АНАФЕМА: Свобода Воли. ТОМ 3 (Часть X)

Глава 13

«День 38»

[02:29 ]

Город Лазбург

Катя и Настя как всегда спали вместе в комнате своего покровителя, пока того не было дома. Как-то так сложилось, что только здесь им было уютно и спокойно, пока Колбин подолгу отсутствовал. Тем более теперь, после его ареста и заключения в корптюрьму!

Сложно было бы подобрать цензурные эпитеты, чтобы описать насколько это событие шокировало всю их семью…

Так что душевного спокойствия именно сейчас девушкам действительно недоставало. Впрочем, и не только им — весь дом был в тревожном ожидании новостей от Альбины, вознамерившейся добиться освобождения сына и осаждавшей теперь все возможные инстанции.

Впрочем, пока что все её попытки оканчивались только неудачами.

Но всё же, после того как Колбин сделал для них новую внешность, имена и даже легальные документы переселенцев, жизнь Кати и Насти заиграла новыми красками. Да, приходилось привыкать к новой внешности и зубам во рту, и даже привыкать откликаться на новые имена, но всё это меркло перед той свободой, что открывалась перед бывшими эстрадными певицами! И, конечно, той теплотой, что они ощущали от Володи и его мамы. Никто и никогда ещё их так не ласкал и не любил, не заботился о них, не переживал об их самочувствии. И девушки с каждым днём всё больше и больше оттаивали, свыкаясь с новой реальностью.

Но вот, Катя (тёмненькая) неожиданно проснулась, рывком сев в кровати. И повинуясь какому-то внутреннему наитию, начала быстро, но тихо одеваться, стремясь покинуть не только комнату, но и дом.

Через пять минут она уже стояла на улице, спрятанная от любых глаз силой её господина, неким неведомым образом связавшегося с её разумом прямо из тюрьмы. Да, прямо сейчас он был рядом с ней! Она не слышала его и не видела, но ощущала как его мысли и чувства вплетаются в её разум, указывая, что и как делать.

Никогда они ещё не были столь близки, отчего у Кати аж дух захватывало от этого ощущения!

Вскоре её тело начала окутывать странная чёрная дымка, конденсируясь по всему телу. И всего через пару минут на месте девушки уже стоял Зеон, со своей неизменной зеркальной маской на лице.

Да, эта форма была всего лишь имитацией реального одеяния Зеона и не имела никаких особых функций, ну так и что с того⁈ Всё равно никто не заметит разницы.

— А теперьмолчи и делай, как я велю, — раздался прямо от маски всё тот же голос Зеона, менявшийся от мужского к женскому, постоянно перемежаясь разным возрастом. И Катя послушно молчала.

Молчала, когда её тело потянуло вперёд и, поддаваясь наитию, взмыло вверх, перепрыгнув десятки метров. Молчала, когда её бег ускорился до скорости автомобиля. Молчала, когда её тело просачивалось через стену огромного здания, когда она падала сквозь перекрытия глубоко под землю. И лишь в одном моменте она чуть не охнула, когда в точке назначения она увидела сотни лежащих на бетонном полу тел! Целый ковёр из живых, но обездвиженных людей…

Однако их уже ждали, и Катя постаралась восстановить самообладание так быстро как могла. Постояла, успокаиваясь, после чего твёрдым шагом пошла навстречу какому-то толстяку.

— Вы опоздали, — недовольно проговорил толстяк, нервно переминаясь с ноги на ногу. За его спиной, почти по всему этажу, было рассредоточено человек тридцать охраны, оснащённой по последнему слову техники.

— Я задержался. Но сделка наша в силе?..

— Да, да! В силе! Я привёз первую партию — три сотни ублюдков от сорока до восьмидесяти лет! Всё как вы заказывали. Я просто весь в нетерпении! Не терпится увидеть не только свою руку, но и всё тело в новом состоянии! — богато одетый жирдяй был и правда крайне взволнован, с надеждой глядя на «Катю». Ей даже стало как-то не по себе, ощущать то, что обычно испытывал вместо неё Владимир. Да, она уже поняла, что именно он прячется под маской этой мистической городской легенды, что бродила по просторам виртуальной сети Лазбурга последние пару недель. И этот факт отчего-то девушке было принять проще, чем всё остальное в её новой жизни!

Голова Кати кивнула, правая рука поднялась, и из неё в сторону бессознательных тел потянулись толстые жгуты чёрных щупалец. Как она поняла из переданных Владимиром образов, этот визуал был просто работой на публику не более. Но даже зная это, она безмерно впечатлилась следующей за этим сценой.

Щупальца бесконечно разветвлялись, росли, покрыв очень скоро всю площадь подземного склада, заполненную жертвами. После чего они впивались в их тела, и от этой точки во все стороны плоть и кости жертв начинали медленно распадаться.

В полнейшей тишине тело за телом обращались в прах, оставляя за собой лишь серую взвесь. А сквозь шокированную этой сценой Катю теперь текли безбрежные потоки энергии, ощущавшейся как нечто возвышенное и эфемерное! Словно жидкая гордость или эйфория, сконденсированная до состояния пара. Когда же эта лавина щупалец отхлынула назад, словно волна, на месте сотен людей остался лишь слой серого пепла, покрывший собой всю округу.

Ничего не осталось! Даже одежды!

— Охереть… — шумно сглотнув слюну, толстяк нервно протёр платком мокрый лоб, — Что за дьявольская сила!..

— Ты хорошо справился. Но это только задаток. Буду ждать второго взноса, а пока… — маска Кати говорила разными голосами сама по себе, тогда как у неё в горле стоял натуральный ком. Вид смертей сотен людей на бывшую певицу произвели слишком пагубное впечатление.

Тело толстяка дёрнулось, начало медленно сдуваться, и вскоре сильно похудело, став куда ближе к понятию «норма» чем раньше. Сам же похудевший почти вдвое толстяк резко схватился за пах, начав там шуршать словно бешеный.

— Он вернулся! Вернулся! — заверещав резко погрубевшим голосом, он начал сдирать с себя штаны, вскоре вывалив на всеобщее обозрение средних размеров хуй, за который держался теперь обеими рукам, будто тот мог куда-то неожиданно убежать, — Ха-ха, да! Да, выкуси старая сука! — возвёл он обеими руками неприличный жест куда-то в небо, — Отсоси, мама, я снова стал мужиком!

— Пока только это. Молодость, красоту и долголетие получишь по окончанию сделки. С тебя ещё семь сотен душ, — опять заговорила Катина маска разными голосами.

— Всё сделаю! Всё будет в лучшем виде! Четыре сотни! Нет пять!.. А, курва, не могу ждать! Семь! Все семь сотен будут здесь уже через неделю!

— Не забывай, никаких праведников. Только всякая мразь… Здесь же, через семь дней, — произнесла снова маска Кати, после чего неведомая сила потянула её тело вверх, прямо в бетонное перекрытие.

Путь сквозь здание и город, прошедших на этот раз на глазах многих камер и посторонних зевак, Катя запомнила плохо. Слишком живой была картина сотен смертей, убитых её покровителем…

А пока она рефлексировала, сам Азраил старался оставить побольше явных следов присутствия Зеона в Лазбурге, не сильно экономя на силе. Поглощение энергии трёх сотен людей, прошедших жестокую школу жизни, заметно подстегнули его развитие, ещё сильнее увеличив скорость её восстановления. Так что Азраил жёг! Даже кое-где оставил несколько десятков отпечатков своих ног на бетонных и стальных поверхностях как доказательство того что он здесь был.

Затерявшись где-то в подземных переходах, Азраил вскоре снял с Кати облик Зеона, вновь скрыв девушку от чужих глаз. После чего она очень скоро оказалась дома, в его комнате никем не замеченная. Где сразу разделась и забралась в ванную комнату. Где Катю, наконец-то, отпустила его великая Воля, оставив на прощанье поощрительный приз.

Шумно задышав, лёжа в тёплой воде, Катя невероятно быстро возбудилась, и всю её усталость и стресс мгновенно смыл прилив невероятно мощного оргазма, наведённого Азраилом. А затем новый, и ещё один, и ещё! Десять минут невероятного наслаждения, до колик в животе и судорог в ногах!..

Такого она ещё никогда не испытывала.

После столь сильной эмоциональной разрядки из головы девушки напрочь вылетели все плохие воспоминания о произошедшем на пустой подземной парковке. И с чувством хорошо сделанной работы, быстро обмывшись, она наконец-то вернулась обратно в постель, улёгшись рядом со спящей сестрой…

[03:24 ]

Шёл второй день пребывания в тюрьме. Я успел немного познакомиться с местным контингентом, вкусить немного местного колорита и даже убить нескольких человек. Отведал тюремной кормёжки, ощутил силу местных электрошокеров и даже понаблюдал за жизнью арестантов в естественной среде их обитания.

В общем, выполнил программу экскурсии полностью, а значит, с чувством выпаленного долга мог двигаться дальше!

Разлад с местным авторитетом пока не вылился во что-то серьёзное. Не успел, но это пока. А всё потому, что в общественных зонах тюрьмы действовала коллективная ответственность и за бузу одного или пару мудаков корчиться в конвульсиях будут абсолютно все. А за такой косяк спросят с любого! Даже с авторитета…

А во-вторых, в мою камеру гости заходить теперь опасались. Ибо весть о том, что новенький полный псих и легко терпит пытку электричеством, убивая направо и налево арестантов, дошла уже абсолютно до всех! Даже до начальства тюрьмы.

Я об этом прекрасно знал, как и о планах этого начальства обследовать меня и провести несколько экспериментов, а потому активно готовился собрать урожай местной тюрьмы в ближайшие сутки.

Ведь пребывание в лаборатории, под наблюдением и контролем учёных — это для меня просто идеальное алиби! Особенно в свете того, что лаборатории были полностью изолированы от инфраструктуры тюрьмы и даже не имели выходов во внешнюю сеть.

Так что полученная плата от поляка была для меня очень кстати, ибо позволяла завершить все приготовления в кратчайшие сроки.

Так что сейчас я лежал на шконке, погрузив своё тело в подобие сна, чтобы со стороны не вызывать подозрений, а сам тем временем шаманил над окружающей инфраструктурой и почвой, готовя местным не очень приятные сюрпризы. И уже заканчивал приготовления, когда за мной, наконец-то пришли.

Служебный вход в камеру открылся с едва слышным шелестом, и внутрь вошло трое. Как я успел вчера узнать у того поломанного качка, которому ухо оторвал, если заключённого не планировали возвращать в камеру живым, его забирали как правило ночью, когда все лежали по своим камерам, изолированные друг от друга.

Мне и девочке, чьё имя я так и не удосужился разузнать, вкололи по дозе снотворного. И если её просто оставили досматривать тревожные сны в нашей камере, то меня аккуратно упаковали в тряпичные носилки, после чего так же аккуратно вынесли в коридор.

Путь до лабораторий много времени не занял — минут пятнадцать меня покатали на носилках охранники, после чего начали сгружать на холодный прорезиненный стол, передав в руки учёных. Те сразу срезали тюремную одежду, подключили датчики на грудь, руки и голову, после чего начали делать контрольные замеры и сканы моего тела.

После них взяли образцы крови, волос, кожи и кусочки плоти в разных частях тела, и дальше повезли на каталке в другую лабораторию, оснащённую по последнему слову техники. Где пристегнули уже к специальному столу, напичканному манипуляторами, иголками и прочими инструментами, первым делом подключив к вене капельницу с лекарствами, должными удержать меня в беспамятном состоянии.

Какое-то время шли приготовления к экспериментам: настраивалось оборудование, проверялся план процедур, и, казалось бы, теперь всё было готово. Но в самый ответственный момент всё подземелье сотрясла далёкая взрывная волна, а лабораторный комплекс потонул в тревожной сирене!

— Что происходит⁈ — встревожено задал вопрос один из сотрудников, — Немедленно свяжитесь с охраной!

Ни о каком эксперименте в таких условиях уже речи не шло, но я всё также оставался под наркозом, в глубоком медикаментозном сне. Что могли подтвердить десятки разных систем объективного контроля!

Лучших условий и придумать было нельзя… Никто и в здравом уме не подумает, что всё происходящее сейчас — это моих рук дело!

«Десятью минутами ранее. Служебные помещения охраны»

— Отдай мой гаш, гнилое ведро с проводами! — по автомату с лёгкими наркотиками один из охранников колотил кулаком в защитной перчатке. По голосу или фигуре было невозможно понять, мужчина это был или женщина, впрочем, грани между этими полами на низовых уровнях сотрудников уже давно начали размываться, — Руки бы оборвать тем, кто её чинил… Ебланки, не могли экстрактор перебрать! Снова всё застревает на выход… Да работай ты!

— Слышь, Элья, ты бы полегче. А то замкнёт ещё автомат. Где дозы брать будем? Опять в третий сектор бегать?

— Да и так нихера не работает!

«Чок!» — от последнего сильного удара бронированного кулака что-то в торговом автомате щёлкнуло, потом ещё раз, и вскоре изнутри встроенного в стену корпуса повалил лёгкий дымок.

— Сука, накаркала!

— Да конечно, аж два раз! Это же ты его херачишь каждый день!

— И чего дел?…

В торговом автомате снова что-то щёлкнуло, хлопнуло, и вскоре изнутри вырвалась взрывная волна, выплеснувшая на всю округу горящий товар вперемежку с каким-то горящим маслом! Покрытие пола, мягкая мебель в комнате отдыха и прочие материалы тотчас занялись жарким пламенем, а по электросети прошёлся достаточный скачок напряжения, чтобы, пробившись сквозь некачественные предохранители, вызвать сбой в работе трансформаторной подстанции на этаже.

С искрами и гулом там что-то замкнуло, и толстые кабели, спрятанные в подземных коммуникациях вдоль стен, начали стремительно нагреваться, поджигая свою изоляцию. А вместе с ней и все остальные провода, располагавшиеся там! Что в итоге провело к целой цепи новых замыканий и пожаров.

Разумеется, на этот случай в тюремном комплексе располагалась система пожаротушения, срабатывавшая автоматически. Хорошая система! С десятком уровней безопасности! С собственными источниками питания! Что и говорить, вывести такую из строя, и провести диверсию было бы почти невозможно, даже действуя изнутри комплекса.

Вот только… беда в этот раз пришла оттуда, откуда не ждали. Уже несколько часов водоносный слой, откуда насосы качали воду для снабжения всего комплекса, буквально бурлил от обилия метана, прорвавшегося с ещё больших глубин — откуда-то с нефтеносных слоёв. Природный газ, проникая сквозь насосы и фильтры, успел так заполнить всё вокруг, что когда автоматика включилась, к источникам огня рванула не только вода, но и находившийся под давлением взрывоопасный метан.

Какое-то время льющаяся повсюду вода могла сдержать его от воспламенения, но как только концентрация газа превышала определённый уровень, он начинал взрываться, порождая ещё больше разрушений и жертв!

Объёмный взрыв — страшная штука.

Взрывы катились по всему тюремному комплексу, унося десятки жизней, как со стороны персонала, так и заключённых, содержавшихся с первого по третий уровень. Они рушили перекрытия, выворачивали наизнанку коммуникации, порождали хаос и панику среди людей, и, конечно же, питали самого Азраила, приближая второй этап плана зачистки.

Ведь пожаров и взрывов было решительно недостаточно для убийства нескольких тысяч человек, находившихся на территории этой тюрьмы…

Но словно и этого было мало, все служебные входы в камеры заключённых, начали вдруг открываться, подчиняясь заложенным на случай пожара подпрограммам. Разумеется, это должно было происходить не так спонтанно, по очереди, да и то после того как охрана даст добро на эвакуацию. Но когда это останавливало Азраила⁈ Симулировать сигнал на эвакуацию с имплантата уже почти мёртвого начальника охраны, попавшего под удар электричества в залитом водой кабинете, оказалось не так чтобы сложно.

Так что сотни заключённых, обнаруживших, что их ошейники престали бить током за любую провинность или попытку побега, теперь отрывались по полной, почувствовав вкус свободы! Но здесь Азраил уже был ни при чём — питание системы наказания так сильно пострадало, что большая часть сети контроля попросту рухнула, потеряв связь с ошейниками заключённых.

«Центральное ядро безопасности»

Как и всеми сложными системами в этом времени, тюрьмой управлял сложный ИИ, исключающий человеческий фактор. Умный, всегда одинаково внимательный, неподкупный, но главное, отделённый от планетарных интернет сетей десятком барьеров, что делало его взлом почти невозможной задачей.

Для хакерских ИИ!

Азраилу же не понадобилось много времени, чтобы сломать мозги этому чуду инженерной мысли. Используя несколько вероятностей программных ошибок, он в итоге извратил логический вывод нейросети, заставив её пойти на крайние меры.

Системное сообщение:

«Зафиксировано предательство персонала, в попытке получения результатов секретных разработок. Зафиксирован бунт заключённых и множество диверсионных актов! Активирована программа зачистки! Все живые организмы и роботизированные средства, не относящиеся к автоматическим оборонным системам, и находящиеся за пределами лабораторных комплексов, подлежат уничтожению!»

И тот час, со свойственной машинному интеллекту тщанием, жуткий план был приведён к исполнению. Все внешние периметры были заблокированы моментально! Ворота, подъёмники, лифты, лестничные площадки, броневые щитки — всё было перекрыто мгновенно. Следом из потайных гнёзд по всему комплексу начали подниматься одна за другой автоматический турели, открывая беспощадный шквальный огонь по всему что двигалось. Сотни людей на земле и под землёй принялись умирать ежеминутно!

И словно этого было мало, из стен начали выходить боевые дроны, вооружённые импульсными лазерами, не имевшими предела боезапаса. Лишь охлаждение стволов ограничивало частоту стрельбы этих коротких, но мощных фотонных пучков. И число убийств в минуту мгновенно удвоилось!

Мультирежимная корптюрьма «Обелиск» моментально превратилась в самый настоящий Ад на земле, залитый кровью!

С трудом успев завершить свой план до конца, Азраил был вынужден все свои силы бросить на ловлю и абсорбцию душ. Сотни и сотни в минуту, они выбрасывались в окружающее пространство целой лавиной! Азраил старался, как мог, но, в конце концов, начал пропускать сперва каждую пятую, а потом и каждую четвёртую душу, когда их поток перевалил за тысячу штук в минуту.

Дошло до того, что он опять, как и тогда в лесу рядом с Волком, начал отключаться от перегрузки. Не телом — то и так находилось в глубокой спячке, маскируя все его действия. Но душой! Даже для неё нынешней оказалось не под силу переработать весь этот поток быстро и эффективно. И даже удержание пяти-шести сотен душ в постоянном хабе-ловушке не могло решить вопрос окончательно.

Азраил начала терять связь с реальностью. Снова. Он опять начал действовать на автомате, инстинктивно вкладываясь в собственное развитие. Но уже не так как планировал сам, а по простому наитию. Туда, где его душа сама ощущала узкое место!..

* * * «День 40»

Два часа после рассвета. Утро.

С момента масштабной аварии и бунтов прошло уже больше суток. Сама масштабная бойня, конечно, закончилась уже через несколько часов после её начала, но отряды корпоратов добрались до закрывшейся для всех территории спустя только сутки! Им пришлось ломать сошедший с ума ИИ, взрывать агрессивную технику, по сути, преодолевая свои же оборонные системы, что естественно заняло время.

И какого же было их удивление, когда после всего произошедшего они обнаружили кроме тысяч изуродованных трупов даже несколько десятков живых человек. В основном конечно работников изолированных лабораторий, где все системы жизнеобеспечения были отрезаны от инфраструктуры тюрьмы, но так же и человек двадцать заключённых, не решившихся покидать собственных камер, несмотря на то, что все двери к выходу были открыты.

Так или иначе, корпорации «Лазарь», владевшей НИТ (Научно-Исследовательской Тюрьмой) «Обелиск», пришлось разбираться со всем этим дерьмом, выясняя причины произошедшей катастрофы. Выживших теперь собирали на поверхности, готовясь провести в скором времени детальный допрос. Учёных и персонал содержали отдельно — заключённых отдельно.

Так что посреди просторной поляны, окружённой чадящими остовами зданий и обломками техники уже сидело человек пятнадцать заключённых, когда к ним привели и меня. Всё это время моё тело пролежало под наркозом и теперь двигалось с огромным трудом — сказывались последствия использованных лекарств. Примерно как онемение после заморозки у дантиста. Там тоже лицо словно омертвевшее ощущается…

Во всей происходящей неразберихе обо мне банально забыли!

— Эй! А ты откуда, друг? — громким шёпотом обратился ко мне ближайший сосед. Садили нас на подсохшую травку достаточно далеко друг от друга, чтобы мы не смоги договориться в узком арестантском кругу, но один на один ещё можно было пообщаться с соседом. Пусть и осторожно, не привлекая внимания «санитаров».

— Четвёртый сектор, — хмуро бросил я в ответ, разглядывая выживших. Как я и предполагал, девчонка из моей камеры выжила, пролежав первое время под снотворным, а после, ожидаемо, струсив куда-нибудь выходить. Охранные роботы закономерно не трогали тех заключённых, что продолжали сидеть в своих камерах, да и огню было непросто добраться до них через служебные коридоры, лишённые горючей отделки. Да и чего греха таить, я тоже ей немного помог.

— Четвёртый⁈..

После моего ответа незнакомец моментально отстранился от меня, развернувшись спиной. Такая реакция человека весьма меня позабавила. Но на этом всё моё общение с выжившими, собственно, и закончилось.

Дальше я сидел тихо, не дёргаясь. Глядел куда-то вдаль невидящим взглядом, совершенно не обращая внимания на шум и возню целой армии корпоратов, потрошивших остатки тюрьмы. У меня теперь были дела поважнее — например, изучить себя нового, серьёзно изменившегося за эти пару дней!

Стоило начать с того, что теперь, поглотив огромные объёмы высшей энергии, я постоянно видел вероятные события разных объектов не прибегая к пыткам электричеством и иным костылям — ведь моя душа совершила серьёзный скачок в своём развитии, подтянув за собой и физическою оболочку. А так как в этот момент я все силы прилагал именно в направлении тренировки нервной системы, она и получила наибольший толчок к развитию!

Всё моё восприятие, скорость анализа и понимание, все аспекты высшей нервной деятельности сумели выйти на сверхчеловеческий уровень. Сейчас я видел свойства людей и объектов, мог определить их примерное происхождение, характер, стойкость тел или материалов к нагрузкам. Даже мог сходу «видеть» моральные качества человека и степень его лживости! Даже не прибегая к сканированию ауры и прочим ухищрениям, словно переводя подсознательное ощущение в сознательное знание фактов.

Ну и, разумеется, видел, и даже чувствовал вероятности происходящих с ними событий! Это было, пожалуй, важнейшее моё приобретение.

Жаль только цепи, соединявшие вероятности, пока видеть не мог. Но я был уверен, что скоро сумею нащупать и этот дополнительный слой измерения.

Пока же и того что у меня есть, было довольно.

— Всем встать! — рявкнул вдруг над ухом хриплый фальцет. Словно семиклассница пытается быть страшной и жуткой.

Похоже, солдаты всех выживших уже выловили, и теперь нас собирались вести на допрос. Но так как тело моё двигалось с неохотой, я сильно замешкался. Чем и привлёк внимание к своей скромной персоне.

— Шевелись, бля-а! Кхек! — попытавшись пнуть меня в бедро, боец непонятной половой принадлежности неожиданно для него(ё) подвернул голеностопный сустав (наступив на неприметную травяную кочку), после чего рухнул, словно подкошенный, смешно размахивая руками. Мне даже голову поворачивать не пришлось чтобы подкорректировать вероятность его(ё) падения.

Пока суд да дело, я уже стоял на своих двоих в общей колонне, так что вопрос на этом и кончился. Смеяться же над упавшим никто из арестантов и не подумал.

— Внимательней всем! Смотрите под ноги, — напутствовал своих солдат младший офицер корпорации, — Шагом марш, отребье! Кто дёрнется — стреляем на поражение!

И мы, наконец-то, пошли прочь с территории.

Сгоревшие здания, взорванные машины, разбитые на части роботы и турели, но главное, трупы. Сотни трупов! Обожжённые. Разорванные на части. И просто прострелянные насквозь. Некогда огромная непреступная тюрьма обратилась в смердящие кровью руины.

Через три километра мы миновали внешний периметр, а ещё через два уже вошли в полевой лагерь корпармии. Где нас незамедлительно разобрали по одному, утащив на допрос.

— Стой!.. Шагай!.. Сел! — примерно под такие команды я в итоге и попал внутрь командирского кунга, представ пред ясные очи сексуальной офицерки. Офицерши?.. Офицерини… В общем, хуй его знает как у них правильно — никогда не был силён в феминитивах.

Женщины-офицера! Вот так нормально.

— Колбин Владимир Владимирович… Тайно допросить и ликвидировать, — глядя в своей планшет, она удивлённо хмыкнула, ничуть не изменившись в лице, — Нечего личного парень. Кому-то ты сильно не угодил. Приступайте!

Стальные руки конвоира только успели меня схватить, а второй начал приближаться, занося кулак, как время вокруг словно замедлилось. Я сам того не заметив, начал разгонять своё мышление всё быстрее и быстрее, чувствуя в голове какую-то невероятную лёгкость. Отчего-то стало так весело и просто, что казалось, будто я могу теперь всё что угодно!

Улыбнувшись себе под нос, я наконец-то решился попробовать новый зов, перестав опасаться очередной неудачи. Все эти минуты, что мы шли сюда, я неосознанно старался отдалить момент истины, отговариваясь необходимостью прийти в себя, восстановить сильно подросший максимальный запас энергии, и даже желанием лучше изучить новые возможности тела.

Но тянуть было больше нельзя! И я снова его позвал.

«Мегор, ты слышишь⁈ Вставай уже, ёбаный шашлык! Всю войну проспишь!» — бросил я внутрь своего сознания злую, но весёлую мысль.

— Азраил?.. — и о чудо, мне в голову пришёл недовольный ответ, второго моего фамильяра — Уа-а-х! Не ори, шеф, дай старику поспать… Лучше напряги Зуриэль.

Да. У меня, наконец, получилось!..