– …А это, как видите, рубка управления, – сказала Орнина, впуская Косту внутрь.
– Рад вновь встретиться с вами, – приветствовал его Ханан, на мгновение оторвавшись от изучения данных предстартового контроля.
Чандрис, которая помогала ему, сидя за своей панелью, и вовсе не подняла голову, но повернулась так, чтобы все время видеть Косту боковым зрением.
– Там, внизу, все в порядке? – спросил Ханан.
– Да, спасибо, – ответил Коста. – Оборудование надежно закреплено, и…
– Он говорил с Орниной, – перебила Чандрис, бросив молодому человеку подчеркнуто терпеливый взгляд.
К ее удовольствию, Коста зарделся.
– Извините, – пробормотал он.
– Ничего страшного, – добродушным тоном произнес Ханан. – Вы же понимаете – большой корабль и все такое прочее… То и дело происходят недоразумения. Так как, Орнина?
– Все в порядке, – отозвалась женщина, усаживая Косту в одно из двух пустующих кресел сбоку. – Не обращайте внимания на моего братца, Джереко. У него извращенное чувство юмора. В детстве его уронили на голову, и он стал другим человеком.
– Но это не касается двухчасовых кормлений, – возразил Ханан. – Я по-прежнему их люблю. Пончики, иногда сосиски. Но вряд ли мне удастся заставить Орнину…
– Ханан!
– Как бы то ни было, нам пора надеть упряжь, – любезным тоном произнес Ханан. – Мы десятые в очереди на взлет. Судя по сегодняшним темпам, мы стартуем через пять минут.
Орнине хватило половины этого времени, чтобы научить Косту пользоваться привязными ремнями и пристегнуться самой.
– Итак, Джереко, – заговорил Ханан, когда все наконец устроились. – Вы давно работаете в Институте?
– Всего лишь несколько недель, – сказал Коста. – Но я не состою в штате; я приехал сюда в качестве приглашенного исследователя.
– Кто вас направил? – спросила Орнина.
– Университет Кларкстона, – ответил Коста. – Кейрнгорм, Бальморал.
– Никогда не был на Бальморале, – сказал Ханан. – Насколько мне известно, эта планета – сплошная скала. Расскажите-ка нам об ангелах.
Столь внезапная перемена темы застала Косту врасплох.
– О чем?
– Об ангелах, – повторил Ханан, небрежно поводя руками. – Об этих таинственных крохотных созданиях, за которыми гоняются все кому не лень.
– Я знаю, что такое ангелы, – осторожно произнес Коста. Чандрис решила, что он пытается угадать мысли Ханана, но без особого успеха. Впрочем, насколько она знала Косту, это было для него в порядке вещей.
– Вот и хорошо, – сказал Ханан. – Коли так, расскажите нам, что это за… ох! Подождите минутку. Мы отправляемся.
Продолжая краешком глаза следить за Костой, Чандрис в последний раз осмотрела свою панель. «Газель» поднялась в воздух, взмыла над стартовой тарелкой…
– Боже! – полувскриком-полушепотом вырвалось у Косты.
– Как я понимаю, Джереко, вы еще не видели стартовую тарелку в действии, – сказал Ханан, не оборачиваясь.
Коста оторвался от дисплея и бросил взгляд на затылок Ханана. На мгновение его настороженность исчезла без следа. Потом он вновь взял себя в руки.
– Нет, не видел, – с напускной невозмутимостью отозвался он. – Это весьма… красочное зрелище.
– Со временем к нему привыкаешь. – Ханан пожал плечами, увеличивая тягу двигателей и корректируя вектор корабля. – Вы собирались рассказать нам об ангелах.
– Правда? – Коста посмотрел на Чандрис, и на его лице мелькнуло беспокойство. Вероятно, он вспомнил, с какой легкостью она втянула его в подобную беседу при встрече в Институте. – Вряд ли я могу сообщить вам что-либо, чего вы не знаете…
– Расскажите им о теории Аккхи, – произнесла Чандрис.
Глаза Косты впились в нее, словно острия ножей. Девушка выдержала его взгляд и приподняла брови, напоминая ему, что сама могла бы рассказать об этом Девисам.
Как ни странно, он ее понял.
– Аккха – это одна из теорий, наиболее популярных в Институте в нынешнее время, – проворчал он. – В сущности, она утверждает, будто бы ангелы – это квантованные порции добра.
– Чего? – переспросила Орнина, хмурясь.
– Добра, – повторил Коста. – Этим словом обозначается понятие, лежащее за пределами этики и справедливости. – Он многозначительно покосился на Чандрис. – А также чести.
– Не годится, – сказал Ханан, покачав головой. – Я имею в виду вашу теорию.
Во время беседы в Институте, припомнила Чандрис, Коста и сам высказывал сомнения в истинности Аккхи. Но вызов, прозвучавший в голосе Ханана, был чересчур дерзким.
– На мой взгляд, это совсем не очевидно, – заявил он, чуть ощетиниваясь.
– Чего же тут не понять? – отозвался Ханан. – Если не ошибаюсь, основная идея этой теории заключается в том, что квантовые черные дыры, излучавшие свое вещество со времени Большого Взрыва, рассеяли ангелов по всему пространству в виде космических лучей.
– Это одна из возможных гипотез, – сказал Коста. Казалось, он изумлен тем, как быстро Ханан ухватил главную мысль. – Вторая состоит в том, что большинство ангелов создал сам Большой Взрыв.
– Что ж, допустим, – произнес Ханан. – В обоих случаях мы имели бы весьма равномерное распределение.
– Правильно, – осторожно согласился Коста.
– Отлично. Отсюда следует вывод, что ангелы, попавшие на Землю, породили весь запас добра, чести и достоинства в истории человечества.
– Не обязательно весь, – возразил Коста. – Отдельные личности могут усиливать либо ослаблять их воздействие. Именно поэтому распределение добра и зла флуктуирует от района к району, от группы к группе.
– Вам известен механизм такой флуктуации?
– Пока нет, – ответил Коста. – Но существует по меньшей мере одна теория полевых эффектов, которая признает за людьми способность влиять на ангелов.
– Как насчет биохимических аспектов взаимодействия человека и ангела?
Коста выпятил губы:
– В Институте работают и над этим.
Ханан кивнул.
– Итак, мы согласны с тем, что об ангелах известно далеко не все. Позвольте задать вам еще один вопрос. Произошло ли сколь-нибудь заметное изменение в поведении людей после изобретения гиперпространственного ускорителя, когда человечество начало осваивать новые планеты? – Он выдержал паузу, но Коста молчал. – Ведь такие изменения непременно должны были произойти, – добавил Ханан, поворачиваясь в кресле, чтобы взглянуть на собеседника. – Новые миры, огромные нетронутые запасы ангелов…
– Я понял ваш вопрос, – сказал Коста, задумчиво морща лоб. Чандрис показалось, что слова Ханана несколько встревожили молодого человека. – Но боюсь, я не настолько хорошо знаком с историей, чтобы ответить на него.
– А я знаком. – Чандрис впервые за все время, проведенное в обществе Ханана, уловила в его голосе нотку искренней горечи. – Ответ на мой вопрос – твердое и однозначное «нет», – сказал он. – Люди, прибывшие на Ахару, на все лады превозносили мир, равенство и свободу. Но менее чем через тридцать лет после высадки они вернулись к структуре общества с разделением на классы и сосредоточением власти в руках элиты, которую первоначально отвергали.
– Вероятно, застарелые традиции не так просто преодолеть, – медленно произнес Коста.
– В таком случае они сохранялись бы и поныне, – уверенно заявил Ханан. – Однако они рушатся. Быть может, это происходит слишком медленно, затрагивая поначалу верха и лишь потом распространяясь в массы, но традиции рушатся. – Он покачал головой. – Со временем вы, Джереко, и ваши коллеги по Институту будете вынуждены признать, что Ангелмасса уникальна.
– Прошу прощения, но это кажется мне весьма сомнительным, – возразил Коста. – Из всех объектов изученной вселенной черные дыры описываются самым ограниченным набором параметров: масса, спин, заряд и еще один-два, о которых все еще идут споры. Я не вижу, каким образом их комбинация может породить ангелов.
– Ага! – Ханан поднял палец. – Тем самым вы признаете, что ангелы – явление сугубо естественное. Что, если они – одна из форм жизни?
Коста едва заметно поежился.
– Вы считаете появление ангелов чем-то вроде вторжения чужаков? – нерешительно спросил он.
– Ни в коем случае. – Ханан покачал головой. – Вы знакомы с теорией гиперпространственного ускорителя?
На сей раз Коста воспринял перемену темы без труда.
– Чуть-чуть.
– Отлично. Представьте, что вы с помощью ускорителя запустили корабль в пространство и его вектор прошел сквозь квантовую черную дыру вроде Ангелмассы. Что случится?
– Никто не знает, – ответил Коста. – В поле с таким крутым градиентом тяготения уравнения не действуют.
– Вот именно. – Ханан вновь отвернулся от своей панели и посмотрел ему прямо в глаза. – Думаю, именно это и произошло. Когда-то в прошлом корабль – принадлежал ли он людям или чужакам – попытался пройти сквозь Ангелмассу. В результате одна или несколько жизненных форм оказались заперты в гравитационной яме.
Он замолчал; Чандрис ждала обычной в таком случае усмешки, за которой следует ключевая фраза шутки. Но лицо Ханана оставалось серьезным, и, выждав несколько секунд, Коста сказал:
– Если вы полагаете, что ваша теория лучше Аккхи, то это ошибка. Для начала объясните, каким образом фрагменты этой нефизической жизненной формы могли превратиться в материальные частицы.
Послышался сигнал окончания разгона.
– Мне кажется, это сложный, многоэтапный процесс. – Ханан вновь повернулся к панели. – По каким-то причинам кванты жизненной энергии объединяются с ангелами. А может, ангелы формируются вокруг них наподобие того, как дождевая капля собирается вокруг пылинки. – Он нажал несколько клавиш, и рев двигателей «Газели» стих до негромкого шелеста.
Внезапно лицо Косты осунулось.
– Что, плохи дела? – спросила Чандрис.
– Все в порядке, – произнес Коста сквозь стиснутые губы. – Дело в том, что таблетки от невесомости помогают мне не сразу.
– В таких случаях полезен чай, – сказала Орнина. – Если хотите попробовать, я или Чандрис могли бы принести нам кружку.
– Спасибо, не надо, – ответил Коста. – Через несколько минут мне полегчает.
– Либо мы можем придать кораблю вращательное движение, – добавила Орнина, глядя на Ханана. – Но не слишком энергичное; до ускорителя всего полчаса лету. И тем не менее вращение помогло бы вам сориентироваться в пространстве.
– Спасибо, но в этом нет нужды, – сказал Коста, дрожащими пальцами отстегивая ремни. – Если вы не против, я на время отправлюсь к себе в каюту.
– Конечно, идите, – отозвалась Орнина.
Коста осторожно выбрался из кресла и бросил взгляд на главный экран.
– Я вернусь еще до того, как мы достигнем ускорителя.
– Не волнуйтесь, – успокоила его Орнина. – Во время старта вам вряд ли найдется занятие.
– Хорошо. – Коста неуклюже пробрался клюку рубки. При этом он старательно избегал взгляда Чандрис.
Торопиться было некуда, и Коста двигался, не спеша; он едва преодолел половину пути до каморки, которую ему отвели в качестве жилья, когда заметил, что его понемногу относит к стене коридора. Невзирая на его возражения, Девисы все же заставили корабль вращаться.
Этого и следовало ожидать, подумал Коста, чувствуя, как его желудок под воздействием силы тяжести занимает положенное место. С начала путешествия не прошло и часа, а хозяева уже показали себя типичными доброхотами, которые осыпают тебя благодеяниями, хочешь ты этого или нет. Дома у Косты было несколько таких знакомых, и он мог выдержать их общество не более пятнадцати минут. Одной судьбе известно, не сведет ли его с ума неделя на корабле Девисов.
И все же он должен был признать, что ощущение прочной палубы под ногами значительно улучшило его самочувствие. Совокупное воздействие гравитации и лекарства, которое Коста принял, прежде чем подняться на борт, привело к тому, что, добравшись до люка каюты, он более или менее пришел в себя.
Вернее сказать – почти полностью, потому что впервые за несколько последних минут он смог отвлечься от состояния своего пищеварительного тракта и обратить внимание на качество воздуха в корабле.
Он замер у люка и глубоко втянул в себя воздух, ловя ускользающие воспоминания об этом запахе. Где он с ним сталкивался? Во время подготовки к экспедиции? В университете?
Внезапно его осенило. Сдвинув в сторону люк, он вошел в каюту и включил интерком.
– Ханан, – сказал он в микрофон.
– Слушаю, – отозвался Ханан. – Вам уже лучше?
– Спасибо, я в порядке, – произнес Коста. – Но о вашей вентиляционной системе этого не скажешь. По-моему, начинает барахлить один из фильтров газоочистки.
– Да, я тоже уловил запах, – проворчал Ханан. – Думаю, это третий фильтр – в последнее время он то и дело доставляет нам неприятности. Взгляну на него, как только мы пройдем через ускоритель.
– Быть может, я займусь им прямо сейчас? – предложил Коста. – Мне все равно нечего делать.
Он ожидал решительного отказа. Доброхоты никогда не принимают чужую помощь, хотя сами настойчиво навязывают ее окружающим. Однако…
– Разумеется, – сказал Ханан. – Инструменты в носовой мастерской. Включите дисплей в своей каюте, и я покажу вам ее расположение, а также схему вентиляции.
Схема оказалась не столь проста, как, по всей видимости, считал Ханан, но «Газель» была маленьким кораблем, и Косте потребовалось лишь несколько минут, чтобы найти инструменты и обнаружить неисправный фильтр. Сняв кожух, он заглянул внутрь.
Инструкторы настойчиво втолковывали Косте, что миры Эмпиреи провели в отрыве от технического прогресса Пакса более двух веков, и он вновь и вновь убеждался в этом, работая с оборудованием Института. Однако ему не составило труда разобраться в таком простом устройстве, как газовый фильтр.
Технические чудеса вроде стартовой тарелки – совсем другое дело.
По спине молодого человека разлился неприятный холодок. Стартовая тарелка. Эмпиреанская гиперпространственная сеть тоже могла поразить воображение, но у Косты было хотя бы смутное представление о том, как следует преобразовать уравнения теории ускорителя, чтобы на их основе построить сеть. Зато стартовая тарелка казалась настоящим волшебством.
Волшебством, о котором армейские наставники Косты не обмолвились даже словом. Волшебством, о котором ни Плеши, ни Телтхорст даже не подозревали.
С другой стороны, если забыть о теориях, сами ангелы тоже были чудом.
Ангелы…
Несколько долгих секунд Коста смотрел на гудящий фильтр, вернувшись мыслями в рубку к Ханану и его странной идее. Странной… и тем не менее, чем дольше Коста думал о ней, тем труднее было выбросить ее из головы.
Коста уловил ее суть. История никогда особенно его не интересовала, но он знал достаточно, чтобы понять, о каком процессе говорил Ханан – о процессе, который вновь и вновь происходил в мирах, колонизованных Паксом. Ханан был прав; человечество вырвалось в космос, но это нимало не способствовало расцвету культуры и установлению дружественных или хотя бы терпимых отношений между людьми. В сущности, чаще всего происходило обратное.
– Ждете, пока он сам отремонтируется?
Коста повернулся, и резкое движение в пониженном поле гравитации швырнуло его на палубу. Разумеется, это была Чандрис. Она стояла в трех метрах от него, небрежно прислонясь к проему люка.
– Вы испугали меня, – с упреком сказал Коста, цепляясь за кожух фильтра, чтобы восстановить равновесие. По крайней мере, он попытался говорить с упреком, но его слова прозвучали попросту нервно. – Я не знал, что вы здесь.
– И не должны были, – произнесла девушка. – Вы будете ремонтировать фильтр или нет?
Проглотив язвительный ответ, Коста открыл ящик с инструментами.
– Я вижу, вы обожаете незаметно подкрадываться к людям, – сказал он, принимаясь за работу.
– А вы обожаете таращиться внутрь механизмов, – парировала Чандрис.
– Я размышлял о том, что Ханан говорил об ангелах, – отозвался Коста. – Особенно о его утверждении, будто бы они содержат в себе чуждые жизненные формы. Неужели он действительно в это верит?
– Почему бы вам не спросить Ханана?
И это – в ответ на попытку проявить вежливость.
– Я сам справлюсь с фильтром, – проворчал Коста. – Вам нет нужды стоять у меня над душой. Разве что вы сомневаетесь, что я сделаю все как надо.
– Мне – и вдруг сомневаться в вас? – с неприкрытым сарказмом произнесла девушка. – Безбилетной воровке, объявленной в розыск, – и не доверять добропорядочному, высокообразованному гражданину, который стоял рядом и позволил ей ускользнуть от полиции? Что за нелепая мысль.
Коста собрал волю в кулак. Он знал, что Чандрис когда-нибудь непременно задаст этот вопрос.
– Я не хотел вмешиваться, – сказал он, пытаясь говорить смущенным искренним тоном и мысленно скрещивая пальцы. – Я только что впервые попал на Сераф и боялся, что вы втянете меня в какую-нибудь историю. Насколько я понимаю, уже тот факт, что я провел вас мимо полицейских, мог быть впоследствии расценен как укрывательство правонарушителя.
Он отважился бросить взгляд поверх плеча, чтобы проверить, какое впечатление произвели его слова, но тщетно – лицо девушки не выражало ровным счетом ничего.
– А потом, в Институте? – осведомилась она.
– Было уже поздно поднимать шум, – ответил Коста, поворачиваясь к фильтру. – Однажды я уже упустил вас, и безопаснее всего было ответить на ваши вопросы и убраться восвояси, прежде чем кто-нибудь вас опознал.
– Особенно пока вы находились рядом.
– И это тоже.
– Ага. Ну и, конечно же, когда вам потребовалось добраться до Ангелмассы, вы первым делом подумали о «Газели».
Коста сдержал готовое вырваться проклятие.
– Это никоим образом вас не касается, но «Газель» была пятнадцатым судном, на которое я попытался попасть. Большинство владельцев гнали меня прочь, даже не выслушав. – Он помедлил, но потом решил, что Чандрис сама напросилась на ответную колкость. – Я подумал, что люди, которым хватило великодушия нанять вас, не откажутся взять меня с собой.
– Вы очень любезны, – невозмутимо произнесла девушка. – Расскажите мне о Бальморале.
Коста моргнул.
– О чем?
– О Бальморале, – повторила Чандрис. – Если помните, это планета, на которой вы выросли.
– Я рос не на Бальморале, – возразил Коста, чувствуя, как его шея покрывается тонким слоем пота. Если Чандрис вздумает покопаться в его легенде… – Я провел детство в маленьком городке Палтейн на Лорелее. На Бальморале я только учился в колледже.
– Ах, да, – сказала Чандрис, нимало не смущенная своим промахом. – Тогда расскажите о своем колледже на Бальморале.
– Что именно вы хотите узнать?
– Все, – ответила девушка. В ее голосе зазвучал металл. – Какой там климат, как выглядят здание университета и его территория, люди, с которыми вы там познакомились… Все подряд.
И если я ошибусь… Глубоко вздохнув, Коста собрался с мыслями и заговорил.
Чтобы наладить фильтр, ему потребовалось почти двадцать минут. Все это время он рассказывал не умолкая. Иногда Чандрис перебивала его вопросами, но в основном слушала молча. И, вне всяких сомнений, внимательно следила за его действиями.
Коста уже прилаживал кожух, описывая горные вершины, которые видел только на снимках, когда пришло спасение.
– Чандрис? – раздался в интеркоме голос Орнины. – Через несколько минут мы прибываем к ускорителю. Ты не могла бы мне помочь?
– Приду через минуту, – ответила девушка. – Коста уже заканчивает.
– Отлично. Спасибо, Джереко. Вы избавили Ханана от нудной работы.
– Не стоит благодарности, – сказал Коста.
Интерком щелкнул и отключился.
– Увидимся позже, – сказала Чандрис, шагнув к люку.
– Вы оставляете меня в одиночестве? – язвительно произнес Коста. – Означает ли это, что я выдержал испытание?
Чандрис с нарочитой медлительностью повернулась к нему.
– Вы сами заговорили об этом, Джереко, – произнесла она. – Я не доверяю вам. Уж очень многое в вас вызывает подозрения. Вы слишком умны – точнее, слишком хорошо образованны, чтобы оказаться заурядным мошенником. С другой стороны, вас не назовешь типичным высоколобым небожителем.
Первым побуждением Косты было все отрицать. Но, посмотрев в эти глаза…
– Все, что мне нужно от вас и от Девисов, – это возможность добраться до Ангелмассы, – негромко сказал он. – И ничего больше.
Несколько секунд Чандрис молча смотрела на него. Ее лицо по-прежнему ничего не выражало.
– Там видно будет, – сказала она наконец и двинулась было к люку, но остановилась. – Кстати, вы были правы, – бросила она через плечо. – Вчера вечером я пролистала бортовой журнал «Газели». В течение последних шести месяцев на поимку одного ангела уходит в среднем трое суток, хотя компания Габриэля при определении расценок по-прежнему исходит из четырех.
Косте потребовалась секунда, чтобы уразуметь смысл ее слов.
– Забавно, – пробормотал он. – Быть может, этот прирост хотя бы отчасти объясняется техническими усовершенствованиями?
Чандрис покачала головой, не поворачиваясь к нему.
– Девисы уже больше года не обновляли свое оборудование. В сущности, дело обстоит еще хуже – многие из их старых устройств давно требуют замены. Я подумала, что вам будет интересно это узнать. – Она скрылась в люке.
Коста смотрел ей вслед, чувствуя, как по его спине разливается холодок. Итак, это не просто игра его воображения в совокупности с лукавыми цифрами статистики. Ангелмасса действительно испускает все больше ангелов.
Неделю назад он бы тихо порадовался тому, что его гипотеза нашла еще одно подтверждение. Но теперь, вспоминая о теориях Ханана…
– Плевать, – проворчал он, досадуя сам на себя. Он ученый и решает задачу, имеющую чисто научное значение. Ее следствиями, если таковые будут, пусть занимаются другие.
Легко опустившись на колени в слабом поле тяжести, он начал собирать инструменты, пытаясь отмести свои безотчетные страхи.