Апелляция кибер аутсайдера - 4

Глава 6

— Знаешь, нет. — Покончив с рулетом, тщательно вытираю губы и руки салфеткой. — Спасибо за подход к снаряду, но нет.

Рубашку, видимо, придётся сейчас идти стирать в туалет, пока не засохло. Потом какое-то время ходить в мокрой на голое тело.

— Ты сейчас делаешь ошибку, — лаконично кивает китаец, глядя в стол.

— Не-а. Это вы все помешались на собственном эгоцентризме. Тика, кстати, меньше вас, хань.

— Конкретно? В чём именно их предложение тебе кажется выгоднее нашего? Наш ресурс не меньше, по крайней мере, пока они с Хадзимэ воюют друг с другом в собственной песочнице. Ты не в курсе? У вас даже банк на время деньги заблокировал! — он выдаёт "новость" так, как будто добавляет на чашку весов маленькую-маленькую гирьку.

После размышлений и взвесив, а стоит ли.

— Эх-х, Чень, Чень. — Вздыхаю.

Получается по-стариковски.

— Я не могу гарантировать, не сходя с места и вслепую, что мы наверняка передавим их ставку, — твёрдо продолжает азиат, не отвлекаясь на мою реакцию. — Вдруг они тебе долю кого-то из своих пообещали? Но я готов под расширением твоих подруг пообещать тебе лично, что сейчас играю с тобой в открытую и в рамках определённых полномочий. Это на тот случай, если моя достоверность у тебя по каким-то причинам не определяется — не знаю твоей текущей конфигурации.

Он сосредотачивается, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя.

Интересно, ему что, кто-то подсказывает?

Китаец активирует разноцветный кубик и кладёт под ним правую ладонь:

— Прямо заявляю, что считаю правдой всё следующее. На данный момент наши ресурсы твоей нынешней "семье" не уступают. Хамасаки, в смысле. Твоя ротация в первый список у нас в перспективе возможна, специально палок в колёса ставить не будет никто. Зависит только от тебя, прецедентов более чем достаточно. Одностороннего поглощения нами твоих площадок тоже не будет: твои интересы как инвестора учитываются на старте, можешь заранее тщательно расписать с юристами. Поправка: интересы как миноритарного инвестора.

Да. Кто-то с ним сейчас на связи.

— Благодарю за предельную открытость. Чень, ещё раз: нет.

— Почему?

— Без деталей.

— Когда-нибудь, возможно, даже раньше, чем ты думаешь, твой нынешний отказ мне может значить, что к тебе придут совсем другие люди…

— Пусть приходят.

— … и скажут: "Перепиши всё на меня". Это будет уже без учёта твоих условий и пожеланий.

— Пусть приходят, — отмахиваюсь повторно.

— Ты реально такой отмороженный? Ты же сейчас только притворяешься дураком? Или не притворяешься?

— Есть проблемы, которые имеет смысл не то что решать, а даже и обсуждать лишь по мере их поступления. С моей точки зрения, ты здорово сгущаешь краски.

— Я крайне разочарован нашим разговором. Тем не менее, благодарю за откровенность. — Китаец встаёт из-за стола и коротко кланяется. — Мне очень жаль, что я не смог с тобой договориться и что старшие были правы.

— Какие старшие?

— Мои старшие.

Видимо, он сейчас ждёт, что я не удержусь и буду задавать вопросы дальше.

А я просто не вижу в этом никакого смысла.

Тика слушала чужой разговор, как школьница, затаив дыхание.

Замотавшись с ночи, поймав новость о победе дочери на выборах в школьных новостях, она подключилась к Рыжему лишь тогда, когда Виктора пришёл уговаривать китаец.

Ну, как подключилась. Чтобы не фонить и не висеть в канале явственно, пришлось задействовать крайне неудобную схему: она расширением сидела в расширении облака, которое взаимодействовало с концентратором парня.

Да, и программный продукт незаконный, и сама цепочка — но так Рыжий её хоть не чувствует.

Не то чтобы у неё были секреты от него (уже давала ему понять, что слышит его в любой момент), но… в одном месте заиграло детство?

Вероятно, оно — японка не стала обманывать саму себя.

"Когда-нибудь, возможно, даже раньше, чем ты думаешь, твой нынешний отказ мне может значить, что к тебе придут совсем другие люди и скажут: "Перепиши всё на меня". Без учёта твоих условий и пожеланий". — Чень говорил в общем-то логичные вещи.

Тем интереснее было, что ему ответит Виктор.

— Пусть приходят. — Рыжий в своей обычной манере отмахнулся и то ли изобразил беззаботного дурака, то ли реально не придал значения.

А ведь хань сейчас разоткровенничался больше, чем собирался. Даже выболтал пару нюансов.

Следующие несколько фраз особой нагрузки не несли.

— Чень! — видимо, Седьков окликнул соученика уже когда они расходились из столовой. — Знаешь, где ты ошибся?

— Где?

Судя по звуку шагов, китаец, не чинясь, вернулся обратно.

Лезть в видеоканал или в другие приложения, чтобы убедиться, было просто облом.

— Ты не спросил, а заводила ли Тика вообще речь о моём наследстве. Или оно ей нахрен не нужно, потому что у неё в приоритете совсем другие вещи.

— У Хамасаки есть какие-то свои технологические решения? — хань откровенно провалился в размышления. — Насколько искрометные, что им неинтересны активы ГЕНЕТИКСА? Седьков, ты хочешь сказать, что твои новые покровители с островов обогнали НИОКР твоего отца?

Виктор промолчал.

— Да ну, чушь. Ты сейчас врёшь, хотя приложение этого почему-то и не показывает. Ну или добросовестно заблуждаешься.

— Да тьху на тебя. Примитивный ты организм, Чень, — русский словно поморщился. — Вернее, слишком уж прагматичный.

— А ты иной?

— При чем тут я? О другом человеке разговариваем. Что, если Тика ценит больше нематериальные вещи?

— Настолько, что охладела к индивидуальному бессмертию? — китаец наверняка с вежливой улыбкой продемонстрировал сарказм.

— Вот ты опять всех со своей колокольни меряешь. Что, если к бессмертию она охладела ещё раньше? Далеко не сейчас и не со мной?

Японка заскрипела зубами. С одной стороны, Виктор говорил наредкость точные вещи: она даже не ожидала, что он понимает.

С другой стороны, пытаться общаться в такой ситуации как "с человеком" — стратегическая ошибка.

Чень сейчас являлся не более чем ситуативным ботом, который озвучивал интересы клана и семьи.

Боту чужды категории эмоций и независимых оценок, а Рыжий пока просто не понимает кое-чего.

Эх-х.

В следующую секунду Хамасаки-старшая решительно отправила подопечному срочное сообщение в интерфейс: "Эй, завязывай! Это у меня от тебя нет секретов, а не от… 😡! Ты бы меня ещё голой перед ними выставил!".

"Вы сйчс капрзнч'ете 😃" — тут же пришло в ответ. — "Я чвств'ю!".

"Рада твоему прогрессу 🙄. Виктор, не спорь с ним. Всё, что нужно, я из вашей беседы вынесла".

"Есть чт-т, о чм мне ст-т зн-ть?".

"Ничего конкретного. Одна семья из многих пытается использовать момент. У них. Один из молодых членов этой семьи тоже пытается использовать момент — с тобой. Не рядовое, но и не сногсшибательно".

Через десяток секунд от подопечного пришёл стандартный вызов голосом.

— Да? — она ответила без паузы.

— Поговорим минутку? — на видео Седьков действительно выглядел позитивным фокстерьером. — Можете?

— Давай.

— Тика, что это за нездоровое оживление вокруг меня? Я уже прямо кожей чувствую…

— БЕЗ ПОДРОБНОСТЕЙ! Ты сейчас о наследстве?

— Да.

— По аналогии. Есть соседний участок земли, на который ты давно хотел наложить руки. Ну или был бы не против — если бы представилась возможность.

— Вы о компании отца?

— Да. Номинальный владелец этого участка — пьяница, на территории вроде как запустение. Наверное.

— Видно же, что он там делает? Или забор до неба?

— Аналогия не прямая. Не видно, только догадки. А на каком-то этапе этот сосед-алкоголик вдруг начинает появляться на улице трезвым, гладко выбритым. Что он на своём участке творит, тебе не видно, повторюсь, — но явно работает и вроде как приводит всё в порядок. Рыночная стоимость объекта растёт — наверное. Сила, чтобы забрать то место под себя, повторюсь опять, у тебя есть — тоже наверное.

— Ещё же ограничения морального порядка, нет? — удивился парень.

— Не на этом уровне, — ровно ответила японка. — И не среди этой группы заинтересованых. И не в адрес этого объекта. Ты не до конца представляешь, как монстры нейрокоррекции поколениями облизываются на достижения друг друга.

— Ужас. Пауки в банке.

— Очень точная аналогия. — За беседой она почувствовала, что ночной приступ временной слабости и раздрая сгинул, как его и не бывало. — Спасибо тебе, — в следующую секунду она сказала то, что хотела.

— ??? — Рыжий удивлённо вытаращился и без того немаленькими глазами.

— За то, что ты есть. — До чего же он с каждым днём всё больше и больше похож на Сергея. — Кстати, раз уж зашла речь, не могу не спросить: каковы твои собственные планы?

Она не упомянула прямо ни ГЕНЕТИКС, ни его собственные дела, но Рыжий всё понял правильно:

— По итогам ревизии ваших людей, вернуть свою собственность. После возврата той части, которую получится восстановить, сделать ещё одну ревизию.

— На тему?

— Мне не нравится сложившаяся система. Я более чем уверен, что достижения человечества — вы понимаете, о чём речь — должны принадлежать всем людям, а не назначенным избранным.

— Похоже на претензию.

— Претензию на что?

— На ревизию сложившихся общественных отношений.

— Мне шестнадцать, — пожал плечами парень. — Вся жизнь впереди. Было бы тупо на заре такой длинной биографии мечтать о том, как бы побольше баб трахнуть или водки выпить. А у вас что, есть возражения?

— Нет. Разве ты не заметил, что я даже полузвуком не заикаюсь о том, чтобы как-то распоряжаться чем-то твоим?

— Заметил.

— Чтоб не осталось недоговорок. — Хамасаки-старшая превратилась в обычную себя. — Своим долгом и функцией я вижу обеспечение твоего жизнеобеспечения, сорри за тавтологию. Не управление тобой и, тем более, не какое-либо "экономическое" слияние своих активов и твоей собственности. Вопрос о моих возражениях снят?

— Да. Извините.

— Ничего. Бывает.

— Тика, я вижу, вы что-то ещё хотите сказать. Но почему-то удерживаетесь.

— Как твоя, м-м-м, опекунша, я крайне впечатлена амбициозностью твоих намерений.

— Ой, чья бы корова мычала! — Седьков-младший продолжил веселиться. — Знаете, если абстрагироваться от эмоциональной насыщенности реала, то я бы сказал, что вы сами затеваете смену миропорядка. Так сказать, волну подняли вы.

— А ты?

— А мы — лишь карлики на плечах вас, гигантов. Пятисотлетние буквально через пару поколений будут доминировать во всех иерархиях политики, финансов, согласны?

— Это не есть самоцель известных тебе проектов. — Она скользнула взглядом по одной из кнопок внутреннего интерфейса.

Соединение по-прежнему было защищённым и гарантировало от третьего уха в канале.

— Неважно! Главное — у человечества на любой развилке ЛЮБОГО концепта всегда есть как его противники, так и сторонники. Вы практически инициируете создание новой элиты: понятно что даже в офисной карьере у инженера с сорокалетним стажем и четырьмя сотнями лет впереди всегда будет подавляющее преимущество перед тем, кто в шесть-семь десятков лет уже на глубокой пенсии и работать по определению не может…

Следующую пару минут он с удовольствием пустился в рассуждения.

Наблюдая внимательно за развитием его мысли, Тика контролировала, чтобы в пустом коридоре школы за спиной подопечного не появился кто-то ещё.

Параллельно она добросовестно удивлялась: судя по всему, у дочери действительно завёлся ДУМАЮЩИЙ товарищ. Причём, думающий не пенисом.

Неважно, что немного наивный, точнее, неопытный. Может, Виктор и прав: возможно, ей на самом деле не хватает мужской воли при постановки целей.

— Этнопсихология, — невпопад кивнула она ему после того, как он замолчал, ожидая её ответа. — Тебе к сведению. Я не вижу смысла согласовывать какие-либо наши с тобой совместные действия в дальнейшем. Твоя жизнь, твоё тело — твоё дело. С меня — только тепло очага. Твои решения — твои последствия.

— Спасибо.

— Не за что. Просто ты прав намного глубже, чем тебе самому сейчас кажется.

— В чём именно?

— Самая дорогая ценность — это свобода. Свобода выбора, решений и так далее. Я очень хочу, чтобы у тебя, дочери, всех вас это всё было.

— Я же совсем о другом говорил! — парень, кажется, рефлекторно возмутился и обиделся. — Вы что, меня вообще не слушали?!

— Очень внимательно слушала. Да, ты говорил о другом, но это неважно.

— Э-э-э???

— Результатом твоего общения со мной является то, что я подумала, — Тика улыбнулась уголком рта и поцеловала воздух перед собой. — Я очень рада, что ты есть. Пока.

Впрочем, буквально через пару минут ей самой пришлось звонить ему ещё раз. К счастью, ответил Седьков-младший тоже практически сразу:

— Да?!

Судя по видео, он находился где-то в административном корпусе, где сейчас скорее всего заседала и дочь, переизбранная на второй срок.

— Мне очень неудобно, — японка сжала губы в узкую полоску и просяще подняла брови, изображая ребёнка. — Пока болтали, нарисовалась проблема. Сразу им не ответила, а теперь вот…

— Говорите! — Рыжий огляделся по сторонам, снизил громкость и продолжил. — Тика, когда вы вот так изображаете тинейджера, становится страшно.

— Пха-ха-ха, окей, больше не буду. Хадзимэ заблокировал всё на свете…

— Я в курсе. И Миру сказала, и не только она.

— … а терапия младшей Тераяма формально оплачивается с нашей стороны.

— Одноглазая из Первого лицея? — с похвальной скоростью припомнил старшеклассник. — Сата?

— Мхм.

— Чем могу помочь я?

— Можешь подъехать в клинику? — она продиктовала адрес. — И своей рукой разблокировать ей процедуру? Подписью.

— Да без проблем, — он слегка озадачился. — Но причём тут моя подпись?

— Электронная. Поскольку заведение под нашей крышей, в данный момент из-за блокировки мужа отпадает только дистанционка, — Тика на мгновение задумалась, пояснять ли детали.

— Давайте без подробностей! — парень абсолютно верно угадал её сомнения.

— Если приеду лично я и распоряжусь, её процедуры не прервутся. Но я сейчас немного занята…

— Миру тоже, — Рыжий наконец дошёл, куда собирался. — Вижу.

— Давать свою "руку" персоналу, откровенно говоря, не готова, — Хамасаки честно пояснила ситуацию. — Именно сегодня и именно сейчас. Можно и отложить, но тут уже просто жалко девчонку. Не настаиваю и не давлю: если ты не можешь либо откажешь — абсолютно не обижусь, всё нормально. Просто форс-мажор.

— Да ну, съезжу конечно.

— Тогда прими пакет. — Она выслала файл, попутно завершая пояснение. — Внутренняя процедура, запускается только с твоего концентратора. Если не работает оплата внутренним взаимозачётом по приказу одного из директоров, всё равно есть ещё личные распоряжения других. Но присутствовать нужно тоже лично.

— К чему такие сложности? — Виктор, беззвучно обменявшись гримасами с латиноамериканками, незаметно (как ему казалось) ущипнул каждую из них за зад и отправился на выход. — А если позвонить либо как-то иначе по сети?

— Блокировка, — напомнила она. — Зайди на страницу компании, пока будешь ехать, вот тебе логин и пароль. Почитай на досуге. В общем, пока здесь всё не рассосётся, Тераяма нужно заводить на терапию лично. Можем по очереди: ты, я Миру.

— Без проблем. — Он выпалил это слишком уж торопливо.

Было видно, что ему искренне неловко за расспросы.

— Спасибо, — она коснулась губами виртуального лба перед собой. — У тебя сейчас резервный ключ, мой. Работает только при твоей живой биометрии, он как раз на такие случаи.

— А я же не член вашего совета директоров?

— Статус ближайшего родственника, если говорить формально, это по закону. Зафиксированный в федеральном реестре статус родственника. Езжай.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Рядовое уведомление об одном из даже не второстепенных процессов неожиданно привлекло его внимание.

Хадзимэ оторвался от работы, выбивая дробь ногтями по крышке стола. Жена явно не собиралась выполнять его требований — это было уже очевидно.

Тераяма, одной из которых он невольно заблокировал восстановительные процедуры, были не теми людьми, которым следовало бы вредить, даже опосредованно. Это с одной стороны.

С другой же, сука Тика и здесь извернулась: отправила этого выродка, который сегодня всю ночь провёл с их родной дочерью рука об руку, со своим личным оттиском и сняла блокировку. Хотя выродок сам девке глаз и высадил.

Это же насколько она должна доверять Седькову-младшему.

Он сплюнул прямо на покрытие под ногами несмотря на то, что в помещении находился сейчас не один. На его памяти родному мужу за почти два десятка лет совместной жизни Хамасаки-сан так не доверяла.

Кстати, жаль: будь в его руках этот самый её личный оттиск — …

Кубики отдельных фрагментов мало не щёлкнули у него в мозгу, занимая свои места и образуя пирамидку решения.

Он уже потянулся было к интерфейсу, чтобы отдать распоряжения, но в последнюю секунду под влиянием импульса вызвал дочь.

Та неподдельно удивилась: его звонок в это время явно выходил за рамки устоявшейся традиции.

Убедившись, что бесшумная связь работает, он прямо спросил одной лишь артикуляцией:

— Ты сегодня ночью трахалась с Седьковым? Я видел по трекингу ваших гаджетов, что вы всю ночь миловались рука об руку. Что между вами было?

В следующую секунду изумление Хадзимэ побило все предыдущие рекорды. Его неконфликтный в семье ребёнок, даже не покраснев и не задумываясь, с размаху врезал по всем возможным устоям японской семьи:

— Я должна тебе отчитываться? Да пошёл ты.

— Ты моя дочь!!! — нейрокоррекцию он перед беседой не активировал, оттого сейчас побагровел.

— Ты поэтому е**шь мою подругу? — Миру употребила настолько грязное слово, что Хамасаки даже не сразу поверил ушам.

Подумал, послышалось.

— Я сейчас занята, — продолжила дочь. — Перед тем, как интересоваться, не присовывает ли мне кто-нибудь на ночь, ты бы лучше озаботился собственным авторитетом в моих глазах.

— НЕМЕДЛЕННО ОТВЕЧАЙ!

— Да иди ты нах*й. — Абсолютно спокойно предложила девчонка, стремительно и незаметно ставшая настолько чужой, что даже местами враждебной.

Или не местами?

— Да я тебя…!

— Ты мне не отец! Ха, ну и рожа у тебя, — Миру развеселилась. — Выдохни, не в том смысле. Биологически, к сожалению, я от тебя.

— ЭТА ЛУПАТАЯ ОБЕЗЬЯНА ТЕБЯ ТРАХАЛА?! ПОРУГАЛА ЧЕСТЬ ТВОЕГО ОТЦА?! ЕЩЁ И В ДОМЕ НЕПОНЯТНЫХ НЕТИТУЛЬНЫХ ВЫБЛ*ДКОВ?! — слова потекли сами одновременно с эмоциями, будто без участия мозга.

— Да иди ты нах*й, — ещё раз равнодушно отмахнулась дочь и потянулась к кнопке отбоя. — Хоть бы успехами поинтересовался, мудак старый…

Продолжения фразы он не услышал: соединение было разорвано.

Хадзиме, оставаясь багровым, вызвал Миру ещё раз.

"Абонент внёс вас в чёрный список. Пожалуйста, воздержитесь от дальнейших звонков по этому номеру: в противном случае ваши действия могут быть расценены как преднамеренные домогательства и стать основанием для вашего преследования по закону…".

Хамасаки второй раз за эту минуту словно лбом на стенку натолкнулся.

Оглядевшись по сторонам, он закусил нижнюю губу:

— За мной. — Кивнув одной из сотрудниц секретариата, он быстрым шагом ворвался в собственной отдельный кабинет. — Закрой за собой двери!

Бешенство, досада, обида и ещё целый букет таких незаслуженных и горьких эмоций в прямом смысле душили его.

Сперва — жена. Теперь — дочь. Что это семейство отнимет у него в следующий раз?! Или кого?!

Девушка машинально подошла ближе, активируя виртуальный блокнот:

— Внимательно слушаю.

— Агр-р-рххх…

Дёрнуть её за руку на себя. Подхватить на лету, сбить директорским приоритетом иконы из её интерфейса (как удачно соприкоснулись браслеты, да здравствует тактильный контакт).

Бросить лицом на стол, задрать вверх на спину её юбку, сорвать то, что под ней.

На какую-то долю секунды японцу стало даже смешно: он сейчас не включал никаких расширений на скорость или точность, но действовал так стремительно, что она даже пикнуть не успела.

Ну или успела, но это не считается:

— Неенаа…!

Больше сотрудница секретариата ничего сказать не смогла: он просто использовал преимущество в физической силе, а нейроусиление было ей сейчас недоступно.

Её рот на следующие полторы минуты оказался плотно закрыт его ладонью. Кроме сдавленных всхлипов через нос, никаких звуков она издать не смогла.

— Спасибо. Извини за грубость. — Проворчал он ещё через какое-то мгновение, отворачиваясь и застёгивая брюки. — Я только что был неправ. О компенсации ты не пожалеешь, обещаю.

Хлопнув по обнажённой ягодице, Хадзимэ решительно направился к двери в смежное помещение: если Седьков-младший сейчас находится в одной из дочерних клиник, если у него на руках личный оттиск Тики — это может быть очень неплохим моментом, чтобы радикально исправить ситуацию в свою помощь.

Да. Если сейчас всё сделать правильно…

Сзади донёсся ещё один всхлип:

— Как вы могли?! Я же…

— ВСЁ ОПЛАЧУ. И придержи язык, мне понравилось! Этот раз был не последним. Сидеть здесь, ждать меня. Скоро вернусь.

Ещё через четверть минуты, плотно захлопнув двери в личный кабинет, он твёрдо и чётко раздавал необходимые распоряжения.

Если подумать, со своими титульными так, как только что, себя вести, конечно, не стоило.

С другой стороны… Хадзимэ отвлёкся и быстренько прокрутил во вкладке личное дело сидевшей в соседнем помещении.

Никуда не денется: работы с такой оплатой не найдёт, есть родня на иждивении, с мужем в разводе.

В полицию в такой ситуации японка тоже не пойдёт — исключено по определению. А заступиться некому.

Да и жопа красивая. Для разнообразия годится.

— Привет. Извиняюсь за задержку по времени. — От метро сюда в прямом смысле бежал, потому выдаю в два присеста.

— Привет, — хмуро отвечает девчонка с пиратской повязкой через глаз, отлепляясь от стены. — Я уже решила, Хамасаки передумали.

— Нет! Тика-сан говорит, она тебе дозвониться не смогла! Тем более, это же не первый сеанс.

— Ну на первом были согласны, а сейчас передумали.

— Нет же. Просто кое-какие семейные обстоятельства. Мне сказали, ты сама уляжешься в капсулу?

— Отвернись, разденусь.

Делаю, как говорят и продолжаю, глядя в стену:

— Можешь ответить, почему тебе было не дозвониться?

— Я в офлайне. Не хочу ни с кем ни разговаривать, ни переписываться. Думала, здесь всё автоматически будет. Можешь повернуться.

В этот момент входит сотрудница заведения:

— О, вы уже? Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее…

— Давно лежу как надо. — В голосе девчонки радушия мало.

— Пожалуйста, активируйте вот здесь? — обладательница медицинского костюма из штанов и куртки просительно смотрит на мой браслет.

Подношу его, куда просят. После этого одобряю пришедший в интерфейс запрос.

— Процедура займёт в районе часа, — сообщает врач. — Виктор, пожалуйста, займите это кресло и оставайтесь в нём. Дистанция между вашим гаджетом и блоком не должна превышать…

— Я В КУРСЕ. Хорошо, никуда не встану.

— Если что — зовите.

Дверь захлопывается снаружи, а мы остаёмся вдвоём в процедурной.

— Ты мне тогда специально глаз вышиб? — раздаётся из капсулы.

— Нет. Честно.

— Не из-за Оноды?

— Онода вообще ни при чём. — Кажется, пора приниматься искренне недоумевать. — Лично я с ним, если что, вообще никогда не ссорился! Это у него с Миру какие-то тёрки!

— Не ори. Тут отличные микрофоны, я отсюда великолепно слышу даже твоё сердце.

— Пардон.

— Ты всегда такой покладистый?

— Ты сейчас ведёшь себя как маленькая девочка.

— Может, я и есть она. Была, пока один деятель мне глаз не выбил!

— Так. Предлагаю познакомиться заново и, если и не начать с чистого листа, то по крайней мере выяснить все претензии с того раза. Потому что мне тоже есть что сказать в ответ.

— Да ладно, выдохни. Это я тебя позадрачивать хотела. Я заценила, что сам, м-м-м, воспитанник Хамасаки лично прибежал.

И что ей сказать в этом месте? Что даже на олимпе боги между собой дерутся? Так это личное дело Тики и её мужа, не мне его обсуждать.

Если бы не это, меня бы здесь и не было. Только вот потерявшая глаз этого не знает. Наверное.

— Скажи спасибо всем богам, что в наше время ты одноглазая совсем ненадолго.

— М-да уж. Колись, это всё специально было подстроено? Чтобы нам с тобой какой-то контакт наладить, под легендой таких вот совместных встреч? — не унимается голос из капсулы.

К счастью, уже гораздо в более позитивных тонах.

— Клянусь, нет. А даже если и да, то лично мне об этом известно меньше тебя.

— Точно?

— Чтоб я сдох. Я лишь не знаю, как это доказать.

— Да не надо ничего доказывать, это я тебя снова задрачиваю. Известно же, что твои разводятся… Слышь, Седьков, а можно пару личных вопросов? Раз уж мы с тобой в такой деликатной ситуации вместе?

— Без проблем. Но не обещаю, что смогу ответить на все. Ситуация обычная, как по мне.

— Ты в наш лицей тогда на самом деле играть припёрся? Или это была какая-то часть более сложной комбинации? А я сама подставилась?

— Вообще-то это уже сразу три вопроса. Давай по порядку. Даю честное слово, что хотел исключительно играть. Я думал — понятно, почему.

— Не-а. Почему?

— Я же натурал. До недавнего времени не хватало даже на жратву, рейтинг был в глубокой жо… дыре. Для меня почти что до сегодня кибер был единственным шансом апнуться и не улететь на луну.

— Как-то слишком драматично. Это даже не из грязи в князи, а всё равно что с луны — в коренные Хамасаки. Тем более что ты именно туда и попал.

— Я тебя ни в чём не убеждаю. Ты спросила — я ответил.

— Да лан, не дуйся. Мне тут внутри просто скучно. Никаких расширений или программ включать нельзя — установка работает — а заняться нечем. Я, если честно, даже рада, что ты теперь так вот сидеть будешь каждый раз.

— Занятно.

— Слушай, а можешь хоть половиной слова намекнуть? Чё там за ситуация?

— Где?

— Ну, у твоих опекунов? Так-то объявление о приостановке кое-каких котировок прошло с утра по бирже, плюс в сплетнях — о разводе, но может скажешь, как инсайдер?

— Сата.

— А?

— Ты или чертовски простая, как трусы за рубль двадцать.

— Или?

— Или одно из двух.

— Хаа-ха-ха, но я хоть попыталась!

— Зря.

— Чего это?

— До этого момента я тебе сочувствовал. Где-то. Несмотря на.

— А сейчас?

— А сейчас начинаю опасаться.

— Да не переживай, я адекватная.

— Ты последнюю пару минут стала чертовски похожа на Мартинес.

— Это которая твоя одноклассница? Худая такая, с большими сиськами?

— А сиськи её ты как разглядела?!

— Да я от нефиг делать в тот вечер весь ваш класс разглядела. На страничке вашего заведения. Её вспомнила по фотографии, поскольку она с тобой была. Слушай, не хотела говорить, но не сдержусь. Спасибо…

— За что?

— За то, что пришёл. Что капсулу запустил. Мог ведь и отморозиться, особенно после того, как мы тебя встретили.

— Тераяма.

— Да?

— Ты же понимаешь, что твои действия выглядят как неприкрытый подкат?

— М-м-м.

— Результатом твоего общения со мной является то, что я о тебе подумал. — Цитирую неожиданно удачную фразу, подслушанную недавно у Тики. — А если припомнить обстоятельства нашей первой встречи, то подумай сама. Какое впечатление ты на меня производишь?

— Тёлки, которая заценила твои новые бюджеты у новой опекунши и резко сменила отношение к тебе. Из сдержанного пренебрежения, так сказать, технично соскользнула в "а не приударить ли мне за ним? Вдруг чего и отломится". Переобулась в прыжке.

— Ну видишь, ты же сама всё понимаешь. Кстати, когда ты сейчас так говоришь, у меня прямо возникает ощущение, что Мартинес размножается.

— Говорю, как она?

— Да. Словами не передам, но текст и интонации — будто копия. Ещё и лежишь в капсуле, не на виду — нет диссонанса с чужим лицом.

— Так я её ролики смотрела, заинтересовало. Сейчас, пока болтаем, свой имидж через расширение мимикрии пропускаю. Под неё и канаю.

— Фигасе. Даже не знал, что такое бывает. А ты говорила, нельзя ничего включать?

— Это же второй список. Ааа, ты ж натурал… Проехали.

— А что за ролики с Мартинес?

— С луны свалился? На её странице, есть почти во всех основных мессенджерах!

А вот этот момент я действительно пропустил: местными сетями почти не интересовался и на акки обеих подруг даже не заходил.

— Скажешь, где? — абсолютно серьёзно спрашиваю у закрытого регенератора.

В этот момент в коридоре возникает какая-то нездоровая суета.

"… нет… Сюда нельзя… Там идёт процедура" — голос принадлежит, кажется, той даме, которая запускала капсулу и просила меня от неё далеко не отходить.

Ещё через пару секунд замок со щелчком разблокируется, а сама дверь, вопреки регламенту процедуры, распахивается.