Аннотация:
Во все времена людьми двигала любовь - и в Древнем Египте, и в той самой "далёкой-далёкой галактике". А что, если всё взаимосвязано? Что было бы, если можно было изменить далёкое прошлое, чтобы построить своё собственное будущее? И судьба прекрасной принцессы может надолго предопределить судьбу поколений после её смерти. Судьбу чьей-то любви, чьей-то ненависти, чьего-то предательства. А что бы сделали вы, чтобы создать альтернативную концовку своей жизни?
Глава первая
Песочная принцесса
Оглядевшись по сторонам, писец приподнял парик и украдкой вытер мелкие бисеринки пота со смуглого гладко выбритого черепа. Повторив процедуру, он запихнул за пояс гофрированной юбки кусочек лёна и поправил под мышкой восковую дощечку. Выйдя из-за ненадёжного укрытия - завалившегося на ночлег мохнатого верблюда, - холёный низенький человечек с наметившимся брюшком скользнул надменным взглядом по каменным лицам меджаев и, проницательно прищурившись, направился прямиком к разложенному у шёлкового шатра костру.
-Давай-давай, - едва писец скрылся из виду, зашептал один из меджаев второму и, заведя руку за спину, требовательно повернул её ладонью вверх, - где там твой заговорённый наконечник для копья?
-Может быть, подождёшь до следующего привала? - с надеждой взмолился второй. - Всё-таки он не один год служил мне верой и правдой, так, возможно...
-Невозможно! - отрезал его товарищ. - Наконечник копья - это не Бэс, счастья не отнимет. Проспорил - плати! Между прочим, ты первый сказал, что Пиопи уединяется, чтобы брить под мышками...
А почтенный Пиопи, тем временем, ещё издалека заслышал звон стали и почти побежал по степенно остывающему песку, который тут же забился в обе сандалии (писец с детства терпеть не мог ходить босиком, поэтому предпочитал не носить, как остальные счастливые обладатели обуви, её в руках в целях сохранности) и мгновенно натёр между пальцами. Однако, даже испытывая неприятное ощущение, писец не мог допустить, чтобы вверенная ему девушка своевольничала. Мало ли что за рану она может получить, несносная!
-Принцесса! Принцесса, что вы там делаете?! Прекратите немедленно - я уже иду-у! - проблеял он, напрягая горло. Звон прекратился, мгновение подумал и возобновился с новой силой.
-Берегись, кто может, - он идё-от, - передразнил писца начальник меджаев и, отбив нападающий удар, подмигнул девушке. - Может быть, нам стоит прекратить... пока не поздно...
-Поздно! - припадая на левую ногу, писец выпрыгнул вперёд: - Вам не удастся скрыться от меня под каким-нибудь благовидным предлогом! Хефру, что ты себе позволяешь с принцессой?!
-Вы - живое воплощение Ока Ра, почтенный Пиопи, ничто не утаится от вас, - склонился начальник, отступая в тень, подальше от надвигающейся бури. Тяжело дыша, стройная низкорослая девушка выпрямилась под строгим взором писца, с достоинством его выдерживая. Пиопи словно из ушата окатили холодной водой: всю строгость как ветром сдуло!
-Принцесса, - уже мягче заговорил он, - вы - невеста самого фараона, его будущая жена, наша будущая царица. И то, что вы вытворяете, не достойно вашего высокого положения...
-Почему его величество не пожелал, чтобы меня сопровождал жрец? Ведь в моё положение не входит выслушивать упрёки от писца, - невозмутимо пожала плечами девушка. Пиопи смешался:
-Потому, принцесса, что ни один жрец не сможет так следить за вашим благом, как писец!
-А откуда писец точно знает, что есть благо для принцессы? - усмехнулась девушка. Пиопи несколько раз открыл и закрыл рот, погрозил кому-то пальцем и в изнеможении опустил плечи. Принцесса торжествовала. Переглянувшись с Хефру, она передала одному из меджаев одолженный на время тренировки меч и отправилась в шатёр. Две служанки, так же выделенные принцессе в сопровождение фараоном Яхмосом, приготовили госпоже купальню с душистыми маслами. Сгорбленная фигура писца укором маячила за стенкой шатра всё время вечерней ванны. Через час одна из нубийских рабынь выглянула наружу, поманив Пиопи.
-Я слушаю вас, принцесса, - бесцветным голосом отозвался писец, соляным столбом замерев у входа. Свежая и благоухающая, как царский сад, принцесса источала неповторимый аромат милых сердцу Пиопи дворцовых будней. Но, выдерживая нарочитую дистанцию, он не осмелился поднять глаз.
-Вы по-прежнему сердитесь на меня, милый Пиопи? - нежно произнесла девушка. - Садитесь немедленно и забудьте о том, что было! Хотите фруктов? Может быть, вина?
-Такое внимание - большая честь для меня, но... не кроется ли за этим гостеприимством что-то ещё?
-Ваша несправедливость ранит меня в самое сердце, - покачала головой тонкий знаток человеческих душ. - Неужели вы так серьёзно могли обидеться на несмышлёную девчонку? Как же вы тогда живёте при фараоне?
-Его величество, да будет он жив, здрав и невредим, любит своих подданных, как родных детей, и не позволит кому-либо, даже себе, притеснять их, - незаметно для самого себя Пиопи тут же заглотил наживку, брошенную девушкой наугад, и бескровно вступил в её игру. "И как только такой бесхитростный человек до сих пор служит при фараоне?" - изумилась про себя принцесса.
-Для чего же тогда ему такая жена, как я? Наверняка царицы Истнофрет и Тайя куда достойнее?
-Вы очень плохо осведомлены, принцесса. Вы родом из царской семьи, вы с самого детства были предназначены в супруги фараону, именно поэтому вас направили обучаться искусству боя в священный Бубастис. Вы должны стать не только опорой фараону, но и его личной охраной, а также хранительницей некоторой ценности... однако об этом потом! - поднял он вверх ладонь в непреклонном жесте, завидев жадный блеск, вспыхнувший в голубых глазах девушки. - Всему своё время.
-То же самое мне говорили в храме, - печально повесила головку принцесса. У неё были голубые, как небо в ясную погоду, глаза, доставшиеся ей от матери, хеттской царевны Бентреш; густые длинные волосы цвета воронова крыла и нежная кожа, более светлая, чем у коренных египтян. Не отличаясь особенной красотой, принцесса, тем не менее, выгодно выделялась на фоне других девушек, так что писец даже позволил себе непростительную роскошь залюбоваться ей в неверном свете огня, метущегося в чашах. Впервые встретившись с подопечной ещё в храме, Пиопи и предположить не мог, что кроткая младшая жрица, с любопытством озирающая прибывших лично к ней гостей, принесёт ему столько хлопот! Принцесса оказалась не только любознательна, но к тому же чрезвычайно деятельна и участлива во всём, что её по сути своей не касается. Сегодняшняя выходка была слаще фиников: куда ужаснее чудились придворному писцу таящиеся в этой хрупкой на вид фигурке возможности новых проблем. Не раз задаваясь вопросом, как же он осмелится представить это чудо пред лицом живого бога во плоти, Пиопи неизменно отступал, подкупаемый неожиданным послушанием и лаской непослушной мгновение назад принцессы. И, лишь осознавая своё бессилие перед её чарами, писец невольно вздрагивал при мысли, что станет не столько с ним, сколько с мировым равновесием вообще, когда в ловких ручках невесты фараона окажется...
-Вы не слушаете меня? - принцесса по-птичьи наклонила головку, при этом умудряясь выглядеть так очаровательно, что у писца из головы мигом вылетели все чёрные мысли. - Расскажите мне, какой он, мой жених... Верховный жрец при храме Бастет не раз восхвалял передо мной достоинства Владыки Двух Земель, но так и не подумал, что жить мне придётся не с земным воплощением Хора, а с живым человеком...
-О, это страшные слова, принцесса! Никогда больше не говорите так! - в глазах Пиопи читался неподдельный испуг, он даже поднял лицо к потолку, словно ожидая, что оттуда на него обрушится гнев богов. - Фараон, жив-здрав-невредим, - это наше солнце, спустившееся с небес для того, чтобы повелевать Обеими Землями и вершить справедливый суд над нами, покуда мы ещё ходим по земле, а не спустились в Дуат, чтобы предстать пред троном Осириса. Вы должны почитать его, преклоняться перед ним, и вам зачтётся это, когда сердце ваше окажется на чаше весов, и вам придётся читать "Исповедь Отрицания" перед сорока двумя богами!
-Но ведь даже у богов есть слабости! У богов есть предпочтения! Что любит фараон, с кем он проводит время, кто услаждает его слух песнями, а взор - танцем? Неужели вся его жизнь сложена из непрерывных обрядов, справляемых у статуй богов, и бесконечных торгов, периодически перетекающих в военные стычки? - в своём отчаянном воззвании принцесса заломила руки, подавшись ближе к писцу. Точно оттиснутый силой, повеявшей от хрупкой девушки, Пиопи отшатнулся назад и закрылся ладонью. Принцесса пришла в себя очень быстро. С сожалением взглянув на писца, она вернулась в прежнее томное положение и опустила взгляд. - Простите меня, почтенный Пиопи, я не должна была допытываться о том, что лежит за гранью обыденного понимания. Должно быть, вы правы: я взбалмошная своевольная девчонка, не способная владеть чувствами и эмоциями... Вы должны отправляться обратно к фараону без меня и передать, что наречённая невеста не оправдала его ожиданий и способна лишь вечно оставаться при храме Бастет. Я же вернусь обратно и смиренно попрошу верховного жреца, чтобы он оставил меня хотя бы охранницей...
-Нет-нет-нет, даже и не думайте! - опомнившись, замахал руками Пиопи. - Если вы полагаете, что таким образом сможете отделаться лёгкой кровью, то вы глубоко ошибаетесь, милейшая принцесса: отдуваться за вас я не собираюсь!
"Ещё бы ты не собираешься! Представляю, как вытянулось бы лицо "нашего солнца", когда вместо прекрасной девицы ему подсунут раскрашенного и разряженного в золото и шелка писца!" - едва сдержалась от ехидного смешка принцесса, внешне являя удивительный пример кротости.
-Нет, и ведь вы только подумайте, что такое могло прийти ей в голову! - вскочив на ноги, заверещал писец. Нервный взмах - и всклокоченный парик сдвинулся ему на лоб. - О, боги! Вы послушайте только, что говорит эта девушка! О, великий Ра, ты, проезжая каждый день по Небу в священной лодке, видишь, какие страдания я терплю из-за своего мягкосердечия! Не гневайся на эту девушку, ибо несмышлёна она от рождения или по увечию на голову! - побушевав над смиренно склоненной головкой своевольницы, Пиопи с удивлением воззрился на тихонько заливающихся смехом рабынь, затаившихся по тёмным углам. Надменно вскинув подбородок (так что парик снова сдвинулся, на этот раз - на затылок), он подобрал полы юбки и вихрем вылетел из шатра принцессы. В спину ему полетел нарастающий хохот.
-Ладно-ладно, хватит веселья, - отсмеявшись, потребовала принцесса. Рабыни, скаля белоснежные зубы, склонились к госпоже. - Думаю, этот надутый верблюд ещё долго поостережётся оговаривать меня в том, что я делаю. Кемет, готовься ко сну, а ты, Рен, сбегай-ка к меджаю по имени Аха и скажи, что принцесса желает получить половину выигрыша, - девушка жестом отпустила рабыню и, блаженно растянувшись на подушках, закинула руки за голову: - Пусть даже и не думает, что я забыла о своей доле в споре...
* * *
"-...И стали кости его серебряными, тело его - золотым, а волосы - из чистого лазурита... И весь он стал такой старый, что песка в пустыне значительно прибавлялось каждый раз, когда он выплывал в своей лодке на небо...
-Может быть, стоит испробовать что-нибудь ещё? - наклонившись над отцом, жалостливо сморщилась триединая Хатхор. Её солнечный отец, великий Ра, прикрыв золотые веки, тихонько похрапывал, сцепив пальцы на животе. И, конечно же, напрочь забыв о том, что только сегодня утром разослал во все концы гонцов, призванных, дабы собрать богов на срочный совет. Как назло, первым из высших существ прибыл Хепри, и, пригревшийся на утреннем солнышке отец всех богов изволил задремать, да так глубоко, что явившийся в полном составе совет вынужден был заняться вопросом его пробуждения. Вечно молодой, смущённый и пристыжённый Исидой, Хепри скромно притулился в уголке, опустив голову и не вмешиваясь. И делал, надо сказать, совершенно верно, ибо жена Осириса, так же участвующего в совете, когда дело касалось интересов её мужа, была неумолима...
-Ну и какие у тебя есть предложения, милочка? - ехидно скрестила руки на груди Великая Мать. - В Дуате души умерших уже в очередь выстроились, того и гляди взбунтуются и разнесут по колоску Поля Иару! В конце концов, там Амт голодная сидит в одиночестве! И стоило собираться здесь из-за этого старого крокодила!
-Здесь есть ещё один крокодил? - оживился старый Собек, подхватываясь с кресла.
-Заколыхался, - язвительно проворчала Исида, усмехаясь: Собек издавна славился среди богов потрясающим слухом, позволяющим ему услышать всё, что угодно, кроме того, что нужно.
-А что? - изумился крокодил. Стоящая при его кресле Бастет терпеливо усадила отца на место и, как маленькому ребёнку игрушку, дала ему кубок с вином.
Боги заволновались, в голос обсуждая сложившееся положение. Исида требовала немедленного смещения Ра с поста главного и установления первенства Хора. Хор, изображая святую наивность, топтался рядом, потупив глазки и ковыряя носком сандалии пол. Осирис украдкой подрёмывал, в особо пиковых местах кивая речам деятельной супруги. Не менее активный в политическом отношении Сетх встряхивал песочными прядями, вопрошая: "А чего это опять Хора на первое место?! И без того ему привалило в результате тяжбы богов!" Исида кричала о том, что "тяжба и без того длилась восемьдесят лет, и что она давно подумывает о том, чтобы подать на пересмотр её результатов". Мрачный Инпу деликатно помалкивал, наблюдая поверх плеча Маат, как она страусиным пером вычерчивала формулы для урегулирования сложившегося положения. Не понимал ровным счётом ничего, но был увлечён, раз больше нечем. Пользуясь общей неразберихой, Нефертум и Непери соревновались в том, кто быстрее и качественнее вырастит первый - цветок лотоса, второй - колосья ржи. Проигравшего выбирала Анукет, она же следила за тем, чтобы невинное состязание ненароком не бросилось кому-нибудь в глаза.
-Кости у него серебряные, как же! - грозно нависнув над низкорослым Сетхом, обличала Исида.- Кто из вас их надкусывал с целью проверить?! Я скорее поверю в то, что мозги у него из опилок!
-Зато ты у нас очень умная! - проснулась наконец-то в Хатхор её вторая ипостась, Сохмет. - Недаром Хор отрубил тебе в запале голову, видимо, заново приставили не ту и не туда!
-Что-о-о?!! - Хор, не любивший напоминания о давних ошибках, был возмущён до глубины божественной души. - Ты, солдафон в юбке, смеешь перечить моей матери?!! Той, которая знает истинное Имя самого Ра!
-А ты не влезай в старшие разговоры, маменькин сынок! У самого в царском венце урей косит глазами в разные стороны ото лжи и тупости! Тоже мне, Джехути-мудрец! - фыркнула Сохмет и осеклась.
Божественный спор угас в одно мгновение. Исида замерла с открытым ртом. Осирис широко открыл глаза и переглянулся с Сетхом. Весь совет в едином порыве повернулся к одиноко пристроившемуся у разрисованной колонны богу, с серьёзным видом вчитывающемуся в папирусный свиток. Ловко перебирая пальцами, он развернул свиток до середины и поднял заинтригованный взор на снимающую его действиям публику. В наступившей тишине было слышно, как вскрикнул Непери, когда прямо у его носа в воздухе распустился бутон лотоса.
-Что-то случилось? - невозмутимо поинтересовался первый из интеллигенствующих.
-Вот га-а-ад, - поражённая чужой безучастностью, протянула Сохмет. - Загрызу павиана блохастого!
-Ой! - пискнула Анукет, вовремя отскакивая на несколько шагов. Застигнутый врасплох коварным лотосом, Непери невольно дёрнул рукой, и спелые ржаные колосья, подобно остроконечным копьям, прошили насквозь плиты пола и, вырываясь ввысь, ударили в дно трона, на котором досматривал десятый сон разморённый Ра. Издав характерный скрип падающего срубленного дерева, престол опасно накренился и завалился на спинку, являя совету высоко задранные золотые ноги бога, одетые в золотые же сандалии самого разнузданного вида.
-Фу-у-у, - непроизвольно поморщился Инпу, - даже в подземном мире ходят в чистой обуви...
Под потолок взлетел неожиданно громкий клокочущий раскат храпа, эхом отозвавшийся в ушах богов. Однако он так же внезапно прекратился, сменившись причмокиванием и сонным бормотанием. Совет с поразительным единодушием бросился к трону и навис над опрокинутым отцом всех богов. Ра, с трудом подняв тяжёлые золотые веки, сурово взглянул на выстроившиеся в ряд головы детей своих и ещё больше нахмурился.
-И что же вы это тут творите, пока царь ваш погружён в глубокие раздумья?! - всё же грозно прозвучал голос великого Ра. - Дворец громите, негодяи? У-у, стая пустынных демонов, хоть в дом вас не пускай! Верните мне нормальное положение! Распустились тут без меня...
Общими усилиями было достигнуто подобие порядка. Боги расселись по местам, спешно убрав следы самовольного пребывания, и с почтением и интересом замолчали, следя за отцом всех богов. Ра достаточно долго выдерживал паузу, то устраиваясь удобнее в кресле, то с недовольством озирая неубранные зёрна ржи, то пронзая детей своих укоризненным взглядом. В конце концов, первый приступ вредности прошёл, и верховный владыка начал речь:
-Я собрал вас сегодня здесь... собрал здесь... Ах, да! Вот в чём, оказывается, дело! Неспокойно, дети мои, стало на земле. Приближается важный момент, когда новая Охранница заступит в свои права, и только благодаря нашему вмешательству мир не будет повержен в первозданный Хаос. Нун достаточно правил, теперь настало наше время, время великих богов... Во-о-от... Ну, теперь вы что-нибудь скажите, зря, что ли, пришли!
-Отец мой, ты можешь быть спокоен, - окинув беглым взглядом притихший совет, впервые заговорил Джехути. - Мы проследим за всем, и, будь уверен, ничто не ускользнёт от нашего внимания, как от Ока твоего.
-Мудрые речи ты говоришь, хитроумный Джехути, и ни разу ещё слова твои не расходились с делом!.. кажется... Итак, на том и остановим свои умы! - величественно стукнул посохом в пол Ра. - Поручаю Джехути, мудрейшему из богов, следить за... тем, о чём я уже говорил... кажется... И да не осмелится новая Охранница противиться воле могущественных та-кеметских богов!.."
* * *
-Вы знаете, Пиопи, а мне нравится в этом городе, - принцесса отогнула в сторону легчайший полог паланкина и блеснула глазами на разморённого писца, вяло покачивающегося меж горбов верблюда.
-О, принцесса, - едва шевеля губами, протянул почтенный Пиопи, всем своим видом показывая, что вот-вот растает под палящими лучами полуденного солнца, и лишь ленивое, из последних сил, обмахивание веером и, естественно, присутствие невесты фараона, спасает его. - Сразу видно, что вы не знаете, что такое настоящий город! Фивы - вот золотой луч в короне фараона, да будет он жив-здрав-невредим!
-Не сомневаюсь, - охотно кивнула принцесса. - Как не сомневаюсь и в том, что никто другой, кроме вас, Пиопи, не сможет познакомить меня со столицей! - писец расплылся в скромной улыбке, дескать, принцесса прекрасно осведомлена обо всех моих заслугах. - Чем мы и займёмся, когда прибудем туда! - победоносно завершила девушка и, прежде чем Пиопи посмел раскрыть рот, исчезла в глубине носилок.
-О, боги, боги... - обречённо простонал Пиопи и сурово вскинулся, заметив насмешливый взор Хефру.
На самом же деле писец говорил истинную правду. Бени-Хасан, один из крупнейших медных рудников, не мог именоваться городом как таковым. Здесь круглый год шли работы по добыче меди, переправляемой затем в столицу и другие города, чаще всего на нужды посмертной гробницы, строительство которой начиналось с восхождением нового фараона на престол. Не только Пиопи, но и сопровождению принцессы, меджаям, было невдомёк, почему солнцеподобный Яхмос отправил за своей невестой царскую ладью именно в Бени-Хасан, а не, к примеру, в Мемфис, заставив торжественный караван пройти длинный путь от Бубастиса. Город Бастет находился в дельте Нила, и такое расточительство по отношению к прекрасной принцессе вызывало некоторое недоумение у тех, кто уже успел с ней познакомиться...
Носилки бережно опустили на землю. Рослые темнокожие рабы из Нубии отступили в стороны, и подоспевший меджай с поклоном отогнул полог. Никто, кроме фараона и ещё нескольких человек (имеются в виду особо приближённые, слуги, парикмахеры и прочая свита), не смел прикасаться к принцессе, поэтому она выбралась из носилок сама. Поэтому писца так раздражали вечерние тренировки с Хефру.
-А где начальник стражи? - первым делом поинтересовалась девушка у Пиопи.
-Я отослал Хефру на пристань, - неприязненным тоном откликнулся писец. Веер свой он отдал слуге, не решаясь пользоваться им рядом с принцессой, и теперь мучался, испытывая непреодолимое желание протереть лысину под париком. - Принцесса, позволю себе заметить, что меня настораживает ваше излишнее внимание к простому воину.
-Вас оно оскорбляет? - отстранённо заметила девушка, подставляя лицо солнцу и жмурясь от удовольствия.
-Я этого не сказал! - подскочил Пиопи.
-Вот и помолчите, - милостиво разрешила принцесса и, убедившись краем взора, что жало достигло своей жертвы, ускорила шаг. Вид, открывшийся с песчаной гряды на искрящиеся волны Нила, почему-то не принёс умиротворения, а, наоборот, какая-то тревога вдруг охватила девушку. Что ждёт её впереди? Жизнь во дворце? Беззаветное служение фараону? Каждодневные упражнения и тренировки? Или... загадочная вещь, о которой позавчера вскользь упомянул надоедливый писец?!.. Принцесса даже поёжилась от разбившей её холодной дрожи, свысока наплевавшей на знойный полуденный жар... Под грядой было видно шевеление: суетились фигурки людей, плавно покачивались грузовые верблюды, неся посильную ношу, вспарывал воздух бич надсмотрщика, подгоняющего гружёных рабов; корабли принимали людей с дорогими материалами, и посреди всего этого дивной ладьёй из сказки мерно вздрагивало золотое судно фараона...
-Неджем!! Неджем!! - Хефру с ловкостью истинного меджая преодолел подъём на гряду, широко размахивая руками и при этом выдерживая ровным дыхание. Принцесса подняла голову, следя за его приближением, и махнула в ответ. Начальник стражи в мгновение ока взлетел по вязкому песку, сделал последние шаги и словно на стену натолкнулся. Радостную улыбку с тонких губ стёрло как некрасивый иероглиф с восковой дощечки. Принцесса нахмурилась, выискивая причину такой резкой смены настроения, и тут же узрела её в лице мрачного писца, пристроившегося неподалёку и недобро щурящегося в ожидании дальнейших событий. - Ээ... Сладостно! - торжественно опустившись на одно колено, прижал Хефру руку к груди. - Сладостно осознавать, что невеста фараона, наша будущая царица, ещё на мгновение приблизилась к цели своего путешествия!
-Хм! - Пиопи выразил своё отношение к детской хитрости Хефру и, скрестив руки на груди, выставил на обозрение длинноносый профиль с гордо вздёрнутым подбородком. Принцесса украдкой показал ему язык и поманила Хефру ближе. - Ты выполнил моё распоряжение, Хефру? - скривился Пиопи, когда Неджем и начальник меджаев уже не чаяли услышать его голос. Хефру с почтением опустил голову.
-Внимательнее с ним: он приближённый самого фараона, - ехидно протянула принцесса, её слова прозвучали приглушённо, но достаточно громко, чтобы быть услышанными тем, кому предназначались. Пиопи скрипнул зубами и засеменил на расстоянии нескольких шагов вслед за принцессой. "Кажется, я начинаю понимать любовь фараона к этому сморчку, - с невольным уважением подумала девушка: - Таким терпением боги дарят не каждого. Неужели я и дальше буду испытывать его?!.. Ха, кто бы сомневался..."
Вид царского парусного корабля, отделанного позолотой и расписанного яркими красками, вызвал в душе принцессы противоречивые чувства. Расшитый прямоугольниками, ромбами и ибисами яркий парус с бахромой по нижнему краю нетерпеливо прядал углами под порывами речного ветра. У рулевых вёсел, там, где была будка кормчего, стоял сам капитан корабля. Рабы, прикованные к скамьям, приветствовали принцессу дружными выкриками, а надсмотрщик - дробным стуком в тугое барабанное брюхо. Пристань радостно колыхалась, забросив повседневные дела. Под ноги будущей царице полетели цветки лотоса, зрители падали ниц при приближении прекрасной принцессы, окружённой, как драгоценный камень - оправой, верными меджаями; на ярком солнце блестели отточенные лезвия кривых мечей, наконечники копий и отполированная до блеска гладь щитов. Трепетный испуг и шёпоток за спиной вызывал в зрителях надменный вид писца, степенно вышагивавшего позади Неджем с восковой дощечкой подмышкой и принадлежностями для письма, вместо кинжала пристроившихся у пояса. Поднявшись по трапу на палубу корабля, принцесса поднялась на небольшое возвышение на корме и приветственно вскинула руку. Берег заполонили работники рудников, их семьи, надсмотрщики, торговцы и рабы - все пришли взглянуть на царскую невесту, точно получить от одного её лика благословение. И впервые за пятнадцать лет своей неизбалованной чужим вниманием жизни принцесса ощутила небывалый прилив сил. Прижав свободную руку к груди, Неджем будто испугалась, что вот-вот из неё вырвется Ба, и жизнь оставит её тело.
Заговорило на своём языке, понятном, казалось, только морским людям, судно. Споро работая, рабы убрали якорь и повернули парус по ветру, который, будучи выпущенным на волю, резво взялся за него, сдвигая корабль с места. Качнувшись, непривычная Неджем вовремя ухватилась за борт, однако приветственно вскинутой руки не опустила и лишь мазнула рассеянным взглядом по неподвижному лицу Хефру. Начальник стражи незаметно для окружающих подмигнул принцессе, подбодряя.
-Да здравствует принцесса! - взметнулось под небеса со всех сторон. - Да будет жив-здрав-невредим фараон!
-Отчаливаем! - сурово скомандовал писец, махнув рукой кормчему. - Принцесса, не стоит так сильно поддаваться чувствам, - подкравшись к Неджем со спины, мягко, но наставительно, произнёс Пиопи. - Вы ещё увидите много радости на лицах своего народа, это быстро надоест вам...
"Откуда тебе-то знать?" - мысленно огрызнулась Неджем, не подав виду.
Связанные букетики лотоса продолжали гулко ударять в борт корабля, вся вода была усеяна ими, как диковинный ковёр. Судно набирало скорость, удаляясь от гостеприимного берега Бени-Хасана, а люди всё бежали следом, кричали, размахивали руками.
Только сейчас принцесса поняла, что музыка, словно поднимавшаяся из глубин ликующей души, на самом деле летит из-под навеса в центре корабля. Она хотела обернуться, однако так и не осмелилась: всё стояла на месте, вглядываясь в удаляющиеся счастливые лица, и очнулась, только когда из виду исчез совсем ещё молодой юноша, до последнего преследовавший судно.
-О, Бастет, - прошептала Неджем, опуская внезапно заслезившиеся глаза на разливающиеся волны великого Нила. С ребристой глади, вспарываемой острым носом парусника, на неё неожиданно ясно взглянуло девичье лицо. Поначалу принцесса признала себя, но, приглядевшись, испуганно отшатнулась от борта. Из глубины волн за ней следило существо глазами, в которых пылал нестерпимый огонь, а изо рта вырывались языки пламени.
-Неджем, что случилось? - Хефру выбросил из головы условности, соблюдаемые в присутствие зануды писца, и кинулся к принцессе. Она устояла на ногах, едва коснувшись локтя начальника меджаев, и, пристально вглядевшись в его лицо, качнулась обратно. Но Нил был глух... - Неджем! Что? Что такое?
-Ничего... Всё в порядке, - не в силах оторвать взор от безмолвных волн, пролепетала принцесса.
-Принцесса! Должно быть, вы перегрелись, и неудивительно: необычайно жаркое солнце в этом месяце мехир, а ваши нерадивые рабыни, вместо того чтобы овевать вас опахалами, отсиживаются под навесом! Да ещё и ваше поразительное упрямство: я говорил вам об избытке чувств! Теперь вот сами же страдаете от своего непослушания. Прошу, позвольте мне сопроводить вас до помещения...
-Не стоит беспокойства, я думаю, Хефру справится с этой задачей, - принцесса, совершенно проигнорировав сползший от изумления парик писца, подала руку начальнику меджаев. Кормчий проводил Неджем пристальным взором и отвёл взор, встретившись с глазами Пиопи: возможно, девушка и вправду перегрелась, недаром ведь месяц мехир зовётся месяцем Великого зноя...
...Пламя в треножниках слегка подрагивало в такт широким круговым движениям, выписываемым колдуном над крупной известняковой чашей, цветком выраставшей из гранитного пола. Её стенки-лепестки казались прозрачными и отбрасывали на плиты и подол нубийца голубоватые блики, ложившиеся узорчатой сетью. В пещере, высеченной в песчаной скале и выложенной изнутри известняком и гранитом, царил покровный полумрак, нарушаемый лишь тусклым светом приглушённого пламени. Оно никогда не грело, да и не было призвано к этому. Нубиец взял его у стражника ворот в Дуат, Акера, выменяв на молодость и красоту, и теперь пользовался им по своему усмотрению, разжигая даже днём, когда в нём не было надобности.
"Пусть оправдывает красоту и молодость", - рассуждал колдун.
Сегодняшняя ночь тем более требовала присутствия в мрачной пещере хотя бы частички потустороннего мира...
Нубиец низко склонился над гладкой, как стекло, поверхностью сущности, заполнявшей чашу почти вровень с краями, и по-звериному прянул ноздрями. Снаружи уже доносился дробный топот лошадиных копыт и стук колёс в колесницах. И отборные скакуны, и колесницы появились в Египте после нашествия гиксосов, и были одинаково ненавидимы нубийцем. В гривастых любимцах египтян немолодой и некрасивый повелитель стихий видел иноземных демонов, оставленных на прощание проклятыми захватчиками, чтобы медленно подтачивать величие и незыблемость прежних устоев. Он никогда не скрывал ненависти к новым порядкам, из-за чего часто вступал с Владыкой Двух Земель в долгие изнурительные споры, из которых никто из них не выходил ни победителем, ни побеждённым.
Колесницы замерли на почтительном расстоянии от входа в пещеру - всё-таки до чего-то колдуну и фараону договориться удалось, - произошла недолгая заминка, и вскоре в сиреневом проёме двери замаячили силуэты ночных посетителей. Не оборачиваясь, нубиец бросил вошедшему фараону:
-Царь Та-Кемет не оставляет хвостатых демонов далеко от пещеры...
-Я же не снимаю сандалий, когда вхожу в помещение - зачем тогда обижать великолепных скакунов?
-Великолепные скакуны смогут заменить царю Та-Кемет колдуна? - оскалив тёмные зубы с красными дёснами, прошипел нубиец, и услышал в ответ добродушный смех фараона. - Царь Та-Кемет смеётся?
-Царь Та-Кемет радуется доброму расположению духа колдуна! - ответно осклабился Яхмос и тут же помрачнел: - Ты уже видел что-нибудь?
-Царь Та-Кемет имеет в виду свою женщину? - растянул губы в ухмылке нубиец и уставился на его сопровождение: жреца из луксорского храма, а также любимого брата Яхмоса, Эйе, хитрого и изворотливого советника в государственных делах, и городского чиновника, обличённого справедливым доверием фараона касательно дел с невестой.
-Так ты видел что-нибудь или и дальше будешь передразнивать великого фараона, как мартышка на пальме?! - жрец никогда не одобрял ночные прогулки фараона к колдуну. Он считал, что только служителям Амона надлежало быть истинными помощниками Яхмоса.
-Нубиец не зазывал царя Та-Кемет в гости. Царь Та-Кемет сам пришёл, - огрызнулся нубиец и отвернулся к чаше. Яхмос видел, как напряглась высохшая чёрная спина колдуна, в таком состоянии он мог замолчать надолго и не отвечать вплоть до того момента, пока не останется в пещере один на один со своим огнём. Положение как всегда исправил Эйе. Подойдя к нубийцу, он склонил губы к его уху и что-то прошептал. Дрогнув, нубиец рассмеялся тонким смехом пустынной гиены и примиряюще кивнул:
-Хорошо. Колдун не будет злиться на глупого жреца, - его глаза радостно сверкнули желтым светом: - И колдун покажет царю Та-Кемет то, что он хочет увидеть...
Резко нагнувшись к обжигающей кромке сущности в чаше, нубиец расставил руки в стороны, точно вознамерившись объять известняковый цветок, и глубоко вдохнул сизоватые пары. Откинувшись назад, он издал громкий клич и весь затрясся, падая на колени. Согнувшись до самого пола, он едва коснулся гранитных плит лбом и вскинул на посетителей преобразившееся лицо. Нет, его морщины вовсе не исчезли, но они засияли каким-то внутренним светом. В глазах, поглощая радужную оболочку и зрачки, разлилась кровавая пелена. Пещера откликнулась на преображение хозяина многочисленными зыбкими фигурами, закружившими хоровод по стенам. И тут, молниеносно выпрямившись, нубиец взлетел над полом и замер в воздухе над чашей, испуская во все стороны нестерпимое сияние. Непривыкший к таким зрелищам чиновник суеверно рухнул ниц и прикрыл голову руками. Колдун расхохотался и поманил фараона. Сосредоточенный Яхмос, осторожно ступая, приблизился к чаше и навис над ней, пристально вглядываясь в чёрный провал.
-Смотри! - выдохнул-прошипел нубиец и очертил над головой Владыки охраняющий круг.
Фараон широко распахнул веки, и в глаза его брызнули осколки чужих воспоминаний...
"...тогда Мы поднесли руку к одному из многочисленных свитков и робко коснулись свившегося змеёй острого края. Папирус оказался неожиданно злым: он скорпионом ужалил Нас, из уколотого пальца потекла кровь. Мы зашипели скорее от досады, чем от боли, и слизнули выступившие солёные капельки...
-Я ведь просил, чтобы ты не прикасалась к свиткам, - Мы вздрогнули едва заметно, но не подали виду, что были застигнуты врасплох. Верховный жрец Бастет, великий Снофру, бесшумно переместился в воздухе и замер сбоку от нас. - Я предупреждал, что к таинствам высших богов нельзя притронуться, не расплатившись. Твоё упрямство иногда злит меня.
-Я не могу остановить кровь, - в суеверном ужасе прошептали Мы, взирая на лёгкую, но упрямо и даже опасно кровоточащую ранку. Снофру нахмурился и, потянувшись к Нам, слегка коснулся кончиком посоха подрагивающей ладони. На Наших глазах ранка окуталась прозрачным сизоватым дымком, принявшим на какое-то мгновение вид оскалившейся кобры, что нисколько Нас не испугало. Кожа ревниво стянула края, поглотив ненужную брешь, и стремительно затянулась.
-Снофру! - воззвали Мы, вскинув на жреца благодарный взор, и обнаружили исчезновение верховного. Обернувшись, Мы ещё успели разглядеть, как колыхнулась одна из многочисленных занавесей, разделявших разные части хранилища, и тут же были отвлечены яростным шипением, раздавшимся из-за спины. - Боги! - не удержались Мы от порочащего визга и, попятившись, споткнулись о плетёную корзину. Рухнув на спину, Мы в оцепенении замерли под сверкающим всеми страхами Дуата глазами гигантской кобры..."
-Принцесса! Принцесса, очнись!.. Это всего лишь сон, очнись скорее!..
-Что?.. - мокрая, как рабыня, весь день растиравшая зерно для хлеба, девушка подскочила с шёлкового ложа и тяжело задышала. - Хефру, это ты? - проследив прикованный к чему-то взор начальника меджаев, принцесса судорожно разжала кулак, намертво сжимавший край прозрачного балдахина. - Ах! - взглянув вверх, Неджем разглядела наполовину оборванную занавесь. - Сон?!.. Это был сон... Сон... - с силой вытолкнув из лёгких воздух, девушка приподнялась, крепко вцепилась в шею Хефру и часто засопела.
-Я услышал, как ты кричала во сне, - почему-то гулко прозвучал голос начальника. - Ты звала меня?
-Тебя?.. - девушка заметалась взором по сторонам, избегая прямого - глаза в глаза с Хефру - и снова уткнулась носом в могучую грудь начальника: - Это ты звал... но не меня... Кто такая принцесса? Куда делась Неджем?
-Не знаю, не знаю, - поддавшись сиюминутному порыву, Хефру заразился нервным смехом девушки. - Я сказал первое, что пришло в голову! Одно утешает: твой писец был бы мной доволен... недолго... - они вновь рассмеялись, и забывшаяся принцесса откинулась назад, на подушки. Вытерев чем-то податливым влажное лицо, она в недоумении посмотрела на занавесь в руке и тут впервые вгляделась в лицо начальника меджаев.
-Что-то случилось? - обеспокоилась она, упёрлась локтём в ложе и, протянув руку, нежно коснулась кончиками пальцев щеки Хефру. Тот даже не моргнул. - Ты ведь сам сказал, что это сон, всего лишь сон?..
-Да, сказал, - внезапно в интонации начальника охраны прорезался железный отзвук. Такой драгоценный металл, редкий, ценящийся на вес плодородной нильской земли, и в то же время твёрдый, способный сделать очень больно. В какое-то мгновение принцессе показалось, что она не просыпалась от кошмара: жуткие мурашки покрыли гусиными пупырышками неестественно бледную для египтянки кожу. - Но это был твой сон, Неджем. А что было в моём... Принцесса! - Хефру вдруг с испепеляющим неистовством схватил руку девушки и принялся покрывать её беспорядочными поцелуями. Отшатнувшись, Неджем поджала под себя ноги и с силой выдернула пальцы из капкана ладоней начальника меджаев. Словно не замечая этого, Хефру глухо бухнул коленями об пол, припадая перед своей личной богиней - её лихорадочно горящие глаза отразились в непроницаемой глубине его зрачков: - Принцесса... Неджем, прошу, молю, не отвергай меня! Я так долго, так долго видел этот сон... всё время один и тот же сон! Я не могу больше ни о чём думать! Принцесса, Неджем, послушай же меня, послушай!
-Я жалею, что тогда разрешила тебе называть себя этим глупым прозвищем, - эхом откликнулась Неджем. Хефру сгорбился. О, это был сильнейший из её ударов! Она никогда не била его с такой убийственной точностью, эта непослушная девчонка! Почему же тогда так дрожат твои губы, принцесса?!
-Нет. Нет, - упрямо мотнул головой Хефру. Он слишком долго боролся с самим собой, с захватившими его чувствами: изо дня в день, из ночи в ночь! И под утро, под бессонное утро, он забывал о ней, однако, стоило начальнику меджаев только раз, мельком, услышать её голос, с ним творилось самое недостойное, что могло происходить с мужчиной! "О, Хатхор сиятельная, ты, любимая дочь Ра, зачем ты так немилосердна? Подари мне её любовь, или убей любовь во мне! Иначе убиты будут другие души..." Но богиня, радостная, прекрасная, не вняла его мольбам! Так неужели и ты откажешь? Неужели и ты, Неджем?!!
-Хефру! - вскрикнула принцесса, неловкими движениями отползая дальше и дальше, похожая на маленького паучка. - Успокойся, прошу тебя! Всё будет хорошо, послушай меня!
-Я слушаю! Слушаю! Я каждый день слушаю! Я каждый миг слышу тебя! Ты вот здесь, в моей голове! - Хефру кричал, не видя испуганно округлившихся глаз возлюбленной. Забыв о прежнем намерении бежать как можно дальше, принцесса жалась к краю ложа, заворожёно наблюдая за мужчиной, в долю мгновения ставшим незнакомым до неприятия. Девушка в оцепенении не могла вобрать в голову: как же быстро всё произошло!.. - Неджем, не уходи от меня, не бросай, прошу тебя... - взмолился Хефру. Принцессе стало так его жалко, что она горестно протянула к нему руку. И тут же прижала её ко лбу, с головой окунувшись в омут потемневших глаз начальника меджаев. - Что? Что тебе не нравится, принцесса? Что тебе вообще может не нравится, невеста фараона?! Невеста старика, с которым ты никогда не узнаешь пыла истинной любви?! Что?!!
-Интонация, - грустно усмехнулась Неджем. Уголки её глаз чесались из-за набежавших слёз, неужели?..
Помещение (небольшая, однако достаточно уютная и обставленная соответственно положению принцессы, коробочка в центре парусника) чутко откликнулось дружным многоголосьем на стук множества сандалий в пропитанные речным духом доски. Вспыхнувший разом во всех уголках каюты свет - полыхающие клубки осязаемого огня, возникшие из ниоткуда - ослепительно осиял шёлковые смятые ткани, мягкие подушки, наполовину сдёрнутый балдахин; зажёгся и заплясал безумный танец ночи в зрачках двух смертных, застывших - каждый в своём углу. И запылал в глубине радужных оболочек незнакомки, вихрем ворвавшейся в помещение и в одночасье прекратившей жуткую сцену между принцессой и начальником её охраны. Чтобы немедленно начать другую...
Неджем вжала голову в плечи: это была та самая женщина, из глубины волн, которую она имела несчастье спутать с собой. Теперь у принцессы появилась возможность разглядеть наваждение наяву: среднего роста, стройное натренированное тело, плотно затянутое в кожаную куртку с "крыльями" на плечах и юбку с глубоким разрезом; на ногах - сандалии, на запястьях - наручи, на бёдрах - два кривых египетских меча; коротко, по плечи, остриженные волосы каштаново-красного оттенка и два чёрных уродливых полумесяцами согнутых роговых костяка, торчащих из лопаток и вырастающих вверх, как жала скорпиона. И снова огонь, всепоглощающий, всепожирающий огонь подземного мира в провалах жёстких ресниц. А ещё ореол её воинов, демонов выше её ростом с телами мужчин и головами кобр, раздувших капюшоны...
Принцесса пару раз тряхнула пышными локонами, крепко зажмурилась и зажала уши ладонями: "О, Бастет! Бастет! Пусть этот сон кончится, пусть я проснусь!"
-Убить! - коротко бросила женщина, и сквозь белоснежные зубы полыхнули языки пламени.
Её воины бросились на двоих смертных одновременно. Несколько десятков копий и мечей с загробным, приглушённым, точно в бочке с водой, свистом рассекли воздух и сверкающим шлейфом опустились на выбранных жертв. А, впрочем, выбирались ли они? Или были просто обречены? Так же, как и остальные, плывшие на корабле в столицу, те, чьи крики и обречённый топот раздаются снаружи?! Те, до кого неумолимо добирается хватающее за пятки пламя, приведённое женщиной?!
Неджем кожей ощутила, как огонь заявляет и на её тело свои права, и тогда же её остудил замогильный холод, подхватил с плеч и опущенной головы нанесённый пепел и вырвал из томных объятий Сокара. Выкрикнув имя Ра, принцесса ловким зверьком скользнула меж сгрудившимися у ложа воинами-кобрами и на четвереньках поползла на палубу. Позади послышался львиный рык и неистовое яростное шипение. Чувствуя, как вот-вот снова её накроет волна настойчивого завершения, Неджем в отчаянном порыве оглянулась назад, когда сверху её окатило снопом искр, и с жалобным стоном рухнул парус, перегораживая принцессе обратный путь к отступлению. Отшатнувшись и закрыв лицо рукой, Неджем из-под ладони сумела разглядеть безумно взревевшего Хефру, с поднятым мечом кидающегося в колыхающийся змеиный клубок.
-Хефру... - прошептала принцесса, размазывая выпачканными в саже ладонями слёзы, залившие щёки.
Кто-то толкнул её в спину, и девушка моментально пришла в себя.
Вокруг творилось нечто невообразимое: разорванная бесцеремонным вмешательством неизвестных сил сонная тишина корабля теперь мерцала многочисленными картинками. Метался огонь, кое-где уже уютно дожёвывая огромные куски борта, казавшегося щербатым ртом старика. Рабы, по-прежнему прикованные к скамьям, беспомощно звенели цепями. Тело надсмотрщика, толстого лысого финикийца, пластом лежало, прижатое тяжестью обвалившейся будки капитана, на достаточном расстоянии, чтобы до него можно было дотянуться и снять ключ с пояса. Неджем видела, что рука надсмотрщика была неестественно выгнута. На миг ей почудилось, что ему, должно быть, ужасно неудобно в этом положении... а потом она поняла, что в этом положении ему не может быть вообще никак!
Сжав виски ладонями, принцесса мотнула головой и прищурилась, укрываясь от летящих во все стороны искр. Змееголовые демоны, спустившиеся (или поднявшиеся из подземного мира) на палубу, успешно теснили меджаев повсеместно, не оставляя царской охране никакой надежды на спасение. Неджем вспомнила о своих рабынях, и тут же в сознании всплыл надменный до смешного образ Пиопи. "Упрямый ворчун, куда он мог подеваться в этой толчее?" - прохрипела принцесса, внезапно потеряв голос от чёрного ядовитого дыма, ветром гонимого прямо ей в лицо. Подобравшись со взмокших от воды и крови досок, девушка подтянула подол платья и перебежками кинулась вдоль борта.
-Госпожа! Госпожа! Помоги нам! Спаси нас! - понеслось к девушке с вёсельных скамей. Потянувшиеся к ней из полутьмы высохшие от беспрестанного труда руки с потрескавшейся, выгоревшей на солнце грубой кожей в воображении Неджем предстали уродливыми змеями, тянувшимися за ней из чрева Апопа. Вскрикнув, принцесса немедленно устыдилась собственной трусости и зажала себе рот.
-Сейчас, сейчас... Я помогу вам... я найду... - как в бреду, лепетала девушка, шарахаясь в сторону от жадных рук и покачиваясь, как пьяная. С трудом добравшись до мёртвого тела надсмотрщика, Неджем упала перед ним на колени, разодрав вконец юбку о потрескавшиеся вывернутые наружу, точно кости, доски палубы. Пачкая руки и пыхтя от усердия, принцесса как смогла отвалила от финикийца смятые стены будки и замерла над безжизненным телом, пронзённая внезапным порывом брезгливости. Бедная девочка впервые в своей жизни видела мертвеца в непосредственной близи, и это останавливало её. Не почтение к умершему, а именно отвращение. Неджем сжала пальцами горло и беспомощно оглянулась на цепочку рабов, стонущую и движущуюся, как длинное мерзкое тело змеи... Опять змеи... Снова змеи... "Давай же, ну! - уговаривала принцесса сама себя: - В конце концов, столько всего с тобой произошло сегодня в первый раз! Ну!" Ключи призывно блеснули, и девушка наклонилась, в тот же момент ощутив, как по позвоночнику скользнуло нечто ребристое, похожее на взгляд исподтишка. По ту сторону бесформенной груды, бывшей некогда будкой, за действиями принцессы чересчур пристально следили, с удивительно знакомым осуждением...
-Я уже... сейчас... - Неджем подбадривала себя более чем кого бы то ни было, ковыряясь в замке нервно подрагивающим ключом. Первый же освободившийся раб оттолкнул её в сторону и бросился за борт. Окаченная с ног до головы освежающими брызгами, ободрившаяся спасительница кинула ключи наугад в центр палубы и бросилась в обход...
Чумазое существо, облачённое в короткую юбку, но зато в два парика разной длины, так уютно умещалось в шалаше из треснувших досок, словно для этого и было создано. Неравная битва, кипевшая повсеместно вокруг его пристанища, изредка касалась босых ступней и сразу же откатывала назад. Лишь единожды существо напрямую подверглось опасности: один из змей-демонов, успешно теснивший храброго меджая, подступил к его убежищу слишком близко, настолько, что ноздрей существа коснулось пряное дыхание Дуата. Пришлось защищаться подручными средствами: недолго думая, человечек издал визгливый боевой клич, больше походивший на крик о помощи, и со всей силой обрушил на уродливую голову противника восковую дощечку. Змей покачнулся, устояв на ногах, и немедленно рухнул на палубу, истекая чёрной густой кровью. Меджай бросил на него горящий пламенем сражения взор и искривился в подобие почтительной улыбки. И был оттиснут от жалкого шалашика новым противником. Человечек взглянул на обезглавленное тело, побледнел, потом позеленел, а затем благополучно ушёл в длительный обморок. Когда сознание коснулось хрупкого нетренированного тела, от ужасного мертвеца остался только тёмный отпечаток у брезгливо поджатых сандалий. Отважно коснувшись силуэта носком ноги, существо издало тонкий визг, когда тот задымился, испаряясь окончательно. Тут-то и застала его сгустившаяся сбоку полутьма.
-Руководите сражением, почтенный Пиопи? - раздался над самым ухом язвительный голосок. Писец поднял на бессовестную нахалку глаза и невозмутимо приосанился, насколько позволяло его положение.
-Просто из этой части корабля открывается наиболее полная картина, - с достоинством кивнул Пиопи.
-Ах, вот оно что! Понятно, - девушка упёрла руки в бока. - Тогда не подвинетесь ли вы, чтобы я к вам присоединилась? Знаете, мне тоже так не хватает полной картины! - и, не слушая наметившихся возражений, принцесса потеснила Пиопи и втиснулась в спасительную тень шалашика. - Большое спасибо...
Пиопи открыл и закрыл рот. Если они останутся живы, ему придётся непременно... Если останутся...
-А долго ли вы здесь... бдите? - запнулась принцесса, имея в виду: "Раскрывал ли враг ваше убежище?"
-Достаточно, чтобы намётанным глазом оценить обстановку, - важно откликнулся Пиопи, имея в виду: "Пока боги миловали".
-Я бы помогла меджаям, - помолчав, огорошила принцесса писца, - но добровольно меч мне не отдают, а отнимать стыдно...
-Хвала Амону, в вас остались ещё хоть какие-то человеческие чувства, - искренне вздохнул Пиопи.
-Да, но всё же... - Неджем без перехода подалась на свет и призывно крикнула прямо в ухо разомлевшему от шёпота писцу: - Кемет!! Кемет, иди сюда!! - чёрная точёная фигурка нубийки послушно отозвалась на зов хозяйки, ловко увильнув от случайных мечей. Приставив ладонь козырьком ко лбу, рабыня отыскала жалкое пристанище госпожи. - Здесь безопасно!! - оживилась принцесса. - Скорее, пока они не заметили... тебя...
Нубийская рабыня как ни в чём не бывало развернулась обратно и, приложив руки ко рту, издала переливчатый гортанный звук. Неджем так и не смогла понять, как и когда подле неё материализовалась Красная женщина, как принцесса прозвала про себя начальницу змееголовых демонов. Кемет беззастенчиво вытянула палец в сторону убежища госпожи и покорно склонила голову. Дешерт криво усмехнулась и бросилась сквозь одинокие очаги сражений, всё ещё теплившиеся вразброс на палубе.
-Что с вами, принцесса? - недоумённо поинтересовался Пиопи. - Вам знакома эта госпожа?
Вместо ответа Неджем приложила огненные ладони к ледяным щекам и молча воззрилась на начальницу демонов, которая, грубо расталкивая своих и чужих, целеустремлённо рассекала палёную ночную прохладу...
...Громогласный хохот нубийца бесцеремонно выхватил фараона из жаркой атмосферы царского парусника. Ухватившись за край чаши, Яхмос не позволил слабости окончательно овладеть своим телом и устоял на ногах. Кожей спины, покрывшейся холодными капельками пота, он почувствовал, как подался к нему жрец, разъярённый глупым поступком Владыки - приходом в пещеру нубийского колдуна. Как Эйе, разумный царский брат, поставил поперёк его груди его же посох, а чиновник снова хлопнулся на колени, гулко ударившись о гранитные плиты лбом. Закусив губу, точно переняв ощущения египтянина, фараон зашипел от боли и вскинул к нубийцу лицо:
-Помоги ей! Укрой её! - удивительно, однако именно в этот момент в тоне Яхмоса не было и тени повеления. Проживший долгих сорок лет, возраст, которого боги редко удостаивали его народ, он редко просил - его оделили достаточно: сначала - как третьего сына фараона, потом - как наследника, после смерти старших братьев, потом - как Владыку, вступившего в свои права и, наконец, как супруга и отца. Но сейчас на его безучастном обычно лице отразилась самая настоящая мука, точно он уже проникся к принцессе искренним чувством. Боги свидетели, спроси его, он и сам не объяснил бы, что так исказило его величие.
-Царь Та-Кемет просит помощи у колдуна? - ухмыльнулся нубиец. Голос его звучал как через слюдяную пластину и упруго ударял по слуху, отдаваясь в позвоночнике. Белёсые глаза сверкнули, морщины на лице обозначились тонким узором, будто на потрескавшейся глиняной маске.
-Чего ты хочешь? - хрипло выдохнул фараон. - Её убьют! Убьют Охранницу!
-Царь Та-Кемет может не молить колдуна об услуге...
-Молить?! - не выдержал жрец Амона, отталкивая брата. - Да как ты смеешь, смертный?!!
-Царь Та-Кемет получит то, что хочет, - не замечая яростных окриков жреца, продолжил нубиец. - Так будет, потому что боги Та-Кемет хотят этого. Я помогу царю Та-Кемет, но...
-Говори! - рявкнул фараон, едва удерживаясь от падения. Ему было всё равно, чего потребует нубиец, лишь бы она, эта беззащитная маленькая девочка, полукровка с голубыми глазами, узнала, что он её ждёт...
Он появился с мимолётным дуновением ночного ветерка, казалось, единственного действительно живого существа, которое смогло каким-то божественным чудом проникнуть на мёртвую палубу. Молоденький меджай без парика и головного убора, с выгоревшей вязью скорописи на левой щеке, выудил писца из жалкого убежища и протянул принцессе руку:
-Скорее, принцесса, Дуат наступает за нашими спинами!
-Как ты смеешь предлагать принцессе руку, воин?! - возмущённо пропищал Пиопи, вытянув тонкую шейку.
-Принцесса? - проигнорировав потуги писца, вкрадчиво повторил юноша. Неджем колебалась целых два удара сердца: один - на оценивающий взгляд в сторону разъярённой, как пустынная кошка, Дешерт; второй - на услужливо подставленную натренированную ладонь. И сделала незамедлительный выбор, цепко ухватившись за тёплые пальцы меджая, пачкаясь густой ядовитой кровью убитого демона, въевшейся в кожу.
-И как же ты собираешься нас спасать? - сделав вид, что так и надо, важно осведомился Пиопи.
-О дряхлом никому не нужном старике мне не давали указаний! - бодро откликнулся меджай, повторил безучастную гримасу писца и добавил: - Приказ фараона касался только безопасности принцессы!
-Как тебя зовут, меджай? - позабыв про условности, принцесса схватила под локоть разобиженного в пух и прах писца и со всех ног кинулась к борту, увлекаемая молодым спасителем.
-Хаби! - коротко бросил меджай в пустоту перед собой, прежде чем столкнуть в ледяные воды Нила разгорячённую принцессу. Пиопи заупрямился, наотрез отказываясь следовать за Неджем, и храброму воину пришлось одной рукой брать его за пояс юбки, а другой немедленно отбивать жестокое нападение одного из змееголовых демонов. Ловко выбив оружие из руки противника, Хаби пинком помог писцу перевалиться через борт и камнем ухнул в разбушевавшиеся волны.
...Эйе положил руку на плечо фараона, и тот поднял на брата мутные глаза. Бледный, точно в предсмертной лихорадке, чиновник благословенных Фив, приоткрыв рот, в немом остолбенении взирал на Владыку. Неужели даже божественный Яхмос подвержен земным чувствам? Раздражённо фыркнув, жрец демонстративно оттолкнул египтянина и, выстукивая посохом по гранитным плитам гневный шаг, покинул царя Двух Земель один на один со своим глупым упрямством. Тусклые выцветшие глаза нубийского колдуна торжествующе блеснули, оживив омертвевшую маску лица, и вонзились невидящим взором в бездонные глубины чаши...
"Хапи поболтал в водах пышным телом, любуясь расходящимися в стороны кругами, и счастливо хохотнул. Изо рта вынырнули разновеликие пузырьки, распугав проплывавших мимо серебристых рыбок, что развеселило бога ещё больше. Рассмеявшись в голос, Хапи схватился обеими руками за мягкий живот, словно боясь, что он сейчас треснет, когда в стороне от себя заметил слабое свечение и заинтересованно повернул голову. Сурово сдвинув тонкие бровки, за буйствами родственника с любопытством опытного лекаря пристально следила Великая Матерь Исида. Подле неё, по правую руку, покачивалась в толщах нильских вод триединая Хатхор, деликатно похихикивая и прикрывая ладошкой очаровательный ротик. Завидев негласную поддержку красавицы, Хапи ещё сильнее распалился и снова залился счастливых хохотом. Рыбки теперь брызгали врассыпную, далеко не доплывая до бога-добряка. Исида медленно перевела взгляд на любимую дочь Ра, возвела очи к небесам и тяжко вздохнула, положив руку на лоб. Хапи и Хатхор разделяли не менее пяти колен божественного клана (точнее не мог сказать даже сам Нун-прародитель, семейные отношения всегда оставались самой туманной частью жизни любых небожителей), но родственные связи были налицо.
-Хапи, - сосчитав про себя до десяти коров и обратно, вновь вздохнула Исида: - Ты в состоянии говорить?
-И-хи-хи-хи-хи! - заливался толстощёкий Хапи, согнувшись пополам и размахивая пухлой ручкой.
-Так, с тобой ясно, - мрачно кивнула своим мыслям богиня. - Хатхор?
-Хм, - легкомысленно вскинула плечиками Око Ра и закусила ноготок. Исида положила руку на лоб и прикрыла глаза. Мало того, что ей, Великой волшебнице, приходится лично отслеживать судьбу Охранницы, выполняя, кстати сказать, обязанности Джехути! Любимый Осирис вынужден скучать в Дуате без её вечного присутствия, между прочим! Так теперь на хрупкие плечи богини опустилось тяжкое бремя возврата Хапи и Хатхор в надлежащий вид! Она могла бы пожаловаться Ра, могла бы даже заставить его наказать недостойных... Но пока добудишься этого старого крокодила, пока поднимешь его тяжёлые золотые веки ("Давно пора распилить на куски и продать соседям..."), всё каким-нибудь образом разрешится само собой и все усилия окажутся напрасными...
-Хапи! - приподняв покрывало тяжких раздумий, богиня предприняла вторую попытку. Колыхания пухлого живота, а вместе с ним и надоедливая мошкара водной ряби, поутихли, внимая зову разума. - Мы пришли к тебе с поручением великого Амон-Ра! Если ты хоть на мгновение прекратишь распугивать ни в чём не повинную рыбу, я смогу объяснить тебе, в чём дело...
-О, прекраснейшая из прекрасных, жена своего супруга Осириса! Ты присутствуешь при судьбоносном повороте в истории всего Египта! - упоённо воздел пухлые руки бог. - Только посмотри, какие пузырьки! У меня никогда ещё не получалось таких больших и насыщенных! Это непередаваемо!
-М-да, м-да... чудно... - скептически поджала губки Исида: - Старость, конечно, не радость... но чтобы до такой степени... Действительно непередаваемо... - она искоса посмотрела на Хатхор, точно боясь обнаружить и в ней признаки всеобщей эпидемии (или наследственного диагноза - кому как нравится). Триединая хитро прищурилась и, помедлив, чтобы позлить Исиду, плавно скользнула к Хапи. Приблизившись к нему вплотную, она что-то быстро прошептала ему на ухо. Волшебница и оглянуться не успела, как бог буквально на глазах раздулся от важности и значительности (хотя, казалось, куда уж больше) и решительно вскрикнул:
-Так отчего же вы раньше молчали, тратили время?! - потемневший взор метнул молнию в сторону поражённой Исиды, и Хатхор дипломатично пожала плечами. - Я всегда говорил Ра, что современные боги слишком легкомысленны! Поспешим же!
Рыхлое тело Хапи приобрело неожиданную обтекаемость и маневренность. В какой-то миг он стал удивительно похож на остальных речных обитателей, так что у богинь перехватил дыхание. Переглянувшись, как закадычные подруги, две извечные противоположности в борьбе за влияние на Ра улыбнулись и искристыми вихрями хлынули за старшим богом. Путь их лежал вниз по течению на пути к Фивам. Анукет, имевшая достоверную информацию не только относительно своих подведомственных порогов Нила, сообщила им практически точное расположение царского палубника, а, заручившись поддержкой Хапи, богини могли не сомневаться в удаче.
Приглушённые толщей вод, огненные отблески отразились на зеркальной коже Хапи и почётными дорожками простёрлись под ногами богинь. Неопределённо фыркнув, бог стрелой метнулся кверху и высунулся над самой поверхностью. Скелет пожираемого пламенем корабля корчился в предсмертных судорогах, и отсюда не было видно, оставался ли кто-то до сих пор на гибнущей палубе. Судя по отсутствию инородных тел в озираемой окрестности, кто-то там всё-таки задержался. Что ж, в Дуате сегодня наверняка не холодно...
-Земля и небо, какие варвары! - с жалостью выдохнула Хатхор. Даже всплывая из тёмных вод, она виделась Хапи неповторимо прекрасной и совершенной.
-Бедная Амт! У неё будет несварение желудка, - посетовала Исида, в свою очередь выныривая с другого бока от Хапи. - Такое событие, а я здесь прохлаждаюсь! Пусть бы этот старый пень сам прыгал в воду, ему всё равно, куда лезть, а у меня неотложные дела!
-Только почтенная старость моего отца спасает тебя от его немилости, - невежливо щёлкнула клыками Сохмет.
-Девочки, не ссорьтесь, - поморщился добродушный Хапи, - сейчас мы быстро во всём разберёмся, и вы сможете быть свободными. У меня, может быть, тоже дела, но я ведь не жалуюсь!
Сердито плеснув при погружении, Хапи растворился в волнах далеко впереди. "Не смеши: какие у тебя могут быть дела: вылить на кого-нибудь кадушку речной воды или заменить урожай "большими пузырьками"? То-то счастья кому-то привалит! Даже завидно..." Но Исида не стала спорить открыто. Речные воды заметно потемнели, постепенно приобретая зловещий оттенок. Осторожно огибая ощерившийся остов угасающего корабля, Хатхор невольно оглянулась назад (должен же этим кто-то заниматься, когда Великая волшебница надменно воротит нос?) и вздрогнула, различив в сплошной толще лёгкое движение. Словно писец водил кисточкой по свитку, вырисовывая иероглифы скорописью. Бросив торопливый взгляд вслед удаляющимся спутникам, любимая дочь своего отца без раздумий повернула обратно, аккуратно раздвигая волны руками и пристально вглядываясь в неясные очертания. Однако, только подплыв на опасно близкое расстояние, богиня поняла, что же обеспокоило её с самого начала. И, конечно же, тут же пожалела об опрометчивом поступке: сплошная занавесь речной толщи раздвинулась, и тогда взору изумлённой Хатхор предстало ужасное существо с крокодильей пастью, таких необъятных размеров, точно это сам Апоп каким-то образом выбрался из Дуата. Богиня успела лишь удивиться тому обстоятельству, как эта громада могла поместиться в великой, но, тем не менее, не такой уж вместительной реке, когда существо отверзло жуткую глотку и продемонстрировало несколько рядов острых, как кинжалы, клыков. От испуга Хатхор даже не подумала перевоплотиться в Сохмет, нелепо дёрнула туловищем и попыталась скрыться из виду, достаточно ловко лавируя в побеге от смертельных челюстей. Но, несмотря на кажущуюся неповоротливость, существо с готовностью сорвалось с места следом за хрупкой маленькой жертвой, так кстати пустившейся в бега. В отличие от земной красавицы Хатхор, чудовище жило в водной стихие и потому почти сразу же стало нагонять, всё же не торопясь нападать открыто.
-Исида!! Хапи!! Сюда!! - явственно почувствовав жуткие клыки на своих тонких щиколотках, закричала Хатхор. Боги незамедлительно материализовались из тени догоравшего остова парусника. Открывшаяся картина ни одного из них не порадовала.
-Девчонка! - раздражённо фыркнула Исида. - Отвернуться не успеешь, как она уже попадает в неприятности... Где ты взяла эту образину, милочка?! Я как раз подбирала подарочек на юбилей твоего отца!
-Великий Нун, что это? - всплеснул ручками Хапи. Оба они пока ещё не осознавали, чем может грозить приближающаяся масса нескольких сотен кинжалов. Понимание пришло, когда Хатхор подплыла вплотную, а затем и вовсе кинулась дальше, напрочь игнорируя богов. Переглянувшись, те с удовольствием составили красавице компанию. Позади лязгало клыками огромное существо, придавая небожителям ускорение. Уже после этого гордая Исида возмущённо замерла на месте, всем видом показывая, что не намерена позорно совать в морду противника пятки. Запрокинув голову вверх, богиня распростёрла руки в разные стороны и звонким голосом принялась плести заклинание. Над крокодильей головой стремительно сгущались ворчащие от недовольства сизые клубы дыма, перемалывавшего в чреве тяжёлые валуны. Чудовище обратило мутно-янтарные глазищи вверх и громко завыло на одной ноте. Не сумев сплести до конца заклинание, Исида согнулась пополам и сжала уши ладонями. Звук, издаваемый гигантским крокодилом, разбил стройное тело богини на отдельные кусочки, каждый их которых зажёгся острой болью. Вовремя вильнув обратно, Хатхор схватила Исиду за локоть и потянула её за собой.
Звук немедленно прекратился. Добыча уходила... Такого занимательного события крокодил пропустить не мог. Потому и направился прямиком за удиравшими жертвами, чтобы занять лучшие места в зрелищном зале.
-Что ты там делала, милочка?! - ехидно прокричала Хатхор.
-Хапи! Это в твоём ведомстве! Неужели ты ничего не можешь сделать?! - игнорируя остроту триединой, воззвала к старшему богу Исида. Толстяк только обречённо махнул рукой и прибавил скорость.
Протяжная чёрная в своей леденящей пустоте тень накрыла их с головами вопреки усилиям. Оглянувшись через плечо, Хатхор не выдержала и мысленно взмолилась о помощи отцу. Но, не успела она произнести и сотую долю просьбы, как вся масса воды - от поверхности до глубокого дна - сотряслась от громогласного раската. Упругая волна ударила по ушам, оглушив, и прямо перед лицами застывших в недоумении богов пронеслась тонкая плотная полоса, разделившая речную толщу на две части ровной бороздой. Оскаленная морда гигантского крокодила осталась по ту сторону образовавшегося раскола. Богов же бережно подняла мягкая волна, точно их подхватили широкие ладони, сложенные в горсть. Вознеся троицу приятно ошарашенных ночных странников высоко над рекой, водная "длань" осторожно опустила их на берег.
-Какая оперативность! - восхитилась Хатхор: - Я даже не успела рассказать отцу, в чём конкретно состоит просьба, как помощь незамедлительно явилась! Кто тут говорил, что великий Ра больше ни на что не годен?!
-Ну, я говорила, - нехотя призналась Исида, прижатая двумя взглядами - одним счастливым светящимся, другим - укоризненным. - Мужу я тоже много чего говорила, однако это не значит, что я всё собираюсь выполнять. Я - женщина! И этим всё сказано.
-В том смысле, что женская логика - это отсутствие всякой логики? - ловко поддела триединая Хатхор.
-Ха! А теперь попробуй мне сказать, что ты мужчина. Представляю, как расстроятся многочисленные адепты Красоты, когда узнают истину! Отец-то в курсе?
-Смотря, чей отец, - раздался над головами божественной компании мягкий мурлычущий голос. Бастет, кокетливо помахивая длинным кнутом, гибким, как змеиных хвост, в её умелых пальцах, спрыгнула на носочках с крохотного облачка. - Папа издалека почувствовал эту чудовищную подделку под крокодила и послал меня сюда.
-Собек всегда умел ловко посылать, - двусмысленно хмыкнула Исида, старясь, впрочем, сгладить острые углы: всем была прекрасно известна смертельная вспыльчивость изначально спокойной богини-кошки. Среди богов по сию пору ходят легенды, что когда-то, не столь уж давно, великолепная дочь Собека ежегодно разрушала Бубастис на собственный праздник, раздражённая нечаянной мелочью. Но уставшие начинать послепраздничные будни с отстройки священного города египтяне собрали богатую жертву и нажаловались непосредственного солнечному богу. Каким образом Собеку удалось укротить строптивое чадо, не знает никто, кроме них двоих, однако больше за богиней разрушения подобного баловства не водилось...
-Он дал мне свой кнут, - довольно - не дать не взять кошка на солнышке после сытного обеда - прищурилась Бастет и намотала плеть на руку, любуясь ею, точно драгоценным браслетом.
-А... он объяснил, как им пользоваться? - осторожно поинтересовался добряк Хапи.
-Почему ты спрашиваешь? - надулась богиня-кошка. Большие глаза с поволокой превратились в две узенькие щёлочки; сквозь них блеснули вертикальные чёрточки зрачков, узкие от гнева.
-Потому что крокодил за твоей спиной!! - вытянув руку в направление плеча Бастет, взвизгнула Хатхор и, кувыркнувшись назад, каким-то чудом очутилась на ногах в вертикальном положении.
-И вы ещё испугались этой зубастой крысы?! - весело оживилась Бастет, глядя снизу вверх в оскаленную крокодилью морду. - Уходите - у нас тут важный разговор! Папа просил передать привет! Мрря-а-а-ауу!!!
Отзвуки грандиозной битвы, яростное шипение и пронизывающий гул подталкивали троицу богов в спины ещё долго. Позаимствовав идею у богини-кошки, Великая волшебница поставила спутников на небольшое облачко и подняла его высоко над землёй, не упуская из виду искристую дорожку Нила. Не выдержав, Хапи сочувственно оглянулся на зарево сражения, перемещавшегося в полосе между рекой и берегом, и вздохнул:
-Какой ужас! Я прямо сейчас отвернусь и закрою глаза: разве можно так с женщиной?..
-Это всё Хатхор! Так и не призналась, где достала эту зубастую вещицу!
-Кто бы мне сказал, чьих рук это произведение искусства. Их бы и оторвать этому лепиле... - буркнула себе под нос Хатхор-Сохмет и украдкой спрятала под парик вылезший наружу рыжий львиный локон..."
* * *
...Принцесса вдруг почувствовала, что задыхается, глубоко вдохнула влажный воздух и хрипло закашлялась. Вода плескалась внутри чуть ли не на уровне зрачков, заполняя каждый кусочек хрупкого девичьего существа, и Неджем поспешила избавиться от лишнего груза, тащившего её снова на дно, туда, в беспросветную мглу, в суровые объятия реки, сминавшие рёбра. Отплевавшись, принцесса ещё долго лежала лицом вниз, приходя в себя, пока не ощутила на коже жёсткие прикосновения.
-Песок... - выдавила девушка с ненавистью. Придётся всё-таки приложить усилие. Напрягая кисти, принцесса предприняла смелую попытку перевернуться на спину, и с головой окунулась в шёлковую пустоту слабости. В этот момент чьи-то сильные решительные руки схватили Неджем за плечи и рывком повернули мир принцессы вокруг своей оси. Прежде чем небо с жестокостью рухнуло на голову девушки, она разглядела прямо над собой низко склонённое лицо, окружённое сияющим нимбом. - Хаби... - шевельнулись губы, и Неджем снова обмякла...
-Ты варвар, меджай! Надо было не толкаться, а дать мне первым показаться на глаза принцессе! Тогда нам не пришлось бы снова ждать её пробуждения из забытья!
-Да. Тогда пришлось бы самим ложиться рядом, ибо смерть принцессы была бы на нашей общей совести.
-Да как ты только смеешь ставить себя на одну ступень со мной, ты, простой никчёмный воин без армии!
-Действительно, что это я: никакого сравнения... - второй голос прозвучал так серьёзно, что принцесса (очнувшись несколько мгновений назад, она всё это время изображала спящую, старательно прислушиваясь) не выдержала и прыснула со смеху. - О! А вот и принцесса! Ну, и кто из нас оказался прав?
-Как ты смеешь?! Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне, смертный?!!
-Принцесса, - недоумённо повернул голову в сторону девушки меджай, - угомоните вы своего придворного артиста: у меня уже лицо онемело от смеха, видите, - даже улыбнуться не могу!
-Может быть, всё-таки не стоит? - Неджем в который раз проигнорировала возмущённую гримасу писца. - В кои-то веки лично поприсутствуете на царском представлении? Выездном...
-Какое оскорбление! Принцесса, ваши слова коснулись моего достоинства от макушки до пят. С этого момента вы не услышите от меня ни слова! Мой рот на замке!
-Отдай-ка мне ключик - так будет надёжнее, - невозмутимо произнёс Хаби. Пиопи подскочил на ноги; от его движения вверх взметнулся песчаный вихрь и воздух наполнился золотым блеском. - Как вы себя чувствуете, принцесса? - разогнав искристую пыль перед носом, поинтересовался меджай.
-Лучше, - прислушиваясь к себе, отозвалась Неджем, искоса наблюдая за писцом.
Отойдя на расстояние, которое наиболее соответствовало степени его обиды, Пиопи исчез за барханом. Лишь его макушка назойливо маячила над песчаной грядой. Тут-то пришло время принцессе заинтересованно оглядеться по сторонам: незнакомая картина бесконечного золотого полотна, выбеленного беспощадным солнцем, таким же бесцветным на фоне бескрайнего небесного простора. Ни малейшего намёка на какую-либо растительность, что, несомненно, свидетельствовало бы о наличии поблизости воды. Ни малейшего намёка на присутствие какой-либо жизни вообще. Только раскалённый песок, пристанище Сетха и его 72 помощников. Как они оказались здесь, в мёртвой безмолвной пустыне?..
-На этот вопрос я не смогу ответить вам, принцесса, - пожал плечами Хаби. - Я сам очнулся неподалёку отсюда и отправился искать тех, кто остался в живых. Случайно наткнулся на вашу обезьяну, молившуюся Амону о спасении. Вместе мы набрели на вас. Конечно, можно будет спросить и у вашей макаки, хотя я сомневаюсь, что он добавит что-нибудь существенное.
-Я сомневаюсь, что он вообще... - принцесса бесцеремонно прервала сама себя (хоть с самой собой ей можно было обходиться без церемоний? Или снова раскланиваться перед зеркалом?!) и вскочила на ноги так проворно, что голова закружилась. Хаби вовремя подхватил Неджем под локоток, не дав завалиться обратно. В глаза принцессы сквозило нешуточное беспокойство: - Это солнце играет, или мне не почудилось несколько макушек вместо одной над тем барханом?
Меджай приставил ладонь козырьком ко лбу и, посмотрел против солнца, криво усмехнулся...
Глава вторая
Я без него не смогу!..
На первый взгляд она показалась тщедушной до острой жалости в сердце. Скомканное тельце закинули в полутёмное помещение камеры; позади с мстительным удовольствием хлопнула тяжёлая дверь, не двойная, нет, - этого не требовалось: защита, кольцом опоясывающая единый монолит тюрьмы, надёжно охраняла тех, кто был ей доверен на долгое, очень долгое время. Тщедушное тельце скорчилось в косых розовых лучах заходящего солнца и замерло. Как мёртвое. Одна из компактно расположенных друг над другом кроватей заинтересованно скрипнула, и в кровавое зарево сунулась лохматая со сна голова молодого человека.
-Гийом, убери свою мохнатую тыкву: мне уже дышать нечем, с ног до головы твоей перхотью засыпало, - скрипучий усталый голос донёсся с нижней полки.
-А интересно, она всё-таки жива? Или я уже могу действовать? - мерзопакостно хихикнул юнец.
-Умерь свой аппетит, падальщик, иначе начну действовать я, - отозвался тёмный силуэт с противоположной стороны камеры. В тени, объявшей задрапированную гобеленом стену, блеснули зелёные глаза без зрачков.
-Тебе-то, конечно, лучше видно, - обиженно надулся Гийом. - А кушать хочется именно мне...
-Если ты не перестанешь трясти надо мной своей челюстью, я лично проведу в ней медицинскую ревизию! Думаешь, не найду, что оставить себе в качестве сувенира?!
-М-мм, какая жалость, - мурлыкнул Гийом с такой досадой, что его сосед снизу хмыкнул и прикрыл глаза.
Тщедушное тельце дёрнулось раз. Потом ещё. В ненадёжную оболочку медленно, но на этот раз верно, возвращалась отлучавшаяся душонка. Наверняка такая же тщедушная... Распрямив руки до конца, так что плечевые и локтевые суставы хрустнули, хрупкое существо подняло голову, и чёрные волосы с глубоким фиолетовым отливом осыпались на узкую спину. На бледном лице, попавшем на долю секунды в гаснущее зарево, болезненно обозначились большие глаза с тусклой радужной оболочкой. Цвета не отмытого золота. Левая рука, от большого пальца и почти до локтя покрытая татуированными узкими листьями, опадающими с тонких веточек, скользнула к груди и беспомощно стянула в горсть широкий ворот безрукавки. Темнеющие розовые лучи на мгновение выхватили из тени китайские иероглифы, покрывавшие руку выше локтя. Сосед Гийома потянулся с подушки и даже присвистнул
-Неплохо, неплохо. Посмотрим, каких ещё сюрпризов ждать от этой восковой дощечки с надписями...
Жертва невежливого обращения с заключёнными осторожно, точно прислушиваясь к заново обретённому телу, выгнула спину и повела стройными ногами. Серые невыразительные шаровары высоко задрались, выставив на всеобщее обозрение красного скорпиона под правой коленкой, он как раз делил это пространство с ссадинами и синяками разной степени насыщенности. Левую ногу до середины бедра покрывала надпись на древнеегипетском, выстроенная в ровный столбик по одному-два иероглифа в ряду.
-Надо же, какая эстетика! Хотел бы я остаться с этой деткой наедине!.. для культурного обогащения, разумеется! Интересно, почему такие книги не выдают в библиотеке? Я бы оттуда не вылезал!
-Тогда туда просто перестали бы ходить, - хрипло произнесла тень на той стороне камеры.
-А я бы пошёл! - льстиво проблеял Гийом и получил снизу удар по почкам сквозь матрас. - Ай!.. Так она жива или нет? Может быть, всё-таки нет?
-Эй, детка, не заставляй нашего мальчика истекать на меня слюной, пока я не захлебнулся!
-Подними меня... - прошипело тщедушное существо и снова окаменело в одной позе.
-Мм-да, а с голоском-то подкачала, детка... Ну ничего, в принципе, в нашем деле голос - не самое главное, - он расхохотался, а существо дрогнуло, как от пощёчины. - Не дрожи, малышка, я не такой страшный!..
-Заткнись, - бросил ему тёмный силуэт и спустил ноги с постели.
-На твоё счастье, я прослушал, - хмуро откликнулся сосед Гийома. - Приглядел её себе, Яр? Я не жадный - поделюсь!
-Заткнись, - терпеливо повторил силуэт и бесшумно скользнул к сгорбившейся фигурке. Наклонившись, он потянулся к лицу заключённой и поднял его за подбородок двумя пальцами. С бледного пятна, каким показалось тогда это лицо, на него вдруг полыхнули глаза, заполненные кипящей лавой. Закричав, Яр отшатнулся назад, прикрывшись рукой, и сжал зубы, чтобы не выругаться. Боль, обжёгшая правую щёку, кожу на лбу и вокруг глаза, стремительно схлынула, оставив после себя досадливую обиду: как мог он, с его чутьём, допустить такую оплошность?!
-Эй, детка, это что ещё за неожиданная прыть от вещички с картинками?! - сосед Гийома скакнул к заключённой прямо с койки, рывком развернул её к себе и был отброшен к стене ярким светом, ударившим из золотых глаз: - С-с-стерва!
-Не называй меня, пожалуйста, деткой, - прохрипела заключённая, опершись о пол руками. В этот момент на её затылок с силой опустились сцепленные замком руки. Неловко качнувшись, она беззвучно рухнула на пол прежней тщедушной куколкой.
-Обожаю, когда пища со своим собственным подогревом, - Гийом медленно выпрямился, свысока любовно оглядывая дело рук своих.
-Я разрешаю тебе отведать это экзотическое блюдо, - кряхтя и держась за ноющую спину, его сосед поднялся на ноги и не спеша приблизился. - Но только после того, как я сделаю из неё отбивную...
* * *
...Ресницы настолько слиплись от спёкшейся крови, что она в первый момент испугалась, как бы не остаться без них совсем. Возвращение в пропахший собственной немощью мир было болезненным. Особенно, учитывая картину, тут же открывшуюся обзору. Зелёные глаза без зрачков - "А, тёмный силуэт..."
-Очнулась, - коротко бросил Яр, отворачиваясь и исчезая из поля зрения заключённой.
-Сильная девочка, - с уважением протянул сосед Гийома; она так и не услышала его имени.
Сам падальщик промолчал, что для его в сущности было достаточно странно: собратья хрупкого на вид мальчика с острыми, как бритвы, клыками, не меньше, чем пищу с подогревом, обожали поболтать, не заботясь о том, слушает ли кто-нибудь их беззаботный щебет. Неосторожно пошевелив рукой, заключённая едва не закричала от дикой боли, пронзившей всё тело разом - всё-таки оторвались на ней, скоты, сколько, интересно, куражились, час? Дольше?.. Губы были покрыты заскорузлой коркой, во рту немедленно прочно угнездился железный привкус. "Мерзость..." - поморщилась про себя заключённая и, чтобы отвлечь внимание от назойливых иголочек, беспощадно вонзавшихся в некогда бархатистую кожу, ухватилась слухом за случайный звук: то ли скулёж, то ли нудный напев.
-Это наш Гийом старается, - чем-то гордясь, заявил сосед падальщика, подаваясь вперёд, на свет, испускаемый одним из магических фонариков над оконным проёмом. Скосив глаза до предела, заключённая чуть было не захохотала в голос, увидев Гийома. Распятый на узком столе, привязанный за руки и за ноги к его ножкам собственным бельём, мальчишка тихонько поскуливал, бросая в сторону заключённой жадные голодные взгляды. - Пришлось связать, чтобы сам себя не сожрал, ходячая помойка... Яр! Что ты возле неё крутишься? Может, её тоже привязать? Её бельём, а? Как тебе?!
-Не впечатляет. Если бы твоим... - невозмутимо откликнулся Яр, снова соткавшись из воздуха в изголовье койки заключённой. - Ты быстро регенерируешь, но ты не вампир. Глазами можешь не стрелять: Конвойный забрал твой амулет, а вместо него закрепил блок-ошейник. Он впитывает магию, можешь проверить, если хочешь.
Наплевав на рвущую на куски боль, заключённая вцепилась пальцами в горло и беззвучно взвыла. Мерзость!..
-Как тебя зовут? - не отреагировав на её отчаяние, продолжил спрашивать Яр. Допрос, что ли?
-Ск... Саккх, - сглотнула заключённая, перекатив голову по подушке, отворачиваясь от остального мира.
-Неожиданно! А меня - Калиф! - нетерпеливо представился сосед Гийома. - Будем дружить домами!
-Так кто ты такая? - Яр замер как вкопанный на одном месте, чем очень раздражал заключённую.
-Хочешь... спросить... за что меня посадили? - усмехнулась Саккх, почему-то уверенная в том, что он обязательно расслышит её шёпот. Яр молчал. Не признавался. - Надо было раньше спрашивать... до того, как начали точить об меня... подошвы казённых ботинок...
-О, детка! Тут мы как раз квиты! Никто не просил тебя начинать с показательных выступлений!
-Один-один, можешь собой гордится, - хрипло признала Саккх и прищурилась: - Сам-то кто такой?
-Он вампир! Этакая клыкасто-зубастая живность, вредная для разведения в домашних условиях. Я - боевой маг, наёмник. Тоже довольно вреден. Особенно для пищеварения. А этот, - брезгливый пинок по подрагивающей от жадности ноге Гийома, - падальщик. Этот как раз очень даже полезен! Санитар города, гордость местных помоек. Умственный коэффициент - ноль, зато старательны-ый! Возьмётся копать могилу - хоть не подходи - засыплет!
-Исчерпывающее досье, - одобрительно фыркнула Саккх. - Прямо теряюсь среди таких личностей. По сравнению с вами я - Красная шапочка.
-Оч-чень эротично. Ты, детка, аккуратнее - не заводи! Наверняка ты горячая штучка, за одно за это, пожалуй, оставим тебя среди нас, "таких личностей". Вот уж, действительно, личности!
-Красную шапочку не приговаривали к смертной казни, - Яр сложил руки на груди, всё это время не отводя от Саккх изучающего взгляда. Это тоже раздражало её так, что хотелось рычать.
-Не скажи, Яр! Если, к примеру, вместо свежих пирожков она принесла бабушке корзину лимонок, а потом загнала оставшуюся по наследству хатку по спекулятивной цене, ещё не известно, не слишком ли мягок приговор... Эй, детка, признайся откровенно: вряд ли мы вынесем твою исповедь за стены тюрьмы!
Саккх сжала зубы и повернулась на другой бок. Её тошнило от одной мысли о будущем соседстве с чудо-троицей. Нет, падальщик здесь не один - их здесь трое. Компания подобралась что надо, жаль, что не под стать ей. Они это ещё поймут. К сожалению для них, будет слишком поздно...
Начальник тюрьмы, Господин Конвоя, как точно значилось в реестре, был похож на пасхальное яичко своей профессиональной причёской. Точнее полным её отсутствием. Как сказал, усмехнувшись, Калиф: "Яркий пример экономии государства на правоохранительных органах: ни тебе шампуней, ни тебе вшигонялок! Только что-то холодно мне при взгляде на эту безводную пустыню!" Саккх криво усмехнулась, поморщившись от зуда, пронзившего ссадину в уголке губ. Яр как всегда не отреагировал, воздвигнутый единым монолитом между Гийомом и новым предметом его обожания. Бедный мальчишка, как младенец, пускал слюни при виде высокой стройной красавицы, какой могла бы оказаться Саккх, конечно же, в другом месте и, пожалуй, в другое время...
-Может, его в пелёнки следующий раз закатать? - хмыкнул Калиф, злобно оскалившись. Приставленный к нему Конвойный безмолвно подался в его сторону - наёмник сдержал гневный вскрик, но припал на одно колено. Окутавшая его тело зыбкая сеточка серебристого разряда погасла так же внезапно, как и вспыхнула.
-Параграф 4, Серая строка: вам бы помалкивать, господин наёмник, - хмуро обозначил линию поведения начальник, небрежно швыряя на широкий стол, обложенный по поверхности разноцветными кусочками витража, тонкую папку с электронным делом Калифа. Вообще весь главный тюремный кабинет больше походил на пёстрый шатёр гадалки, раскрашенный самыми весёлыми расцветками: от нежно-розового до глубокого фиолетового и муарового. Круг колонн, льнущих к стенам, арочный потолок, достаточно высокий для подобного рода помещений, вместо окон - зеркальная имитация (наверняка не простая, а с каким-нибудь техническим секретом вроде скрытых мониторов) и практически полное отсутствие мебели, за исключением достопамятного стола с прямоугольной столешницей, с десяток стульев с резными спинками и ширмы с китайским сюжетом в качестве узора. Возможно, изначально кабинет вовсе не предназначался именно для тюремного пользования. Как и остальное помещение, давно захваченное и укреплённое с определённой целью - держать в нём тех, кто преступил закон. Экспериментальный поисковый отряд, некогда спустившийся на новую планету, мало волновал замысел архитектора невероятного строения. К тому времени здание уже довольно долго прожило бесхозным...
-Моё Государственное имя Меверик Фокс, - во всеуслышание объявил начальник, отгородившись от четвёрки заключённых столом. - Вы можете звать меня начальник Фокс.
-И ты меня тоже зови как-нибудь не очень обидно, - панибратски улыбнулся Калиф - и на этот раз согнулся пополам, пронзённый мгновенным параличом.
-Ваш сосед по камере весьма мне помог наладить с вами отношения, - невозмутимо заявил Фокс, присаживаясь. - Надеюсь, дальнейших разногласий избежать удастся? - он исподлобья оглядел тройку смертников. Гийом, не имевший привычки переть напролом против ветра, охотно закивал, так, что, казалось, сейчас в обморок упадёт от головокружения. Но, встретившись с мрачным взглядом Яра, слабенько пискнул и тут же сменил тактику, замотав несчастной головой в разные стороны. - Так что, нет? Или да?! - возвысил интонацию Фокс, брезгливо приподняв точёные крылья носа. Калиф снизу продемонстрировал Гийому внушительный кулак, и мальчишка тоскливо пригорюнился, задумчиво потупившись.
-Мы предпочитаем придерживаться нейтралитета: вы - начальник, мы - заключённые.
-Я и не сомневался, что именно вы возьмёте на себя роль парламентёра, госпожа Сихэ. Не вампир же, - в голосе Фокса прозвучало такое поразительное равнодушие, что Яр даже не стал реагировать на шпильку. - С вашими способностями я вообще удивляюсь, каким образом вы умудрились попасться.
-Я маскируюсь, - ослепительно блеснула из-под уродливой, как слезшая штукатурка, маски синяков и ссадин улыбка заключённой. У Фокса непроизвольно дёрнулась рука, лежавшая поверх папки. Резким движением утвердив кисть на подлокотнике стула, Меверик хищно заиграл желваками. Соседи Саккх в единодушном порыве повернули к ней головы и посмотрели уважительно. Раскланявшись на разные стороны, заключённая вскинула подбородок и слегка прикрыла пышные смоляные ресницы.
-Какая ты... многоплановая, детка... Удиви меня по самое не хочу - я в долгу не останусь!
-Параграф 4, давно не навещали карцер? - прихлопнул ладонью по столу Фокс. Конвойные приняли боевое положение, упокоив пальцы на клавишах широких наручей. Одетые в облегающие тёмно-синие костюмы - официальный цвет Государственной охранки - они тоже были лишними цветовыми штрихами в общей гамме.
-Н... начальник Фокс! - на мгновение выплыв из полуобморочного состояния, поднял руку "прилежный мальчик Гийом". - Не могли бы вы... как это... по конкретнее... обозначить цель нашего свид... встречи нашей!.. Э, очень кушать хочется, - он скорчил жалостливую гримасу, выразительно указав на тощий живот.
-Падальщик... - буркнул себе под нос Фокс. - Примитивное существо с далёкой некогда никому не известной системы, - Гийом скромно улыбнулся, ковырнув носком казённого ботинка тёмный плиточный пол. - Что бы мы без вас делали, очаровательный господин Гийом... В общем, так, - неожиданно Фокс кардинально сменил русло разговора, подумал, встал из-за стола и, выйдя вперёд, прислонился боком к столешнице, сцепив пальцы на животе. - Впервые в вашей жизни вам, смертники, представился случай послужить на благо государства. Я уполномочен от имени Президента Вселенской Организации Миров предложить вам несколько дополнительных лет счастья жизни.
Четвёрка поочерёдно переглянулась.
-Что-то продешевил Президент, - разочарованно протянул Калиф. - Несколько лет - не маловато?
-В самый раз! - отрезал Фокс. - Благодари Организацию за такую милость: я бы уничтожил вас немедленно и прямо здесь, чтобы уж наверняка... - Калиф хамовато хмыкнул и ловко увернулся от возможного тычка Конвойного. - Но я, к сожалению, всего лишь на службе у государства, - мрачно продолжил Фокс, - и не имею права самостоятельно решать. В отличие от вас, простых смертников.
-Для простых смертников стали бы делать такое отступление? - заметила Саккх.
-Именно, - поморщился Фокс, снова возвращаясь на место, - именно... Позвольте вам кое-что показать, - он вытянул руку в парчовой перчатке вперёд, направив пальцы в потолок. Мгновенная вспышка - и между его столом и четвёркой заключённых повис прозрачный тончайший экран серо-синего цвета, точно повторяющий карту известных солнечных систем и созвездий. - Вот здесь, почти на краю соседней Галактики, находится одна планета, - небрежный жест, и в помещении гаснет свет. Разом вспыхивают сиреневые кусочки в отделке кабинета, скрещивая лучи в одной точке на экране. Медленно приближаясь, её изображение приобретало всё более чёткие очертания, пока из микроскопической пылинки не раскрылось в шар идеальной формы, заключённый в сферу красноватой атмосферы. - Это Крокус. Мало известный в настоящем и практически бесполезный в плане изучения мир, годный разве что для поддержания торговых отношений по причине наличия там одной из окраинных баз для межпланетных сделок. Наши поисковые группы всячески избегали командировок на Крокус, выискивая, порой, самые неожиданные причины вплоть до похорон любимой кошки на другом конце Вселенной. Но около полугода назад командировка всё-таки была организована личным приказом Президента и, надо сказать, там удалось обнаружить нечто весьма занимательное.
Замок. Заброшенный Замок, изъеденный временем и атмосферой. Но даже не это так привлекло внимание поисковиков. Главная изюминка таилась не снаружи и не в самом наличие Замка, а внутри него, в центральной комнате, к которой, как обнаружилось, ведут все коридоры и лестницы. Как к Риму...
-О, да наш начальник - философ, - насмешливо выдохнул на ухо Саккх Калиф.
-Ему просто не терпится узнать, на что же наткнулись поисковики, - с обезоруживающе откровенной улыбкой пояснила заключённая на яростный прищур Фокса. Калиф неистово закивал, живо напомнив Гийома.
-Тогда не буду томить господина наёмника, - начальник тюрьмы раскланялся со смертником, стараясь не выходить из терпения. - Они нашли там гроб...
-С трупом?! - истерично выкрикнул Гийом и закашлялся, сорвав голос от жадности.
-...точнее даже не гроб, а каменный саркофаг, - Фокс пропустил мимо ушей писк падальщика. Очень постарался пропустить. - А на нём - весьма, весьма мощное заклятие. Точнее будет сказать, проклятие.
-Ясно, мумия всё-таки возвращается, - хохотнул Калиф и погрозил пальцем встрепенувшемуся Конвойному: - Ну-ну, не балуй у меня - мне терять нечего, парниша!..
-Вот! - радостно подскочил на месте Фокс. - Именно нечего! Абсолютно нечего! Как точно вы выразились!
-Да я вообще всегда говорю всё точно и вовремя, начальник!
-Молчать! - нетерпеливо притопнул Фокс. Мимолётный ветерок промчался от него до Калифа. Наёмник издал протяжный стон и завис в воздухе вверх тормашками. Лёгкие казённые штанины сползли вниз, открыв миру накаченные волосатые ноги. Соседи оказавшегося в незавидном положении Калифа закатились тихим смехом. - Надеюсь, больше ни у кого не возникает желания сыграть роль подсыхающего белья?.. Прекрасно. Думаю, мне удастся таки закончить это бесконечное дело... Так вот, справиться с заклятием (назовём его так) и возможными последствиями могут только существа очень неординарные. Более того, эти существа должны не дорожить отпущенным им веком или, по крайней мере, иметь мощный стимул. А что может быть мощнее стимула нескольких лет дополнительной жизни?
-Вы имеете в виду, если мы выберемся, - насмешливо уточнил Яр.
-А если и не выберетесь, то что с того? - Фокс довольно удачно повторил обезоруживающую улыбку Саккх. - Что для вас было бы лучше: погибнуть на месте или дождаться приговора и быть обколотым препаратом, который погрузит вас в полную обездвиженность при сохранении мозговой деятельности?
-Какое поразительное доверие, - скосилась на вампира Саккх.
-Ну что вы, госпожа Сихэ, без присмотра мы вас не оставим, - Фокс уже откровенно и с наслаждением издевался и не пытался этого скрыть. Конвойные тоже позволили себе усмешки: уел-таки смертников начальник! - Впрочем, выбирать, конечно же, вам. Моё дело только передать решение Президента...
-Чем же вас так заинтересовал этот гроб? Я не учитываю, естественно, желаний как у падальщика, - Саккх опустила израненный быстро заживающий лоб и пристально поглядела на Меверика. Фокс безмятежно пожал плечами: мол, свою задачу я выполнил - дальнейшее не моё дело. - А если мы выпустим мировое Зло из саркофага? Его вы тоже не оставите без присмотра?
-Позвольте вам всё же напомнить, госпожа Сихэ, - навалившись грудью на столешницу, произнёс Фокс интимным полушёпотом, - что это именно наши спецслужбы поймали и доставили вас сюда. Как вы полагаете, поисковая группа была обучена с меньшим профессионализмом?
Калиф в голос гоготнул и с оглушающим грохотом, прикоснувшись каждой косточкой к тяжёлым плитам, рухнул на пол. Его сокамерники предпочли промолчать...
-Не такой уж он и дурак, как кажется, - глубокомысленно вынес вердикт Яр, совершенно не стесняясь Конвойных, сопровождавших всю четвёрку обратно в их сектор. - Хотя так старался им выглядеть.
-Именно, - с издёвкой скопировала интонацию Фокса Саккх. - Он так пыжился, пытаясь уверить нас в силе собственного выбора, что невольно хотелось пригнуться, чтобы не попасть в эпицентр, когда он лопнет.
-Кстати, насчёт выбора! - ни с того ни с сего весело заявил Калиф. - Тебя, детка, кажется, зовут Саккх? - заключённая одарила наёмника снисходительным взором: зря тебя уронили - такую светлую голову попортили, пора браковать! - Не надо, не надо! Память у меня пока не отшибло! Я помню имя Сихэ...
-Чудеса мужской логики, - возвела глаза к потолку заключённая. Ссадины и синяки действительно затягивались стремительно, как у настоящего вампира, и посвежевшее лицо давало право назвать её довольно привлекательной. Причём, ко всему прочему, Саккх, похоже, умело управлялась с этой природной чертой, увеличивая радиус её действия самостоятельно. - Да, меня зовут Сихэ.
-А это уже чудеса женской логики! - оскалился Калиф. - С каких это пор ты наш дезинформируешь, салага?!
-Тихо! - бесцеремонный окрик Конвойного, произнесённый с интонацией, не терпящей возражений, заставил поперхнуться беззаботную пикировку смертников.
-А где громогласное "фас"? Я, как потомственный тузик, без приказа рвать грелку отказываюсь наотрез! Ещё и укусить могу - а вдруг я бешенный? - Калиф сделал страшные глаза и коротко тявкнул.
-Закрой рот, смертник! - лёгкий, по сравнению с предыдущими, тычок тупым концом парализующей дубинки в затылок наёмника быстро привёл в чувство всех. Кроме самого Калифа, конечно: его в чувство не мог привести никто.
Шагнув вперёд, загородив собой четвёрку заключённых, выстроенных в колонну по двое, старший в группе принял оружие наизготовку и, дёрнув подбородком, опустил на глаз монокль со встроенными магическими функциями. Покрутив головой в разные стороны, он внимательно осмотрел коридор с редкими дверьми камер по правому боку и плоскими светильниками для дополнительного освещения - по левому. Оглянувшись назад, он призывно махнул рукой ближайшему Конвойному, двум другим что-то показал жестами и ткнул пальцем в завершающую пару. Через секунду они с напарником скользнули дальше, а оставшиеся охранники построились ромбом: по одному - сзади и спереди колонны, и по одному - по бокам. Саккх не успела расслабить утомлённые быстрой регенерацией мышцы, как мгновенно ощутила, как невидимые тиски плотно прижали руки к телу по швам. Зашипев, как летучая мышь, сквозь зубы, заключённая скосилась в сторону шедшего с ней в паре Яра и отметила в его позе ту же неестественную скованность движений. "Солдафоны! - презрительно рыкнула Саккх про себя: - Научились всё-таки! Головы поотрывать тем, кто их учил!"
-Надеюсь, мы доберёмся до камеры в целости и сохранности, а не по кусочкам? У меня там ценное вязание заныкано под койкой - врагам не отдам то, что выстрадал потом и кровью!
-Хорош заливать, - грубо оборвал Калифа Конвойный. - Тебе сказали держать язык за зубами.
-Что-то не спешит ваш старший, - невзначай невозмутимо протянул Яр, уперев подбородок в грудь и пристально вглядываясь в коридорные дали, несколько минут назад бесследно поглотившие двоих сопровождающих. Прислушавшись к спокойному тону вампира, Конвойные с подозрением переглянулись.
-Старший задерживается...
-Старший был назначен на свой пост начальством и лучше нас знает, что делает! - обрубил Конвойный, занявший место напарника во главе колонны. - Наше дело - приглядывать за смертниками и ждать!
-Ждать, пока пост старшего самостоятельно освободиться? Без вмешательства начальства?
-Молчать, стерва! - рявкнул Конвойный, молниеносно разворачиваясь и с силой ударяя Саккх оружием в только что затянувшуюся ссадину на скуле. Злобно взвыв, заключённая согнулась пополам и внезапно выпрямилась, как пружина, и смачно плюнула в лицо Конвойного кровью.
-Ой, какая бяка! - прищурил один глаз Калиф. - Вот оно, весеннее веяние в цвете формы для Конвоя!
Ощутимо задрожав, Гийом жалостливо всхлипнул и кинулся на Конвойного. Оскалив острые клыки, хилый на вид парнишка с силой навалился на испачканного кровью охранника и легко повалил его на пол. Лязгая челюстями у побледневшего лица Конвойного, Гийом безуспешно пытался дотянуться до него, мучаясь со скреплёнными намертво руками. Напарники несчастного боролись между долгом охранять смертников и желанием помочь себе подобному. Наконец, замыкающий колонну перехватил оружие удобнее и кинулся на подмогу. Однако благое намерение не принесло Конвойному успеха. Падальщик заливался неистовым визгом, издаваемым голодными существами его породы, который действовал оглушающе на живые души. Почувствовав опасность спиной, Гийом повернул голову в сторону и рявкнул на Конвойного. Тот покачнулся и отступил назад, в то время как путы на руках падальщика всё больше слабли, сдавая позиции под мощным натиском озверевшего смертника.
-Какая классная тусовка! - под шумок радовался Калиф. - Давно не бывал я на реслинге! Эй, Яр, не хочешь внести посильную лепту в победу команды кровососущих?!
Яр продемонстрировал сокамернику белоснежный прикус и отвернулся, свысока наблюдая за борьбой.
-Я могу помочь, - неожиданно заявила Саккх, мельком улыбаясь. - Но только не с тисками на руках.
-Ты уже помогла, - с сомнением буркнул Конвойный.
-Ты боишься? - с жалостью в голосе невинно поинтересовалась Саккх. Конвойный обиженно вскинулся.
-Не слушай её! - остудил напарника оставшийся Конвойный. - Она и так...
Что именно "и так", охранник досказать не успел. Внезапно весь коридор озарился слепящим светом, кто-то в ужасе закричал, и вместе с мощной световой волной в помещение выбросило нечто скорчившееся и бесформенное. Неудачный слепок, точно смятый и небрежно откинутый за ненадобностью, приземлился в непосредственной близости от Гийома и его возможной жертвы. Сразу же потянуло палёным, запах за долю секунды достиг нюха и Конвойных, и смертников, и забил ноздри. Люди закашлялись, вампир поморщился, досадливо фыркнув, Гийом же, испуганно взвизгнув, одним невероятным прыжком оказался на ногах и дунул в противоположную коридору сторону. Не пробежав и метра, падальщик был настойчиво остановлен на месте сильным разрядом парализующего оружия. Забившись в тонких сетях, Гийом рухнул на пол и вскоре затих.
-Чёрт возьми, да что там происходит?! - с чувством выкрикнул Конвойный, замыкавший шествие. Его напарник, тот, который только что так удачно пресёк попытку к бегству заключённого, поднёс к губам широкий браслет и, надавив на неприметный завиток, быстро и отрывисто заговорил:
-Внимание, база, в секторе смертников произошла непредвиденная ситуация. Повторяю: непредвиденная ситуация. Требуется немедленное подкрепление. Повторяю: немедленное подкрепление.
-Конвой, сообщение принято. Мы видим вас. Подкрепление уже выдвинуто. Что со старшим? - отозвался браслет столь же чётким поставленным голосом.
-Старший Конвоя мёртв, его тело выбросило взрывом. Повторяю: старший Конвоя... Твою ма-ать... - потрясённо выдохнул Конвойный, вперив взор в пространство коридора. Его напарник, с трудом поднявшийся на ноги после железной хватки Гийома, медленно оглянулся назад и попятился. Плотно обступив заключённых, охранники положили руки на свои браслеты, приготовившись отражать атаку и, если придётся, защищать даже смертников, эти обречённые на скорую кончину тела, которым почему-то пожаловали отсрочку. Из коридора на них надвигалось что-то, не поддававшееся никакому объяснению...
-Ха! Вот это адреналин! Могу уже сцеживать в баночки - никто не желает?! - безумно рассмеялся Калиф.
-Конвой, что у вас происходит, Конвой? Конвой, ответьте, что у вас происходит?! - надрывался браслет, безрезультатно взывая к охране. - Конвой! Ждите, подкрепление уже близко!
-Заждались до смерти, - едва разлепляя губы, шепнул Конвойный, опуская бесполезную теперь рацию.
-Силы небесные, - в тон ему прошелестел второй охранник, и в этот момент на лицо ему упали жаркие отблески мчащегося на них из коридора огромного, еле умещавшегося в пределах стен, огненного шара. Плотоядно оскаленные, как у хищного живого существа, рваные всполохи усыпали воронкообразный проём, внутри которого бежал крупный волк с неестественно серебрящейся шкурой. Словно белка в колесе, он катил шар, свесив оранжевый язык из пасти. Кошмарный сон, воплотившийся с Конвойными наяву впервые в их жизни (хотя, казалось, кого только не охраняли - чего только не видели!), целенаправленно надвигался на них и был неумолим в своём решении уничтожать всё, что попадётся на пути.
-Назад! Быстрее! - махнув рукой, скомандовал Конвойный, самостоятельно принявший на себя роль старшего, и, широко расставив ноги, направил браслет с прижатыми к нему пальцами в надвигающееся пекло. - Уходите! Я прикрою отход!
-Какая самоотверженная храбрость, - хихикнул Калиф: - Не забудь крикнуть "банзай!" - зачтётся на том свете, в самурайском раю! - и первым преподал остальным пример "отхода".
-Мик, не дури, беги с нами! - не выдержав, оглянулся напарник храбреца.
-Пошёл вон! - только и успел крикнуть Конвойный перед тем, как оскаленные всполохи нетерпеливо удлинились в сторону неожиданного героя, и потонул в сплошной слепящей волне.
-Двигай вперёд, Конвойный, - хмуро напутствовал охранника Яр. - Если не спешишь к нему на встречу.
-Заткнись! Заткнись! Это всё из-за вас, проклятых смертников! Грязные твари! Нелюди!
-У-оу, у-оу! - удивлённо заухал Калиф. - Какая экспрессия! Огнетушитель сюда! Штаны не потеряй от усердия... - издав утробный театральный смех, приговорённый к смерти наёмник тяжело споткнулся о чью-то нечаянно подставленную ногу и спеленатой по рукам куколкой рухнул носом в плиты. Калиф поморщился и, случайно бросив взор наверх, наткнулся на насмешливо прищуренные глаза Саккх. Заключённая фамильярно качнула в воздухе носком ноги, поставленной на пятку, и подмигнула наёмнику. - Ах, ты...
-Сам-то ничего не потерял? - мрачно поинтересовался нависший над ним охранник и одним мощным рывком поднял заключённого за шиворот на ноги. Вырвав плечо из широкой сильной ладони охранника, Калиф попытался отыскать среди стремительно удаляющихся силуэтов тонкую фигурку Саккх.
-Ну... - эмоциональное определение заключённой в исполнении наёмника заглушил кровожадный рёв уже покалывающего за пятки огненного сгустка, слившийся с протяжным воем. Волчьим.
-Шевели ногами, смертник! До запасного коридора - десять шагов! - издевательский тычок в спину - Калиф зарычал, готовясь поставить зарвавшуюся ищейку на место, но почёл за благо рвануть с места, оставив разборки на потом, на сладкое. Непробиваемая дверь запасного коридора, доставшегося тюрьме вместе с заброшенной крепостью, призывно замаячила в достижимой близости.
До спасительного хода было несколько ударов сердца, когда пол под ногами Калифа и его охранника мелко затрясся, а потом и вовсе пошёл ходуном.
-- Чёрт, не успеем! - в отчаянии зарычал Конвойный, на ходу выхватывая из-за пояса компактную сферу из чёрного металла. - Уходи! - совсем как Мик недавно, крикнул он в лицо Калифу и с силой толкнул его в плечо, взлетел в воздух, крутанулся почти горизонтально вокруг своей оси и с размаху швырнул в громадную утробу своё незамысловатое с виду оружие.
Описав идеальную дугу, сфера взорвалась прямо в воздухе, не долетая нескольких сантиметров до раззявленных всполохов, в воздухе раскрылся прекрасный цветок, фиолетовый, с махровыми лепестками. Тонкие ниточки потянулись во все стороны от центра бутона и встали липкой сетью поперёк глотки огненного шара. Волк в его утробе взвыл и заскулил, клацая клыками, но, судя по всему, ничего не смог сделать: сетка, хоть и ненадолго, задержала его на расстоянии от запасного коридора. Не спуская широко раскрытых глаз с метущегося во временном заточении чудовища, Конвойный, спотыкаясь, поднялся на ноги и только тогда заметил, что Калиф, проклятый смертник и мерзкий наёмник, стоит у самой двери, пристально наблюдая за охранником. Заметив взгляд Конвойного, заключённый невесело хмыкнул, независимо, насколько это было возможно со связанными руками, развернулся к коридору и скрылся.
* * *
-М-мда, - скептически причмокнул языком Калиф, озирая преобразившегося Яра. Длинные, чуть ниже плеч, светлые волосы вампира на макушке топорщились ёжиком, удлиняясь по мере спуска ниже, а над висками практически отсутствовали, обрезанные до нескольких миллиметров. Одетый в длинную рубашку, штаны и сапоги до середины голени, он походил сам на себя лишь извечным безучастным выражением лица и целым арсеналом разнокалиберных серёг, кольцом огибавших левое ухо по краю. Налитые тёмно-вишнёвым вином крепкой выдержки радужки глаз были заменены менее вызывающими серыми линзами.
И в который раз Калиф успокаивался, озирая свой привычный наряд высококвалифицированного наёмника. А уж переводя взор на Гийома, заключённый чувствовал просто неприличный прилив удовлетворения и заливался громким гоготом. Бедный падальщик, уставший скалить зубы и бросаться на окружающих и по такому случаю лишённый магических пут, молча разглядывал узоры на каменном столе, изредка шмыгая носом - дёргал тонкими ноздрями. Худенький истеричный паренёк был, точно брюссельская капуста, упакован во всевозможные рюшечки, кружавчики, искусные паутинки шёлка и бархата и бесконечное количество бижутерии, порой, в самых неожиданных местах. Соответствуя своему новому амплуа парикмахера, парфюмера и художника по костюмам, Гийом ароматизировал едва уловимыми флюидами цветочной пыльцы.
-Это ты ещё её не видел, - обиженно прогнусавил мальчишка, имея в виду, разумеется, Саккх. Имени её за этим столом не называли: у каждого, как ни странно, были свои причины.
Вместо ответа Калиф ослепительно улыбнулся и, откинувшись назад, снова смачно, со вкусом рассмеялся. Надутый, как мышь на крупу, Гийом попытался было огрызнуться, выщерив острые клыки, как яростное веселье наёмника поддержала добрая половина столовой. Несмотря на матовые серые перегородки между столиками, на разодетого в пух и прах падальщика успела налюбоваться вся тюремная братия, коротавшая обеденные часы без всякой надежды на зрелища. А тут вдруг - такое! Да ещё и бесплатно! Похоже, мгновенно обежало столовую, начальство к хлебу добавило зрелищ!
-А, по-моему, она выглядит гораздо лучше, - меланхолично заметил Яр, маяча взглядом поверх макушки Гийома. Калиф вскинул голову, разом погасив насмешливые искорки в глазах, и присвистнул. Падальщик заинтересованно пискнул и медленно повернулся корпусом на девяносто градусов, оставив ноги в прежнем положении. Наёмник поморщился, обозрев ломаную фигуру сокамерника, и тут же забыл о нём.
В сторону женщины, выбивавшей толстыми подошвами армейских шнурованных ботинок уверенный шаг, было обращено всеобщее внимание уставших от однообразия заключённых. Саккх, затянутая в корсет с глубоким декольте, шуршала укороченной пышной юбкой из нескольких слоёв, верхний из которых за один край был прихвачен на талии. Короткие, в одну четверть, рукава с длинными воланами довольно странно смотрелись в сочетании с чёрными перчатками без пальцев и тюремным ошейником, отделанным под украшение. Возможно, в качестве бижутерии должен был выглядеть и миниатюрный, под женскую кисть, кастет. Вызывающий макияж - кофейная помада и сильно подведённые глаза - призваны были дополнить образ замужней аристократки. На самом деле, его наиболее полно дополняла мутная зелёная бутыль вина, словно только что вытащенная из графского погреба, где нетронутой пролежала не одну сотню лет.
-Откуда дровишки? - деловым тоном поинтересовался Калиф, кивая на бутыль.
-Начальство расщедрилось, - Саккх небрежно выставила вино в центр стола и нога на ногу устроилась на стуле. - Сердечно просили взять, мол, привыкайте к роскошной жизни.
-Ну и где тут роскошь? - Калиф смерил презрительным взором бутыль. - Ящик, говорю, где? С вином!
-Вы свинья, сударь, - хмыкнула Саккх. - Ящик - это уже не роскошь, это - проверка на прочность.
-Ну так проверь меня! Должна же ты знать, кого берёшь на работу в охранники!
-Что слышно о нашем секторе? - внезапно заговорил Яр. Саккх улыбнулась.
-Шарик сдулся. Насильственно. А волк был посажен в магическую клетку, заключённую в мощную пентаграмму. Кто успел его вызвать, Фокс решил не сообщать, а нам посоветовал не забивать голову "такой ерундой". Это его слова - не мои!.. Эй, наёмничек, ты алкоголик, что ли, в одиночку пить?
-Это не питьё, это лекарство, - восхищённо причмокнув губами от удовольствия, выдохнул Калиф.
-А поесть тебе ничего не предлагали? - проскулил Гийом. - У меня на лекарства аллергия.
-Поедите на месте, - металлический голос с нотками повеления прозвучал в разряжённой обстановке словно молниевый разряд. Яр слегка приподнял верхнюю губу, тут же зацепившись взглядом за руку Конвойного, прочно прижатую к поясу. - Вам пора, - бесстрастно добавил Мик.
-Что-то ты странный какой-то на вид, парень! Не заболел? - подмигнул Конвойному Калиф, на мгновение отрываясь от грубого стакана, вовсе неподходящего для коллекционного вина. Плавно откинувшись на спинку, он сделал резкий рывок, но преобразившийся охранник оказался быстрее. Мелькнула в протянутой руке узорная пластина, и столик с заключёнными накрыл сизоватого цвета колпак. На смертников с невообразимой высоты упал небосвод и с силой придавил к самому ядру заново обжитой планеты...
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ