку, "сливают" секретную информацию.

— Серьезно? — седой довольно щурится, — Видимо, я отстал от жизни. Мне попадались сходные подборки фактов, но совсем в другом месте, — продолжай, дядя, я тебе не любопытная девчонка, ты напрасно ждешь жадного вопроса — где?

— А что в этой таблице необыкновенного? — шеф лезет поучаствовать в разговоре, он привел прическу в порядок и снова почти благообразен. Видимо, в понятиях академической стаи, мы с седым, беседуя в его присутствии на равных, злостно нарушаем субординацию…

— Да так, — мой собеседник с деланной скромностью шаркает ножкой, — Если сегодня, считай ничего… А вот в 30-х годах, за попытки составления и распространения её аналогов, в СССР с ходу отмеряли "десять лет без права переписки". Действие расценивалось как "умышленный подрыв веры советского народа в светлые идеалы коммунизма". Там и тогда — совсем не шутка.

— Не вижу связи, — а как глазки-то забегали, — Причем здесь вообще коммунизм? Обсуждаются пищевые технологии, — врешь, гражданин бывший товарищ. Ты ведь щупаешь почву, старый лицемер… А вокруг — идеологическая трясина. Двое самых пожилых участников собрания, начавших делать успешную карьеру лет 30 назад, как минимум два раза за это время обязаны были официально изменить свои взгляды и предать прежних кумиров. Знание, не пора ли опять сменить флаг — ценное оружие в тайных карьерных схватках. Судя по небрежному употреблению полузапретных терминов советского периода в самом злободневном смысле — седой в курсе новых веяний наверху. А моё начальство, как сейчас выясняется — ни ухом, ни рылом. Презабавно…

— Коммунизм — это общественный строй, при котором отмирает государство и все люди свободны… Так? — разговор двух начальников сходу принимает остро провокационный характер.

— Примерно…

— Логично предположить и обратное — существование государства делает возникновение коммунизма, мягко говоря, проблематичным. Хотя, в экстремальной обстановке и особенно — в моменты социального краха, тот же коммунизм (включая военный или первобытно-общинный) обычно спасителен.

— Допустим… — осторожно соглашается мой шеф.

— Таблица из обсуждаемой работы показывает граничные условия, при которых человек становится человеком и остается человеком, а государства — ещё нет, — седой цедит слова и довольно щурится. За окнами зала, в такт его фразам, деловито звякает трамвай, — Напрашивается крайне любопытный вывод. В ХХ веке мы, всем соцлагерем, грубо говоря, "проехали заранее объявленную остановку"… С ходу проскочили мимо коммунизма… В 30-х годах обсуждать подобную возможность считалось опасной ересью. Но сегодня имеется подозрение, что России не поздно притормозить… а то и вернуться… Для обсуждения подробностей данного подвешенного состояния мы тут и собрались.

— Кстати, почему речь только о России? — очкастую даму определенно восхитил столь резкий поворот темы, — А США, среди кандидатов в "социалистический лагерь" больше не считаем?

— Галина Олеговна, вы готовы ответить? — седой впервые назвал меня по имени.

— США — больше не считаем… В области развития продовольственных технологий США опередили весь мир и миновали "точку возврата"… Даже кратковременного отката в доиндустриальный период им уже не пережить.

— Торопитесь, девушка, — седой хитро косится на напряженно застывшего Володю, — Штаты только проходят эту вашу "точку возврата". Но, в целом, вы правы. Блестящая аналитика! По агентурным данным, там вот-вот запретят самостоятельно выращивать любые продукты питания всем обычным гражданам, даже для собственного употребления. Не позднее 2010-го года… Как только янки примут и проведут этот закон в жизнь — им действительно конец…

— И тогда даже волшебный коммунизм не спасет Америку? — мой шеф пытается натужно шутить, хотя седой серьезен, как на похоронах. То и дело колет меня быстрым оценивающим взглядом.

— Галина Олеговна! — конкурс-викторина, блин… — У вас есть своё мнение?

— Никаких шансов… Коммунизм — это общественный строй, рассчитанный на человека. Обезьяны и телепузики там вымирают.

Эту фразу я придумала очень давно, во время изнурительного бдения среди пыльных папок спецхрана и таскала в памяти, как боевую гранату с выдернутой чекой, минимум три последних месяца. Но, случай пустить "домашнюю заготовку" в ход так, чтобы не сгореть мотыльком в жуткой вспышке руководящего гнева, к сожалению, не подвернулся. И вот — наконец! Звезды совпали, фортуна улыбнулась, "мохнатая рука Москвы" цепко держит меня за шкирку, на недоступной для мести бывшего начальства высоте. Ах, краток сладкий миг не замутненного счастья…

Думаете, у меня "крыша съехала налево" от бесконтрольного чтения марксистско-ленинского наследия? А вот и нет… В смысле, бородатых классиков я почитывала (умеренно, в рамках институтской программы), но вот документы о ликвидациях и обстоятельствах всевозможных ЧП, хранящиеся "под грифом", для партийно-хозяйственной номенклатуры исчезнувшего СССР, это доложу вам, вещь. Из казенных формулировок, скупых подробностей, жестких оргвыводов и наивных оговорок до сих пор, через многие десятилетия, искрит и плещет наружу "Настоящая Жизнь". Именно так, с большой буквы. Хотя и идеологический заряд в этих бумажках — будь здоров. Попутно могла нахвататься… Как бы популярно объяснить? Там чужой опыт… Тех людей давно нет… Но, по сравнению с "выдвиженцами" сталинских и особенно военных лет, моё руководство "эпохи демократии" выглядит убогим, мерзким и жалким. Не говоря о публичных политиках. И поневоле приходят на ум зубодробительные фразы…

Экспромт удался… Президент академии давно знал, что его заочная кличка — "Толстопузик". Созвучно "телепузику", верно? Вальяжное, мягонькое и ленивое с виду, плюшевое существо… Сейчас он стал похож на китайского медведя панду, который решил завязать с вегетарианством и для разнообразия кого-нибудь съесть. Например, меня. Обведенные темными кругами глаза ввалились, хищно распахнулась златозубая (пожлобился на полный набор керамики?) пасть, пятна на лице стали желто-зелеными, как тактический грим спецназовца.

— Да?! — седой, неуловимым жестом фокусника вытаскивает из воздуха "мобильник", — Нет, начинайте без меня. Да, я задержусь. Всё отменяется, — досадливо поморщился, — Я сказал — сегодня отменяется! Здесь стало интересно, — из-за спин сплотившихся вокруг ощеренного начальства "бандерлогов" мне беззвучно аплодирует Володя…

— Скажите, — дама в очках изобразила презрительную гримаску, — вам было трудно подобрать более академично звучащий термин?

— Ни академичного, ни общеупотребительного обозначения у феномена пока нет. В ходу эвфемизмы…

— Тогда, — она величественно поправляет на носу оптический прибор, — объясните нам своё понимание.

— Если коротко, то "телепузик" — это стадия деградации, угрожающая появлением новой разновидности Хомо Сапиенса. Внешне антропоморфное существо, с частично утраченными видовыми признаками разумного человека.

— По возможности, не уклоняясь от темы, сформулируйте ту же мысль одним-двумя словами… — да легко!

— Говорящая обезьяна.

— Прямо так, сразу? — кажется, я начинаю эту даму по взрослому уважать. Понимает намеки с полуслова.

— А разве бывает иначе? — для археолога, утверждение на грани грубости. Но, мне уже море по колено…

— Вы правы… — оптический прибор на носу у собеседницы, словно прицел винтовки, разворачивается к Президенту "академии". Реакция на сказанное моего начальства явно интересует её сильнее, чем всё прочее, — На самом деле, необходимая вам терминология общеизвестна, как минимум, пару тысячелетий, — змеиная усмешка растягивает губы, — Вы ругайтесь, не стесняйтесь… — хочет подколоть?

— Тогда — "идиот". Не бестолковый средневековый монах, а в понимании античных греков. По латыни, оно же, звучит как "люмпен-пролетарий".

— То есть, "как бы человек", органически не способный к сознательному выполнению гражданских обязанностей.

— Если ещё точнее — "как бы человек", не способный самостоятельно прокормиться, случайно оказавшись вне общества. Антипод понятия "робинзон".

— Между прочим, надежда и опора любого мало-мальски развитого государства… — тихо бурчит себе под нос седой, — Идеальный подданый. С начала времен, голубая мечта политиков — вырастить и воспитать таких людей, которые бы не могли без государства жить…

— Наверное, — раздумчиво жует губами дама, — Ваш термин "телепузик" — имеет свои достоинства. Если учесть, что охмурением населения в основном занимаются СМИ и телевидение. Тоже получается информационно емко.

— Галина Олеговна! — шеф окончательно утерял нить разговора и взывает ко мне напрямую, — Вы о чем?!

Если бы, согласно представлениям античных греков, человеческие глаза испускали световые лучи, то собравшиеся прожгли бы во мне два десятка дырок. Бр-р-р! Я тут, как самолет в лучах зенитных прожекторов. Нет, насколько же лучше быть лектором, чем соискателем… Прямо гора с плеч… Наверное, лучше встать, для удобства пользования световой указкой. Кто тут академических формулировок хотел? Есть у меня формулировки!

— Предлагаю вспомнить базовые понятия. "Человек" — это общественное животное, способное создавать орудия труда и сознательно преобразовывать окружающую среду. "Культура" — это совокупность знаний, дающих ему такую возможность. "Общество" — это добровольно сложившаяся разновозрастная группа людей, способных указанную культуру сохранять, развивать и передавать потомству. Все остальные варианты — производны от базовых или, наоборот, при внешней схожести, являются их профанацией. Пояснить сказанное на примерах?

— Желательно, — седой — несомненно, доволен. А снова усевшийся в углу Володя скрестил на груди руки.

— Неграмотный папуас, умеющий ловить рыбу, строить хижины и делать детей — уже "носитель культуры". А самый рафинированный столичный интеллигент, протирающий штаны в конторе и стулья в театрах — не более чем её "потребитель". Он полностью утратил навыки самостоятельного существования и вне города погибнет.

— Но, не ставить же, на таком шатком основании, между современным горожанином и дикой обезьяной знак равенства?

— А что, собственно, этому мешает? — надо же, дама меня защищает… Не стоит, сама справлюсь.

— Я не социолог, а биохимик-пищевик. С профессиональной точки зрения, между горожанами, селянами и дикими обезьянами — принципиальной разницы нет. Все они, при оседлом образе жизни, быстро уничтожают кормящий ландшафт. После чего — сбегают или дохнут. Смотрим на последнюю строку таблицы… Человек, в отличие от обезьян и прочих, преобразует среду обитания, создает её искусственно. Поэтому человек — самое живучее существо на планете. Остальные земные формы человекообразных — регулярно косит тотальный мор. Что бы они о себе не воображали. Не случайно, на месте особенно густо населенных стран, вроде "плодородного треугольника" — теперь голая пустыня.

— Это мне что-то напоминает… — раздумчиво начинает дама.

— "Бутылочное горлышко катастроф", — подсказывают ей сбоку, — Идет жесткий эволюционный отбор…

— Соединенные Штаты Америки, в их современном виде, через "бутылочное горлышко" не пролезут? — Соображаете… Как они все разом загалдели! Дошло… Похоже, мне снова не надо ничего говорить. Достаточно направлять беседу…

— За всю писанную и неписанную историю, ни одно государство через это "горлышко" не протиснулось, — жестко констатирует седой, — Хм, у вас крайне оригинальная трактовка принципа развития цивилизации. И что нам теперь предлагают?

— Быть готовыми к тому, что современной формы организации индустриального общества (вопреки пропаганде) так же уязвимы, как и все им предшествующие. Однако, масштаб возможной беды, впервые в истории — охватывает Землю целиком. А глубина кризиса — беспрецедентна.

— Это понятно, — с некоторой досадой отмахнулся седой, не повторяйте общие места, — в чем опасность?

— Впервые, во всех развитых странах мира, а так же в большинстве развивающихся стран, государство напрямую занялось воспитанием и образованием населения, фактически уничтожив традиционные институты семьи, — постепенно стало тихо, — В отличие от предыдущих эпох, государство целенаправленно занялось уничтожением традиционных "носителей культуры". Идет быстрое сознательное замещение "естественного" самодеятельного населения "искусственным народом" (трудовыми мигрантами, государственными служащими и работниками сферы услуг, вовлеченными в процесс "глубокого разделения труда"). Сознательно и жестко блокируются альтернативные варианты развития общества. На графике…

— Ещё конкретней, — седой посмотрел на часы.

— Государство, с точки зрения эволюции, выполняет в человеческом обществе роль социального паразита. Направление развития, которое оно задает человечеству, ближе всего к росту эхинококка или раковой опухоли, точнее, злокачественному перерождению здоровых клеток организма, — осторожный взгляд в сторону окон. Володя не реагирует, — Паразит (хоть живой, хоть "социальный") принципиально не заинтересован в сохранении жизни своего "носителя" (тем более, в сохранении экологии). В этом проявляется так называемый "идиотизм государства", отмечаемый самыми древними авторами, — дама благожелательно кивает, — Причем, аппарат управления государства пресекает любые возможности населения выйти из-под своей власти (как в форме физического бегства, так и в смысле самообеспечения своими силами). Особенно это касается продовольствия. Каждый кусок еды человек должен получать исключительно из рук государства, даже если "процесс кормления" сопровождается массовой смертностью. Ради сохранения себя государство готово убить любое количество граждан. В чем, кстати, заключается принципиальное отличие человеческой политики от уклада общественных насекомых. Там самоценными является жизнь большинства особей, как минимум — жизнь общего потомства.

— Ясненько… — седой нахмурился, — Иерархическая пирамида, состоящая из людей, по вашему, всегда ведет себя, как раковая опухоль или огромная стая тупых и злобных обезьян? Вопли ужаса погибающих и мольбы о помощи, раздающие с низовых ярусов, руководство интересуют крайне мало.

— Не всегда, — световой зайчик обегает зеленые столбцы таблицы, — такое начинается только когда численность компактно проживающего социума переваливает за несколько десятков тысяч. Предлагаю, для удобства, называть указанный интервал, между "обезьяньим стадом" и "государственным стойлом" — "коридором человечности".

Некоторое время седой задумчиво покачивает головой, ничего не отвечая. Шобла "бандерлогов" тоже помалкивает. Нехороший человек, втравивший меня в эту нервотрепку, довольно ухмыляется из своего угла…

— Скажите, — тон стал заметно мягче, — а есть у воспеваемой вами "человечности" четкие маркеры? Ну, хотя бы грубые, на уровне "лицевых углов", которые измеряли нацисты, отделяя от всяких там недочеловеков высшую расу?

— Вам желательно "качественные" параметры или численные данные?

— А как удобнее… — глаза у седого сверкают живым интересом, — Чем нагляднее параметры, тем лучше.

— Тогда, — рука тверда, световой зайчик резво скачет по таблице, — начнем с "качественных" признаков. Извините за примитивное сравнение, но надежно выяснить, кто из заполонивших планету двуногих, является человеком — проще всего по методу "нерадивого огородника", — нулевая реакция. Ох, придется вас учить с азов, — Ну, это старый анекдот. Есть ли способ быстро и наверняка отличить, какие растения на грядке — "культурные", а какие — "сорняки"? Есть! Надо прополоть всю растительность, с корнями. То, что вылезет из земли снова — "сорняки". С человеком точно так же. Те человекообразные, которые остаются жить на месте после сколь угодно ужасной катастрофы (наводнения, оледенения, взрыва вулкана, засухи или войны), на 100 % — люди. По иронии судьбы — живущие при военном или первобытнообщинном коммунизме. "Телепузики" и идиоты так не умеют, отчего быстро помирают. Хотя считаются "культурными". Шутка черного юмора…

— Что-то апокалипсическая картинка вырисовывается… Знаете более мягкий метод?

— Извините, — была бы на мне юбка — сделала бы реверанс, а в деловом брючном костюме, оно смешно, — Я уже говорила, что главным "видообразующим признаком" человека является умение сознательно изменять под себя любую среду обитания, создавая всё необходимое на месте, а не приспосабливаться к этой среде. Последний миллион лет главными элементами такого умения являются пользование огнем, изготовление и применение оружия или орудий труда, а заодно — способность к самообразованию. Точнее — ненасытное любопытство. Примерно так…

— Вы совсем забыли про способность людей к членораздельной речи! — кто это там, такой умный, выискался? Выкрики с места буду давить.

— Не забыла. Вопрос изучался давно и пристально. Способность к членораздельной речи — очень недавнее приобретение. Если огнем человек овладел более миллиона лет назад, то членораздельной речью — в сто раз позже, перед последним оледенением, — а будете знать, как при мне умничать. Таких "домашних заготовок", не поместившихся в тексте диссертации, у меня припасено мно-о-го… — По мнению филологов, новый "видообразующий признак", по важности сравнимый с владением огнем, у человека — скорее письменность. А пресловутая "членораздельная речь" — это вынужденное приспособление к условиям скученного существования. Если он и "видовой" — то гораздо нужнее паразиту (хорошо подвешенный язык позволяет "косить за своего" в любой компании). Точно так же не является "видообразующим признаком" человека цвет его кожи. Любые расы при скрещивании дают жизнеспособное потомство… Не случайно все ранние системы письменности — иероглифические, а не фонетические. Иероглифы — способ "оторвать" смысл передаваемого знаками текста от произносимого устно звукового ряда. "Человек думает глазами!"

— Но позвольте! Язык — важнейшее средство социализации в человеческом обществе.

— Правильно… Я же и говорю — вынужденное приспособление. Сначала возникло общество, а уже потом в нем стало выгодно уметь подменять реальные дела умело подобранными словами. Когда нечего есть и негде жить — умение складно болтать совершенно бесполезно. Примерно так же бесполезно, как клянчить и воровать.

— Другими словами, вы настаиваете… — смешные люди.

— Я отвечаю на вопрос и обращаю внимание, что, согласно формального академического определения "человечности", современный житель мегаполиса, который безуспешно пытается развести костер в мокром лесу, гораздо ближе к диким обезьянам, чем волосатый доисторический питекантроп, уверенно владеющий этим важнейшим для выживания навыком. Тот, кто разучился пользоваться огнем, при всем внешнем лоске, человеком, в полном смысле этого слова — более не является. Обычно, он не способен ни выжить "на природе", ни защитить себя, ни прокормиться, ни вырастить потомство…

— Странно, — подал голос благополучного вида дяденька без особых примет, — Мне казалось, что именно спасение людей от тягот и лишений первобытного образа жизни — главная задача науки и культуры. Радоваться надо! Отпала нужда держать всегда наготове остро наточенный топор и поминутно озираться от страха пасть жертвой людоедов или саблезубого тигра. Хорошие условия жизни сформировали нового человека. Прогресс!

Господи… Как надоело! Кажется, будто всё растолковано подробнейшим образом — ан, нет… Всё равно отыщется тугодум. На провокатора мужичок не похож. Этакий хозяйственный руководитель среднего звена… Придется растолковывать, как для дебилов — по складам. Одна радость, седого ситуация безусловно забавляет. А мне он (пусть через Володю), как бы не будущий "главный босс". Ну, порадуем потенциальное начальство…

— Я бы остереглась называть происходящее прогрессом. Самый чудовищный процесс, происходящий с человечеством в настоящий момент — оно тупеет. Причем, в массе, на биологическом уровне. Говорю не со зла — ведущие антропологи, и наши, и западные, утверждают — современные люди, как правило, выбраковывают из процесса размножения нетривиально мыслящих личностей. И наоборот — чем более шаблонно мыслит особь, тем легче она вписывается в общество, тем благосклоннее отношение к ней особей противоположного пола…

— Ваша версия? — оп-па, а дядечка не так прост. Хотя, все тут собравшиеся — "лица с двойным дном".

— Одна из самых популярных гипотез — эволюция отказывает человеку в праве развивать собственную личность, предпочитая формировать коллективный разум, по типу пчел, муравьев, и возможно, вирусов…

— Что-то мне подсказывает, лично вам такая гипотеза не нравится… — седой слегка подался вперед.

— Правильнее сказать, она не нравится людям, достаточно глубоко изучавшим тему, с мнением которых приходится считаться. Например, большинству практикующих медиков. Скажем, покойный академик Амосов, на основании многолетних исследований и собственных экспериментов, пришел к выводу, что человеческий организм рассчитан природой на невероятные, экстремальные условия существования. Мы способны питаться гнилым мясом и древесной корой, неделями голодать, мокнуть и мерзнуть под открытым небом, таскать грузы больше собственного веса, проходить пешком по 60–80 километров за сутки. А бегом, по холодку — до 100–150 километров в день… — приятно видеть, как у слушателей от удивления раскрываются рты, — Причем, это не как рекорд, а обыденно. Бегун средней тренированности способен преодолевать порядка ста километров день за днем, без вреда для здоровья. Француз Доменик Эш, за шесть дней, пересек собственную страну, пробежав больше тысячи километров, мексиканец Хуан Масейра преодолел 256 километров за неполные сутки. Это нормально!

— Если вас, девушка, послушать, то получается — в каждом человеке дремлет "Терминатор", — проняло…

— То же самое касается интеллектуальных способностей. Как минимум последний миллион лет человек формировался как биологический вид в условиях непрерывной катастрофы, которую он сам себе устраивал…

— Истреблением мегафауны, перевыпасом скота, перенаселением, бесконечными взаимными войнами, — дама в очках снова мне поддакнула, а седой изволил чуть кивнуть, — Сущий тоннель из сплошных "бутылочных горлышек".

— В результате жесточайшего отбора получилось существо, отлично приспособленное именно к вечной борьбе с самыми невероятными трудностями и лишениями. Способное выжить даже там, где всё рухнуло, где грабить некого, помощи ждать — не от кого, а с неба только что не льется огненная сера. Разум даром не дается. Опыт цивилизованной жизни так же показал обратное — в отсутствии бытовых трудностей все перечисленные человеческие качества или атрофируются, или перестают быть существенным фактором брачного отбора, — тут я позволила себе усмешку, — Ничего не поделать, Хомо Сапиенс, по меркам биологии — вид-эфемер. Наподобие призового рысака или породистой собаки. Ни один "видообразующий признак" толком в генах не закрепился. Генетическую устойчивость "полезных признаков" у людей заменяет беспощадный "естественный отбор".

— Так оно и нормально! — мужичок не унимается, — Минули времена "одиночного выживания", настала эпоха больших коллективов. Государство, всей своей мощью, отражает удары внешней среды, а дело граждан — это государство укреплять. Симбиоз, так сказать… Осталось придумать способ сделать государство неуязвимым… — не, он достал своей простотой. Не иначе, тоже лояльность власти демонстрирует.

Седой и Володя откровенно между собой переглянулись. Володя резко поднялся, по школьному поднял руку, прося слова. У кого? У меня? Гм… Как говорила Алиса из мультфильма — "Всё страньше и страньше…"

— Вношу уточнение. Согласно заданию головной организации, цель данной работы: "Разработка метода выживания научного коллектива в условиях предельно ограниченного материально-технического снабжения". Вплоть до полной изоляции от государства. Например, на необитаемом острове… Или — при военной блокаде… Государство, как элемент композиции, напрочь исключается. А выполнять поставленную задачу всё равно надо. Ясно?

Некоторое время собрание пытается осознать услышанное. Уж не знаю место Володи в местной табели о рангах, но молчаливое одобрение его выпада седым наводит на определенные размышления. Точнее, обязано наводить… Энергичный дяденька-государственник, тем не менее, всё же поспешил "сунуть свои пять копеек".

— Вы не путаете? В полном отрыве от своего государства, при этом — в полной блокаде, то есть, в остром конфликте с другим государством не может выстоять даже армия. В диссертации — речь о научной экспедиции. О мирных людях, занятых исследованиями. По-вашему, они попутно должны себя и кормить, и защищать. Как такое прикажете понимать?

— Буквально! — командно лязгнул седой, — Способы самостоятельно пропитаться соискатель описала.

— Так ведь невозможно… — в поисках поддержки дяденька завертелся на месте, пафосно разводя руками, — Я социолог. По первой профессии, психолог. Человек — животное социальное. Вне общества, которое сегодня олицетворяет государство, одиночке не прожить. Тем более, ученому одиночке. Тем более — продолжая работу.

— Мы обсуждаем выживание небольшого научного коллектива… — миролюбиво начинает седой.

— Да что там ваш коллектив… — пренебрежительно отмахивается социолог, — У любых цивилизованных организмов способность к выживанию прямо зависит от числа особей в популяционной группе. Термитники, например — это единственная форма фауны, которая выживает даже после пожара в джунглях. Термиты сами обеспечивают себя пищей, водой, ресурсами и защитой от врагов. Нет, — жестом оратора выставляет ладони к седому, — дайте закончить! Девушка собрала блистательный фактический материал. Очень, знаете ли, глубокие ассоциации просматриваются, с теми же общественными насекомыми. Одно только предложение выращивать грибы на древесных отходах, позволяющее людям избавиться от капризов погоды, дорогого стоит. Но, не надо считать себя умнее природы! Муравьи, термиты, пчелы, осы — это маяк. Шутка ли, их миллионы и миллиарды. Как и людей… Напрашивается очевидный вывод. Чем умнее и многочисленнее общество, тем оно устойчивее к проискам врагов, внутренним неурядицам и природным катаклизмам. Наше дело — учиться и подражать…

Саркастической усмешки у седого не получилось. Просто характерно дернулся угол рта. Владеет собой. А вот любопытно, о чем он сейчас подумал? Понятно — нечто злое и язвительное. Оптимистичному энтузиасту государственного гнета его мысль бы не понравилась. Поэтому, седой не скажет… По крайней мере — добровольно. А если рискнуть его спровоцировать? Нет, не так. Грубые провокации с работниками спецслужб не канают. Надо действовать тоньше и коварнее. Например, польстить вопросом. Аккуратно, с двойным смыслом… Женщина я или нет? Однако, где наша не пропадала! Маленькая интрига, чисто ради развлечения. Для верности, начнем издалека…

— Боюсь показаться невежливой, но — "любая толпа глупее, чем самый глупый её элемент". Вертикально организованная толпа, частным случаем которой является семья общественных насекомых или государство, не является исключением. Малейший сбой, и внешне сплоченная организация на глазах начинает гибнуть, — мой собеседник пока благосклонно улыбается. Считает себя умнее. Ну, погоди…

— У общественных насекомых за спиной сотни миллионов лет эволюции. Они давно ко всему приспособились… Думаю, что термиты переживут даже ядерную войну.

— А вот я читала, что термитник, буквально на пустом месте, может сойти с ума, — попридержи челюсть дяденька, — Личинка жужелицы-шауми выделяет пахучие вещества, похожие на запах царицы. Она свободно проникает мимо охраны в камеру, где живет хозяйка термитника и съедает её. После чего нагло занимает чужое место. Термиты, как и прежде, выполняют свои обязанности, чистят и кормят живущее в святая-святых совершенно постороннее существо, причем личинка жужелицы, время от времени, лопает их самих. Разнообразит рацион. Одной растительной пищи ей мало… Никаких яиц она, естественно, не несет и, по мере исчерпания оставшихся от прежней царицы кладок, огромный, сложно устроенный и идеально организованный термитник — вымирает… Хотя, все рядовые члены сообщества, до самого конца, продолжают безупречно выполнять свои маленькие обязанности. Охранять входы, кормить личинок, строить, рыть, носить, ухаживать за молодняком… Никаких способов противостоять описанной напасти термиты, за указанные миллионы лет, так и не изобрели… Видимо, за недосугом…

— Намекаете, что против забравшегося на вершину власти паразита, транслирующего самоубийственные управляющие команды, любое пирамидально устроенное общество бессильно? — слушаю дяденьку, а сама — кошусь на зал. Седой и Володя — слушают, мне хорошо, а на прочих — тьфу!

— Муравьи и термиты принципиально не способны к творческой самоорганизации. Они инициативные исполнители.

— Соглашусь. И что, по-вашему, из этого факта следует? — рот седого снова кривит усмешка. Догадался!

— Общественные насекомые приспосабливались к существованию в форме корпоративного сверхорганизма — долгие миллионы лет. Однако, никаких методов спасения от паразитизма "пирамиды власти" не выработали. Вера всех нижестоящих в непогрешимость поступающих "по команде" химических сигналов управления — абсолютна. Идиотизм, не?

— Вы хотите сказать, что человек… тоже… — вслух повторить за мною тезис об "идиотизме государства" не решился…

— Хочу! Человек — не муравей. Хотя и он тоже общественное животное. Человек, даже в одиночестве — сам способен ставить себе задачи. Так распорядилась эволюция. Установлено, что пик моральных, деловых и интеллектуальных качеств у людей проявляется исключительно в малых группах… Чем больше скапливается на одном месте людей — тем глупее и бессмысленнее становится человеческая жизнь. Тем меньше у собравшихся шансов защититься от паразитирующей на них власти. А с определенного момента, — световая указка перечеркивает таблицу вертикально, по столбцу "город", — идиотизм государства проявляется во всей красе, рост населения почти прекращается, а благополучные на вид мегаполисы превращаются в демографические дыры, буквально пожирающие толпы стекающихся туда мигрантов. Про развязываемые государством войны я уже молчу… Так понятно?

— Но, — социологу неуютно, окружающие благоразумно примолкли, Володя сверкает из угла зубами, — У человека нет никаких шансов противостоять мощи государства, его информационному и силовому диктату…

— Насчет информационного диктата — в корне не верно! — ха, социолог дико на меня покосился, стараясь не упустить реакции седого, мало ли что, — Давно замечено, что государство стремится собрать и засекретить всю важную для его существования информацию, сделав её максимально недоступной. Однако, анализирует её и принимает решения — всегда конкретный человек. Вот обратный процесс — дико затруднен. Прежде чем идею, возникшую в голове гения, сумеют понять или хотя бы запомнить миллионы — часто проходят века и тысячелетия. Таким образом, любой способный одиночка (удачно дорвавшийся до тайных архивов) или крошечная группа энтузиастов-единомышленников, легко могут воспользоваться "коллективным знанием" остального человечества. И периодически пользуются… Насекомым такое не дано. В результате в обществе поддерживается крайне зыбкое равновесие сил…

Страшненькая улыбочка, озарившая (а если совсем честно — исказившая) лицо седого — сигнал, что словесная подготовка проведена правильно. Самое время спрашивать. Даже если потом будет скандал (Володя двусмысленных споров с руководством принципиально не одобряет)… А, ладно! Рискну.

— Скажите мне, пожалуйста, как профессионал, — седой уже догадался и благосклонно повернулся в мою сторону, — Сколько человек, оптимально, требуется для уничтожения любого современного государства? Необходимо, так сказать, и достаточно? — вместо словесного ответа, седой резко выбрасывает из сжатого кулака сначала три, а затем — пять пальцев. Он явно доволен, даже глаза светятся. Однако, расшифровывать свою "знаковую азбуку" предоставил мне.

— От трех до пяти человек? Всего? — когда такое заявляет работник ФСБ высокого ранга, надо верить. Психологу-социологу верить в превосходство людей над муравьями не хочется…

— Если тупо уничтожить, — седой все же снизошел до ответа, — то да… Разумеется, понадобятся опытные специалисты… А вот если заказан государственный переворот или революция…

— Товарищ Троцкий, — вклинилась дама-археолог, — утверждал, что для революции ему не нужен народ, хватит трехсот хорошо подготовленных боевиков.

— Тоже правильно, — седой изобразил вежливый полупоклон, — Хотя, Фиделю Кастро, в своё время, оказалось достаточно двух-трех десятков. Так сказать, дело мастера боится…

— Понимаю, — вопреки моим ожиданиям, социолог не стал попусту лезть на рожон, а шеф и вовсе сник, — "Воюют не числом, а уменьем". Тогда, не сочтите за труд уточнить максимальную численность способной слаженно действовать человеческой группы. Её крайний верхний предел. То есть, я конечно и сам догадываюсь… Аристотель писал, что "в идеальном городе не должно быть более десяти тысяч полноправных граждан…"

— Там индивидуально, — седой снова стал строг и подтянут, — Точнее, зависит от кадрового состава компании и задатков лидера. Численность слаженно действующей команды ограничена исключительно взаимным доверием, связью каждого с каждым и способностью узнавать друг друга… — снова растянул губы в страшной усмешке, — Я даже открою небольшую государственную тайну, — вежливый полупоклон в мою сторону. Блин, уши горят… Кажется, меня в краску вогнал, — В самом крайнем пределе, эта численность ограничена авторитетом и способностями лидера группы, которому безоговорочно доверяют все участники. Его умением держать в голове имена и деловые качества всех подчиненных. Примерно так Александр Македонский — поголовно знал всех своих солдат, а товарищ Сталин — руководителей среднего и высшего звена Советского Союза. Приблизительно — 30–40 тысяч человек. На этом — равноправие кончается, — хмыкнул под нос, — Учтите, что оба они были гениями… Теоретически же, любая "идейная" группировка утрачивает эффективность ровно в тот момент, когда для поименного учета её состава начинают требоваться членские билеты. Некогда сплоченный коллектив энтузиастов моментально становится косной бюрократической конторой. Эффект одинаково касается как военной дружины или банды, так и подпольной организации или политической партии "нового типа"…

— А как же мафия? — черт меня дергает за язык, но удержаться невозможно, — А как же "воры в законе"? — социолога ощутимо шатает. Видимо, эта тема из категории "неупоминаемых", — У организованных преступных группировок никогда не было членских билетов, а всё отлично работает…

— Это урки думают, что у них нет членских билетов, — седой сладко щурится, — Если размеры организации превысили способность лидера помнить её участников поименно, а она до сих пор не развалилась, то это всегда означает только одно — мафию уже "взял на карандаш" кто-то другой. Завел картотеку или просто перехватил "работу с кадрами", замкнув связи на себя. А следовательно, реальная власть давно ушла из рук основателей движения… к кому положено. Китайские спецлужбы, вон, даже "триады" под себя подмяли…

— Вы намекаете, — социолог, в свою очередь, пытается понимающе усмехнулся, — что от силы 30-ти тысячная ленинская партия "большевиков" умерла, как идейно организованная сила, в промежуток с октября-ноября 1917 года по лето 1918 года, захлебнувшись от бешеного наплыва новых желающих срочно в неё вступить?

— Вопрос дискуссионный, — социологу седой знаков внимания оказывать не стал, стоит прямо, будто на плацу, — Доля истины в сказанном есть… Но, правильнее будет констатировать, что "большевики" переродились, того не замечая… Ленин обратил на это внимание только под конец политической карьеры, когда целиком потерял рычаги влияния на партию… о чем лично признался в знаменитом "Письме к съезду"… А в академии нам давали, что наиболее близкую к идеалу систему работы с подчиненными наладил Чингис-хан. У Потрясателя Вселенной любых желающих "приобщиться" к власти и почестям немедленно посылали в бой, отчего организационный костяк монгольского социума, в первые десятилетия его существования, практически не рос количественно, оставаясь в пределах пары десятков тысяч, но при этом — воспроизводился качественно… за счет зверского отсева "кандидатов в начальники". К сожалению, для подобной работы с "кадровым резервом" обязательна вечная война.