Аномалия

Тоня Купер

Аномалия

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: Anomaly

Автор: Тоня Купер / Tonya Kuper

Перевод: katehawk983, ghjkyui, OliviyaJames,

Anastasia28, ksyu_ta

Редактор: nasya29, Оля Новак

Глава 1

Джози

— Эй, ты меня слышишь? — спросил меня, мой парень Тейт. Его уложенные каштановые волосы даже не шелохнулись, когда легкий сквозняк проник в школьное кафе через открытое окно. — Я готов двигаться дальше в наших отношениях, чтобы поднять их на следующий уровень, но… я не думаю, что ты готова.

Мой желудок скрутило в узел.

Этот осел с залитыми лаком волосами, собирался порвать со мной в мой день рождения! Я скрестила вспотевшие руки. Мне приходилось видеть чужие расставания, но это был первый раз, когда я принимала активное участие в этом. Я взглянула на двух моих друзей Чарльза и Лорен по другую сторону стола. Лорен прекратила жевать свою обмакнутую в хумус морковь, в то время как Чарльз замер, держа свой бутерброд на полпути ко рту.

Я чувствовала себя принцессой Леей, одетой пончиком на конференции Стар Трек.

Тейт переступил с ноги на ногу.

Сделав глубокий вдох, я воспользовалась моментом, чтобы скрыть свою реакцию. Я знала, что оскорбления не лучшая идея, поэтому остановилась на том, чтобы задеть его. — Ты имеешь в виду, не буду ли я против расстаться, а ты уйдешь к другой девушке, так ведь?

Лицо Тейта вспыхнуло красным.

Неужели я это сказала? Да. Ну ладно. Он бросает меня в мой день рождения. Совместное продвижение вперед.

Тейт засунул руки в карманы, и его лицо приобрело нормальный оттенок загара.

— Дело не только в физическом смысле. Ты… другая, Джози. Отдаленная. Так будет лучше для нас обоих.

Серьезно? Вау!

— Хм, друзья? — спросил, наконец, он.

Друзья? Хм, нет. Его язык был у меня во рту несколько дней назад, а я не позволяла это делать, кому попало.

— Как пожелаешь, Тейт.

Он прошел мимо меня, и все. Мои первые настоящие отношения. Удивительно, но я чувствовала, что могу легче дышать, потому что не было давления, больше не было парня. И я успела в школе подняться по социальной лестнице. По крайней мере, на несколько месяцев, я — Джози Харпер — преуспела в науке любви, девушка популярного парня, который буквально не знает разницы между Властелином колец и Повелителем мух. И, думаю, что это было непоправимо.

Лорен и Чейз наклонились ко мне в ожидании деталей. Лорен по-прежнему не продолжала жевать. Желания доедать блюдо не было, поэтому я отвернулась от стола. Забыть, насколько больно Тейт сделал, было практически невозможным.

Я наблюдала, как он уходил, словно его ничего не заботило в этом мире. Все молчали. Но в действительности, что можно было сказать?

— С днем рождения тебя! — Пропела моя лучшая подруга Ханна, и ее темные кудряшки подскочили на легком ветру, прерывая неловкое молчание. Она протиснулась между столиками, направляясь ко мне и неся праздничную, бирюзовую коробку.

Я взглянула поверх нашего обычного обеденного столика с друзьями, которые только что были свидетелями моего унижения. Чарльз и Лорен сделали «режущие» жесты поперек горла.

— Я согласна с этими двумя. Пожалуйста, не надо. — Застонала я. — Это дерьмовый день.

Ханна в замешательстве хлопала карими глазами, стоя передо мной. Торт. Я предвкушала сладостную эйфорию, которую он мог преподнести, но думала, что он не смог бы улучшить мое настроение. Он был горьким напоминанием важного дня.

— Неужели в твой день рождения все настолько плохо? Сейчас лишь полдень. — Она села рядом со мной, лицом к лицу, и я повернулась спиной к школе. Общение наших друзей возобновилось.

— Спасибо за поддержку ВеслиКрашер¹ — Я заставила голос звучать веселее и с настроением, но выходило также наиграно, как в Стар Треке зависал удар в воздухе.

Я взглянула на телефон.

— Точное время моего рождения технически было три минуты назад, так что, возможно, остаток дня будет лучше.

— Джози, — прошептала она. — Серьезно, что не так? Это из-за отца?

Ханна и я встретились в первый день обучения на втором курсе, когда были новичками в Неаполе и ОушенсайдХайг. С тех пор мы не расставались и знали практически все о прошлом друг друга, и она знала, что я не видела отца больше месяца, а моя семья распадалась.

Ханна вдохнула запах кекса. Я не могла взглянуть ей в глаза, потому что она, как никто другой, умела читать мои мысли.

Она спросила, что случилось. Отлично, с чего бы начать…

— Ты не хочешь мне все рассказать? — Она толкнула меня плечом. — Да?

— Отлично, — произнесла я, не смотря на ощущение пустоты в желудке. — Во-первых: мой папа не звонил, и я сомневаюсь, что он приедет домой. Отлично, большое спасибо, папа, за возможность быть рядом. Во-вторых: ты помнишь работу лаборантом, которую я хотела на лето? Сорвалось. Они прислали мне сообщение во время второго урока.

Ханна застонала. Я с нетерпением ждала этого, мне нужна была стажировка. Она идеально подошла бы для поступления в колледж и позволила мне убежать из этого городка. Мне нужна свобода вне зависимости от того, насколько сильно я люблю Ханну. С самого рождения я была на коротком поводке. И поступление в Государственный университет было моим билетом к свободе. Но сейчас меня волновало одно: национальная награда по физике. Это было большим достижением, и я не жаловалась. К тому же вручать ее будет филиппинский вице- президент уже меньше чем через неделю. Но, черт возьми, что я скажу по поводу стажировки. Проклятие. Я взглянула на Ханну. Не думаю, что она станет поддерживать меня в чем- то, что связано с колледжем. Мы не были фанатами любых разговоров об окончании колледжа. И не смотря на все варианты, которые я продумывала, у нас не было шансов остаться вместе.

Проглотив ком в горле, я попыталась сменить тему.

— И, в-третьих, Тейт просто порвал со мной.

— Он что? — Ханна завизжала и, сделав круг вокруг цементной скамьи, нахмурила лоб. Ее пышная юбка на секунду устроила шоу для парней. — Я думала, дела у вас идут хорошо. И он знал, что это твой день рождения. — Она ходила взад и вперед, бормоча и ругаясь. Интересные идеи, которыми она поклялась изуродовать лицо Тейта, заставили меня улыбнуться, несмотря на слезы, которые продолжали выступать.

После особенно красочной угрозы, задевающей «любимую мужскую часть тела» Тейта, Ханна расслабилась, открыла коробку и подала мне торт.

— Так что ни парня, ни папы, ни работы. Но взгляни на это с другой стороны, у тебя еще есть возможность загадать желание. — Она разорвала упаковку свечей и сунула одну из них в матовое лицо Шелдона Купера² на кексе.

— К тому же теперь ты свободна для вечеринок. — Она прошла с тортом вокруг стола. — Давай, все вокруг превратим в праздник! — она была болельщицей на поле и вне него, а также вечным оптимистом. Временами это становилось раздражающим.

Лорен закивала в знак согласия. Чарльз потянулся к коробке, и Ханна подожгла все лицо бедного Шелдона. Должно быть это испортило торт. Шоколадный торт был украшен героями первого сезона «Теории Большого Взрыва». Она улыбнулась мне и подмигнула.

Она серьезно моя лучшая подруга.

— Спасибо, ребят.

Желтое пламя замерцало, и Ханна прошептала:

— Загадай желание.

Мои друзья наблюдали за мной, затаив дыхание, и мне не хотелось насмехаться над глупой традицией дня рождения. Желание? Желание в стиле Рудольфа и Санты, проезжающих рядом на санях. Или пасхального кролика, собирающего яйца. И не было никакого научного доказательства утверждающего обратное. О, я загадывала желания. Тысячи и тысячи раз. Но никто не вернул мне брата.

Когда Ханна спросила о моем дерьмовом дне, я не думала об отсутствии Ника. Но я скучала по нему. Я хотела, чтобы мой брат сейчас был здесь, со мной. С ним рядом я не чувствовала бы себя настолько другой.

— Джози, если ты сейчас не загадаешь желание, то Шелдон Купер растает славно злая ведьма из страны Оз.

Нет, в желании не было никакого смысла. Если я чего- то хотела, то должна была достичь желаемого сама. Я хочу иметь… Выбор.

Выбор был достижим. Отлично, возможно, даже при всех правилах и ограничениях мамы. Я была довольно ограничена в целом. Но этот семнадцатый день рождения был отмечен приближением независимости. Поэтому я безоговорочно хотела в колледж.

И возможность оказаться вдали от дома на мое восемнадцатилетие — находилась в моих руках. Я представила свою собственную улыбку. Вот видите? Теперь желание может сбыться при определенных обстоятельствах.

Пламя исчезло, едва я подула. Мои друзья захлопали, и я уже начала чувствовать себя лучше. Они были очень милы, пытаясь сделать мой день особенным.

Все наслаждались изысканностью вкуса. Чарльз, конечно же, схватил кусочек с Пенни и грязно провел языком по его матовой поверхности. Свинья. Я взяла свой кусочек и удовлетворилась ровными частями ванильного торта с гладкой сахарной глазурью.

Шум привлек наше внимание к улице, когда прямо на наших глазах подъехал мотоцикл, апрельское солнце отражалось от его красной, лакированной поверхности.

Наша компания вместе с остальными студентами в школьном дворе уставились на широкую грудь мотоциклиста, заключенную в синюю футболку, и загорелые руки напряглись, когда он останавливал мотоцикл.

— Аппетитный, — сказала Ханна. — И я имею в виду вовсе не торт.

Другой мотоциклист притормозил между красным и обочиной. Черный байк. Черный шлем и черная футболка на целой горе мышц. Вау.

— Возможно, мой день рождения не так уж плох, — пробормотала я.

Я мельком взглянула на свою майку May The Mass Times Acceleration Be With You³. Я поправила надпись на груди и облизала губы, проверяя оставшуюся глазурь. На случай, если парень на мотоцикле взглянет на меня, я должна быть опрятной.

Ханна ахнула и схватила меня за руку.

— Ты случайно не загадывала горячего парня?

Оба байкера заглушили двигатели, опустили ноги на землю и приготовились снимать шлемы. Я наблюдала за парнем на черном байке. И определенно хотела прекрасное лицо под шлемом, а желания на день рождения всегда сбываются. Я хотела, чтобы у него были длинные волосы. Такие же темные, как у молодого Тора, но не из старой версии. Голубые глаза. Небольшая щетина, но не густая. Густая щетина делает старше. И тату.

Боль пронзила глаза, и тьма заполонила мысли. Тошнота охватила меня с ног до головы, вызывая холодный пот на лбу. Все произошло в считанные секунды. Что это?

Как только я осознала, что нахожусь практически перед всеми студентами и горячим парнем байкером — боль прошла. Больше не было мигрени. Я чувствовала себя прекрасно.

Я вытерла лоб и снова сосредоточилась на парне в черном. Его рука согнулась, когда он снимал шлем, и рукав футболки приподнялся, обнажая рельефный бицепс. Темная волнистая прядь упала на лицо парня. Остальная часть волос покрыла его широкие плечи. Святое пламя.

Он взял шлем подмышку и провел рукой по лицу, а затем наклонился, чтобы взглянуть в зеркало заднего вида.

— Ты изуродовала меня? — крикнул он.

Другой байкер, который уже снял шлем, чуть не упал со смеху с мотоцикла.

Мистер Мотти заглянул во внутренний дворик. Кого он искал? Он переступал с ноги на ногу, осматривая каждый столик студентов. Пока не добрался до нас.

Парень посмотрел на меня. Черт, походу он заметил то, как я пялюсь. Его глаза встретились с моими, и он шагнул вперед под воображаемую музыку, звучащую в моей голове. Каждый из его шагов соответствовал такту песни. Каждый шаг был таким уверенным, когда он двигался к цели с изяществом морского пехотинца одетого в форму.

Когда он был приблизительно в двадцати футах от меня, я заметила край татуировки выглядывающей из-под рукава, такой же, как у Ника.

Незнакомец приблизился. Черные ресницы обрамляли контур его блестящих голубых глаз. Контраст между его ресницами и глазами был поразительным. Но в глубине их было что-то еще. Что-то родное. Недоеденная глазурь у меня во рту стала еще слаще. Я сглотнула. Я ведь не знала его… не так ли?

В четырех шагах от меня его прекрасные глаза расширились, и что-то изменилось в лице. Он резко остановился, нахмурил лоб и сузил глаза. Он смотрел прямо на меня.

— Твою мать, — медленно произнес он.

Он говорил со мной? Я проверила свой стол, думая, что возможно один из моих друзей заработал проклятия от горячего парня. Но нет. Они так же таращили глаза на динамичный дуэт, словно это был Бэтмен и Робин.

— Подвинься, — сказал приятель, подталкивая горячего парня. Незнакомец разорвал со мной зрительный контакт и прошел мимо моего стола.

Я потерла виски, пытаясь ослабить унылые отголоски головной боли. Парень выругался, когда увидел меня. Что я ему сделала? И кто он, черт возьми?

Рейд

«Мы проехали полстраны из-за этой цыпочки, а она превратила меня в какого- то чувака из любовного романа. Я только привел волосы в порядок на прошлой неделе. Хорошо еще, что ей не захотелось, чтобы у меня были косички. Но, так или иначе, кого она надеялась увидеть под шлемом?»

Сантос толкнул меня локтем, когда мы прошли мимо последнего столика.

— Чувак, тебе идут длинные волосы. Заплети пару косичек, подведи глаза, и из тебя выйдет замечательный капитан Джек Воробей.

— Иди к черту.

Сантос пихнул меня локтем под ребро, и мы приблизились к входной двери школы.

Она должна была видеть меня, чтобы изменить мою внешность, так что естественно я искал ее. Но в первую очередь мое внимание привлекла красивая девушка. И лишь потом я понял, что Джози и красивая девушка были одним человеком.

У Джози по-прежнему были светло- клубничные волосы и зеленые глаза, как и тогда, когда я несколько лет назад влюбился в нее без памяти. Но она определенно выросла с тех пор, когда мы видели друг друга в последний раз. Лицо и фигура. Ботинки, словно из Звездных войн. И невообразимо очаровательна.

Черт.

Я убедился, что она не узнала меня. И на данный момент так было лучше.

Наблюдая за тем, как она изменила мою внешность, я предположил, что ответил на вопрос, обладала ли она способностями. И когда я проходил мимо нее, она схватилась за голову, вероятно, не ожидая сильной боли в глазах и адской головной боли, сопровождающих ее дар. Я должен был поговорить с ней, желательно наедине, прежде чем она решит, что сходит с ума или случайно причинит кому- то боль. Большинство из нас знали, кем была ее семья, и что произошло с ней, но у меня было свое мнение. Это было не очень- то красиво. Хуже всего было то, что Джози держали в неведении. Она ничего не знала о…

Ее безопасный маленький мирок рушился, и я был одним из тех, кто должен затащить ее в ад. Моя обязанность была удержать ее под контролем. Ее жизнь зависела от меня. В моем горле пересохло.

Она не заслуживает того, что ей не дали выбора. Она была точно такой же, как и Ник два года назад и взгляните, как все замечательно вышло. Из-за подобных мыслей пот бисером выступил на моем лбу. Смерть брата Джози разрушила много жизней.

Я вытряхнул этот образ из головы, когда мы вошли в парадную дверь здания и подошли к охраннику. Отсутствие окон в сочетании с бетонными стенами напомнило мне скорее тюрьму, чем среднюю школу. Стерильный запах моющих средств не избавлял от иллюзии.

— Чем могу помочь, господа? — спросил охранник, положив руку на металлоискатель с боку, — Руки, — добавил охранник, и это так же напомнило тюрьму.

Нож, который я носил в сапоге и прохладный металлический M9 Beretta⁴ находившийся на пояснице, исчезли. Ничего удивительного. В случае необходимости я мог бы снова создать оружие. Я расставил руки в стороны, держа в одной из них шлем.

— Зарегистрируйте нас в офисе, сэр. Регистрация новых студентов.

Жезл обвел контур моего тела в воздухе. Без слов охранник махнул мне, а затем Сантос встал на мое место и склонил голову в мою сторону. Сантос не мог спрятать оружие, поэтому я заставил исчезнуть его НК45⁵ и NavySeal⁶. Мне нравилось, что он, как и я, мог вытворять с оружием, когда захочет. Охранник поводил вокруг его тела жезлом и, кивнув, сказал, — Добро пожаловать в Океансайд.

Сантос сунул шлем подмышку и сказал. — Спасибо.

— Разговаривать буду я. У тебя есть документы, не так ли? — Спросил я вне предела слышимости охраны.

— Да. Жаль, что ты должен пойти в школу еще раз. Это отстойно. Но есть и свои плюсы… — Сантос подмигнул девушке проходившей мимо.

— Привет, — сказал Сантос. И девушка захихикала.

— Надеюсь это временная необходимость. Кроме того, в этот раз мне не стоит беспокоиться об успеваемости.

Сантос широко улыбнулся:

— Ты получил аттестат на год раньше. Не думаю, что ты волновался об успеваемости в прошлый раз.

— Это было легко; меня ничего не отвлекало. — Я кивнул в сторону хихикающей девушки, идущей по коридору. Сантосу потребовалось еще несколько секунд, чтобы полюбоваться ей снова.

— В то время как ты болел за спортивные команды и бегал за девчонками на детской площадке, я должен был сражаться на ножах, — ответил я.

— Смахивает на школу для преступников.

Сантос не ходил в центральную Денверскую школу как я.

— Там не было футбольных матчей или танцев. Это совершенно не было похоже на общеобразовательную или частную школу — и это уж точно это не была школа Ксавьера⁷ для одаренных детей. — Я обрадовался, что у меня не было шерсти Росомахи. Хорошо, что Джози не представила себе Хью Джекмана⁸, когда я остановился.

Я не был в «школе» больше двух лет. И мы не планировали оставаться здесь до конца семестра. Извлечение редко занимало много времени. И я в одиночку справился с дюжиной из них. Задания были одинаковыми. Приблизиться к цели. Определить обладает ли он или она способностями Окули. Добиться доверия. Определить является ли он или она объектом Сопротивления. Если да… да, тогда работа становилась интересной. Но я не хотел думать о том, что произойдет с Джози, если она не согласится поехать добровольно.

— Эй, — сказал Сантос. Он подбросил свой шлем к люстре, свисающей с потолка, и остановился у поворота, — Ты хоть понимаешь, что эта девчонка будет тебя ненавидеть? — Он поспешил вперед, чтобы поймать шлем, как будто играл в баскетбол и остановился с мячом, готовясь к следующему броску.

Да. Она будет презирать меня, и мне это не нравилось, но я должен забыть о чувствах, так как более важные вещи были под угрозой.

Сантос поймал свой шлем и спасовал мне, а затем снова его подбросил. Я знал Сантоса приблизительно два года. Он прикрывал мою спину несколько раз, а я его. Он был одним из моих немногих друзей. Но даже сейчас он не знал многих деталей о семье Харпер, тех, что знал я.

Мы миновали стеклянную стену отделяющую библиотеку. Сплошные компьютеры и немного книг. Я мельком увидел свое отражение в стекле. Сантос был прав — да здравствует Джек Воробей. Новый день, новая внешность стали нормой.

Сантос был одним из немногих, кто знал, на кого я был похож до случая два года назад. Мне изменили внешность в Сопротивлении по программе защиты свидетелей. Изменение внешности не делали, если не было крайней необходимости для соответствия с документами. И все же я был бы рад выглядеть по-другому. Это было для моей защиты. И оставаться в живых всегда было отличной привилегией.

Даже поменяв внешность, я все еще был в опасности и Сантос тоже. Такова была жизнь тренера в Сопротивлении. Пока мой ученик не был приспособлен управлять способностями или вообще жить, я так же являлся его защитником.

Всегда начеку. Всегда на службе. Возможная смерть была лишь еще одним профессиональным риском.

Я убил больше людей, чем можно было представить. И их друзья придут за Джози. Скоро.

Глава 2

Джози

В воздухе витал запах чего- то печеного, и за секунду до того, как войти через черный ход, я услышала маму, успокаивающую моего младшего брата. Здесь что-то происходило…

— Сюрприз! — выскочили мама и Эл из-за стола.

— Вау! — я сымитировала крик. Хотя и знала, что они готовили, волнение застряло в моем горле, когда увидела на столе торт, утыканный свечами сверху. Я подошла ближе и заметила, что мама нарисовала основные уравнения физики по краям. Мило.

Торт был форме тупоугольного треугольника и, судя по груде различных чашек и мисок, сложенных в раковине, я поняла, что попытка испечь домашний торт, вероятно, заняла у нее целый день. У мамы было много талантов, но кулинария не являлась одним из них. Тем не менее, когда она бралась за что-то, то обязательно доводила до конца. Поэтому, хотя торт и не был очень красивым, я не сомневалась, что он будет вкусным.

— Это — шоколад! — сказала мама.

— Вау. Спасибо!

Мама обняла меня крепче, чем обычно. Возможно, сегодня она обнимала меня за двоих родителей.

Затем Эл обнял меня сзади, практически всех нас, включая торт. Я не могла сдержать смех, и Эл начал ворчать. Я практически успокоилась, когда услышала, как мама смеется вместе со мной. Ее рука нечаянно попала в торт, и одна формула была непоправимо испорчена. Но зато Эл выглядел довольным собой.

Мама смеялась не так часто как раньше, поэтому, когда она делала это сейчас, мне становилось тепло на душе, словно я была одним из тех шоколадных пирожных с тягучей карамельной начинкой внутри.

Успокаивающе.

Смех мамы затих. Она отпустила меня, не прекращая смотреть мне в глаза, а ее руки по-прежнему продолжали лежать на моих плечах. Это напоминало взгляд в зеркало. Светло- рыжие пряди, фарфоровая кожа, зеленые радужки глаз. Я видела что-то еще в ее глазах, возможно печаль.

— Мам? — она никогда не показывала свои эмоции. Она скрывала свои чувства по поводу всего, и началось это после смерти моего брата.

— Ты теперь молодая женщина, самостоятельная личность.

Я думала, что было что-то неправильное, но нет. Она просто была растроганна. Хвала Тору, что не произошло чего- то плохого. Я сейчас не смогла бы справиться с еще одной трагедией; никто из нас. Я попыталась снова вызвать у нее смех.

— Похоже, я приближаюсь к пенсии.

Ее губы расплылись в печальной улыбке. Вполне неплохо. В последнее время на нее свалилось все — отчасти она стала родителем одиночкой.

Я любила своего отца, но я бы не стала терпеть своего мужа, исчезающего несколько раз в месяц. Папа уезжал работать на долгие недели, но подобное поведение трудоголика у него появилось лишь в течение последних двух лет с того самого момента, как Ник погиб в автокатастрофе. Как только Ника не стало, папа тоже исчез.

Мама передвинула руки на моих плечах. Легкая бледность покрывала ее скулы, и я заметила, что под глазами появились мешки. Бывало, она не ложилась спать всю ночь. Я знала об ее исследованиях лишь то, что она специализировалась в области неврологических изменений и в основном жила на кофеине. Она повернулась к Элу спиной и наклонилась ближе ко мне, окутывая меня своим ароматом кофе и духов.

— Сегодня твой папа не сможет пообщаться через видеоконференцию. — Ее дыхание едва ли смогло произнести предложение до конца.

— О, хм. Отлично, не настолько важная персона. — Я встала напротив стола, не желая, чтобы она видела то, как я расстроена. Она не хотела, чтобы Эл слышал то, что она сказала. Но к чему тогда были эти долгие объятия? Отчасти я ждала сегодня видеоконференцию с папой, так как не видела его на протяжении семи недель, не говорила с ним по телефону и не общалась по скайпу, что было лучшим из трех. В этот момент я считала, что он уехал навсегда, и, в конечном счете, один из нас скажет почему. Мысль была словно метрическая тонна осмия в два раза плотнее свинца, оседая в моей груди, от чего было трудно дышать.

Обернувшись через плечо, я увидела Эла, играющего с глазурью торта. Приятно было видеть, что он ведет себя естественно, даже при том, что я знала, что он был в неведении относительно нашей семьи, как и я.

Я повернулась обратно, но мама уже стояла со своим обычным выражением лица, ее маска «мамы» выглядела счастливой по- своему. Я знала, мама притворялась, что все в порядке. Не то, чтобы так было лучше, но все же. Я предпочла бы настоящую маму, которой, увы, больше не будет, ту, которая могла бы ответить на некоторые мои вопросы.

— Так как прошел твой день? — спросила она. Ее бамбуковая трость с грохотом упала на кухонную плитку, она передвинула здоровую ногу вперед, замедляясь от сопротивления другой. Ее нога была повреждена, но это не мешало ей.

Я пожала плечами и прокрутила в голове сегодняшние события. Сплошное дерьмо, печаль и отчасти страх.

— Все было отлично. — Разговор о Нике был не подходящим на данный момент, поэтому я не упоминала, что думаю о нем.

— Как Ханна?

— Отлично.

Ханна была моей первой лучшей подругой, которая когда- либо у меня была. У меня никогда не было много друзей. Слишком трудно было прощаться каждый раз, когда мы переезжали. Я думаю, срабатывал своего рода механизм защиты. Моя семья так часто переезжала из-за работы папы, что я уже сбилась со счета. У нас было домашнее обучение, пока не умер Ник. Единственная причина, по которой мне разрешили учиться в общеобразовательной школе последние два года, состояла в том, что у них была ускоренная система обучения, а также один из лучших преподавателей физики.

Я думаю, что сказала что-то вроде «я изголодалась по социальному общению». Очевидно, бесконечные мольбы сломали их. Мои родители решили, что это хорошо отвлечет меня. Они даже позволили мне посещать кружки после занятий. Конечно же, первым делом я стала членом клуба Науки и Физики. Но, не смотря на полную успеваемость, когда появлялась возможность я не ходила в школу, также не записывалась во всевозможные клубы и не пробовала себя во всех видах спорта. Привыкнуть к огромному количеству людей с разными характерами оказалось намного сложнее, чем я думала.

Мама прочистила горло:

— Я подумала насчет ужина, кино и торт. Как тебе идея?

— Так как это мой день рождения, я надеялась пойти сегодня вечером на вечеринку в дом Марисы. Многие из школы будут там.

Все было слишком приуменьшено для мамы. После смерти Ника воспитание в мгновение изменилось, и я это поняла. Мои мысли мерцали в желании сегодня все изменить. Выбор. Позволит ли она сделать мне выбор, учитывая то, что мне уже семнадцать лет?

Мы всегда отмечали день рождения, но никогда не праздновали с друзьями. Это был первый мой день рождения, который я планировала провести с друзьями, что было очень непривычно, и я согласилась. Раньше я не осмеливалась делать что- либо, не посоветовавшись с родителями.

Мама продолжила возиться в раковине то и дело, очищая блюда для посудомоечной машины, стоя спиной ко мне.

Я присоединилась к Элу, играющему на своем новом ручном гаджете, за столом. Зачерпнув полный палец глазури, я сунула его себе в рот. Эл, увидев это, одарил меня озорной улыбкой и повторил мои действия.

Она снова откашлялась:

— Как ты себя сегодня чувствуешь? Все хорошо?

Это было довольно неожиданно. Я практически задала ей тот же вопрос, потому как из нас двоих это явно она что-то скрывала.

Ее руки замерли над раковиной.

— Отлично, — солгала я. Я не могла рассказать о том, что Тейт бросил меня, так как ей в первую очередь не нравилось то, что у меня был парень. Она даже не знала, что я подавала заявление на стажировку, так что и это не стоило упоминать. Дело было не в том, что я хотела скрыть от нее стажировку; а скорее, потому что она найдет отговорку и в итоге этого не произойдет. И тем более я не собиралась упоминать странную головную боль. Кроме того у мамы было и так слишком много проблем, о которых следовало волноваться, и к этому всему не стоило добавлять и меня. Я посмотрела на торт, приготовленный к моему дню рождения; вероятно, потребовалось немало часов.

— Я чувствую себя отлично.

Наклонившись над коленями Эла, я взглянула на его игру.

— Что делает этот маленький человечек?

— Я пытаюсь уничтожить Громового Червя, своего противника. Он намного сильнее меня, но, так как у меня есть темный эльф, он восстанавливает мое здоровье. Я должен победить его и подняться на двадцать шестой уровень Убийц Драконов.

Глаза Эла не отрывались от экрана, когда он говорил, и я была счастлива, не в силах сдержать улыбку от его объяснений. Самый чудный девятилетний ребенок на земле. Я потрепала его песочные волосы, которые он не любил, и его рука взметнулась вверх, хватая меня за бок в самом щекотном месте. У него было отличное чувство юмора и больше сострадания, чем у кого- либо, кого я знала. У нас была общая связь; он был единственным человеком, который полностью понимал нашу запутанную семейную жизнь. Мы были друг у друга.

Мама испустила протяжный вздох, словно сдулся воздушный шарик.

— Я не думаю, что сегодня подходящая ночь.

Жар охватил мои щеки. Повернувшись лицом к столу, чтобы не смотреть маме в глаза, я медленно убирала за Элом после его обеда. Я хотела убедиться, что не расплачусь, словно маленькая девочка, в то время когда хочу казаться ей взрослой.

Я плохо понимала позицию мамы в этом вопросе. И то, что она потеряла ребенка, не означало, что стоит держать меня на цепи. Я повернулась и убрала мусор и положила тарелку в мойку.

— Мама, — я не использовала умоляющий тон — это было лишним. Она не повернулась ко мне лицом, и теперь я могла чувствовать невидимый барьер между нами, — Это мой семнадцатый день рождения. Я не устраиваю вечеринку с друзьями, и мой папа в ближайшее время не приедет домой.

Взгляд Эла оторвался от игры.

Дура. Я не должна была этого говорить. Маленький мальчик не заслуживает правды. Он обратно посмотрел на своих драконов, но я могла точно сказать, что он больше не играл.

Я знала, что это было вызовом ее чувству вины. И это не то, чего я хотела. Но у меня была единственная возможность избежать ночного приговора к просмотру фильмов и настольных игр.

Часов в девять я бы конечно уединилась в комнате, превращаясь в камень во время чтения про элементарные частицы и квантовые поля Бозон Хи́ггса. Мне нравилось проводить время с братом, но только не сегодня. Сегодня вечером я должна была сделать что-то для себя. И на этот раз я хотела иметь выбор, как и любой человек в моем возрасте.

— Эл, — спохватилась она. — Ты сделал свои упражнения?

Он застонал.

— Пхевон, Кымчан и Ченквон. Пройду видео игру и начну выполнять.

Я знала, что была виновна в ее злости, но не могла видеть, как из-за этого страдает мой брат.

— Давай приятель, — сказала я, — Мы будем выполнять их вместе.

Он последовал за мной на открытую местность в гостиной и уселся в позу для тхэквондо. Я все еще была в ярости — серьезно, моей маме следовало сбросить обороты на этом этапе воспитания, ведь в любом случае через год я покину дом и так или иначе стану самостоятельной — но я держала свой характер в узде и приступила к занятиям со своим братом. Было просто следовать упражнениям. Требовался баланс и координация тела, но даже при том, что это был «боевой» танец, это помогло мне успокоиться.

Мы не придерживались оригинальной версии «тестового пояса», как делало большинство детей, практикующих боевые искусства. Это просто было еще одним правилом мамы. Я так же делала их, когда была ребенком. В свободное время от занятий йогой, учебными сессиями, а так же конкретными заданиями для чтения — да, я обязана была читать и изучать всю школьную программу, на самом деле мне нравилась только эта часть.

Средний блок. Нижний блок. Передний прямой удар. Ближний удар. Поворот.

Когда Эл закончил, он схватил свою игру с кухонного стола и закричал:

— Все готово, — а потом бросился вверх по лестнице в свою спальню, чтобы поиграть в Xbox. Маленький умный засранец.

Я, к сожалению, не была так умна.

— Ты все еще не ответила мне, мам. — Я готова была ждать ее. Я любила свою маму, но время от времени мне хотелось взять камеру и записать ее голос, чтобы после воспроизвести его, и она смогла бы услышать, насколько нелепыми бывали порой ее угрозы.

Я смотрела на заднюю часть маминых джинсов и чистой футболки, но она ничего не говорила. Она не отвечала и я знала, это значит, что я никуда не иду. Я позволила осознанию встряхнуть меня. Я находилась в собственной маленькой тюрьме и не только в день рождения, но и каждый день. Я оказалась в стеклянной клетке, наблюдая за собственной жизнью, но, не имея права ее прожить. Это было лишь одно большое разочарование. Если бы у меня были хоть какие- то объяснения, то, возможно, я не чувствовала себя так плохо, но объяснений никогда не было даже, когда я их искала.

Мне хотелось кричать, но это не принесло бы пользы. Я отвернулась от мамы, с трудом сдерживая слезы. Перед глазами все плыло, и я посмотрела на фотографию нашей семьи в гостиной. Вся наша семья до смерти Ника на одном фото. Стеклянная рамка упала при нашем последнем переезде, и длинная трещина проходила через наши лица. Я представила, что должно быть у нас с Элом была подобная трещина в груди.

Моя мама увеличила контроль надо мной на протяжении последних пару недель. Я не могла даже на пять минут выйти, чтобы взять напрокат фильм в Уолгин Редбокс без ее сопровождения. Я знала, что все это происходило из-за отсутствия моего отца. Но вместо этого мама делала вид, что все отлично. Но разве родители не понимали, что это значит для Эла и меня?

Фотография была словно насмешкой. Все уже сломано. Просто разбито.

Резкий жар вспыхнул у меня в глазах. Мой рот наполнился слюной. Холодный пот вызвал по телу дрожь. Я закрыла ладонями глаза, так как боль становилась сильнее.

Бах.

Я дернулась и боль исчезла. Я убрала руки от лица. Фотография, на которую я смотрела, упала с полки. Она разлетелась вдребезги на кафельном полу. Мама уже направлялась в гостиную. Ее трость с грохотом упала на пол, когда она наклонилась. Она осторожно, дрожащими руками подняла кусок рамы, с которой выпала фотография и болталась на одном уголке. Лицо мамы встретилось с моим, и она широко открыла глаза. Я не могла понять ее выражение лица.

Страх? Чувство вины?

Если бы она спросила, как я чувствую себя сейчас, то я вряд ли бы сумела солгать. Это вероятно было так же, как быть оглушенным посохом Локи. Слюна все еще застряла у меня в горле, и сумасшедшая острая боль в голове не утихла. Она взглянула вниз на семейное фото.

— Ты можешь сегодня вечером пойти. Но сначала мы пообедаем. И ты должна будешь звонить мне каждый час.

Она согласилась? Мгновенно я почувствовала себя лучше, и мою тревогу быстро сменил легкомысленный подростковый адреналин. Моя первая настоящая вечеринка на семнадцатилетие, и, вероятно, единственная. Это должно быть будет ночь, которую я запомню.

Рейд

Мы закинули наши сумки на старый склад. Дом, милый дом… на этот месяц.

Я вдохнул и закашлялся. Воздух тут практически вонял. Затхлость смешивалась с запахом рыбы. Большинство окон было закрашено черной краской. Несколько разбитых стекол позволяли лучам послеобеденного солнца рассыпаться на полу, словно золотые монеты.

Передвижение по сырой грязи напоминало поход на болотах. Отлично, мы попали в Дагобах⁹. Я бы не удивился в случае, если бы из-за угла хромая вышел мастер Йода и сказал мне использовать силу, чтобы идти, не касаясь, пола. Мысли напомнили Джози, вдохновленную надеть в школу футболку из Звездных войн.

Я щелкнул выключателем у двери. Склад находился в плачевном состоянии. К счастью, мы сможем привести его в рабочее состояние за короткий срок. К тому же за него была отличная цена. Здание было старым и разбитым, оставляя о себе лишь воспоминания о прежнем назначении помещения.

— Занимай дальнюю комнату! — Сантос побежал вперед, и старое баскетбольное кольцо появилось на стене рядом с ним. Он подбросил мяч, которого прежде не было у него в руках, и я уверен, что он заставил его появится.

— Эй, — крикнул он.

Я последовал за Сантосом обратно в комнаты, которые несколько часов назад показывала нам молодая риелторша. В моем удостоверении личности значилось, что мне двадцать пять лет, и она поверила. Она отчаянно пыталась сдать это место, и, казалось, наслаждалась моим флиртом.

— Итак, Джози, — сказал Сантос.

Я посмотрел на него. Его темные волосы были потными из-за шлема, белая рубашка была наполовину заправлена.

Слегка растрепанный, но похожий на шутника, я спросил:

— Что с ней?

— Ты планируешь ей вдуть? — спросил он с каменным лицом.

Я согнулся, смеясь над ним.

— Черт возьми, нет! Ты что, Лил Джон? Кто сейчас говорит «вдуть»? Серьезно? И единственное, кому ты можешь вдуть, это бревну…. И то, если тебе повезет.

Ни в коем случае я не позволю Сантосу запасть на нее, не говоря уже о том, чтобы переспать с ней. Я бы никому не позволил прикоснуться к ней. Она была слишком важна.

Хотя у него действительно отличный вкус.

Когда я собирался щелкнуть в помещении выключатель, он включился без моих рук. Сантос опередил меня.

— Бревно? — спросил он. — Это нелепо. Позволь мне просто пошутить. Кроме того она не в моем вкусе, — он, тяжело ступая, перешел в заднюю часть здания, — Так… как ты планируешь рассказать все Джози?

— Может, это ты не в ее вкусе? — фыркнул я. За что и получил баскетбольным мячом в грудь. Я поймал три мяча и подкинул их один за другим, — Мне нужно завоевать ее доверие. Возможно, это получится не сразу. Но сейчас она должна знать, что происходит. Мне просто нужно убедить ее, что она не сумасшедшая.

Мы зашли в наши отдельные спальни. В квадратной комнате не было ничего кроме пустоты. Это напоминало мне любой другой склад, в котором я жил за последний год. Путешествия были лишь временными. Я услышал шаги Сантоса по комнате, а после хруст и грохот; было что-то, что явно ему не нравилось.

— Вот черт! Эй, приятель, не хочешь поменяться комнатами?

По крайней мере, я всегда был один.

Я привык жить на помойках во время тренировок, но в этот раз все по- другому. Этот склад вне зависимости от того, как недолго мы здесь пробудем, будет тем местом, где я буду тренировать Джози Харпер. Это было особенным местом, чем какое- либо другое, где я жил.

Так же будет замечательно проводить с девушкой больше времени. Я не извращенец. Я надеюсь, что это нечто иное, чем обычное эго и тестостерон, присутствующий у всех мужчин.

Я моргнул и передо мной появился комод. Я загрузил в него содержимое своей небольшой сумки и трансформировал кровать вместе с постельным бельем.

После осмотра я решил, что кухня была все же не настолько плохой, она просто была старой, так же как и ванная комната. Плесень наросла несколькими слоями и свисала. Сантос и я могли исправить все, используя силу и Домашний канал¹⁰, стоило всего лишь сосредоточиться. Возможности без предела.

Будет ли подниматься вопрос об украшении помещения? Возможно. Но на складе для тренировок не будет никого кроме Сантоса, меня и Джози.

— Эй, чувак. Как насчет небольшого ремонта?

Сантос выскочил из своей спальни, вытирая ноги о порог.

— Давай сделаем это, — он повернулся в центр склада, осматривая ветхое строение.

Если Сантос сделает это в одиночку, то вероятно понадобиться несколько попыток, чтобы увидеть, как все вернется в прежнее состояние. Если же мы это сделаем вдвоем, то я смогу трансформировать и растворить, а если понадобится, то и совсем отменить изменения. Растворение работало как ластик.

Мы обсудили некоторые моменты и работали в паре. Комнаты, окна, ванна — чисто, мы все сделали вместе. Решили в углу сделать гостиную. Я сконцентрировался на ней. Черные кожаные диваны. Шестидесятидюймовый ЖК телевизор с кабельным трансформировался прямо на стену. Стальные столы, освещение. Бамс. И мужская берлога готова.

Я обернулся посмотреть, как Сантос сконцентрировался на кухне. Это была точная копия того, что я видел в каталоге керамической посуды.

— Чувак, ты полностью уничтожил здешнюю атмосферу, теперь это какая- то Марта Стюарт!

— Что? Кто бы говорил. Хочешь нечто в корабельном стиле, вроде нежно- голубого? Йо- хо- хо жизнь пирата — это по мне.

Я взял телефон и зашел в интернет. Сантос попытался незаметно взглянуть на дисплей.

— Что ты делаешь?

— Я собираюсь себя подстричь.

Погуглив одно телешоу, по которому сохли все цыпочки, я нашел парня с похожей внешностью и выбрал прическу. Не многие могут изменять реальность, не наблюдая за ней — многим бы пришлось использовать зеркало, но мне повезло больше других. Я заглянул в ванную, чтобы увидеть свой новый вид. Лучше. Зачем платить, когда я могу сделать сам?

Сантос пробежал на середину склада и закричал, — Я сделал звукоизоляцию помещения.

Он помогал мне в изменениях, за это я его очень ценил. Без его помощи на изменения мне понадобилось бы несколько недель. И звукоизоляция, безусловно, была полезной, учитывая то, что мы планировали делать.

— Спасибо, приятель.

Жилье. Ремонт. Стрижка. Осталось заставить эту девушку доверять мне, сбросить бомбу на ее жизнь и научить использовать свое тело и разум как оружие. Ну что ж, начнем.

Джози

Ханна и я подошли к парадной двери Марисы. Большинство наших друзей были на вечеринке. И так как Ханна подняла мое настроение, а мама удивила, ослабив мой поводок, я была решительно настроена, закончить свой день рождения на отличной ноте. Я даже нанесла на глаза вечерний макияж, в сравнении с тем, что обычно и использовала помаду, а не прозрачный блеск для губ, чтобы этой ночью выглядеть особенной.

Мы проталкивались через лабиринт горячих тел. В доме было достаточно душно, чтобы мне захотелось выйти на улицу, но нам нужно было, по крайней мере, посмотреть, кто там был. Я искала возможность взглянуть на Йена, супер милого парня, издалека. Но это не значит, что я была сталкером.

Мы повернули за угол на кухню. Так как это была единственная комната, где горел свет, я практически сразу же ослепла. Спасая глаза от света, я повернула голову в поисках темного места — Тейт, мой единственный экс-бойфренд, зажал девушку у стены и целовал ее.

Ох. Нет. Серьезно? Разве так можно? Удар шока в сопровождении с моим покалеченным эго. Я не хотела этого видеть.

Затеряйтесь в темноте, как и все остальные, придурок.

Свет погас. Темнота сжала меня как хищник свою добычу. Я практически упала на колени из-за пульсирующей боли в голове и отвращения, проходящего сквозь меня. Мама спросила меня о моем состоянии, и я солгала. Возможно, я должна была сказать о сумасшедшей боли. Возможно, у меня аневризма или инсульт. Больше чем 140.000 человек в год умирает от инсульта в Соединенных Штатах, и подростки так же входят в это число.

Несколько человек закричали, включая и Ханну, держащую меня за руку. Комната наклонилась и качнулась, когда я попыталась выпрямиться. Опираясь руками на колени, зажатая в темноте, я попыталась подавить тошноту. Я схватила руку Ханны и повернула в направлении, откуда мы пришли, в комнату, где мигал страбоскоп¹¹.

Тела двигались, словно мультипликационные кадры, и я не могла разобрать, кто, где был. Избежать пульсирующих тел было невозможно, и комната двигалась на меня. Мне срочно нужно было выбраться из дома. Что-то было не так.

Я шагнула к парадной двери, но Ханна дернула меня назад. Она остановилась поговорить с двумя девчонками из ее группы поддержки. Я пыталась прислушаться к их крикам поверх музыки, но не могла сосредоточиться, когда комната пульсировала между тьмой и искаженными частями тела, я крикнула:

— Ребят, я найду вас через несколько минут. Мне нужно подышать свежим воздухом.

Отпустив руку Ханны, я помчалась к двери. Люди на крыльце казались размытым пятном, когда я бежала по ступенькам в пустынный двор.

Я всасывала воздух, глотала его, словно не могла насытиться. Прохладный пот испарился на моей коже. Когда мое дыхание пришло в норму, я взглянула на свою тень, разбрасывающуюся в разных направлениях от уличных фонарей, вытянувшихся вдоль всей улицы.

Ник бы давно уже выкинул задницу Тейта. Эта мысль заставила меня улыбнуться. Я ходила по траве, мысленно вспоминая свой день рождения и успокаивая дыхание. Я представила, как мой бывший облизывает гланды другой девушке.

Но это было лишь одно из сегодняшних событий — папы не было дома, потеря стажировки. Тейт не был настолько плох, но все же смог устроить мне дерьмовый день.

Рука Ханны повисла на мне, и она повела меня к лестнице. Я не сопротивлялась ей, когда мы присели на крыльце.

— Тяжелый день. Хочешь поговорить об этом?

Привет, повторим разговор в обед. Но ложь о чем- то ничего не меняла, и какой из этого смысл?

— Дело не в Тейте, — сказала я. И мы неловко замолчали. В действительности я не очень ладила с людьми. Я могла следовать за лидерством Ханны, проделывающей свой путь по социальной лестнице, но правда в том, что мне от этого было не комфортно. Часть меня всегда оставалась в стороне, наблюдая, сохраняя дистанцию, анализируя. Казалось, я была просто втянута в это. Хотя и это не остановило меня от желания походить на Ханну и находится в ее компании.

Звук двигателя привлек всеобщее внимание. Два мотоцикла выскочили из-за угла, поворачивая к дому Марисы и останавливаясь у лестницы. Это был горячий парень со странностями из школы.

— Серьезно? Что судьба имеет против меня?

Ханна рассмеялась.

Они сняли шлемы и слезли с мотоциклов. Ханна ударила меня по руке.

— Ммм, ммм, — промурчала она. И я не могла не согласиться.

Горячий ругающийся чудак подстриг себе волосы. Он был одним из тех парней, кто не пытался показаться горячим, а просто был таким. Он выглядел офигенно.

Я хотела даже не смотреть на него, чтобы он понял, что я не собираюсь влюбляться в его образ плохого парня. Пусть знает, что я отличаюсь. Я не собираюсь падать в обморок из-за него, как любая из здешних девчонок… и вероятно везде, где он был. Но я не могла. Я не могла отвести глаз — в первую очередь потому, что его невероятно голубые глаза смотрели только на меня.

Моя грудь грохотала, словно сердце демонстрировало закон инерции Ньютона.

Он и его друг поднялись по лестнице и остановились в двух шагах от нас. Его друг был ниже. Красивый, коротко стриженый, загорелая кожа. Большую часть времени он пялился на Ханну. И я не винила его. Думаю, что будь я парнем, то тоже бы пялилась на подругу. У Ханны была кофейная кожа, черные волнистые волосы и каре- зеленые глаза. Экзотическая. Полная противоположность меня.

Горячий парень со странностями все еще смотрел на меня.

— Прокатишься со мной? Клянусь, я не серийный маньяк.

Адреналин шипами проскочил по моим венам… Я не хотела, чтобы он производил на меня такой эффект. Я скрестила дрожащие руки и с фальшивой улыбкой ответила.

— Да, потому что ты так говоришь.

Он приблизился ко мне, сделав еще одни шаг, а затем наклонился так, что его лицо стало на уровне с моим.

— Просто минута езды. Вот и все, что я прошу.

Я не могла поверить, что он просит меня о чем- либо.

— Приятель, ты наорал на меня сегодня, — у него было мускулистое тело и великолепное лицо, но я не настолько глупа, — Почему я должна идти куда- то с тобой?

Парень провел пальцами по волосам, привлекая мое внимание к изгибам на руке.

— Я не орал на тебя. Постой- ка у меня есть идея, — он вытащил из кармана бумажник, — Я оставлю его твоей подруге…

— Ханна, — слишком восторженно ответила Ханна.

Парень одарил Ханну кокетливой улыбкой.

— Отлично. Я оставлю это здесь Ханне, как гарантию того что верну тебя.

— Недостаточно.

Он протянул руку другу.

— Ключи, — друг сунул ключи в руку мистеру Очарование, — Я — Рейд Вентворт, а это Сантос. Я отдам его ключи. Так же он останется здесь с Ханной, пока я не вернусь с тобой.

Подняв палец, чтобы парни подождали нас, Ханна схватила меня за руку и отвела на несколько метров.

— Почему ты медлишь? — прошептала она.

— Я хочу быть в безопасности. Незнакомец это опасно, не так ли? Это все не логично.

— Ладно. Спокойно. Он дал хороший залог. Кроме того это твой день рождения, и мама отпустила тебя из дома. Жизнь коротка. Сделай хоть что-то сумасшедшее в этот раз.

— Нет.

Ханна повернула меня лицом к парням.

— Она поедет с тобой.

— Я. Не. Еду, — я бросила убийственный взгляд на Ханну.

Друг Сантос откашлялся и вытащил руку из кармана джинсов.

— Орел — ты едешь, решка — остаешься.

— Это не обсуждается.

Вместо того чтобы дослушать меня, Сантос подбросил монету в воздух.

Шансы пятьдесят на пятьдесят.

Он поймал ее и ударил о тыльную сторону руки.

— Орел.

— Нет, — сказала я.

Парень схватился обеими руками за шею и громко выдохнул. Его рубашка туго натянулась на груди. Его рукав задрался, вверх обнажая татуировку на руке, часть которой я видела раньше и дыхание застыло у меня в груди.

Святое дерьмо.

Его татуировка была в точности, как у моего покойного брата.

Татуировка моего брата была уникальной, или я только так думала. Это не было совпадением, что у этого парня была такая же. Он, должно быть, знал Ника, если у них одинаковые рисунки. И мне нужны были ответы. Сейчас.

Я ткнула пальцем в грудь незнакомцу. Твердую, как камень.

— Если мы не вернемся через полчаса, Ханна вызывает полицию.

Озорная улыбка приоткрыла прекрасные губы.

— Ладно.

Тело Ханны дрожало рядом со мной. Да, она наслаждалась каждой секундой происходящего. Я толкнула ее локтем и сказала.

— Телефон, — она подала свой телефон, и я сфотографировала номерной знак мистера Очарование. Я вернула телефон ей в руку, и она подмигнула мне.

— Повеселитесь, детки.

Во что, черт возьми, я себя втягиваю?

Глава 3

Рейд

Какой-то идиот рядом обогнал меня, рассматривая байк, и поравнялся с тремя приятелями. Я догадывался, что они из футбольной команды. Он, очевидно, интересовался мотоциклом.

Я, вероятно, должен был что-то сказать, чтобы он ушел, поджав хвост, в противном случае у меня не останется времени на разговор с Джози.

— Приятель, я могу тебе чем- то помочь? — спросил я, — Купи себе байк, чувак.

Джози встала между мной и парнями.

— Эй, Дерек, мы ненадолго отъедем. Если у тебя есть вопросы по поводу его двигателя и глушителя, которые, вероятно, имеют большую мощность, ты сможешь спросить у него потом.

Идиот посмотрел на меня и кивнул головой, показывая ей согласие. Он ушел, и его друзья последовали за ним. Она, вероятно, имела какое- то влияние на них, раз все четверо качков послушались ее.

— Одноклассники?

— Я занималась с ним прошлой осенью.

Я сел и положил шлем на колени. Джози стояла возле мотоцикла, смотря на меня, и играя с застежкой браслета. Футболка, джинсы, короткие ботинки. Очаровательно.

— О чем ты думаешь? — я постарался, чтобы в моем голосе не было насмешки. Мне нужно было, чтобы она доверяла мне. «Я буду осторожен».

Она посмотрела на шлем, а затем на меня.

— Я прежде не каталась на мотоцикле.

Я похлопал по сидению позади меня.

— По одной ноге на каждую сторону, а остальное зависит от меня, — она перекинула ногу через сидение и села. Я повернулся и подал ей шлем, — Ты должна надеть его. И не бойся.

Я наблюдал за ней через плечо и пытался не улыбнуться, но ничего не мог поделать.

— Это всегда страшно в первый раз, — прошептал я. — Я буду нежным.

Она покраснела и просунула голову шлем. Я отставил подножку и завел машину. Мой мотоцикл ожил под нами. Я оглянулся назад, найдя одну из ее рук, и положил на свою талию. Она, конечно, была не обязана держаться за меня, но мне этого хотелось. Не только потому, что она была горячей, но и потому, что слишком важна.

Я помахал Сантосу и Ханне. Ханна подняла часы вверх и постучала по ним. Мы сдвинулись с места, одна рука Джози обвивала мою талию, в то время как ее бедра обнимали меня.

— Ты в курсе, — крикнула она мне в ухо, — Вождение без шлема не самая лучшая перспектива для твоих прав. Ты просто напрашиваешься на неприятности.

Она не знала, что я запомнил свои права и мог трансформировать новые за несколько секунд, если бы захотел. Так же я мог трансформировать новый шлем, но я не хотел, чтобы он появился из ниоткуда, а она упала в обморок.

Мы неслись мимо торговых центров и продуктовых магазинов, закрытых на ночь. Фары мелькали на наших лицах. Обычные люди занимались обычными вещами, такими, как отправлялись домой спать.

Я собирался рассказать Джози о некоторых вещах сегодня вечером, и ни одно из них не было обычным.

Джози наклонилась вперед, прижимаясь к моей спине.

— По статистике один из пяти байкеров, которые не носят шлем, погибают в результате несчастного случая.

Она походила на долбанного страхового агента. Я надеялся, что она не была такой во всем.

— Если мы будем ехать шестьдесят миль в час, учитывая твой вес, примерно сто девяносто фунтов, и если твой мотоцикл врежется, ты пролетишь в воздухе с силой пятьсот — семьсот фунтов. Я не хотела бы увидеть то, что произойдет, когда ты упадешь на землю. С учетом того, что ты без шлема, это будет ужасным зрелищем.

Какого черта? Я не отрывая глаза от дороги, закричал ей:

— Я не позволю тебе разбиться.

И именно это я и имел в виду. Я не позволю, чтобы что-то случилось с ней или со мной. Но, несмотря на это, мои руки крепче сжались вокруг рукояток.

Мы свернули в парк. Я нашел его раньше днем, достаточно удаленный, чтобы нас не побеспокоили, но и не настолько отдаленный от цивилизации, чтобы она начала паниковать. Тропинки и деревья, но без воды. Вода означала вероятность аллигаторов, а я не любил рептилий.

Вместо того чтобы остановиться на одной из ближайших парковок, я свернул на тротуар и поехал по нему. Джози вновь наклонилась вперед и крепче обхватила мою талию.

— Я не думаю, что нам можно здесь ехать, — сказала она мне на ухо.

Но я проигнорировал ее. Она собиралась трепать мне нервы, если не прекратит быть настолько правильной, от чего уже тошнит. Скользя по бетону, я остановился, когда заросли дубов и кипарисов спрятали нас. Единственный фонарь освещал дорогу, но даже при этом оставалось темно. Насекомые пели, и запах кедра наполнял воздух.

Я повернул ключ, пнул стойку, и ее пальцы скользнули по моим упругим мышцам живота, она быстро спрыгнула на землю и сняла шлем. Я последовал за ней. Без нее, обнимающей меня сзади, я почувствовал пустоту, а бриз показался прохладным. Я взял шлем из ее рук и положил на место.

Джози стояла, выставив ногу вперед и скрестив руки на груди.

— Отлично, ты любишь скрываться в тени деревьев. Если ты не рептилия, то что, черт возьми, ты хочешь?

Я заметил, что она спустила больше браслетов, одевая их на руку как кастет. Она умна и осторожна. Отлично. Так и должно быть.

— Я не прячусь от тебя. Я прячу нас и то, что хочу показать.

Я специально следил сегодня за каждым своим движением. Я не мог ее напугать. Мы нуждались в ней.

Джози подняла палец, предупреждая, и сказала:

— Если ты прикоснешься к своей застежке — молнии, я ухожу. И кровавое убийство не произойдет.

Я улыбнулся и поднял руки.

— Нет, я не прикоснусь к застежке — молнии. Клянусь. Пока ты не скажешь, что хочешь увидеть застежку — молнию в действии и тогда… — она бросила на меня убийственный взгляд, — Я просто шучу.

Я мог чувствовать ее запах на своей рубашке. Гардения. Я не знаю запаха ромашки или одуванчика, но я знаю гардению. Я сделал глубокий вдох и хлопнул в ладоши, чтобы вернуться обратно в парк. Разоблачение. Девушка.

Шоу начинается — надо сделать это быстро. Как лучше сделать это? Привести доказательства и не запугать до смерти.

— Чего бы ты сейчас больше всего хотела?

Она склонила голову, и ее лицо стало серьезным.

— Ты имеешь в виду что-то кроме пистолета? — смех вырвался из меня. Ее сарказм был грубым, но достойным. Она заставила меня смеяться.

Джози не улыбалась.

— Я хочу знать, где и когда ты сделал татуировку. С кем ты был? — она наклонилась, чтобы посмотреть на мой новый рисунок.

Я знал то, что она хотела услышать. Но тату не связана с Ником Харпером, а тем более я не делал ее вместе с ним, но я не мог и не хотел ей лгать.

— Ты сделала ее мне сегодня утром.

Джози подошла ближе, и замешательство скрыло ее очаровательную внешность.

— Ты что, под кайфом? Я думаю, что запомнила, если б делала татуировку.

Я не хотел быть тем человеком, который это сделает. Это сломает ее. Я видел надежду в ее глазах — мою возможную связь с ее братом.

— К сожалению, у меня не было татуировки до сегодняшнего утра. Ты сделала мне ее, когда увидела, как я остановился у школы.

Джози сунула руки в свои карманы и фыркнула.

— Конечно.

— Серьезно. Ты и я. Нас называют Окули. Мы, Окули, обладаем уникальной способностью трансформировать то, о чем думаем. Мы представляем, после происходит трансформация, и через мгновение мы превращаем наши мысли в реальность.

— Да. Вполне логичное объяснение. А в полночь мое бальное платье превратиться в лохмотья, — сказала она, закатывая глаза.

Да, никто не верил в это, когда я говорил.

— Давай все упростим, — сказал я. — Что ты сейчас хочешь съесть?

Она уставилась на меня. Глубокая складка образовалась между ее удивленных бровей.

— Что?

Голос Джози наполнился злостью и разочарованием. Я начинал терять ее, если не сделаю что-то решительное.

Верни ее. Не позволяя думать о другом, я подошел к ней и указал на мотоцикл.

— Не спускай глаз с мотоцикла. Думаю, попкорн сейчас будет кстати.

Я моргнул, и атрибут кинотеатра трансформировался на сидении. Я подошел к мотоциклу и взял коробку.

— Ты издеваешься надо мной? Ты притащил меня сюда, чтобы показать дешевый фокус? — ее голос практически наполнился холодом и порицанием.

— Постой. Ты решила, что это фокус? Это реально, — я погрузил пальцы в коробку и положил попкорн в рот, — Возьми, — предложил ей я.

Джози снова скрестила руки на груди.

— Я не сомневаюсь, что еда реальна. Я просто думаю, что фокусы слишком жалкий способ съема.

Она думала, что это была попытка удивить ее? Нет, нет, нет.

— Ты бы знала, если бы я пытался тебя подцепить. Мне не пришлось бы даже открывать рот.

Глаза Джози округлились.

— Ничего себе. Ладно, — ее голос дрогнул, — Можешь отвезти меня обратно, сейчас? Это был худший день рождения, чем когда- либо, — она откинула голову назад и закусила дрожащую губу.

Черт. Она была на грани слез.

— Это не то, что я имел в виду, я по уши запал на тебя; просто сейчас не подходящее время.

Джози отвернулась, но я схватил ее за локоть и потянул обратно ко мне.

— Назови что-нибудь, что ты хочешь съесть?

— Отлично, — фыркнула она, вырываясь из моих рук, — Мороженое.

Я моргнул и трансформировал. В течение мили секунды на моем мотоцикле появилась ванночка карамельно- сливочного мороженного. Джози выдернула руку из моей руки и сделала шаг в сторону десерта. Взяв его, она осмотрела его и мотоцикл. Она открыла контейнер, положив крышку на сидение, и сунула указательный палец в мороженое. Ее голова повернулась.

— Холодное.

Неуверенно она облизала палец.

— Оно настоящее. И мое любимое.

Я знал, что это ее любимое или, по крайней мере, так было несколько лет назад. Погрузив снова палец в контейнер, она осмотрела упаковку, а после палец со всех сторон. На этот раз весь ее палец скрылся в ванночке с мороженым, и когда она достала его, то положила в рот. Ее глаза закрылись, и она застонала от удовольствия. Она даже не представляла, насколько сексуально это выглядело. Я прикрыл рот, едва сдерживая улыбку, и не позволил ей увидеть мое лицо.

Джози вытащила палец изо рта.

— Как насчет черных шлепанцев? — она смотрела на меня с надеждой, приподняв бровь. Я кивнул в сторону мотоцикла, где уже трансформировались шлепанцы.

Она поставила контейнер с мороженым и осмотрела обувь.

— Если они реальны, разве ты не можешь заставить их исчезнуть…

Я лишь подумал, моргнул, и они растворились. То, что Джози держала в руках, казалось, исчезло в воздухе. Она повернулась к мороженому, и оно так же исчезло, как и попкорн. Она подскочила обратно ко мне.

— Это то, что было сегодня утром. Я трансформировался.

Джози взвизгнула так громко, что проснулся бы даже мертвый. Страх, ужас и смятение отразились на ее лице. Я не мог даже представить, что творилось у нее в голове, и чувствовал себя ужасно, зная, что придется сделать все еще хуже.

— Все нормально. Все нормально, — я старался держать свои руки так, словно успокаиваю испуганную лошадь.

Я хотел что-то сделать, чтобы стало лучше, но не знал, как утешить ее. Все, что я мог, это обратиться к ее разуму и предоставить доказательства. Мне нужно было найти способ, чтобы она доверилась мне.

Я провел рукой по своей коротко стриженой голове и чисто выбритому подбородку.

— Это все еще я. Взгляни. Нет татуировки, — я приподнял свой рукав.

Огромные глаза Джози не моргали, а челюсть отвисла.

Я должен был дать ей больше.

— Тогда ты трансформировала меня в нечто среднее между парнем с обложки любовного романа и Джеком Воробьем, — я трансформировался и выглядел так же, как и когда снял шлем сегодня днем возле школы.

Короткий, хриплый звук вырвался из ее горла. Медленно убирая руки ото рта, она произнесла:

— Молодой, темноволосый Тор, — ее голос был едва слышен.

Я сделал шаг ей навстречу, а ее глаза все еще были сосредоточены на мне, когда я снова трансформировался: прическа, которую я сделал сегодня вечером с небольшой челкой. Это было то, как я буду выглядеть до тех пор, пока она знает меня. Пальцы Джози обхватили мой локоть, пока другая рука приподнимала мой рукав, обнажая татуировку ее брата. Ее глаза метались от моей руки к лицу.

Я прочистил горло так, чтобы не напугать ее еще больше, учитывая то, как близка к этому она была.

— Ты в порядке?

Лунный свет отбрасывал голубовато- эфирный отблеск на ее лицо.

— Мой брат? Ты не делал татуировку вместе с ним? — прохрипела она.

— Мне жаль, я не делал этого.

Теперь я мог бы сказать, что знал Ника, но нет… и это убивало меня. Ее глаза скользили вверх- вниз по моему телу, затем к моему мотоциклу и снова возвращались к моему лицу. Она пыталась понять, что видела. Казалось, она искала логическое объяснение тому, что не укладывалось в ее голове. Ее указательный палец, указывал то на меня, то на мотоцикл. Да, она пыталась решить эту задачу логическим методом у себя в голове. Между ее бровей появилась морщинка, она прищурила глаза.

— Ты создал все эти вещи. Можешь ли ты создать его…

Нет, не спрашивай. Не забирайся туда. Ты будешь очень разочарована. Она покачала головой. Конечно, она не спросит. Она не верила в подобного рода вещи. Это не шло в согласии с природой.

Но, так или иначе, ей нужно было это услышать.

— Мы не можем трансформировать что-то, что обладает душой.

Мне было жаль, что мы не могли делать подобное. Были люди, которых я хотел бы трансформировать, если бы мог. Ника. Маму. Бесчисленное количество друзей и наставников.

Ее глаза от замешательства были едва ли не больше, чем я мог представить.

— Я, я… — прошептала она, — Я не понимаю, что происходит.

Я слишком хорошо знал это замешательство в ее голосе. Мне пришлось пройти через это. Тот самый быстрый спуск по спирали в опасность. Мои мышцы напряглись, вспомнив о том, каким был я два года назад, когда закрылся ото всех, и было проще включить эмоции, чем поверить в реальность. Был момент, когда я думал, что проще умереть, чем погрузиться в горе и страдание. Я не позволю ей ступить на этот путь.

Я наклонился, чтобы убедиться, что она слышит меня.

— Наверное, я выбрал не подходящее время?

Ее губы дрогнули в полуулыбке. Слава Богу. Мои плечи расслабленно опустились вниз.

— Ты должен кое- что объяснить. И нам нужно больше, чем… — она достала мобильный из кармана джинс, — … десять минут.

— Объяснить? — я растерялся. — Ты даже не представляешь, сколько.

Джози подошла к мотоциклу и между деревьями мелькнула тень. Силуэт, держа что-то блестящее в руках, приближался к Джози. Пистолет.

Я не думал, просто реагировал. Я трансформировал щит вокруг Джози и меня, энергия отозвалась во мне дрожью, словно мы сели на мотоцикл. Мне не хотелось рисковать, поэтому я трансформировал бронежилет и кирпичную стену десять на десять, убирая ее с поля зрения нападающего. Я подбежал к Джози, одновременно с этим растворяя пистолет в его руках и трансформируя смирительную рубашку на незнакомце. Ничто не исчезало в следующий же миг, что значило только одно, он не был Аномалией, а просто трансформатор из круга консорциума. И я был сильнее.

Мой пристальный взгляд метнулся к Джози. Она направляла классический пистолет на кирпичную стену. Я не трансформировал его, а значит, это сделала она. Химическая реакция самосохранения разбудила ее первый инстинкт.

Серьезно? В самый раз.

Незнакомец в лыжной маске шевельнулся, и смирительная рубашка упала на землю, открывая мачете в обеих руках. Я задержал руку около уха. У меня не было на это времени, поэтому трансформировал в руках свой любимый нож. Преимущество было на моей стороне, точность и неожиданность. Я метнул нож в его сердце. Он упал.

— Джози, — прошептал я, — Не шевелись.

Не останавливаясь, я трансформировал в руках пистолет, заставил раствориться деревья в поле зрения. Деревья исчезли и вновь появились через несколько секунд. Чисто. Джози издала пронзительный вздох, нарушивший тишину. Я повернулся и сделал тоже самое с противоположной стороны парка. Растворить и трансформировать. Чисто. Действие отразилось на мне. Боль пронзила мой череп и заставила опуститься на колени. Я чувствовал во рту привкус крови, которая капала из носа, но успел вытереть ее прежде, чем ее увидела Джози.

Я спрятал оружие за пояс. Боль стихала, хотя я знал, что это дорого мне обошлось. Я подбежал к Джози, которая теперь выглядывала из-за кирпичной стены. Восстанавливая дыхание, я присел перед ней, медленно показав ей руки так, чтобы она могла видеть мои движения и пустые руки. Она должна была доверять мне. Ее грудь часто поднималась, а на лице читалось недоверие. Я осторожно прикоснулся к ее рукам, но она убрала их. Я не мог обвинять ее в недоверии, тем более, после того, что она сейчас видела.

— Я здесь, чтобы защитить тебя, но сейчас нам нужно увезти тебя отсюда.

Ее нижняя губа дрожала, когда она смотрела на нож.

— Джози, поблизости очень плохие люди, которые хотят причинить тебе боль, только из-за того, кто ты.

— Н- нет.

— Ты чувствовала это, Джози, — я продолжал называть ее имя, стараясь, чтобы голос звучал тихо и неизменно. Она закрыла уши и покачала головой. — Ты чувствовала эту головную боль, которая появляется прямо сразу после того, как одна из твоих мыслей становится реальностью.

— Пистолет…

— Да, пистолет. Ты трансформировала его, как мои волосы и тату.

— Ничего из этого невозможно, — произнесла она тихим голосом. Я протянул руку.

— Мы должны идти.

Она обошла меня, избегая протянутой руки. Я растворил кирпичную стену. Она подошла к безжизненному телу, наклонилась и коснулась двумя пальцами человека.

— Он мертв!

Эм, девятисантиметровый кинжал в сердце обычно производил такие последствия. Все началось с удушья. Она прижала руки к губам, ничего не говорила. Она ничего не говорила в течение нескольких минут, а после просто отвернулась от него. Слезы катились у нее из глаз, стекая по лицу. А те душераздирающие рыдания, которые она пыталась сдержать, разрывали меня на части. Рваные шрамы от ран, которые никогда не заживают полностью.

Я хотел протянуть руку, чтобы успокоить ее. Я не был полностью безжалостным тренером, каким стоило бы быть. Но я должен был увезти ее отсюда, ради нашей же безопасности, пока не появился кто- нибудь еще. Я растворил все доказательства того, что здесь произошло: смирительную рубашку, ножи, все, кроме тела. Я не мог просто растворить тело. Вещи — да, но только не живое. Или то, что когда- то было живым.

Джози опустила руки ото рта, но слезы все еще текли по щекам.

— Мы должны позвонить в полицию, — ее голос был хриплым.

— Не могу, — мне было больно говорить это. Мы говорили о мертвом человеке, а это не так просто, — Консорциум есть везде, в том числе и среди властей и правоохранительных органов. Мы выдадим тебя. Вот почему он должен был умереть, чтобы не смог подтвердить, что нашел тебя.

Ее взгляд метался между мертвым телом и мной. Я растворил черную, лыжную маску. Светлый, пять футов, возможно, ближе к шести футам роста. Среднего телосложения, зелено- карие глаза, скучное сочетание с короткими каштановыми волосами. Незнакомец. На вид двадцать с чем- то, обычный парень, мимо которого вы прошли бы торговом центре или на улице и совершенно не обратили бы внимание. В нем не было ничего указывающего на опасность. Идеальный представитель Консорциума.

Я пошарил по его передним карманам, обнаружил, что они пусты, но, когда перевернул его, нашел в заднем кармане бумажник, в котором нашлось научно- индустриальное удостоверение личности. Научно- индустриальные отрасли, сокращенно НИ были центральным зданием Консорциума Шредингера.

Технически я должен предупредить центр о приближающейся угрозе. Мне нужно было сообщить им, что моя миссия была нарушена, а также о ее закрытии. Центр приказал бы мне отступить и вернуться на базу. Они послали бы другую команду, чтобы следить за объектом. Пункт первый, продолжать наблюдать за Джози и использовать ее в роли приманки, чтобы разоблачить больше членов Консорциума. Они будут ждать, чтобы узнать, была ли она невинна или же находилась в союзе с теми людьми, которые только что напали на нее.

«Черт возьми, нет»

— Нам нужно уходить, Джози. Немедленно.

Она не двигалась.

— Кто он? Чего он хотел? Он пришел за мной или за тобой?

Я должен был предоставить ей достаточно информации, чтобы она поняла всю опасность в сложившейся ситуации, но не настолько, чтобы испугаться еще больше.

— Он был членом Консорциума Шредингера. Это группа людей, обладающая такими же способностями, как у нас. Они думают, что ты, возможно, отличаешься от нас.

— Как отличаюсь?

Как я мог сказать ей, что они хотят ее смерти, при этом, не говоря напрямик?

— Они считают тебя более опасной.

Она медленно подошла ко мне.

— Они хотят убить меня, — это был не вопрос. Она заявила это как факт, и была права. Я кивнул, Джози прикусила нижнюю губу, и слезы вновь навернулись на глаза.

— Прости, — мне нужно было увезти ее отсюда. Или моя миссия была бы на грани срыва, или же произошла утечка. Ни один из этих сценариев не был хорошим.

— Джози, мы должны уходить.

Ступая между деревьев и трупом, я трансформировал яму в шесть футов глубиной позади крайнего дерева. Могила была в списке правил для скрытия мертвого члена Консорциума, не оставляя улик происшествия, которое в свою очередь могло вызвать много вопросов у Планков — людей без способностей, как у нас.

Джози стояла рядом со мной, глядя в яму. Вишневый лакированный гроб появился из ниоткуда.

Что? Я проглотил свой первоначальный комментарий. Конечно, она видела гробы в реальной жизни, она знала, как выглядит гроб еще до смерти Ника.

Мой желудок скрутился в узел, на мгновение я со страхом в душе посмотрел на нее. Без слов я понял, чего она хотела. Разве у меня было время для прощальных церемоний для какого- то мудака, который хотел нас убить. Эм, думаю, нет. Но если положить этого подонка в гроб, а не на сырую землю, при условии того, что Джози будет спокойно спать по ночам, я был согласен.

Я спрыгнул в могилу и открыл крышку гроба. Боже, она пошла ва- банк, я увидел мягкие подушки и бархатную подкладку. Я протянул руку и стащил парня вниз. В смерти было что-то, что добавляло веса. Хотя рана на груди не сильно кровоточила, резкий, металлический запах заставил меня задержать дыхание. Я уложил тело в атлас кремового оттенка, который был расстелен по всему гробу и закрыл крышку.

Мне пришлось встать на гроб, чтобы вылезти из ямы. Игнорируя тупую боль в голове, я трансформировал землю, чтобы закопать могилу, вместе с травой и растениями, чтобы земля сочеталась с остальной лесистой местностью.

Джози беззвучно кивнула, прошептала какую- то молитву или прощание и, развернувшись, зашагала к мотоциклу.

Я встал перед ней и прошептал.

— Стой. Я иду первым.

Я взял в руку пистолет, а другую поднял, чтобы Джози поняла, что ей нужно подождать.

Очки ночного видения появились на моем лице, и я быстро осмотрел периметр. Чисто.

— Все хорошо. Держись рядом.

Джози не двигалась и не подавала никаких признаков, что слышит меня.

— Я понимаю, что ты боишься и не понимаешь, что происходит, но ты можешь мне доверять, я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь произошло.

Мы стояли, глядя друг на друга, и через мгновение что-то изменилось в ее глазах, она сократила пропасть между нами. С пистолетом в руке я сделал шаг к ней, а затем забрал шлем. Отступив назад, я взглянул на мотоцикл. Кто- то мог испортить его. На всякий случай я растворил его и трансформировал идентичный ему.

Я оседлал байк и выровнял его. После запуска двигателя, я протянул ей руку и помог сесть. Она была тихой из-за испуга. Я посмотрел на нее через плечо.

— Все в порядке?

— Мне нужны объяснения. Я не люблю находиться в неведении, — в ее голосе не было эмоций.

Она интриговала меня. Да, она умна и красива, но было еще что-то другое, что остальные могли пропустить. Решимость? Упорство? Сострадание? Я не был уверен.

Я наклонился вперед, потянулся назад за ее рукой, окутывая вокруг моей талии. Она сама обняла меня другой рукой. Ее пальцы замерли на моем животе. И на сей раз ее руки не опирались на мое тело, они двигались сознательно, по ее собственному желанию, и она, вероятно, сделала свой выбор.

Никакого давления.

Глава 4

Джози

Мы подъехали к остановке напротив дома Марисы за десять секунд, чтобы сэкономить время. Я осмотрела лестницу. Ханны нигде не было видно среди маленькой толпы во дворе. Я оторвала свои пальцы от тела Рейда, когда он заглушил мотор. Я не хотела его отпускать. Он был настоящим, что я точно знала, но больше ни в чем не была уверена. Несколько ребят закричали, и я невольно подскочила, сердце тревожно забилось в моей груди.

Рейд посмотрел на меня через плечо.

— Ты в безопасности.

Его слова были тверды и самоуверенны. Они были первыми, которыми мы обменялись, с тех пор, как покинули парк. Они звучали без каких- либо сомнений, в чем я отчаянно нуждалась. Я спрыгнула и с усилием стянула шлем с головы. Одним плавным движением Рейд слез и забрал мой шлем.

Мой карман завибрировал, заставляя нервную систему работать с огромной активностью. Я собиралась покончить с противной головной болью от всех взлетов и падений адреналина. Вытащив телефон из заднего кармана, я увидела сообщение от мамы:

«Джози?»

Черт. Я забыла отметиться.

«Все хорошо», — ответила я.

Впрочем, это не было правдой. Я никогда не буду снова в порядке.

Рейд стоял позади так близко, что я обернулась и уткнулась в него.

Он был мрачным на вид, его игривость будто похоронили с мертвым человеком.

— Давай поговорим здесь. В окружении других мы в безопасности, но мы же не хотим, чтобы нас подслушивали? Почему бы тебе не написать Ханне, а мне Сантосу?

Я кивнула, как неживая кукла с качающейся головой. После, я написала Ханне:

«Мы возле дома. Все в порядке. Можешь не торопиться».

Затем Рейд склонил голову к своему телефону, печатая сообщение, которое заняло больше времени, чем мое. Поэтому в это время я искала подходящее место для разговора. Мои одноклассники вели себя ненормально, немного бешено. Некоторые из них были действительно буйными, но большая часть была, всего-на всего, пьяна. Я мало им завидовала. Пелена невежества сошла с моих глаз, но они все еще наслаждались этим. Невежество — это блаженство. О, да. Я никогда не понимала значение этих слов до этого момента.

Слезы медленно стекали по моему лицу, но я немедля их стерла, пока никто не заметил. Рука Рейда нежно легла на мою поясницу, и он увел меня с крыльца в большой двор.

— С тобой все в порядке? — его дыхание щекотало мое ухо.

Я ошиблась. Он заметил слезы.

Когда мы достигли нескольких декоративных камней, скрывающихся в зелени, он жестом указал мне сесть. Он смотрел на окрестные леса сзади к дому, а группа детей тусовалась на крыльце. На его глазах появились какие-то странные очки, сквозь которых он быстро сканировал местность. Но в мгновении ока они исчезли.

Я моргнула. Все эти странные события походили на галлюцинации, как какой- то запутанный сон, в котором реальность исказилась, и невозможное стало реальным.

Но эти вещи не проходили. Кто- то думающий о том, чего хочет, и оно вдруг из ниоткуда появляется. Мельчайшие возможности существуют даже для таких маловероятных сценариев, но, но… жестоких.

Я сошла с ума. Теперь есть более логичное заключение. У меня сильно болела голова, и я просто- напросто была в плохой форме.

«О Боже, «волшебный» попкорн и мороженое… Быть может, он подсунул мне наркотики?! Что, черт возьми, ты со мной делаешь?»

Мои колени начали дрожать, но я продолжала стоять на ногах.

— Присядь, — сказал он, затем, не спрашивая разрешения, поднял меня на каменный выступ.

Как только я приземлилась на камень, слезы вышли из-под контроля.

— Сделай глубокий вдох, — велел он.

— Этот парень… — я пыталась сдержать дрожь в голосе, но ужасно справлялась с этим, — Он мертв.

Я могла бы быть сумасшедшей или пребывать в галлюцинациях, но я вспомнила о событиях в парке в ярких деталях. Этот парень. Атака.

— Т- ты спас меня, — мой голос пищал, — Что… что происходит? Как ты… что ты сделал, что этот материал вдруг появился?

Рейд поднял руку, указывая мне остановиться или говорить медленней, но мой мозг был перегружен. Я не могла остановиться.

— Что реально, а что нет? Кто еще может так делать?

Вопросы один за другим появлялись в моей голове. Я не могла произносить их достаточно быстро. И, казалось, существует прямая связь между скоростью моих слов и темпами слез.

— Скажи мне, я теряю рассудок?

— Нет, Джози. Конечно, нет.

Он провел рукой по волосам, будто не зная с чего начать. Когда он уже приготовился говорить, я внезапно перебила его.

— Эти вещи взялись ниоткуда, и сделала это я. Я неожиданно захотела, чтобы появился пистолет, как он тут же появился в одной из моих рук! Как? Почему я могу тебе доверять? Откуда мне знать, что ты не будешь пытаться меня тоже убить?

Я ненадолго закрыла глаза, но все, что я могла видеть — это труп, лежащий в могиле, и гроб, созданный моими мыслями, просто думая о его существовании.

Громкие рыдания охватили мое тело, и я уронила свое лицо на руки. Рейд подтащил меня к своей груди. Он шептал мне в волосы, когда держал меня, давая время на слезы.

— Я защищу тебя и не позволю никому причинить тебе боль, обещаю. Я научу тебя, как это делать. Ты не одна. Хорошо? Я не дам тебе сделать это в одиночку.

Я не знала, должна ли я его бояться или нет. Интуиция говорит — нет, но я не могу уйти от инстинктов. Мне нужно доказательство того, что он был безопасным.

Его руки плотно прижимали мое тело, лицо лежало на его плече, хотя мои рыдания затихли и перешли в неровные вдохи. Я нашла утешение в объятиях этого незнакомца, который пошел против всего, что я обычно делаю. Мои воюющие чувства смущают меня так же, как и все происходящее.

Я медленно отстранила себя от Рейда. Только моя рука начала соскальзывать с плеча, как он поймал ее, засовывая салфетку в мою ладонь. Я посмотрела на него сквозь челку, в то время как его поразительно- светлые глаза были устремлены на меня. Рейд провел по моей щеке подушечкой большого пальца. Прикосновение было нежным и мягким.

Автомобиль резко вывернул из-за угла, временно ослепляя меня фарами, и тут мне пришло в голову, что кто- то, как человек в этой машине, может делать то, что умеем мы с Рейдом.

— Джози, — Рейд выделил букву О в моем имени. Как будто это слово сидело в его ротовой полости дольше, чем нужно.

Мой взгляд вернулся обратно к лицу Рейда.

— Мы в порядке. Сантос и я, оба все стерегли.

Он знал, что я наблюдала, вероятно, параноик навеки. И Сантос был точно, как он. Как мы. Их было двое, и только я одна. Мой рот пересох в этом небольшом, но потенциально — важном осознании.

— Позволь мне попытаться объяснить все это самым простым способом, — продолжил он. — Нас зовут Окули. Мы умеем создавать реальность посредством наблюдения.

Мой живот взволновался, и легкие забыли, как работать. О, черт побери!

Рейд

Она схватилась за живот. Отлично.

Тревога отражалась на моем пульсе. Возможно, мне не стоило нервничать, но я был ответственен за, вероятно, самого важного человека в мире, которым оказалась простая девчонка. Я убедился, что она не узнала меня, но все еще боялся, что она поймет, кто я, прежде чем я буду готов сказать ей это. Я отодвинул свои личные чувства в сторону, позволяя тренировкам взять вверх.

— Ты слышала о Боре или Гейзенберге, или, возможно, о Шредингере?

— Конечно, основатели современной квантовой физики.

Конечно? Если бы я не вырос в центре, я сомневаюсь, что мне были бы известны эти имена, либо что-то о квантовой физике. Какой нормальный человек особенно в возрасте семнадцати лет знает о квантовой физике? Но все же она была не совсем обычной семнадцатилетней.

— Ладно. Ну, а ты слышала о чем- то под названием Копенгагенская Интерпретация или органические эксперименты Шредингера.

— Ты имеешь в виду теорию, которая заставила половину физиков поднять руки в смятении? Очень спорная и противоречивая теория о том, что система изменяет свое состояние из одного в другое во время наблюдений? — ее рот приоткрылся, когда она поняла произнесенные слова. Она только что уловила связь.

Я знал, что она была умной, но это просто впечатляюще. Я хотел убедиться, что она и правда понимает, но она продолжила.

— Когда действия наблюдения заканчивается, именно оно приводит к краху волновую функцию в одно из двух возможных состояний. Это то, о чем ты говорил?

Шок от ее понимания покорил мою хладнокровность.

— Поэтому, — начал я, неуверенный как продолжить. — Ты понимаешь, что в теории переход от возможного к действительному происходит во время…

Слова Джози согласовались с моими, и мы завершили хором:

— Закона наблюдения.

Она лишила меня дара речи, и не думаю, что со мной когда- то происходило подобное. Она прошептала:

— Гейзенберг, 1958.

— Откуда ты знаешь все это? — спросил я, хотя знал ответ на этот вопрос. Ее родители были учеными. И все же.

— Мой папа физик. Когда я была маленькой, у нас была собака по кличке Эрвин. Это имя Шредингера.

Я встал и жестом показал Джози, чтобы она следовала за мной. Мне не нравилось слишком долго сидеть на открытой местности. Взгляд Джози зигзагом скользнул по двору.

— Это то, что мы делаем, — сказал я. — Мы наблюдаем, это бывает полезным. Мы наблюдаем за нашей собственной реальностью. Мы последние наблюдатели, трансформирующие, растворяющие реальность. Мы — Окули.

Ее глаза изучали противоположную сторону улицы.

— Ты говоришь, что теория не просто теория. Трансформируя реальность силой мысли, а затем наблюдая за ней своими глазами.

— Именно.

— Последние наблюдатели? Окули?

— Окули. От латинского означает «глаз». Мы управляем реальностью везде. Мы расселены по земле, в каждой возможной стране. Большинство из нас знает о том, что мы делаем, многие в неведение. Наша раса была сохранена втайне от Планков.

Джози остановилась под фонарем на тротуаре. Она смотрела на меня своими изумрудными глазами из-под пряди волос.

— Планки?

— Планк — обычный человек, не Окули. Ты знаешь, это как Макс Планк, еще один отец квантовой физики. Он придумал постоянную планку в своем уравнении. Это постоянная. Неизменная. Скучная. Как и обычные люди.

Она фыркнула, улыбаясь при этом, но ее лицо по-прежнему было охвачено беспокойством.

— И как во все это вписываюсь я? Почему ты искал меня? Как ты узнал, где я? — она убрала волосы за уши.

На мгновение я растерялся, так как приехал, чтобы увидеть ее. Даже несколько лет назад у меня не было ни единого шанса. Я бросал на нее взгляды, когда только мог, но никогда это не было так близко.

Черный контур вокруг ее глаз. Ровный, усыпанный солнечными веснушками нос. Ее полные губы. Бледная кожа. Изгибы, в которых можно заблудиться. Но я не мог думать о ней таким образом. Я должен был быть ее тренером, что подразумевало следовать правилам.

— Кто, тот парень, что напал на меня? — Джози сложила руки на груди и напряглась, — Кто послал тебя? Почему я? — эти слова прозвучали резче предыдущих, и ее щеки вспыхнули.

Я не мог винить ее за желание знать ответы. Наклонившись вниз, я игриво толкнул ее в плечо.

— У нас еще много времени для этого. Не переживай.

— Как я могу не переживать, когда ты говоришь о соблюдении правил, а в действительности ты, — она втянула голову в плечи, — внимательно следишь за людьми, которые хотели бы меня убить?

Она напоминала мне фею Динь- Динь, нахальная и милая, пока вы ее не разозлите.

С крыльца раздался громкий крик, привлекая наше внимание.

— Вот вы где! — завопила подруга Джози. Она спустилась к нам вниз по ступенькам, Сантос шел за ней следом.

Я отошел от Джози, отведенные нам несколько минут для неприкосновенной личной жизни закончились.

— Я просто предоставил тебе немного информации для размышления. Почему бы тебе не потренировать трансформацию дома, в безопасности, пока я буду дежурить на улице, охраняя тебя.

Джози нахмурила брови.

— Подожди. Что? — она схватилась за край моей футболки, — Мне нужно знать больше. Сейчас же.

Я подошел ближе, так что дыхание Джози переплеталось с моим.

Время, казалось, замерло, или, возможно, я просто так сильно хотел этого. Я практически чувствовал ее цветочный аромат. Я обошел вокруг нее и незаметно вытащил телефон из ее заднего кармана и отошел.

Ради безопасности я растворил свой телефон до того, как мы покинули парк, лишившись его вместе со смирительной рубашкой и остальными уликами, свидетельствующими о нападении. Я знал номер Сантоса наизусть.

— Пароль? — спросил я, так как мне нужно было воспользоваться ее телефоном. Она пробормотала число. Если не ошибаюсь, это было число «пи».

Я резко нажал на низ экрана и фыркнул при виде заставки из Стражей Галактики, которые никак не сочетались с ее паролем 3141. Я взглянул на нее сверху вниз, и ее глаза гневно сузились.

— Я сохранил тебе свой номер и выучил твой. Тебе нужно отдохнуть. Ты слишком много пережила в течение первого дня. И я проверю, вернулась ли ты домой — я протянул ей телефон и развернулся, чтобы поговорить с Сантосом.

Джози прошипела позади меня.

— Кто ты такой, чтобы указывать мне, когда отдыхать?

Я повернулся и наклонился к ее уху.

— Есть опасные люди, и они ищут тебя. Я твой тренер, твой учитель. Пожалуйста, поверь мне и послушайся.

Прежде чем я успел успокоить Джози, подбежала Ханна. Она взяла Джози под руку.

— Мо, почему ты не опустила щиток? Твои глаза красные от слез. Джози отреагировала легким истерическим смехом.

Я надеялся, что Джози сможет держать все в тайне. Ханна была Планком. Существовали серьезные последствия демонстрации наших способностей Планкам. Ханна включила улыбку на полную мощность.

— Так значит, он не оказался серийным убийцей, как я погляжу, — сказала она.

Джози повернулась, и ее взгляд застыл на мне.

— Не- а. Рейд не пытался меня убить. Если бы он был серийным маньяком, то бросил бы меня умирать.

Невольно на моих губах растянулась улыбка. Эта девушка… блин, она резкая. Умная.

— Пижон, — прошипела Ханна.

— Серьезно, — продолжила Джози. — У нас с Рейдом есть общий друг в Техасе.

Я пошел по улице вместе с нашей компанией, наслаждаясь замечательным рассказом Джози.

— Да. Я попросил Джози помочь мне найти здесь жилье. О, девушки, и мы с Сантосом пойдем вместе с вами домой, чтобы убедиться, что вы в безопасности.

— Это так приятно, — воскликнула Ханна.

— Да, очень приятно, — голос Джози не был таким счастливым.

Я наблюдал, как девушки залезли в машину, в то время как мы подошли к мотоциклам.

— Брат, мы завербовали четырнадцать Окули, и никогда не возникало проблем, — сказал я, — И наблюдали за одной Аномалией, пока обучали другую, и за нами никогда не было хвостов. Мы меняли внешность, заметали следы. Но такое случилось, когда мы нашли Джози, самую сильную в истории. За нами слежка. Я не куплюсь на это. Что делать, если произошла утечка? — мой пульс ускорился после того, как произнес то, чего боялся.

Сантос сел на мотоцикл.

— Согласен. Это должно было быть сделано изнутри. Я думаю, что нам стоит отойти от намеченного плана. По крайней мере, пока она не знает основ. Я не хочу нести ответственность за передачу новичку центру, особенно, если она Аномалия, как они предполагали.

Мысли Сантоса соответствовали моим, но я не был до конца уверен, что это была не паранойя, вследствие которой я придумывал теории заговоров и остальное дерьмо. Я сел на свой мотоцикл.

— Ты думаешь, что центр был взломан? Потому что… Я не знаю, что делать.

Сантос держал шлем перед собой.

— Не уверен, приятель, но она слишком важна, чтобы подвергать ее опасности. Зачем рисковать?

Мы не могли пойти на такой риск. Джози, вероятно, станет одной из самых влиятельных людей мира. Если Консорциум охотился на нее, остальная часть Окули были не лучше мертвецов.

Глава 5

Джози

Всю дорогу домой Ханна, не умолкая, бормотала о Сантосе, о том, как они танцевали и вместе веселились, в то время как я обнаружила, что наш мир не такой, как кажется. Я была полностью поглощена наблюдением за парнями на байках, следовавших за нами, что даже не слышала, о чем говорила Ханна.

Она остановилась перед моим домом, после чего прижалась ко мне.

— С днем рождения! — Я крепко ее обняла.

Я не знала, что было реальным после ночи с Рейдом, но точно знала, что она. Я даже не была уверена, увижу ли я ее снова. При всем этом, я знала, что какой- нибудь парень в лыжной маске покажет мне во сне язык… или, может это будет именно Рейд. Как же я хотела ему доверять. Однако часть моего мозга была уверена, что если бы он действительно хотел меня убить, то сделал бы это еще в парке. Эта мысль не давала мне покоя, да еще и Ханна принуждала пойти в ближайший полицейский участок, где из-за моего странного рассказа, я бы точно попала в тюрьму или психушку.

Я вышла из машины под грохочущий звук мотоциклов Рейда и Сантоса. Рейд посмотрел на меня в свете фар. Он припарковался напротив моего дома, и его пристальный взгляд изучал мой двухэтажный кирпичный коттедж и дома по обе стороны от него.

Я обошла спереди автомобиля. Ханна помахала перед тем, как поехать по улице, и Сантос последовал за ней, а Рейд заглушил двигатель. Собирался ли он закончить нашу беседу и рассказать мне, чему должен был научить, тренироваться со мной? Я не была столь же уверена теперь, когда мы были одни. И у меня возникали огромные сомнения относительно возвращения домой, потому как, если он был таким же плохим, как парень в парке, тогда я только что позволила ему следовать за мной до самого порога дома. Я действительно должна знать больше.

Он перекинул ногу через мотоцикл и положил шлем на сидение. Я не двигалась. Если он хотел сделать мне больно, я знала, что мне этого не избежать. Я знала, что он может сделать с ножом или даже с помощью мысли. Он преодолел расстояние в несколько шагов между нами.

Свет из моего дома отражался в его глазах, когда он смотрел на меня в течение нескольких долгих секунд, прежде чем откашлялся и произнес:

— Консорциум хочет контролировать всех Окули, а самых сильных хотят видеть мертвыми. Ты должна тренироваться, чтобы защитить себя, развивать свои способности, чтобы освоиться и противостоять Консорциуму, бороться за жизнь.

Он стоял так, как будто готовился к битве, его руки свободно свисали по бокам. И не было никакого намека на улыбку или шутку.

Страх сковал мои мысли, тело и дыхание. Я не могла сфокусироваться ни на одной мысли, не говоря уже о словах. Мир слегка наклонился, и рука Рейда подхватила меня за локоть.

— Я знаю, — раздался его хриплый голос прямо у моего уха, — Это слишком.

Он был реальным? Действительно ли все это было реальным? Все было бы логичнее, если бы я была сумасшедшей или под воздействием наркотиков. И, действительно, кто бы захотел оказаться в подобной ситуации? Но я рассмотрела всех одноклассников в зеркало заднего вида, когда мы уезжали домой. Я посчитала свой пульс и не чувствовала тошноты или головокружения. Конечно, все эти симптомы проявлялись только, когда я создавала вещи, но сейчас я считаю, что могла бы исключить сумасшествие и наркотическое воздействие. С другой стороны, это могли быть просто симптомы…

— Эй, прекращай это.

— Что?

— Ты бессвязно бормочешь, — сказал Рейд, — И нет, ты не в отключке и не страдаешь параноидальным бредом психического расстройства.

Моя мама невропатолог, и хотя я мало знала о ее исследованиях, но просматривала старые книги и даже огромный том ДСМ — 5. Чтение подобной литературы было хуже, чем просмотр WebMD¹².

— В психологических расстройствах нет ничего постыдного. Один из пяти американцев страдает какой- либо формой психического заболевания. Есть методы, врачи, рецепты…

— Джози, хватит. Пожалуйста, я понимаю, что ты ищешь более правдоподобное объяснение. Но отрицание не изменит того, кто ты и на что способна.

Я тяжело сглотнула.

— Это все не изменит всю ситуацию, — объяснял он. И воспоминание о нападении в парке вспыхнуло вновь.

Его рука отпустила мою, а я и не замечала, каким теплым было его прикосновение, пока его не стало. Он наклонился, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Ты в опасности. Но Сантос и я здесь, чтобы защитить тебя.

Смерть. Некоторые люди хотят, чтобы я умерла. Я должна присоединиться к другим, если хочу бороться за свою жизнь.

— Почему бы тебе не зайти внутрь? — спросил он.

Я быстро направилась к гаражу, а Рейд шагал позади меня. Он прошептал.

— Будь бдительна и осторожна, но я буду на страже, так что постарайся заснуть.

Я набрала код на замке в гараж и нырнула под медленно поднимающуюся дверь. Затем, нажав кнопку, я наблюдала, как дверь ограждает меня от внешнего мира. Это было удивительное чувство парализованности, которое наступало после получения слишком большого количества информации. И я не стану лгать: я наслаждалась этой пустотой, блаженное состояние шока.

Тусклый свет отбрасывал еле заметные тени на кухне. Мама оставила свет над раковиной для меня, а также записку на кухонном столе, в которой был список моих дел на завтра. А также краткое дополнение о том, чтобы остатки обеда лежат в холодильнике. Я не была голодна, но открыла холодильник и некоторое время рассматривала контейнер из-под тайской еды на вынос. Я стояла так достаточно долго, рассматривая приправы и подсчитывая стаканчики с йогуртом и яблоки в корзине для фруктов, позволив холодному воздуху окутать меня.

Слишком быстро события прошедшего дня проскользнули в мой разум, проигрываясь, как поцарапанный диск DVD, и я тихо закрыла дверцу холодильника, продолжая стоять в центре комнаты.

Сегодня вечером был убит человек. Человек, который покушался на мою жизнь. Я транспортировала для него гроб при помощи мысли. А другие люди, целая группа, со сверхспособностями охотились на меня. Для поклонницы научной фантастики, у которой были все издания комиксов Марвел или еще чего- то в стиле Джорджа Лукаса.

Мои глаза остановились на фигурке Железного Человека Эла на столе. Моего брата. Я взбодрилась, вынырнув из временного онемения, от всего этого шока, заставившего выпасть из реальности.

Я должна была защитить свою семью.

Мой разум вернулся назад к сценарию в парке. Я трансформировала пистолет в руке. Я не знаю, какой именно это был пистолет, но я моргнула и позволила трансформации пройти через меня. Я просто думала о пистолете в руке.

Жар.

Боль. Тошнота.

И холодный металл у меня в руке.

Мои пальцы обхватывали рукоять настоящего пистолета. Тяжесть и холод на моей ладони. Я немного знала о том, как стрелять, или даже о том, как заряжать эту штуковину патронами, но придется учиться.

Я положила пистолет на стол и выскочила в коридор назад к двери, которая вела в лабораторию моей мамы. Она как обычно была заперта, поэтому я заглянула внутрь через маленькое окошко. Темно. Значит, мама была в своей спальне наверху.

Я подбежала к задней двери, закрыла задвижку и ввела код на сигнализации, после отправилась к входной двери. Уже заблокирована. Я понимала, что блокировка, вероятно, не помешает, если кто- то действительно захочет добраться до моей семьи или меня, но я была обязана сделать все возможное, чтобы задержать их. Я порхала, как маниакальная колибри, по первому этажу, останавливаясь у каждого окна, чтобы убедиться, что все безопасно.

С настолько защищенным первым этажом мне оставалось только проползти вверх по лестнице с оружием, засунутым сзади под пояс штанов, чтобы проверить, как моя семья. Из комнаты родителей в коридор тянулась полоска света. Тихо переступая, я заглянула в дверной проем. Настольная лампа над компьютером мамы освещала ее шелковистые, русые волосы, положив голову на сложенные руки перед монитором, она спала, а рядом лежал iPhone. Она уснула за работой, пока ждала меня. Кровать моих родителей позади нее казалась мне больше. Но это было не так, хотя… просто пустота.

Я беспокоилась о ней. Она так много работала и казалась слишком отдаленной, потерянной в своих мыслях каждый день. Мне хотелось рассказать ей обо всем, что случилось сегодня вечером, как бывало раньше, до смерти Ника, но не могла. Она решила бы, что я сошла с ума. Возможно, не обращая на все протесты Рейда в обратном.

Однако это причинило бы ей боль. Правда прошла через меня и хотела вырваться на свободу. Мама была похожа на меня: она принимала факты, теоремы и науку. Она поняла бы или, по крайней мере, была бы готова выслушать… Но я проглотила слова вместе с недоверием, которое царапало мне горло.

— Мама, — прошептала я.

Она практически выпрыгнула из своего кресла и посмотрела на меня полузакрытыми глазами.

— Все в порядке? — она произносила слова быстро и встревожено.

На мгновение я заколебалась. Мне хотелось рассказать ей все, но ее глаза были стеклянными. И не сосредоточенными. Это все было из-за смерти Ника, ухода папы и ее слабого здоровья, мой брат и я были отнюдь не нормальные… я прочистила горло.

— Да, мам. Все было весело. Я дома, поэтому ты можешь лечь спать.

Она кивнула, поднимаясь при помощи трости, и натянуто улыбнулась.

— Спокойной ночи, — прошептала я.

Я вышла в коридор и подошла к комнате Эла. Он свернулся клубком под одеялом на кровати у стены. Я проверила окно и поцеловала его в лоб прежде, чем проскользнуть в свою комнату.

Включив свет, я закрыла дверь, и мои плакаты с Бенедикт Хан и Бенедикт Шерлок поприветствовали меня с возвращением домой.

Я подошла к своему окну, подняла жалюзи, чтобы проверить щеколду. Там был Рейд, наблюдающий в темноте за мной за перекрестком у моего дома. Он не пропускал внутрь людей или держал меня внутри? Он поднял голову, и его глаза на мгновение встретились с моими, прежде чем он продолжил патрулирование. Задвижка была закрыта, но этого было недостаточно, чтобы заставить меня чувствовать себя в безопасности.

Когда парень мог заставить вещи появиться или исчезнуть только силой мысли, был ли кто- то в безопасности?

Мои руки автоматически потянулись к пистолету за моей спиной. Вес оружия снова удивил меня. Я думала, что металлы: железо, сталь, медь. Более тяжелые элементы. Но будет ли этого достаточно, чтобы защитить себя? Достаточно ли было моих ограниченных знаний?

Шлепнувшись на кровать, я положила пистолет рядом со мной, открыла ноутбук и начала искать пистолеты. Я хотела знать марку оружия, когда его сделали, как используется. Как только я нашла фотографию своего пистолета, табельный Глок, как у большинства полицейских, лампочка мигнула в правом нижнем углу экрана. Безопасность. Пришло время обновить брандмауэр на моем компьютере.

Мой курсор замер над кнопкой, и паника сковала мое тело. Я думала о безопасности своего дома, но как насчет безопасности компьютера? Я закрыла окно. Если тот, кто охотился на меня, залез в мой компьютер, в историю запросов в интернете, то может подумать, что я — Окули, тот, кто следит за знаками. Я не могла подвергнуть семью опасности еще больше, чем сейчас.

И вот он, момент, в который я поняла, что видела и что могу делать.

Я не стану обманывать сама себя или отрицать то, что видела. То, что я делала. Я вспомнила свое состояние опустошенности, когда узнала, что Ник умер. Но я не могла жить в таком болезненном, забывшемся состоянии. Так и теперь, я не могла отрицать правду. Не безопасность моего брата и мамы.

Возможно, я не все понимаю, что видела и делала сегодня, но это не становится от этого менее реальным. Великий гиперкуб, в котором было много вещей в рамках этой чертовой вселенной и множество вселенных, которые я не могла постичь и объяснить, но это не делало их менее реальными.

Пистолет был реальным, вес которого ощущался в руке.

Рейд сделал все, чтобы мы находились в безопасности, охранял наш дом и трансформировал оружие. Что я могла сделать, чтобы подготовить свою семью или себя? Практиковаться. Я могла практиковаться в трансформации, как сказал Рейд. Лучше начать с простого.

Я перегнулась через край кровати к нижней части тумбочки. Вытащила ящик и подняла его наверх, поставила на колени и осторожно достала игрушку щенка, которая была у меня с самого рождения, а затем одну из его оторванных лап. Много лет прошло с тех пор, как я играла с ним, но мне не хватало духу выбросить его. Представление заштопанной, плюшевой игрушки было мимолетной мыслью. Тогда появился жар, боль и тошнота.

Лапа была целой и находилась на месте. Моя плюшевая собака была зашита без использования иглы и ниток.

Легкое волнение возникло в моей груди. Если я могла создать пистолет и починить игрушку, что еще я могла сделать?

Я опустила глаза в пол, рядом со своим комодом и представила вид валуна, точно такого же, на котором я сидела во дворе Марисы, и небольшой толчок прошел сквозь меня. Болезненное трио: жара, боль и тошнота нахлынули и исчезли одновременно, как выстрел из ружья, но чувства были намного сильнее, чем когда я чинила лапу плюшевой собаке. Я открыла, долго моргая, нужный валун появился на полу в моей спальне. Известняк, покрытый мхом. Этот был больше того, который я видела на улице. Черт. Я могла спрятать маленькие вещи, но как я спрячу валун от моей мамы?

Я сосредоточилась, заставляя скалу исчезнуть, так как видела, как Рейд делал это несколько раз. Но он не двигался и не исчезал. Тогда я сосредоточилась и позволила толчку пройти сквозь меня снова, исполняя мое желание. Тупая головная боль пульсировала в затылке и в глубине глаз, в такт моему сердцебиению, словно смеясь надо мной.

Я прекратила пытаться убрать его сейчас. Вместо этого я соскользнула с кровати, чтобы коснуться заросшего известняка. Он казался грубым под моей рукой, но мох был мягким.

Он был настоящим.

Я осмотрела свою комнату, мне стало тяжелее дышать.

Судя по всему, я успешно трансформировала оружие, починила игрушку и поставила у тумбочки декоративный валун. Но вместе с этим в мою комнату заполз страх и поглощал меня как гигантский кальмар. Быстрая и изящная паника охватила меня. Я сделала паузу в трансформации, позволяя головной боли утихнуть, переоделась в удобную одежду и провела следующие несколько часов, изучая каждый учебник, который у меня был, пытаясь понять всю силу возможностей, которые у меня были. Я сделала список и собрала все необходимое для экстренного меня и моей семьи. Если организация решила забрать меня, мы должны сбежать и быть в состоянии защитить себя. Паспорта, маски, темная одежда. Я трансформировала два бронежилета и один поменьше для Эла. На это потребовалось некоторые усилия. Это было трудно представить, а еще труднее трансформировать. Я тихо стащила нашу накопительную карту из кухни, чтобы положить в сумку и открыла карту города.

Каким был бы наш маршрут в случае побега? Возможность выбраться из города, оставаясь незамеченными большим количеством людей. Учитывая то, что северная трасса была под наблюдением. Если бы мы поехали по шоссе 41, а не по 75, то, возможно, там было бы меньше движения. К тому времени мама помогла бы мне решить, куда ехать дальше. Или, возможно, если Рейд был бы здесь, чтобы помочь мне, он продумает то, как можно спастись. Но, что, если его не будет? Что, если он также в опасности?

Мой телефон завибрировал на тумбочке и напугал меня так сильно, что я подпрыгнула и уронила свою ручку, световой меч, на карту. На дисплее ничего не было, только слово «Рейд» и его сообщение: «Ты в безопасности.»

Я подняла свой маленький джедайский меч, а мой телефон снова завибрировал. «Забавно, ты супер. Пообещай мне: Не забивать себе голову».

Я незаметно подкралась к окну и посмотрела сквозь жалюзи во двор внизу. Расположившись среди кустов прямо через дорогу от моего окна, Рейд прислонился к забору, и подсветка на телефоне освещала его лицо. Его голова медленно поднялась вверх, и взгляд сфокусировался на мне. Мой телефон завибрировал в ладони.

Я нажала на кнопку и прочитала сообщение. «Станет ли тебе лучше, если я буду стоять на страже в твоей комнате? Скажи только слово и я поднимусь».

Буду ли я чувствовать себя безопаснее с ним в одной комнате? Я не была уверена, что могла бы доверять ему, но знала, что не доверяю людям, которые пытались меня убить, и он, казалось, был против этих людей. Безусловно, он производил впечатление, что был на моей стороне. Но я не была уверена, оправдает ли он мое доверие.

Я чувствую себя лучше рядом с ним. Однажды он уже защитил мою жизнь. И как бы я не колебалась, он спас меня. Если бы я была его целью, он убил бы меня в любой момент. Да, и потому мне приходилось постоянно успокаивать себя. Парень, который был способен стереть лес и создать вещи из воздуха, мог гораздо больше, чем просто стоять на страже у моего дома.

И, кроме всего прочего, он мог бы разобраться с валуном в моей комнате.

Мои пальцы дрожали, паря над клавиатурой телефона. Я написала: «Войди».

Я дернула за ниточку жалюзи, убирая их. Рейд подбежал к дому. На лестнице с каждым шагом появлялась новая ступенька до самого карниза у моей комнаты. Рейд находился на три ступеньки ниже, когда мое окно неожиданно открылось. Сделав шаг в сторону, я освободила ему место, чтобы он забрался в мою комнату. Он выпрямился, и в следующее мгновение окно закрылось, а жалюзи опустились.

— Привет, Люк, — прошептал он. Его взгляд застыл на моей рубашке.

На мне была футболка Вейдера с надписью «Кто твой папа?», напечатанной на груди. Мои щеки вспыхнули, а желудок скрутило. Конечно, мне нужно было именно сегодня выбрать эту футболку.

Он покрутил вокруг головой, осматривая беспорядок в комнате. Карты, книги и рюкзак заработали одобрительное ворчание. Затем он увидел камень и еле сдержал смех.

— Я тренировалась, — пробормотала я.

— Извини. Я просто не ожидал увидеть здесь гору Рашмор, — уголок его рта приподнялся в улыбке.

Мне было запрещено встречаться с парнями в комнате. А я только что пустила красавчика со сверхспособностями внутрь. Я нарушала все виды правил. Это, вероятно, и послужило тому, что мое сердце билось в ребрах, словно пойманный в ловушку зверь. Пытаясь совладать с паникой, или что бы это ни было, я глубоко вдохнула и потерла виски. Все это напряжение и горячий парень поблизости, не помогали от головной боли, которая теперь разбила лагерь в моей голове.

— Как насчет… — Рейд остановился на полуслове и замер, словно только что столкнулся с айсбергом. Я проследила за его взглядом… к пистолету. — Что ты делаешь с Глоком? Ты не знаешь, как им пользоваться. Неужели ты сможешь нажать на курок, если наступит такой момент?

Мое горло сжалось, словно ему было трудно выдавить слова.

— Если кто- то попытается встать между мной и моей семьей, тогда да, я нажму на курок.

Он медленно выдохнул, и в его глазах появилось сочувствие.

— Взгляни, я действительно понимаю. Но это не то, чему тебе стоит тренироваться, ты должна познать свои способности, чтобы защитить себя. И других. Это, — он кивнул на оружие, — просто несчастный случай, который может произойти.

Я закрыла глаза и снова потерла виски.

— Я не знаю, что происходит. Я не понимаю. И…

Я вздрогнула, когда его руки легли на мои плечи. Я села на кровать рядом с ним, от его веса центр кровати прогнулся, утягивая меня от края. Мои глаза распахнулись шире, когда он сжал мои мышцы.

— Ты должна расслабиться. Волнение не поможет при головной боли, — мой желудок еще больше скрутило, когда он заработал своими сильными руками. Мне потребовались недели, чтобы позволить Тейту находиться так близко ко мне.

Его пальцы двигались ровными линиями по задней части моей шеи, в то время как по позвоночнику бежал озноб. Не понимаю, что реально, а что нет. Все может быть иллюзией? Не было ничего логического, рационального, то есть я не могла понять его. Я обхватила рукой свой живот, пытаясь унять беспокойство.

Его рука коснулась моей головы, разглаживая мои волосы. Я понимала, что он, вероятно, хотел убрать волосы в сторону, чтобы увидеть мое лицо, но движения были медленными, и то, как его рука скользнула по спине, было скорее похоже на ласку.

— Эй.

Я закрыла глаза.

Рейд схватил меня за руку, переплетая свои пальцы с моими.

— Я реальный, Джози.

Я открыла глаза, но не могла поймать его взгляд, поэтому вместо этого сосредоточилась на наших руках. Я чувствовала мозоли на его ладонях, и толстые костяшки пальцев между нашими пальцами, мягкие подушечки пальцев, движущиеся поверх моей руки. Его равномерный пульс на запястье, в такт с моим.