Алмаз «Шах»

5

Осталась одна дверь, в которую не входил Сайф ал-Мулюк. «От какой опасности предостерегал отец?» - подумал царевич. Долго колебался и решил: «Человек должен знать все!»

Проскрежетал ключ, заскрипела дверь, и он увидел тесное помещение об одном окошке. Комната пуста, если не считать старого сундука. Оставляя следы на пыльном полу. Сайф ал-Мулюк подошел и откинул крышку. Внутри сундука лежала потертая шуба. Юноша вытащил ее. встряхнул, чтобы избавиться от пыли.

На пол упали перстень и скомканная ткань. Юноша подобрал их, приблизился к окну. Перстень был изготовлен из тяжелого металла. Его украшал голубой камень. «Не алмаз, не аквамарин», - подумал царевич. На внутренней кромке выведено: «Искандар». «Неужели перстень принадлежал великому воителю?» - поразился юноша.

Грустный Изабелла сидел рядом с Камаловым. Его вернули из прошлого за то, что он не посмел ослушаться падишаха и не вошел в заветную дверь. Теперь он ревниво следил за остальными соискателями и первым заметил красный сигнал.

- Устад, - позвал он. - Нарушение…

Камалов повернулся к монитору, на котором в полумраке тайной комнаты вырисовывалась фигура Сайф ал-Мулюка. Царевич рассматривал подобранную на полу ткань. Недоуменно вскинул брови, скомкал и бросил ее в сундук. Надел на палец перстень Искандара и, не оглядываясь, пошел к двери…

Устад-Галим озабоченно подвигал тюбетейку на голове.

- Ошибки быть не могло? - спросил он сотрудника Центра. Тот поморгал глазами, не понимая.

- Я спрашиваю о портретном сходстве.

- Пси-копия довольно точная. В пределах допуска, конечно.

- Поразительно! Такой нуль-эффект я наблюдаю впервые.

- Я тоже. - Сотрудник пожал плечами.

- Как быть?

- На возврат. Соискателю там больше делать нечего.

Царевич развернул ткань, заметил в ней нечто странное и вдруг побледнел. Тяжелый стон сорвался с губ. Юноша зашатался и упал на пол…

После посещения запретной комнаты Сайф ал-Мулюк стал неузнаваем. Жизнерадостный юноша превратился в затворника. Целыми днями сидел в покоях, а когда к нему входили, что-то торопливо прятал за пазуху. От печали и раздумий он исхудал и пожелтел. Дворцовый лекарь в недоумении крутил головой. Падишах пригрозил ему смертью, если он не установит причину болезни. Испуганный старик побежал к царевичу.

- Смилуйся, о повелитель, - запричитал он, - топор навис над моей головой! Объясни, почему ты печален?

Юноша достал из-за пазухи тонкую ткань и развернул ее. Долго лекарь разглядывал вытканный портрет девушки неземной красоты. Даже его старое сердце дрогнуло от ее небывалого совершенства. Он пришел к падишаху и прошептал:

- Любовь…

- Кто же она? - вскричал Рабиг ал-Мулюк.

- Пери, - ответил лекарь, подавая портрет.

Владыка задумался… Он корил сына за непослушание. Уговаривал не стремиться к недостижимому. Собрал во дворце красивейших девушек, которые танцевали, играли на сладкозвучных инструментах, пели нежные песни. Царевич не глядел на них.

- Разве я не люблю сына больше жизни? - спросил себя падишах. - Разве я не могу исполнить все его желания?

В короткое время снарядили три быстроходных корабля. Трюмы набили мясом и фруктами, бочками с водой и вином, разнообразными товарами. Лучшие мореходы сновали но мачтам. Суровые воины били рукоятками сабель о медные щиты.

Падишах стоял на берегу и смотрел вслед белым парусам.

- Доброй дороги, сынок, - шептал он. - Возвращайся…

День и ночь шли на восток корабли. Разное случалось в дороге: попутные ветры и штиль, извержения огнедышащих гор и штормы, оживленная торговля и схватки с неведомыми племенами. Мочью море светилось голубыми огнями, днем над волнами носились кры~ латые рыбы и чайки.

Сайф ал-Мулюк был весел, не чурался застолья, играл на палубе тяжелым кожаным мячом или подолгу фехтовал.

Однажды к нему подошел седобородый капитан.

- Посмотри, - встревоженно сказал он.

Царевич глянул в указанном направлении и увидел черную тучу, исполосованную вспышками молний. Сказал безмятежно:

- Шторм, - спокойно сказал он. - Мало ли их было…

- Это не шторм, - покачал головой капитан. - Это див.

- Тогда приказывай, я верю твоей многоопытности.

По слову старого морехода на кораблях спустили паруса. Сайф ал-Мулюк вместе с командой укрылся в трюме, который плотно задраили. Время шло в тревожном ожидании. Юноша ухватился за переборку, чувствуя, как она подрагивает от ударов волн о борт. Бессилие перед стихийной мощью дива охватило его. Внезапно раздался страшный грохот, корабль круто накренился. Покатились бочки, давя людей. Вода хлынула в трюм. Ее шум поглотил крики о помощи и проклятья…