Ангелмасса

Глава 31

Полет к Лорелее длился уже четыре часа, когда «Комитаджи» столкнулся с первыми признаками сопротивления.

– Вероятно, это суда-рудокопы, – доложил командир службы внешнего наблюдения лейтенант Дальгерн, по очереди осматривая экраны. – Их около тридцати, и они движутся нам наперерез каждый своим курсом. Ближайший уже начал нащупывать нас своим лучом. По всей видимости, они оснащены низкочувствительной поисковой аппаратурой, возможно, переделанной из стандартного шахтного комплекта.

– Вооружение? – спросил Ллеши.

– Минимальное, – был ответ. – Лучшее, чем они располагают, – это лазеры средней мощности, опять-таки взятые из стандартного оборудования, да еще ракеты-зонды с маленькими примитивными боеголовками.

– Насколько примитивными?

Дальгерн пожал плечами.

– Они не несут ядерных зарядов, лишь несколько килограммов взрывчатки. Откровенно говоря, сэр, они более всего похожи на кустарные поделки.

Ллеши переглянулся с Кэмпбеллом.

– Как он их назвал? – спросил Кэмпбелл. – Примитивными? Или убогими? Они хотя бы соображают, что делают?

– Может быть, пытаются нас отвлечь, – вмешался Телтхорст. – Вам не приходило в голову такое?

Ллеши посмотрел на Дальгерна, вскинув бровь:

– Что скажете, лейтенант?

– Мы не видим никаких других кораблей ни в ближней, ни в дальней зонах сканирования, – ответил тот. – Мы приближаемся к краю плотного астероидного пояса, а это значит, что у противника остается все меньше мест, где он мог бы укрыться. Полагаю, экипажи этих судов разрабатывали шахты на астероидах, которые нам еще предстоит миновать. Однако на периферии редко попадаются астероиды с богатым содержанием руд.

– И все они вооружены обычной взрывчаткой?

– Мы не обнаруживаем следов радиации.

– Мне это не нравится, – проворчал Телтхорст. – Никто не станет попусту жертвовать людьми и кораблями. Я настоятельно рекомендую запустить истребители и навязать противнику бой на безопасном расстоянии от «Комитаджи».

Ллеши и Кэмпбелл вновь обменялись взглядами, призывая друг друга сохранять выдержку.

– В этом нет нужды, Адъютор, – сказал коммодор. – Средства обороны «Комитаджи» вполне способны справиться с этой угрозой.

– Если только это не западня.

– Это не западня, – отозвался Ллеши, чувствуя, как его терпение начинает иссякать. – Это жест отчаяния, и ничего более. Эмпиреанцы бросают в бой все, что у них есть под рукой, чтобы задержать нас, пока они не введут в систему военные корабли.

– Я почти уверен – они даже не догадываются, что в системе имеется сеть и что она находится под нашим контролем, – добавил Кэмпбелл. – Они думают, что суда остальных четырех миров смогут войти в систему и выступить против нас. Исходя из этого предположения, они могли решить, что им выгодна любая отсрочка, любой ценой.

– Во всяком случае, запуск и возвращение истребителей отнимет у нас время, которое я не хотел бы тратить понапрасну, – заключил Ллеши.

– Куда вы спешите? – спросил Телтхорст. – Вы ведь сами сказали, что эмпиреанцы бессильны против нас. – Он с подозрением прищурил глаза. – Или вас беспокоит лайнер, который стартовал с орбиты Лорелеи час назад, как только «Громовая голова» уничтожила их почтовый ускоритель?

Ллеши надеялся, что Телтхорст не узнает о запуске эмпиреанского корабля.

– Да, и лайнер тоже, – ответил он, стараясь говорить ровным голосом. – Естественно, мы хотели бы отрезать ему путь к главному ускорителю, прежде чем он уйдет в гиперпространство.

– Зачем вам это? – спросил Телтхорст. – При их нынешнем ускорении они окажутся там практически одновременно с нами. Но еще задолго до этого момента остальные миры Эмпиреи, не дождавшись курьерского судна, догадаются о нашем вторжении в систему. Я не вижу смысла беспокоиться из-за того, что Лорелея сумеет подтвердить весть о нашем появлении. – Он приподнял бровь. – Если, конечно, у вас нет иных планов относительно лайнера. Или «Комитаджи».

Адъютор оказался сообразительнее, чем можно было подумать.

– Какие еще планы могут у нас быть? – спросил Ллеши.

– Надеюсь, никаких, – мрачно отозвался Телтхорст. – Полагаю, вы не забыли свою задачу – захватить и удержать систему Лорелеи.

– Моя задача состоит в том, чтобы вернуть Эмпирею под юрисдикцию и защиту Пакса, – возразил коммодор, отчетливо произнося каждое слово. – Захват и удержание Лорелеи – всего лишь первый стратегический этап.

– Лорелея – это козырная карта, которую мы пустим в ход, чтобы вынудить эмпиреанцев открыть для нас оставшиеся планеты, – отрезал Телтхорст. – То есть вам надлежит закрепиться на этом рубеже и ждать, наращивая свои силы.

– Группа «Баланики» уже удерживает сеть, – возразил Ллеши. – Группа «Македонии», достигнув Лорелеи, перекроет все космические трассы вокруг планеты. В приказах, которые я получил, ничего не говорится об ожидании.

– Понимаю, – отозвался Телтхорст леденяще-невозмутимым голосом. – Иными словами, победа, можно считать, уже у нас в руках. Поздравляю. И что вы намерены делать дальше?

Ллеши посмотрел ему прямо в глаза.

– Верховный Совет называет нашу миссию спасательной операцией, – сказал он. – Перед нами официально поставлена задача избавить народы Эмпиреи от надвигающегося вторжения ангелов.

– И?.. – продолжал допытываться Адъютор.

– Будет логично, если мы перенесем боевые действия на территорию настоящего врага, – сказал Ллеши. – Следовательно, я направлю «Комитаджи» к Ангелмассе.

Лицо Телтхорста окаменело.

– Что? – выкрикнул он. – Если вы думаете, что вам позволят… – Он проглотил окончание фразы и, вновь взяв себя в руки, сказал: – Это безумство. Вы помните, что случилось во время нашего первого полета к Лорелее. Едва мы появимся в сети Серафа, нас опять вышвырнут прочь.

– Знаю. – Ллеши указал на дисплей. – Именно поэтому я хочу захватить этот лайнер.

– Объяснитесь.

– На борту «Комитаджи» приказы отдаю я, – напомнил Ллеши. – Вы сами все увидите, как только мы окажемся на месте.

Телтхорст смотрел на него с нескрываемой ненавистью.

– Я тоже мог бы отдавать приказы, коммодор, – негромко произнес он. – Я мог бы обвинить вас в служебном несоответствии и принять командование на себя. Как бы ни была велика ваша неприязнь к Адъюторам, я обладаю всеми необходимыми полномочиями, чтобы сделать это.

– Возможно, – ответил Ллеши. – Но только если вы сможете убедить экипаж подчиняться вам. И если докажете свои обвинения.

Несколько долгих мгновений тишину нарушал лишь негромкий гул голосов, доносившихся с мостика. Наверху, на галерее, все молчали, и у Ллеши возникло странное ощущение, будто окружающие, как один, затаили дыхание. Возможно, это действительно было так.

– Через два дня доказательства будут не нужны, – сказал наконец Телтхорст. – Вы сами продемонстрируете свою некомпетентность.

– Может быть, – ответил Ллеши. – Но до той поры я остаюсь капитаном корабля.

Глаза Телтхорста метнулись к тактическому дисплею.

– И как же капитан намерен поступить с прибывающими кораблями противника?

– Я уже объяснял вам, – сказал Ллеши. – Кэмпбелл?

– Мы взяли их под прицел «Гарпий», – доложил Кэмпбелл. Ллеши уловил в его голосе облегчение.

– Стреляйте, – приказал Ллеши, не спуская глаз с Адъютора.

– Слушаюсь, сэр!

Орнина покачала головой.

– Кто бы мог поверить такому? – пробормотала она.

– Мне и самому верится с трудом, – признался Коста, пытаясь угадать по ее лицу и лицу Ханана, что они думают на самом деле. Однако, имея за плечами всего два месяца подготовки, он был никудышным физиономистом. – Даже если я неправильно интерпретирую факты, они говорят сами за себя.

– А я верю, – сказал Ханан. На его исхудавшее лицо набежала тень задумчивости. – Теперь мне стали понятны многие другие вещи.

– Например, паника, обуявшая Роньона, когда мы вошли в систему, – заметила Чандрис. – Он каким-то образом почувствовал это, а все остальные – нет.

– Да, Роньон, – отозвался Ханан. – И многое другое. Орнина, ты помнишь, каким человеком был Яар Хова, когда только начинал охотиться на ангелов?

– Добрым и отзывчивым, – сказала Орнина, кивая. – Чуть грубоватым и вспыльчивым, но, в сущности, прекрасным парнем.

– Когда я пришла к нему наниматься на работу, он обошелся со мной не очень-то любезно, – пробурчала Чандрис.

– Да, в последнее время у него здорово испортился характер, – согласился Ханан. – Многие другие ребята тоже озлобились. Стали язвительными или откровенно грубыми. Я всегда думал, что в этом виноваты тяготы жизни охотника. Но, оказывается, дело в том, что они слишком много времени проводили вблизи Ангелмассы. Когда рядом с тобой это средоточие зла… – Он поежился. – Как нам быть со всем этим?

– Первый шаг – доказать, что антиангелы действительно существуют, – ответил Коста. – Для этого нужно либо зафиксировать их следы в камере Вильсона, либо – что еще лучше – поймать антиангела.

– Нельзя ли использовать в качестве доказательства утерю нашим ангелом массы и заряда? – спросил Ханан.

– Ни в коем случае, – сказала Чандрис.

– Да, но…

– Ни в коем случае, – непререкаемым тоном повторила Девушка.

– Она права, – сказал Коста, сам изумляясь тому, что поддерживает Чандрис в этом вопросе. Судя по взгляду, который ему бросила девушка, она тоже была удивлена. – Вдобавок на этом примере мы доказали бы только, что с Ангелмассой происходит нечто, но что именно, можно продемонстрировать лишь при помощи антиангела.

– Отлично, – сказала Орнина. В ее голосе внезапно зазвучала решимость. – Что требуется от нас?

– Я могу достать оборудование, – ответил Коста. – По крайней мере, надеюсь. Но мне еще нужен корабль, который доставит его к Ангелмассе.

– Иными словами, «Газель», – сказала Чандрис. – Нам нужно, чтобы вы как можно быстрее приступили к ремонту.

Орнина выпятила губы.

– Я могу попытаться, – с сомнением произнесла она. – Однако ремонтные службы Габриэля всегда славились своей медлительностью.

– Обойдемся без Габриэля, – сказала Чандрис. – Обратитесь в частную фирму. А я раздобуду денег, чтобы оплатить ее услуги.

Орнина посмотрела на нее, потом перевела взгляд на Косту, потом опять на Чандрис.

– Могу ли я спросить, каким образом?

– Законным, – ответила Чандрис. – Это все, что вам нужно знать.

– Разумеется, законным, – твердо произнес Ханан. – Иначе и быть не может. Ладно, вы все нашли себе занятие. А как же я?

Орнина нахмурилась:

– Что – ты?

– Что я буду делать? – спросил Ханан.

– Лежать и выздоравливать; по-моему, этого будет вполне достаточно, – сказал Коста.

Ханан приподнялся. По крайней мере, приподнял голову. Его тело – все, что было ниже шеи, – даже не шевельнулось.

– Так вот что я вам скажу, – с напыщенным достоинством заговорил он. – Я – капитан «Газели», а капитану не пристало валяться на больничной койке, когда его корабль отправляется в полет.

Орнина тоже приподнялась.

– Ханан…

– Предлагаю компромисс, – торопливо вмешался Коста. – Прежде чем «Газель» сможет стартовать, нам придется проработать не меньше двух суток. Если Ханан будет умницей, если он согласится лежать и выздоравливать, мы подумаем, как взять его с собой, когда настанет время отправляться в путь.

– Это уже лучше, – сказал Ханан, чуть успокаиваясь. Ведь я старый опытный космический волк… источник мудрости и знаний…

– Либо неудачник и ненужный балласт, – отозвалась Орнина, вздыхая. – Ладно. Я составлю и подпишу договор на ремонт, как только откроются конторы Шикари-сити.

– На срочный ремонт, – сказала Чандрис. – Берите столько бригад и людей, сколько потребуется. А я позабочусь о том, чтобы нам хватило денег расплатиться, сколько бы они ни запросили.

– Чандрис…

– У Ангелмассы гибнут люди, – негромко произнесла девушка. – Мы обязаны положить этому конец. Чего бы это нам ни стоило.

Ханан откашлялся.

– Мы все? – спросил он. – И ты тоже, Джереко?

Коста собрался с силами. Он ожидал чего-нибудь в этом роде с той самой минуты, когда открыл этим людям свое истинное лицо.

– Если вы считаете, что это поможет, я готов сдаться властям.

Краешком глаза он заметил, как Чандрис чуть вздрогнула.

– Минутку! – воскликнула она. – Ему ни в коем случае нельзя это делать!

– Почему? – спросил Ханан.

– Потому что… – Поколебавшись долю секунды, Чандрис сказала: – Это надолго задержит нас, вот почему. Служба безопасности наверняка начнет расследовать его связи с «Газелью», и нам придется торчать на планете до скончания века.

– Но если я сдамся, вам, возможно, и вовсе ничего не придется делать, – возразил Коста. – Если мне удастся убедить их в том, что Эмпирее грозит опасность, они начнут официальные исследования. Возможности Института позволят отыскать антиангела гораздо быстрее, чем если бы мы занимались этим вчетвером.

– Если тебе поверят, – сказала Чандрис. – Ты бы поверил человеку, который сам признался, что он – шпион?

– Поверил бы, если бы он предъявил данные, которыми располагаю я, – ответил Коста, гадая, почему Чандрис с такой горячностью вступилась за него. Внезапно ему пришло в голову, что… – Послушай, мне нет необходимости сдаваться прямо сейчас, – добавил он. – Я могу подождать день-другой. У тебя будет масса времени, чтобы скрыться.

На лице Чандрис появилось такое выражение, как будто ей закатили пощечину.

– Так вот что ты подумал, – негромко произнесла она. – Ты решил, что я боюсь за свою шкуру?

Коста стыдливо поморщился. Только сейчас, впервые с той поры, когда он понял, кто такая Чандрис, он увидел в ней не профессиональную мошенницу, а молодую женщину, которая вынуждена бороться за существование в этом жестоком мире.

– Нет, конечно же, нет, – выдавил он. – Я просто решил… – Он беспомощно оглянулся на Ханана. – Ну что, кладезь премудрости? – проворчал он. – Мне бы не помешал ваш совет.

– Не знаю, что и сказать, – задумчиво отозвался Ханан. – Наблюдать за вами двоими – весьма поучительное занятие. Как бы то ни было, я не советую немедленно идти в полицию. Чандрис совершенно точно заметила, что в этом случае нас затаскают по инстанциям и завалят горами бумаги. Но! – Он вскинул брови. – После того как все это кончится, и мы добудем необходимые доказательства, ты должен будешь признаться. Без этого не обойтись.

– Понимаю, – сказал Коста. – Если хотите, я сейчас же напишу признание или что-нибудь в этом роде.

– Нет. – Ханан с трудом протянул ему открытую ладонь правой руки. – Но ты мог бы отдать мне свое оружие.

Коста моргнул.

– Как вы узнали о нем? – спросил он, вынимая из кармана шокер и вкладывая его в пальцы Ханана.

– Я старый космический волк и кладезь премудрости, – ответил Ханан, сделав бесхитростную мину.

– Не слушай его, Коста, – сказала Орнина, приподнявшись из кресла и нерешительно глядя на шокер. – Он спросил наугад и попал в точку. Эта штука опасна?

– Она на предохранителе, к тому же настроена на минимальную мощность, – заверил ее Коста. – Даже если вы выстрелите, то лишь оглушите противника.

– Отлично. – Ханан взял шокер и зевнул во весь рот. – Стало быть, на сегодня мы покончили с делами?

– У меня все. – Коста посмотрел на Чандрис. – А у тебя?

Чандрис покачала головой.

– Мне нечего добавить. А завтра у меня хлопотливый день. Я, пожалуй, отправлюсь на корабль и прилягу.

– Выспись хорошенько, – сказала ей Орнина. – Службы ремонта кораблей начинают работу в шесть утра, и я надеюсь, что к семи кто-нибудь из них появится на «Газели». Кстати, ты составила дефектную ведомость?

Чандрис кивнула.

– Если хотите, могу переслать ее вам.

– Будь добра, – попросила Орнина. – Я сэкономлю время, если сразу объясню ремонтникам, чем им предстоит заниматься. – Несколько мгновений она смотрела в лицо девушки. – Знаешь, мы, пожалуй, сумеем наскрести денег где-нибудь еще.

– Я же сказала, что позабочусь об этом, – напомнила Чандрис, поднимаясь на ноги. – А вы сосредоточьтесь на подготовке корабля.

– Хорошо, милая, – сказала Орнина, натянуто улыбаясь. – Тогда мне остается лишь пожелать тебе удачи. – Она посмотрела на молодого человека. – И тебе, Коста.

– Спасибо, – ответил Коста. – Идем, Чандрис. Время не ждет.

– Верховный Сенатор Форсайт?

Форсайт вздрогнул и очнулся. От резкого движения заныли мышцы шеи. Он со смущением увидел, что лежит на кушетке в холле пятого этажа клиники, там, где его сморил сон.

– Ты испугал меня, Зар, – недовольно произнес он, моргая заспанными глазами. Посмотрев в окно, он отметил, что горизонт уже тронули лучи восходящего солнца. Форсайт подумал, что проспал больше пяти часов.

– Прошу прощения, сэр, – извинился помощник. – Вы хорошо себя чувствуете?

– Да, конечно. – Уловив напряжение на лице Пирбазари, Форсайт нахмурился. – В чем дело? Что-нибудь с Роньоном?

Пирбазари покачал головой.

– Чрезвычайное сообщение с Ахары. Прервана связь Лорелеей.

У Форсайта сжалось горло.

– Что значит – прервана?

– Последний скиттер прибыл оттуда двенадцать часов назад. Но по расписанию должен был появиться еще один шесть часов спустя.

В системе было пять малых ускорителей, каждый из которых в случае необходимости мог запустить курьерское судно.

– Что, если у них вышел из строя планетарный ускоритель, и они по какой-то причине не смогли передать сообщение на тот, который движется в астероидном поясе?

– Маловероятно, – ответил Пирбазари. – Во-первых, связь с астероидами осуществляется по шести государственным каналам, а также по коммерческим и частным, которыми правительство может воспользоваться в экстренном случае. К тому же они обязаны отправить по расписанию хоть что-нибудь, даже если это всего лишь сообщение о том, что системы связи временно отключены.

Форсайт негромко присвистнул.

– А это значит, что все пять ускорителей выведены из строя.

– Похоже на то, – согласился Пирбазари. – И весьма оперативно – так, что Лорелея не успела даже послать сигнал тревоги.

– Насколько оперативно? – осведомился Форсайт, поправляя узел галстука.

Пирбазари надул губы.

– На это ушло немногим больше часа. Может быть, полутора – в зависимости от тяжести ситуации, заставшей их врасплох.

– «Ситуации»? – язвительно произнес Форсайт. – Что это, официальный термин СОЭ для обозначения вторжения Пакса?

– У нас нет никаких оснований полагать, что это вторжение, – возразил Пирбазари. – И что в нем участвует Пакс. Командование СОЭ вряд ли примет такое заявление всерьез.

– Уж поверь мне, без Пакса не обошлось, – мрачно произнес Форсайт. – Если руководители СОЭ еще не поняли их всех нужно уволить. Какие меры приняты?

– Четыре часа назад Ахара отправила к Лорелее экстренного курьера с заданием выяснить обстановку, – ответил Пирбазари. – По моим данным, известий оттуда еще не поступало.

– В любом случае доклад курьера будет отправлен на Ахару. – Форсайт взял свой пиджак, лежавший в соседнем кресле, и надел его. – Где находится местная штаб-квартира СОЭ?

– К востоку от поля кораблей-охотников, – сказал Пирбазари, догоняя Сенатора. – По ту сторону стартовых тарелок.

– Прекрасно. – Форсайт распахнул дверь и торопливо зашагал по коридору, в котором все еще царила тишина, и горели ночники. – Мы должны немедленно отправить свой собственный скиттер с портативным ускорителем для запуска курьерских капсул.

– Вы уверены, что это следует делать? – осторожно спросил Пирбазари. – Пакс мог уничтожить ускорители всех четырех сетей, только если полностью подавил их оборону. Должно быть, система наводнена кораблями противника.

– Верно, – отозвался Форсайт. – Но давай продолжим твою мысль. Если Пакс прорвал оборону сетей, то скорее всего уничтожил и сами сети.

– А это значит, что система открыта для их судов, – заметил Пирбазари.

– И для наших, – добавил Форсайт. – И если нам удастся перебросить туда небольшой корабль, который появится в дали от интересующих Пакс объектов…

– То у него будет шанс остаться незамеченным и собрать почтовый ускоритель, – подхватил Пирбазари голосом, в котором зазвучали первые нотки робкой надежды. – Это может сработать. Но что, если одна из сетей продолжает действовать?

– В таком случае мы потеряем курьера, – ответил Форсайт. – Вряд ли стоит о нем жалеть после того, как мы потеряли целую систему.

– Это еще неизвестно, – пробормотал Пирбазари.

Форсайт искоса посмотрел на него:

– Есть идеи?

– Я просто подумал… – медленно произнес Пирбазари. – Корабли-рудокопы, которые мы вооружили.

– И что же они?

– Мы оснастили их поисковым оборудованием, – сказал Пирбазари. – Но не научили даже азам тактики и стратегии. Я лишь надеюсь, что они не набросились, очертя голову, на корабли Пакса, а организовали среди астероидов нечто вроде партизанских групп.

Форсайт поморщился.

– Будем надеяться, что они не только храбры, но и сообразительны, – ответил он. – А пока попробуем выяснить, что там происходит.