Антропофагия, как способ...

Глава 5

«Какая же сумеречная тоска и меланхолия наступает, когда осознаешь сложность окружающего тебя мира. Потеряв альбом памяти с фотографиями из детства, юности... с теми вещами, которые считаются разумными, добрыми и вечными, чем мы их заменяем?»

Отбросив вопросы, на которые она уже знала ответ, Лиза отщелкнула замки на кожаном, черном футляре.

Сергей давно уже не играл на скрипке, и когда она попросила емкость для транспортировки особо важных рукописей, отдал ей этот идеальный контейнер.

«Жить без права на условия, которые необходимы любому. Возможно?

Будет ли жить та мать, у которой отняли ребенка, и лишили возможности его вернуть? Лишили возможности завести новую семью?

А ведь ценность к жизни всегда убивают потери разных величин и форм»…

Она достала из отдела для нот, несколько блестящих вязальных крючков. Проверив, достаточно ли остро заточены, она протерла их спиртом и выложила на хирургический поднос.

Сумерки меланхолии уже давно не беспокоили Лизу. Она знала: нужно просто брать то, что может восполнить потери!

И она брала.

Человек сам может быть Богом, создав свой мир вокруг,так же конструировать и разрушать; но не каждый, человек. Лиза могла.

Отрывисто и резко взорвалась синтетика аккордов дарквейва в тритон, нашпиговав осколками гипофиз, и разразилась адреналином по телу со словами:

Испытывая наслаждение, Лиза повела плечами, сделав круговое движение головой; за тем толкнула, и покатила вперед медицинскую тележку.

Докатив её до «операционной», она подняла рубильник напряжения на стене. Сегодня Лиза хотела не только ощущать, но и видеть все подробности.

- Как ремни затянуты? Достаточно туго? А жгуты? Я спрашиваю это потому, что если жгуты будут болтаться – ты истечешь кровью. - Непринужденно бросила она через плечо.

- За что ты так со мной? – Всхлипнула дарящая.

Лиза подошла ближе и отрегулировала стол:

- Ну, миленькая. Правильнее говорить «с какой целью». Ты же сама хотела получить ответ на самый для тебя главный вопрос «о качестве жизни», не так ли? Сегодня мы обе получим то, что хотим: ты ответы, а я новое качество!

- Отпусти меня! Сука! Не нужны мне ни какие ответы! Ты ненормальная сволочь! Я буду кричать!

Жертва забилась в истерике, и операционные ремни врезались в ее побелевшие руки, оставляя малиновый след.

- Спокойней, детка, спокойней. Кричать кричи, сегодня можно , даже желательно. – Ответила Лиза, набирая шприц.

- Только вот сильно дергаться не нужно – можешь раньше времени умереть. Я могу не попасть в нужную точку, что нибудь там порву заранее, и ты истечешь кровью, не отдав мне всю свою волю…

- Я и так тебе её не отдам! Отпусти меня чудовище! Извращенка! - конвульсивно металась пристегнутая, из глаз хлынули слезы и она зарыдала.

Зафиксировав дополнительные крепления, Лиза ввела иглу в сонную артерию:

- Это адреналин, не хочется, чтобы ты не вовремя потеряла сознание. Сейчас ещё капельницу с физраствором поставлю, и начнем! Вот так…

Подвесив емкость с лекарством, Женщина взяла первый крючок.

«Так первая боль пронзает когда-то всех» - Подумала она, и, мелено проткнув кожу у локтевого сустава, потянула назад. Раздался истошный вопль.

«Как салфетку вязать…» - заметила Лиза, и ввела ещё один инструмент чуть выше запястья.

Немного полюбовавшись, и перепроверив жгуты, она обратилась к мучимой жертве:

- Первый шаг к новому качеству, моя милая Нина – это, безусловно, отсутствие жалости. Прежде всего… – рассказчицу передернуло от внезапного воспоминания.

– Прежде всего - отсутствие жалости к самому себе. Ну и как следствие… – Лиза ввела третью спицу у коленной чашечки, заставив жертву испустить вой.

- Ну и как следствие – отсутствие сострадания к окружающим.

- Господи Иисусе, иже Си на Небеси… - зашептала Нина.

Хрусталик увеличился, и зеленые глаза Лизы приобрели глубоко изумрудный оттенок. Она подошла к изголовью, и легко касаясь губами уха слушателя, зашептала в ответ:

- Деточка… ты же сама, сама согласилась на Единение, и твоё принятие было искренним, желаемым тобой… Ты приняла меня. Я – твой – Бог!

Лопнув, кожа издала звук снимаемой пленки с горлышка винной бутылки, нож для карвинга вгрызся в плоть бедра.

- Тыковка моя. – Улыбнулась Лиза и вытащила кровавую звездочку из тела Нины.

Всхлипнув, жертва потеряла сознание.

Музыка ангелов окутала и обняла обеих…

Покой - они так в нём нуждались! Грусть ворвалась с внезапным ветром, разбив стекло одной из створок окна.

«Неужели это ни когда не пройдет»?.. - застонав, Лиза провела рукой по своему лицу, оставив алый след.

Моцарт вновь отвернулся к клавиру.

- Ну! Давай! Девочка! Еще! Поплачь со мной. Вместе… - Толстая игла пробила грудную клетку. Волевым движением адреналин сдернул душу обратно.

- Ангелы… их нет на небе. Они здесь, моя милая… - Взяв садовый инструмент, Лиза рванула со всей силы плоть, обнимая жертву за голову.

Открыв глаза, Нина издала нечеловеческий вопль, от боли разорвавшейся в икре.

- Ангелы… они в наших головах, пойми. – Продолжала Лиза. – Я принимаю твой дар. Так уж вышло – ты предложила, а я забрала. А боль – боль неизбежна.

Она поцеловала жертву в лоб и взяла щипцы для разделки омаров

- Знаешь… Ни кому не дано выносить боль…

Даже нам…