Аллер

Глава 2

Ладно, надо выдвигаться к лагерю. Бат, послушай, а я босиком и голый.

Сейчас подберём что-нибудь для тебя, Аллер. Вот у меня и сапоги для тебя есть, возьми мои, в запасе были. А вот и одежда для тебя на покамест, и дал мне простыню. Я оторвал кусок материи от простыни, сделал из неё две портянки, накрутил на ноги как положено и обул сапоги. Поднял голову и увидел удивлённые лица всех, кто присутствовал.

Лихо! — сказал Валиар.

Точно! — подтвердил брат. И я понял, что сделал что-то сверхъестественное в их понимании.

Следом накинул простынь на себя, обмотал вокруг как римлянин, прыгнул на камень, вытянул руку вперёд ладошкой вверх и замер в этой позе. Старички крякнули от увиденного, а молодёжь встала как вкопанные статуи.

Что такое? — спросил я.

Брат первым опомнился. Ты похож на Старскара прямо вот сейчас.

Что, сильно? Да, как вылитый двойник.

Кто это такой, Старскар, я, конечно, не знал.

Пойдём, — сказал брат. И мы двинулись. Я махнул рукой велоцирапторам, они двинулись сначала не спеша, начав ускоряться, обогнав нашу компанию и уже по традиции исчезли через несколько секунд из виду в траве, которая и нам достигала местами по пояс. Двух убийц поставили посередине в колонне, связав руки за спиной.

Мы шли уже три часа вдоль реки, огибая гору. Я думаю, мы прошли уже полпути. Я шёл и думал: Так, скафандры есть, оружие тоже есть, да не огнестрел, это точно. А что за оружие? Я смотрел на это ружьё, болтающееся за плечом у впереди идущего парня. Приклад, прицел есть, даже и оптику можно нацепить, а вот и предохранитель. А что там перед курком? Магазин, что ли? Нет, не похож, больше на аккумулятор смахивает.

Чем же оно стреляет, пока не пойму. Дальше мои мысли понеслись: скафандры, значит, должны быть корабли космические, естественно! Межпланетные, небось. А мелкие есть? Ну, там, как наши самолёты, или что там у них?

Я шёл, а мысли роились в моём мозгу: то одно, то другое. Надо плыть по течению времени и потихоньку во всё окружающее вникать, не бередить мысли в голове, не прыгать с пятого на десятое. Подойти системно, не разрывать нить происходящего, идти по направлению туда, куда ведут, пока не осмыслю, что делать дальше. Решено.

Подлетели (велики). Я остановился, посмотрел на них: вольготно им, носятся как ошпаренные. Ну что, скутеры, нравится вам? — сказал я, и я получил ответ в виде клацанья языком каждого по очереди. Ну тогда резвитесь, отдыхайте. Они вмиг, сгруппировавшись, начали набирать обороты, я так думаю, в сторону лагеря, и снова растворились в траве.

Да, лучше иметь их в друзьях, — сказал Валиар, наблюдавший за нами.

Это точно! — выпалил я. И память вытащила на сцену товарища Сухова. Да, я люблю этот фильм, вернее, любил. Здесь такого нет, или есть?

Мы прошли ещё час примерно и начали выходить на плато посреди гор. Оно было огромно, и пополам его прорезала река. Здесь она текла поспокойнее. И тут мои глаза зацепились за шныряющие по небу ну, не самолёты точно, а что-то смахивающее на треугольники, как наши БПЛА «Герань», только стального цвета.

— Это… это… — Я хотел сказать, но как их назвать, я же не знаю.

— Да это они, наши СЛЁТЫ, — сказал Бат, мой единокровный брат.

А что, нормально: самолёты — слёты, логично, — подумал я.

Так а как тогда корабль межпланетный называться должен, эээ, ладно, сами обзовут, и тогда узнаю.

— Бат, а почему не прилетели на слётах за мной?

Бат повернулся ко мне:

— Ты, наверно, головой ударился в реке Аллер. Ты сам нам запретил пользоваться слётами, и что, теперь только физически всё будем делать здесь? Разведка, поиск, бой, война — только физически. Иначе нашей расы уже не существовало бы, как Маамов. Они настолько обленились, что их солнце, уничтожив их технику, считай, уничтожило и их. Да что я тебе рассказываю, ты же старший брат, а не я, и это твои слова. Или ты правда головой в речке стукнулся?

— Похоже на то, — сказал я.

— Ладно, обследуем тебя, подлечим, — Бат постучал ладошкой по моему плечу с улыбкой на лице.

— Аллер, я безумно рад, что ты жив, очень.

— Я тоже, — мы засмеялись и обнялись.

И тут меня как током ударило: мой брат никогда меня не предаст, и я его. И это было как откровение. Интересно, что я такого принёс с собой в этот мир?

— Давай пойдём уже, осталось немного ещё. Хоть поужинаешь, а то в дороге и в дороге.

Странно, есть я как раз-таки не хотел, пока Бат не сказал. Я как собака Павлова захотел есть.

Мы ещё прошли около часа и оказались на месте. Большая поляна сто на сто метров была прекрасна. «Трава невысокая, покошена, что ли?» — подумал я. В противоположной стороне стояли слёты, три штуки, ещё два кружили в небе. Их не было слышно, вернее, не было слышно моторов, а вот воздух, который они рассекали, я слышал. Интересно, что приводит их в движение?

Так, давай в столовую! — сказал Бат, и мы пошли к ней, обнявшись за плечи.

Сначала в умывальную — лицо и руки помыть.

Перед столовой стояло что-то наподобие наших биотуалетов, только с мойками в две персоны и зеркала на передних стенках. Я впервые увидел себя нынешнего. Молодой, лет двадцать, не больше, лицо как лицо, а вот глаза… Глаза карие, даже чёрные, как смородина, и такой взгляд, будто внутрь смотрит и всё видит. Надо же, я сам себя сейчас испугался. Вот этим лицом и взглядом надо пользоваться на все сто процентов.

Бат поднёс руки к торчащей трубке, и вода сразу полилась на его руки. Я сложил ладошки, сделал то же самое — они наполнились тёплой водой. Сенсоры сработали, это не удивило. Мыло в трубке поменьше оказалось. Мы умылись, вытерлись полотенцами, выскочившими из стенки сразу после умывания.

В столовой оказалось два стола на десять персон каждый и по лавке с каждой из сторон.

Садись, брат, я подсуечусь для тебя, чего желаете откушать, мой ДАМАР? Я недоумённо посмотрел на него. Да ладно, ведь так и будет, — сказал он.

А я думал совсем о другом: брат похож на меня, только лицо миловидное, глаза голубые, но взгляд — нет, он не такой, как у меня, совсем не такой, и он моложе меня, это видно, наверно, года на два или три. А ну-ка, я сейчас и проверю свой взгляд на нём. И я сосредоточился, глядя в упор на него.

Ну ладно, брат, я пошутил, чего ты, сейчас дыры от моих глаз оставишь, кончай давай так смотреть, — и он отвёл взгляд.

А я, ухватив его за плечо, засмеялся и сказал: я пошутил.

Нет, брат, твой взгляд выдержать тяжело, это правда. Ты людей насквозь видишь, я не раз убеждался.

Может, поэтому меня и хотят убить?

Если бы только за это, — сказал Бат. — Мы же с тобой ДАМАРской крови (Кровь королей). А ещё за твой взгляд, — и он рассмеялся. А меня думка накрыла: во влип, так влип!

Ладно, я возьму, что мы любим поесть.

Он подошёл к ящику, похожему на холодильник, и начал что-то бормотать, я не слышал что. С минуту постояв, он взял напоминающее поднос и начал вытаскивать из ящика тарелки с едой, ставя на этот поднос. Принёс и поставил передо мной, и пошёл за своим.

Я начал разглядывать, что он принёс. Пюре с соусом, суп с мясом, но очень жидкий. Шурпа, что ли? Я такое ел, вкусно было, не то слово, но на земле. Три кругляшка. Похоже на хлеб или лепёшки маленькие, и ложка, земная мать её, ложка.

Цивилизация и здесь изобрела ложку, хотя китайцы, корейцы и японцы всё двумя палочками уплетают.

А компот? Бах, и перед глазами встал тот самый пятнадцатисуточник, эээх.

Бат принёс два здоровенных бокала с коричневой жидкостью. Ну-с, приступим.

Отужинали на славу, всё было очень вкусно и сытно. Вкусовых разочарований не было, что удивило. А вот из чего это всё, я и не понял, ладно, может, потом разберусь. В бокалах было пиво, ну, естественно, не похоже на наше, но тоже пошло, как говорится, в пользу. И вот тут мой организм дал слабину, меня потянуло спать. Выйдя из столовой, я заметил уже закатывающееся солнце за горизонт того рыжеватого второго солнца, и след простыл. Думал посмотреть на звёзды, но какой там, меня так повело, и всё, я отключился.

Проснулся, наверно, рано, в палатке на одного-двух человек. Я был один, и, мать его, голый, кто раздел? Ну, так и во что одеться? И тут же увидел, наверно, мой скафандр на табуретке или тумбочке, но квадратного вида, в общем. На скафандре сверху лежали, я так понял, трусы, потом похожее на облегающее нижнее трико и майка, эээ, нет, не майка, футболка.

Начал одеваться: трусы, футболка, трико. А вот трико меня удивило: оно, когда я его натянул, приняло мою форму тела, как бы отодвинулось от него на пару микрон, или мне показалось. С футболкой и трусами такого эффекта не случилось. Так, теперь скафандр. И что? Как его напялить? Он же литой снизу доверху.

Давай, думай! Эти технологии круче земных. Как поступил бы Аллер, то бишь я? Я инстинктивно взял скафандр за место талии и двумя руками начал как бы рвать лист бумаги, и он поддался. Материал пошёл на разделение, только усилие я прилагал значительное, чем для бумаги.

На ощупь материал как материал, только толстоват немного. И я его только что разделил на две части: низ и верх. Только вот он не разорван был, а разделён, не было торчащих ниток и неровных краёв. Я напялил нижнюю часть, и она удивительным образом как-то зацепилась за мою талию. Так, а как с верхом быть? Как, как одевать? Как футболку! И уже хотел было надеть, увидел две незаметные пластины на груди: синяя на левой стороне груди, а красная на правой. Интересно, для чего они? А раньше у других я их не замечал. Попробовал вытянуть руки вперёд, и пластины исчезли. Притянул ближе — они снова появились. И так сделал несколько раз, эффект тот же.

Я надел верх, притянул к нижней части, поправил рукава и остановился. Костюмчик ожил: началось движение, низ соединился с верхом за секунду. И я почувствовал, что скафандр отошёл от тела на пару миллиметров. Я не чувствовал его на себе от слова "совсем".

А ну, где там пластинки эти? Прикоснувшись к красной, ничего не случилось, а к синей прикоснувшись, что-то вылетело из воротника, и на мне уже был шлем за мгновение. Открылся экран, как в виртуальных очках, я помню, пробовал на Земле. Только всё я видел так же, как и простым зрением.

Сконцентрировал взгляд на табуретке, и изображение немного увеличилось и подсветилось зелёным цветом. От ты ёшь твою картошку! — вырвалось у меня, и я услышал, как кто-то ответил мне женским голосом: Что вы сказали, Аллерсавр? Это звучало прямо в лицо. Хорошая акустика, — подумал я и тут же ударил по красной пластине справа, шлем исчез. Они что, именные, эти скафандры?

Так, женщин я вчера не видел, голос красивый. Да, у женщин у многих он красивый.

Дальше дошло дело до рук, руки должны защищены быть в космосе. Посмотрев ближе на рукава, я увидел сверху красную пластину на правой руке и синюю на левой. А где синяя на правой? А вот, на другой стороне рукава. Взялся за правую руку — не сработало, ударил по красной — ничего. Тогда я взялся за синюю на левой руке, что-то с рукава вылетело, и я уже был в перчатке на левой руке. Так, а как с правой рукой быть? И ухватился левой за правую — не сработало, странно? Так, сделаем так: и я соприкоснул левую синюю пластину с синей на правой руке, и вуаля — я стою в перчатках.

Ну и обратно методом тыка провернул обратную операцию. Так, теперь обувь. Обувь стояла под табуретом, присмотрелся, а там синие пластины были снаружи, но смотрели друг на друга по внутренним щиколоткам, красные были по наружным. Так, я вспомнил про портянки, я их, похоже, удивил тогда.

Ладно, на босу ногу попробуем, я взял в руки ботинки, и у меня руки просто взметнулись вверх, веса в ботинках почти не было. Так бывает, когда ожидаешь, что будешь поднимать тяжесть, а её нет. Надо же, а выглядят массивно!

Я обулся, стукнул по синим пластинам. И я почувствовал, что обувь внутри создала воздушную подушку, я не касался обувки ногами, а снаружи обувь соединилась со скафандром. Вот это вещь! — сказал я вслух.

И тут, где должна была быть дверь, через полотно палатки вошёл Бат. Я опешил, но виду не показал, удивило это сильно. Сколько у меня удивлений ещё впереди, подумал я.

— О, брат, ты уже на ногах? С добрым утром, ну, рубануло вчера тебя славно. Я и не подумал, что сутки у тебя выдались ещё те. Да ещё и пивко тебя подрезало.

— Так, в прошлой жизни я завязал с выпивкой ещё молодым и здесь пить не буду.

— Бат, с добрым утром. Да я и сам не ожидал, что так получится. Что там?

— Там, построение там. Надо решать, ждём мы или не ждём делегацию с Парфира.

— А что, они отказались или что?

— Да вроде не отказывались от встречи, но и пока их нет, а время вышло уже сегодня утром. Посмотри в своём ежедневнике, может, я путаю чего. — И он указал на маленький кубик стального цвета, стоявший на столике в углу палатки.

— Хорошо, брат, я гляну. Я сильно там нужен на построении?

— Нет, конечно, это так, на всякий случай, если вдруг они прилетят, я справлюсь, не беспокойся. Ну ладно, я позже зайду, — и он вышел так же, как и вошёл. Надо привыкнуть как-то, а то проколюсь, Штирлиц!

А сам сунул руку туда, куда вышел брат, по самое плечо. Препятствия я не почувствовал и втянул руку обратно, и двинулся к столику, где лежал ежедневник. Но тут появилась голова брата:

— Ты звал?

— Да, — вырвалось непроизвольно, видать, руку увидел. — Как его включить, брат?

— Вот чего не знаю, того не знаю, Аллер, он лично твоё имущество. Постой, я забыл, тебя надо обследовать, ты же ещё вчера говорил.

Скажи мне, брат, а как так получилось, что меня не защитили ящеры?

Так, на ночь мы их закрываем в вольер, они же ночью охотятся, для людей это опасно. Так сказать, ломаем их сущность. Не сейчас, распоряжусь, и придут медики к тебе, не надо откладывать больше. И он снова исчез.

Я взял кубик, крутил, вертел его. Он небольшой, на ладошке уместилось бы таких четыре штуки. Были отверстия там и на каждой стороне. Да и по углам тоже отверстия были. Да как эта штука работает-то? Ума не приложу никак. Я поднёс указательный палец к губам, сунул палец вдоль губ. И сделал так, как будто играю пальцем губами, создавая типичный звук (би-би-би-би-иру).

Взялся снова за кубик, и он щёлкнул, и прозвучали слова: "Запись начинается". Я чуть не выронил его из рук. А как остановить? Эээээх. Запись стоп! — вылетело на автомате. И услышал щелчок и слова: Запись отключена.

Так сработало, а как? Что я сделал пальцем между губ, потряс? Не, не то, здесь что-то личное. Слюна? ДНК — вот что личное, слюна. А ну, проверим. Я поднёс палец к языку, намочил слюной и дотронулся до одной из сторон. Снова: Запись, стоп запись. Другую сторону я задел, и вот оно: из кубика взметнулся луч и раскрылся трёхмерным экраном.

Появился Аллер и начал вещать: Послезавтра должны прибыть посланники с Парфира, нам нужна их помощь в этом деле. Мы надеемся, что они встанут с нами в один строй против этой крысиной цивилизации, если их так можно назвать. Они уничтожили две дальние планеты в системе Артос, не оставив ничего живого на планетах. Кто выжил, а их мало, всего десять тысяч людей почти из миллиарда. Они рассказывали, что эти крысоподобные люди кого не убили, то пленили и увезли с собой.

Да, они похожи на людей, но лица крысиные. Если они распространятся, то людям конец. Я даже не знаю, это правда или нет, что у них лица крыс. Но из убитых с их стороны мы никого не нашли. Они всех своих погибших забрали или, не знаю, может, и похоронили, но их нет. Стоп запись, — сказал Аллер, и запись потухла. Я остался в тишине, оглушительной тишине.

Да, а на Земле и не ведают ничего. Интересно, а про Землю здесь знают? А где я сейчас? Где интересно, в этой галактике или в другой? Должны быть карты? Я только сейчас задумался, а в этой ли вселенной я нахожусь, где есть Земля, или нет. Ну вот, снова меня понесло.

Ладно, угроза известна, а вот откуда — непонятно. А как предыдущие записи посмотреть? Они же есть однозначно.

Тем временем в палатку вошёл Бат, и за ним следом, я так понял, медики. Их было двое: женщина и мужчина в белых скафандрах. Да, ни с кем не спутать в белом.

Брат, я привёл медиков, давай обследуемся.

А давай, добрый день, — а вот как их зовут, я понял, что не знаю. А должен знать, медики всегда в чести.

Добрый день, Аллерсавр, — сказала женщина лет тридцати по виду. Добрый день, Аллерсавр, — вторил ей мужчина. Так, женщины вперёд, джентльменство в чести. Да, это просто отлично. Мужчина был старше, под сорок лет, и видно было, что человек много повидал. Я должен знать его, у него багаж знаний, который мне необходим.

Надо снять скафандр, — сказал медик. И ткнул рукой справа мне в бок. Я ничего не почувствовал, а посмотрел, куда он ткнул. Там оказалась красная пластинка. Я нажал на неё, скафандр располовинился на верх и низ. Я сразу ухватился за верхнюю часть и начал снимать, а сам подумал: "Вот тебе на, а я и не додумался".

Разделся до голого торса. Мужчина-медик взял меня за руку, и я ощутил, что знаю его и зовут его Павус.

— Павус, можно ускориться?

— Нет, — сказал он, улыбаясь. — Вы и так игнорируете медпроцедуры.

— Ну тогда начинайте.

— Не торопите нас с Налой, мы всё сделаем быстро. Сначала визуальный осмотр. На что жалобы есть?

— У Батсавра есть жалобы на мою голову, у меня их нет.

Все посмеялись. Тогда приступим. У Павуса в руках появилось нечто несуразное — комок ниток, что ли. Он начал прикреплять присоски с этими нитками, натыкал их штук двадцать. Что-то щёлкнуло, и появилось у него в руках трёхмерное изображение, наверно, меня. Он просматривал, давал указания Нале, та что-то записывала на планшете, по-моему. Это продлилось пять минут.

И вот вердикт:

— У вас опухло место в мозгу, отвечающее за память.

— Гиппокамп, — промычал я.

— Что? — спросил Павус.

— Это надолго? — спросил я.

— А! — Павус напрягся. — Да по всякому, у всех по-разному происходит. Я вам дам лекарства, пять дней пейте, потом вновь обследуем.

— А ещё что-нибудь есть?

— Есть, — сказал Павус. — Ваши глаза.

— Что с глазами не так?

— Да они во мне дыру сейчас прожгут. Такой взгляд тяжело выдержать простому человеку.

— Да и не простому тоже, уж поверьте, — подтвердил Бат.

— Да, я сам заметил, — это тоже подумал я.

— Ну что ж, обследование закончено. Всем спасибо. Бат, надо поговорить.

Медики ушли.

— Бат, а хоть одного крысочеловека поймали?

— Нет, ни одного, ни мёртвого, ни живого.

— А с Парфира никаких вестей?

— Похоже, что у них там что-то произошло, — сказал Бат. — Связь молчит.

— Да, напомни мне, у нас именные скафандры, да?

— Так и есть, они привязаны к нам на генетическом уровне.

— И прослеживаются, да?

— Ну да, нашими безопасниками.

— С ежедневником разобрался?

— Да, конечно.

— Надо позавтракать, — сказал я Бату.

— Так в чём дело, одевайся и приходи, а я уже в путь, — и он вышел.

Я провозился пару минут и выпрыгнул из палатки. Велоцирапторы аж подпрыгнули, увидев меня, я их, похоже, испугал. Заклацали языками, подняли высоко морды и уставились в глаза. Гляделки устроили. Ну давай, чья возьмёт? И они не выдержали, начали коситься в сторону. Ну ладно, ребята, — и вытянул ладони вперёд. Они поздоровались, ткнулись все поочерёдно носами мне в ладони.

— Ну вот и славно. Что дальше?

— Дальше я с ними на охоту пойду, — сказал мне из ниоткуда взявшийся Валиар.

— Приветствую тебя, наставник.

— Я завтракать, а вы на охоту, — сказал я строго (великам). Они защёлкали языками и рванули за удаляющимся Валиаром.