Алгоритм

Глава третья. Чашка

Одри не отвечала на звонки. Гарри позвонил ей утром. Позвонил, когда выбрался из подземки неподалеку от полицейского управления, где с вечера оставил машину. Позвонил после завтрака в уличном ресторанчике на углу Нассо и Спрус-стрит. Большинство коллег – тот же Перси – предпочитало пиццерию, что на углу Сент-Джеймс Плейс и Уорт-стрит, но Гарри любил уединение и отговаривался, что его смущает церковь неподалеку от заведения.

– Что так? – поначалу удивлялся Перси.

– Грешен, – обычно отвечал Гарри.

– А заказать пиццу в офис? – спросил Перси.

– Может, ты скажешь, чтобы я еще и спал на работе? – раздражался Гарри.

Не говорить же приятелю, что утренняя прогулка по Парк-Роу, на которой почти не было пешеходов, помогала Гарри собрать себя из той груды хлама, которую он представлял собой по утрам. Не в смысле здоровья, турник в коридоре крохотной квартирки и пара гантелей позволяли ему поддерживать физическую форму. Просто преследующее Гарри ощущение жизненного тупика требовало работы над собой. Порой ему казалось, что, если бы не Одри, вообще было бы незачем жить… Аманда Уоллер даже как-то заметила: «Лучше бы ты пил, Гарри». Пить он не мог. В любой момент собственной жизни он должен был оставаться в приличном состоянии. На случай все того же звонка от Одри.

Однажды Перси увязался за Гарри в это самое кафе, завтраком остался доволен, а во время прогулки до управления заявил, что семенить до работы между отбойником и потоком машин – не для него. Сейчас он принес несколько папок с документами и водрузил все это на стол Гарри.

– Вот!

– Что это? – спросил Гарри, теребя оставленный Одри зеленый листик-брелок.

– Все как ты любишь, – ухмыльнулся Перси. – Протоколы, показания свидетелей, акты осмотра мест происшествия. Ты же не забыл о поручении Аманды? Я, конечно, файл с архивом тебе тоже прислал, но вдруг у тебя аллергия на электронные документы? И газетка. «Нью-Йорк пост». Вчерашний номер.

– И чем же этот таблоид тебя заинтересовал?

– Тебя должен заинтересовать, – придвинул к Гарри пачку бумаг Перси. – Тебя!

– Я собирался закрывать дело, – ответил Гарри.

– Да ну? – удивился Перси. – Ну точно! Бродягу же поймали… Ты ведь с ним поговорил?

– Поговорил, – ответил Гарри. – Но хозяин отказывается подавать иск. Протрезвел и дал задний ход. Ущерб минимальный.

– При чем тут ущерб? – прищурился Перси. – А проникновение?

– Через дверь, которой не было? – напомнил Гарри.

– И как же ты собираешься все это приблизить к реальности? – поинтересовался Перси. – Подожди… Понимаю. Бродяга спрятался в магазине. Забрел по пьяному делу в подсобку, когда хозяин отвлекся, а потом… Но как он выбрался?

– Пока не знаю. Но что-нибудь придумаю.

– Это не ты, Гарри… – покачал головой Перси. – К тому же не забывай о свидетелях. Планируешь представить их жертвами массовой галлюцинации? Их вчера уже донимали репортеры. Торговца тоже.

– И он этим очень доволен, – заметил Гарри.

– Это же реклама, – объяснил Перси. – Не сомневаюсь, что у него покупателей прибыло. Но дело не в этом. И не в том, что Аманда это не пропустит. Ты не можешь так поступить.

– Вы все лучше меня знаете, как я могу поступить, – огрызнулся Гарри. – Принесешь кофе? Аманда лет пятнадцать назад приносила.

– А, ты об этом тоскуешь? – удивился Перси. – Нет проблем! Я принесу. И даже не скажу, что ты гребаный расист. Но ты дашь мне слово, что не поставишь в этой истории точку, не посоветовавшись со мной. И не полистав… все это.

– Хорошо, – кивнул Гарри, спрятал брелок и достал телефон. Надо было что-то делать. Звонить Сандре или, не дай бог, Говарду? Не сейчас. Что за паника? Она взрослая девушка. Почти взрослая. После обеда, если не отзвонится Одри, он наберет или ее номер, или его. Или службу спасения, черт их всех возьми!

Бродягу и в самом деле поймали еще вчера. Его отпечатки были в базе. Сначала его опросил дежурный, потом прибыл Гарри и вывернул бедолагу, которого звали Майком Майклсоном, наизнанку. Записывая его показания, Гарри еще подумал, что собственное имя – это, похоже, все, что связывает опустившегося человека с его жизнью.

Майк говорил бодро, прикидывая, что отправляться в тюрьму лучше было бы не по весне, а по осени, но ведь не выгадаешь. Да и совесть надо иметь. Кто же оставляет открытыми двери? Ну представьте: идете вы по улице, не по центру, но и не в глуши какой-то, и вдруг вам надо отлить. Другой бы отлил там, где шел. Повернулся бы к стене и оросил дом – пометил бы, так сказать, территорию. Но нет же, не пес ведь какой-нибудь – зашел во двор. А там дверь открытая и свет из этой двери. Извините, как говорится. Что сделает всякий приличный человек? Возможно, если он совсем уж приличный, то пройдет мимо, но если за плечами десяток лет на улице, то начинаешь смотреть на вещи иначе. Всюду ищешь какие-либо знаки. Так что… открытая дверь была использована по назначению.

– Это каким же образом? – поднял голову от протокола Гарри.

– Вы от руки все записываете? – удивился Майклсон.

– На телефон тоже, – показал аппарат Гарри. – И от руки. Это успокаивает.

– Правда? – оживился Майклсон. – Надо будет попробовать. Вошел я в эту дверь. Правда, сначала окликнул: «Есть кто? У вас дверь открыта!» А потом вошел. Воспользовался туалетом, не скрою. А уж потом… Порылся в столе, нашел немного мелочи, но пустяки, толком даже закинуться на эти деньги не сумел бы. Из жратвы кое-что прихватил в холодильнике и даже бутылочку джина там же обнаружил. Выпил за здоровье хозяина этого заведения и этой двери. Так бывает: человек, можно сказать, ошибся, а другому человеку этим жизнь спас.

– Так уж и спас? – нахмурился Гарри.

– Ну, продлил… – предположил Майклсон. – Или наоборот. Жизнь покажет.

– А дальше? – продолжал допытываться Гарри. – Что было дальше?

– Да ничего – засунул все это в пакет и ушел по своим делам. Через ту же самую дверь. Еще и прикрыл ее за собой. Вы проверьте. Вы же меня по отпечаткам нашли? На двери тоже должны быть мои отпечатки.

Гарри задумался. Отпечатки Майклсона действительно были. Только не на двери, которая исчезла, если она вообще была. Они оказались обнаружены на холодильнике, на столе, на двери в туалет. На стеллажах их не нашлось. Как сказал криминалист, на полках орудовали в перчатках.

– Что взял на стеллажах? – задал следующий вопрос Гарри.

– Ничего, – нахмурился Майклсон. – Мне чужого не надо. Да и чего там было брать? Какая-то рухлядь. Я ж говорю, мне в туалет надо было и пожрать. Так что… Я не по этому департаменту, детектив.

– А про это что скажешь? – спросил Гарри, выставляя на стол крохотную кофейную чашку.

– Ничего, – зевнул Майклсон. – Игрушечная, что ли? Для кукол? Или наперсток с ручкой?

– Наперсток с ручкой, – ответил Гарри.

За два часа до этого разговора хозяин магазина под неусыпным взором детектива еще раз проверил все стеллажи, на которых отметились его неизвестные ночные посетители, и уверил Гарри, что всей пропажи – картонная коробка с кофейными чашками. Он даже припомнить не может, сколько их было там – десяток или три десятка. Продавал их за гроши, но покупали… одну-две в месяц. Зимой, правда, забыл выставить, и вообще продаж не было.

– Может, про них спрашивал кто? – спросил Гарри.

– Спрашивал кто-то, – задумался торговец. – Но разве всех упомнишь? По весне уже никто не спрашивал. Зимой кто-то был… Я пообещал посмотреть, но забыл. Кстати… С неделю назад наткнулся на них, взял одну, чтобы на витрину выставить, но так и не донес. Я сейчас поищу…

Он отсутствовал минут пять. Все это время Гарри рассматривал стену, в которой, по уверениям Перси, появлялась дверь. Стена казалась старой. На ней даже свежих царапин не было. И пыль в кирпичных швах тоже казалась старой, слежавшейся. Прямо поверх побелки.

– Вот, – торговец протянул Гарри чашку. – Разве ж это товар? Баловство одно.

Гарри поймал на ладонь действительно крохотную чашку, осмотрел ее со всех сторон. Ни клейма, ни какой-либо надписи. Однако не было и ощущения древности. Просто изящная белая чашка без украшений и отметин времени. Очень маленькая. На полтора глотка. Если кофе горячий – на два.

– Фарфор? – спросил Гарри.

– Фаянс вроде, но тонкий, – предположил торговец. – Только не спрашивайте, кто их сдал. За такую ерунду я сразу расплачиваюсь. Даже не помню, сколько заплатил. Но давно уже окупил. Девчонка какая-то приносила коробку. Лет… пять назад. А может, и десять. Я даже подумал тогда, что это для кукол. Взял, чтобы витрину наполнить.

– Сколько она стоила? – подбросил на ладони чашку Гарри.

– Помилуйте, – замахал руками торговец. – Я вам так отдам ее!

– Нет, – сказал Гарри. – Будем оформлять изъятие.

– Вот твой кофе! – Перси поставил перед Гарри бумажный стакан. – Как ты любишь. Эспрессо. Самый простой, без излишеств… Что ты делаешь?

Гарри снял крышку со стакана, извлек из кармана чашечку и наполнил ее кофе. Чашечка не растаяла от горячего напитка и даже не изменила цвет. Гарри поднес ее к губам. Все точно – два глотка.

– Это что? – не понял Перси.

– Следственный эксперимент, – ответил Гарри. – Через ту дверь из магазина вынесли коробку таких чашек. То ли десять, то ли тридцать штук. Может, двадцать. Осталась одна. Кто сдавал торговцу эти чашки, он не помнит. Можно сказать, закупка с рук. Это же сувениры. Как думаешь, поискать в других магазинах, вдруг они еще где-то продавались?

– Вот! – обрадовался Перси. – Теперь я узнаю прежнего Гарри. А зачем тебе это?

– Этот бродяга Майклсон их точно не брал, – задумался Гарри. – А у торговца ничего больше не пропало. Даже мелочь из стола: ее взял бродяга. Следовательно, грабители приходили за этими чашками. И если мы узнаем что-то большее о чашках, то, возможно, узнаем и как в глухих стенах появляются двери.

– Отлично, – кивнул Перси. – Готов принести еще кофе. Прямо сейчас пойдешь по магазинам?

– Нет, – вытер салфеткой и убрал в карман чашку Гарри. – Сначала ознакомлюсь с твоими бумагами.

Одри позвонила уже после обеда, о котором Гарри благополучно забыл. Он успел перелистать все бумаги и просмотреть все фотографии. Люди в городе действительно исчезали. Впрочем, в таком городе, как Нью-Йорк, люди исчезали всегда, и чаще всего их судьба оказывалась незавидной. Другой вопрос, что с учетом плотности населения они исчезали куда реже, чем где-нибудь в глубинке. Но в папках было рассказано о примерно десятке исчезновении, связанных с таинственным домом. Вопреки уверениям Перси, все эти десятеро никуда не пропали. Все они рано или поздно вновь появлялись на улицах города. Кто-то в тот же день, кто-то через неделю или через месяц. Но никто из них не помнил, каким образом он исчез, где был и как вернулся. Сканирование коры головного мозга повреждений не выявило, проверка на детекторе лжи тоже ничего не дала. Было такое ощущение, что память о происшедшем просто стерта, и стерта безвозвратно.

Большинство протоколов оформлял Перси, а это значило, что копать там Гарри нечего. На фотографиях были несколько дверей и окон, помеченных как «блуждающие». Но, судя по датам, их фиксировали еще предшественники Перси. Да, помнится, Гарри и сам насмехался над этими сообщениями. Также были и фотографии домов. Точнее, одного дома. Примерно пара десятков снимков была сделана с телефона, имелось несколько кадров с камер уличного контроля. Где-то дом словно выплывал из тумана, где-то он встраивался в ряд других домов. Где-то едва угадывался в полумраке улиц. Два этажа и обычная крыша с портиком с полуколоннами по центру. Здание из красного кирпича. Или из черного, поскольку снимки делались, как правило, в вечернее время.

Зазвонил телефон. В трубке послышался голос, а на экране появилось довольное лицо Одри на фоне накатывающих на песок волн. Майами. Стоило отправляться туда летом? Туда надо ехать, чтобы согреться. А летом и в Нью-Йорке жарко.

– Привет, папа! Спасибо, что не стал названивать маме и Хоуи!

– Хоуи? Ты его так называешь?

– Па! Не дуйся! Просто мы оставили телефоны в номере и отправились на дальний пляж. Еще покатались на яхте. А потом Хоуи прямо на борту запустил на ноуте древний фильм про акулу. Представляешь? Мороз по коже! Если что – ноут был капитана.

– «Челюсти»? – предположил Гарри.

– Нет, – замотала головой Одри. – Классику я знаю. Что-то про мегалодона. Я вполглаза смотрела.

– А как же это? – показал листик флешки Гарри.

– Папочка! – засмеялась Одри. – Если бы ты вошел с этим, тебя бы встретили. Уж поверь. Стоило бы тебе только захотеть.

– Верю, – кивнул Гарри. – Послушай. У меня к тебе есть вопрос. Вот у вас там, в Логосе, есть такие двери, которые можно наклеить на стену и войти куда-нибудь?

– Конечно, – закивала Одри. – И двери, и окна, и просто дыры. Полно. Умельцы-то и без этих примочек обходятся, но в народе они популярны. Конечно, если хочешь защитить свое жилье, есть средства против них, но штука интересная.

– Сколько они действуют? – спросил Гарри. – Вот ты наклеиваешь дверь, заходишь в нее и… дальше?

– По-разному, – пояснила Одри. – Говорят, что обычно дверь действует от часа до двух. Если захлопнуть за собой с силой, то исчезает сразу. А если забыть закрыть, то может провисеть весь день. А тебе зачем? Готовишься к погружению в виртуальность?

– Просто интересуюсь, – улыбнулся Гарри. – Кстати, у тебя нос обгорел.

– Издержки, – засмеялась Одри. – Мы же с тобой рыжие! Мы притягиваем солнце. И удачу. Ну ладно, папочка. Я бегу. До связи. Привет маме и Хоуи передам.

– И тебе удачи, – сказал Гарри пустому экрану. – Хоуи, черт… С другой стороны, лучше «Хоуи», чем «папа».

Он взял в руки газету и сразу нашел статью о самом себе. Она называлась «Детектив с клеймом неудачника». В нескольких абзацах была вкратце переврана история о нарушении этического кодекса в деле Луиса Сайфера, имелся зловещий рассказ о таинственной двери, которая могла бы появиться и на стене хранилища Bank of America, и несколько слов о таинственном здании, которое бродит по улицам Нью-Йорка подобно летучему голландцу… Далее в статье говорилось, что в этом здании исчезло более сотни человек и следующим будет, очевидно, сам незадачливый детектив Ангел. Портрет Гарри в несколько более юном возрасте был напечатан на фоне едва различимых контуров того самого здания. Подписана статья была очевидным псевдонимом.

– Незадачливый… – скрипнул зубами Гарри и поднялся. Когда ему было не по себе, надо было что-то делать руками или ногами. Как говаривал в таких случаях Перси, пройтись и почесаться.

На выходе из департамента он столкнулся с высокой и красивой молодой женщиной. Как сказала бы Сандра, почти лицом к лицу. Вот только в руке у нее была та самая газета.

– Здравствуйте! – Она буквально остановила его грудью. – Меня зовут Маргарет Вуд. В общении просто Мэг. Вы Гарри Ангел, не так ли? Можете уделить мне пару минут?

– Что вы собираетесь успеть за пару минут? – спросил Гарри.

– Здесь… – Она показала газету.

– …ни слова правды, – перебил он ее.

– Здесь сказано, что вы занимаетесь одним интересным делом, – продолжила она. – Мне кажется, что мы можем быть полезны друг другу.

– А чем занимаетесь вы? – спросил Гарри.

– Я пишу книгу о Луисе Сайфере, – ответила она.

– Передайте ему от меня пожелания крепкого здоровья и долгих лет жизни, – сухо сказал он и пошел прочь.