АНАФЕМА: Свобода Воли. ТОМ 5 (Часть XII)

Глава 10

Мы вышли на улицу спустя полчаса, закончив разрабатывать детальный план. Прямо на ходу я начал проговаривать его основные пункты для Алексея, ожидая, что начнёт задавать мне правильные вопросы.

— Итак, на нас напал враг. Мы можем его уничтожить уже сейчас одним ударом, но не делаем такого шага, вместо этого ожидая подлёт дронов. Зачем? — вокруг нас суетились десятки женщин и немного мужчин, а над головами сновали туда-сюда мобильные доспехи, внутри которых находились мои андроиды. Аванпост жужжал словно растревоженный улей!

— Ну… вы… Так. Я думаю, чтобы продемонстрировать работу ваших ПВО или РЭБ.

— Верно. Демонстрация силы бесполезна, если её никто не увидит! Поэтому главным элементом сегодняшней заварухи является онлайн трансляция с нескольких точек! Крон, у тебя ведь всё готово?

— Готово, конечно. Мы транслируемся сразу на двенадцати площадках!

— Но вас же забанят!

— Ха! Пусть попробуют! Мне даже интересно, как это у них получится, — самоуверенно заявил мой младший брат. Но я знал, выбить Омикрона из его цифровых крепостей не под силу никому. Даже его отцу! Уверен, что и та золотистая тварь зубы в итоге обломает. Иначе он бы не стал заманивать нас в ту ловушку, если бы мог вот так просто сломить Омикрона.

— Вы что, взломали их сервера⁈ — отчего-то ужаснулся Лёшка, — Это может плохо закончиться. На вас ополчатся самые сильные корпорации мира!

— Вот поэтому мы и должны продемонстрировать силу сегодня, чтобы они подумали, стоит ли из-за такой мелочи откапывать топор войны, — хохотнул Крон, — Только фишка в том, что никаких следов взлома они не найдут. Не смогут.

— Но зачем такой риск⁈

— С волками жить — по-волчьи выть, — улыбнулся я в ответ, — Тебя или признают равным, или сожрут. Третьего не дано. Не знаю, как ты, но мы с братом в роли корма себя не видим — только вожаками волчьей стаи!

— И если надо, не прочь порвать пару глоток на этом пути. Такова жизнь, парень! Во, мы на месте.

Двигаясь по внутренней территории, мы вскоре оказались рядом с посадочной платформой, установленной на стальных сваях. Поднятая на целый метр над землёй, она могла не опасаться заметания снегом, да и другие атмосферные осадки удалялись с неё почти моментально.

Рассчитана платформа была на посадку одного ядреного тяжёлого флаера — «Носорога» — на случай, если на землю приземлиться будет нельзя. В весенний паводок, к примеру, или после кислотных дождей. Чтобы эту дрянь по округе не разметало реактивными струями.

Короче говоря, на платформе сейчас нас ждал не очередной «Носорог», а отряд быстрого реагирования, сформированный из моих же гвардейцев. Ничем от всех остальных они не отличались, просто их мы выделили в отдельную группу, которая могла в любой момент сорваться куда прикажут. Чтоб в наряды по охране их не ставили, в дальние патрули не направляли — чисто ради удобства, не более.

— Вот. Две группы по пять воительниц. Сегодня задействуем обе: одна отбивает нападение, вторая сразу летит на территорию банды и выжигает всё, что видит. Целые сутки! Думаю, больше им и не понадобится.

— Всего пять⁈ Но там же четыре сотни бойцов! — опять удивился Лёшка, — Их же убьют!

— О чём я и говорил. Мы должны продемонстрировать свои возможности, иначе нас будут слишком сильно недооценивать. Демонстрация подавляющей мощи поможет отсеять всякую шваль и заставит серьёзных игроков относиться к нам с опаской, что даст нам время на дальнейшую подготовку. Время, Алексей, ничуть не менее важно, чем оружие и патроны. А иногда даже важнее, чем вообще всё! Но именно его нам и недостаёт.

— Да, это всё так, но всего пятеро солдат против четырёх сотен?.. Я не понимаю, — парень был явно в растерянности. И это не удивительно, ведь он оперировал местными представлениями о войне. Об оружии. О защите. И просто не владел информацией о наших технологиях, которые меняли практически всё!

— Сегодня поймёшь. Весь мир поймёт! — рассмеялся я на этот его ответ, — Кто ведёт трансляцию?

Две из десяти фигур в броне подняли руки. Те руки, что были без установленных сверхмощных орудий.

— Держитесь позади остальных, да повыше, так, чтобы вся картина боя была как на ладони!

— Так точно! — гаркнули два мелодичных женских сопрано. Со мной они говорили всегда без обратки и маскировки своих настоящих голосов.

— Действовать чётко по программе боя. Вылет! — тут же скомандовал Крон, и десять тяжёлых доспехов взревели ионными двигателями, отправившись в небо. Пять куда-то на север, а другая пятёрка чётко над нами, на высоту в три километра, откуда и будет произведён хладнокровный расстрел уёбков, пришедших ко мне с оружием в руках.

На максимальной мощности импульсного выстрела лучевое орудие «НОВА» способно порождать в точке попадания плазменное облако диаметром двадцать метров, выжигая в этом радиусе не только кислород, но и лёгкую пехотную броню вместе со всей органикой внутри. Попадание же в бронированную технику, не обладающую силовыми полями, тупо испаряет её вместе со всем экипажем! А если необходимо вскрыть что-то особенно прочное, несколько орудий в потоковом режиме работы наводятся в одну точку и прожигают десятки метров любой материи за пару минут! Словно мощные лазеры! Правда, «НОВА» работали на ином принципе и несли своими выстрелами не только энергию, но и массу. Что усиливало поражающий эффект попадания многократно. Что и позволяло экономить энергию малых реакторов, делая такую связку возможной.

— Ещё одна камера установлена на крыше аванпоста. Чтобы, так сказать, все видели картинку с земли, — опять взял слово Крон, когда рёв двигателей отдалился достаточно.

— Ты ведёшь три трансляции одновременно? На двенадцати площадках разом⁈ Трафика-то хватит? Помнится, качество идёт максимально возможное.

— Хватит. Он по трём спутниковым каналам идёт — должно хватить.

— Так ты что, ещё и спутники их взломал? — ухмыльнулся я на эту новость.

— Естественно! Как бы ещё я получил полный контроль над их серверами?

— Ха! Ну ты и тип, братишка. Идём, Лёха, будем смотреть трансляцию из первых рядов!

Я пошёл обратно к машинам, на одной из которых уже была смонтирована система голографического экрана. Грех было бы не показать местным кино о том, какие мы тут крутые. Чтоб уважали и не цеплялись к моим гвардейцам по пустякам. А то ведь нарываются ежедневно, дегенераты. Не понимают, что живы только потому, что я приказал утихомиривать всех без летальных исходов!

При этом на Лёшку смотреть было и больно, и смешно одновременно. Парень попал в какой-то новый для него мир, где мировые корпорации не страшное зло, осаждающее твою родину, а свора мелкого хулиганья, которое два отбитых мужика в лесу собираются гонять ссаными тряпками.

У парня явно начинался слом восприятия.

То ли ещё будет! Скоро и культурный шок сверху накроет, как только мои девочки раздавят северные орды работорговцев! Ну ничего, пускай привыкает к веселью.

Не зря же просился ко мне в ученичество.

Никита «Череп»

Никита родился сорок пять лет назад в одной речной деревеньке в многодетной семье рыбака. Родился крупный, почти шесть килограмм весом и ростом в шестьдесят три сантиметра. Отчего роды были тяжёлые, и мама его их, естественно, не пережила. Только не с той медицинской помощью, какую могла оказать деревенская повитуха.

Так он неосознанно и стал причиной смерти первого человека в своей горькой жизни — собственной матери. Которая и дала ему перед тем, как уйти за грань, имя Никита, как самое доброе имя, какое тогда смогла вспомнить.

Словно в насмешку судьбы…

Смерть жены родами не добавила отцу Никиты любви к своему четвёртому выжившему ребёнку и четвёртому же сыну, так что отцовской любви Никита почти не видел — только строгость, суровость и обвинения в смерти матери, когда батя выпивал, заливая самогоном множество рабочих травм и застарелых болезней.

Как он сам любил шутить с соседями: «Да вообще всё болит, кроме хуя!». Отчего спал отец плохо, двигался тяжко и только опьянённый самогоном мог наконец-то отоспаться за всю отработанную неделю.

Сперва, пока Никита был маленький, это ему мало чем грозило, но парень рос. Рос быстро, уже к восьми годам достигнув полутора метров роста.

При этом на его теле до сих пор не росли волосы, даже на голове. Кости парня были излишне толстые и угловатые, делая внешность Никиты довольно жуткой. Тогда-то от пьяного отца ему и начало доставаться — парень просто устал молчать, терпя от него унижения и обвинения в смерти мамы, начав огрызаться, словно подросший волчонок.

И начались избиения.

Сперва мелкие: тут удар в скулу за дерзость, там пинок для острастки или волшебного ускорения. Причём не только от отца, но ещё и от старших братьев! Что делало Никиту всё злее и агрессивнее с каждым месяцем такой жизни, заставляя отвечать на эти нападения.

Но стычки эти становились всё серьёзнее, злее и азартнее!

В итоге, когда Никите было уже тринадцать, рост его достиг метра семидесяти, а весом он перевалил за шестьдесят килограмм сплошных мышц, жил и костей, парень сильно избил двух своих старших братьев, сломав одному из них челюсть.

И только после этого случая его отец наконец-то понял, что нужно что-то делать с младшим сыном, пока или его не убили, или он не искалечил других его сыновей. Заставив мужика искать способ отправить Никиту куда подальше от дома. И к зиме, когда тому стукнуло уже четырнадцать, он-таки нашёл такой способ.

Договорился с одним знакомым контрабандистом, что Никиту посмотрят и, возможно, даже возьмут в ряды их доблестной банды! В итоге, когда на смотр пришёл он и ещё десяток претендентов постарше, Никита был самым рослым и устрашающим, с ходу привлекая к себе внимание. А когда в испытательной драке он без особого труда поломал сразу двух членов банды, стойко выдержав все их удары, на него обратил внимание даже сам глава контрабандистов, взяв того под своё крыло.

Отцу даже выплатили повышенную премию за доставку хорошего рекрута, но Никите было уже всё равно. Он уезжал из ненавистного отчего дома и был рад окунуться в новую жизнь!

Время шло. Парень взрослел, матерел и уже к двадцати перевалил за два метра ростом, легко ломая своими ладонями чужие кости. При этом всё такой же лысый череп с угрюмым выражением угловатого лица стал своего рода символом самого молодого помощника Атамана за всю историю банды, что и породило знаменитую кличку «Череп».

Почему знаменитую? Потому что за жестокость, верность слову и могучую силу Черепа уважали не только свои — все окрестные банды!

Жалел ли он о подобной судьбе? Пожалуй, нет. Однако иногда, в минуты ночной тишины глядя на звёзды, Никита вспоминал отчий дом, думал, как же там его непутёвый отец и старшие братья. И даже однажды наведался на тот берег реки, проезжая со своими людьми неподалёку. Да только знакомая деревенька встретила его не старыми, но знакомыми лицами, не вопросами о том, как сложилась его жизнь и нашёл ли себе парень жену, а пепелищем.

Девять дворов, девять семей, сорок человек населения. Всё было разрушено!

Он даже нашёл по памяти свой старый дом, превратившийся в заросшую кучу пепла. Откопал там несколько знакомых кусков железа, бывших когда-то деталями печи и чугунной утвари, оставшейся ещё от его матери. И всё. Ни костей, ни могил…

Очень тогда Черепе осерчал. Очень. Замкнулся в себе, стал ещё менее многословным и при любой возможности искал тех, кто всё это совершил с его домом. И даже нашёл через год с небольшим!

«Хаан Былааһа»

Именно они три года назад разорили его дом и угнали в рабство его братьев, а отца убили. Должны были убить — ведь стариков они никогда не берут! Бесполезны. А то, что Никита не нашёл могил или костей — ерунда. Их тела вполне могли сбросить в реку!

Но от того, что он нашёл виновников, Черепу тогда легче не стало. Наоборот! Понимание того, что он вряд ли когда-нибудь призовёт их к ответу, мучило его до сих пор. Мучило осознание своей собственной слабости.

— Череп! Череп! — пробегая мимо их машин, стоявших на огромной парковке компактным лагерем, один из ребят уже ЕГО банды, судорожно искал Атамана, — Вот ты где! Череп, ты обязан это увидеть! Пошли скорее!

— Не суетись под тесаком, — не изменившись в лице, Череп продолжал рубить тушу свиньи огромным топором для мяса, с одного удара рассекая даже её толстые кости. Шашлык хотел замочить в честь удачной сделки. С уксусом, луком, лавровым листом и чёрным перцем. Этот простейший, но очень вкусный рецепт он подглядел в каком-то древнем фильме столетней давности, что сходу стал праздничным блюдом банды на редкие праздники! Больше никто не мог так, как их новый атаман, разделать и замариновать целую свинью, даже имея его личный рецепт перед глазами. Черепу было не жалко — всем сообщал его, если просили.

— Там это… Пиздец, короче! На хуй, разъебалово, блядь! — энергично жестикулировал тем временем его человек.

— К сути.

— Там «Хаан Былааһа» пизды отхватывает! От местных! Четыре сотни рыл с техникой!! Я ебу, что творится!!!

В подтверждение его слов в небе снова чиркнул луч жёлтого света, а до них донёсся раскатистый гром далёкого выстрела. Сощурившись, Череп попытался разглядеть стрелка в небе, но закономерно ничего не вышло.

— Показывай, — бросив топор рядом с мясом и сняв окровавленный фартук, Череп двинулся за шустрым разведчиком. — Мясо в холодок приберите.

Бросив в пространство приказ, который его людьми точно будет исполнен максимально быстро, Череп двинулся за сопровождающим, очень скоро выйдя на импровизированный кинотеатр. В небе над людьми парила гигантская голограмма, транслировавшая изображение сразу с трёх ракурсов: один явно с крыши местного аванпоста, а два других откуда-то с неба. Но действие было пока только на одном из них!

Толпа зевак при этом стояла или сидела на небольшом пригорке, а чуть дальше, между толпой и голограммой, стояли два вооружённых пикапа, на одном из которых сидело трое: два мужика в щёгольской одежде и какой-то пацан.

— Это местные главари, — тут же шепнул ему разведчик, но Череп его уже не слышал. Он во все глаза разглядывал горящие остовы расплавленных грузовиков и воронки на поле боя. Даже при очень сильном приближении картинки всё ещё можно было разглядеть мелкие элементы этого страшного боя!

«Взижх!» — над головой снова сверкнул жёлтый луч, и вскоре на экране вспыхнул новый белый цветок, испаривший под собой людоловов Северной Орды и половинку мчащегося мимо пикапа. От увиденного смертоубийства своих кровников на лице Черепа сама собой расплылась счастливая улыбка! Отчего у всех окружающих появилось стойкое желание отойти от него подальше.

Представление с расстрелом колонны бронетехники продлилось недолго — минут двадцать. Однако это было только началом!

Череп заметил, что неведомые стрелки, использовавшие какое-то супер-оружие, почему-то не трогали три установки залпового огня, оторвавшиеся от этой бойни и продолжившие сближение с местным лагерем. Он сперва не понимал почему, но очень скоро получил доходчивый ответ. Справа от них, в полусотне метров примерно, зашевелилась установка, ввинченная в землю уже давно. Их таких было много — встречались здесь повсеместно. Многие гадали, что это, и версии были разные: от трансформаторных подстанций до складов с чем-нибудь. Но никто из его парней не угадал — это были чёртовы пушки! И, судя по тому, что их сдвоенные дула смотрели в небо, пушки ПВО!

Прошла буквально пара минут с их развёртывания, как до людей начал доноситься далёкий гул, нараставший всё сильней и сильней, пока в небе с северо-восточного направления не показалась первая партия ударных дронов. Небольшие, в пару метров размахом крыльев, с нейронным блоком наведения, созданные без использования материалов, они были почти неопознаваемые радарами и другими средствами обнаружения!

Но местной системе ПВО это ничуть не помешало начать массированный обстрел подлетающих целей.

Странного вида пушки очень быстро навелись, распределив между собой цели, дали дружный залп со странным электрическим звуком, и целая гирлянда взрывов расцвела в небе прямо над горизонтом! Обычно так не бывает. Ударные дроны не взрываются прямо в небе, только если не попасть точно в заряд и не заставить его детонировать. Но такая точность была очень маловероятной, по мнению Черепа! Очень! С такой дистанции одиночными выстрелами попасть точно в боевую часть небольшого дрона — это должна быть не просто филигранная, а просто запредельная точность наведения и стрельбы!

И всё же это происходило…

За следующие пять минут ещё десяток гирлянд вспыхнул в небе, полностью отразив атаку дронами, когда к ним подлетело главное блюдо — ракеты с тех самых залповых установок! Около сорока смертельных подарков! Благодаря трансляции Череп и все присутствующие почти с самого запуска могли следить за их полётом с высоты в пару километров, ожидая скорого удара. Признаться, даже у него очко немного сжималось при мысли о том, что могли наделать здесь тяжёлые трёхсотмиллиметровые фугасные ракеты, попади они в это место…

Так что, когда турели ПВО приподнялись сами собой на два метра вверх и начали дружно, фокусируясь на одной цели, отстреливать подлетающие ракеты, да ещё и со скоростью хорошего автомата, его аж потрясывало от возбуждения!

Двенадцать секунд!

Двенадцать секунд, сука! И все ракеты были поражены! Уничтожены прямо в небе, озарив местность огненными цветками на многие километры вокруг!

После чего все три пусковых установки были ликвидированы в одно мгновение. Четыре белые полусферы, порождавшие жуткие взрывные волны, моментально смели их, оставив на этом месте лишь обожжённую землю, горящие деревья и оплавленные красные кляксы, бывшие когда-то грозной военной техникой.

Никогда ещё Череп не видел настолько тотального разрушения… Он даже заново оценил всё это место, осмотревшись с пригорка. Ещё раз оценил силу местной корпорации, опасность воинов в летающих доспехах и амбиции местных заправил. Если, имея такую мощь под рукой, они залезли в эти леса, значит, на то была веская причина! Это не от слабости и не от глупости. Они находятся здесь потому, что именно здесь и хотят находиться!

И эта простая мысль вдруг всё поставила на места в его голове… Череп только что осознал, что ему нужно делать.

— Череп… Гляди! Они снижаются! — от размышлений его отвлёк всё тот же голос его соглядатая, заставить опять обратить внимание на голограмму. Те, кто только что расстреливал ублюдков из «Хаан Былааһа», зачем-то летели прямо к обугленным останкам разбитой колонны.

Снизились быстро, ещё быстрей долетели до места, вскоре начав кружить над дымящимися, обратившимися в подобие стекла полями. Деревья, кусты, трава, камни — всё исчезло. Как и техника мясников. Остались только оплавленные воронки, растёкшиеся лужи металла и ни следа хоть одного человека.

Человеческие тела вообще испарились, не выдержав могущества местных людей!

Череп ещё никогда не чувствовал себя столь довольным, как сейчас, рассматривая место истребления ебучих работорговцев и потрошителей органов. Но очень скоро его внимание было перетянуто на другую трансляцию на экране. Ту самую, где кто-то куда-то долго летел!

И летел явно не просто так…

— Эй, Череп, так это же те самые увальни… — перешёптывания типа этих загудели отовсюду, ведь на экран впервые крупным планом попали участники всей этой заварухи. Раньше, издали, их было сложно распознать, но теперь, без оптического приближения и дикой тряски нашлемной камеры, с максимальной чёткостью картинки и при близким нахождением оператора, не было ни единого сомнения — это были те самые местные гвардейцы. Те самые, что говорили безжизненным голосом и никогда не стреляли на поражение по нарушителям. Отчего, честно говоря, у многих пришлых появлялось обманчивое чувство вседозволенности и слабости местных…

И эти увальни уже подлетали к ближайшему отсюда транзитному пункту орды «Хаан Былааһа»!

— Соҕуруу-Биэс (якут.: Южный-Пять) — пробормотал себе под нос Череп, как заворожённый вглядываясь в ненавистную картину ландшафта. Белые равнины, бараки, заборы из сетки, виселицы вдоль дорог, где месяцами могли болтаться непокорные пленники… То самое место, куда, по всем собранным данным, и увезли его братьев, и куда он бы никогда не добрался, даже положив в боях всю свою банду, выглядело теперь как на ладони.

И там, похоже, заметили нежданных гостей.

По зависшим в воздухе воинам заработали пулемёты с центральной вышки, бессильно чиркая своими пулями по зеленоватым полусферам, едва проявлявшимся в момент попадания. Автоматные пули простых пехотинцев и вовсе почти не оставляли следов, и вскоре вся пятёрка дала по лагерю дружный залп!

Башня с пулемётчиком, здание казармы, техника, ворота в бараки — работая теми огромными пушками с очень переменной мощностью, воины местного Лорда словно хирурги вырезали опухоль за опухолью, пока в лагере не осталось никого кроме пленных. Те выходили по одному, облезлые, худые, с опаской поглядывая в небо. Но ни один ствол в их сторону даже не дёрнулся!

А дальше ангелы смерти просто полетели к следующему фильтрационному пункту, невозмутимо отстреливая редкие патрули Северной Орды под собой.

— Едем! — неожиданно Череп отвернулся от экрана, бросившись к лагерю своей банды.

— Куда⁈ — помчался следом за ним щуплый разведчик.

— Туда! Людей надо вывезти с лагерей, а то подохнут в тундре!

— Но куда вывозить? Там же их сотни!

— А сюда и вывезем! Будто ещё есть куда!!!

После чего восемь пикапов и два небольших грузовика банды Черепа резво снялись со стоянки, взяв курс на северное направление. И это не укрылось от других контрабандистов, нашедших для себя здесь относительно тихую и безопасную гавань.

И вот то одна, то вторая группировка срываются с места, двигаясь в сторону запретных Кровавых Земель словно настоящий караван жизни для освобождённых. Ведь они — их единственный шанс добраться до безопасного места живыми.

Не замёрзнуть насмерть в попытках спастись…

— Хм. Крон, куда это они все ломанулись? — отвлёкся я от созерцания даже не поля боя — места истребления наших врагов.

— Судя по выбранной дороге, куда-то на север, — пожал тот плечами.

— Думаешь, к лагерям намылились? Людей вытаскивать?

— Всё может быть. Наши гости, конечно, не самые белые и пушистые, но и откровенных отморозков мы на наши земли не пускаем. Так что не исключено.

Я вдруг задумался… А какого это хера я сам не подумал, что пленников надо будет вытаскивать из этих лагерей⁈ Забыл?.. Чёрт его знает! Но раз уж вспомнил теперь, сидеть без дела смерти подобно.

— Хорошо. Отправь десятку девчонок следом. Пусть рассредоточатся и прикроют их с неба, а заодно и проконтролируют. Чтобы никакого беззакония! И подготовь заодно семь «носорогов» к вылету — я займусь дальними лагерями! Лёшка, ты тоже со мной.

Мы с парнем быстро запрыгнули в соседнюю машину, благо пацан вопросов не задавал и просто выполнял приказы.

— К «Эгиде»! — бросил я водителю, и тот моментально рванулся с места, ревя двигателем бронированного внедорожника. Ну а дальше началась простая рутинная работа.

— Ковальский⁈ Азраил беспокоит, — связался я с владельцем продовольственной торговой империи Лазбурга. Он её, конечно, распродавал в этом городе, переезжая куда-то ближе к Чёрному морю, подальше от местного безумия, но логистические связи со мной не терял, — Есть срочный заказ с доставкой! Продукты, тёплые вещи, обувь и палатки военного образца на пять тысяч человек и ещё столько же закупить в резерв. С обогревом, конечно! На сколько дней?.. Рассчитывай продукты на год. Всё, жду как обычно на той же базе… Счёт выставь на мой фонд.

— Товаришь Главноко…

— Просто «Учитель» будет достаточно, — перебил я парня, не желая заводить общение с ним в дикий формализм. Мне нужны были доверительные отношения с Алексеем, а не рабочая корпоративная атмосфера.

— Учитель, а что мы делаем?

— Будем эвакуировать пленников из лагерей Орды.

— Но зачем? Это же сплошь оборванцы лесные. Преступники, воры, беглые арестанты. Многие ни читать ни писать не умеют! А понятия о чести им чужды на уровне ДНК, — парень словно повторял чьи-то ранее слышанные слова. И да, такое мнение о лесных жителях, не желавших подчиняться новому миру корпоратов, и правда было весьма распространено.

— Нет, Лёшка, это люди. Наши люди.

— Наши?.. Они же не из Лазбурга.

— Для меня кто на Земле рождён — все наши. Отсеять всякую мразь, конечно, придётся, но и приличных людей там должно быть немало! Так что нельзя их бросать. Никак нельзя.

— Дорого это всё обойдётся… — покачал парень головой.

— Деньги у меня есть. А вот хороших людей, способных окружающий мир менять, нет. Люди, Лёшка, основа цивилизации! Не здания и не техника. Люди и правильные идеалы в их головах.

— Так а я и не о деньгах, Учитель. Конфликты, болезни, даже бунты приходят на мирные земли с теми, кто вырос в чуждой культуре. Столетия религиозных войн тому ярчайший пример. Шииты режут суннитов, сунниты алаваров, протестанты католиков, католики убивают правоверных, сионисты мочат вообще всех вокруг, и так далее. А всё почему? Из-за абстрактных идей, созданных когда-то в попытках сделать мир лучше, из-за различий в количестве молитв в день или способе креститься, из-за декларируемого превосходства одного народа над другими — сплошной маразм и мракобесие. А среди лесовиков и банд каких только ещё культов не встречается! Порой и до жертвоприношений доходит и языческих ритуалов с призывом духов и обрядов с каннибализмом. Дед давал читать сводки — волосы дыбом становились, — парень явно был сильно заинтересован историей, раз знал обо всех этих фактах. Видимо, генерал Донускаай налегал в его обучении на историю мира и родины особенно тщательно. Дабы у парня не было иллюзий в голове, а мир перед глазами выглядел максимально прозрачным.

— Ты бы ещё охоту на ведьм вспомнил, Лёшка, — всё же не удержался я от небольшой подначки. Ведь тринадцатилетний пацан, с серьёзным видом рассуждающий о причинах войн и конфликтов, выглядел действительно уморительно. Хоть и заставлял своими словами серьёзно задуматься.

— Как будто сейчас на ведьм не охотятся, — усмехнулся он, продолжив набрасывать субстанцию на вентилятор, — Неправильный цвет кожи, идеологически неверный язык общения, не тот разрез глаз, цвет волос не такой какой надо, неправильное происхождение. Весь двадцатый и двадцать первый века — это охота на ведьм и поиск козлов отпущения. Вечно люди ищут кого бы обвинить во всех своих бедах и за чей счёт бы обогатиться. Причём чаще всего с совершенно чужой поддачи! Такие конфликты почти всегда организовывали внешние силы, дабы на созданных противоречиях наживаться до одури, одновременно ослабляя своих врагов. Делили людей по какому-то признаку и создавали неравенство: одним присваивали привилегии, других ущемляли, одним прощали любые преступления, других нещадно карали за малейшее инакомыслие. Сотни, тысячи раз! Думаете, Российская Федерация утратила свой суверенитет и выродилась в нынешнее состояние по естественным причинам⁈ Как бы не так! Страну просто продали в очередной раз, отменив законы, переписав конституцию и вывернув наизнанку все наши народы. За жирный кусок на офшорных счетах! Кучка продажных тварей погрузила мою родину в хаос, убив за сто лет семьдесят шесть миллионов. А теперь и «РусАтомКорп» ждёт та же участь — даже нашу башню взорвали, допустив ядерное заражение собственной территории… Мрази! Ничего за столетия не поменялось…

Из глаз Лёшки выпала одинокая слеза, которую тот моментально вытер, взяв себя в руки. После чего мрачно уставился в одну точку, замолкнув.

Так же молча мы погрузились внутрь «Эгиды», поднялись над лесами, после чего принялись ждать подлёта всех семи «Носорогов».

— Не унывай, парень, мы всё исправим. Обязательно. И покараем всех виновных во взрыве тринадцатой башни — это я тебе обещаю как твой Учитель!

— Да что мы можем исправить? Людей ведь не переделать… Личное благополучие для них всегда будет на первом месте.

— Переделать нельзя, конечно, но можно воспитать в нужном ключе. Даже выдрессировать, если постараться! В этом и есть наша цель с Кроном: сделать так, чтобы благополучие каждого увеличивалось от того, насколько он делает жизнь других людей лучше! Чтобы каждый человек богател не за счёт чужих бед, а за счёт чужого успеха!

— Разве так бывает?… — поднял наконец Лёшка голову, посмотрев на меня.

— Бывает. Расскажу подробнее, когда стану твоим опекуном, — ухмыльнулся я, разворошив Лёшкины волосы на голове. После чего вручил ему безалкогольный напиток из прошлого мира, закатанный в классическую металлическую банку.

Сок одного сладкого фрукта с планеты Кнотов, обладавший успокаивающим и тонизирующим действием, был ему сейчас как нельзя кстати!

А уже через десять минут до нас долетел последний из «Носорогов», и мы таким вот небольшим, но дружным флотом рванулись на север, спасать тех, кому судьба позволила дожить до нежданного освобождения.