Алекс и Алекс 3

Глава 21

Тем, кто успел прочесть предыдущую главу до последней правки.

Когда Череп рассказывает Кузнечику о визитёре, он говорит: «Тут один пацан надысь приходил, у него мать машиной переехало квартал тому. Я ему наши записи давал смотреть…».

_________

— А что? — Кузнечик решил ответить вопросом на вопрос.

Бережёного и бог бережёт, мало ли. В зависимости от ответа товарища, собственную позицию потом можно будет и скорректировать.

— Пацан, говорю, приходил глядеть запись, — повторил математик. — У него мать машиной сбило. Грузовиком. Первая Транспортная Компания.

В этом месте несостоявшийся военный моментально выбросил из головы посторонние мысли и полностью сосредоточился на беседе.

— Что за запись? Что за мать? — мгновенно сделал стойку Кузнечик.

Первая Транспортная была одним из инструментов, который использовался как для хранения, так и для транспортировки небольших мелкооптовых партий внутри муниципалитета. Ещё она чуток работала «на экспорт».

— Вот, гляди. — Старый товарищ достал личный комм и продемонстрировал запись. — Сбросить тебе? — спросил он по окончании видео.

— БОЖЕ УПАСИ! — мгновенно отозвался наркополицейский. — НЕ НАДО! Я увидел всё, что мне нужно. Разбираться, тут ты прав, будет Мали. Это его делянка. А чего это ты тему вдруг поднял?

— Ну, пацан очень грамотно общается. Знает, как спросить и что ответить, — чуть подумав, сформулировал подозрения Череп. — Если он будет дёргать за колокольчики дальше, мало ли, чем оно вам аукнется?

— Вообще-то, в Первой Транспортной далеко не все машины при делах. — Приоткрыл общей фразой часть мозаики Кузнечик (тем более, старый товарищ и так много о чём догадывался). — Тут вероятность один к … тридцати. — Он хотел вначале сказать «к девяти», но потом подумал, что это будет слишком откровенно.

— Не моё дело! — понятливо открестился математик. — Я просто хотел предупредить, что к вашей теме были вопросы снаружи. И, если Мали это будет интересно, могу сбросить айди пацана.

— Пятьсот. — Моментально среагировал Кузнечик, доставая банкноту. — Считай, от Мали. У него я потом сам своё заберу. Что за айди?

— А вот его палец. Вот по пальцу — общая биометрия. Вот — комм, с которым он сейчас бегает. — Череп добросовестно перегнал данные на товарищу.

— Ты это… забудь и про пацана, и что он к тебе приходил. — Чуть угрюмо посоветовал другу наркополицейский. — На всякий случай. Деньги, сам понимаешь, любят тишину.

— Уже забыл. — Покладисто кивнул математик, аккуратно складывая деньги в карман. — Вот, даже у себя всё удаляю, — повернув экран к товарищу, он стёр из памяти и сам ролик, и ссылку на него, и вообще всю директорию. — Всё. Случайный сбой. Никаких данных.

— Спасибо, буду должен, — резко заторопился Кузнечик, получив файлы. — Ты звони, если что.

_________

Моше местами ликовал.

После пары дней набившего оскомину ожидания, долгожданное оборудование наконец прибыло.

Что ни говори, армия Федерации — никак не родная. Бардак на бардаке, и идиот на идиоте. Что тут только за логистика…

Впрочем, когда солдат спит, служба всё равно идёт. Плюс новая знакомая, китаянка ЮньВэнь, не выходила из его номера последние двое суток (даже работала отсюда). Последний факт более чем ярко скрадывал унылость армейского быта Фельзенштейна.

Командировочные, кстати, сейчас ему платятся почти по максимальной ставке, поскольку заграница и от дома несколько тысяч километров (больше начисляют только за плен, но оттуда попробуй ещё вернись).

Для большинства его сослуживцев это был бы предел мечтаний: бабки, баба и абсолютно свободное время.

Было лишь одно «но». Моше никому и никогда этого не говорил, но он искренне любил свою работу. Когда он поднимал в воздух любой из аппаратов, даже самый мелкий дрон, он через его средства наблюдения и пилотирования начинал жить какой-то особой жизнью. Словами не передашь.

Ящики с родины сложили на отдельном складе, куда доступ оставили ему одному: от греха подальше, как сказал местный унтер. Можно было, конечно, потребовать (и получить!) вспомогательный личный состав — для быстрого развёртывания.

Но, поразмыслив, Фельзенштейн здраво рассудил, что торопиться ему некуда. Солдат спит, служба идёт. Опять же, ЮньВэй и повышенные командировочные…

Для пробы воздуха, он решил сегодня покатать исключительно на мини дронах, плюс отладить станцию управления. Собрав за пяток часов всё необходимое в одиночку, он раскрыл крышу ангара (была в выделенном ему помещении и такая опция, специально оговоренная — сами запуски, как и станцию, никто не должен видеть со стороны).

После этого он выпустил по четырёхкилометровому периметру сразу пять мини-дронов, гоняя их по расширяющейся спирали.

Аккуратно и тщательно прогнав стандартную серию тестов, он с удовлетворением убедился, что всё работает нормально. Ещё какое-то время на адаптацию — и можно хлопать по плечу федералов. Он свою часть работы делать готов.

Привычно принимая пять параллельных картинок, он автоматически наблюдал обстановку и ни о чём особо не задумывался. Ровно до тех пор, пока возле одного из макетов зданий, на самом краю полигона, не увидел знакомые походку и движения.

Моше резко поднял головной дрон выше, за пределы физиологической слышимости и на границу видимости. Остальным щёлкнул команду возвращения на базу. Потом активировал специальный комплекс оптики.

А ещё через четверть часа наблюдений за отдельно стоящим зданием и человеком рядом с ним, он удивлённо присвистнул. Ошибок быть не могло.

Поколебавшись с полминуты, исключительно из природной аккуратности прикидывая варианты, он всё же засунул в карман куртки пульт. После этого тщательно закрыл на всю электронку ангар, проверил личный ствол и порысил на тот край полигона.

_________

— Объясниться случайно не хочешь? — после бега сюда, Моше сопит, как молодой носорог.

Интересно, чего он нёсся? В принципе, я его слышал и до того, как он вынырнул из-за забора и присоединился ко мне. Но я до последнего не был уверен, что именно этот старый и разбитый макет может являться предметом ещё чьего-то интереса.

— Я должен тебе что-то объяснять? — ему удалось меня удивить.

— Не должен. — Чуть сдувается он. — Но я предлагаю вначале всё же поговорить. И зацени, я мог тебе вообще выстрелить в спину. — Видя выражение моего лица, он добавляет. — Ты бы ничего не успел сделать, поверь. А мне бы за это ничего не было.

— Ты с ума сошёл? — откровенно спрашиваю то, что первым приходит в голову. — Теперь ты объяснись. Что это всё значит?

— Запросто. — Он взбегает по лестнице на третий этаж макета здания и выбрасывает из второго справа окна все мои учебные гранаты. — Дано. Пацан шестнадцати лет, обижен на некую китаянку. — Продолжает он уже внизу, сверля меня взглядом. — Эта китаянка на неопределённое время остановилась с ним в одном здании. Живёт она у знакомого этого пацана, на третьем этаже. А этот самый пацан не первый час, судя по всему, развлекается тем, что бросает учебные гранаты в окно здания для тренировок, тоже на третий этаж. Уточняем: штатно по третьему этажу используется гранатомёт или подствольник, потому что мимо небольшого створа окна вручную запросто можно промазать.

— И что? — он явно к чему-то меня подводит, но я пока не понимаю.

— Пацан не хочет оставить следов, — наступает на меня Фельзенштейн. — Поэтому не планирует идти на склад за гранатомётом. А если кто-то, старательно и вручную, учится попадать в окно третьего этажа учебной гранатой, значит, собирается он туда бросить боевую. — Назидательно делает парадоксальный вывод мой новый товарищ. — А в нашем здании, на третьем этаже живу пока только я. Ну и ЮньВэнь со мной. — Он обличительно смотрит на меня. — Вот теперь ты мне скажи, какого чёрта.

В довершение предъявы, он подходит ко мне вплотную и сгребает мою форму на груди своей огромной лапищей.

— Во бля. — Вырывается у меня. — Неожиданно. А ведь я и не подумал, что меня можно подловить таким образом… Как ты меня тут обнаружил?

— Не пизди в сторону. Отвечай на вопрос. — Он продолжает удерживать меня, прилипая вплотную.

В принципе, где-то логично. Не умеющий бить человек, стоящий вплотную, сильно не ударит. А в борьбе с его полутора центнерами моим шестидесяти килограммам вряд ли что-то светит, по чисто техническим причинам. Как ни парадоксально, против меня именно у него больше всего шансов на сверхкороткой дистанции.

— Дело в том, что твой третий этаж меня совсем не интересует. — Сообщаю ему чистую правду. — И вообще, это не твоё дело. А если ты меня сейчас не отпустишь, то очень здорово пожалеешь. Пять. Четыре. Три…

_________

ЮньВэнь давно так не бегала.

То есть, она, конечно, могла. Но практической необходимости не выпадало давно.

Когда позвонил взъерошенный Моше, достал её из душа и потребовал срочно прибыть на один из полигонов, она отметила его не на шутку взволнованное лицо и старательно скрываемые детали кадра.

Сердце отчего-то ухнуло в пятки. Хань мгновенно запрыгнула в кигуруми (другой удобной одежды, как назло, с собой не было). После этого, по внешней лестнице, босиком, сбежала вниз и во все лопатки рванула вслед за маленьким вертолётиком, который Моше послал ей в качестве указателя.

На самом краю дальнего сектора полигона, в районе заброшенного и давно не использующегося макета здания, она обнаружила своего парня (ну да, можно уже так сказать… решение она приняла).

Тот тряс за грудки Единичку и сыпал ругательствами на языке, которого она не понимала.

Мазнув взглядом по энергетической проекции Единички, Чоу тут же заорала от забора во весь голос:

— Моше, отпусти его!

Преодолев оставшиеся двадцать метров, она винтом вкрутилась между мужиками и неожиданно сильно оттолкнула их в разные стороны.

— Он тебя может убить за секунду, если захочет, — нехотя проинформировала она Фельзенштейна, подходя к нему вплотную и обнимая его за талию.

Прижимаясь к его груди щекой.

— Что между вами случилось? — она продолжала разговаривать только с Моше, прекрасно зная Единичку и не рассчитывая, что тот вообще станет отвечать.

Следующее мгновение её изрядно удивило.

Моше замялся, как пятиклассник, пойманный на женской половине бани. А Единичка возмущённо сказал на жонг-гуо:

— Он решил, что я тебя собираюсь убить!

— Неожиданно. — Оценила она. — Пожалуйста, говори на Всеобщем?

— Ты можешь определить, правду ли я говорю? — врубил в лоб Единичка. — Даже я могу. Ты же, наверное, тем более? С твоей девятой ступенью?

— У меня чуть иная специализация, — не стала скрывать Чоу. — Мне надо держать тебя за руку.

— Держи. — Единичка, к её возмущённому удивлению, рывком оторвал её от Моше и сунул ей в ладонь свою руку.

Ладно, поругаться можно будет и потом. Хань презрительно хмыкнула и переместила пальцы на запястье, как полагалось в данном случае.

— Можешь говорить, — разрешила она Единичке.

— Моше, ты был неправ в своих подозрениях на мой счёт. — Отчеканил Алекс. — У меня и в мыслях не было двигаться в ту сторону, которую предположил ты. Мои планы ни прямо, ни косвенно не связаны с тем, чего ты испугался и в чём обвинил безосновательно меня. Чоу, подтверди?

— Не врёт, — дисциплинированно согласилась ЮньВэнь, выпуская запястье Единички и старательно вытирая руку о его же куртку. — Ты потный, — пояснила она в следующий момент.

— Меня твой боров грел, — проворчал Алекс, разворачиваясь спиной и начиная собирать разбросанные макеты гранат.

— Блядь. Вот же… — дальше Фельзенштейн снова продолжил на непонятном языке.

Было очевидно, что это тоже ругательства.

— ЮньВэнь, ты бы не могла теперь оставить нас и вернуться в номер? — моментально повеселев, распорядился Моше.

Чоу фыркнула и, не говоря ни слова, в кигуруми и босиком направилась обратно.

— Вот сейчас Корпус обхохочется в недоумении. — Раздался сзади безэмоциональный голос Алекса. — Когда она обратно в розовой пижаме и босиком почешет через всю территорию.