Анти-Горбачев-4

Глава 25

Но на всеобщее удивление генеральный не стал долго топтаться на отдельных недостатках, имеющих место кое-где у нас порой, а быстренько свернул критическую часть, не упомянув никого конкретно. И буквально через пару минут перешел к позитиву.

— Товарищи, — сказал он, глядя почему-то на дальние ряды Колонного зала, — вот тут у меня сводка Госплана за первые три квартала года, хочу познакомить вас с некоторыми цифрами относительно развития нашей экономики. Итак… валовый национальный доход страны за этот период вырос на 3,6%, что больше аналогичного в предыдущие годы — в 84 году было 3,2%, в 83-м 3,0%. Продукция промышленности выросла на 3,8%, сельское хозяйство на 0,2%. Производительность труда повысилась на 3,7%, средняя заработная плата населения на 2,9%. Сдано в эксплуатацию 78 миллионов квадратных метров жилья, что больше плана и выше прошлого года на 4%. Экспорт во все страны составил 61 миллиард рублей, это плюс 3,5%, а импорт 58,5 миллиардов, плюс 3,2%. Казалось бы, причин для особенных тревог нет, — Романов сделал продолжительную паузу, перебирая листочки перед собой, а зал в очередной раз обратился в соляной столб… как жена Лота когда-то, оглянувшаяся на Содом и Гоморру.

— Но если вглядеться в картину окружающего мира более тщательно, — продолжил генсек, найдя нужную страницу, — то обнаружится следующее. Я даже не буду останавливаться на удручающих темпах развития сельского хозяйства, этот больной вопрос требует отдельного обсуждения. Давайте поговорим вот о чем — о некоторых тревожных тенденциях в производительности труда и о структуре экспорта. Так вот… в шестидесятых годах рост производительности труда в целом по народному хозяйству составлял 7–8% в год, в семидесятых уже только 4–5%, а в одиннадцатой пятилетке он упал до 3,5% в среднем и всего до 3% за последние 3 квартала. То же самое происходит и с фондоотдачей…

Романов посмотрел в зал, увидел недопонимание термина и решил разъяснить этот момент.

— Это количество продукции, производимое на один рубль основных средств. Или на один рубль фондов по-простому. То есть новое оборудование устанавливается у нас в промышленности исправно, но выход с него уменьшается с каждым годом — в текущем году это на 5,5% меньше, чем в 84-м… что не есть здорово, а если уж быть точным, то из рук вон плохо. Опять же серьезные проблемы у нас намечаются с экспортом — доля сырья в нем с каждым годом увеличивается, а доля готовой продукции, напротив, падает. Не мне вам объяснять, что развитость страны определяется не в последнюю очередь тем, товары с какой долей добавленной стоимости она экспортирует. Если развитые капстраны вывозят готовой продукции много больше половины от общей суммы, то у развивающихся стран ситуация обратная — там и 90–95 процентов сырья не редкость. У нас же на текущий момент этот процент составляет 71, и он растет с каждым годом. Что тоже вселяет определенное беспокойство.

Романов налил минералки в стакан, выпил, тогда продолжил излагать свои мысли.

— Так вот, что я хотел сказать в результирующей, так сказать, части своего выступления… с себя я не снимаю ответственности ни в коем случае — чем выше гражданин в иерархии руководства, тем больший с него спрос. Однако и со своей команды я спрошу по всей строгости…

— Итак, какие бы изменения хотелось внести в ход государственного, так сказать, регулирования нашей экономики в целях купирования некоторых имеющих место недостатков и усиления тенденций к поступательному развитию… первое — нужно повышать заинтересованность людей в конечном результате деятельности предприятий. Кроме прямых поощрений в виде премий, выплат и компенсаций необходимо, на мой взгляд, ввести прямое участие работников в жизни предприятий. А для этого взять все лучшее, что наработано в этом направлении в других соцстранах, например в Югославии.

Собрание по-прежнему внимало молча и затаив дыхание.

— Второе — нам жизненно необходимо взять все на вооружение все лучшее, что имеется и капиталистических странах, невзирая на разницу наших мировоззрений. Вспомним эпоху индустриализации, ведь тогда из-за границы были завезены и смонтированы под ключ такие флагманы нашей промышленности, как Сталинградский тракторный, Горьковский автомобильный, ДнепроГЭС, АЗЛК и Магнитогорский металлургический заводы. На мой взгляд, настало время повторить эпоху индустриализации, но с поправкой на время. Тракторы и литейные предприятия, конечно, сейчас тоже нужно обновлять, но в первоочередные задачи все же стоит поставить такие отрасли, как электронику, биоинженерию и связь. Именно в этих отраслях сейчас происходят прорывы, которые определят основной вектор развития цивилизации на десятилетия вперед.

Романов вытащил из кармана платок, промокнул вспотевший лоб и так закончил свое выступление.

— Если обратиться к истории нашего государства, то можно припомнить такой период в его развитии, который назвали НЭПом — новой экономической политикой. Произошло это в 1921 году по окончании гражданской войны, и главными составляющими новой политики стали замена продразверстки продналогом, использование различных форм собственности в экономике, привлечение иностранного капитала и денежная реформа. На данном этапе развития продналог и денежная реформа скорее всего неактуальны, а вот к остальным двум составляющим НЭПа было бы очень полезно присмотреться. Если продолжать экскурс в историю двадцатых годов, то ведь НЭП просто возродил экономику страны, подняв ее из руин, возникших на полях сражений гражданской войны… разве не так? И совершенно незачем бояться слов «частный бизнес» и «иностранный капитал» — марксизм, как говорили классики, не догма, а руководство к действию. Если частники и капиталисты будут способствовать развитию нашего общества, значит, их можно и нужно привлекать к этому делу. Под тщательным контролем соответствующих министерств, ведомств и органов, это само собой.

И напоследок Романов выдал запоминающийся слоган, который пришел ему в голову вчерашней ночью:

— Вместе мы сможем больше, верно ведь? Наша сила в единстве и в диалектическом использовании различных методов и средств, согласитесь…

Народ в зале оживленно загудел, радуясь, что не случилось разбора полетов и поиска виновных в недавних событиях. А то, что там будет впереди, это вилами на воде написано. Аплодисменты были искренними и продолжительными.

А после небольшого перерыва, в котором члены и кандидаты в члены ЦК КПСС подкрепились в буфете Дома Союзов, начались прения, в которые записались сразу двадцать три человека. Регламент установили в десять минут, троих выкинули, а все прочие получили возможность высказать наболевшее.

Говорили о всяком и разном, сплошь и рядом совсем не по теме, заявленной Романовым — что написали спичрайтеры на местах, то и выкладывали. Председатель колхоза-миллионера из Краснодарского края естественно ни о чем другом, кроме как о сельском хозяйстве сказать не мог. Что наметились позитивные сдвиги в аграрном секторе, да что необходимо совершенствовать систему управления и повышать интенсификацию, да что нужно концентрировать усилия на решающих участках АПК (имея ввиду, конечно, свой Краснодарский край), да что крайне необходимо создавать крупные научно-производственные объединения для повышения эффективности и производительности труда.

На этом месте Романов даже задумался, что этот аспект работы он как-то упустил — действительно, будущее ведь не за мелкими колхозиками-совхозиками, а за огромными многопрофильными холдингами и объединениями…

Представитель нефтегазодобывающего предприятия из Оренбурга долго и нудно рассуждал о необходимости ресурсосбережения, приводя в пример расточительное сжигание попутного газа на нефтяных скважинах. Под конец он призвал развивать систему мотивации по теме экономии сырья и материалов, генсек сделал у себя отметку в блокноте — дело тоже хорошее.

Председатель строительного треста из Белоруссии затронул наболевшую тему о хозрасчете и самофинансировании… да-да, подумал Романов, тянется это дело со времен косыгинской реформы, уже почти 20 лет, надо бы оживить.

А секретарь ленинградского обкома Гидаспов вдруг почему-то заговорил о демократическом централизме… хорошо излагает, задумался генсек, надо бы его в Политбюро вытаскивать поскорее. А во втором перерыве к Романову вдруг взял и смело подошел Стародубцев, да-да, тот самый будущий-бывший член ГКЧП, а на данный момент председатель Совета колхозов и новоиспеченный кандидат в члены ЦК.

— Моя фамилия Стародубцев, — начал представляться он, но Романов его перебил.

— Я в курсе, Василий Александрович, немного поизучал вчера состав Центрального комитета.

— Это очень хорошо, — немного смешался тот, но быстро справился с волнением. — В прения меня не записали, а вопрос достаточно срочный — можно я его изложу?

— Только если быстро, — посмотрел на часы генсек, — перерыв вот-вот закончится.

— В две минуты уложусь, — быстро произвел Стародубцев подсчеты в уме, — итак — я председатель большого колхоза в Тульской области, а также возглавляю Союз колхозов. И вот о чем хотелось бы высказаться…

Он сделал паузу, но Романов ободряюще улыбнулся, и он продолжил.

— Сельскохозяйственная техника, которая к нам поступает с того же Ростсельмаша, откровенное дерьмо, уж извините за выражение.

— Ничего-ничего, продолжайте.

— Комбайны эти, про которые трубят во всех газетах, Нива и Колос особенно, ломаются же ведь на первом километре. Из двух приходится один собирать — куда это годится.

— Это не дело, Василий Александрович, — вздохнул Романов, — и его надо исправлять. У вас есть какие-то конкретные предложения?

— Я краем уха слышал, что где-то в Поволжье собираются создать совместное предприятие с компанией Джон Дир…

— Да, — кивнул генсек, — есть такой проект.

— Хорошо бы было передвинуть его к нам в Тульскую область, а еще лучше на территорию нашего колхоза… пустующих территорий у нас достаточно… и к Москве ближе. А заодно можно было бы сделать наш колхоз пилотным, так сказать, полигоном для испытания новых комбайнов и тракторов.